Текст книги "Созидая Бога (СИ)"

Автор книги: Виктор Решетнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

     Сейчас я путешествую один, и не жалею об этом. В своих первых прилётах, особенно в прошлое, я пробовал жить среди людей.  В древней Спарте был патрицием и ходил в длинной  тоге. Потом жил в Шотландии в средневековом замке. Жил и в барской усадьбе  девятнадцатого века в России, как когда-то мечтал. Выпивал за обедом рюмку листовки  и закусывал солёным рыжиком. По субботам в бане меня парили молодые дворовые девки. Этот образ жизни мне надоел ещё быстрее, чем общение с Эпикуром и Пифагором. Бывал я и в будущем. Там людей стало слишком много, больше десяти миллиардов. Я старался попадать в минуты их наименьшей агрессии, что, кстати, было достаточно редко, но и тогда радости мне это не прибавляло. Люди будущего совсем разучились мечтать. По их меркам, у них всё есть. Механические удовольствия заменили им жизнь. Я уже видел это где-то на одной из планет.

      Они больше не умеют  выуживать свои мысли у Вселенной. Для этого необходимо прилагать усилия, а это считается зазорным.  За них думают суррогаты, суррогаты всё и решают. Хотя, борьба с курением и алкоголизмом  прошла на планете успешно, я видел молодых людей, занимающихся спортом. И даже многие старики бегали по утрам в скверах и парках. Они были в ярких спортивных костюмах и выглядели очень бодро, но почти никто из них не улыбался.

        Вместо курения и выпивки люди будущего подсели на компьютерную иглу. Свято место пусто не бывает. Интернотовские кружки по страстям оказались хуже наркотиков. Навязанные удовольствия, всё более изощрённые и притягательные, каждодневно внедряемые в сознание, лишили людей последних собственных мыслей. Зайдя один раз в виртуальный мир, там они и остаются.

      Поэтому я частенько коротаю летние дни на полуострове Таймыр. Светло круглые сутки, белые медведи бродят по берегам озёр, росомахи охотятся на отмелях,  грациозные таймени выпрыгивают из воды и, резвясь, хватают на лету сонных оводов. Правда, много комаров, но они не мешают, они не люди.

       Я и мой лежак, мы путешествуем вдвоём…. Я посмотрел прямо в глаза саблезубому. Он зарычал и стал пятиться назад, пригибаясь и царапая лапами песок. Он меня боялся. От меня пахло неизвестностью. Неизвестность всегда плохо пахнет.

      Но вот он остановился и притих. Из леса навстречу ему вышла тигрица с двумя тигрятами. У них не было длинных клыков и их невозможно было отличить от современных тигрят. Они выгибали холку и гонялись за бабочками, размером с мои раскрытые ладони. Тигрята фыркали и мурлыкали, как котята, а тигрица смотрела на них и радовалась.

        Я отвернулся и решил не мешать им. Я снова стал смотреть на волны и слушать ветер в верхушках деревьев. Дремотное состояние снова накатило на меня, и я уснул…

                                 Глава XIV  Заключительная.

                                            В прошлом у нас было большое будущее.

         Проснулся оттого, что болела голова, и внутри поташнивало. Чувство тревоги мешало сосредоточиться. Когда я осмотрелся  и понял, где нахожусь, стало ещё тревожнее.  И ещё, захотелось холодного пива. Нестерпимо. Я вылез из смятой постели и направился в кухню.  Меня слегка пошатывало, приходилось держаться за стену. Телескоп на площадке был зачехлён, я тоскливо взглянул на него и прошёл мимо. В кухне на столе лежала записка, и на ней крупными буквами по-русски было выведено: «Пиво в холодильнике». Я взял этот листок посмотрел на него и машинально опустился в кресло. В голове кружилось, мысли путались и не могли собраться в нужные формы. Хотя я уже понимал, что никакого пива пить не буду, а  побегу прямо сейчас к океану в одних трусах. Мне не привыкать, однажды ночью я уже проделывал это.

        Через полчаса  внизу, после короткой разбежки, я нырнул в прохладные струи океана и понял, я снова живу.

        На дне я опять зацепился за знакомый коралл и стал ждать, на сколько мне хватит воздуха, и сколько я смогу продержаться в таком положении. Мелкие рыбёшки окружили меня и с любопытством разглядывали, плавая у самого моего лица. Чтобы отвлечься, я начал их считать. Насчитал сперва десять, затем – двадцать,  затем дошёл до пятидесяти, но потом мне вдруг стало плохо, и я, стремглав, ринулся наверх. У самой поверхности я потерял сознание, но всё же почувствовал, как кто-то снизу вытолкнул меня на воздух.

                                       Глава XV

                                   Путешествие четвёртое.

                            Далёкое будущее. Последняя битва. Свершилось…

      Я вынырнул и открыл глаза. Океана не было, вернее он был, но другой  – без воды. Это был космический океан, я перемещался к его Центру. Воздуха тоже не было, но я этого не замечал, мне было  легко и свободно.

      Не знаю как, но моё Я переместилось в искусственное тело. Тело – это, конечно, сильно сказано, это на человеческом языке оно так звучит. На самом деле тела у меня никакого нет. Я – душа, бесплотная сущность. Такой вот парадокс. В  предыдущих жизнях я отвергал душу, эфемерные сущности казались мне выдумками. А теперь я сам – одна из них. Я, конечно, могу вселяться в материальное, соединяться с вещественным, но не хочу. Материальный мир, структурируясь, дошёл до крайности, до последней черты. Красота и гармония установились везде: во всех галактиках и на всех планетах. Но это мёртвая красота и бесплодная гармония. Уже давно во Вселенной ничего не происходит. Да, смерти нет, свершилось то, о чём так мечтало всё живое. И что же?

      Кроме однообразного круговорота прикреплённых к телам сознаний, ничего не происходит. Мир стал совершен, но его развитие прекратилось. В своём совершенстве он стал мёртв. Мир скучен, неинтересен и беспомощен. Что же предпринять для его возрождения?  Смерть возвращать нельзя, нельзя снова применять её, как единственный стимул для развития. Жругры и уицраоры только этого и ждут… если всё повторится, тогда, ныне живущие, позавидуют мёртвым…

      Когда-то, на заре возникновения вечности, появился первый атом. Он вынырнул ниоткуда, и ему здесь понравилось. Наш Мир приглянулся ему. Он сразу забыл о своей предыдущей жизни и  начал здесь новую. Но другие  атомы прознали про это и позавидовали   ему. Они ринулись к нам в узкий проход между мирами, и в мгновение ока произошёл взрыв, Большой Взрыв, как его мы теперь называем. Из ниоткуда к нам выплеснулось целое море вещества. Так зародилась наша Вселенная.

       Но с самого начала что-то пошло не так.  В центре Мира должен был появиться Бог, Совершенная Душа.  Но вместо неё из небытия вынырнул главный Жругр и всё испортил.

      Нет, Вселенная всё равно стала развиваться, но по жестоким, несправедливым законам. Он сделал так, что всегда выживает сильнейший, лучше него – хитрейший, а лучше всех – подлейший. Сверхэгоизм  верховного Жругра распространился на всю Вселенную и отравил её. Только убивая, только поедая друг друга, мы достигаем совершенства. Но в Мире не должно быть так. Когда-то, мой предок, родившийся на Земле, усомнился в этом.

Люди ему поверили, и произошёл первый толчок к созиданию Бога, к рождению Доброй Души.

      Теперь я лечу в Центр Мира сразиться с Вселенским Злом.   Мне неведом страх. Мне нельзя проиграть. Я меняю свойства пространства, а потому несусь с несусветной скоростью.

      Предыдущий Я передал мне, что теперь Я – ключевое звено в созидании Бога. Мне выпала честь сразиться за правое дело. Это должно произойти сегодня, или не случится никогда. Я уверен в себе, всё моё естество пропитано навыками предыдущих жизней. Я тоже хитёр и коварен, а если нужно, буду и подл. За мной моя Вселенная, за мной жизнь тех, кому я обязан.

       Осталось несколько световых лет. Они пролетят в мгновение ока.  Тот, кто ждёт меня, знает свою судьбу. И я знаю, что просто так он не сдастся.

      Первый выстрел не заставил себя ждать. Жругр не  промахнулся. На дуэли первым стреляет всегда тот, кто виноват, и честный жребий ему не помеха. Почему так? Почему даже когда мы вызываем кого-то на бой, всё равно не бьём первыми? Наверное, чтобы потом, когда одержим победу, не испытывать угрызений совести…

      Когда я приближался сюда, к Центру Мира, когда уже оставалось совсем немного, я ещё готов был на всё, лишь бы победить. Но одно дело думать о коварстве, и совсем другое – его совершать.

     Я принял удар ледяного страха, пущенного Жругром. Он пронзил насквозь моё естество, но я был готов к такому повороту событий.   Жругр этого не знал. Его подручные ещё в далёком детстве привили моим предкам иммунитет к любым страхам, даже самым непреоборимым.

     Я пропустил его через себя, ведь я бесплотен. Душу нельзя напугать, ничем и никогда. Её нельзя испортить, она всегда чиста и невинна. Она даётся нам навеки…

     Я усмехнулся и в ответ послал в него заряд… Доброты.

     Я, как и он, не  промахнулся. Жругр завизжал, завертелся, как от укуса змеи, и выскочил из своего логова. Теперь мы были с ним на равных, в открытом космосе лицом к лицу. Но я чувствовал, у меня преимущество. Жругр знает свою судьбу, она для него, как рок – неотвратима. А я свою судьбу созидаю сам, отныне, и во веки.

 Сегодня я тоже предвижу результат, и это делает меня неустрашимым.

      Он снова выстрелил. На этот раз, собрав всю ненависть за все прошедшие века. Он вытолкнул её в меня всю без остатка. Но ничего не отразилось на моём лице, и ненависть растаяла.

      Я опять усмехнулся  и, глядя на него в упор, ударил, наотмашь…. Нежностью.

      Он закричал  ошеломлённый, не понимая, почему я сильней.

      Потом он рванул от меня по всей Вселенной.  Я гонялся за ним везде. Мы влетали с ним в звёзды, в квазары, он прятался там, а потом внезапно взрывал их, думая, что этим совершает непоправимое. Но в вечернем небе Земли влюблённые смотрели на эти вспышки и загадывали желания. Им было невдомёк, что где-то там, в  вышине гибнут миры, они целовались всласть и полагали, что этот ночной фейерверк – всего лишь исполненное их желание….

      Жругр захрипел, захлёбываясь криком. Впервые холодок отчаяния проник в его падшую душу, но он был славный боец и решил стоять до конца.  Он собрал всю злобу, которой пропитан наш Мир, и сделал последний выпад.  Вся злоба Мира проскользнула мимо меня и скрылась за горизонтом.

      И вот, наконец, я нагнал его  уже за гранью Вселенной. В ответ на злобу я пронзил его своей…. Любовью,

      как пронзает луч Солнца завесу тумана рано утром на берегу тихой реки. Он зашептал, умирая:

      «Есть ещё и иные миры, где я нужен….».

Завеса упала, туман рассеялся, и Жругр исчез....

       Я победил!!!

        Первый атом снова  вынырнул в самом Центре Вселенной: новорожденный, розовощекий, радостный. Мне показалось, он совсем беззащитный. Я хотел пожалеть его, приласкать. Ведь это был первенец Нового Мира. Я наклонился к нему и вдруг ощутил   мощь, исходившую от Него. Его безбрежная аура окутала меня, Его появившаяся Добрая Душа сама меня приласкала.

     «Я Есьм, – сказал Он, – лети и объяви об этом всем. Я  пришёл в этот Мир и принёс в него Радость. Я знаю, что делать. Я всё исправлю.…».

     И Он объял меня и пожелал мне доброго пути.

….Улетая, я услышал мелодию Аве Мария. Я не сразу понял, что это пела моя душа….

                                  ГлаваXIV  Продолжение.

Возвратившись наверх,  я сел в беседку  и стал вспоминать первый вечер. Со мной здесь была  Элен.  Она сидела напротив, с распущенными волосами, а там, у горизонта,  мигая огнями, заходил на посадку самолёт.  Дул прохладный ветер, она ёжилась.

   Я представил её красивое лицо, с чуть надменным взглядом и сразу не понял, грустно мне теперь от этого, или уже как обычно. Ещё я вспомнил маленькое тёмно синее бельё и, чтобы не продолжать в  этом же духе, пошёл в ванную привести себя в порядок. Я побрызгался,  напоследок, Серёжиным одеколоном и начал, не спеша укладываться. Скарб мой нехитрый, и сумка моя легка. Я взял в руки иконку мученика Петра Анийкийского  и стеклянного ангелочка. Их подарила мне Элен в третий день нашего знакомства. Ангелочек, с распростёртыми крыльями, он взирает на меня вопросительно своими широко раскрытыми золочёными глазками.  Элен приобрела их для меня в местном соборе Нотр Дам дё Таити. Я аккуратно укладываю в сумку ангелочка и иконку и выхожу из дома. До свидания, Таити, мой сказочный остров, или точнее, прощай…..

 ….. Сегодня последний день ноября. Я спускаюсь с горы по той же самой дорожке, по которой месяц тому назад поднимался с Сергеем наверх. Колеи совсем стёрлись, и уже не разобрать, что тут когда-то проезжали машины. Песок везде выровнялся, и сквозь него вовсю прорастает трава. Новая жизнь смело пробивает себе дорогу и заявляет о своих правах на этот мир.

         Я снова один. Как всегда. Вот и площадка-оазис у края обрыва, на которой мы сделали тогда привал. То же дерево Бодхи шумит на ветру. На этой скамье мы пили  Бон Акву, и я думал о просветлении. Ничего не изменилось. На Таити ничего не меняется. Здесь всегда вечное лето. Сейчас мне не хочется пить, и я совсем не устал, но небольшой привал я всё же себе устрою. Правда, со скамьи теперь ничего не видно, всё заросло кустами, и я  лучше усядусь на большой серый валун у самого края площадки. Откуда он здесь? Вроде тогда его не было, но он мне о чём-то напоминает. Не такой ли точно камень лежал у основания песчаной плотины на планете Вид? А может это тот же самый? Я подхожу к нему и прикасаюсь к его поверхности ладонями. Тёплый и гладкий, как бархат. Я осторожно вскарабкиваюсь на него и усаживаюсь поудобнее. Отсюда предвечерний  Папеэте виден, как на ладони.

         Всё когда-нибудь кончается в этом Мире. И это естественно. Кончился и мой жаркий ноябрь на самом краю Земли. Потрясающий, необыкновенный, лучший месяц моей жизни.

Ушёл в Папеэте Сергей, с ним ушла Надин, ей надо продолжать учёбу. Куда-то исчезла, не попрощавшись, Элен, я подозреваю, навсегда. Она не пропадёт в этой жизни. Она найдёт своё место под солнцем и будет счастлива, в отличие от меня.

         Но я не ропщу. Я вспоминаю прошедшие дни. Их терпкую сладость и рельефную выпуклость моих мыслей-видений. Они были невероятны, они были необыкновенны, они были величественны – эти мои новые мысли. И неважно,  было ли это на самом деле, или это плод моей разгорячённой фантазии.

Теперь я – Созидающий. По крайней мере, я сам так считаю, если, конечно, не сошёл с ума. Хотя нет…. не сошёл. События последних дней подсказывают, что многое, так называемое разумное, значимое, естественное; то, что каждодневно творится в мире, зачастую гораздо более безумно, чем все мои видения вместе взятые. Не такие уж они безумные, мои видения последних дней. Я хочу поделиться ими с людьми. Многие меня не поймут, да и не надо. Я поделюсь с теми, которые мои, которым непросто в этом мире, но кто ещё не утратил сострадания и не разучился мечтать.  Пусть они не боятся жить, пусть созидают новое и не страшатся смерти. Смерти нет, есть лишь переход в иное, пока для нас неведомое. Там, мы переждём немного, а потом возвратимся обратно в нашу земную жизнь. Мы будем снова. Творец позаботится о нас, ведь  это Он нам обязан Своим появлением. Он это знает. Он любит нас.

        В последний раз я смотрю на раскинувшийся у моих ног Папеэте. В его узких улочках ещё не зажигали огней, ещё достаточно светло, но уже рваное красное солнце опускается за горизонт. Облака в багровых отсветах принимают причудливые очертания: то бегущей лошади, норовящей выпрыгнуть из океана, то ветвистого дерева, распустившего крону прямо над солнцем. На секунду из-под кроны выглядывает «малиновый глаз», яркий, ослепительный, и вот уже под ним появляются первые зелёные огоньки – это местные рыбаки вышли в море на ловлю кальмаров.  Над огоньками  вырастают синевато-мглистые горы, одна из которых на моих глазах начинает округляться, и превращается в инопланетный корабль.  Корабль сферической формы, сдавленный на полюсах, и с кольцом-перемычкой посередине. Кажется, что сейчас инопланетяне спустят с него лестницу и сойдут в воду.

        Я слежу за этим внимательно и понимаю, что ничего фантастичного в этом нет, что этот закат, эти краски, всего лишь игра природы, подаренная мне напоследок. Очень красивая игра и очень быстрая.

Стихает ветер. Становится душно. Громыхает. Через пару часов будет дождь. Напоённые влагой облака плывут надо мной и норовят закрыть солнце. Им это отчасти удаётся. Картина заката потихоньку меняется и тускнеет. Папеэте тонет в вечерних сумерках. Вот уже зелёные огоньки рыбацких лодок сливаются в одну сплошную линию, и она яркой чертой отделяет океан от неба. Ещё один день догорает и уходит в прошлое, но я теперь знаю, что не навсегда. Всё повторится. Всё будет вновь.

         Оживший тридцатидевятилетний генерал Церцвадзе будет снова учить моего брата летать, будут живы мои понятливые котики и смотреть на меня преданными глазками,  уйдёт на своих ногах на первое свидание безвестный  надымский парень,  выплывет из водоворота моя сестрёнка Нина и, наконец, ни в чём не повинный поросёнок Уаб  будет резво носиться по зелёным просторам родной Полинезии. Всё будет. Всё повторится. Я в это верю. И пусть для этого придётся ждать миллионы, а может миллиарды лет, ничего страшного. С той стороны жизни время течёт быстро. Не успеем оглянуться, как мы снова будем вместе. Будем любить друг друга и беречь, а не жрать поедом, как это мы делаем сейчас сплошь и рядом.

         Всё в этом мире не зря, и мы в нём тоже. Даже если нас уверяют в обратном: и жизнь, и судьба, и люди, и Смысл, и Вселенная...

…… Теперь есть надежда у каждого, потому что я видел, как Он появился…

         Камень подо мной ещё не остыл, он по-прежнему дарит тепло. Я упираюсь в него руками и переменяю позу. Завтра я буду уже не здесь, и гранитный валун будет дарить своё тепло другим. Это для него естественно. В этом смысл его существования. А мне нужно домой….. хотя где теперь мой дом, и кто я сам?  Пётр Сергеевич? Отважный Паук? Лагуна с Истуканом и Сверхновой звездой? Бесплотная сущность-душа?  А может Я  – это Он Сам?

         Не знаю. Не ведаю.

         Мой дом теперь вся Вселенная, видимая и невидимая, реальная и из моих грёз.

       Все краски неба, наконец, угасают, и Солнце прячется за горизонт. Виден только остров, напоминающий женскую попу. Им можно любоваться, пока не стемнеет совсем.

                                       Эпилог

                                           Смоленск 2042 год

                                            Ноябрь, конец месяца.

       Я открываю глаза и возвращаюсь в явь. Оказывается, я задремал. Со стариками так бывает. Поленья в камине почти догорели, но ещё потрескивают, отдавая моим ногам тепло. Кочергой, аккуратно, я поправляю остатки головешек. Не наделать бы пожара напоследок, не хочется никого напрягать своим уходом. Я смотрю в окно. Очередной порыв ветра пригибает голые ветки к  земле. Такой же ветер, но более сильный, вздымает сейчас в Океане очередную волну. Она несётся, гордая, пенясь и брызжа, ничего  не перенося с собой, а лишь возвышаясь над всеми остальными.

       «Я волна, – думает она, – я сильная и гордая. Я личность, самодостаточная единица. Я существую». Всё так, и это зачем-то нужно – быть волной, пусть даже на короткое время.

        Но Океан никого от себя не отпускает. Стихнет ветер, и страсти волны улягутся в лоно Создателя, в лоно Океана.

Всё вокруг – лишь вода, и её всплески.

И я сам – лишь всплеск всеобщего Сознания, против которого я восставал всю жизнь и которому сопротивлялся с отчаянием безумца.

Сегодня так не будет. Сегодня я поплыву по течению, ни с кем и ни с чем не споря.

     Пришло моё время. Пора уступить место новому. Оно нетерпеливо стучится в окно. Есть ли силы противостоять и стоит ли это делать… На место старого всегда приходит новое, так заведено. Правда оно может оказаться не лучше старого, а порою  хуже – это неважно. Потом, в свою очередь, оно уступит  место следующему, и это следующее уже может быть лучшим, чем предыдущее…. хотя тоже необязательно. Просто оно будет новым по отношению к нему. Старое не должно роптать по таким пустякам, кто или что, придёт ему на смену, лучшее или худшее. Новое поколение само разберётся со своими делами. А нам надо лишь подготовить свой уход, желательно достойно, и принять его, как неизбежность….А может, как радость…

       Я поднимаюсь из кресла и пробую расправить затёкшие руки. За окном темнеет, ледяной дождь барабанит по стеклу замёрзшей крошкой. Его стук кажется нескончаемым.

Я пытаюсь сосредоточиться. Жажда жизни потихоньку разжимает свои объятия. Она покидает меня, и вместо неё в моё тело вливается лёгкость, та необыкновенная лёгкость, которая всегда сопровождала меня в моих грёзах об иных мирах.

Ещё мгновение, и я полечу в промозглую тьму. Но мне не страшно, я снова соединюсь с Вечностью и предоставлю ей решать – быть ли мне снова. Оставит ли она мне память о предыдущих жизнях или я снова буду жить, как в первый раз? Неважно. Ведь, зачастую, всё нестерпимо сладко лишь в первый раз.

Океан знает, как ему поступить, а я знаю, что мне делать сейчас. Я полечу, как птица. Сон подскажет мне явь, и я не побоюсь упасть. Я столько раз летал в моих грёзах-снах.

         Завтра моё заледеневшее тело найдут на излёте оврага недалеко от Кощино. Все будут недоумевать, как попал сюда этот старик, и что ему не хватало в жизни. Кажется, у него было всё: просторный дом, приличная пенсия, крепкое для его возраста здоровье. И соседи на него не жаловались. Были небольшие заскоки «не от мира сего», но у кого их нет.

Покивают равнодушно головами и удивятся только, как очутился он в одном халате так далеко от дома, и почему нет следов рядом с хладным трупом.

Но это будет завтра.

А пока я ещё полетаю.

Пока я на гребне волны. Впрочем….

В запасе у меня есть ещё одна непрожитая жизнь….

Самая необыкновенная…

….. Шуршит песок и сыплется из колбы в колбу. Перевернут часы, и повторится всё сначала.

…..Вылетая из дому, я снова услышал мелодию Аве Мария. Это пела моя душа….

                          Светлая память тебе, мой чёрный котик Изя, с твоей помощью написана эта книга.

                                       «Читайте! Понимание придёт потом».

                                                                             Анри Пуанкаре.

    Мои пожелания к оформлению обложки:

Пейзаж – белый песок, синее-синее море, наклонённые к воде пальмы  и вдали горы. На переднем плане, на песке четыре фигуры, двое взрослых мужчин и две симпатичные девушки. У ног самого  взрослого мужчины сидит чёрный котик.