Текст книги "Гений Медицины (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Игорь Алмазов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Глава 26

Подборка самых странных ситуаций в клинике пополнилась ещё одним случаем. Уже даже сложно определить, какой из случаев вырывается вперёд!

– В каком смысле убивать? – нахмурился я.

– Я позже всё объясню, а вы спрячьте меня, пожалуйста! – в панике ответил Коротков, уже приготовившись забираться под кровать.

Я вышел в коридор, ожидая увидеть там кого угодно. И тем неожиданней стало увиденное!

Это была стоящая за дверью невысокая женщина, с копной чёрных волос и маленькой сумочкой в руках. Ростом она едва доходила мне до плеча, и это при том, что была на каблуках.

– Здравствуйте, – кивнул я ей. – Чем могу помочь?

– Коротков здесь лежит? – серьёзно спросила она.

Даже не верится, что это она только что так сильно дубасила в дверь. Я думал, тут действительно стоит здоровенный мужчина.

– Здесь, – кивнул я. – Но вам прямо сейчас к нему нельзя.

– Это ещё почему? – нахмурилась она.

Потому что для начала мне нужно точно разобраться в ситуации. Знал ли Коротков, что за дверью именно эта женщина? И уж не за тем ли он лёг в клинику, чтобы спрятаться от неё? Ипохондрию легко можно было изобразить.

– Потому что прямо сейчас у меня обход, – спокойно ответил я. – А часы посещения в нашей клинике после двух часов дня.

– Ладно, – она резко развернулась на каблуках. – Приду в два. Но передайте, что это вряд ли ему поможет!

Она гордо поцокала в сторону лифта. Так, время разобраться, что это вообще было.

Я вернулся в палату, где пациент успел с головой спрятаться под одеяло.

– Она ушла, – сообщил я. – Теперь рассказывайте, зачем на самом деле легли в нашу клинику.

– Жалобы у меня… – попытался отвертеться Коротков.

– Даже не начинайте, – прервал я его. – Если не хотите, чтобы жену прямо сейчас назад пригласил. Как лечащий врач имею право дать допуск даже не в часы посещения.

Коротков тяжело вздохнул и уселся на кровать.

– Не болит у меня ничего, – вздохнул он. – Я думал себе алиби сделать таким образом. Но просчитался, Алла всё равно всё поняла.

– Какое алиби? – вздохнул я.

– Ночью я был с женщиной, – покраснел Коротков. – Не с женой, разумеется. А жене сказал, что важная встреча по работе. А она узнала, что встречи никакой нет. Стала меня искать. И ведь прибьёт, если узнает. Может, вы мне поможете?

Он посмотрел на меня с такой мольбой в глазах, как Клочок, выпрашивающий вкусняшку.

– Ну уж нет, – отрезал я. – Здесь клиника, а не компания по организации алиби. Сами разбирайтесь со своей супругой, она придёт в два часа.

– Доктор, пожалуйста! – взмолился Коротков. – Не смотрите, что она такая маленькая и хрупкая. Прибьёт меня, если узнает! И я от вас в травматологию как минимум перееду. Просто скажите, что я поступил в полночь. А я уже отмажусь, почему про встречу сказал, мол, пугать не хотел.

Всё-то он продумал. Но я во всём этом участвовать не собирался. И так своих проблем хватает.

– Может, вам денег дать? – засуетился пациент. – Я знаю, врачи, тем более интерны, мало получают. Так у меня с этим проблем нет!

– Довольно, – прервал я его. – Никаких денег мне не надо. Я помог вам, отсрочил разговор с супругой на несколько часов. За которые вы успеете побывать на процедурах и подумать, как вам извиняться. Остальное – не моё дело.

– На каких процедурах? – испугался Коротков. – У меня же ничего не болит!

– Но в клинику-то вы легли, – усмехнулся я. – Пройдёте стандартные обследование. И ФГДС, мне не очень понравилось свечение в вашем желудке. Заодно проверим.

– А без этого всего не обойтись? – запричитал тот.

– Нет, вы в клинике, а не в санатории, – отозвался я. – Ждите, скоро медсестра придёт.

Я отдал недовольной Ольге Петровне направления и направился в ординаторскую.

– Ну и пациента вы мне подкинули, Михаил Анатольевич, – произнёс я.

– Не захотел с ипохондриком возиться, каюсь, – усмехнулся Зубов. – Но с другой стороны, зачем же ещё мне нужны мои птенцы?

– На самом деле он не совсем ипохондрик, – заметил я. – Скорее мастерски под него косит.

Я вкратце рассказал наставнику про горе-любовника и его алиби, чем рассмешил его до слёз.

– Ну даёт, в клинику лёг, чтобы от жены спрятаться! – от души развеселился Михаил Анатольевич. – Что ж, вы всё правильно сделали. Раз оплатил лечение – полечим желудок. А с женой пусть сам разбирается!

Зубов отправился к своим пациентам, а я сделал себе чай и занялся заполнением дневников.

* * *

Настроение у Шуклина было просто отвратительным. Ну зачем он вообще позволил Боткину помогать с пациентом? Теперь будет чувствовать себя обязанным ему.

Боткин слишком много о себе возомнил. Ведёт себя так, словно уже получил место в клинике. Раздаёт советы, разбирается с тем, кто будет занимать место заведующего. Совсем не посоветовался с ним, с Павлом, к примеру! А Шуклина и Козлов очень даже устраивал, его не дёргал.

Один плюс – из-за всего этого выгнали, наконец, Соколова. Он уже бесил своей надменностью и слишком уж хвастался деньгами отца.

Дядя Гриша ещё, как назло, молчит. Прошло уже несколько дней, а до сих пор никакой информации о других интернах. Зря вообще ему доверился, помощи в итоге никакой.

– Молодой человек, вы врач? – вдруг обратился к нему какой-то мужчина.

– Врач, – неохотно кивнул Шуклин. – Но я интерн, и мне вас лечить не поручали. Дождитесь своего врача.

Ещё не хватало, чтобы он начал тут свои жалобы выкладывать.

– У меня личная проблема, – помотал головой пациент. – Моя фамилия Коротков, и мне нужна ваша помощь! Я заплачу.

– Какая именно помощь? – буркнул Шуклин.

Помогать кому-то вообще не входило в его планы. Но он сказал, что заплатит… С деньгами совсем туго, первой зарплаты ещё не было, отец денег не даёт. Да ещё и дядя Гриша может вполне потребовать оплату труда, с него станется…

– Надо просто сказать моей жене, что я поступил к вам ещё в полночь, – умоляюще ответил пациент. – Прошу, вопрос жизни и смерти!

– Просто сказать? – уточнил Павел.

– Да-да, – торопливо закивал тот. – Деньги не проблема, только выручите меня, пожалуйста!

Шуклин сделал вид, что задумался.

Надо поломаться, тогда этот Коротков побольше предложит. А уж сказать Шуклин сможет легко, врать он умеет. Половину экзаменов в академии сдавал благодаря своему мастерскому вранью.

* * *

После дневников я сделал ещё пару дел по отделению, спокойно доработав рабочий день. Затем снова вернулся в ординаторскую, показывать итоги Зубову.

– Константин, вы можете уже не отчитываться так подробно, – заявил мне наставник. – Давно уже показали себя как хорошего специалиста. С новыми диагнозами приходите, чтобы я перепроверил. Но пациентов, которых ведёте уже давно – можете не показывать. Если, конечно, вопросов не возникает.

Отлично, это уже прогресс. Изначально Зубов был настроен по отношению ко мне очень скептически. Но постепенно мне всё-таки удаётся показать ему, что я хороший специалист.

– Отпусти меня, Аллочка, ну что опять не так? – послышалось причитание из коридора.

В ординаторскую зашла жена Короткова, держа своего мужа за ухо. Так как она была ниже его, ему приходилось идти согнутым. Картина вышла презабавная.

– Мне нужен заведующий терапией, – грозно проговорила женщина, не обращая внимания на причитания супруга.

Здесь уже не ординаторская, а какой-то проходной двор!

– Вы и меня собрались за ухо потаскать? – приподняв бровь, поинтересовался Зубов.

– Нет, я хочу убедиться, что мой супруг поступил к вам действительно в полночь, – ответила она. – Мне сообщил об этом ваш интерн. А я, зная своего мужа, не склонна верить интерну. Нужно подтверждение от главы отделения.

В ординаторскую зашёл Шуклин и, увидев всю эту картину, попытался незаметно сбежать.

– Шуклин, стойте, раз-два, – скомандовал наставник. – Госпожа, вы про этого интерна?

– Да, да, это он, – кивнула Алла, не выпуская ухо Короткова.

– Константин, это тот самый пациент? – уточнил у меня Зубов.

– Определённо, – улыбнулся я.

Эх, жалко Терентьева и Никиты нет. Они бы с удовольствием понаблюдали всю эту картину.

– Солнышко, ну зачем ты врачей отвлекаешь, успокойся, – пролепетал Коротков. – Им некогда, пациентов много, совсем не до этих выяснений.

Он попытался высвободить своё ухо, но рука его жены держала его крепко.

– Я надолго их не задержу, – ответила она. – А чего это ты так разволновался?

– Потому что поступил к нам он в шесть утра, – отозвался Зубов. – И это указано во всех медицинских документах. До этого времени мы понятия не имеем, где был ваш супруг.

– Ай-яй-яй, заинька, давай не при всех! – взвизгнул Коротков. Его жена ещё крепче сжала его ухо. – Я тебе всё объясню!

Бедолага, сложно же ему теперь будет выпутаться. Сам виноват, я предлагал ему сразу же самому объяснить всё жене. А он вместо этого нашёл Шуклина, который с удовольствием подтвердил тому алиби.

– Спасибо вам, доктор, – вежливо кивнула женщина. – Тогда мы пойдём. Надо поговорить.

– А можете и моего птенца вот так вот по отделению провести? – спросил Зубов. – У меня не получится так элегантно, как у вас.

– Михаил Анатольевич, меня-то за что? – испугался Шуклин. – Я ничего, я просто помочь хотел!

– Знаю я, как вы помочь хотели, – усмехнулся наставник. – Госпожа Короткова, не откажите мне в этой маленькой услуге. Просто проведите его по коридору терапии.

– Без проблем, доктор, – легко согласилась женщина и тут же схватила Шуклина второй рукой.

Вот теперь картина стала ещё забавнее. Хрупкая невысокая женщина, по сторонам от которой двое мужчин, согнутых чуть ли не пополам.

– А я для истории это сниму, – добавил наставник, доставая мобильный телефон. – Итак, вперёд!

Процессия вышла в коридор, сопровождаемая подбадривающими возгласами Зубова и ойканием Короткова и Шуклина. Не каждый день такое увидишь!

– Что происходит? – осторожно заглянула в ординаторскую Лена. – Куда женщина тащит Шуклина, и почему Зубов идёт позади них с телефоном?

– Воспитательный процесс, – улыбнулся я. – Ты закончила?

– Да, только надо Михаилу Анатольевичу отчитаться, – кивнула девушка.

– Ну, подождём его тут, – кивнул я.

Зубов вернулся минут через пять. За ним хвостом бежал Шуклин, пытаясь оправдаться за случившееся.

– Михаил Анатольевич, но я зато с пациентом разобрался, – заявил он. – Можно мне без дежурства?

– Поверьте, дежурство будет для вас самым безобидным наказанием из всевозможных, – ответил Зубов. – А пока брысь отсюда и не попадайтесь мне на глаза до вечера! У меня уже передозировка вами случилась!

Шуклин недовольно вышел, наставник проверил историю Лены и отпустил нас домой.

– Куда пойдём? – спросила девушка на улице.

– Это сюрприз, – улыбнулся я. – Тут недалеко.

Место я подобрал заранее. Это был ресторан буквально в паре кварталов от клиники, назывался он «Лаборатория вкусов».

Стилизованный под научную лабораторию, с напитками в колбах и с какими-то немыслимыми сочетаниями вкусов. Официанты были одеты в белые лабораторные халаты, играла приглушённая музыка. Очень необычное место.

– Ух ты, как здесь здорово! – восхитилась Лена, присаживаясь за столик. – Ни разу тут не была!

Я в принципе-то в ресторане был раз второй или третий в этой жизни, но озвучивать это не собирался.

К нам подошёл официант, и мы сделали заказы. Порошок из бефстроганова, жидкая лапша, замороженный суп. Звучало всё необычно и уже не терпелось попробовать.

– О нет! – вдруг воскликнула девушка, резко нагибаясь под стол.

В этой жизни я не так много ходил на свидания, но такое поведение вряд ли можно считать обычным.

– Ты чего? – удивился я.

– Там мой отец! – отозвалась из-под стола Тарасова. – С другом каким-то, видимо, тоже решили отдохнуть после работы. Слушай, пойдём в другое место.

Да что же она так сильно боится своего отца!

– Это глупо, – строго ответил я. – Раз он здесь – надо с ним поздороваться. И представиться.

– Ох, это плохо закончится, – простонала девушка.

Но отец уже успел её заметить и решительно направился к нам.

– Лена, ты чего здесь делаешь? – резковатым тоном спросил он.

– Пап, я просто пришла с коллегой… – залепетала она.

– Добрый вечер, господин Тарасов, – слегка кивнул я. – Меня зовут Константин.

Он бросил на меня мимолётный взгляд и тут же снова перевёл внимание на дочь.

– Ты не должна ходить по ресторанам в компании какого-то коллеги, – заявил он. – Быстро собирайся и иди домой!

Как же я не люблю, когда знакомство начинается подобным образом!

– Позвольте ей самой решать, с кем и куда ей ходить, – отозвался я. – Ей уже давно не десять лет.

Теперь отец Тарасовой меня заметил и повернулся ко мне с гневным выражением лица.

– Это не вам решать, – прорычал он. – Это моя дочь, и она, вообще-то, помолвлена!

– Отец, я не помолвлена, – выдавила из себя перепуганная Лена. – Перестань, хватит меня позорить перед Костей!

– Костя, значит, – обращаясь ко мне, проговорил Тарасов. – Итак, Костя, скажу один раз. Или вы отстаёте от моей дочери, или я сделаю так, что ваша интернатура закончится в ближайшее время.

Резко переключился на угрозы. Выражение лица у него действительно злое. Понятно, почему у Лены была такая реакция. Но вот меня таким не напугать.

– Я тоже скажу один раз, – пожал я плечами. – Я сам буду решать, с кем и куда мне ходить. И ваши угрозы меня не пугают.

– Я предупредил, – рыкнул он. – Лена, а с тобой я дома поговорю!

Он резко развернулся и вернулся к своему столику, за которым сидели ещё несколько мужчин. Что-то им быстро сказал и покинул ресторан.

– Ну вот, теперь он дома меня убьёт, – вздохнула девушка. – Костя, мне жаль, что ты всё это видел.

– Всё в порядке, – заверил её я. – Тебе нечего бояться, мы не сделали ничего плохого. Я сам разберусь с этой проблемой.

Не привык, чтобы мне ставили условия, с кем мне и куда ходить. Как и две тысячи лет назад, так и сейчас.

Нам принесли еду, и пару минут мы наслаждались необычными блюдами. Повар здесь действительно был мастером своего дела, необычные вкусы и замысловатая подача заставляли думать, что мы правда в какой-то лаборатории.

– Я не помолвлена, – спустя пару минут молчания решила добавить девушка. – Это он с Вадимом никак успокоиться не может.

– Не оправдывайся, – спокойно ответил я. – Я прекрасно знаю, что ты не стала бы идти на свидание с другим молодым человеком, будучи помолвленной.

Лена чуть расслабилась, и нам удалось завести лёгкий непринуждённый разговор. Но идиллию разрушили звуки от соседнего столика.

– Помогите! Человеку плохо! – истошно закричала женщина.

Ну ни одно свидание не может пройти спокойно! Мне уже начинает казаться, что это лекарская магия так влияет. Люди неосознанно приближаются к врачам, а потом организм расслабляется, перестает справляться с нагрузкой, и им становится плохо. Но это всего лишь теория.

Я тут же подскочил с места и добежал до кричавшей. Её спутник лежал без сознания лицом на столе. Кожа была розовой, дыхание частым и поверхностным.

– Что произошло? – быстро спросил я.

– Не знаю, не знаю, – испуганно ответила женщина. – Пожаловался, что голова болит и во рту привкус какой-то. А потом потерял сознание!

Диагностический аспект я запустил в ту же минуту. Так, яркие свечения в желудке, сердце, лёгких, сосудах. Да по всему телу! Картина очень похожа на отравление.

Токсикологический аспект конкретный яд мне ещё не подскажет, не тот уровень. Но тут я почувствовал очень характерный запах. Горький миндаль.

– Скорую вызывайте, срочно, и пусть захватят амилнитрит, – быстро проговорил я. – Отравление цианидом!

– Как? Кто? – растерялась спутница пациента.

Но в этот раз Тарасова, которая подбежала за мной, быстро взяла себя в руки и набрала номер скорой. Клиника тут рядом, должны успеть.

Я сосредоточился на поддержании важных функций организма пострадавшего с помощью своей магии. Так, контроль пульса, давления, дыхания. Вывести токсин я не смогу, действие у него очень быстрое, и он уже попал в кровь.

Судороги у пациента ещё не начались, значит, форма отравления замедленная. Шансы есть. Я вкачивал в него огромное количество магии, чтобы нормализовать все системы органов.

Скорая прибыла через семь минут. Летальный исход при отравлении цианидом может наступить уже через пятнадцать минут при попадании яда в желудок. Если он попадает просто на кожу, то этот процесс идёт гораздо медленнее.

– Антидот взяли? – спросил я у фельдшера.

– Да, но по протоколу мы не можем его ввести… – нерешительно ответила та.

– Ответственность беру на себя, я врач, – гаркнул я, отбирая у неё лекарство.

Так, инъекция готова. Антидот свяжет ионы токсиканта и предотвратит тканевую гипоксию.

– Так нельзя, что вы, в самом деле! – возмутилась фельдшер.

– Потом мне всё выскажите, везём его в клинику, – отрезал я. – Лена, останься с женщиной и вызови полицию. Отравление цианидом – дело нешуточное.

Пациента кто-то пытался убить. Нет, я прекрасно знал, что в современном мире интриги плетутся на каждом шагу. А уж особенно среди аристократов. Но чтобы вот так, в ресторане… Какой-то отчаянный ход.

Мы погрузили пациента в машину, и я поехал с бригадой, по пути продолжая вкачивать в него магию. Мало ввести антидот, мало стабилизировать организм, важно ещё избежать осложнений. Самое грозное осложнение – это токсическая энцефалопатия. Неврологические расстройства, которые могут сделать из мужчины инвалида.

– Как вы поняли, что это именно цианид? – спросила фельдшер. Она всё ещё была недовольна моей самодеятельностью, хотя и понимала, что я спас мужчине жизнь.

– Горький миндаль, – коротко ответил я.

В какой-то степени пациенту повезло. Я видел рядом с ним на столе недоеденное пирожное. Сладкое частично блокирует действие яда. Это, плюс вовремя оказанная помощь должны помочь избежать самых опасных последствий.

Ведь цианид – очень смертоносный яд, и летальность составляет около девяноста процентов…

Мы приехали в приёмное отделение, где уже ожидал токсиколог. Фельдшер позвонила по дороге, попросила спуститься заранее. Я коротко обрисовал всю картину, и пациента спешно увезли в реанимацию.

– Вам всё равно придётся написать объяснительную, – сказала фельдшер. – Всё-таки использование препарата было никак не обосновано. А если бы вы ошиблись…

– Я напишу, – вздохнул я. – Главное, что пациента спасли.

По крайней мере, я сделал всё для этого. Точно сможет сказать токсиколог через пару часов. Я присел прямо в приёмном, написал объяснительную и отдал её фельдшеру. Боятся за несоблюдение протокола больше, чем за жизнь пациента. Никогда этого не пойму.

Потом решил позвонить Лене, узнать новости из ресторана.

– Полиция уже была, – сообщила мне девушка. – Они арестовали жену этого самого мужчины. Она во всём созналась, хотела сама отравить супруга.

– Зачем? – удивился я.

– Наследство, деньги, богатство, – хмуро ответила та. – А потом сама же испугалась содеянного. Специально выбрала для этого ресторан, чтобы подозрения пали на повара. У её мужа тоже какой-то ресторанный бизнес, в общем, думала, повара во всём и обвинят.

– Мотива-то у поваров нет, – ответил я. – Да уж, всё она продумала, кроме своих нервов.

– Ты вернёшься? – спросила Лена.

– Нет, подожду немного тут, хочу убедиться, что мужчина в порядке, – сказал я. – Наше свидание снова вышло таким необычным.

– Уже начинаю привыкать, – отозвалась она. – Полиция ещё в клинику приедет. Так что тоже дашь показания. А я пошла домой, давать показания отцу.

– Увидимся, – коротко ответил я.

С отцом Лены тоже предстоит что-то решить, особенно если я решу начать с девушкой отношения. Но сейчас это второстепенная проблема, угрозы его меня не пугают, и сейчас есть проблемы поважнее.

Пока было время, я снова навестил отца. Состояние его было стабильным, хотя он по-прежнему делал обиженное лицо, когда я к нему заходил. Всё ещё из-за того, что я не стал подлизываться к какому-то графу. Что ж, это его дело, главное, что здоровье теперь в порядке.

Потом я заглянул в токсикологию и нашёл дежурного токсиколога. Уже пересекался с ним, когда Шуклин додумался выпить перекись водорода.

– Добрый вечер ещё раз, – кивнул я. – Как там пациент?

– Состояние тяжёлое, но жизни ничего не угрожает, – ответил тот. – Кстати, так и не познакомились ещё с вами. Меня зовут Филипп Дмитриевич, врач-токсиколог.

– Константин Алексеевич, врач-интерн с терапии, – кивнул я.

– Вы интерн? – удивился Филипп. – Такие отлаженные действия для спасения пациентов, что с Павлом, что с этим мужчиной. Я был уверен, что вы уже врач.

– Пока не успел, – улыбнулся я. – Скорее всего, к мужчине придёт полиция, чтобы он дал показания. Его пыталась отравить собственная жена.

Сегодня вообще весь день случаются курьёзные истории, связанные с жёнами.

– Вот после такого и радуюсь, что не женат, – фыркнул токсиколог. – Я вас понял, как только состояние пациента позволит ему пообщаться с полицией – он сможет дать показания. И спасибо вам, без ваших своевременных действий он бы умер.

У Филиппа Дмитриевича зазвонил телефон, и он, извинившись, поспешил ответить.

– Звонили из приёмного, – закончив разговор, сказал он мне. – Приехала полиция.

– Я поговорю с ними, – кивнул я. – Мне и самому придётся давать показания.

Токсиколог с благодарностью кивнул и убежал работать. А я отправился вниз, в приёмное отделение.

Снова общение с полицией, уже второй раз за столь короткий срок. Я быстро увидел в суете отделения двух полицейских, к счастью, не тех же самых, что приходили ко мне. Рассказал, что произошло, передал информацию о состоянии пациента. Подписал протокол, и они ушли, намереваясь посетить пострадавшего уже завтра.

Вот и всё, можно и самому отправиться домой. Очередное свидание, которое пошло не по плану.

– Простите, пожалуйста, вы врач? – обратился ко мне высокий мужчина в сером классическом костюме.

Вздрагивать скоро начну от этого вопроса!

– Врач, – кивнул я. – Но я сейчас не на работе, вы обратитесь к администратору, вас направят к дежурному врачу.

– Мы уже там были, – тревожно ответил мужчина. – Они не стали нас принимать! А я не знаю, что мне делать! Проблема с моей женой.

Ох, ну вот везёт мне попадать в подобные ситуации. Сегодня просто день проблем с жёнами!

– В чём дело? – вздохнул я.

– С ней что-то не так, – ответил он. – Она внезапно начала говорить по-английски, да ещё и с британским акцентом!