Текст книги "Гений Медицины (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Игорь Алмазов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Глава 25

Положительный момент во всей сложившейся ситуации – я тоже начал слышать мысли крыса. Хорошо, что он хоть не матом подумал.

– Ты беременна, – начал соединять картину я. – Но мы с тобой не спали.

– Да, – коротко кивнула девушка.

– Значит, от меня ты беременна быть не можешь, – продолжил я.

– Да, – снова кивнула она. – Но я не знаю, с кем мне ещё поговорить об этом! Да и что делать вообще? Я не планировала, да и мы с Вадимом…

Голова сейчас кругом пойдёт! Что ж, раз она с этой проблемой обратилась ко мне – надо разбираться. Бросать девушку в беде не в моих принципах. А уж тем более беременную.

– Так, давай для начала успокойся, – мягко проговорил я. – Нервничать в любом случае не рекомендуется. Тест ты сегодня сделала?

– Да, только что, – кивнула Лена. – У меня задержка, вот я и испугалась.

– Задержка сколько дней? – уточнил я.

– Пять, – ответила Тарасова. – Раньше всегда вовремя приходили. Костя, ну как же так, что теперь будет?

– Не нервничай, – напомнил я ей. – Просто пока что отвечай на мои вопросы. А сначала давай-ка я тебе чаю сделаю.

Девушке надо было успокоиться, а мне – собрать мысли в кучу. Не каждый день та, с которой ты ходил на свидания, приносит тебе положительный тест. При том, что у вас ещё ничего не было.

Я налил две кружки чая и поставил одну перед Леной.

– А теперь давай о том, кто такой Вадим, – проговорил я. – У тебя есть молодой человек?

– Был, – отхлебнув из кружки, ответила она. – Мы расстались прямо перед интернатурой. Расстались, потому что я его застукала с другой девушкой, если это важно.

– Вообще не важно, – усмехнулся я. – Важно другое, половой акт с ним был?

– Был, – покраснев, кивнула она. – Сразу после предыдущих месячных. А потом я его застукала и бросила! Когда мы с тобой гуляли, всё это было уже в прошлом!

Со стороны Лена всегда казалась такой зажатой и неуверенной в себе. А тут оказывается, в тихом омуте черти водятся.

– Я не могу быть беременна, – резко сказала Тарасова. – Отец меня убьёт! А работа? А карьера? А все планы?

– Положительный тест ещё не говорит на сто процентов о беременности, – сказал я. – Нужно сдать кровь на хорионический гонадотропин человека.

– Ты что? – испугалась Лена. – Как я буду сдавать его в нашей клинике? Да слухи моментально расползутся и до моего отца дойдут!

Похоже, своего отца во всей этой ситуации она боится больше всего. До этого Лена не рассказывала мне про него ничего, кроме того, что работает он заведующим неврологией. А теперь, судя по её реакции, мне представляется там какой-то монстр.

– Оформим анализ под другим именем, – вздохнул я. – Но результат всё равно придётся ждать до завтра.

– А как я целую ночь буду? – испугалась она. – Я же с ума сойду!

– Придётся подождать, – пожал я плечами. – Не нервничай раньше времени, со всем разберёмся.

Я проводил её в процедурную, лично взял кровь и отправил под фамилией «Матросова Галина». Главное, чтобы такой пациентки на самом деле не оказалось в терапии. А то та ещё путаница будет.

Мы отчитались перед Зубовым и благополучно были отпущены домой. У наставника вообще было прекрасное настроение. Неудивительно, после такого фееричного возвращения.

– Я провожу тебя, – сказал я Лене.

Нечего ей одной в таком состоянии ещё по улицам бродить. Мы вышли и неспешно пошли в сторону её дома.

– Ты меня осуждаешь? – спросила девушка по дороге.

– За что? – удивился я.

– Ну как… – она замялась. – Мы с тобой… А тут выяснилось… Но это было до тебя, и я не знала!

– Я не осуждаю, – спокойно ответил я. – Твоя жизнь, твоё дело, твои решения. И потом, тебе рано обо всём этом думать. Ничего ещё неизвестно.

– Но если всё-таки да, то что мне делать? – Лена внимательно посмотрела на меня своими голубыми глазами. – Что ты посоветуешь?

– Это тебе самой решать, – строго ответил я. – Ещё раз повторяю, это твоя жизнь.

Лена вздохнула и замолчала. Не такого ответа она от меня ожидала. Хотела, чтобы я сам предложил ей варианты решения проблем. Но этого не будет.

– Я рада, что Зубов вернулся, – перевела она тему. – Он хороший наставник. Хоть и ругается, но мне несколько раз непонятные моменты объяснял. И тогда, после случая с анафилактическим шоком очень успокоил.

– Я тоже рад, что он вернулся, – кивнул я. – Лучшего заведующего и не найти.

– Мне отец рассказал, что Козлов уже давно пытался Зубова подсидеть, – доверительно проговорила Лена. – Они ещё с академии соперничали. Точнее, это Козлов считал их соперниками. И часто пытался подставить, да всё не получалось.

Знакомая ситуация. Точно так же поступают и коллеги в интернатуре. Преимущественно Соколов. Хотя его уже можно считать бывшим коллегой.

Мы ещё немного поговорили о разных мелочах, я довёл её до дома и отправился к себе.

– Ну что, хозяин, получилось у тебя спокойно поработать несколько дней? – съехидничал Клочок. – Лучше бы Шуклиным занялись! Котята Лены – это проблема отца-кота!

– Опять ты со своим кошачьим каламбуром, – вздохнул я. – Слушай, я сказал, что несколько дней хочу отдохнуть без интриг. Лена и её тест тут вообще ни при чём.

– А такой милой невинной кошечкой казалась, – не унимался крыс. – Слушай, хватит думать, что я надоедливый!

Как раз об этом я в эту минуту и думал.

– Мы договаривались, что ты не будешь читать мои мысли без разрешения, – напомнил я. – Кстати, твои я сегодня тоже смог прочитать.

– Эй, в моей голове тебе тоже делать нечего, – показал Клочок язык.

– На будущее это может пригодиться, – задумчиво ответил я. – Давай-ка посвятим вечер тренировкам. Нам нужно повышать связь друг с другом. Может пригодиться.

– Снова эти тесты с карточками, – разнылся Клочок. – Я фильм хотел глянуть…

– Ты и так их каждый день смотришь, – строго ответил я. – Надо заняться делом. Давай, не ленись!

Крыс уныло кивнул, и мы приступили к тренировкам.

* * *

Костя велел не переживать, но у Лены получалось это плохо. Чёрт, ну почему всё так? Костя простил её за ту нелепую историю с анонимом, стало всё налаживаться. И тут на тебе – две полоски.

С Вадимом она встречалась ещё в академии. Он был сыном друга её отца, который тоже работал неврологом, но в другой клинике. Отец и познакомил девушку с сыном друга. И всячески одобрял эти отношения.

«Породнимся с Витькой, станем родственниками» – частенько мечтал он на семейных ужинах.

Лене Вадим не то чтобы нравился, однако она привыкла не идти против отца. Даже в таких личных вопросах. Начали общаться, потом встречаться.

Подруг у Тарасовой особо никогда не было, но одногруппницы пару раз говорили ей, что видели Вадима с другими девушками. Но Лена была уверена, что они просто завидуют.

Затем окончание академии, поступление в интернатуру, праздник по этому поводу, пара магических коктейлей… Всё пришло к логичному итогу, о котором сама Лена потом очень сожалела. А ещё больше сожалела, через пару дней увидев Вадима с другой.

Тут же порвала с ним, что очень не понравилось её отцу…

– Лена, чего случилось? —в комнату зашёл отец Тарасовой. – На работе произошло чего?

– Нет, пап, всё в порядке, – она постаралась как можно убедительнее улыбнуться. – Просто устала что-то. Зубова всё-таки вернули на пост заведующего, он снова наш наставник!

– Рад слышать, Зубов – отличный мужик, – кивнул тот. – Дочь, я в окно видел, кто это тебя провожал?

И увидел явно не случайно. Снова следил за ней. Это уже не первый раз, отец стерёг Лену сильнее, чем дворовый пёс.

– Это просто коллега, Костя Боткин, – торопливо ответила она. – Он тоже интернатуру проходит.

– Слышал я, – буркнул отец. – Дочь, нехорошо, что тебя другой молодой человек провожает. Что Вадим подумает?

– А что ему думать? – взвинтилась она. – Мы расстались, я тебе уже тысячу раз это объясняла!

– Расстались, помиритесь, ерунда, – махнул он рукой. – Мы с его отцом давно дружим. И у Витьки отличный сын.

Знал бы он, какой у него на самом деле сын. Но Лена не могла рассказать о произошедшем, отец же с ума сойдёт. И точно настоит на свадьбе. Чего девушка совсем не хотела.

– Пап, с Вадимом всё кончено, – резко проговорила Лена. – И я могу гулять с кем хочу!

– Ты будешь гулять с тем, с кем я тебе разрешу, – гневно ответил он. – А Боткина я чтобы рядом и близко больше не видел. Закончили разговор, ужин через полчаса. Аллочка подаст.

Он подскочил и резко вышел из комнаты. Как обычно, ничего нового.

Лена вздохнула и задумчиво прижала руку к животу. Хоть бы Костя оказался прав и тест был бы отрицательным…

* * *

Утром в интернатуру я отправился один.

Клочок пропищал, что у него отсыпной, и демонстративно перевернулся на другой бок. Вчера мы до полуночи тренировались читать мысли друг друга с помощью карточек с изображениями. Один смотрит на изображение, а другой отгадывает, что именно там изображено.

Чтение мыслей друг друга – это следующий этап в создании связи хозяина и фамильяра. Далеко не последний, мы можем развить это ещё дальше.

Также есть прогресс и в развитии моих аспектов. Несколько дней работы позволило немного увеличить диагностический аспект и по чуть-чуть – пульмонологический и гастроэнтерологический. Что тоже не могло не радовать.

Ординаторская наконец-то встретила меня привычной обстановкой. Никита с чашкой чая, спящий Шуклин и читающий книгу Болотов. Точно, с ним я и хотел поговорить.

– Женя, что вчера за история с твоей пациенткой была? – спросил я. – У неё упало давление, а ты не стал убирать капельницу с магнезией.

– А ч-что такого? – поправив очки, спросил он.

– Ну, у неё давление упало, – повторил я. – А ты сказал ей, что головная боль – это часть лечения и ушёл. Это странно.

– К-когда я с-смотрел её, там оставалось м-меньше половины капельницы, а д-давление ещё было в-высоким, – ответил Болотов. – Р-разумеется, я с-сказал, что г-голова может болеть из-за того, что д-давление снижается. Ч-что не так?

С его слов всё звучит логично и складно. Но вот капельницы там было больше половины, и я пришёл вскоре после его ухода. Так быстро давление упасть бы не успело.

– Ничего, – усмехнулся я. – Просто решил уточнить. Забей.

– Можно хотя бы в ординаторской не обсуждать медицину? – буркнул Шуклин. – Я уже стал забывать, о чём говорят обычные люди.

– Как вам нынче погода, господин? – тут же отшутился Никита.

Мы втроём дружно рассмеялись над выражением лица Павла, который обвёл нас всех недовольным взглядом и снова прикрыл глаза.

В ординаторскую вбежала Лена, а следом за ней появился Зубов.

– Доброе утро, мои оставшиеся, верные птенцы, – бодро поприветствовал он нас. – И заметьте, Шуклин, от радости я даже снял с вас звание куриной жопки.

– Зато оставили дежурить, – проворчал тот. – Я же сразу сказал, что понятия не имею, как лечить этого Григорьева с его больными ногами!

– А я вам сразу же дал нужную литературу, чтобы вы нашли ответ на этот вопрос, – парировал Зубов. – Сегодня всё по той же схеме. Лечение я Григорьеву назначил, но вам его никто не скажет. Смотрите, обследуйте и дайте мне диагноз и лечение. Вы и так сильно отстаёте от других птенцов в вашем лекарском развитии.

– Михаил Анатольевич, пациент, наверное, уже против будет, – заныл Шуклин. – Давайте я кого-нибудь другого возьму! Мне уже стыдно…

– Стыдно – это хорошо, в этом вся суть воспитательного момента, – пояснил Зубов. – Нет уж, пациент не против, я с ним говорил. А вы мне этот зачёт сдадите! Вперёд и с песней!

Шуклин неохотно поднялся с дивана и медленно направился к выходу.

Ох, бедолага. Но Зубов прав, так он хоть чему-то научится.

– Болотов, для вас я ещё не созрел, – продолжил наставник. – Сегодня дарю вас отделению гастроэнтерологии. Там и клизмы ваши пригодятся, и моё отделение спокойнее будет. Ваших пациенток Никита сегодня заберёт.

Болотов поднялся и направился вслед за Шуклиным.

– Тарасова – шестая палата, Лебедев. Боткин – ваша палата остаётся за вами, и возьмите в девятой палате Короткова. Предупреждаю, сложный товарищ. Всё, летите, мои птенцы!

Мы с Леной кивнули и одновременно вышли в коридор.

– Как думаешь, результаты готовы? – шёпотом спросила она.

– Зачем гадать, сейчас и проверим, – усмехнулся я. – Я пойду заберу, ты жди меня в холле на диване.

За результатами я направился к стойке, за которой дежурила Ольга Петровна.

– Анализы Матросовой пришли? – спросил я.

– Да, на ХГЧ, есть, – поискав в папочке, отдала она мне бумажку. – А кто это? Не помню такой пациентки.

Любопытная же она!

– У нас такой пациентки и нет, – спокойно ответил я. – Их сдавала другая пациентка, попросив соблюсти анонимность по личным причинам.

– Так вообще-то не делается, – буркнула медсестра.

Ещё бы, не удалось собрать новую сплетню!

– Как лечащий врач – имею право, – улыбнулся я. – А теперь я пойду, не буду мешать вам скучать по Соколову.

– А это вы откуда узнали⁈ – испуганно спросила она.

– У меня свои уши в стенах, – подмигнул я ей и оставил самой разбираться, откуда я мог узнать о её интрижке.

Её тоже можно было бы прижать за её дела с морфином. Но доказательств у меня не было, слова Клочка к делу не пришьёшь, поэтому пока что буду за ней следить.

– Ну что там? – взволнованно спросила Лена. – Ты смотрел?

– Нет, – покачал я головой. – Не до того было. Давай ты смотри.

Она взяла анализ, глубоко вздохнула и перевела на него взгляд.

– Результат три, – озвучила она. – Не беременна!

– Не кричи об этом на всю клинику, сама хотела, чтобы никто ничего не узнал, – усмехнулся я.

Я посмотрел результат ещё возле стойки. Так что уже прекрасно знал ответ.

Гинекологическим аспектом её вчера тоже осматривал. Но он был развит слабо, поэтому точно уверен я не был. Однако и так догадывался, что никакой беременности нет.

– На нас это как-то теперь отразится? – взволнованно уточнила Тарасова.

– Отсутствие твоей беременности? – улыбнулся я. – Ну, теперь не нужно придерживаться никакой диеты. За ужином, на который мы сегодня пойдём. Только сначала работа.

– Поняла! – Лена чуть ли не запрыгала от радости. – Я побежала!

Первым делом я спустился на второй этаж, на ежедневный обход своих пациентов. Герасимова и Авдотьева завтра уже предстояло выписывать, так что назначил им стандартное обследование перед выпиской. Гончаров тоже чувствовал себя гораздо лучше, но ему ещё предстояло полечиться.

Закончив, я вышел из палаты и почти сразу же наткнулся на Шуклина. Тот стоял перед своей семнадцатой палатой, с какой-то тоской глядя на дверь.

– Ты чего её гипнотизируешь? – усмехнулся я. – Пытаешься пациента силой мысли вылечить?

– Я не знаю, что с ним, – буркнул тот. – А Зубов словно издевается. Опять меня сюда послал, чтобы на дежурство оставить.

– И ты решил начать уже сейчас и дежурить под дверью? – уточнил я. – Нелогично.

– Просто зачем идти и снова позориться, – буркнул тот. – Вот и стою.

Логика в стиле Шуклина. Просто гениальное высказывание!

– Давай я тебе помогу, – улыбнулся я. – Пойдём вместе твоего пациента посмотрим.

– А с чего это ты решил мне помочь? – прищурился тот. – Мы же конкуренты! Сейчас поставлю правильный диагноз – и меня сразу же оставят единственным интерном.

Ещё более гениальная фраза, Шуклин просто в ударе.

– Я хочу помочь, потому что мы коллеги, – усмехнулся я. – А тебя за один правильный диагноз сразу же на должность не примут, не переживай. Идём, чего время терять? Меня и так пациент ждёт.

Я первым вошёл в палату, и Шуклину не оставалось ничего другого, кроме как войти следом за мной.

– А вот и мой любимый доктор! – радостно воскликнул один из пациентов. – Сегодня вы пришли с моральной поддержкой?

– Он так, просто наблюдает, – буркнул Шуклин. – Как вы?

– Всё так же болят ноги, – заверил пациент. – Хотя сегодня уже получше. Доктор Зубов назначил лечение, и боли потихоньку уходят.

– Я рад, – Шуклин развернулся и попытался выйти.

Пришлось его остановить. Если он и до этого опрашивал пациента подобным образом – ничего удивительного, что диагноз он так и не установил.

– Попробуй с самого начала, – вздохнул я. – Боли в ногах – довольно необычный симптом. Как давно они появились, какие ещё есть симптомы? Давай.

– Что ещё беспокоит? – вздохнул Павел.

– Сначала в ногах было какое-то онемение, – ответил Григорьев. – Чувство, словно отсидел их. И мёрзли постоянно. Потом добавилась боль после ходьбы. Ну а потом боль усилилась. Это уже с год беспокоит, но ко врачам долго не обращался.

Уже сходу можно предположить предварительный диагноз. Я проверил диагностическим аспектом и практически убедился, что прав.

– Ты доволен? – снова недовольно буркнул Шуклин. – Что тут вообще можно сделать?

Сложный случай.

– Так, давай вспоминать основные правила опроса пациента, – предложил я. – Анамнез заболевания мы собрали. Давай анамнез жизни.

– Вредные привычки есть? – спросил Павел у пациента. – Курение, магические коктейли?

– Курю уже двадцать лет, по две пачки в день, – кивнул Григорьев. – А по-другому никак. У нас на заводе частые перекуры. Кто не курит – больше работает.

Кстати, всегда возмущал этот момент. Почему-то курящим всегда даются поблажки на работе в виде этих самых перекуров. Они у них бывают чуть ли не каждый час, минут по десять. А остальные в этот момент трудятся. Ведь если некурящий человек решит отдохнуть, тому наверняка прилетит от начальства.

– Курение и боль в ногах, – Шуклин почесал голову. – Что-то такое было… в академии. Сосуды?

– Горячо, – улыбнулся я. – А если точнее, облитерирующий…

– Атеросклероз! – воскликнул Шуклин. – Точно, и свечение в сосудах было. И в анализах липиды повышены!

– Доктор, ну уж так не радуйтесь моей болячке, – пошутил Григорьев. – Но вы правы, именно такой диагноз мне и поставил ваш заведующий.

– С лечением уже сам справляйся, – добавил я. – Мне пора к своему пациенту.

– Спасибо, – неловко сказал мне Павел в спину.

Я кивнул и вышел из палаты. Направился на другой этаж, к своему новому пациенту, Короткову.

Зубов предупредил, что пациент проблемный. Наверняка сложность в характере, но мне не привыкать. С аристократами работать в принципе труднее, чем с простолюдинами.

Мимо меня быстро прошмыгнул санитар и резко задел плечом.

– Извините, доктор, – торопливо проговорил он. – Заработался, видимо.

– Ничего страшного, – кивнул я.

Не видел этого санитара здесь раньше. Новенький. Руки спрятал в карманы, и убежал он в противоположную от их каморки сторону. Странно.

Я нашёл нужную палату и вошёл внутрь.

– Доброе утро! Мне нужен Коротков, – привычно объявил я.

– Это я, – отозвался один из мужчин. – Здравствуйте, доктор!

Пока что ни одного обвинения, что я шёл слишком долго или выгляжу как-то не так. Адекватнее, чем многие пациенты, с которыми мне уже приходилось сталкиваться.

Помню пациента, который собирался писать жалобу на другого пациента из-за назначенного тому холтера.

– Я ваш лечащий врач, Константин Алексеевич, – представился я. – Рассказывайте, что вас беспокоит.

– Живот болит, – начал объяснять Коротков. – Тошнит постоянно, слабость. Давление прыгает то вверх, то вниз. Сердце бьётся как-то сильно, а иногда наоборот, замирает. Руки и ноги сильно мёрзнут. Голова часто болит. Со стулом проблемы, запоры мучают…

А список-то он заканчивать и не собирается.

– Так, стоп, – остановил я его. – Давайте так, расскажите, что больше всего беспокоит на данный момент.

– Сейчас… – Коротков ненадолго задумался. – Сейчас ком какой-то в горле, глотать мешает. И знобит сильно. А, и ноги словно немеют. Всё беспокоит, доктор.

Кажется, я начинаю понимать, почему Зубов назвал пациента сложным. Передо мной типичный ипохондрик. Уверен, в клинику он лёг на платной основе, чтобы ему подтвердили его несуществующие диагнозы.

Я активировал диагностический аспект, пока пациент продолжал перечислять жалобы, и тщательно просканировал всё тело. Так, небольшое свечение в области сердца, небольшое в области желудка. С этого и начнём.

– Давайте я назначу вам обследование, и по результатам уже будет видно, что не так в организме, – спокойно предложил я. – И будем разбираться.

– Только разберитесь обязательно, – кивнул тот. – Мне нельзя болеть, я хочу здоровый организм.

Да он и так здоровее, чем у многих других людей. Но с этой проблемой надо разбираться постепенно.

Я решил начать с клинического минимума. Общий анализ крови и мочи, биохимия, ЭКГ. Заодно можно сделать ФГДС – свечение в желудке всё-таки есть. Уверен, это обычный гастрит, но перепроверить не помешает.

Пока я расписывал направления, Коротков беспокойно смотрел на дверь. А далее в неё раздался мощный стук.

– Мне конец, доктор! – воскликнул пациент. – Меня убивать пришли!