Текст книги "Тень правды (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Игорь Алмазов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– К сожалению, мы сейчас сильно ограничены во времени, друг, – произнёс я. – Обсудить всё мы сможем позже. Сейчас я должен объяснить тебе ситуацию.

Я подробно разъяснил Евгению, что случилось за последние несколько недель. Мы обсудили, как стоит вести себя на суде, и он пообещал, что сможет на нём присутствовать. Здоровье ему уже позволяло подниматься с кровати. Единственной проблемой была ходьба. Чувствует себя Евгений неплохо, но вот учиться ходить придётся заново. Слишком уж он привык к наличию нескольких пар маленьких ножек.

После разговора с Балашовым я заглянул в палату Кирилла, но тот спал. Разумовский объяснил, что Кирилл не приходил в себя почти сутки. Я понимал, что ничего страшного не происходит, ведь в данный момент организм моего брата решил направить все силы на восстановление. С одной стороны, это даже к лучшему.

Однако для суда это – большой минус. Мы потеряли ещё одного свидетеля.

Мы с Ильёй весь день провозились с опросом тех людей, которые должны помочь нам на завтрашнем суде. Вечером мы обобщили все имеющиеся факты, после чего легли спать. Нужно было выспаться перед предстоящими разборками.

На следующее утро мы явились в здание суда чуть ли не раньше всех. И нас сразу же встретили хорошими новостями.

– Андрей Углов опоздает, – заявил помощник судьи. – Он прибудет через час, когда начнётся второе дело. Первое дело, которое касается вашего преподавания в университете, уже рассмотрели без заседания. Предварительно судья решил отклонить обвинения господина Углова. Но если Андрей Всеволодович решит вернуться к этому вопросу во время заседания по второму делу, он всё же выслушает его и, возможно, изменит своё мнение.

Что ж, это – действительно хорошие новости. Странно, правда, почему Углов задерживается. На него это непохоже. Столь щепетильный педант должен был прибыть сюда раньше всех. Что-то у меня нехорошее предчувствие. Возможно, он решил проигнорировать первое заседание, чтобы лучше подготовиться ко второму.

Достать все козыри.

Мимо меня пронесли носилки, на которых лежал Евгений Балашов. Его перемещали в зал суда, чтобы он заранее подготовился давать показания. Евгений взглянул на меня и улыбнулся во весь рот.

– Готов, друг? – спросил его я.

Однако, когда я услышал его ответ, у меня сердце ушло в пятки.

– Гав, – сказал «Балашов» и высунул язык.

Глава 5

Я даже не сразу понял, что только что произнёс Евгений. Это шутка? Если таков у него юмор, я его обратно в клеща засуну! Какой ещё «гав»⁈

– Пожалуйста, подождите одну минуту, – попросил я городовых, которые держали носилки с Евгением. – Мне нужно осмотреть пациента и убедиться, что с ним всё в порядке.

– Минута, господин Мечников, не больше, – ответил один из полицейских. – Нам велено как можно быстрее транспортировать его в зал суда.

– Минуты мне хватит, – кивнул я, а затем подошёл к Балашову и склонился над ним, делая вид, будто осматриваю его тело.

– Чего? Куда меня несут-то? – поинтересовался Балашов.

А точнее – кое-кто другой.

– Какого чёрта ты вернулся? – прошептал я Полкану. – Мы ведь обо всём договорились. Куда ты дел Евгения?

– Я жрать хочу. А этот Евгеша толком ничего не ест. Пришлось вернуться, пока он спал, – заявил пёс. – Ещё раз спрашиваю – куда меня несут? Тут меня накормят?

Всё рушилось буквально на моих глазах. Единственная ключевая фигура, которую я смог отвоевать, вышла из игры прямо перед началом суда.

– Полкан, не совершай глупостей, – скрывая нашу беседу от городовых, продолжил шептать я. – Верни Евгения. После суда я тебя так накормлю, что тебе есть не захочется ещё месяц.

– Всё, Алексей Александрович, заканчиваем, – скомандовал городовой. – У вас было достаточно времени.

Полицейские снова подхватили носилки с Евгением «Полканом» Балашовым и потащили свидетеля в зал суда.

Когда мы с Синицыным остались в коридоре одни, Илья произнёс:

– Алексей, только не говори, что он…

– Да, – перебил его я. – Он снова стал собакой. И пока что я понятия не имею, как нам это отрегулировать. Доступа к Евгению у нас больше нет. Остаётся надеяться только на то, что Полкан меня послушается и передаст контроль Балашову.

– А какого чёрта Балашов сам не может задушить эту тварюгу⁈ – возмутился Синицын. – Почему какой-то вшивый пёс контролирует переход сознания? Это же бред какой-то!

Хороший вопрос. Сила сознания и возможности контроля над телом у Полкана должны быть гораздо ниже, чем у Евгения. Однако и это можно объяснить. Скорее всего, собаку мана-клещ убил гораздо раньше, чем Евгения Балашова. За это время её клетки успели укорениться в теле мана-клеща, но ещё не начали распадаться и исчезать. А клетки Евгения Балашова заметно иссякли к тому моменту, когда я его испарил.

«Вес души». Уж не знаю, имеет ли это понятие хоть какое-то отношение к этому миру, но в моей вселенной проводился такой эксперимент. Учёные, разумеется, его не признали, но здесь подобная фантастика может оказаться реальностью.

Однако в начале двадцатого века американский врач Дункан Мак-Дугалл провёл эксперимент, в рамках которого взвешивал умирающих пациентов до и после смерти. Он предположил, что каждый из умерших терял в весе ровно двадцать один грамм. Мак-Дугалл предположил, что это и есть вес души, покидающей тело.

Но так уж вышло, что практически всё научное сообщество отнеслось к эксперименту скептически. Во-первых, он был проведён на крайне малой выборке – всего шесть пациентов. Во-вторых, потеря веса могли быть вызваны естественными процессами, такими как испарение жидкости. Причём, я уверен на сто процентов, что именно в испарении кроется причина этих изменений. В моём мире такое понятие, как душа, полностью отрицалось наукой.

Однако здесь всё могло развернуться иначе. Возможно, в этом мире душа Евгения испарилась больше, чем душа Полкана. У пса она фактически больше весит, поэтому он и имеет такую власть над их общим телом.

М-да… Никогда бы не подумал, что приду к таким умозаключениям.

Следующие десять минут мы с Синицыным сидели молча в ожидании начала судебного процесса. Нам позволили войти в зал лишь в тот момент, когда всех второстепенных свидетелей уже завели внутрь. Местные законы сильно отличались от тех, к которым я привык в прошлом мире.

Главных свидетелей и главных подозреваемых пускали в зал в последнюю очередь, причём с разных сторон. Обвиняемые и обвинители были разделены и имели каждый свой собственный вход в помещение, где будет совершаться суд.

Когда мы с Ильёй вошли в зал, практически все участники уже были в сборе. Евгений Балашов, Владимир Мансуров, бывшие пленники, над которыми ставили эксперименты, а также один из тех бандитов, которого я убедил дать показания против своих нанимателей.

Кроме них я заметил Александра Щеблетова в дальнем углу зала. Неподалёку от него расположились сторонние зрители – преподаватели из лекарской академии. Ректор Ефремов, Светлана Бронникова, Роман Кастрицын и другие лекари, которым тоже позволили посетить слушание.

Рядом с судьёй располагался сам князь Игнатов и его верный помощник – главный городовой Тимофеев.

Да уж, ну и крупная же разборка намечается. Это даже близко не сравнится с тем, что пришлось пережить мне, когда из-за действий Сухорукова меня попытались обвинить в использовании некромантии.

На этот раз ставки гораздо выше. Зал заполнен магами, простолюдинов практически нет, если не считать пленников и наёмников. Хотя некоторые из них тоже относятся к дворянским родам.

В здании суда собрались бароны, графы и даже князь Саратовской губернии. Для полной картины только императора Николая Первого не хватает.

Я чувствовал, что события этого дня полностью изменят будущее почти всех присутствующих людей и Саратовской губернии в целом.

– Смотри, Алексей, а это случайно не твои ребята? – прошептал Синицын и указал на задние ряды.

И вправду… А они-то что здесь забыли⁈ Неужели тоже пришли меня поддержать?

На задних сидениях расположилась группа «3В». Староста Николай Широков и его однокурсники. От «стаи» отбился только Артур Мансуров, который был вынужден переместиться ближе к первым рядам, чтобы давать показания против своей семьи.

Надеюсь, он не передумал. Не могу сказать, что я не доверяю Артуру, но всё же действовать против своих же родственников – дело непростое. На его месте я бы сейчас сомневался на тему того, как лучше поступить.

Если бы мой отец и братья находились на скамье обвиняемых, я бы искал способ добиться справедливости, но при этом максимально смягчить приговор для членов своей семьи.

Нам с Ильёй указали на главные места в зале, которые располагались неподалёку от стола судьи. Там, всего в пяти метрах от нас, находились решётки, в которые уже успели перевести Аркадия и Викторию Мансуровых.

Странно, что Владимира до сих пор туда не перевели. Готов поклясться, что пленники его уже должны были сдать. Он ведь тоже принимал участие в этих экспериментах.

– Больше ждать нельзя. Начнём, – заставив всех в помещении замолчать, произнёс судья – низенький, почти полностью облысевший мужчина в тёмной мантии. – Меня зовут Аристарх Борисович Котовский. Сегодня я буду подводить итоги произошедшего в заброшенном посёлке Солнечный.

– Возражаю, господин Котовский, – тут же осмелился перебить судью Аркадий Мансуров. – Сторона защиты до сих пор не в полном составе. Наш адвокат…

– То, что ваш адвокат задерживается – это не мои проблемы, – резко ответил ему судья. – И я настоятельно рекомендую больше не перебивать меня. Я сам скажу, когда вам будет предоставлено слово, Аркадий Петрович. В противном случае вас придётся удалить из зала заседаний за нарушение правил проведения судебных разбирательств.

– П-простите, Аристарх Борисович, – заикнулся Аркадий.

Виктория же раздражённо цыкнула, взглянув сначала на судью, а затем на меня. Кажется, она всеми фибрами души желала, чтобы в данный момент моя шея оказалась в её руках. А учитывая, что эта женщина даже чересчур крепкая для светской дамы, думаю, ей бы хватило сил сломать мне шею, если бы я не сопротивлялся.

Однако ситуация и вправду начала разворачиваться крайне странно. Андрей Всеволодович Углов так и не пришёл. Единственный человек, который мог перевернуть ход заседания, по какой-то причине оставил своих нанимателей.

Странно. Неужели он смирился с тем, что ему не удастся меня одолеть? А мне казалось, что у него всё схвачено. Я даже начал подозревать, что он уже обошёл меня на несколько шагов и придумал, как обеспечить Мансуровым победу даже при том, что все улики говорят против них.

На самом деле нам с Синицыным тоже можно было бы нанять адвоката. Как я понял, суд здесь проводится не совсем так, как это делалось в моём мире. Обвинять будут Мансуровых, однако они могут перевести стрелки на нас, если найдут или сфабрикуют доказательства, которые сыграют им на руку. И тогда защита понадобится уже нам, а не им.

Однако мы с Ильёй решили не рисковать. Ведь в нашем случае нанятый адвокат – это именно риск. Мансуровы или Углов могли заранее подкупить Саратовских юристов. И вместо того, чтобы помогать нам, он нас зароет. Лучше мы разберёмся с этим делом сами. Моя хитрость и знание законов Синицына должно компенсировать отсутствие адвоката.

Более того, возможно, этим мы расположим к себе судью. Котовскому гарантированно известно о том, что в деньгах мы не стеснены, а значит, можем позволить себе адвоката. И поэтому может создаться впечатление, будто мы настолько уверены в своей правоте, что даже в юридической помощи не нуждаемся. Это – отличный ход, чтобы ещё сильнее переманить судью на свою сторону.

Хотя, если честно, я вообще не могу представить, какие аргументы Мансуровы должны сообщить Котовскому, чтобы он в итоге засомневался в их виновности. Такого попросту быть не может. Единственный человек, который может нечто подобное провернуть – это Андрей Углов. Но он не пришёл.

И это должно меня радовать, но почему-то вместо спокойствия я чувствую нарастающую тревогу.

Пока я думал, судья озвучивал все обвинения, которые успели собрать городовые под контролем Тимофеева. Использование незапатентованного оружия, похищение людей, пытки, убийства, клонирование и прочие грехи Мансуровых.

Аркадий и Виктория краснели, сидя в камере, поскольку никак не могли парировать заявления судьи. В кои-то веки всё пошло не по плану у моих врагов, а не у меня.

– Протестую! – неожиданно воскликнул Владимир Мансуров.

Он поднялся со своего места и гневно зыркнул сначала на меня, а затем на судью.

Котовский тяжело вздохнул, но всё же смог взять себя в руки и спокойно ответил:

– Можете высказаться, Владимир Аркадьевич. Но это – моё последнее предупреждение для Мансуровых. Если не хотите, чтобы вашу семью выгнали отсюда, дожидайтесь права на голос. А теперь я вас слушаю.

– Все обвинения, которые вынесли против моей семьи, сфабрикованы, – заявил Владимир. – Всё это – лишь месть Алексея Мечникова. Он сам не станет отрицать, что у нас с ним возник ряд конфликтов, из-за которых я был вынужден с позором покинуть Хопёрск. Однако ему этого не хватило, и он решил продолжить мстить. Мой отец и моя двоюродная сестра Виктория никогда не занимались производством чего-либо. Наш источник дохода совсем иной. И вы можете его проверить, мы ни от кого не скрываем, что занимаемся торговлей помимо своих лекарских обязанностей.

– К чему вы это ведёте? – поинтересовался судья.

– Единственный человек, у которого есть завод, где можно производить оружие, это – Алексей Мечников. Почему вы не проверили его предприятие? В Хопёрске тихо-мирно создаётся оружие, а его производство сваливают на мою семью! – воскликнул Владимир.

– Вот ведь червь проклятый, – прошептал Синицын.

– Держи себя в руках, – попросил Илью я. – Его попытки тщетны.

– Городовые не стали использовать ордер на обыск завода по той причине, что несколько десятков свидетелей подтвердили, что оружием пользовалась ваша семья, Владимир Аркадьевич, – спокойно ответил судья.

– А вы не задумывались, что им просто промыли мозги? Простолюдинов запугали, а похищенных дворян заставили дать магическую клятву? – спросил Владимир. – Всё совсем не так, как вы видите. Это Мансуровы приехали в посёлок, чтобы освободить похищенных. А похитил их Мечников.

Я не вмешивался, поскольку был слишком высок риск, что Владимир сам себе навредит этими обвинениями. Иногда молчание – лучше любого удара.

Так и произошло. Руку поднял Артур Мансуров.

– Артур Аркадьевич, вам слово, – поёрзав на стуле, произнёс Аристарх Котовский.

– Не смей, – прошептал Владимир.

Никто его не услышал, но я прочёл эту фразу по его губам.

– Мой брат лжёт, господин Котовский, – произнёс он. – Надеюсь, что вы прислушаетесь к моим словам. Всё это – моя вина. Я тоже заслуживаю наказания, поскольку всё это время скрывал тайны своей семьи. Но больше этого делать не собираюсь.

– Артур, тебе лучше замолч… – прорычал Владимир.

– Тихо! – стукнул кулаком по столу судья. – Артур Аркадьевич, продолжайте.

– Мои показания у вас на столе. Вы уже должны были с ними ознакомиться. Я готов дать магическую клятву и рассказать, как всё было на самом деле. Так я подтвержу свою правоту, – заявил он.

– Ерунда! – прокричал Владимир. – Артур просто хочет избавиться от нас, чтобы стать единственным наследником и завладеть нашими землями и всем состоянием!

На этот раз судья не успел пресечь возгласы Владимира. Дверь распахнулась, и в зал вошёл ещё один человек. Единственный опоздавший.

Андрей Всеволодович Углов, хромая, прошёл мимо сидящих людей и остановился рядом с клеткой, в которой держали Аркадия и Викторию Мансуровых.

Я сразу же заметил, что хромота – не единственная его проблема. Лицо красное, налитое кровью. А на шее скрывается небольшой порез, который юрист старательно скрывает воротником.

Такое впечатление, что на него напали по дороге в суд.

– Андрей Всеволодович, вы опоздали, – произнёс Котовский. – А господа Мансуровы в ваше отсутствие уже успели сильно помешать судебному процессу.

– Прошу прощения, – кивнул Углов. – У меня возникли неотложные дела. Однако теперь я готов приступить к защите подсудимых. Можете сразу же передать мне слово? У меня есть новая информация, которая может перевернуть ход дела.

– С радостью это сделаю, поскольку господа Мансуровы уже практически подошли к нарушению всех правил, – ответил Котовский. – Слушаем вас внимательно, Андрей Всеволодович.

Он едва успел отдышаться. Даже говорить с трудом может. Что же с ним случилось по дороге? И куда он так спешит?

– Я хочу сразу же поговорить с Алексеем Александровичем Мечниковым, – заявил Углов. – У меня есть к нему вопрос.

– С радостью на него отвечу, – поднявшись со своего места, произнёс я.

– Мне стало известно, Алексей Александрович, что один из свидетелей так называемого преступления находится в неадекватном состоянии. Городовые вряд ли успели передать эту информацию судье. Но мне сообщили, что человек, которого вы называете Евгением Балашовым, является обыкновенным психом. Может, дадим ему слово?

Значит, ему доложили о том, что успел натворить Полкан, когда взял под контроль тело Евгения. Если Балашову дадут слово – дело усложнится. Углов найдёт, как зацепиться за эту деталь.

– Сразу видно, что вы совершенно не разбираетесь в лекарской терминологии, – парировал я. – Он – не псих. Евгению пришлось пережить тяжёлые пытки, из-за которых развился посттравматический синдром. Он ещё долго не сможет прийти в себя.

– Это ещё не всё, – заявил Углов. – Кажется, присутствующие не в курсе, но вообще-то Алексей Александрович недавно получил титул барона. А по законам Российской Империи барон обязан регулярно отчитываться перед графом и подчиняться ему. Однако по какой-то причине господин Мечников проигнорировал десятки писем от графа Мансурова. Как так вышло? Не говорит ли это о том, что он затеял восстание против своего господина?

Вот оно! Вот – причина, по которой мне передали этот чёртов титул. Они не хотели давать мне власть. Всё как раз наоборот. Они решили забрать мою свободу.

– Я не получал никаких писем, – спокойно ответил я.

– Они высылались на ваш адрес. Служба магической почты это подтвердила. Все письма пришли в Хопёрск на Полевую улицу. Дом под номером «сорок три».

– Я уже там давно не живу, – парировал я.

– Значит, после получения титула нужно было сообщить об этом своему господину, – хищно улыбнулся Углов. – Эта процедура описывается в седьмой статье…

Однако закончить свою речь Углов не успел. Раздался взрыв. Двери и окна судебного зала разбились, а в здание тут же ворвались несколько человек, облачённых в чёрные робы.

– Что здесь творится⁈ – прокричал судья.

– Во имя господа нашего Чернобога, – прошептал один из людей, чьё лицо скрывал капюшон, – вы приговариваетесь к освобождению. Через смерть!

Затем моя клятва лекаря вспыхнула. Я почувствовал, как весь зал заполонила некротика.

А затем начался полный хаос…

Глава 6

В первые мгновения начавшейся атаки на здание суда я даже не понял, что происходит. Время для меня будто замерло. Нет… Оно буквально остановилось. Я видел, как в окна и двери лезут люди в чёрных балахонах и атакуют присутствующих некротической магией. В их руках были кристаллы, которые источали эту энергию. Сами нападавшие магами, как я понял, не являлись.

А слышал я только один-единственный голос. Гигею. Видимо, это она замедлила моё сознание, чтобы я мог вовремя отреагировать на то, что произошло в зале суда.

– Алексей, я не понимаю, что здесь происходит, но уровень некротики сильно возрос. Концентрация этой мерзкой магии даже выше, чем в Тёмном мире, – произнесла она.

– Это я уже почувствовал. Кто они такие? Кто такой Чернобог? – мысленно воскликнул я.

– Я не знаю, – ответила Гигея. – Но с таким количеством тёмной энергетики даже тебе не справиться. Её здесь слишком много.

Что привело их сюда? Какова цель этого нападения? Вряд ли эти безумные сектанты решили поддержать мою сторону или сторону Мансуровых. Похоже, сюда заявилась третья сторона, которая не водит дружеских отношений ни с кем из присутствующих. Такое количество некротики может убить всех, кто находится в зале. И смерть будет не быстрой. Но неизбежной, если я ничего не предприму.

И тут до меня дошло.

– Лекари, – прошептал я. – В зале слишком много лекарей. Я, Синицын, Мансуровы, студенты и преподаватели из лекарской академии. Это спланированное нападение.

– Думаешь, они специально дождались вашего собрания, чтобы разом лишить жизни всех главных лекарей Саратовской губернии? – спросила Гигея.

– Возможно. Такое впечатление, что ими руководит какой-то некромант. Или кто-то ещё более опасный. Чернобог… Где-то я уже слышал это имя.

Кажется, он упоминается в той же славянской мифологии. Тёмное божество, которого боялись древние славяне. Для них он был кем-то вроде дьявола. И что самое любопытное, Мара – дух кошмаров и болезней – имеет с ним связь. Возможно, она не просто так начала терроризировать здание, в котором я живу. Домовые под командованием Лихого храбро приняли бой и победили.

Но её явление было лишь предупреждением. Или предзнаменованием чего-то более худшего.

– Ты прав, – продолжая ускорять работу моего сознания, сказала Гигея. – Выглядит всё так, будто эти сектанты решили искоренить всех лекарей, которые по счастливой случайности собрались в одном месте. Это очень плохо. Это ударит по балансу. Если лекарей станет меньше тех, кто пользуется тёмной магией… Некротика рано или поздно доберётся даже до богов. До меня.

– Не время вешать нос, Гигея, – усмехнулся я. – Ещё не всё потеряно. Не знаю, кто их прислал, но кое в чём они просчитались. Их план ещё можно обернуть против них.

С некротикой могут справиться только лекари. А их тут – десятки. Мы справимся, если не отдадимся панике, и остановим кровопролитие.

– Верни меня назад, Гигея, – попросил я. – Замедли моё мышление, чтобы я мог действовать. Думаю, у меня получится соблюсти клятву.

– Ошибаешься. Клятва потребует, чтобы ты победил всю некротику, которая здесь присутствует. Ты не справишься, Алексей, – произнесла богиня.

– А я и не обязан делать всю грязную работу лично. Достаточно подтолкнуть остальных лекарей к действиям. Повторяю – возвращай меня назад. Сейчас сама увидишь, как я всё проверну.

Гигея ничего не ответила, но я заметил, как скорость моих мыслей начала замедляться, и мир вновь начал двигаться с той же скоростью, что и обычно.

Как только я получил возможность двигаться и разговаривать, сразу же схватил Синицына за шиворот и прокричал:

– Готовь все витки! Нам придётся принять бой!

– Да когда же это кончится⁈ – проревел Илья, тут же выхватил саблю и отсёк руку одному из нападавших сектантов.

Следом я направил в его чёрный кристалл лекарскую магию, и тот взорвался, заметно ослабив общий уровень некротики.

Нужно действовать грамотно. Если начнётся паника, люди затопчут друг друга, а лекари не смогут обороняться. Именно поэтому мне нужен один человек, который знает лучше всех присутствующих, как биться с этой дрянью.

– Роман Васильевич! – обернувшись, я выкрикнул имя Кастрицына – преподавателя по борьбе с некротикой, который обучил меня, как пользоваться спящими каналами лекарской магии. – Давайте со мной! В бой! Синицын поможет студентам вывести отсюда остальных людей!

– Я⁈ – удивился Илья.

– Да. Возьми под командование мою группу «3В». Эвакуируй вместе с ними всех «не лекарей». А затем бегите отсюда сами. А мы примем бой, – произнёс я и тут же рванул вперёд, на бегу доставая свою саблю.

По моим подсчётам, в зале оказалось чуть больше десяти последователей Чернобога. Но хаос они устраивали такой, будто в здание ворвалась целая рота солдат.

Несколько человек уже успели пострадать. Их иссушила некротическая магия и тут же подняла в виде ходячих трупов. И среди них оказался единственный пока что не осуждённый Владимир Мансуров. Видимо, он растерялся и не успел отразить атаки лекарской магией. Теперь его восставшее тело бродило по залу и пыталось напасть на других людей.

Нет… Целью сектантов не являются простые люди. Они пришли сюда за лекарями. И они не успокоятся, пока не превратят в зомби всех, кто владеет лекарской магией.

– Я иду, Мечников! – прокричал Кастрицын, который, несмотря на возраст, умело рубил и раскидывал своей магией всех некротических созданий, что пытались к нему приблизиться.

Пока Кастрицын двигался в центр зала, где находился эпицентр всего этого хаоса, я успел нейтрализовать ещё одного сектанта, а затем столкнулся лицом к лицу с ходячим трупом Владимира Мансурова. Владимир шагал на своего младшего брата Артура, но тот ничего не мог ему противопоставить.

Парня сковал ужас. Он к этому готов явно не был. И я его прекрасно понимаю. Артур всегда старался показывать всем свою хладнокровность и бессердечность, которая присуща всем Мансуровым, но на деле это было обычной игрой. Артур – не такой, как они. И он не может убить собственного брата даже при том, что он уже несколько минут является обычным ходячим трупом.

Я сделал шаг вперёд, окутал тело Владимира лекарской магией, а затем пронзил его уже остановившееся сердце насквозь.

– Прости, что тебе пришлось это увидеть, – сказал я Артуру. – А теперь беги отсюда. Твои однокурсники сейчас эвакуируют людей. Спасайся вместе с ними.

Артур нервно кивнул, бросил короткий взгляд на тело старшего брата, а затем рванул к выходу из здания суда. В этот момент за моей спиной послышался громкий боевой клич.

– Получайте, твари! – проревел Кастрицын, врубившись в толпу сектантов и ходячих мертвецов. – Да как вы посмели сотворить такое в самом центре Саратова⁈

Я вступил в бой вместе с Романом Васильевичем, а сам параллельно оценивал обстановку. Судья Котовский, главный городовой Тимофеев и князь Игнатов уже исчезли. Видимо, их эвакуировали в первую очередь.

А вот Виктории и Аркадию Мансуровым было особенно несладко. Выжившие сектанты наслали на них целый десяток мертвецов, и те окружили клетку, в которой сидели подсудимые.

Что ж, в этом случае я геройствовать точно не буду. Эти ублюдки заслужили подобную кару. Лучше спасти невинных людей, чем тратить время на семью Мансуровых, из которых ни в чём не провинился только Артур.

Я почувствовал, как за моей спиной просвистел клинок. Кто-то вонзил лезвие в зомби буквально в сантиметре от моей головы.

– Аккуратнее, Мечников, – сказал Андрей Углов. – Вас чуть не сцапал один из этих монстров.

Я прекрасно видел, что ко мне приближался этот мертвец, и был готов его атаковать. Но чего я точно не ожидал, так это попытки Углова спасти мне жизнь! Теперь мне его мотивация совсем непонятна. То он пытается меня засудить, то помогает Мансуровым меня прикончить, а тут неожиданно пытается спасти меня от атак порождений некротики.

Так чего же он на самом деле хочет? Если вдуматься, сейчас у него был идеальный шанс вонзить мне нож в спину. В этом хаосе никто бы даже не понял, из-за чего я погиб. Решили бы, что меня заколол какой-нибудь сектант. Но он не пользуется этой возможностью. Почему?

– Не нужно мне помогать, – сказал я и отошёл в сторону, где принялся читать очередное заклятье ещё один последователь Чернобога. – Держитесь от меня подальше, Углов.

Юрист ничего не ответил. Я лишь услышал, как он хмыкнул, а затем продолжил схватку с толпой противников.

К этому моменту всех людей уже вывели из здания. Синицын с Бронниковой взяли под контроль ситуацию и вместе со студентами из группы «3В» помогли людям сбежать.

– Вас ждёт кара! – проорал единственный выживший сектант, окружённый мертвецами, которые защищали его от меня, Кастрицына и Углова. – Чернобог! Даруй мне силу! Я отдаю тебе свою душу в обмен на…

Не знаю, какое заклятье готовил этот ублюдок, но в следующий момент произошло то, чего никто не ожидал. Кто-то на четвереньках прорвался через толпу мертвецов, затем прыгнул и…

И я увидел, как Евгений Балашов вцепился зубами в шею сектанта и вырвал из неё кусок плоти. А затем из раны врага вырвался мощный поток алой крови. Артериальное кровотечение. Похоже, Балашов, а точнее, Полкан, только что порвал ему сонную артерию.

В этот момент все ходячие мертвецы рухнули на пол. Но последний этап битвы ещё не подошёл к концу. Перед смертью сектант полоснул Полкана кинжалом прямо по груди. Даже издалека я понял, что ранение неглубокое. Но почему-то пёс в человеческом теле резко рухнул на пол и перестал сражаться.

Ещё пара мгновений, и в зале суда наступила тишина. В помещение вбежал Илья Синицын, осмотрелся и выдал поток трёхэтажного мата.

– Я такого кошмара ещё никогда в жизни не видел! – выругавшись, заявил он.

Да, картина не из приятных. Весь зал в крови. Площадка между столом судьи и первыми рядами завалена телами зомби и убитых нами последователей Чернобога.

Я почувствовал резкий приток сил и понял, что клятва лекаря наградила меня за истребление некротики. Не такого окончания суда я ожидал, если честно. Даже если бы нас с Синицыным в итоге обвинили и усадили в тюрьму, я бы и то так сильно не удивился.

Однако на этом проблемы не закончились.

Сначала я заметил, что клетка, в которой содержались Виктория и Аркадий Мансуровы, была погнута. А самих пленников внутри не оказалось. И среди лежащих на полу тел я их тоже не видел.

– Где Мансуровы⁈ – крикнул я. – Их кто-нибудь видел?

– Я… Я не знаю, где они, – удивлённо произнёс Кастрицын. – Ещё две минуты назад они не могли выбраться из западни. Может, кто-то из городовых их освободил?

Я бросил взгляд на Андрея Углова и на долю секунды заметил, как мимика его лица показала удовлетворение.

Это – он. Это точно сделал он. Не знаю, каким образом, но именно Углов их спас. Сомнений быть не может. Но разбираться с Угловым у меня возможности не было. Поскольку в двух метрах от меня лежал Евгений Балашов и громко выл. Вернее, выл тот, кто сейчас управлял его сознанием.

Я подлетел к другу и присел рядом с ним.

– Как ты? Полкан, попробуй объяснить, что ты сейчас чувствуешь? – тихо спросил я.

Возможно, кинжал был отравлен? Только этого мне не хватало!

– Слабость… Очень сильная слабость, – прошептал он. – Помираю, похоже. Вот так всё и закончится. Не погулять мне больше по улицам. Не найти себе суку…

Поначалу я решил, что пёс просто преувеличивает, но затем заметил, что крови чересчур много. Проклятье, да быть того не может! Откуда столько крови? Ему лишь немного рассекли кожу, жировую клетчатку и часть мышц. А выглядит всё так, будто сектант повредил ему крупные сосуды.

Может, это не его кровь?

Нет. Он бледнеет и стремительно теряет сознание. Значит, мозгу не хватает кислорода, который транспортирует кровь.

Я активировал лекарскую магию, ускорил образование тромба, чтобы остановить кровотечение. Но уже через секунду тромб развалился, и кровь вновь полилась наружу.