Текст книги "Боевой 41-й год. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Виктор Старец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 73 страниц)

  Короче, четверо суток дороги у пилотов просвистели, как очередь из ШКАСа. С песнями под гитару и гармошку, благо гитарист и два гармониста имелись в наличии. В вагонах техсостава тоже квасили, но в меру. Соблюдая конспирацию и осторожность. Комполка соответственно накачал руководство техслужбы.

  В штабном вагоне выпивали тоже, но без отрыва от работы. Писали отчеты о боевой работе, расходные ведомости материалов и запчастей, представления к наградам и кучи других бумаг, до которых на фронте просто не доходили руки. Сам Шестаков не поленился и в инициативном порядке написал сводку по тактике действий немецких бомберов и истребителей, и рекомендации для нового тактического наставления, которые по приезде на место отправил в ГУ ВВС.

  На пятые сутки разгрузились в городе Петровск в Саратовской области. Бледные и помятые летчики выползли из вагона. Собственным транспортом двинулись в село Комаровка. Там разместились на местном аэродроме. Их уже ждали 12 новеньких истребителей Як-1 и один учебно-тренировочный Як-спарка. Еще 30 самолетов в течение семи дней пригнали заводские летчики-перегонщики. За эти же дни в полк прибыли 22 летчика. 18 желторотиков из училищ и четверо бывалых из госпиталей. Полк укомплектовался полностью. Шестаков сразу загрузил пилотов физподготовкой для приведения в надлежащую спортивную форму. Гонял всех не хуже, чем курсантов в училище.

  Летчики полка радовались, что полк получил яки. На фронте они уже присмотрелись к этим стремительным машинам. В принципе, большинство истребительных полков получали именно яки. ЛаГГи поступали, в основном, на вооружение истребительных полков сопровождения бомбардировщиков и истребительных эскадрилий штурмовых полков. Но отдельные, особо невезучие истребительные полки также получали ЛаГГи, уже получившие у летчиков неутешительную расшифровку: "Лакированный Гарантированный Гроб". Видимо, яков на все истребительные дивизии не хватало. Полк Шестакова эта участь, к счастью, обошла стороной. ЛаГГ получил в войсках известность как тяжелый в управлении, неуклюжий и инертный самолет, хотя и имевший мощное вооружение из двух пулеметов УБС и одной пушки ШВАК. МиГи шли только в полки ПВО.

  Прилетевший вместе с перегонщиками с завода летчик-инструктор капитан Волосенко дал по три провозных полета на спарке руководству полка: полет по кругу и простой пилотаж и аттестовал Шестакова с замами на самостоятельные полеты. Закончив за три дня с этим делом, улетел обратно на завод. Спарку гоняли с рассвета и до заката. За две недели провезли всех летчиков и допустили к самостоятельным полетам. Кроме трех желторотиков, которых пришлось дополнительно катать на спарке штурману полка. Через неделю дозрели до самостоятельных полетов и они.

  Матчасть яка изучали параллельно с освоением пилотажа. Самолет был хорош. Гораздо легче в управлении, чем привычный ишак, он был устойчив в полете, садился практически сам, без усилий со стороны летчика. На ишаке при взлете и посадке все время приходилось подруливать, чтобы не слететь с полосы. Маневренность не хуже, чем у ишака, а скороподъемность и набор скорости на пикировании значительно выше. Склонность к сваливанию в штопор – минимальна. Не говоря уж о максимальной скорости в 580 км/час против 460 у ишака. Вооружение – пушка ШВАК и два ШКАСа. Серьезным плюсом стало наличие полноценных приемопередающих станций на всех самолетах. Единственный обнаружившийся недостаток яка в сравнении с ишаком состоял в необходимости постоянно следить за датчиком температуры охлаждающей жидкости и регулировать угол закрытия заслонок радиатора. Переохладившийся двигатель терял мощность, а при перегреве мог вообще заклиниться.

  Через месяц закончили с пилотажем и приступили к индивидуальным боям и стрельбам по конусу. Затем – к отработке слетанности пар, звеньев, и групповым воздушным боям. Сожгли несколько железнодорожных цистерн бензина, перебоев с ним, к счастью, не было. К концу второго месяца все летчики полка выполнили зачетные нормативы по пилотажу и стрельбе. Сам Шестаков уже чувствовал самолет как продолжение собственных рук и ног.

  В конце сентября на пилотов – "стариков" пролился "золотой" дождь. Все без исключения уцелевшие летчики получили ордена – от "Красной Звезды" до "Красного Знамени". Сам комполка получил "Ленина". В техсоставе многие удостоились медали ЗБЗ. Зампотех капитан Фрегер получил "Знак Почета". В начале октября Шестакова вызвали в ГУ ВВС, где заставили писать пояснения к направленным ранее туда материалам. Там же объявили о присвоении звания подполковника. Многие "старики" в полку тоже повысились в звании.

  16-го октября Шестаков доложил начальству о готовности полка к боевым действиям. 18-го числа прибыл проверяющий полковник – инспектор из ГУ. 21-го числа полк получил от него протокол проверки с оценкой "хорошо". 23-го утром на аэродроме приземлилась эскадрилья ТБ-3, и на следующий день после двух промежуточных посадок 129-й иап вслед за лидирующим ТБ-3 оказался на знакомом аэродроме Сменово, где их ждал знакомый БАО. Полк оказался в подчинении все той же 76-й авиадивизии, правда, все полки в ней уже сменились.

  Все это время фронт в Латвии ползал то взад – то вперед, оставаясь примерно на том же месте. С середины октября фронт стабилизировался. Боевые действия на земле практически прекратились по причине осенней распутицы.

  25-го обустраивались на новом месте. Полевые аэродромы тоже раскисли и стали не пригодными к эксплуатации. Впрочем, аэродром Сменово существовал с довоенных времен и был засыпан утрамбованным гравием. Летать с него было можно. На аэродроме сидел еще один полк 76-й дивизии, перелетевший с полевого аэродрома.

  Прибывший на аэродром комдив Остапенко ввел Шестакова в обстановку и поставил задачи. Обстановка была непростой. Противник удерживал восточнее Западной Двины обширный плацдарм вокруг города Резекне. Другой крупный плацдарм располагался южнее Плявинаса. Эти два плацдарма соединялись узким коридором, удерживаемым противником. В котле южнее Гулбене сидела окруженная танковая группировка Гудериана. В дневное время единственной задачей истребителей было патрулирование коридора, занятого нашими войсками между Резекне и Гулбене, с целью предотвращения полетов транспортных самолетов и бомбардировщиков для снабжения группировки Гудериана. Хотя, немцы летали днем только в густой облачности, и перехватить их было практически невозможно. Пользы немцам от таких полетов было мало, поскольку сброс грузов на парашютах они вынуждены были проводить вслепую по приборам. Мощные и хаотические воздушные потоки в дождевых облаках сносили самолеты с курса и уносили грузовые парашюты далеко от точки сброса. Выходить из облаков для уточнения положения по местным ориентирам немцам не давали наши истребители, барражирующие над котлом. Большая часть сброшенных таким образом грузов доставалась нашим войскам.

  Значительно хуже дело обстояло в ночное время. Немцы шли к гудериановскому котлу в слоистых облаках, затем снижались, выходили из облаков и сбрасывали груз по зрячему, ориентируясь на сигналы с земли. Затем снова ныряли в облака. Для противодействия ночному снабжению котла была переброшена бригада ПВО из-под Нижнего Новгорода в составе истребительного, двух зенитных и прожекторного полков. Задействован был также иап ПВО Пскова. Но, сил двух полков для надежного пресечения заброски грузов совершенно не хватало, учитывая шестнадцатичасовую длительность осенней ночи. Тем более, что псковский полк базировался в 120 километрах от Гулбене. В связи с этим, командование воздушной армии решило собрать из всех истребительных полков летчиков, имеющих опыт ночных полетов, и сформировать из них еще одну ночную эскадрилью. Шестакову, как единственному из командиров полков, имевшему такой опыт, поручалось принять эту эскадрилью в своем полку и лично возглавить её. Впрочем, обязанности командира полка за ним сохранялись.

  За следующие два дня поэскадрильно слетали на ознакомление с районом. Погода не позволяла летать более интенсивно. Тяжелые дождевые тучи ползли по темному небу. Изредка их сменяла хмурая слоистая облачность с нижней границей 600 – 1000 метров. В это время и удавалось полетать. Стали прибывать на своих самолетах летчики – ночники. Через два дня прибыли все, кого удалось найти командованию – всего 15 человек. Кроме самого Шестакова, в свое время прослужившего три года в полку ПВО и имевшего допуск к ночным полетам в простых метеоусловиях, в полку только зам по огневой майор Холодилин имел ночной опыт, но ему Шестаков решил поручить руководство дневной работой полка, поскольку самому Шестакову работать и ночью и днем было никак невозможно.

  Прибыли три капитана, восемь старлеев и четыре лейтенанта. Все какое-то время прослужили в полках ПВО. Пришлось Льву Львовичу снова стать комэском. Сформировали четыре звена из восьми пар. Хотя, это была не более чем формальность, ночью парами летать все равно было невозможно. Работать придется индивидуально.

  К большому сожалению, дневные истребители не имели приборов для ночной навигации: авиагоризонта и гирокомпаса. Поэтому пришлось озаботиться обеспечением привода на посадку и подсветкой аэродрома. Для консультации по вопросу обеспечения ночных полетов Шестаков слетал в нижегородский полк ПВО. По его просьбе штаб армии выделил шесть малых зенитных прожекторов. Один поставили в трех километрах от аэродрома в начале глиссады. Он должен был светить вертикально вверх. Видимый во влажном воздухе столб света и световое пятно на облаках должны были послужить приводным ориентиром. Второй прожектор стоял в полутора километрах от ВПП и светил под углом 30 градусов к горизонтали вдоль полосы, задавая направление глиссады. Еще два прожектора светили горизонтально вдоль краев полосы, подсвечивая белые щиты, обозначающие края ВПП. Вертикальный прожектор должен был светить всю ночь, а остальные три включались при заходе самолетов на посадку. Еще два прожектора обеспечивали работу штатных зенитных батарей БАО в ночное время, с целью прикрытия аэродрома от возможных ночных налетов.

  Система противодействия снабжению котла уже была в достаточной степени отработана. Вокруг котла располагались радиолокационные, звукоулавливающие, прожекторные и зенитные подразделения нижегородской бригады, а также зенитные полки фронтового подчинения. В облачные ночи они ставили заградительный огонь по данным радиолокаторов и станций звукоулавливания. Изредка им даже удавалось кого-нибудь сбить. Точность целеуказания была совершенно не достаточной. Но, заградительный огонь нервировал экипажи транспортных самолетов и сбивал их с курса, уменьшая точность сброса грузовых контейнеров. Полнокровный нижегородский полк всю ночь патрулировал над облачным слоем, подкарауливая немцев, выскочивших из облаков под действием зенитного огня. Молодая луна давала над облаками достаточно света.

  Псковский полк, имевший 22 самолета, и эскадрилья Шестакова должны были держать по полночи истребительный зонтик под облачным слоем непосредственно над котлом, подстерегая немцев в момент, когда они вываливались из облаков, чтобы определиться на местности. Исходя из того, что эскадрилье нужно было держать зонтик 8 часов, получалось, что дежурить над котлом единовременно будет всего лишь пара самолетов. На большее наличных сил не хватало. От Сменово до котла было 70 километров. Ближе сидеть было негде. Все ближние аэродромы раскисли. Впрочем, псковичи тоже держали над котлом только пару, подлетное время у них было еще больше. Эскадрилья Шестакова обеспечивала дежурство до ноля часов, а псковичи – после ноля часов.

  К боевой работе полк приступил днем 30 октября. Ночники тоже сделали дневной вылет, побарражировав над котлом с целью изучения местных ориентиров. В ночь на 31-е октября подморозило, слоистые облака стали высокими, и все ночники смогли сделать по одному вылету для восстановления навыков ночных полетов и знакомства с районом. Разработанная система посадки сработала надежно. Никто не заблудился и не разбился. С непривычки ночной полет напрягал очень сильно. Крайне трудно было выдерживать даже горизонтальный полет. Сверху почти черная пелена облаков, снизу совершенно черная земля с редкими огоньками. В общем – перед летчиками стояла классическая задача поиска черной кошки в абсолютно темной комнате. Впрочем, было точно известно, что кошки в комнате имелись. Лишь линия фронта пульсировала сигнальными ракетами и пунктирами трассеров, давая летчикам возможность сориентироваться. В штабе нижегородского полка Шестакову разъяснили, что более одного ночного вылета летчик сделать не в состоянии. Требуемая для ночного боевого вылета предельная концентрация внимания настолько утомляла летчика, что во втором вылете вероятность разбиться превышала все разумные пределы.

  Как назло, к вечеру 1-го ноября пошел мокрый снег с сильным ветром. Тяжелые, пропитанные влагой облака ползли над землей, задевая космами верхушки деревьев. Вылеты пришлось отменить. Снег шел с редкими перерывами еще сутки. К концу следующего дня облака поднялись до 1000 метров, снегопад прекратился. Легкий мороз прихватил землю. До наступления темноты одна эскадрилья полка успела слетать на прикрытие наземных войск. С наступлением темноты от постов ВНОС поступила информация о подходе к линии фронта транспортных самолетов.

   Шестаков и капитан Маслаченко пошли на взлет первыми. Не парой, а двойкой. Работать предстояло индивидуально. В лучах прожекторов четко просматривались белые щиты, расставленные с наступлением темноты бойцами БАО вдоль ВПП по обеим ее сторонам. Зато сразу после отрыва приходилось максимально напрягать внимание. Свет месяца слегка просачивался сверху через облака, поэтому, постепенно привыкшие к темноте глаза, видели сверху чуть-чуть подсвеченную облачную пелену. Внизу на фоне абсолютно черной поверхности земли, кое-где виднелись огни. Осмелевшая по причине отсутствия ночных налетов "махра" нагло нарушала светомаскировку, разводя для согрева и приготовления пищи костры. Взял курс по освещенному циферблату компаса и пошел, плавно набирая высоту. Линию фронта вокруг котла увидел издалека. Кроме осветительных ракет и ниточек трассеров на немецкой стороне во множестве присутствовали яркие очаги пламени. Мгновенно вспыхивали разрывы бомб и снарядов. Артиллеристы и минометчики мешали немцам спать. Полки легких ночных бомберов методично обрабатывали немецкую оборону и тылы зажигательными ампулами и малокалиберными бомбами. Ночники – бомберы должны были ходить на высотах до четырехсот метров, чтобы не создавать помех истребителям.

  Котел имел форму неправильного четырехугольника размером 50 на 25 километров. Шестаков заложил плавный правый вираж на высоте 800 метров, описывая над центром котла круг диаметром километров десять, внимательно наблюдая по правому борту. Маслаченко должен был поступить также. Плавно поднявшись, Лев Львович обнаружил нижнюю кромку облаков на высоте около 1100 метров. В центре котла располагалось огромное болото – темная область без единого огня. Немецкие транспортники и бомберы должны были вываливаться из облаков именно в этом месте. Корректировщик из штаба бригады ПВО передал, что группа из девяти самолетов подходит к котлу. Шестаков удвоил внимание, из всех сил напрягая зрение. Однако, заметить ничего не смог. Корректировщик доложил, что немцы развернулись на обратный курс.

  Минут через пять поступило сообщение о подходе другой группы самолетов. Шестаков уменьшил диаметр своего круга вдвое. На этот раз он сумел увидеть цепочку раскрывающихся один за другим парашютов. Их купола высвечивались в отсветах разрывов бомб на земле. Сразу дал полный газ, развернулся и направил самолет с упреждением, экстраполировав траекторию движения немца по куполам парашютов. Он даже сумел увидеть красноватый отблеск отработанных газов, вырывающихся и выхлопных патрубков двигателей бомбера. Тот шел на полном газу, стремясь быстрее набрать высоту и нырнуть в облака. Сблизиться на расстояние открытия огня, однако, не удалось. Бомбардировщик пропал из виду. Продолжая преследование, влетел в облачный слой. Все ориентиры пропали. Лететь в слепую, без авиагоризонта, было полной глупостью. Дезориентированный вестибулярный аппарат в таких условиях выдавал ложную информацию. Думая, что летит горизонтально, летчик мог оказаться в любом положении относительно земли. Вплоть до перевернутого. Плавно отдав ручку от себя и сбросив газ, снижался, пока не увидел землю. Сориентировался и снова принялся виражить вокруг болота.

  При подходе следующей группы самолетов к болоту корректировщик попытался навести Шестакова на цель. Но увидеть ничего не удалось. Корректировщик давал целеуказание только по азимуту. Информации по высоте цели он не имел. Радиолокатор высоту цели не выдавал. Вполне возможно, что эти немцы и не выходили из облаков и бросали груз вслепую. Несколько раз он замечал купола парашютов, один раз даже пришлось сманеврировать, чтобы не воткнуться в купол. 70 минут дежурства прошло, горючки оставалось на обратный путь с небольшим запасом. Пришлось возвращаться. Взяв обратный курс по компасу, предупредил диспетчера о возвращении. Через 11 минут увидел впереди отсвет аэродромного прожектора на облаках.

  Остальные пары тоже сходили практически безрезультатно. Дважды удалось обстрелять немцев, прежде чем те нырнули в облака, но добиться поражения целей не позволила большая дистанция стрельбы. Этой ночью только старшему лейтенанту Коломийцу удалось свалить транспортник. Тот вывалился из облаков в стороне от болота, сориентировался по запускаемым немцами ракетам, и попытался разворотом, не входя в облака, вернуться на расчетную точку сброса. Вероятно, его пилот был новичком. Малая скорость транспортника позволила Коломийцу догнать и расстрелять его. Это была единственная удача. Другие немецкие летчики так не рисковали. Вывалившись на короткое время из облаков для ориентировки, они сразу же снова ныряли в облачный слой и сброс груза проводили уже вслепую.

  На следующий день, собравшись все вместе, летчики ночной эскадрильи обсуждали неудачные результаты первой ночи. По результатам обсуждения Шестаков созвонился с руководством нижегородской бригады, и попросил, чтобы пункт наведения бригады старался вывести истребителей в хвост немцам. Тогда, при снижении под облака, немец окажется прямо по курсу впереди истребителя. На этом и порешили. Потом снова на двое суток зарядил снегопад.

  Только 5-го ноября погода позволила вылететь. БАО успел прикатать снег на полосе. Шестаков опять был в первой паре. Безрезультатные кошки-мышки с немецкими летчиками уже по-настоящему озлобили всех пилотов, включая и самого командира. Поэтому, со второй попытки заметив огоньки выхлопов самолета, Лев Львович решил кончить его любой ценой. На дистанцию уверенного поражения он выйти снова не успел. Но, заметив начавшиеся колебания яркости выхлопных огоньков, свидетельствующие о том, что немец уже бреет нижнюю кромку облаков, он дал длинную очередь из пулеметов. Трассеры, мелькнувшие вдоль бортов, хотя бы напугали немца. Шестаков нырнул в облачность, тщательно выдерживая курс и тангаж. И еще несколько раз нажал на гашетку пулеметов. Трассы, видимо, прошли рядом с немцем и он их заметил. Решив оторваться от настырного русского, фашист нерасчетливо продолжал лезть вверх и вскоре вылетел за верхнюю грань облачного слоя. Оказалось, тот имел толщину всего метров 300 – 400. Выскочив из облака, летчик увидел немца почти прямо перед собой, и, чуть довернув, врезал по нему из пушки длинной очередью. Фашист, оказавшийся 88-ым юнкерсом, сразу вспыхнул и начал разваливаться.

  Проскочивший вперед комполка огляделся. Звезд и луны над головой не оказалось. Все небо было затянуто светлой серой пеленой. А вот и звезды мелькнули в разрыве верхнего слоя облаков. Облачность оказалась двухслойной. Причем верхний слой был тонким и имел разрывы. Все вокруг казалось нереальным, залитым потусторонним рассеянным лунным светом. Голос корректировщика с КП бригады вернул Шестакова в кабину самолета. Еще три цели были слева впереди по курсу. Фрицы разворачивались на обратный курс после сброса грузов. Приглядевшись в указанном направлении, комполка заметил выхлопы еще одного самолета. Шестаков понял, что хитрые немцы с комфортом шли на цель в промежутке между облачными слоями. Так им не мешала болтанка, их не видели истребители, барражировавшие ниже нижнего и выше верхнего слоя облаков.

  Ну, сволочи, на каждую хитрую задницу найдется свой прибор с винтом, подумал Лев Львович. Сейчас вы у меня огребете. Снарядов для пушки было еще много. Патронов к пулеметам, он чувствовал, оставалось совсем мало. Сблизившись со следующим немцем, от души врезал ему из пушки. Стрелок бомбера его заметил, только когда он открыл огонь, но сделать уже ничего не успел. По радио приказал Маслаченко пробивать нижнюю облачность и присоединяться к охоте. Корректировщик попытался навести Шестакова еще на один самолет, но не удачно. Зато Маслаченко свалил транспортника.

  Горючка кончалась. Шестаков с напарником с чувством глубокого удовлетворения двинулись к дому. По пути связался с встречной парой и сообщил о немецкой хитрости. Приземлившись, несмотря на усталость, бегом рванул к штабу, чтобы передать по телефону про немецкую хитрость коллегам в полки ПВО. Радиопередачу мощной штабной рации могли перехватить немцы. Шестаков надеялся, что его радиокоманды напарникам радиоразведка противника не услышала, ввиду удаленности котла от основной линии фронта.

  В эту ночь летчики – ночники повеселились на славу. Противник среагировал на изменения тактики истребителей только в 05 часов. К этому времени эскадрилья Шестакова свалила на землю еще четырех транспортников и трех бомберов. Летчики ПВО в эту ночь завалили семь самолетов. Такого разгрома немцев в ночное время не случалось еще никогда.

  6-го числа летчики – ночники Шестакова сбили еще два самолета. 7-го и 8-го не летали из-за снегопада. А 9-го началось наступление прибалтийских фронтов. Наземные войска сперва разрезали котел с Гудерианом, а затем и вовсе ликвидировали его. 11-го ночная эскадрилья была расформирована. Летчики вернулись в свои полки. Командование оценило подработку подполковника Шестакова в качестве командира ночной эскадрильи еще одним орденом Красного Знамени.

   1.6. От автора.

  На советско-германском фронте с середины октября по 6 ноября продолжалась вторая оперативная пауза, вызванная как осенней распутицей, так и необходимостью для обеих сторон пополнить и перегруппировать войска для зимней компании.

  На зимнюю компанию Германия планировала наступательную операцию в Румынии и стратегическую оборону на всем остальном фронте. СССР собирался наступать на всех фронтах.

  Рассмотрим соотношение сил, сложившееся на советско-германском фронте к началу ноября 1941 года. Расчет численности советских войск приведен в нижеследующей таблице.

  Виды вооружений Состояние на 21.06.41 Состояние на 10.07.41 Потери на 30.10. 41 Пополнения на 30.10.41 Количество на 30.10.41

  Количество дивизий 200 384 0 1 385

  Количество личного состава 3 200 000 5 400 000 1 080 000 1 100 000 5 420 000

  Танки и САУ 4 500 12 000 6 400 8 000 13 600

  Боевые самолеты* 9 400 8 400 9 300 8 800 7 800

  Орудия и минометы 60 000 115 000 18 900 48 000 143 000

  *Без учета легких ночных бомбардировщиков. Таковых имеется 5000 самолетов типа У-2 и Р-5.

  Рассчитаем численность войск Германии с союзниками на советско-германском фронте на начало ноября 1941 года.

  Виды вооружений Состояние на 21.06.41 Потери на 30.10.41 Пополнения на 30.10.41 Количество на 30.10.41

  Количество дивизий 160 22 54 192

  Количество личного состава 4 300 000 1 780 000 1 740 000 4 260 000

  Танки и САУ 4 000 4 500 2 800 2 300

  Боевые самолеты 4 800 4700 4 400 4 500

  Орудия и минометы 42 000 22 500 16 000 39 000

  Рассмотрим сложившееся к началу зимней компании соотношение сил сражающихся сторон.

  Виды вооружений СССР на 30.10.41 Германия и ее союзники на 30.10.41 Соотношение сил на 30.10.41

  Количество дивизий 385 192 2:1

  Количество личного состава 5 420 000 4 260 000 1,3:1

  Танки и САУ 13 600 2 300 5,9:1

  Боевые самолеты 7 800 4 500 1,7:1

  Орудия и минометы 133 000 39 000 3,4:1

  Очевидно подавляющее превосходство СССР в танках и артиллерии, значительное превосходство в авиации. Превосходство СССР в живой силе также существенно.

  Сравним ситуацию, сложившуюся в альтернативном варианте истории с "реалом".

  Германия.

  Потери в живой силе в 2,5 раза выше, чем в "реале", однако, за счет более раннего привлечения к службе в армии фольксдойче и коллаборационистов, они компенсированы. Потери в танках и самолетах значительно выше. Практически все имевшиеся у Германии к началу войны самолеты уничтожены. Причем, поскольку воздушные сражения происходили, в основном, над советской территорией, большинство сбитых немецких летчиков попали в плен. Кадровый состав Люфтваффе подорван самым серьезным образом. Поскольку Гитлер перевел промышленность на военный режим уже в августе, значительно раньше, чем в "реале", Германия произвела значительное количество самолетов. Но, на произведенных уже в ходе войны самолетах летают недавние выпускники училищ.

  В боях уничтожены все имевшиеся к началу войны у Германии танки, а также часть трофейных французских танков. Почти все подбитые танки остались на территории, удерживаемой советскими войсками, и для Вермахта потеряны. Кадровый костяк немецких танковых войск почти полностью уничтожен. В экипажах новых танков сидят недавние курсанты.

  СССР.

  Советские ВВС сохранили кадровый костяк. Хотя советские самолеты начального периода войны, даже новых типов, уступали немецким, но больший опыт советских летчиков вполне выравнивал ситуацию. Поэтому, в дальнейшем, можно считать будущие боевые потери сторон в самолетах примерно равными. Сохранение боевого опыта в воинских частях и сохранение авиационных КБ и заводов на прежних местах ускорит запуск в серию новейших типов самолетов, превосходящих немецкие, таких как истребители Як-3, Ла-5, бомбардировщики Ту-2. Однако, небоевые потери самолетов в РККА по-прежнему выше немецких из-за "сырости" запущенных в серию новых машин.

  Танковые войска также сохранили кадровый костяк. Производство новейших танков и САУ сохранилось после начала войны в прежнем объеме и не снизилось из-за эвакуации заводов. Танки и САУ новых типов превосходили немецкие по боевым характеристикам. В дальнейшем во встречных боях с немецкими танкистами наши будут нести меньшие потери.

  В армию призвано вдвое меньше мужчин, по сравнению с реалом, следовательно, на заводах и в колхозах можно будет заметно увеличить выпуск продукции. То, что производство не пришлось налаживать на новом месте, также будет способствовать увеличению выпуска военной продукции по сравнению с "реалом". Сохранение кадровых рабочих на производстве, замененных в "реале" женщинами и подростками, позволит улучшить качество выпускаемой военной техники.

  Исходя из сравнения объективных параметров, Красная Армия уже в ходе зимней компании 41/42 годов могла бы разгромить Вермахт и закончить войну в 1942 году.

   2. Ноябрь.

   2.1. Наступление Западного фронта. Г. К. Жуков. Из книги «Воспоминания и размышления».

  С начала ноября в Белоруссии дневные температуры уверенно опустились за нулевую отметку. Поля покрыл пока еще неглубокий снег. Реки и озера сковал лед. Согласно решению Ставки ВГК, 7-го ноября Западный фронт перешел в наступление. Главкомат западного направления предлагал начать наступление на неделю позже, когда окрепнет лед на водоемах. Но, Ставка приказала начать в день 24-ой годовщины Великой Октябрьской Социалистической революции, чтобы преподнести праздничный подарок всем трудящимся СССР.

  В составе фронта были сформированы две ударные армии: 3-я ударная в составе 14-го танкового, 13-го мотострелкового, 89-го и 96-го стрелковых корпусов и 4-я ударная в составе 4-го танкового, 27-го мотострелкового, 95-го и 98-го стрелковых корпусов. Штаб 3-ей армии был образован из штаба 33-ей армии, стоявшей на тыловом рубеже. К этому времени все ее корпуса уже были переданы действующим фронтам. Штаб армии и ее командующий генерал-лейтенант Фролов В. А. боевого опыта не имели, но оба ее подвижных корпуса уже принимали участие в сражении в Прибалтике. Управление 4-ой ударной армии был образовано из управления 31-й армии генерал-майора Артемьева П. А., также снятого с тылового рубежа. Подвижные корпуса этой армии также имели боевой опыт.

   Замысел операции состоял в охвате противника с флангов из районов Логойска и Слуцка на фронте шириной 140 км на глубину 105 км с соединением танковых клиньев в тылу немецких войск в районе города Лида. Для продвижения танковых клиньев были выбраны более-менее танкодоступные участки местности. В Белоруссии это было не так уж просто. Обилие лесных массивов, болот, рек и речушек облегчали оборону и затрудняли наступление. Огромный заболоченный лесной массив – Налибокская пуща, расположенный западнее Минска в верховьях рек Неман и Березина, оставался на карте в промежутке между красными стрелами ударных армий.

  Подвижные корпуса армии Фролова должны были продвигаться вдоль железной дороги Молодечно – Лида, проходящей вдоль левого берега реки Березина. Крупных водных преград на ее маршруте не было. Армия Артемьева должна была двигаться вдоль автомобильной и железной дорог Барановичи – Лида. В 20 километрах от Лиды армии предстояло форсировать крупную реку Неман.

  Согласно плану операции, в кольце должны были оказаться 9 пехотных дивизий и многочисленные тыловые части. Затем предполагалось обойти с тыла немецкие соединения, удерживающие фронт на обоих флангах группы армий "Центр", и уничтожить их.

  Западный фронт имел на линии фронта 42 стрелковых дивизии, в резерве один танковый, один мотострелковый и два стрелковых корпуса. С воздуха войска фронта поддерживала 2-я воздушная армия в составе истребительного, бомбардировочного, штурмового и двух легкобомбардировочных корпусов. Всего – 1400 боевых самолетов и сверх того 1200 легких ночных бомбардировщиков. Для наступления фронту придавались четыре артиллерийских дивизии РВГК. Всего – 1800 стволов калибром от 76 до 203 мм.

  Противостоящая Западному фронту группа армий "Центр" имела 20 пехотных дивизий на фронте и три пехотных дивизии в резерве. Занимая неизменные позиции с начала июля месяца, противник подготовил мощную оборону из трех полос с многочисленными инженерными и минными заграждениями. Следует отметить, что для борьбы с партизанами в тылу группы армий размещались три охранных корпуса трехдивизионного состава. Дивизии этих корпусов совсем не имели тяжелой артиллерии, зато имели легкую бронетехнику и большое количество противотанковых орудий калибра 37 мм, снятых немцами с фронта ввиду их недостаточной эффективности. Охранные дивизии по численности равнялись пехотным дивизиям, но были укомплектованы, в основном, фольксдойче и предателями из местного населения. Дивизии были рассредоточены по населенным пунктам гарнизонами силой от взвода до батальона. Противник имел в полосе Западного фронта 360 самолетов.