Текст книги "Боевой 41-й год. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Виктор Старец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 73 страниц)

  – Третье. Минные поля надо рассредоточить в глубину. Часть мин перенести в промежуток между первой и второй линиями. Когда немцы проведут артподготовку по переднему краю, то многие мины сдетонируют. А еще больше мин засыплет выброшенным грунтом, и они потом не сработают. У меня именно так и случилось.

  – Это тоже принято. Пойду с этим к командиру полка, – комбат осознал ситуацию сразу.

  – Четвертое. Трава. Местами трава по пояс. Ее срочно нужно скосить. В деревнях все косы реквизировать и срочно косить. В такой траве, как в лесу, немцев не видно будет. Если они в полный рост не пойдут. А немцы не дураки. Траву оставить только там, где она нужна для маскировки наших позиций. Это абсолютно срочно.

  – Тут ты Вася прав на все сто. Это мы сглупили. Всё! Я пошел к командиру полка.

  На этом доклад закончился. Комбат ушел. Василий остался с начштаба.

  – Вот ведь, что значит запасники! Уж насчет травы то должны были сами сообразить, – укорял себя Петр Никитич. – Ты, Василий, не переживай. Наш комбат – голова! До призыва он начальником цеха на электрозаводе был. Комполка его уважает. Все твои советы до командования наш Борис Алексеевич доведет и всех убедит. Вот посмотришь. Ну, да время еще есть, даже если Гёпнер вчера прорвался, у нас еще минимум два дня имеется.

  У них было еще три с половиной дня. Командование бросило навстречу 4-ой танковой группе резервы и задержало ее на плацдарме у Риги на двое суток.

  К вечеру этого же дня в стрелковые роты батальона проследовало последнее пополнение – 70 человек. Все в черных робах. Позднее выяснилось, что это заключенные из лагеря, которые занимались строительством укреплений. Им обещали условно-досрочное освобождение, в случае добровольного призыва на передовую. Их всех распределили по два – три человека по стрелковым отделениям. Теперь батальон был укомплектован личным составом по штату.

  На следующий день с утра до обеда проводили пристрелку по рубежам батальонными и ротными тяжелыми средствами. Потом пристреливались полковые артиллеристы и минометчики, потом – дивизионные. Рота Василия после обеда рыла кольцевые окопы. Стрелковая рота начала переоборудовать два блиндажа в дзоты с тыловыми амбразурами.

  Очевидно, комбат убедил командование принять предложения Василия. Да и другие прибывшие из 133-ей дивизии командиры, видимо, довели до командования свои соображения. Командование решило усилить оборону.

  6 июля весь личный состав с утра и до позднего вечера косил траву, рыл окопы, рубил деревья и кусты, строил дзоты, ставил фальшивую линию телеграфных столбов до Пылендмаа. Шестого с утра с северо-запада донеслись раскаты мощных взрывов. Над горизонтом показались облака дыма. Все переполошились. Но, через полчаса из дивизии поступило разъяснение – саперы взрывают капитальные здания на левом берегу реки Пярну.

  7 числа с утра еще раз провели стрельбы по мишеням по рубежам. Стреляли все, включая рядовых стрелков. С обеда саперы переставляли минные поля, причем сразу ставили мины на боевой взвод. Из этого Иванов сделал вывод, что немцы уже совсем рядом.

  Все это время, принимая роту, занимаясь навалившимися делами, Василий "летал" по расположению, не чувствуя под собой ног. Больше чем высокая награда Родины, больше чем новое звание и новая ответственная должность, его окрыляло переполнявшее душу чувство к Леночке. Лейтенант Иванов очень надеялся, что взаимное. Он вполне отчетливо понял, что его единственное до сих пор чувство к однокласснице Варе было не более чем простой подростковой влюбленностью. Вася выкроил после ужина полчаса времени и единым духом настрочил длинное, на шести страницах письмо Леночке, где расписал в красках свое новое назначение, своих новых командиров и подчиненных.

  В половине восьмого вечера со стороны Пярну Иванов услышал знакомые звуки артиллерийской канонады. Из дивизии сообщили, что передовой отряд немцев попытался сходу форсировать реку, но был отбит. В полку объявили полную боевую готовность.

  Ясным утром 8 июля в 08-15 на дороге из Пылендмаа показались 10 мотоциклов с колясками. Подъехав к проволочному заграждению, они попали под сосредоточенный огонь пулеметов двух стрелковых батальонов. Не ушел ни один. Через час из дивизии сообщили, что это была разведка из моторизованной дивизии СС "Мертвая голова".

  Около 12 часов сообщили, что по донесению разведки, к Пылендмаа подходит колонна мотопехоты с артиллерией. Через 20 минут голову колонны увидели с наблюдательного пункта батальона. НП размещался попросту в окопе рядом с блиндажом командного пункта. Место Василия было рядом с комбатом. Иванов мог по телефону и посыльными руководить своими минометчиками, расчетами двух ДШК, и через командиров рот – шестью ротными минометами. Противотанковые пушки и "максимы" стояли в дзотах, расчеты должны были самостоятельно вести огонь по мере появления противника в их секторах обстрела.

  Немецкая пехота силой до батальона развернулась в цепь на вырубке. Артиллеристы установили пушки между домами на околице деревни. Наши огня не открывали.

  В 13-50 немецкая пехота двинулась вперед. На пересечение вырубки немцам потребовалось 40 минут. Это была явная разведка боем. Иванов ожидал, что после подхода немцев к "колючке" по ним ударят минометы и пулеметы передовых батальонов. Вместо этого, когда цепь немцев была еще в двухстах мерах от заграждения, их накрыла дивизионная артиллерия. Немцы залегли, и ползком начали отход.

  – Товарищ капитан, – обратился Иванов к комбату, – зачем же демаскировала себя дивизионная артиллерия? Теперь немцы точно знают, что здесь стоит дивизия.

  – Ну, Вася, комдиву виднее. Может, он хочет еще раз артиллеристов потренировать.

  Положив на землю пехотную цепь, дивизионные артиллеристы накрыли плотным огнем немецкие пушки. 12 полковых и противовотанковых пушек, конечно, для дивизионной артиллерии были не противники. Не прошло и пяти минут, как немцы перестали отстреливаться. Пехота отошла к деревне и начала окапываться между домами. Постреляв еще немного, дивизионные пушки и гаубицы замолчали.

  Разведка сообщила, что основные силы немецкой дивизии отходят от Пярну и направляются в Пылендмаа. К пяти часам немцы большими силами накопились в деревне. В 17-20 до 30 бомбардировщиков под прикрытием такого же количества истребителей попытались нанести удар по передовым батальонам и дивизионной артиллерии. На подходе немцев встретили наши истребители. Лишь около десятка бомбардировщиков смогли прорваться. Впрочем, прицельно отбомбиться им не дали зенитчики. Ротные ДШК тоже поучаствовали в деле. В ответ, до сорока наших штурмовиков нанесли удар по Пылендмаа. Деревню сравняли с землей вместе с засевшими в ней фашистами.

  Тем не менее, в 19-30 немецкая дивизия пошла в атаку. Пехоту поддерживали 8 самоходок и 24 броневика. До "колючки" немцы не дошли. Под плотным огнем дивизионных и полковых пушек и минометов им пришлось отступить. Завязалась артиллерийская дуэль. По немцам еще раз ударили штурмовики. На этом бой и закончился. В конце дня из дивизии сообщили, что к Пылендмаа подходит немецкая танковая дивизия.*

  День 9 июля прошел в непрерывных атаках, артобстрелах и бомбежках. Воздушный бой над позициями дивизии практически не прекращался. На землю падали и наши и немцы. Считать их было некогда. Противник за день четырежды атаковал силами около ста танков, более ста броневиков, до трех полков пехоты. Танки дважды прорывались через первую линию, но, отсеченные от пехоты, вынуждены были отходить назад. Пехота противника сумела окопаться в пятистах метров от наших окопов. Минометчики Василия весь день работали на пределе сил. Расчеты ДШК расстреляли по самолетам три боекомплекта. Противник подтянул корпусную артиллерию и долбил позиции нашей дивизионной и полковой артиллерии. Вторая оборонительная линия, на которой стоял батальон Василия, почти не обстреливалась.

  К концу дня на поле осталось 28 подбитых танков и 44 броневика. Телами убитых немцев была усеяна вся вырубка. Наши передовые батальоны потеряли убитыми и ранеными больше 50% состава. Весь день через вторую линию по ходам сообщения брели с передовой раненые. Санитары тащили носилки с "тяжелыми". Дивизионная и полковая артиллерия тоже понесла потери. Вечером разведка донесла о подходе к немцам еще одной танковой дивизии. Еще одна моторизованная дивизия вышла на рубеж реки Пярну у города. Немцы наращивали группировку.

  Утро 10 июля началось неудачно. Полсотни немецких горизонтальных бомбардировщиков и два десятка пикирующих на рассвете незамеченными зашли со стороны Рижского залива и нанесли мощный бомбовый удар по первой линии по центру позиции. Под удар попали второй батальон их полка и правофланговый батальон соседнего. Немецкая пехота из своих окопов обозначила ракетами и дымами целеуказание бомбардировщикам. Главный удар наносился вдоль дороги на Пылендмаа. Роты, оборонявшиеся справа и слева от дороги, были, видимо, полностью уничтожены. Несколько сбитых зенитчиками самолетов картины не меняли. Наши истребители подошли "к шапочному разбору" и пытались атаковать немцев уже вдогонку.

  В 04-45 из лесных массивов за развалинами деревни выдвинулись и развернулись на узком двухкилометровом участке справа и слева от дороги две танковых дивизии. Всего примерно 160 танков и столько же бронемашин. Бронетехника шла пятью волнами. Одновременно немецкая артиллерия открыла ураганный огонь по нашим позициям. Как только очередная волна танков проходила через немецкие окопы, к ним пристраивались густые цепи пехотинцев.

  Появившиеся в большом количестве штурмовики начали долбить наступающих немцев РС-ами и бомбами. Немецкие истребители сцепились с нашими, прикрывавшими штурмовиков. Как и вчера, оказалось, что оставленные при вырубке леса пни – отличное противотанковое препятствие. Заскочив днищем на пень от толстого дерева, танк накренялся, одна из гусениц теряла сцепление с грунтом, и танк долго крутился на месте, пытаясь сползти с пенька и подставляя под огонь борта. К сожалению, большая часть дивизионной и полковой артиллерии, также как и бронебойных ружей и ПТО в первой линии были уже выбиты, а те, что остались, находились под ураганным обстрелом артиллерии. Со второй линии бронебойщики до немцев не доставали. По приказу комбата, Василий сосредоточил огонь всех минометов на немецкой пехоте. Помимо пехоты, при прямом попадании осколочная мина калибра 82 мм могла подбить броневик или легкий танк. Однако, определить, кто именно подбил загоревшийся танк или броневик, было не возможно. Стреляли все. Сверху – штурмовики, сзади – артиллеристы, с флангов уцелевшие ПТО и бронебойки первой линии. Срабатывали уцелевшие противотанковые мины.

  Тем не менее, Василию было очевидно, что первую линию немцы сомнут. Так и вышло. Проутюжив позиции центровых батальонов, танки двинулись ко второй линии. Пехота стала растекаться в тыл первой линии. Первый батальон их полка и левофланговый батальон соседнего заняли круговую оборону по берегам болот. Противотанковые орудия опорных рот из дзотов расстреливали немецкие танки в борт. Но их было слишком много.

  Передовые танки уже подошли вдоль дороги к речке, за которой оборонялся третий стрелковый батальон. Саперы взорвали два начиненных булыжником мощных фугаса, заложенные в насыпь дороги на берегу речки. В рядах немецкой пехоты образовалась изрядная просека. Взрывались противотанковые и противопехотные мины. Вышедшие к реке танки застряли в болотистом грунте. Как раз в секторах обстрела противотанковых пушек из дзотов и в зоне уверенного поражения бронебойщиками из окопов. Василий приказал комвзвода Степашину затащить оба ДШК в дзоты вместо "максимов" и лупить по танкам. Застрявшие танки и броневики подставили борта и были вполне по зубам крупнокалиберным пулеметам.

  Немецкая пехота, невзирая на плотный огонь всех минометов батальона, как саранча, лезла через речку. Станкачи из дзотов и окопов молотили, прерываясь только для смены лент. Все стрелки, пулеметчики и автоматчики крошили немцев, задержавшихся перед "колючкой", натянутой по нашему берегу речки. В критический момент боя тяжелые полковые минометы и уцелевшие полковые пушки поставили огневой заслон по реке. В фонтанах взлетающей воды и донного ила немецкие пехотинцы начали отступать. Сохранившие подвижность танки тоже отошли назад на полкилометра, выйдя из зоны обстрела ПТО и ПТР. Расчеты пушек и бронебойщики азартно взялись добивать застрявшие и подбитые танки. Бой затихал, немецкая пехота окапывалась на захваченных позициях.

   Правофланговый первый стрелковый батальон первой линии был прижат к болоту, но удержал плацдарм, размером примерно 300 на 500 метров вокруг дзотов своей опорной роты. На дальнем фланге первой линии продолжал обороняться левофланговый батальон соседнего полка. Немецкая пехота закапывалась в землю в 400 метрах перед речкой. Танки и броневики отошли в лес за деревню. Третий батальон теперь отделяла от окруженного опорного пункта первого батальона полоса шириной 300 – 400 метров, занятая немцами.

  Подсчитавший потери противника начальник штаба сообщил, что за два дня перед фронтом полка подбито 48 танков и 63 броневика. Перед соседним полком подбито примерно столько же. Батальон потерял 32 человека убитыми и 89 ранеными. В основном от огня артиллерии и танковых пушек. Все дзоты уцелели. Батальон эвакуировал всех раненых в медсанбат и пообедал. Командир полка прислал серьезное подкрепление – половину химической роты из ббо, всего 35 человек при 15 ранцевых огнеметах. Затишье продолжалось до 15 часов. Видно, потери у немцев были чувствительные.

  В три часа фашисты попытались повторить удавшийся фокус с заходом самолетов со стороны моря. На этот раз наши были начеку. Еще на подходе к Пярну немцев встретили крупные силы истребителей. Прорвались около 15 бомбардировщиков, ударивших по батальону и по полковым артиллеристам. Одновременно тяжелая артиллерия противника начала артподготовку. Обстреливалась вторая линия и позиции полковой артиллерии.

  В 15-30 от деревни снова пошли в атаку танки и броневики. Из окопов к ним присоединилась пехота. Немцев все еще было очень – очень много. Танки на этот раз не полезли к реке, а остановившись в двухстах метрах от нее, принялись расстреливать из орудий огневые точки батальона. По танкам стреляли вся уцелевшая полковая и дивизионная артиллерия, минометчики, бронебойщики, тяжелые пулеметы. Но, численное преимущество было у немецких танкистов. Под прикрытием артогня пехота форсировала речку. Пулеметы из дзотов и стрелки из окопов развили максимальный темп стрельбы. Но, артиллерийский огонь немецких танков был слишком плотным и точным. Пулеметы в дзотах и стрелковых ячейках умолкали один за другим. Расчеты ротных и батальонных минометов работали на пределе возможностей, но не смогли остановить немцев.

  Казалось, набегающая толпа в мундирах мышиного цвета вот-вот захлестнет окопы батальона. Но, с дистанции 40 – 50 метров по команде комбата по немцам залпом ударили огнеметчики. Огненный вал накрыл передние ряды пехотинцев. По счастливой случайности, именно в этот момент к полю боя подошли один за другим два штурмовых авиаполка. Огнеметчики четко обозначили им передний край. Штурмовики обрушили на немцев град РС-ов и бомб. Потом выстроились в круг и начали из пулеметов прореживать пехоту. Один полк сменил другой. Противник дрогнул и покатился назад. Больше в этот день немцы не наступали.До конца дня наши штурмовики еще дважды нанесли массированный удар по немецким позициям.

  Потери батальона в этом бою были тяжелейшими, в стрелковых ротах осталось в строю по 30 – 40 человек. У Василия уцелели 48 бойцов и два лейтенанта. Из оружия – три миномета, один ДШК, две противотанковых пушки и один "максим". Были и хорошие новости. Начштаба подсчитал, что перед фронтом батальона добавилось 12 подбитых танков и 19 броневиков. Первый батальон тоже сумел удержать свой опорный пункт. Из полка пришло подкрепление – пол роты саперов.

  Все бы ничего, но, из дивизии сообщили, что к немцам подошли еще одна танковая и одна моторизованная дивизия. Командование батальона не обольщалось. Следующая немецкая атака станет для батальона последней. Ночью через болото в расположение батальона вышли остатки первого и второго батальонов. Всего 68 человек, из них больше половины раненых. Раненых отправили в тыл. Вместе с пополнениями в батальоне в строю осталось 233 человека.

  Ночью удалось отдохнуть. Немцы не атаковали. Им самим отдохнуть не дали. Всю ночь по лесным массивам, в которых прятались танки, вела беспокоящий огонь тяжелая артиллерия. Пересекая линию фронта, над головами, не переставая, гудели ночные бомбардировщики. Они вешали над немцами осветительные бомбы и всю ночь бросали бомбы по их тылам.

  День 10 июля начался, как и предыдущий – с массированного авианалета. На этот раз фашисты наносили удар по стыку батальона с левым соседом. Сумели отбомбиться около 20 бомбардировщиков. Затем на позиции батальона обрушились тяжелые снаряды. Очевидно, немцы значительно усилили артиллерийскую группировку.

  После 20-минутного ураганного обстрела в атаку снова пошли массы танков. Как только танки развернулись в поле, их накрыла наша тяжелая артиллерия. Все поле перед танками закрыли султаны мощных разрывов. Поскольку дивизионная артиллерия к этому времени уже была почти полностью выбита, Иванов сделал вывод, что за ночь командование подтянуло тяжелые артполки. Калибра 150 – 200 мм. Несмотря на ураганный огонь, танки быстро шли вперед, не застревая на пеньках. Видимо, немцы промаркировали за ночь безопасные трассы для танков. Василий оценил упорство и дисциплину фашистских танкистов. Он видел в бинокль, как несколько танков просто исчезли во вспышках разрывов тяжелых снарядов. Прямое попадание напрочь сносило с танка башню и вскрывало его корпус как консервную банку.

  Когда танки проходили через бывшую нашу первую линию, все услышали оглушительные многократный свист, и над окопами промчалась в сторону немцев целая стая ярких огней, оставлявших за собой дымные полосы. Затем на первой линии встала сплошная огненная стена. Тяжелый грохот ударил по ушам. Через полминуты огонь опал, и взору бойцов открылась целая цепь горевших танков. Батальон в восторге закричал "Ура!". Позднее выяснилось, что наши применили по немцам новое оружие – реактивные минометы*. Но, танки наступали пятью волнами. С поразительным упорством уцелевшие шли и шли вперед. Из немецких окопов выскочили пехотинцы и густыми цепями побежали за танками. Как и вчера, танки остановились, не подходя к реке, и принялись расстреливать огневые точки. Пехота пошла вперед.

  Левофланговая рота батальона и смежная рота соседей были полностью выбиты при бомбежке и артобстреле. Плотная масса пехоты форсировала речку и двинулась через окопы погибших рот к третьей линии. Там стояли последние резервы полка – учебная, штабная и разведывательная роты, полковые артиллеристы, минометчики и тыловые подразделения.

  Комбат скомандовал занимать круговую оборону. С неатакованного правого фланга он перебросил два взвода на левый фланг в кольцевой окоп. Слева передовая теперь проходила прямо по позициям опорной роты. У Василия к тому времени уцелело одно орудие, один "максим" и два миномета. Танки из пушек и пулеметов вели ураганный огонь по окопам, не давая стрелкам высунуться. Из дзотов уцелели меньше половины. Батальону оставалось жить минуты.

  И тут, как в кино про Чапаева, из-за холма выскочила "красная конница с шашками наголо". Подошедший штурмовой авиаполк с налета врезал РС-ами по пехоте. Не растерявшийся комбат обозначил ракетами передний край. Пехота залегла в воронки. Вторым заходом вставшие в круг штурмовики ударили по танкам. Было отчетливо видно, как из подвешенных под крыльями кассет горохом сыплются мелкие бомбы. Кроме осколочных и фугасных бомб, штурмовики сыпали и зажигательные. Они не взрывались, а вспыхивали большими яркими кострами. Танкистам пришлось спасать свои шкуры. Напоследок пройдясь по лежащей в воронках пехоте из пулеметов, штурмовики ушли. Но, следом подошел еще один авиаполк. За ним еще один. Танки, маневрируя, уходили, провожаемые разрывами тяжелых снарядов.

  Оживившиеся бойцы батальона открыли частый огонь по немецкой пехоте. Однако, настырные фашисты попряталась по воронкам и не собиралась отступать. Везде на солнце посверкивали саперные лопатки и взлетала выбрасываемая трудолюбивыми немцами земля. Пехота рыла окопы. Артогонь с обеих сторон постепенно стих. Василий послал своего последнего уцелевшего взводного командира – пулеметчика Степашина собрать в батарею все уцелевшие минометы. Оказалось, что кроме двух их собственных, сохранился только один миномет в первой роте. Василий назначил Степашина командиром сводного минометного взвода и приказал ему собрать все уцелевшие мины к минометам, а сам взялся выковыривать окапывавшихся немецких пехотинцев. Обнаружив в бинокль по блеску лопатки пехотинца, Вася корректировал огонь миномета. Вскоре он так наловчился, что накрывал немца со второй – третьей мины. Комбат и уцелевший начштаба Дьяков организовывали круговую оборону. Немцы захватили плацдарм на нашем берегу речки шириной 2,5 км и глубиной до 800 м.

  В 11-00 всё повторилось по новой. Артобстрел. Атака.

  После отражения второй за день немецкой атаки, остатки батальона оказались прижаты к болоту на позиции правофланговой роты. У Иванова уцелело 13 бойцов при одном миномете и одном "максиме". Раненого Степашина пришлось отправить в тыл. С последней уцелевшей сорокопятки сняли затвор и прицел, а дзот подорвали связкой противотанковых гранат. Комбат тоже был ранен и отправлен в тыл. В 19 часов поступила команда на отход. Последние 58 бойцов батальона под командой начштаба Дьякова отступили на третью линию. С собой по разрушенному ходу сообщения бойцы вынесли в разобранном виде один миномет и два "максима", три ручных пулемета и три бронебойки.

  На третьей линии, вместе с остатками полка, вечером отбили еще одну атаку. Позицию удалось удержать только благодаря плотной поддержке тяжелой артиллерии и непрерывным атакам штурмовиков.

  С наступлением темноты полк в количестве примерно четырехсот человек личного состава был отведен за четвертую оборонительную линию, на которой ранее располагался к этому времени полностью разбитый артиллерией и бомбежками дивизионный полк боевой поддержки. Теперь же, на этом рубеже развернула свою первую линию обороны подошедшая из армейского тыла свежая 19-я дивизия.

  118-я стрелковая дивизия поставленную командованием задачу выполнила.**

  Примечание 1. В нашей реальности первое боевое применение реактивной артиллерии, пусковые установки которой позднее получили в войсках прозвище «Катюши», произошло 14 июля 1941 г. в районе Орши. Установка БМ-13 с 16-ю реактивными снарядами М-13 калибра 132 мм была принята на вооружение в сентябре 1939 года, однако их массовое производство началось только после начала войны.

  Примечание 2. Интересное совпадение с реальной историей. В этот же день, на этом же рубеже, командование Прибалтийского фронта попыталось организовать оборону и остановить наступающие дивизии группы армий «Север». Однако, обескровленные дивизии нашей 8-ой армии, потерявшие к этому времени до 90% личного состава и практически все тяжелое вооружение, не смогли удержать этот, на самом деле очень удобный для обороны рубеж, и покатились дальше к Таллину. В реальности "Боевого 41-го продвижение немцев такое же, как и в реале, но, на этом рубеже их встречают на заранее подготовленных позициях превосходящие силы Красной Армии.

  32. Жуков Г. К. 11 июля.

   Из книги "Воспоминания и размышления".

  К концу дня 10 июля передовые отряды 1-я танковой группы Клейста вышли к главному оборонительному рубежу на стыке Новоград-Волынского и Остропольского укрепрайонов Юго-западного фронта. 5-я армия генерала Потапова сумела задержать немцев на четыре дня на своей армейской оборонительной линии, развернутой на основе старых приграничных укрепрайонов, тем самым, повторив успех 4-ой армии Серпилина. Но, главные события должны были развернуться 11 июля в Прибалтике. Поэтому, во второй половине дня 10 июля я снова прилетел в штаб Прибалтийского фронта.

  Командующий фронтом генерал полковник Кузнецов доложил последние изменения обстановки. Упершись в прочную оборону по реке Пярну, Гёпнер попытался перенести направление удара восточнее, и с этой целью, направил одну танковую и одну моторизованную дивизии в обход болот по шоссе Пярну – Киллинге-Нымме – Вильянди. Однако, командование фронта еще девятого числа выдвинуло из выжидательного района Валка – Тырва 6-ой мотострелковый корпус, который во второй половине дня развернулся на рубеже: южная оконечность болота Кинелера – Киллинги-Нымме – Урисааре. Четыре дивизии корпуса за остаток дня девятого, ночь и начало дня десятого июля успели подготовить полевую оборону. Общая длина оборонительного рубежа корпуса, протянувшегося с севера на юг практически параллельно берегу Рижского залива составила 50 км. Шесть дивизий танковой группы Гёпнера оказались в мешке шириной 20 – 30 км и глубиной почти 55 км. Открытой оставалась только южная сторона мешка со стороны Риги шириной 18 км.

  Подошедшие утром по шоссе к Киллинг-Нымме дивизии 4-ой танковой группы сначала попали под обстрел дивизионной и корпусной артиллерии, затем развернулись в боевой порядок и попытались обойти городок с флангов. Атаку поддерживали 50 танков и 80 бронеавтомобилей. Оборонявшая городок 205 мсд проявила себя с самой лучшей стороны. Это было первое боевое столкновение немецких танковых частей с нашей мотострелковой дивизией. Штат мотострелковой дивизии, принятый в начале 1940 года, специально оптимизировался под задачу борьбы с танковыми частями противника. Как и все остальные дивизии 6-го мск, переброшенная с Западного фронта 205-я дивизия была переформирована и оснащена вооружениями по новым штатам.

  Вкопанные в землю по башню бронеавтомобили и САУ вместе с противотанковой и дивизионной артиллерией выбили большую часть атакующих немецких танков еще на подходе к позициям дивизии. Оставшихся добили бронебойщики, которых дивизия имела существенно больше, чем обычная стрелковая. К тому же, все противотанковые ружья в дивизии были либо самозарядными, либо магазинными. На этом немецкая атака и закончилась. 205-я дивизия не отступила ни на шаг. Собственно говоря, дивизии 6-го корпуса могли бы контратаковать, продвинуться дальше к берегу Рижского залива и еще больше сузить мешок, но Кузнецов выполнял мое указание не пугать противника раньше времени. 6-му корпусу была поставлена задача совершенствовать оборону на занимаемом рубеже.

  Из штаба фронта я выехал на наблюдательный пункт 8 армии, все еще размещавшийся на старом месте у селения Заки. Командарм Собенников сообщил, что за истекшие двое суток немцы протащили через горловину прорыва две пехотных дивизии, которые ротными колоннами двигаются в сторону Пярну. Собраться в более крупные колонны немцам не дает наша штурмовая авиация. Дивизии растянулись на 60 км вдоль шоссе Рига – Пярну. При прохождении горловины фашистов сильно проредили артиллерией и минометами. Дивизии потеряли до половины боевой техники и до 30% живой силы. 6-я кавдивизия поэскадронно рассредоточилась вдоль шоссе и постоянно атакует мелкие группы немцев, задерживая их продвижение.

   С немецкой стороны горловину удерживают 269, 21, 290 и 30-я пд. В первые дни после прорыва немцы пытались расширить горловину, но в последние два дня, понеся большие потери, перешли к обороне. Еще до двух немецких пехотных дивизий совершают марш через горловину, рассредоточившись на взводные колонны. По ним постоянно работают артиллерия и минометы. Ночью горловину подсвечивают и бомбят ночные бомбардировщики. На марше ко входу в горловину вдоль западного берега Двины у немцев находятся еще три пехотных дивизии. По ним днем и ночью работает фронтовая бомбардировочная авиация. Воздушная битва над горловиной не прерывается ни на минуту. Подготовка к перекрытию горловины завершается. Войска выходят в исходные районы для наступления. Полная готовность намечена на 3 часа ночи 11 июля.

  В лучах заходящего солнца с КП открывалась апокалипсическая картина. Немецкий коридор окутывали клочья дымовых завес, столбы пыли и клубы дыма от разрывов мин и снарядов. Вся местность была густо перепахана воронками. От занимавших большую часть коридора лесов не осталось ровным счетом ничего. В окуляры стереотрубы сквозь дым смутно просматривались сотни сгоревших автомашин и танков.

  Начало операции было намечено на 00-30. Пользуясь случаем, я приказал развернуть стереотрубу и придирчиво осмотрел тылы 112-сд, в которых размещался армейский НП, и в полосе которой намечался контрудар. Никаких приготовлений к наступлению я не заметил. Из доклада Кузнецова и Собенникова я знал, что в прифронтовой полосе сосредоточена вся армейская и фронтовая артиллерия и 12 приданных гаубичных и пушечных полков РГК. Всего 930 стволов калибром от трех дюймов и выше. В Рижском укрепрайоне было изготовлено еще 410 стволов. Где-то рядом сосредоточились три танковых дивизии.

  В ответ на мою похвалу, Собенников рассказал, что все перемещения артиллерии и танков проводились только по ночам. Танки спрятаны в лесах, которыми покрыта почти вся окружающая местность. Артиллерия установлена только по опушкам лесных массивов и с воздуха не просматривается. По данным войсковой разведки и на основании допросов захваченных "языков", можно утверждать, что подготовку наступления удалось скрыть от немцев. Противник нашего наступления не ожидает. До ноля часов я заслушал доклады командиров танковых дивизий и командующего артиллерией фронта, затем, вместе с Собенниковым, поужинал.

  В половине первого ночи с севера на высоте 1000 метров начали подходить эскадрильи легких ночных бомбардировщиков. Наша пехота обозначила зелеными ракетами передний край. Головные самолеты сбросили светящиеся авиабомбы. Спускающиеся на парашютах САБы давали вниз конусы яркого света, оставляя верхнюю полусферу темной. Сверху позиции противника были видны летчикам как на ладони. В то же время, свет САБов ослеплял немецких зенитчиков и маскировал идущие выше самолеты. Присутствующий на НП летчик – представитель воздушной армии пояснил, что проходящие колоннами троек вдоль переднего края немцев ночники применяют фугасные и зажигательные бомбы калибром 25 – 50 кг. Для разрушения полевых укреплений такого калибра вполне достаточно. Стянутые к этому участка фронта 11 полков ночников с близких аэродромов должны совершить за короткую летнюю ночь по два боевых вылета. График вылетов рассчитан на непрерывное воздействие по переднему краю противника по обеим сторонам коридора до самого рассвета.