Текст книги "Боевой 41-й год. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Виктор Старец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 73 страниц)

  Я порекомендовал Собенникову не жалеть боеприпасов и долбить по коридору из всех стволов днем и ночью, чтобы максимально затруднить немцам передвижения войск и транспортных колонн по коридору. И категорически приказал любой ценой не дать немцам расширить горловину. Резервов для этого не жалеть. Подгребать под себя весь местный призывной контингент и восполнять потери соединений. Эти же рекомендации и приказы я повторил в штабе фронта. В резерве фронта оставались еще две стрелковых и одна кавалерийская дивизия, входящие в 27 армию. Кроме того, приказал Кузнецову перебросить к Собенникову и Николаеву всю корпусную и зенитную артиллерию. Пообещал попросить у Верховного еще авиации и зенитчиков.

  Затем я направился на тыловой рубеж в город Пярну, поскольку предполагал, что немецкие моторизованные корпуса, просочившись через горловину, двинутся именно туда. Необходимо было проинспектировать готовность свежесформированных дивизий.

  30. Ф. Гальдер. Военный дневник. 8 июля.

  16-й день войны принес двойную удачу. К исходу дня 7 июля передовые отряды группы Гёпнера вышли к последней оборонительной линии русских. От Саласпилского плацдарма до Пярну моторизованная дивизия СС «Мертвая голова» дошла за двое суток, пройдя 130 км. На всем пути от Риги до Пярну русские практически не оказывали сопротивления. Небольшие кавалерийские подразделения противника отступали после первого же огневого контакта. Более того, все многочисленные мосты от Риги до Пярну достались Гёпнеру целыми. Очевидно, нам впервые удалось нарушить планы русских. Они не предполагали возможности нашего прорыва через их главную оборонительную линию и не подготовили мосты к взрыву. До Таллина Гёпнеру осталось пройти 110 км по прямой.

  Второй успех – 31-я танковая группа Клейста прорвала линию Сталина у Острова на киевском направлении.

  3-я танковая группа Гота вчера вышла к линии Сталина северо-западнее Минска.

  Теперь о положении на фронтах.

  11-й армии и румынам не удается удержать плацдармы на восточном берегу Прута. Русские оперативно стягивают к захваченным тактическим плацдармам авиацию, пехоту, артиллерию и танки и уничтожают переправившиеся подразделения. Румынская авиация по качеству и количеству значительно уступает русской, а все немецкие истребительные авиагруппы 4-го воздушного флота заняты на защите Плоешти. Дневные и ночные бомбардировки нефтепромыслов продолжаются, несмотря на все усилия Люфтваффе. Полностью оправдало себя предпринятое перед войной, по указанию Фюрера, строительство бетонных стен вокруг нефтехранилищ. Тем не менее, нефтепромыслам нанесен серьезный урон. Русские пикирующие бомбардировщики полностью уничтожили важнейший стратегический железнодорожный мост в Черноводах*. Чтобы компенсировать потерю моста, в экстренном порядке строится нефтеперекачивающая станция и нефтепровод через реку.

  17-я армия и венгры вышли на рубеж Черновцы – Тернополь. 1-я танковая группа прорвала линию Сталина в районе Острова и движется к Новоград-Волынскому**. На левом фланге группы "Юг" 6-я армия взяла Сарны.

  Хуже всего дела по-прежнему у Гудериана. Только вчера ему удалось, наконец, прорвать упорно обороняемую русскими полосу заболоченных лесов у Ивацевичей и переправиться через Ясельду у Мотоля. По сообщению Канариса, Сталин наградил большую группу офицеров и солдат из русской 4-ой армии за успешные действия против Гудериана.

  4-я и 9-я армии вышли на рубеж Слоним – Лида и поравнялись с Гудерианом. Гот вышел к линии Сталина у Молодечно.

  На правом фланге группы "Север" 16-я армия вышла на рубеж Швенченис – Крустспилс – Западная Двина – Рига. 18-я армия находится на рубеже Елгава – Стенде. До выхода на западный берег Рижского залива на всем его протяжении армии остается еще от 30 до 50 км. У Саласпилса в линии Сталина пробита брешь шириной до 10 км. Командование противника пытается перерезать горловину, подтягивая из глубины резервы. Из-за этого, горловина прорыва удлинилась уже до 30 км.

  Поступила аналитическая записка из штаба фон Лееба о боях у Саласпилса. Твердый вывод: линию Сталина удалось прорвать за счет создания на узком участке фронта подавляющего превосходства во всех видах вооруженных сил: в пехоте – четыре дивизии против двух, в танках – три дивизии у нас, у русских танков вообще не было, и в авиации – за счет переброски 8-го авиакорпуса из 2-го воздушного флота удалось создать превосходство в воздухе. Без четких действий авиации не удалось бы ни создать плацдарм, ни удержать его. В первый день авиация практически изолировала район боевых действий и не позволила русским подтягивать резервы. 2 – 3 июля русские подтянули авиацию, прикрыли с воздуха переброску резервов и блокировали плацдарм. Сейчас в воздухе наблюдается примерное равенство сил. Тем не менее, благодаря превосходству в танках, удалось прорвать три тактических полосы долговременной обороны русских и две полевых полосы.

  Моторизованная дивизия СС, введенная Гепнером 5 июля в прорыв после взятия последней оборонительной полосы, вырвалась с плацдарма практически без противодействия противника, однако, последовавшие за ней 1-я и 6-я танковые дивизии были атакованы с флангов двумя пехотными дивизиями противника, и вынуждены были занять оборону, развернувшись фронтом на фланги, чтобы не допустить перехвата горловины. Следовавшие за ними 8-я танковая и 36-я моторизованные дивизии, 6 июля также были атакованы с флангов, и также заняли оборону, стремясь не допустить перекрытия горловины, в которую уже прошла дивизия СС. 6 – 7 июля 1-ю и 6-ю танковые дивизии в обороне сменили подошедшие 269-я и 290-я пехотные дивизии, и танковые дивизии смогли вырваться с плацдарма вслед за дивизией СС. Вместе с ними выдвинулась 3-я моторизованная дивизия.

  Надо отметить, что узкая горловина прорыва простреливается противником с обоих флангов плотным минометно-артиллерийским огнем. Авиация русских днем и ночью наносит бомбовые удары по нашим войскам в горловине. Поэтому, проход войск по ней сопряжен с большими потерями и требует длительного времени. Передвигаться через горловину удается только мелкими подразделениями под прикрытием дымовых завес. Сегодня 8-ю танковую и 36 моторизованую в обороне должны сменить подошедшие 21-я и 30-я пехотные дивизии, и эти подвижные соединения тоже смогут войти в прорыв.

  К сожалению, в результате боев в предполье, и в особенности на плацдарме, в танковых дивизиях Гёпнера осталось не более 50% танков, потери боевого состава в танковых и моторизованных дивизиях достигают 40%. Ремонтные подразделения ведут интенсивный ремонт бронетехники.

  Группа Гёпнера растянулась вдоль берега Рижского залива от Риги до Пярну и находится в крайне уязвимом положении. Вызывает большое беспокойство то, что против войск фон Лееба до сих пор никак не проявили себя многочисленные танковые дивизии русских. Пока авиаразведка установила их присутствие только за тыловым рубежом Пярну – Тарту – Псков. Необходимо усилить авиаразведку в интересах группы Гёпнера.

  Главком дал указание фон Леебу срочно подтягивать к Саласпилсу 1-ю и 11-ю пехотные дивизии 1-го АК 18-й армии с западного берега Рижского залива и любой ценой расширить горловину. После расширения прорыва эти пехотные дивизии должны последовать за группой Гёпнера и обеспечить ее тылы. Следом в прорыв должны войти 126-я дивизия 10-го АК и 26-й АК в полном составе, в настоящее время также выходящий к берегу Рижского залива. Шести пехотных дивизий должно хватить для прикрытия коммуникаций 4-ой танковой группы.

  Люфтваффе несет в Прибалтике большие потери: по 50 – 60 самолетов в сутки! Потери русских в разы больше, но обеспечить прочное превосходство пока не удается. Видимо, русские постоянно подтягивают свежие силы авиации.

  Возможно, имеет смысл перебросить в Прибалтику еще один авиакорпус из полосы группы армий "Юг". Это позволит снова обеспечить превосходство в воздухе. Нужно поставить этот вопрос перед Главкомом. Похоже, у фон Лееба назревают главные события на всем Восточном фронте.***

  Примечание 1. В нашей истории мост через Дунай в Черноводах был поврежден 10 и 11 августа. Этот мост связывал главный румынский порт Констанцу с внутренними районами страны и нефтепромыслами. Мост был в то время одним из крупнейших мостовых сооружений в Европе. По нему проходили железнодорожные и автомобильные пути, а также три нитки нефтепроводов. В налете участвовали в качестве пикирующих бомбардировщиков самолеты И-16, стартовавшие с подвески под самолетами ТБ-3 (так называемое «звено Вахмистрова»), а также пикирующие бомбардировщики Пе-2. В результате налетов один из пролетов моста рухнул. Мост был выведен из строя на 2 месяца (см. (4) стр. 356 – 361).

  Примечание 2. Гальдер принял желаемое за действительное. На Украине линия Сталина включала в себя две линии укрепленных районов. Сравнительно слабая первая линия включала в себя Шепетовский и Старо-Константиновский УРы. Оборонявшая стратегическое предполье на Украине наша 5-я армия разместила на линии этих УРов свой армейский оборонительный рубеж. Его и приняли первоначально немцы за линию Сталина. В скором времени им придется разочароваться, так как главный стратегический рубеж обороны в реальности «Боевого 41-го» проходит по второй линии УРов и включает в себя Летичевский, Остропольский, Новоград-Волынский и Коростенский УРы.

  Примечание 3. Приведу выдержки из реального дневника Гальдера за 4 – 7 июля.

  4 июля. " Танковая группа Гудериана... форсировала Днепр у Рогачева и создала плацдарм.

  Фон Клюге с 3 июля ... принял командование обеими танковыми группами (2-й и 3-й группой, – автор). Его командный пункт в Минске."

  5 июля. "Мешок" западнее Минска медленно ликвидируется. Со вчерашнего дня захвачено 52 тысячи пленных."

  6 июля. "Русская тактика наступления: трехминутный огневой налет, потом пауза, после чего – атака пехоты с криком "ура" глубоко эшелонированными боевыми порядками (до 12 волн) без поддержки тяжелого оружия, даже в тех случаях, когда атаки производятся с дальних дистанций. Отсюда невероятно большие потери русских."

  31. Иванов. 3 – 10 июля.

  После двухчасового марша со станции, проходившего по хорошим булыжным дорогам, роты прибыли в селение со смешным названием Вылли. Там пути рот разошлись. Рота Василия двинулась по проселочной дороге на юг. По сторонам дороги виднелись замаскированные батареи дивизионной артиллерии, тяжелых минометов и скорострельных зениток. Через час дошли до селения Таали. На околице роту построили и перед ними с речью выступил командир 385 стрелкового полка майор Потькалов.

  Поздравив бойцов и командиров с зачислением в полк, он неожиданно заявил, что им всем приказом командования присвоено очередное воинское звание. Все хором грянули:

  – "Служу трудовому народу!"

  Однако, подумал Василий, война всего две недели как идет, а я уже лейтенант. Так недолго и полковником стать. Майор рассказал, что их 118-я дивизия является свежеразвернутой, боевого опыта не имеет. Почти все командиры только что призваны из запаса. Комплектование дивизии личным составом еще продолжается. Дивизия занимает полевую оборону на тыловом стратегическом рубеже.

  Но, самое поганое комполка приберег на конец своей речи. Майор вылил ушат холодной воды на свежеиспеченного лейтенанта, сообщив, что танковая группа Гёпнера, оказывается, прорвала главный стратегический рубеж, на котором стояли кадровые войска, и со дня на день может атаковать их дивизию. Поэтому, заключил майор, командование и направило опытных бойцов, каковыми он их считает, на усиление 118-й дивизии. Он очень надеется, что их боевой опыт увеличит боеспособность полка, сплошь состоящего из необстрелянных бойцов и командиров.

  После окончания речи их снова переформировали в 4 маршевых взвода, в одном из которых оказался Василий. Подошедший к их взводу старлей повел взвод мимо деревни сначала по проселку, затем по натоптанной тропе. Проселок и тропа проходили по заросшей травой низменной равнине с мягким и влажным грунтом, еще недавно бывшей густым лесом. Об этом свидетельствовали многочисленные свежие пеньки. Слева из-за брустверов торчали полковые пушки. Виднелись позиции минометчиков и зенитные пулеметы. Кое-где, очевидно, для маскировки были сохранены купы низкорослого кустарника. Примерно через километр они прошли сквозь проход в проволочном заграждении и пересекли несколько траншей, в которые выходили многочисленные блиндажи. Над уровнем грунта возвышались бугры дзотов. Как понял Василий, весь вырубленный лес ушел на перекрытия блиндажей, обшивку окопов и столбы для колючки. Оборонительные сооружения Василию понравилась. Оборона была хотя и полевой, но построенной основательно и со знанием дела.

  Из окопов с любопытством пялились бойцы. Наконец, у одного из блиндажей старлей остановил взвод. Разрешил садиться, а сам нырнул в блиндаж. Через минуту он вылез из блиндажа с двумя лейтенантами. Местные командиры принялись со списками в руках выкликать бойцов и распределять их по подразделениям. Троих вновь прибывших командиров позвали в блиндаж. Вместе с Василием в блиндаж вошли пожилой старлей и совсем зеленый младшой.

  Когда глаза привыкли к темноте большого блиндажа, освещаемого дневным светом через вход и керосиновой лампой, он увидел двух пожилых капитанов, точнее говоря, одного капитана и одного старшего политрука. Судя по доносившимся из соседнего помещения голосам связистов, выкликавших позывные, в блиндаже размещался батальонный КП. После того, как вошедшие представились, капитан отрекомендовался командиром батальона Безбородниковым, а политрук – замполитом Полуниным.

  Капитан, рассмотрев вновь прибывших, предложил старлею рассказать о прохождении службы. Старшой сообщил, что воевал в гражданскую в 20 году во время польского похода рядовым, потом командиром отделения и взвода, затем был в запасе. Работал учителем в сельской школе. Неоднократно проходил сборы. В армию призван осенью 40 года, был заместителем командира роты. 25 июня опорный пункт роты подвергся сильному артобстрелу. Затем поступила команда на отход. Вот и весь его боевой опыт.

  Следующим должен был отчитываться Василий. Комбат заметил нашивку за ранение и медаль "За отвагу" и поинтересовался, откуда они. Иванов коротко рассказал о срочной службе, о Халхин-Голе, об училище, и о бое 22 июня.

  – Стоп – стоп, – оживился политрук, – я читал в "Красной Звезде" статью о бое в тех местах. Это случайно не о вашей дивизии была статья? Может ты даже того Иванова знаешь?

  – Знаю, – ответил Василий, – я есть тот самый Иванов. Статья – про мой взвод.

  – А почему же ты не Герой Советского Союза? Тому Иванову Героя дали, в "Звезде" потом было напечатано, – не поверил политрук.

  – А я сам не знаю, почему. Мне в госпитале сказали, что из дивизии звонили, что была такое сообщение в газете. Но, из госпиталя меня на следующий день выписали, затем два дня я был в учебной роте, потом посадили в поезд – и сюда.

  – Ну, тут как раз, все понятно, вмешался в разговор комбат, – приказ из штаба фронта пришел в дивизию, потом в санбат, а тебя там уже нет. Приказ обратно в дивизию, оттуда в учебную роту, а тебя уже и там нет. Так что жди, через неделю – другую приказ тебя найдет. В армии канцелярия работает медленно, но неотвратимо, как гильотина – пошутил комбат.

  – А ты, Петрович, чем недоверие разводить, лучше отпиши в политотдел дивизии, что у нас тут такой заслуженный товарищ свою звезду Героя ждет. Василий понял, что с замполитом у комбата отношения свойские. И, сделал вывод, что замполит – человек нормальный.

  Младшой рассказал, что после училища был назначен комвзвода, в составе полуротного опорного пункта принял первый бой 23 числа. При артобстреле получил контузию и был отправлен в медсанбат.

  Комбат назначил старлея своим заместителем, должность оказалась свободной. Младлея назначил замкомандира стрелковой роты и отпустил обоих для оформлениия и принятия дел.

  Потом повернулся к Василию и сказал:

  – Ну Василий, тебя к нам сам бог послал. Говоришь у тебя в опорном пункте и минометы были, пушка, и ДШК? Иванов не стал отпираться.

  – А сознайся, Василий, корреспондент сильно приврал?

  – Да что Вы, товарищ капитан! – возмутился Иванов, – Кирилл Симонов такой мировой парень, он врать не станет! Два часа меня расспрашивал, все факты изложил точно, а что слог художественный, так на то он и корреспондент центральной газеты, а не просто ванька полуграмотный.

  – Верю, верю, – успокоил его комбат. У меня должность командира опорной роты свободна, а там, в роте, и пушки, и минометы и ДШК. Все командиры взводов – зеленые "младшие" после училища. Есть замкомроты – тоже только что из училища. Справишься? Учти, после меня твоя должность в батальоне главная. От тебя в бою больше будет зависеть, чем от замполита, извини, Петрович, за откровенность, и больше чем от начштаба, и больше чем от замкомбата. Если не поддержишь стрелков огнем тяжелых средств, они или погибнут, или побегут.

  – Спасибо за доверие! Думаю, справлюсь, товарищ командир.

  – Ладно! Верю в тебя. Двигай к начштаба, оформляйся и принимай дела. Этот хренов Гёпнер, и правда, не сегодня – завтра может на нас навалиться. Как закончишь все дела в штабе, зайди ко мне.

  Ну, ничего себе, возникла мысль в зазвеневшей от такой неожиданности башке, командир роты – капитанская должность! Ну, точно, буду полковником! Выйдя с КП, Василий прошел 30 метров по ходу сообщения и зашел в соседний блиндаж, где размещался штаб батальона. Начальник штаба, оказавшийся низеньким полноватым и лысоватым старлеем лет 35-ти, представился Петром Никитичем Дьяковым. Внимательно поглядев на Василия сквозь стекла круглых очков, начштаба вызвал лейтенанта – помначштаба, который взял у Иванова его документы и вышел в смежный отсек, откуда послышался его голос, дающий указания писарю.

  – Вот что, Вася! – сказал, наглядевшись на него, начштаба. – Извини, что так смотрю. Первый раз вижу так близко Героя СССР. Вроде обычный парень. Командир велел подробно ознакомить тебя с обстановкой. Пока выпишут на тебя все документы, смотри и слушай.

  По лежащей на столе карте – стометровке, испещренной тактическими значками, Петр Никитич тоном школьного учителя объяснил свежеиспеченному комроты тактическую обстановку.

  – В тылу дивизии река Пярну. Вы через нее переходили по мосту, когда шли из Мураки. У Вылли стоит штаб дивизии. После Вылли еще речушка. За ней позиции дивизионной артиллерии и минометов, вы их видели, когда шли от станции. Там же дивизионные резервы. Когда шли из Таали, слева ты наверняка видел полковую артиллерию и минометы. Это батальон боевой поддержки нашего полка. Местность здесь для обороны исключительно удобная. Слева и справа от нас два огромных болота. Болото слева – называется Кинелера, справа – Синди. Болота непроходимы для всех видов транспорта и труднопроходимы для людей. Перешеек между болотами шириной 6 км перекрыт двумя полками нашей дивизии.

  Наш полк на правом фланге, у болота Синди. Раньше весь перешеек был покрыт лесом. За год, что дивизия тут стоит, весь лес вырубили и пустили на строительство укреплений. Дивизию сформировали весной прошлого года в сокращенном составе – 1200 человек. Все прошлое лето всем составом рубили, пилили, копали, строили. Вместе с нами работали зэки из спецлагеря НКВД – тысяча человек. Их лагерь тоже тут неподалеку. Из окрестных деревень мобилизовали 180 подвод. Они тоже весь год работали на подвозе.

  Наш третий батальон обороняет второй полковой рубеж с передним краем по речке Курина. Речка маленькая и мелкая – по пояс. Но, при этом, дно илистое, а берега топкие. Для танков речка непроходима. Перед нами в километре с небольшим первый полковой рубеж. На нем стоят первый и второй стрелковые батальоны нашего полка. Перед ними два километра вырубки, на вырубке два ряда колючки и минные поля. За вырубкой деревня Пылендмаа. Справа от нее поле. Еще правее лес и болото. Слева от деревни тоже лес и болото.

   За нами в полукилометре наш полковой батальон боевой поддержки, там же КП полка – это третий рубеж. В километре дальше за небольшой речкой – полк боевой поддержки и дивизионные резервы. Это четвертый рубеж. За рекой Пярну – корпусные резервы – это пятый рубеж. Так что окопались мы здесь крепко. Пусть только этот Гёпнер сунется – получит от нас полной мерой.

  Ну и еще тебе для общего развития. Справа от нас за болотом Синди по реке Пярну до берега моря обороняется 235-я дивизия нашего корпуса. Река там широкая – до ста метров. В городе Пярну в устье реки каменные здания с толстыми стенами. Так что оборона там крепкая. Левее нас на узком перешейке между болотами Кинелера и Курессо стоит в обороне еще один полк нашей дивизии. Еще дальше в 15-ти километрах за болотом Курессо – в полевой обороне по реке Пярну стоит 123-я дивизия нашего корпуса. Вот и все вкратце.

  – Ну, вы, товарищ старший лейтенант, прямо как в училище на занятиях – все по полочкам разложили, – не удержался от похвалы Василий.

  – А я и был еще год назад в ремесленном училище завучем, – ответил Петр Никитич. Оттуда и тон преподавательский. Давай, лейтенант Иванов, двигай к себе в роту. Все бумаги мы тебе выписали. И не подведи старших товарищей! Комбат тебе вон какую высокую должность доверил!

  Василий развернулся к выходу.

  Стоп! – остановил его начштаба. – Чуть не забыл. Он заглянул под лавку, вынул оттуда фанерный чемоданчик, а из него достал кисет, из которого вынул два лейтенантских кубаря.

  – Подойди! – Шилом, извлеченным из кисета, Петр Никитич проткнул петлицы на вороте гимнастерки у Василия и вставил кубики в них.

  – Вот теперь в роте сразу увидят, что ты лейтенант. Поздравляю! Это от меня лично тебе подарок. Лейтенантских нарукавных знаков, извини, не имею.

  Окрыленный лейтенант соколом выпорхнул из штабного блиндажа и снова пошел на КП. Комбат встретился ему у входа в блиндаж. Безбородников оказался огромным мужиком под два метра ростом, сутуловатым, широкоплечим и длинноруким. Когда он сидел в блиндаже за столом, его огромные габариты в глаза не бросались. Вася не доставал макушкой ему даже до плеча.

  – Ого! Ты уже кубарями разжился! Молодец, время даром не теряешь, – похвалил комбат.

  – Вот что, Василий. Тебе спецзадание. Иди сейчас в роту, принимай дела. Потом до вечера посмотри весь наш батальонный район. Завтра с утра сходи в первую линию обороны. Комбатов я предупрежу. Оцени все, как человек опытный. Завтра в 13-00 жду тебя с докладом обо всех замеченных недостатках. Все, свободен.

  В роту Василий успел как раз к ужину. От всех переживаний есть хотелось зверски. Навернул полкотелка гречки с тушенкой, запил компотом. После ужина до самого отбоя знакомился с личным составом и осматривал позиции подразделений.

  Командиров в роте было пятеро, из них четверо – младшие лейтенанты, недавно прибывшие из училищ. К радости Василия – трое взводных в училища попали после срочной службы. Срочную проходили по своей теперешней специальности: артиллерист, минометчик, пулеметчик. То есть, не все было так плохо, как ожидал Иванов со слов комбата. Только замкомроты был совсем зеленым пацаном, закончил годичное артиллерийское училище сразу после десятилетки. Замполитом роты был призванный из запаса тридцатилетний политрук. Первые и вторые номера расчетов отслужили в полку уже год и кое-чему научились. Остальной личный состав прибыл совсем недавно. Однако, это были бойцы второго – третьего года службы, переведенные из уральского военного округа, в основном, стрелки – пехотинцы. Поэтому, Иванов надеялся, что расчеты тяжелого оружия боеспособны.

  К сожалению, в полном составе расчеты отработали на стрельбище только два раза по пять выстрелов. Этого, конечно, было совершенно не достаточно для слаживания. Он очень удивился, узнав, что с боевых позиций расчеты не стреляли ни разу. Пристрелку по рубежам не проводили. Вася сделал первую зарубку в памяти для доклада комбату.

  Познакомившись с личным составом, Василий осмотрел оборонительные сооружения роты. Они были общими со второй стрелковой ротой и располагались в центре батальонного оборонительного района. Ширина батальонного района по фронту составляла 2400 метров, ротного – 700 метров. Оборона была построена по полевому уставу 36 года – то есть в одну линию. Тем не менее, видимо, с учетом опыта финской войны, вместо отдельных стрелковых ячеек была выкопана одна сплошная траншея полного профиля со стрелковыми ячейками. Вперед и в тыл от траншеи вели по два хода сообщения. Дзоты стрелковой роты были в первой линии, дзоты опорной роты – во второй, на удалении метров пятьдесят от первой.

  Каждый стрелковый взвод имел на своем участке одноамбразурный дзот, из которого могли вести огонь "максим" или ПТР. По опыту финской, все дзоты были построены по принципу полукапониров. То есть, амбразура располагались не в лобовой стенке дзота, а в боковой. Каждый дзот мог простреливать фланкирующим огнем подступы к соседнему и следующему дзотам. Таким образом, дзоты прикрывали друг друга. С фронта дзот защищала толстая земляная насыпь, пробить которую могла только корпусная артиллерия. В отличие от дзота в его старом опорном пункте, нижнего отсека дзоты не имели. Двухстенных срубов с каменной засыпкой между стенками и бетонных перекрытий тоже не было. Кроме дзота, каждый взвод имел по четыре жилых блиндажа с перекрытиями в три наката толстых бревен. Дзоты были перекрыты четырьмя накатами. Стрелковые роты, кроме взводных, имели еще по одному большому сдвоенному дзоту для ДШК и "максима", по две позиции для минометов. Противотанковые ружья, как и все ручные пулеметы стрелковых отделений размещались в открытых стрелковых ячейках.

  В опорной роте Василия было три противотанковых сорокопятки, два крупнокалиберных пулемета, два "максима" и 6 минометов. Все вооружение, кроме минометов, размещалось в пяти дзотах. Имелось, также, по два зенитных окопа для ДШК и по два для каждого миномета, шесть жилых блиндажей. Боекомплект хранился в блиндажах. Стенки блиндажей были сложены из тонких бревен, а стенки окопов обшиты плетнем из прутьев. Отхожие места для каждого взвода размещались в тупиковых ответвлениях траншеи. Словом, быт батальона был налажен. Караульную службу бойцы несли исправно. Если бы не паскудный Гёпнер, жить бы, да радоваться.

  Очень не понравилось Иванову, что, в отличие от его старого взводного опорного пункта, ничего не было предусмотрено для круговой обороны. Все стрелковые ячейки смотрели вперед, а амбразуры дзотов – на фланги. Вася сделал вторую зарубку в памяти для комбата. До вечера он успел сходить в соседние стрелковые роты своего батальона. Оборона там была построена также.

   На жительство Василий определился вместе со своим ординарцем в пулеметном дзоте. В нем было попросторней. Постели устроили на застеленных досками ящиками с патронами и гранатами.

  С утра четвертого июля Иванов плотно подзаправился и двинулся в первую линию обороны. Предупрежденные Безбородниковым комбаты, оба пожилые запасники, встретили Василия хорошо. Пришлось выступить с отчетом о своем боевом опыте перед командирами сперва в первом, а потом и во втором батальоне. Вопросов было много. Зато потом, командиры прониклись должным уважением и оперативно показали Иванову свои позиции.

  Уже замеченные Василием недостатки присутствовали и здесь. Все минное поле было выставлено в промежутке между двумя рядами "колючки" на удалении от 50 до 100 метров перед окопом. Иванов уже убедился на собственном опыте, что при массированном артобстреле такое плотное и узкое минное поле будет нейтрализовано. Это была третья зарубка для комбата. Пристрелку оружия по рубежам в батальонах первой линии тоже не проводили.

  Пора было идти докладываться комбату. Вася двинулся прямо по вырубке к своим позициям. Луговая растительность на месте вырубленного леса сформироваться еще не успела. Под ярким июльским солнцем буйно разросся иван-чай, бурьян, крапива и прочий чертополох, доставая местами до пояса. Вот и четвертая зарубка, подумал Иванов.

  Командира он нашел в штабном блиндаже. Вместе с начальником штаба они что-то соображали над картой.

  – Ну, и чего интересного нам расскажешь? – ответив на приветствие Василия, вопросил комбат.

  – Накопали много, но явно не достаточно! – ответил Иванов.

  – Да куда уж больше? – удивился начштаба.

  Пока Вася шел через поле он успел привести мысли в порядок, и подготовился к докладу командованию.

  – Первое. Между первой и второй линиями большой зазор. Когда немцы прорвутся через первую линию, то они разойдутся по флангам и ударят по первой линии с тыла. Вокруг центрального дзота каждой роты нужно сделать один, а лучше два кольцевых окопа, и подготовиться к круговой обороне.

  Во второй линии нужно сделать тоже самое. Нам самим нужно окружить двумя кольцевыми окопами всю позицию опорной роты. В каждой роте нужно переоборудовать по два блиндажа в дзоты с амбразурами на тыловой стороне. Хорошо бы и "колючку" сделать кольцом, если есть еще проволока. Минные поля тоже нужно сделать кольцевыми.

  – Стоп – стоп! – перебил начштаба. – А почему это ты думаешь, что немцы прорвут нашу оборону? Не для того мы столько накопали, чтобы они прорвались!

  – Немцы, товарищ старший лейтенант, будут атаковать только значительно превосходящими силами при поддержке большого количества танков. После мощной артподготовки, а может и бомбежка будет. Без подготовки и равными силами немцы не атакуют. Танки первую полосу прорвут по любому, а за ними и пехота может просочиться. Поэтому, нашим подразделениям в первой линии придется или занимать круговую оборону, или отступать. Отступать мы, я думаю, не хотим. Значит, нужно готовить круговую оборону в каждой роте.

  – Ладно, Василий. Это мы поняли, надо обдумать и посоветоваться. Давай дальше, – вступил комбат.

  – Второе. Все тяжелые средства и пулеметы нужно пристрелять по 4 – 5 рубежам. Заодно и расчеты попрактикуются. На рубежах поставить четкие ориентиры. Например – деревянные столбы. Это намного сократит время пристрелки и расход боеприпасов. Практически, можно будет накрывать цели с первого выстрела. У меня перед опорным пунктом шла вдоль дороги телеграфная линия – отличная шкала дальности. Надо бы и нам здесь такую сделать.

  – Тут, ты, очевидно, прав. Получим разрешение у комполка и проведем пристрелку, – согласился комбат с доводами Иванова.