Текст книги "Боевой 41-й год. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Виктор Старец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 73 страниц)

  Василий не мог знать, что отведенная им судьбой передышка заканчивается. К 14-30 саперы 122 дивизии построили через Шешупе западнее Славикая помимо легкого понтонного моста, наведенного утром, еще и грузоподъемный деревянный мост, по которому уже переправили дивизионную артиллерию. Три батареи 105-мм гаубиц уже заняли позиции за лесом в четырех километрах южнее. Батарейные корректировщики разворачивали свои радиостанции на опушке леса за полем.

  В 16-53, Василий автоматически засек время, над головами басовито провыл снаряд, и разорвался с перелетом на 150 метров и отклонением по азимуту влево на 120 метров. Разрыв был значительно сильнее, чем от полковой трехдюймовки. Василий послал по окопам связного с командой:

  – Приготовиться к артобстрелу!

  В отличие от полковых, немецкие дивизионные артиллеристы стрелять с закрытых позиций умели. Уже третий снаряд дал накрытие. Пристрелка заняла две минуты. Вторая и последующие пушки накрывали опорный пункт уже вторым снарядом. Василий подсчитал, что всего провели пристрелку 12 орудий – три батареи.

  – Ну, сейчас они нам и врежут! – успел подумать он, ныряя в дзот. Сразу приказал радисту передать в батальон:

  – Противник начал артподготовку тремя батареями дивизионной артиллерии.

  Затем грохот разрывов первого залпа ударил по ушам и встряхнул дзот. За гарнизон дзота он не беспокоился. Прямое попадание в амбразуру – дело слишком маловероятное, чтобы повториться еще раз. А попадание в перекрытие дзот, по уверению полкового инженера, должен был надежно выдержать. Волновался Василий за блиндажи. Их – то четырехдюймовый снаряд мог пробить. Немцы давали пять залпов в минуту.

  На пятой минуте снаряд врезал-таки в перекрытие. Дзот сильно тряхнуло, с потолка и со стен между бревнами посыпался песок. Все на минуту оглохли. На десятой минуте снаряд взорвался рядом с левой стеной дзота. Верхние венцы бревен ощутимо сдвинулись вправо. Снова посыпался песок. Но дзот выдержал.

  Артобстрел продолжался 15 минут. 12 умножить на 5 и на 15 это будет 900, с трудом ворочая мозгами после легких контузий от попаданий в дзот, подсчитал Иванов. 900 здоровенных четырехдюймовых снарядов на один маленький взвод.

  Однако, дорого мы обходимся немцам, – про себя усмехнулся Василий, пытаясь открыть дверь. Дверь не поддавалась.

  – Завалило, сообразил Иванов, и приказав расчету откатить "максим", нырнул в амбразуру. Связной вылетел следом за ним. Плотная завеса дыма и пыли закрывала все вокруг. По ходу сообщения они выскочили на правый фланг. Василий послал связного налево по окопу с приказом собрать командиров у блиндажа опорного отделения. Сам пополз по линии окопа вправо. Это была именно что линия. Наверное, половина длины окопа была перекрыта воронками и засыпана выбросами грунта. Плотность воронок была значительно выше, чем после первого артобстрела. Дивизионная артиллерия немцев стреляла намного кучнее, чем полковая.

  Застучал "максим".

  Ага, значит, снова атакуют с правого фланга, сообразил Иванов, переползая очередную воронку. Блиндаж третьего отделения оказался разбит. В нем должны были быть Конюков с двумя бойцами.

  – Светлая им память, – подумал Василий. Затем завернул к минометчикам. Онищенко с двумя бойцами тащили из блиндажа миномет.

  – Поставим в дворике для ДШК, – прокричал Онищенко, – все минометные дворики разбиты! Один блиндаж с минами уцелел!

  Иванов пополз дальше. На тыловой стороне встретил Дементьева и трех бойцов, готовившихся открыть огонь из своего и трофейного ручных пулеметов.

  – Слава богу, – эти живы, мелькнула мысль. У блиндажа опорного отделения встретил связного.

  – Дубинин и четверо бойцов с ним на левом фланге живы, – доложил боец.

  – А где Прохоров и Воронин? – спросил Василий.

  – Они были в арсенальном блиндаже. Блиндаж разбит. Видимо погибли.

  – Все ясно. Пошли на правый фланг, там никого нет. Будем вдвоем держать оборону. У бойца была СВТ. У Василия – ППД. По дороге Василий подобрал чью-то СВТ и подсумок с патронами.

  Выйдя на правый фланг, нашли две целые стрелковые ячейки с запасом гранат, и заняли оборону. Василий посмотрел за бруствер. "Максим" держал немцев за колючкой. В тылу и на левом фланге застучали "дегтяри". Иванов отличал их по звуку. Захлопал миномет.

  Взвод принимал свой последний бой.

  Приглядевшись, Василий понял, что на этот раз немцы подошли вплотную к внешней "колючке" во время артобстрела, пользуясь тем, что почти все снаряды ложились внутри ближнего круга "колючки", и успели подготовить индивидуальные ячейки для стрельбы лежа. Теперь, прикрываясь брустверами ячеек, они вели плотный прицельный огонь, не пытаясь продвигаться вперед. Подстрелить их в ячейках значительно труднее.

  Иванов прицелился из СВТ, дважды выстрелил, затем нырнул в окоп, прячась от густо хлестнувших по брустверу пуль. Переждал, затем снова высунулся и выстрелил. И едва не расстался с жизнью. Одна из пуль ударила по каске, слегка оглушив лейтенанта. Подняв слетевшую каску, увидел справа повыше виска длинную горизонтальную борозду, прочерченную пулей.

  – Повезло,– подумал Василий, – на два сантиметра левее и каюк!

  Посмотрев на связного, увидел, что тот лежит на боку. Подполз к нему, перевернул, и увидел дырку в каске на лбу.

  – А Пахомову не повезло, – ему наконец вспомнилась фамилия третьего номера ДШК.

  Грохнули четыре минометных разрыва. Младлей глянул за бруствер на опушку леса, но ничего не увидел. На этот раз немцы, видимо, установили свои минометы за кустами. Поскольку немцы на правом фланге не переползали, Василий сделал вывод, что они будут атаковать с тыла. При поддержке минометов и пулеметного огня с флангов. Значит, нужно было перемещаться на тыловую сторону к Власенко. Закинув за спину автомат, Василий засунул две гранаты в карманы галифе, две лимонки взял в руки и пополз.

  Когда он добрался до внутреннего окопа, с тыла донеслись частые разрывы гранат. Бойцы Дементьева вступили в ближний бой. В дворике ДШК обнаружил разбитый миномет и посеченный осколками расчет. Прямое попадание. Разрывы немецких мин между тем прекратились.

  Выглянув за бруствер, Иванов увидел в дыму набегающих с тыла немцев. Они уже перепрыгивали внешний окоп. Дав длинную очередь во весь рожок, он бросил в них все свои четыре гранаты. И быстро пополз к дзоту. На левом фланге застучал "дегтярев". Это бронебойщик, поняв, что дело плохо, вылез из блиндажа и встретил немцев огнем. Отстреляв диск, "дегтярев" смолк.

  Неужели все погибли?? – мелькнула мысль. Гранатных взрывов больше не было слышно. Только автоматы трещали. Проскочив одну за другой три воронки, Василий подполз справа к продолжавшей плеваться огнем амбразуре "максима".

  – Васильев! Это я, Иванов, – прокричал он в амбразуру. – Уберите "максим", я влезу в дзот! – Очереди прекратились. Выждав пару секунд, Василий нырнул в амбразуру. Прислушался. Стрельба наверху стихла.

  – Плохо дело, парни. Фашисты захватили опорный пункт. Весь взвод погиб, – сообщил младлей смотревшим на него с ожиданием бойцам.

  – Не ссыте! Мы еще повоюем! – прокричал Василий, увидев побледневшие лица бойцов.

  – Васильев! Что с патронами?

  – Для ДШК патронов еще полно, для "максима" меньше, но тоже еще есть.

  – Гранаты есть?

  – Гранат пять ящиков "лимонок", два ящика РГ и два противотанковых, – доложил сержант.

  – Живем! Что со связью?

  – Связи нет. Наверное, опять антенну перебило.

  – "Максим" на место, – скомандовал лейтенант, – гранаты подымите снизу наверх.

  – Боец Заикин! Боец Дудко! – обратился он к вторым номерам пулеметных расчетов,

   – Глядите за мной!

  Взяв в руки гранату "Ф-1", Иванов громко отсчитал до пяти, затем выдернул чеку, отпустил рычаг запала, отсчитал до трех и выбросил ее в правую амбразуру. Граната почти сразу грохнула. Взял вторую, досчитал до десяти, выдернул чеку, отпустил рычаг, досчитал до трех и бросил в лобовую амбразуру.

  – Вот так и действуйте. Отсчитывайте любое число от 3 до 10. Выдергиваете чеку и отпускайте рычаг. Затем считайте до трех и бросайте. Только не бросайте в обе амбразуры одновременно.

   Снаружи послышались недовольные крики немцев. Затем перед амбразурами разорвались сразу несколько гранат, потом еще и еще. О щиток ДШК ударился осколок. Коверкая слова, какой-то фашист прокричал:

  – Рус! Сдавайся! Плен. Карошо! Граната, амбразура, тебя убивать!

   В ответ из дзота вылетела еще одна граната. От немцев – еще с десяток. Поскольку немцы кидали гранаты с большого расстояния и из "мертвых зон", попасть гранатой в амбразуру они никак не могли, а осколки попадали в щитки пулеметов. Какой-то немец попытался подползти по окопу и бросить гранату прямо в амбразуру, но его срезал из "максима" бывший начеку первый номер. Настроение у бойцов поднялось. Такая "игра" продолжалась минут десять.

  – Товарищ лейтенант! Посмотрите! – позвал сержант Васильев. Иванов посмотрел в лобовую амбразуру и очень удивился. Из дальнего леса выдвинулась колонна автомашин. Взяв у Васильева бинокль, Иванов насчитал 12 грузовиков. На шести передних ехали солдаты, шесть последних везли штабеля бревен.

  – Похоже, фашисты едут мост ремонтировать, – с искренним изумлением проговорил Василий.

  – То ли они думают, что у ДШК патроны кончились, раз мы по санитарам не стреляли, то ли немецкий комбат доложил в штаб, что опорный пункт полностью захвачен? – вслух размышлял младлей.

  – Васильев! Давай коробки с зажигательными! По грузовикам будет в самый раз!

  Последнее предположение младшего лейтенанта было правильным. Штаб немецкой дивизии, получив ретранслированный из полка доклад командира батальона о взятии опорного пункта, не обратил внимание на уточнение: кроме одного полуразбитого дзота. Командир дивизии очень хотел как можно быстрее приступить к ремонту моста и дал команду выдвигать полроты саперов, уже подготовивших все необходимое для ремонта. Колонна грузовиков двигалась вперед, не обращая внимания на доносившиеся со стороны опорного пункта разрывы гранат. Метров за 600 грузовики остановились. Видимо, командовавший саперами офицер решил все-таки выяснить причины гранатной канонады.

  Дистанция для крупнокалиберного пулемета была убойной, а остановившиеся грузовики – превосходной мишенью. Упускать такой момент было грешно.

  – Огонь! – скомандовал Иванов.

  ДШК затрясся на станке, заглатывая ленту. Длинная трассирующая очередь хлестнула по передним грузовикам, выметая саперов из кузовов. Те, как зайцы выпрыгивали через борта и разбегались по кюветам. Когда все уцелевшие немцы залегли, Васильев стал поливать, как из шланга, грузовики. Одну за другой отстрелял три ленты. Через несколько минут все грузовики весело полыхали.

  Все это время пехота забрасывала дзот гранатами, по-прежнему без всякого вреда для бойцов Иванова. В ответ из амбразур вылетали гранаты, удерживая немцев на дистанции.

  После расправы над саперами возобновилась вялая переброска гранатами. Сдаваться в плен немцы больше не предлагали. Василий спустился вниз, продиктовал радисту донесение и приказал передать сообщение "морзянкой" в надежде, что в батальоне услышат передачу через огрызок антенны. Затем занялся уничтожением документов.

  Мощный взрыв потряс дзот до основания. Немецкие саперы заложили 15 килограммов тротила у левого заднего угла дзота, где земляную обсыпку сруба снесло близким разрывом четырехдюймового снаряда. Бетонную плиту взрывом сдвинуло на полметра вперед и вправо. Угол наружного сруба и глиняно-каменную засыпку между срубами разметало в стороны. Весь внутренний сруб перекосился вперед и вправо. Толстые доски обшивки обеих амбразур треснули и провисли. Все находившиеся в боевом отсеке получили тяжелую контузию. Входную дверь сорвало с петель и бросило на люк, ведущий в нижний отсек. Иванова и радиста в нижнем отсеке тоже контузило. Подойдя с опаской к дзоту, немцы забросили в амбразуры четыре ручных гранаты и две противотанковые. Осколки убили наповал четырех контуженных бойцов. В нижний отсек гранаты и осколки не попали. Спасла толстая и тяжелая дверь. Лезть в дзот немцы не рискнули, потому что треснувшие доски обшивки амбразур могли обвалиться в любой момент.

  В 17 часов 50 минут командир 2-го батальона майор Граас доложил в штаб 215 полка, что "проснувшийся" русский дзот окончательно подавлен. В 18-30 два саперных взвода приступили к восстановлению моста и насыпи.

  Примерно в 20-40 радист Петр Лукашенко очнулся в нижнем отсеке дзота. Еще через полчаса ему удалось привести в чувство младшего лейтенанта Иванова, у которого это была уже третья контузия за день. Около 10 часов вечера им удалось общими усилиями отодвинуть упавшую дверь с люка и выбраться в боевой отсек. Оба пулемета были неисправимо повреждены осколками. Иванов принял решение не ввязываться в бой, а ждать темноты и уходить к своим.

   При разминировании территории опорного пункта саперы нашли и взяли в плен двух легко раненых и контуженных бойцов взвода, засыпанных землей при разрывах снарядов. Других пленных не было. Во время последнего штурма пехотинцы, обозленные сопротивлением, добили всех раненых. Все уцелевшие блиндажи, включая блиндаж с тяжелоранеными, закидали гранатами. В 22-45 саперы восстановили мост. Подразделения 122 дивизии начали движение на Юрбаркас.

  В 12 часов ночи, когда окончательно стемнело, Иванов с Лукашенко выбрались из дзота через лобовую амбразуру. По дороге через мост непрерывным потоком двигались машины и повозки. Однако, на территории опорного пункта охранения не было. Они отползли по дну лога вдоль речки примерно на два километра вверх по течению, затем повернули на север к Неману. После долгого ожидания им удалось пересечь автодорогу Шакяй – Юрбаркас в небольшом промежутке между непрерывно следовавшими по ней подразделениями немцев. Перед рассветом они вышли к Неману и переплыли его на бревне. В 7 часов утра они благополучно добрались до опорного пункта их собственного полка у поселка Гирджяй в 10 километрах севернее Юрбаркаса.

  К концу дня 23 июня Иванов с Лукашенко оказались в медсанбате своей 133 стрелковой дивизии, где 24 июня, по рекомендации командира дивизии, с ними переговорил заезжий корреспондент центральной армейской газеты "Красная Звезда" Кирилл Симонов. 26 июня очерк о боевых действиях гарнизона был опубликован в "Красной Звезде". В итоге, вместо ордена "Красного Знамени", к которому Иванова представил командир полка, 28 июня младшему лейтенанту неожиданно присвоили звание "Героя Советского Союза". Как говорили, представление подписал лично Главнокомандующий западным направлением товарищ Жуков. Такое же звание посмертно было присвоено Петрову и Сидорову. Лукашенко получил орден "Красной Звезды". Все младшие командиры гарнизона посмертно получили ордена "Красного Знамени", а рядовые бойцы – медаль "За отвагу". После войны Кирилл Симонов написал "Повесть о малом гарнизоне", сокращенный вариант которой приведен выше.

  Примечание 1. В реальной истории немцы использовали большое количество диверсионных подразделений, наиболее известен из которых полк «Бранденбург – 800». Эти подразделения накануне войны были заброшены в тыл советских войск. Им удалось практически полностью парализовать проводную телефонную и телеграфную связь, осуществлявшуюся по подвешенным на столбах проводным линиям. После начала боевых действий немцы дополнительно десантировали большое количество диверсионных групп, которые также резали связь, убивали командиров, взрывали важные, но слабо защищенные объекты, наводили авиацию (см. (43) стр. 459 – 460).

  От автора.

  Упорная оборона опорного пункта усиленным взводом младшего лейтенанта Иванова задержала продвижение передовых отрядов 122 пехотной дивизии на 5 часов. Подрыв моста через Йотию задержал продвижение главных сил дивизии на 6 часов.

  Гарнизон практически полностью погиб. Из 70 человек уцелели только шестеро раненых и четверо ездовых, эвакуированных после первого боя, и младший лейтенант Иванов с радистом Лукашенко, сумевшие пробраться к своим. Двое раненых бойцов попали в плен.

  215 немецкая пехотная дивизия при штурме опорного пункта понесла тяжелейшие потери, несоизмеримые с потерями гарнизона. Из трофейных архивов дивизии, захваченных в конце войны, следовало, что дивизия потеряла 295 человек убитыми, 377 ранеными и 6 пленными.

  На преодоление первой и второй линии опорных пунктов батальонного оборонительного района дивизия затратила 20 часов, продвинувшись за сутки всего на 14 километров. За первый день боевых действий пехотная дивизия потеряла 2154 человека, из них 780 убитыми, 1360 ранеными и 14 пропавшими без вести.

  Гарнизоны опорных пунктов первой и второй линии потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести 554 человека. Столь высокие, в сравнении с обороняющимися, потери атакующей стороны были вызваны стремлением передовых отрядов пехотной дивизии как можно быстрее захватить мосты, не дожидаясь подхода дивизионной артиллерии.

  Ценой тяжелых потерь передовым отрядам 122 дивизии удалось к исходу дня 22 июня выйти к Неману. Попытка сходу захватить автомобильный мост провалилась, натолкнувшись на оборону сильного предмостного укрепления.

  7. Аэродром Вертилишки. 15 км восточнее Гродно.

  Косые лучи выглянувшего из-за горизонта солнца озарили аэродром. Отразились от больших выкрашенных серебрянкой цистерн с горючим, до половины вкопанных в землю у западного края взлетно-посадочной полосы. Забликовали на металлических плоскостях громадины ТБ-3, стоявшего у восточного края аэродрома. Осветили две линейки истребителей, выстроившихся вдоль длинных сторон ВПП: 25 самолетов по северной стороне и 25 – по южной.

  Утренний ветерок лениво развевал красный флаг, поднятый над длинным дощатым бараком, в котором размещались штаб и склады, слегка колыхал скаты больших армейских палаток, стоявших в два ряда вдоль опушки близкого леска. На всем аэродроме бодрствовали только зенитчики.

  Батарея из четырех 23-мм зенитных автоматов замаскировалась у западного края ВПП, за цистернами с горючим. Вторая батарея из трех 37-мм автоматических пушек размещалась в кустах за ТБ-3.

  В 4 часа 22 минуты в небе на западе показались черные точки. Командиры батарей в бинокли насчитали 18 приближающихся самолетов. Вскоре они опознали силуэты пикирующих бомбардировщиков Ю-87, характерные неубирающимися шасси. Прикрытые обтекателями колеса походили на торчащие вниз ноги, обутые в лапти. Юнкерсы подходили двумя девятками на высоте 1500 метров. За четыре километра обе девятки перестроились в две параллельные колонны. В двух километрах от аэродрома ведущие эскадрилий начали снижение, переходя в пике.

  На дистанции 1200 метров первая батарея открыла огонь*. Каждую колонну обрабатывали две пушки поочередно, перенося огонь с самолета на самолет через одного. Ленты снаряжались только осколочными снарядами контактного действия без трассеров, чтобы не демаскировать при стрельбе пушки, тщательно укрытые в низкорослом кустарнике. Немецкие пилоты и не замечали, что попали под обстрел, пока в двигатель третьего самолета правой колонны не врубился снаряд. Не выходя из пике, самолет врезался в полосу и взорвался на собственных бомбах.

  Опытные асы 2-ой авиагруппы 4-ой бомбардировочной эскадры пикировщиков, ветераны французской компании и битвы над Англией, не дрогнули и не свернули с боевого курса. Они пикировали четко вдоль линеек истребителей. Из подвешенных на бомбодержателях контейнеров на стоянки истребителей горохом посыпались мелкие бомбы.

  Скорострельные зенитки молотили не переставая. В угон выходящим из пике самолетам ударили 37-миллиметровые автоматы. Замыкающий самолет левой колонны получил снаряд в правую плоскость и, лишившись крыла, беспорядочно закувыркался и взорвался при ударе о землю в километре от ВПП. На выходе из пике хвостовые стрелки засекли расположение пушек и обстреляли расчеты из пулеметов.

  Уцелевшие бомбардировщики сделали два широких круга, обходя аэродром на высоте 1800 метров, не входя в зону поражения зениток. Экипажи уточняли расположение пушек, командиры эскадрилий распределяли цели.

  Мелкие десятикилограммовые осколочные бомбы густо засыпали стоянки истребителей. Многие из них уже горели, остальные были посечены осколками.

  Немецкие летчики знали свое дело. На второй заход самолеты пошли одновременно с разных направлений. На каждую пушку пикировал персональный бомбардировщик. Начались дуэли самолет – зенитка. Два курсовых пулемета бомбардировщика против автоматической пушки.

  На этот раз зенитчики использовали трассирующие снаряды. Какие бы крепкие нервы не имел пилот, как бы опытен он не был, вид несущейся навстречу цепочки огненных шаров, каждый из которых может стоить жизни, давит на психику и мешает точно удерживать самолет на боевом курсе. В таком же положении и зенитчики. С воем пикирующий самолет и бьющие вокруг орудия в землю пули отнюдь не способствуют сохранению хладнокровия. Но пушка – оружие коллективное. Командир орудия дает поправки на скорость и угол пикирования, наводчик удерживает самолет в перекрестии прицела. Заряжающий втискивает кассеты со снарядами в приемник. Все номера расчета чувствуют поддержку товарищей, верят в авторитет командира. Как у нас говорят: "На миру и смерть красна!". А в остальном все зависит от госпожи удачи.

   Бомбардировщики сбросили на зенитки по две пятидесятикилограммовые бомбы с внешней подвески.

  Одно 23-мм орудие вместе с расчетом исчезло в фонтане фугасного разрыва, еще одна 23-миллиметровка получила осколочное повреждение противооткатного механизма и вышла из строя. Одна 37-миллиметровка была опрокинута и разбита близким разрывом, большая часть расчета погибла. Бомбардировщик, пикировавший на 23-миллиметровую зенитку, превратился в огненный шар из-за прямого попадания в подвешенную бомбу. Еще один был поврежден осколками 37-миллиметрового снаряда и ушел на запад, сильно дымя. По сообщению поста ВНОС, он сел на вынужденную в 33 километрах западнее Гродно, экипаж был взят в плен. В уцелевших расчетах 4 зенитчиков были убиты и 12 ранены пулями и осколками бомб.

  Остальные юнкерсы сбросили бомбы по штабному бараку, по ТБ-3, по бензоцистернам и по палаткам личного состава. Отбомбившись, немцы улетели.

  Аэродром подвергся полному разгрому. Полыхали костром руины штабного барака, горели жилые палатки. Горели самолеты на стоянках.

  Горели даже пустые цистерны из под горючего. Очевидно, на дне цистерн сохранился какой-то маслянистый осадок, пары которого вырывались из пробитых пулями и осколками дыр и горели, густо коптя.

  Истребительный авиаполк был выведен с аэродрома еще 5 дней назад, дежурное звено улетело 21 июня. На стоянках остались только четыре списанные за ветхостью И-15 и старый ТБ-3 без двигателей. Перед отъездом техники полка соорудили из жердей и брезента 46 примитивных макетов истребителей.

  Из леса выбежали бойцы взвода охраны аэродрома и принялись за тушение макетов и палаток. Закончив с тушением, из брезента уцелевших палаток и жердей они быстро восстановили 12 макетов. Вместе с восемью уцелевшими после налета макетами, через час вдоль аэродрома снова стояли 20 "истребителей". Пробитый десятками осколков цельнометаллический корпус ТБ-3 издали тоже смотрелся как новенький.

  Прилетевший в 6 часов 12 минут немецкий корректировщик сфотографировал результаты налета. Донесение командира немецкой авиагруппы полностью подтвердилось. Пилоты 4-ой эскадры имели законное право гордиться. Они уничтожили 30 истребителей, три зенитных пушки и разнесли все сооружения на аэродроме.

  Немцы не досчитались четырех пикировщиков и десятерых членов экипажей. Зенитчики потеряли безвозвратно две пушки, 14 артиллеристов погибли, 16 получили ранения.

  Сразу после налета расчеты прицепили пушки к выехавшим из леса тягачам и перетащили их на заранее подготовленные запасные позиции по бокам ВПП. Расчеты орудий пополнили за счет взвода охраны аэродрома. Пехотинцы встали к орудиям за подносчиков и заряжающих.

  Изучив фотоснимки, сделанные разведчиком, командование 4-ой эскадры решило повторить налет, чтобы добить оставшиеся на аэродроме самолеты. Выполнение задачи поручили тем же двум эскадрильям пикировщиков, поскольку они уже знали структуру зенитной обороны аэродрома.

  В 9 часов 23 минуты эскадрильи снова обрушились на аэродром. Зафиксированные разведчиком истребители стояли на своих прежних местах, что было вполне понятно, ведь склад горючего был сожжен в предыдущем налете. На этот раз на каждую из 5 оставшихся зениток пикировали с разных сторон по два юнкерса. Остальные 4 экипажа уничтожали самолеты на стоянках.

  Дождавшись, пока бомбардировщики нанесут пулеметно-бомбовый удар по их старым позициям, где уже стояли заранее изготовленные макеты пушек, зенитчики обстреляли немцев при выходе из пике и наборе высоты. Еще два юнкерса пропахали зеленые лужайки возле аэродрома. Как и в первый налет, опытные экипажи быстро засекли новые позиции зенитчиков с безопасной дистанции, а затем атаковали. Каждую пушку штурмовали по два самолета. Один из фашистов воткнулся прямо в ВПП, два ушли на запад, обильно коптя. По данным ВНОС, один из поврежденных бомбардировщиков сел на вынужденную, экипажу удалось скрыться. Одна 23-мм пушка вместе с расчетом погибла. Одна 37-миллиметровка получила повреждения. Всего при отражении второго налета погибло 12 и было ранено 18 бойцов. Немцы потеряли 4 самолета и 9 членов экипажей.

  ТБ-3 от близкого разрыва бомбы потерял плоскость, все макеты истребителей сгорели. Ложный аэродром свою задачу выполнил полностью. Зенитчики похоронили погибших, привели орудия в походное положение, погрузили на тягачи батарейное имущество, раненых бойцов и отбыли на восток. К настоящему аэродрому.

   Через 6 дней, когда немецкие пехотные части заняли Вертилишки, из боевого счета 4-ой эскадры пришлось вычеркнуть 50 истребителей и 1 тяжелый бомбардировщик. Потери 4-я бомбардировочной эскадры оказались напрасными. Штурмуя пустое место, она потеряла 8 пикирующих бомбардировщиков Ю-87**.

  Примечание 1. Действовавшие в предвоенное время инструкции запрещали зенитчикам открывать огонь по самолетам – нарушителям границы. Аналогичные инструкции были и у летчиков-истребителей. Войска были задерганы постоянными требованиями командных инстанций: – «не поддаваться на провокации!» В результате 22 июня зенитчики не открывали огонь, даже когда немецкие самолеты бомбили позиции батарей (см. (4) стр. 154).

  Примечание 2. В нашей реальности Люфтваффе удалось нанести ВВС Красной Армии сокрушительное поражение и завоевать господство в воздухе в первый же день войны. По данным противника, уточненным немцами после подсчета поврежденных самолетов на захваченных советских аэродромах, в первый день они уничтожили на аэродромах 1489 и сбили в воздухе 322 самолета. За два первых дня потери самолетов составили, по советским данным, 3993 самолета (см. (4) стр. 156). Фронтовая авиация Прибалтийского, Западного и Киевского округов была практически уничтожена за два дня. Запредельно высокий уровень потерь объясняется целым рядом грубейших ошибок командования РККА.

  Так, вся фронтовая авиация располагалась скученно на ограниченном количестве аэродромов вблизи границы. Многие авиаполки имели двойной комплект самолетов: старые И-16, И-153 и новые МИГ-3, ЛАГГ-3, которые еще не были освоены экипажами (см. (36) стр. 154). Штатное зенитное прикрытие аэродромов не было предусмотрено вообще. Маскировка и рассредоточение самолетов не произведены (см. (36) стр. 154,155). Из-за полной потери связи, управление авиачастями было утрачено. Как следствие – вывод и рассредоточение уцелевших после первого удара самолетов не организованы. По этой же причине служба ВНОС не могла предупреждать авиачасти о подходе вражеской авиации. Множество практически исправных самолетов было брошено на аэродромах при отступлении из-за уничтожения складов горючего и отсутствия его подвоза (см. (20) стр. 340 – 342).

  Исключением являлся Одесский военный округ, где все необходимые мероприятия были проведены командованием 21 июня. В результате авиация округа потеряла 22 июня только 23 самолета (3% парка), да и то большей частью в воздушных боях.

   8. Брест. Крепость.

  Донесения командира 44 полка майора Гаврилова. Выписка из журнала дешифровки донесений узла связи 177 стрелковой дивизии за 22 июня 1941 года.

  Љ1. Принято – 04 часа 22 минуты. Расшифровано – 04 часа 28 минут.

  04-07. Противник попытался захватить железнодорожный мост десантом, высаженным с бронепоезда. Мост взорван вместе с бронепоездом. Опорный пункт у моста ведет бой.*

  Љ 2. 04-09. Батальон пехоты противника атаковал автодорожный мост. Пулеметным и минометным огнем гарнизона атака отбита.**

  Љ 3. 04-16. Противник начал массированный обстрел крепости с использованием артиллерии дивизионных и корпусных калибров. Обстрелу подвергаются казармы, штабы, склады, дома комсостава. Соседние опорные пункты также обстреливаются.

  Љ4. 04-45. После окончания артобстрела противник начал форсирование реки большими силами пехоты на всем видимом участке реки при поддержке пулеметов и минометов. Автомобильный мост атакован 20 танками. После прорыва двух танков на восточный берег по моему приказу мост взорван. Прорвавшиеся танки уничтожены.

  Љ5. 05-14. Огнем гарнизона атака противника отбита с большими потерями. Восточный берег от противника очищен. Полковая артиллерия и минометы огнем очищают от противника западный берег реки, прилегающий к крепости.

  Љ6. 05-40. Потери гарнизона от артобстрела и штурма незначительны. От огня гарнизона противник потерял до двух батальонов пехоты и 12 танков. Взяты пленные. Подразделения противника отступили с берега в лесной массив и в Тересполь. Гарнизоны опорных пунктов выше и ниже крепости ведут бой.

  Љ7. 05-54. Допрошенные пленные показали, что Германия напала на СССР по приказу Гитлера. Объявлена война. Против крепости действует 45 пехотная дивизия 12 армейского корпуса, входящая во 2 танковую группу. Дивизия имеет приказ захватить город Брест и крепость.

  Љ 8. 06-27. Огнем крепости и опорных пунктов форт А, ж/д мост, форт 5*** весь видимый восточный берег от противника очищен. Поддерживая огнем полковых средств действия гарнизонов опорных пунктов, выбиваем противника на западном берегу.

  Љ 9. 07-10. Видимый западный берег от подразделений противника очищен.

  Љ 10. 07-20. Противник проводит повторную артподготовку. Дивизионная и корпусная артиллерия ведет массированный обстрел западного вала Тереспольского укрепления и опорных пунктов.