Текст книги "Гений Медицины (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Игорь Алмазов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Глава 12

Зачем я резко мог понадобиться врачу приёмного отделения? Идей на этот счёт у меня не было. Но поводов отказываться тоже нет, это не похоже на очередную попытку меня подставить.

Поэтому я согласился и решил уже на месте узнать, что это за срочное дело.

Тем более, сдавать Зубову мне сегодня ничего не надо, и к тому же я снова дежурю.

Так что я ещё раз проверил Клочка и отправился в приёмное отделение. Видимо, Антон Кириллович работал сутки и сейчас к вечеру как раз должен был освободиться.

– Привет! – радостно воскликнул он, когда я зашёл в его кабинет. – Можно на «ты»?

– Можно, – кивнул я. – Что случилось?

– А пойдём в нашу комнату отдыха, там поболтаем, – ответил Антон Кириллович. – Я тут на сегодня отработал, сейчас сменщик придёт.

Он провёл меня в комнату отдыха, которая была очень похожа по обстановке на нашу ординаторскую. Врачам приёмного отделения тоже нужно место, чтобы переводить дух.

– Располагайся, чувствуй себя как в родной ординаторской, – пошутил Антон. – Чай будешь?

– Нет, спасибо, – отказался я. – Ты сказал, что срочный разговор есть.

– Есть, – кивнул тот. – Я думаю, нам надо подружиться.

Внезапное предложение, возникшее на ровном месте. Нет, я конечно всегда не против новым друзьям, но с чего бы это вдруг?

– Подружиться? – переспросил я. – Вот так внезапно?

– А для дружбы не нужны поводы, – отозвался Антон. – Я работаю в этой клинике уже год и могу тебе сказать, что друзей найти здесь сложно. Никогда не знаешь, можно ли довериться человеку. Поэтому спешу тебе сказать, мне – можно.

Теперь его слова звучат ещё более странно. Уже начинаю подозревать, не очередной ли это план Шуклина и Соколова. Правда, суть плана пока не ясна. Слишком уж в открытую действует Антон. Ладно, если бы постепенно попытался завоевать доверие…

– Я предпочитаю сам определять для себя, кому можно довериться, а кому нет, – сказал я. – Всегда «за» хорошие отношения между коллегами, но говорить о дружбе, когда я вижу тебя второй раз в жизни – это как-то поспешно.

– Я понимаю, что это может выглядеть странно, – с готовностью заявил Антон. – Но, по-моему, как раз наоборот – то, что я открыто предлагаю тебе выстроить хорошие отношения – признак моих чистых намерений. Ты выручил меня, очень мне этим помог, и я понял, что могу тебе доверять.

И всё равно мне кажется, что это какой-то странный подход.

– Я не против выстроить хорошие отношения, – пожал я плечами. – Можем попробовать. Но сходу называть тебя другом не могу.

– Хотя бы так, – кивнул Антон. – Я рад, что мы это обсудили. А теперь мне пора домой, высыпаться после смены.

И это всё? Важный срочный разговор —вот это обсуждение нашей дружбы? Нет, тут явно что-то не так. Если это не план Соколова и Шуклина, то какой-то замысел самого Антона.

Не могу я вот так сходу ему доверять. Ещё прошлая жизнь меня научила, что доверие – очень хрупкая и труднодоступная вещь.

Посмотрим, как проявит себя Антон дальше. Пока и без этого проблем хватает.

Я попрощался с ним и поспешил назад в отделение.

– Константин Евгеньевич! – ко мне подбежала медсестра Света. – Там пациенту плохо, сознание потерял! Седьмая палата. Вас первым увидела, докладываю.

Седьмая палата. Как раз туда и положили Горбунова с анемией!

– Бегу, – помчался я.

В палате упавшего без сознания пациента уже окружили его соседи, обсуждая между собой, переносить ли его на кровать.

– Так, разойдитесь, ему воздух нужен, – скомандовал я. – Вам с вашими болячками только и таскать пациентов.

Хотя всё равно приятно, когда пациенты в палате попадаются отзывчивые. Не просто оставили человека лежать на полу, а попытались что-то предпринять. Наверняка сами позвали медсестру, а она как раз встретила меня в поисках терапевтов.

Пациентом действительно оказался Горбунов. Бледный, дыхание частое, видимая пульсация сонных артерий.

Так, просканировать диагностическим аспектом.

Отдельно я тщательно посмотрел в проекции, нет ли свечений в районе головы. Всё-таки он упал с высоты своего роста и вполне мог удариться головой. К счастью, тут обошлось.

А вот сердце мне не нравится. При его оформлении в отделение терапии я не осматривал его подробно, меня больше интересовали органы, которые могли спровоцировать кровотечение. Сейчас же я увидел чёткое свечение.

Переключился на кардиологический аспект. Пульс частый, давление понижено. Так, проблема с сердцем очевидна, осталось установить, что это конкретно.

Железодефицитная анемия, свечение сердца, характерные признаки… Миокардиодистрофия!

Заболевание, при котором происходит поражение миокарда сердца из-за метаболических нарушений. Например, из-за анемии и нарушения транспортировки кислорода в клетки сердца.

В палату вбежали Зубов и Соколов. Видимо, их тоже позвала Светлана: одного как заведующего отделением, второго как лечащего врача пациента.

– Что тут происходит? – выкрикнул Зубов.

– Потерял сознание, тахикардия, свечение в области сердца, – коротко отчитался я. – Думаю, миокардиодистрофия. Рома, ЭКГ делал?

– Нет, – отозвался Соколов. – Зачем ЭКГ при анемии?

Ох ты ж… В этот раз он подставил только себя и никого больше.

– Вы вообще в медицинском учились или диплом купили на чёрном рынке? – воскликнул Зубов. – Сказали же, что нет осложнений! Я поверил вам на слово, историю думал сейчас проверить. Как можно обойтись без базового метода обследования⁈ Не понимаете, что могли человека угробить?

– Так анемия же, а не проблемы с сердцем, – залепетал Соколов. – Я и не думал…

Пока они спорили, я успел вкачать в больного немного магии своего кардиологического аспекта. И пациент начал приходить в себя.

– Рома, помоги на кровать переложить! – позвал я. – Потом продолжим разговор.

Соколов подхватил пациента, и мы перенесли его на койку. Можно было бы позвать санитаров, но я не видел смысла, тут нести было всего пару метров. Думаю, он как раз возвращался из ванной, когда из-за слабости и нерегулярного пульса потерял сознание.

– А рентген грудной клетки делал? – спросил я. – На нём хорошо будет видно расширение границ сердца.

– Нет, у него флюорография была свежая, этого года, при поступлении, – признался Соколов. – Я подумал, что лишний раз облучать не стоит.

– Нечем вам думать, вы кость таранная, а не человек! – разгневанно сообщил Зубов. – Быстро переносной аппарат ЭКГ сюда, снимем плёнку!

Соколов помчался выполнять распоряжение и через пару минут уже прикатил нашу передвижную станцию. Очень удобно для подобных экстренных случаев, когда ЭКГ нужно здесь и сейчас.

Он поставил аппарат рядом с койкой пациента и замер.

– Ну что вы встали, крепите электроды, – велел ему Зубов.

– Сейчас Ольга Петровна подойдёт, она знает как, – пролепетал тот.

– Вы сами не можете? – удивился Зубов. – Это же основа основ!

– Это работа медсестры, – отозвался Роман.

Зря он это сказал.

Пока Зубов вываливал новую гневную тираду, придумывая красочные эпитеты для Соколова, я принялся за дело сам, попутно успокоив Горбунова.

Для него ситуация вообще была странной: потерял сознание, очнулся, а вокруг три врача ругаются.

Так, сначала грудные, шесть штук. Теперь ножные, по правилу «каждая женщина злее чёрта». Правило довольно простое в запоминании и по нему легко располагаются цветные электроды: красный, жёлтый, зелёный, чёрный.

Готово! Я включил аппарат и через минуту уже получил плёнку.

– Аритмия точно есть, – произнёс я. – И нарушение реполяризации.

Плёнку забрал Зубов, красный от гнева, и перепроверил.

– Всё так, – кивнул он мне. – Соколов, учитесь, вот как надо ЭКГ снимать, а не звать Ольгу Петровну.

– Я здесь! – как раз вбежала она в палату. – Кому тут надо…

– Никому, – отрезал наставник. – Идите дальше работайте. Я при вас орать так сильно не могу, я мужчина стеснительный.

Главная медсестра тут же удалилась, а Соколов успел бросить на меня гневный взгляд. Хотя вообще неуместный. Злиться на меня за то, что он не умеет снимать ЭКГ – это глупо.

– Всё правильно, – перепроверив, кивнул Зубов. – Пойду позову кардиолога, пусть сразу осмотрит. И по лечению скорректирую, надо добавить метаболическую терапию.

Он бросил на меня короткий взгляд и быстро вышел из палаты.

– Отдыхайте, скоро вас ещё один врач осмотрит, – сказал я Горбунову. – Вообще проблемы с сердцем часто бывают из-за железодефицитной анемии. Вам бы пересмотреть своё питание, насколько это возможно. Хотя бы принимать железо дополнительно.

– Уже знаете, что я мясо не ем? – слабо улыбнулся Горбунов. – И даже не будете за это ругать?

– Как врачу, следовало бы отругать, – отозвался я. – Но с другой стороны, это ваше личное дело. Разумеется, при выписке вам посоветуют рацион со сбалансированным питанием. Я же говорю на тот случай, если от своих убеждений вы не откажетесь.

– Я и сам по мясу скучаю, – признался пациент. – Жена у меня, когда беременная была, вообще на него смотреть не могла. И в доме его никогда не было. А потом родила и ударило ей в голову: «А давай веганами станем, животных жалко».

При беременности часто возникает отторжение к мясу и рыбе из-за гормональных перестроек организма.

– И вы согласились? – поинтересовался я.

– Люблю её очень, – улыбнулся он. – Думал, буду тайком есть – но обманывать не захотел. Вот и стал веганом поневоле.

– Вообще такие заявления могут быть признаком послеродовой депрессии, – серьёзно сказал я. – Будет лучше, если она проконсультируется со специалистом. Необязательно с психиатром, у нас есть замечательный акушер-гинеколог, и я уверен, он поможет и с этой проблемой. Терентьев Евгений Александрович.

– Я даже не думал об этом, – удивлённо ответил Горбунов. – Я попробую её уговорить, спасибо вам большое. Она действительно изменилась, вроде и незначительные изменения, но всё равно лучше будет проверить.

В палату пришёл кардиолог, и я оставил пациента. Соколов успел испариться еще раньше, я даже не заметил этого в процессе разговора.

Интерны и наставник нашлись в ординаторской.

– Кхм, – прокашлялся Зубов. – Справедливо будет сделать это при всех. Константин, я был не прав. Пациенту действительно была нужна госпитализация. Миокардиодистрофия – это не шутки, она может привести к сердечной недостаточности. Приношу вам свои извинения.

– Извинения приняты, – кивнул я.

Не ожидал, что наставник признается в этом прямо при всех остальных. Ему пришлось переступить через свою гордость, а это заслуживало уважения.

– Да, и ночное дежурство я, разумеется, передаю Соколову, – добавил Зубов. – И с вами, Роман, я поговорю ещё и без свидетелей.

Это будет не самый приятный разговор, но Соколов его заслужил. Даже не сделать ЭКГ пациенту! Он что, из обследований только общий анализ крови назначил?

Было интересно узнать, что там у Шуклина и Болотова, и сумел ли Шуклин разобраться с пациенткой сам, но я решил не задерживаться. Дома не был уже почти двое суток, поэтому поспешил собраться.

– Тебя проводить? – спросил я у копающейся рядом Лены, которая явно тянула время, оттягивая поход домой.

– Да, – оживилась она. – Я уже почти готова!

На самом деле она была уже полностью готова, но сделала вид, что ей срочно нужно ещё пару минут. А я сделал вид, что не заметил этого маленького обмана.

– Интересно, в воскресенье достанется нам выходной? – задумчиво спросила девушка по дороге. – В субботу клиника работает в обычном режиме, а в воскресенье остаются только дежурные врачи.

Да, такова была ещё одна особенность работы в медицине – выходные были роскошью и далеко не частым событием. Это не изменилось и с моей прошлой жизни, две тысячи лет назад я тоже практически не отдыхал. Медицина развивается, но кое-что – неизменно.

– Завтра как раз узнаем, – ответил я. – А у тебя уже есть планы?

– Не то чтобы, – она снова покраснела. – Думала, в кино можно сходить…

«Тонкий» намёк. Ещё тоньше он бы был, если бы она достала два билета и протянула один мне.

– Я в кино очень давно не был, – кивнул я. – Так что с удовольствием составлю тебе компанию, если будет такая возможность.

– Отлично! – обрадовалась она. – Тогда будем надеяться, что выходной всё-таки будет!

Я проводил её до дома и наконец-то добрался до своей студии.

– Ну как ты? – спросил я у Клочка, который расположился на любимой подушке. – Боли есть?

– Уже меньше, честно, – храбрился крыс. – Я в ординаторской пытался разговоры подслушивать, но ничего интересного не было.

– Да тебе отдыхать надо было, а не шпионить, – поругался я. – Всё, теперь несколько дней точно будешь сидеть дома.

Я проверил его раны и сменил повязки. Заживало всё хорошо, но хвосту требовалось больше времени.

– Эй, а как же в кино без меня? – возмутился крыс. – Я тебя столько уговаривал, и ты всего два раза со мной ходил! А тут твой третий поход в жизни и не хочешь меня брать?

Крыс у меня на редкость киноман попался. Действительно, моё скудное знакомство с миром кинематографа, о котором я узнал только в этой жизни, было всегда в компании Клочка. Он дважды таскал меня в кино, благо за его билет не приходилось платить.

– Ты же там ничего не поймёшь, ты вообще в этом не разбираешься, – продолжал возмущаться крыс. – Нет уж, если пойдёте – то и я с вами!

– Посмотрим на твоё самочувствие, – мягко ответил я. – Если хорошо будет – тогда пожалуйста.

Клочка это удовлетворило, и он полез в ноутбук выбирать фильм.

Освоение техники в этом мире было тоже отдельным приключением для меня, но теперь я вполне научился с ней ладить. Клочку это далось проще, только специально для него пришлось покупать очень чувствительную клавиатуру, иначе он не мог жать на кнопки.

Эти дела я оставил на него, а сам решил как следует отоспаться и накопить побольше магии.

* * *

Наконец-то этот скальпель у него, и барон Жуков приблизится к поиску души Галена. Сильф снова блестяще сделал своё дело, за что был щедро вознаграждён.

Что Жукову нравилось в их сотрудничестве, так это отсутствие каких-либо расспросов со стороны вора. Надо – значит надо. Именно поэтому его Жуков даже не думал убивать. Лучший вор в Империи всегда может пригодиться.

Сейчас некромант наконец-то приведёт эту ищейку, и Жуков приблизится к эликсиру бессмертия. Всю жизнь ждал этого момента.

– Господин Жуков, – вошёл в комнату некромант, – это Родион, маг поиска по следу души. Я вам про него рассказывал.

Имя наверняка вымышленное, но Жукову плевать. Главное, чтобы он наконец нашёл то, что нужно!

– Очень приятно, – вслух ответил Михаил Игнатович. – Проходите, вот скальпель, как вы и просили. Личная вещь умершего человека.

– Скальпель Галена, – проговорил Родион. – Значит, это его душу вы ищете?

Жукову не понравилась его проницательность и не понравились эти лишние вопросы. Зачем он лезет не в своё дело?

– Да, всё так, – кивнул он. – Потрясающий лекарь своего времени, душа которого где-то среди нас. Это удивительно!

Нужно сохранять терпение, этот Родион должен помочь. И так Жуков слишком часто стал на всех срываться, в том числе и на этого некроманта, который ни черта не смог сделать!

– Я приступаю, – объявил ищейка и взял скальпель в руки.

Барон Жуков затаил дыхание от волнения. Сейчас всё станет известно! И пусть придётся ещё искать душу в заданной точке, это уже мелочи.

– Боюсь, я не смогу отследить нужную душу, – опустив руки, проговори Родион.

ЧТО⁈

– Почему же? – стиснув зубы, процедил Жуков. – Что вам опять не нравится?

– В этом скальпеле нет частицы его души, – ответил Родион. – Она была, но куда-то пропала…

– Куда она могла пропасть⁈ – не выдержал барон. – Вы издеваетесь? Сколько можно меня ещё отфутболивать⁈

Родион и скулой не повёл в ответ на эту гневную тираду.

– Не могу знать, – ответил он. – Это факт, по этой вещице я не отслежу душу. Мне нужен другой предмет, если речь идёт о душе Галена.

Спокойно, спокойно. Ещё немного подождать. Жуков уже столько лет ждал, какие-то дни не сыграют роли. Спокойно.

– Какой предмет? – постарался максимально доброжелательно спросить барон.

– Гален жил в Древнем Риме, – ответил Родион. – Там есть музей, посвящённый их истории. В нём хранятся водяные часы Галена, он первым предложил такую систему для отслеживания пульса. Мне нужны эти часы, эта вещь должна хранить нужный след.

– Вы предлагаете ещё и часы из музея выкрасть⁈ – воскликнул Жуков. – Вы хоть понимаете, во что мне всё это обойдётся⁈

– Если хотите, чтобы я отследил душу – найдите мне часы, – пожал плечами ищейка. – Мне неважно как.

– Будут вам часы, – выдавил из себя Жуков. – Пока что вы останетесь здесь. Вас проводят в личные покои.

Его и некроманта нельзя выпускать, они слишком много знают. Пусть оба побудут под наблюдением, пока они ещё нужны.

Придётся снова звонить Сильфу и снова платить ему деньги. Весь этот поиск слишком дорого обходится, и лишь мечты о долгожданном эликсире заставляют двигаться дальше.

Подождать ещё чуть-чуть. Терпение, терпение…

* * *

Утром Клочок попытался меня обмануть и спрятался в сумке, но был быстро разоблачён.

– Так, мы договорились, сегодня ты дома, – строго сказал я. – Мне нужен здоровый компаньон.

– Зануда, – показал мне язык крыс. – Ладно, понял я.

Он с видом вселенской скорби устроился на диване, а я поспешил в клинику.

Дежурила сегодня, как оказалось, всё та же неразлучная пара, Шуклин и Соколов. Видимо, Шуклин так и не разобрался с пациенткой самостоятельно.

– Ничего не хочешь объяснить мне? – с порога спросил Роман, стоило мне только появиться в ординаторской.

– О чём ты? – уточнил я.

– О вчерашнем пациенте – Горбунове! – выпалил Соколов. – С чего это ты вдруг научился снимать ЭКГ?

Ух ты, он вот именно к этому решил подкопаться.

– Так мы все это в академии проходили, – пожал я плечами. – Там ничего сложного.

– Не было такого в академии! – отрезал Роман.

– Было, – неожиданно поддержал меня дремлющий Шуклин. – Там ещё про баб и чёртов что-то было. Помню.

Для Шуклина это вполне себе прогресс.

– Ты вообще за кого? – обрушился на него Соколов. – Сам же согласился со мной, что это несправедливо!

– Дежурить, потому что не назначил какие-то там иммунные тесты – вот это несправедливо, – отозвался Павел. – И называть меня тупым несправедливо. Не такой уж я и тупой, получается.

– Смелое заявление! – появился в ординаторской Зубов. – Шуклин, ваши прекрасные уста эти звуки в предложение сложили?

Шуклин резко открыл глаза. Могу поспорить, скоро Зубов ему ещё и в кошмарах сниться начнёт.

– Мои, – кивнул он. – Я знаю, как снимать ЭКГ. А Соколов нет.

Кажется, в команде Соколова и Шуклина какой-то раздор. Пока не помирятся – по крайней мере пакости будут делать раздельно, а не вдвоём.

– Интересное умозаключение, – усмехнулся наставник. – Тогда, Шуклин, дарю вас сегодня нашей Маргарите Тимофеевне, врачу функциональной диагностики. Будете помогать ей со снятием и расшифровкой ЭКГ. Если вечером не будет замечаний – отпущу домой.

– Вы и вчера так обещали, – пробурчал Шуклин, поднимаясь с дивана.

– Так вы вчера и не разобрались с пациенткой, – пожал плечами Зубов. – Всё честно, как и договаривались. Давайте, полный вперёд!

Шуклин неохотно вышел из ординаторской, а вместо него вбежали Болотов и Тарасова.

– Что-то вы кавалеров часто меняете, – проговорил ей Михаил Анатольевич. – Ушли вчера с одним, пришли сегодня с другим!

– М-мы в лифте встретились, – поспешил оправдаться Болотов. – Я п-против отношений с коллегами.

– Да у тебя, судя по виду, вообще отношения только с мамой были, – не упустил момента Соколов.

– Избавьте меня от ваших фантазий, Соколов, – поморщился Зубов. – Продолжите сегодня заниматься Горбуновым, вперёд, мухой!

Соколов недовольно скривился, но отправился к пациенту. Остальные покорно ожидали своего задания.

– Болотов, четырнадцатая палата, Фёдоров. Тарасова, девятнадцатая палата, Коровин, – коротко решил закончить с остальными наставник. – Боткин, четвёртая палата, Кудрявцева. С вами даже скучно как-то, хоть накосячьте где-нибудь посмешнее, чтобы было что Женьку рассказать.

Мы кивнули и разошлись по отделению. Я, по своей сложившейся традиции, сначала проверил остальных пациентов, которых уже считал своими. Подкорректировал лечение, вписал осмотры – Зубову меньше работы будет.

И направился в нужную палату. Кудрявцева занимала палату на двоих и была там одна. Молодая женщина лет тридцати, с копной густых и длинных светлых волос.

– Доброе утро, – поздоровался я с ней. – Я ваш лечащий врач, Константин Алексеевич.

– А ничего тут врачи, – отозвалась она. – А мне подружка ещё не верила, говорит, будут тебя лечить старпёры еле ходящие. Оказалась не права.

Я решил пропустить мимо ушей этот сомнительный комплимент и устроился на стуле напротив неё.

– Что вас беспокоит? – спросил я.

– Боли, – она сделала паузу перед этим, словно пыталась придумать себе симптом.

Затем встала, взяла мои руки и положила ровно себе на грудь.

– Вот здесь, – томным голосом добавила она.