Текст книги "Гений Медицины (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Игорь Алмазов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Глава 23

В ординаторской воцарилось напряжённое молчание. Все уставились на вошедшего мужчину, который даже не соизволил представиться. Даже Шуклин проснулся окончательно и исподлобья посмотрел на него.

– Когда его уволили? – спросил я. – Вчера он был ещё на рабочем месте.

Хотя ещё вчера отметил, что с ним что-то не так. Подозревал, что проблемы на работе, но делиться он не захотел.

И вот, конечный итог – Зубова уволили.

– Вчера проверка только началась, и сегодня к утру уже всё стало ясно, – ответил этот новый заведующий с какой-то гордостью в голосе. – Ваш наставник крупно попал. Его уволили даже без двухнедельной отработки.

– Н-но за что? – спросил Болотов. – Ч-что он сделал?

– А это не ваше дело, – отрезал тот. – Главное, что отделение теперь моё. Наконец-то.

Звучит так, будто он давно этого добивался. Неспроста всё это. И увольнение Зубова, и назначение этого непонятного нового заведующего… И выражение лица Соколова, который вообще не выглядит удивлённым.

– Может быть, вы представитесь? – произнёс я. – Раз уж вы наш новый наставник и новый заведующий отделением, то неплохо было бы нам узнать ваше имя.

– Часть из вас может его даже не запоминать, вряд ли вы продержитесь дольше одного дня, – поджал он губы. – Козлов Эдуард Валентинович.

– И какие у нас на сегодня задания, доктор Козлов? – спросил Шуклин.

– Шутить изволите? – глаза Эдуарда Валентиновича нехорошо сузились. – Я тоже люблю пошутить. Мне на вас наплевать, если откровенно. И возиться с вами у меня нет никакого желания.

На редкость неприятный человек. Зубов не отличался мягким характером, но мы всегда чувствовали, что ему на нас не всё равно. Всегда старался помочь, разбирал сложные ситуации, никогда не показывал при пациентах, что мы сделали что-то не так.

Этот же человек всем видом показывает, насколько сильно он хочет от нас всех избавиться.

Надо во всём этом разобраться.

Я встал и направился к выходу из ординаторской.

– Вы куда? – недовольно спросил Козлов.

– Пациенты у меня есть, – пожал я плечами. – Я веду их уже несколько дней. Так что я пошёл работать.

– Я вас ещё не отпускал! – взвизгнул тот. – Я здесь главный! Вы должны меня слушаться!

Ох, у него от обилия эмоций даже слюна изо рта капнула, прямо на пол.

– А я вас и слушаюсь, – усмехнулся я. – Сами сказали, что вам наплевать на нас. Так и мне на вас тоже. Я буду делать свою работу, которую дал мне мой наставник по интернатуре.

Не дожидаясь ответа, я вышел и закрыл за собой дверь. Ну и разозлился же он там. Ничего, я уже твёрдо решил, что долго он тут не задержится. Я верну нам Зубова.

И для начала я решил найти Никиту. Новых пациентов в мою палату не поступало, а со старыми много возни не будет. Есть время разобраться с проблемой.

Никита нашёлся в столовой, угрюмо сидел за угловым столиком с чашкой кофе.

– Познакомились уже? – спросил он, когда я подсел к нему за столик.

– Ну, можно сказать и так, – кивнул я. – Рассказывай, что вообще происходит?

– Зубова попёрли, поставили нового заведующего, – пожал он плечами. – Что тут ещё рассказать?

Он явно знал больше, поэтому отступать я не собирался.

– Рассказывай, – с нажимом повторил я.

– Ладно, всё равно уже ничего не изменить, – вздохнул Никита. – В общем, Козлов – это ещё один терапевт нашего отделения. Они с Зубовым учились в одной академии, на одном курсе. И Козлов постоянно с ним соперничал. В итоге оба попали в эту клинику, но место заведующего досталось Михаилу Анатольевичу.

– Ещё один терапевт? – удивился я. – Его вообще не было видно в клинике до этого дня. Я его даже в коридорах не встречал.

Даже если предположить, что у него был свой кабинет, он должен был мелькать в отделении. Не заметить его было бы трудно, довольно специфическая внешность.

– Он до этого вёл всего пару палат аристократов, – пожал плечами Никита. – На этаж к простолюдинам даже не ходил, заявлял, что это ниже его достоинства. Ну а теперь мне весь тот этаж передал, а сам остался за верхним.

– А как именно получилось, что Зубова уволили? – спросил я. – Какая-то причина должна быть?

– Этого не знаю, – мотнул тот головой. – Извиняй, мне работать надо. Если не успею до вечера – то Козлов и меня уволит, он может.

Никита торопливо допил остатки кофе и ушёл из столовой. Итак, часть информации получена, следующий, кто может что-то знать – это Терентьев.

* * *

Соколов дождался, пока Козлов не отправит остальных интернов, и удовлетворённо сел на диван.

– Эдуард Валентинович, я надеюсь, вы не забыли условия нашего соглашения? – уточнил он.

– Что вы, Роман, я помню, кому мне быть обязанным за давнее исполнение мечты, – на лице Козлова мгновенно появилась улыбка, и он присел рядом с Соколовым.

Идиот. Как будто Соколов позволит ему оставить место заведующего за собой. Козлов нужен ему, чтобы не пачкать руки и избавиться от остальных интернов, и только.

Идея пришла Соколову ещё во время посиделок в ресторане с друзьями. Зубов взятки не берёт, сказали тогда они. Берёт заместитель главврача, через которого Соколов и попал в эту клинику.

И тогда он подумал, а почему бы сразу не замахнуться на главную фигуру и не убрать Зубова. Денег на это ушло немало, но отец их даже не особо считает.

И вот он, результат. Зубова нет, а на месте заведующего терапией – пустоголовый болван, который теперь будет слушаться Романа.

– Сразу интернов выгонять нельзя, – рассудительно произнёс Соколов. – Это вызовет ненужные вопросы. Пусть ещё некоторое время поработают. Единственный, кто может нам помешать – это Боткин. С ним всё не так просто.

– Это тот, который сегодня меня оскорбил? – нахмурился Козлов. – Я могу вышвырнуть его уже сегодня!

Идиот, ну какой же идиот!

– Я же сказал, с ним не всё так просто, – ответил Соколов. – Просто так выгнать его не получится, нужен веский повод. А работает он хорошо, надо признать. И поводов никаких не даёт.

– Так подставим его, и всё? – предложил Козлов. – С Зубовым же получилось!

– Не орите так, – шикнул Роман. – С Зубовым получилось, но с Боткиным уже несколько раз не получалось. Нет, надо действовать ещё тоньше. Мне надо подумать, как.

Эдуард Валентинович неловко прокашлялся.

– Вы ведь понимаете, что официально – я ваш наставник? – осторожно спросил он. – И вам тоже необходимо дать задание, чтобы вы… не выделялись.

Вот он как решил заговорить!

– Задание? – фыркнул Роман. – Моё задание – пить кофе в ординаторской и решать проблемы. С остальным разбирайтесь сами. И не забывайте, кто вам помог.

– Я понял, – торопливо кивнул Козлов. – Простите, Роман.

Эдуард Валентинович выскользнул из ординаторской, оставляя Соколова одного. Вот идиот, даже своим положением попытался козырнуть. Ничего, быстро привыкнет к новым правилам. Оставалось придумать, как избавиться конкретно от Боткина…

* * *

После посещения палаты со своими пациентами я отправился к Терентьеву. Он должен был знать, что конкретно произошло с нашим наставником.

Терентьев нашёлся в своём кабинете. Тоже сам на себя не похож, весь уставший, грустный, моё появление никак не прокомментировал привычными шуточками.

– Добрый день, – мрачно кивнул он. – Вряд ли вам можно в рабочее время покидать своё отделение без надобности. Козлов может вас за это наказать.

– Себя пусть накажет, – отмахнулся я. – Что произошло?

– Вам-то это зачем? – спросил гинеколог. – Всё равно уже ничего не исправить.

– А я всё-таки попробую, – отрезал я. – Но мне нужны подробности.

Терентьев тяжело вздохнул и серьёзно посмотрел на меня.

– Выяснилось, что Зубов воровал препараты из своего отделения, – заявил он. – Доказательств почти никаких нет, ничего на него нет. Прошла проверка внутри клиники, и заместитель главного врача, Капустин, надавил на Зубова. Мол, или сам уйдёшь, или дело передадим в органы, и ты никогда в жизни больше врачом работать не сможешь.

– И Зубов согласился? – удивился я. – Если нет доказательств, то зачем сразу увольняться? Можно было решить этот вопрос. К тому же я уверен, Михаил Анатольевич не стал бы таким заниматься!

– А он и не занимался, – хмыкнул Терентьев. – Да что толку-то? Он гордый, заявил, что, если клиника в нём не нуждается – он уйдёт. Вот и сказочке конец.

Запутанная история. Кто-то просто выпер Зубова из клиники, потому что ему так было надо. Кто-то, у кого есть большие деньги, и кто смог подкупить руководство клиники. Кто-то, чья фамилия Соколов.

– Адрес мне его дайте, – попросил я. – Зубова.

– Зачем? – удивился Терентьев. – Бесполезно к нему ходить. Я сам с ним разговаривал, говорил не сдаваться. Убеждал, что ничего никто не докажет, что в клинике все горой за него заступятся. Но ничего не вышло. А я – его лучший друг!

– Я всё равно попробую, – упрямо ответил я. – Дайте мне адрес.

Гинеколог пожал плечами и продиктовал мне домашний адрес наставника. Сегодня же заеду к нему, чтобы всё это обсудить.

Я закончил работу и вернулся в ординаторскую. Остальных интернов сегодня не видно не слышно. Интересно, какое задание Козлов вообще им дал? Наверное, не попадаться ему на глаза.

– Хозяин, – прошептал Клочок. – Надо срочно поговорить!

– Давай, пока никого нет, – кивнул я. – Что-то удалось узнать?

– А то, – гордо пискнул крыс. – И даже записать! Теперь доказательства неопровержимые, эти идиоты додумались разговаривать о своих делах прямо тут, в ординаторской.

А вот и сыграл мой план. Не особо на него надеялся, он скорее был запасным.

Вчера я заподозрил, что у Зубова какие-то проблемы. Делиться он ими не захотел, но я подозревал, что назревает какой-то переворот.

А сегодня я выдал с утра своему крысу диктофон. На случай, если какой-то важный разговор нужно будет не только подслушать, но и записать. Это незаконно, и я это прекрасно знал, но на крыса людские правила не действуют.

И вот – у нас есть аудиодоказательство причастности к происходящему Соколова и Козлова.

– Ты молодец, – удовлетворённо сказал я. – Теперь они не отвертятся. Отдыхай пока, на сегодня ещё много планов.

Запись я планирую дать послушать Зубову, и это замотивирует его бороться за своё место. Но перед этим у нас в планах – заставить одну преступную шайку забыть меня. Насыщенный вечерок.

– Что вы здесь делаете? – гневно спросил Козлов, заходя в ординаторскую. – Всё уже закончили?

– Закончил, – кивнул я. – Можете проверить.

– Больно надо, – поджал он губы. – Возиться с простолюдинами – это не дело заведующего отделением. Отдайте Никите, он отвечает за тот этаж.

– А я думал, что заведующий отделением отвечает целиком за всю терапию, – усмехнулся я. – Ошибся, видимо.

Козлов покраснел как помидор и набрал в грудь побольше воздуха, чтобы высказать мне всё, что он обо мне думает. Но сделать этого ему не дала резко открывшаяся дверь в ординаторскую. Такое чувство, что её с ноги открывали.

В помещение вошёл мужчина в дорогом классическом костюме.

– Кто здесь новый заведующий отделением? – рыкнул он.

Козлов из красного резко стал белым. Потрясающая реакция сосудов, однако. И зачем-то уставился на меня.

– Вот, Козлов Эдуард Васильевич, – я решил его представить.

Пациентам в ординаторскую нельзя, но это уж пусть сам заведующий распоряжается.

– Господин Прохоров, – от волнения голос Козлова стал тоньше, чем у Клочка. – Чем могу быть обязан?

– Я скажу, чем ты обязан, умник, – проревел тот. – Моя жена поступила сюда по скорой ещё ночью! Я оплатил ей палату, оплатил лечение. А сейчас выяснил, что вы до сих пор не поставили ей диагноз!

– Клиника очень специфична, и мне нужно больше времени, – залепетал Эдуард Валентинович. – Пока что мы даём ей поддерживающую терапию, и уверяю вас, она…

– Ты заявил моей жене, что у неё печень как у давно увлекающегося магическими коктейлями человека, – Прохоров перебил заведующего на полуслове. – Моя жена вообще ничего такого не пьёт, недоумок!

Ещё чуть-чуть – и с кулаками бросится на нового заведующего. Пока что я не встревал – распоряжения не было. И желания, естественно, тоже.

– Анализы говорят о повреждении печени, – ответил Эдуард Валентинович. – Но причину сказать не могу, и…

– Ты меня не расслышал⁈ – снова гневно перебил того Прохоров. – Мне нужно знать, что с моей женой!

– Диагноз будет выставлен завтра, – пискнул Козлов. – Когда придут все результаты обследований, я вам лично позвоню.

– Я сам приду, – отрезал тот. – И если ты не скажешь, что с ней – пеняй на себя.

Мужчина резко развернулся и вышел из ординаторской. Взмокший от напряжения Козлов торопливо принялся вытирать пот носовым платком.

– Могу идти, Эдуард Валентинович? – невинно поинтересовался я.

– Идите, – махнул он рукой. – Без вас проблем хватает.

Этого я и ждал. Правда, на самом деле мне придётся задержаться, но Козлову об этом знать необязательно. Я подхватил свою сумку, вышел в коридор и разыскал Свету.

– Дело очень срочное, – прошептал я ей. – В какой палате лежит Прохорова?

– В отдельной, ВИП-палата А, – ответила девушка. – Её лечащий врач – Эдуард Валентинович.

– Это я знаю, – улыбнулся я. – Навещу её ненадолго. А ты постоишь на стрёме. Это важно.

Света умела не задавать лишних вопросов, она кивнула и провела меня в нужную палату. В этом коридоре я ни разу не бывал, ВИП-палаты интернам курировать не доверяли. Этот Прохоров – очень важный человек.

Я пробыл в палате не очень долго, но задуманное сделать успел. Затем Света торопливо мне постучала, и я успел выскользнуть, пока Козлов не заметил. Диагноз понятен, с пациенткой договорился. Уверен, она меня не выдаст.

– Спасибо, Света, – подмигнул я девушке. – Мне пора.

Перед уходом я ещё успел навестить отца. После той нашей ссоры отношения снова стали натянутыми, но я всё равно предпочитал контролировать его состояние.

Закончив все дела, поспешил на Сибирскую улицу.

– Значит так, действуем по плану, – шепнул я Клочку. – Я разговариваю, соглашаюсь на дальнейшее сотрудничество, ухожу. И ты подбрасываешь им склянку с зельем. Убедись, что все они будут в одном месте.

– Ты уверен, что их там работает всего трое? – встревоженно уточнил крыс. – Если это не все – то остальные тебя будут помнить!

– Вряд ли, – усмехнулся я. – Исполнители друг друга не знают, это Павлу Андреевичу ни к чему. Главное – стереть память верхушке, и всё. Так что всё зависит от тебя, мой ниндзя-крыс.

Торговец Кеша снова встретил меня в той самой арке и провёл в их тайное логово. В этот раз разговор проходил в общей комнате, что мне было только на руку.

– Рад снова вас видеть, Боткин, – проговорил Павел Андреевич. – Ну что, вы подумали о нашем дальнейшем сотрудничестве?

– Я только о нём и думал, – усмехнулся я. – Сейчас в клинике настали сложные времена, и меня могут попереть из интернатуры.

– Весьма неприятно слышать, – покачал головой старик. – Надеюсь, вы справитесь с этими трудностями.

– Но если меня всё-таки выгонят… – я сделал паузу, – то торговля запрещёнными зельями поможет мне продержаться на плаву, верно?

Разговор надо построить так, чтобы они были уверены, я согласен работать на них. Так что каждая фраза, произнесённая мной, была заранее подготовлена.

– Разумеется, – тут же закивал старик. – Вы же знаете, оплата у нас весьма щедрая.

Я сделал вид, что задумался. Крючок он заглотил, это прекрасно.

Но тут толстяк начал шумно вдыхать воздух.

– Господин! – воскликнул он. – У Боткина с собой запрещённое зелье!

Зараза! У него что, какой-то обострённый нюх?

– Нехорошо так поступать, Константин, – усмехнулся старик. – Мы к вам со всей душой, а вы…

– Клочок, действуй! – резко выкрикнул я.

События развивались молниеносно. Толстяк угрожающе встал с дивана, Павел Андреевич вытянул вперёд правую руку, Кеша спрятался за диван.

А я резко задержал дыхание, заставив свою магию перевести свой организм в «режим сохранения энергии».

Молниеносно выскочивший крыс с затычками в носу разбил склянку и прыгнул мне на руки. И в следующее же мгновение мы с ним выскочили за дверь.

– Что это за дрянь⁈ – услышал я крик Павла Андреевича.

– Кажется, зелье забывчивости… – толстяк ответил очень медленно, а в следующий миг раздался грохот его падающего тела.

Все трое должны были отключиться. Всего на пару минут, после чего они обо мне и не вспомнят.

Мы с крысом выскочили на улицу, и я сделал глубокий вдох. Получилось!

– Я уж думал, что нам конец, – пискнул Клочок. – Когда этот крикнул, а потом другой, а потом вы…

– Всё позади, ты отлично справился, – успокоил я своего фамильяра. – Давай, переводи дух, у нас с тобой ещё одно очень важное дело.

Крыс торопливо выдохнул и залез назад в сумку. И мы отправились домой к Зубову.

Михаил Анатольевич проживал в соседнем от клиники районе, в квартире. Дверь открыла симпатичная молодая женщина, видимо, жена.

– Добрый вечер, – поздоровался я с ней. – Извините за столь поздний визит. Я пришёл поговорить с Михаилом Анатольевичем.

– А вы кто? – беспокойно поинтересовалась она.

– Боткин Константин Алексеевич, врач-интерн, – представился я. – Зубов – мой наставник.

– Бывший, я так понимаю, – вздохнула она. – Проходите.

Она пропустила меня в квартиру и закрыла за мной дверь.

– Миша в комнате заперся, – сообщила она. – На вопросы мои не отвечает, ничего не говорит. Телефон отключил, гостей не принимает. К нему сегодня его друг приходил с работы, Женя, так он его и не пустил даже.

– Понятно, – кивнул я. – Но я всё же попробую с ним поговорить. Нельзя же оставлять его в таком состоянии.

– Попробуйте, хуже не будет, – пожала она плечами. – Но особо не надейтесь. Миша очень упрямый, если решил играть в молчанку – то так и будет сидеть в комнате.

Она ушла на кухню, предварительно указав мне на одну из запертых комнат. Я подошёл и осторожно постучался.

– Кто бы там ни был – уходите, я в печали! – услышал я голос наставника.

– Михаил Анатольевич, это Боткин, – ответил я. – Пустите, мне надо с вами поговорить.

– Боткин, вас-то какая нелёгкая сюда принесла? – отозвался Зубов. – Впрочем, неважно. Уходите!

– Если не пустите – я выломаю дверь, – угрожающе ответил я. – Это правда важно.

За дверью раздалось недовольное сопение, но через минуту Зубов всё-таки открыл.

– Ещё не хватало квартиру крушить, – пробурчал он. – Марина мне потом голову оторвёт, двери-то хорошие. Проходите, раз пришли.

Он прошёлся по комнате и упал обратно на диван. Выглядел, мягко говоря, не очень. Измятое лицо, халат, надетый поверх пижамы – вылитый Обломов.

– Михаил Анатольевич, не стоит так рано сдаваться, – проговорил я. – Неужели вы готовы так просто бросить своё отделение, интернов и всё остальное?

– Вы даже не знаете, о чём говорите, – покачал тот головой. – Как будто бы это было моё решение.

– Не ваше, и я это знаю, – кивнул я. – Вас подставили с целью посадить на ваше место Козлова. Обвинили в краже лекарственных препаратов и пригрозили передачей дела в органы. И хотя доказательств у них нет – вы всё равно испугались и решили уйти.

– Я не испугался! – тут же ответил наставник. – Там всё сложнее.

Специально озвучил всё именно с такой формулировкой, чтобы поддеть Зубова. И у меня получилось, на секунду в глазах промелькнул знакомый огонёк.

– Так расскажите, – пожал я плечами. – Раз всё равно уже терять нечего.

– Там было несовпадение по документам и остаткам из-за ошибки Никиты, – вздохнул Михаил Анатольевич. – Он не внёс вовремя расходы в один из журналов, забыл. И мне пригрозили, что если не уйду я – уберут его. Моего птенца, которого я взрастил в терапевта.

– Но ведь это всё равно нужно было доказать, – удивился я. – Сразу бы его не уволили.

– Могли, там сложная история, – махнул тот рукой. – Я решил, что лучше уйду сам. Договорился, что интернов не тронут, Никиту тоже… И ушёл.

Сделал это, чтобы защитить всех нас. Благородно с его стороны, хотя я чего-то подобного и ожидал.

Зубов замолчал и уставился в потолок. А я достал из сумки диктофон и включил нужную запись. Сам успел послушать её уже по дороге и знал, что на ней конкретно.

– Откуда это у вас? – дослушав до конца, спросил наставник.

– Это неважно, – отрезал я. – Важно то, что это – доказательство. И с этой записью мы можем наказать виновных и вернуть вас назад в клинику.

– Этого мало, – подумав, ответил Михаил Анатольевич. – Тут нет ничего конкретного, и это их только разозлит. Слухи о том, что заместитель главного врача берёт взятки, ходят давно. Но что толку?

– Запись – это только часть моего плана, – улыбнулся я. – Я соберу петицию среди всех сотрудников и пациентов клиники о вашем возвращении. И её подпишут очень многие, уверяю вас.

Наставник задумался над моими словами. Перспектива возвращения в клинику казалась ему очень заманчивой.

– Но Никиту ведь могут уволить за ту несостыковку, – попытался возразить он.

– Это мы тоже решим, – заверил его я. – После такого скандала он отделается выговором, увольнять за это не будут. Давайте поборемся за ваше место, Михаил Анатольевич!

– Думаете, может получиться? – с сомнением протянул он.

Но я видел, что он уже согласился. Только из-за гордости не хочет это признавать.

– Точно получится, – кивнул я. – У меня уже есть план. Ваше возвращение будет фееричным!