Текст книги "Живое проклятье (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Игорь Алмазов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 13

Да… Если учесть, что обратный виток у меня пока что один, размолотить всё это озеро я точно не смогу. Да даже если бы у меня их было десять! Вряд ли лекарь с десятью обратными витками может уничтожить все микроорганизмы на расстоянии нескольких километров! Хотя отрицать это я не стану. Может, дальше сила начнёт прогрессировать в геометрической прогрессии. Правда, я до сих пор не знаю, как увеличивать могущество обратного витка. С прямым-то всё ясно – я принял клятву и теперь буду наращивать силу намного быстрее своих коллег.

А вот насчёт обратного… идей у меня нет. Либо пользоваться ритуальной платформой, либо убивать живых существ. Последнее я могу использовать только по отношению к микроорганизмам, некротике и угрожающим мне врагам, но на этом далеко не уедешь.

Бехтерев снял с головы шляпу с козырьком и задумчиво провёл по густым чёрным волосам. Состояние Мёртвого озера его шокировало гораздо больше, чем меня. Похоже, в столице такие явления наблюдаются редко.

Зато здесь – на периферии – постоянно. Около Хопёрска – Красногривовский лес. Рядом с Пензой – Мёртвое озеро. Чудные болезни рождаются из аномалий, некротики и, разумеется, сами по себе.

– Одним обратным витком всё озеро мы не очистим, – прямо сказал я.

– Простите, что вспылил. Я прекрасно понимаю, что такое вы убрать не сможете, – вздохнул Борис Валерьевич Бехтерев. Его глаза прикрыли волоски длинных густых ресниц. Иногда даже сложно было разобрать, куда смотрит в данный момент столичный лекарь.

– Всё это убрать я не смогу. Но у нас и задача другая, – ответил я. – Спасти студентов, обеспечить их восстановление и безопасность.

– А всё остальное смогу сжечь я, – вмешался в наш разговор Игорь.

– Так вы всё-таки пиромант! – обрадовался преподаватель Магической Академии, который всё это время сопровождал нас до озера. – Я так и думал, что вы обладаете такой же силой, как и я! Вы ведь учились в Пензе, правда? Я готов поклясться, что вы были в моей группе! Только никак не могу вспомнить, в каком году… Выглядите вы молодо, будто и вовсе пока что не должны были закончить обучение.

– Признаться честно, я не помню своего прошлого, – ответил Игорь старшему пироманту. – Но меня не покидает ощущение, что так это и есть. Я действительно здесь учился. Вот только времени обсуждать этот вопрос у нас нет. Надо спасать пострадавших, пока ещё у нас есть шанс сохранить их жизни.

Самоотверженность Игоря меня удивляла. Не знаю, кем он был в прошлом, но парню всё время хочется кого-то лечить или спасать. Будто ничего не изменилось, а он и ранее был помощником какого-то лекаря.

– Господин, – обратился я к преподавателю. – Вы тоже владеете огненной магией?

– Ну разумеется! – улыбнулся он, задрав свой широкий красный нос. – Меня зовут Альберт Антонович Углёв. Я – декан факультета пиромантов. Если понадобится моя помощь в этом деле, уважаемые лекари, только скажите.

– Мечников и его спутник правы, – вмешался в наш разговор Бехтерев. – Нужно найти выживших студентов, а затем сжечь всё это озеро к чёртовой матери. Желательно опустошить его до дна – испарить всю воду, чтобы больше никто не рисковал своей жизнью.

– Испарить воду? – хохотнул Углёв. – Уж простите, господин Бехтерев, но в наших краях нет таких способных магов, как у вас – в столице. Даже если я позову сюда два десятка своих студентов, нам не хватит сил опустошить всё Мёртвое озеро.

– Попробуем хотя бы убрать эти корки, когда господа Мечников и Бехтерев разберутся с главной задачей, – кивнул Игорь.

– Так каков план, Алексей Александрович? – обратился ко мне Бехтерев. – Вы эту гниль с того пациента убрали менее, чем за десять минут. Справитесь?

– Для начала мне нужно знать, где находятся студенты. Во всей этой чёрной мгле найти их будет не так-то просто, – отметил я.

– В этом я смогу вам помочь, – кивнул он. – Мой род обладает способностью, которая позволяет обнаруживать жизнь. Поэтому меня много раз называли лекарем, которого никогда не смогут ударить в спину. Я чувствую присутствие живых существ.

Хм… Поможет ли нам сила Бехтерева, если всё Мёртвое озеро… живое! Скорее всего, проблем не возникнет. Если бы род Бориса Валерьевича видел бактерии и прочие микроорганизмы, они бы уже давно открыли их все и внесли в перечень инфекций. Особенно если учесть, что в Санкт-Петербурге эти лекари имеют большой вес.

Скорее всего, он видит только тех живых существ, кто обладает мозгом.

– Отлично, – улыбнулся я. – Это очень кстати, господин Бехтерев. Тогда действуем по следующему плану. Пойдём вчетвером, выстроимся в линию. Игорь с господином Углёвым по бокам. Мы с вами расположимся в центре. Ваша задача – искать в этой груде биомассы живых существ. Моя – вытаскивать их на волю. Если озеро попытается атаковать, пироманты прикроют нас с двух сторон.

Столичному лекарю моя идея понравилась, и мы сразу же приступили к её реализации. Была середина января, на улице стоял стойкий «минус». Однако, подойдя к озеру, нам пришлось скинуть верхнюю одежду, поскольку чёрная корка выделяла огромное количество тепла.

– Ничего себе! – хмыкнул Альберт Углёв. – Такое впечатление, что под этой массой спрятался могущественный пиромант. Здесь ведь тепло, как летом! Интуиция подсказывает мне, что температура уже поднялась выше двадцати пяти градусов!

– Нет там никакого пироманта, – помотал головой я. – Всему виной испарения. Поверьте мне на слово, всё озеро – это живое существо. Гигантская колония паразитов, которые, судя по всему, напитались маной и кровью ваших студентов, и теперь разрослась. Они изменили климат в этой зоне.

Мои соратники промолчали. Им пока что было неясно, почему всё это происходит, зато я уже определил, что выделяют жители озера.

Определил по запаху.

Над берегом, на который мы ступили, витал запах тухлых яиц. А воздух становился всё более спёртым из-за того, что соотношения кислорода и углекислого газа резко изменилось.

Однако кислорода всё равно достаточно, чтобы… Боже!

– Альберт Антонович, Игорь! – воскликнул я. – Используйте огненную магию только в крайнем случае.

– Это ещё почему? – не понял Углёв. – Вы ведь только что сказали, будто…

– Здесь витает газ, который вы можете поджечь, – объяснил я. – Любая искра может запустить цепную реакцию. Тогда погибнем и мы, и студенты. Спасать уже будет некого.

– Тогда что прикажете делать? – пожал плечами Углёв. – Отменим операцию?

– Никакой отмены, – прохрипел Бехтерев, стараясь не вдыхать зловонный воздух. Мужчина прикрыл нижнюю половину лица рукавом, но его это явно не спасало. – Я, кажется, почувствовал, где находятся люди. Ещё сто метров на северо-запад.

– На северо-запад? – удивился Игорь. – Господин Бехтерев, вы уверены? Там ведь самый центр озера.

– Я это не придумал. Просто выполняю свою задачу, – ответил он. – Только как туда пробраться… Что, если эта чёрная корка провалится под нашими ногами, и мы рухнем в воду? Тогда мы застрянем вместе с остальными жертвами Мёртвого озера.

– Я пойду первым, – произнёс я без лишних раздумий. – Выждите полминуты, чтобы расстояние между нами оказалось примерно пять метров. А затем – следуйте за мной. Если эти… – я задумался, как описать своим соратникам поверхность озера, – … водоросли. Если они попытаются меня атаковать, я смогу их уничтожить. Сил у меня на это хватит.

– Ох, господа лекари, какая же это плохая идея… – пробухтел Альберт Углёв. – Что только не сделаешь ради студентов!

И мы приступили к опаснейшему ходу по затвердевшей глади озера. Не стану юлить, мне пришлось бороться со страхом. Чёрная биомасса хрустела под моими ногами, а оценить устойчивость её поверхности было весьма трудно.

В какой-то момент меня посетила мысль, что, возможно, стоило ползти по этой корке, как по льду. Но я быстро прогнал эти мысли. Если микроорганизмы схватят нас за ноги, у нас будет хоть какой-то шанс спастись. Но если мы проконтактируем с ними всей поверхностью тела – высок риск, что они поглотят нас, как и остальных своих жертв.

– Готово! – крикнул я своим спутникам, когда между нами оказалось чуть больше пяти метров. – Поверхность плотная. Кажется, можно идти дальше. Но не теряем бдительности. Она может размягчиться ближе к центру.

Я услышал громкий ритмичный хруст за своей спиной. Меня нагнал Бехтерев.

– Борис Валерьевич, что вы делаете⁈ – удивился я.

– Пойду вровень с вами. Похоже, двух человек разом корка выдерживает, – ответил он. – Пусть господа пироманты следуют за нами. Предлагаю корректировку плана. Я ищу присутствие живых существ, а вы прикрываете меня обратным витком.

– Договорились, – согласился я.

– Обратный виток… – нахмурив густые брови, протянул Бехтерев. – Сколько в Российской Империи таких лекарей, как вы, Алексей Александрович? Человек пять? Я лично знаю только одного. Он воюет на фронте бок о бок с вашим братом Кириллом.

Точно… Кажется, Кирилл Мечников служит полевым лекарем. Нет ничего удивительного в том, что вместе с ним работает маг с обратным витком. Это ведь идеальная способность для убийства. К счастью, мне удалось придумать для неё более мирное применение.

Мы продолжали приближаться к центру озера, а Бехтеров всё болтал. Видимо, ему так было проще справиться с навалившимся стрессом.

Что ж, могу его понять! Скорее всего, в столице ему не приходится выбираться дальше своего кабинета. Как я понял, орден лекарей даже не занимается прямой целительской деятельностью. По сути, это – аналогия министерства здравоохранения из моего мира. Только о людях они явно практически не думают. Как мне показалось, здесь главной задачей ордена является поиск лучшего способа обогащения членов своей организации.

Они ещё не поняли, что могут создать всемирную сеть лекарской помощи.

– Не понимаю, почему вас изгнали из рода, Алексей Александрович, – произнёс Бехтерев. – Не обижайтесь, если лезу не в своё дело. Просто… Клянусь своими витками, если бы мой отец или дед узнали, что в ком-то из потомков пробудилось обратное лекарство… Они бы сразу же передали бразды правления родом именно ему, и никому другому.

– Почему все так помешаны на магии обратного витка? – решив воспользоваться возможностью, поинтересовался я. – Ведь она вредит, но не лечит других людей!

– Вот именно! – ответил Бехтерев. – А вы что же, совсем не интересовались политикой своего рода? Не знаете, с чем обычно лекарям приходится иметь дело?

– О чём это вы? – не понял я.

Пока Бориса пробило на разговоры, лучше извлечь из него максимум информации. Когда мы спасёмся… А точнее, если мы спасёмся, он, скорее всего, забудет обо всём, что мы здесь обсуждали. Я чувствую в нём растущий страх.

– Политика, Алексей Александрович, – пожал плечами Бехтерев. – Роды и кланы, в которые они входят, постоянно ведут войну между собой. Скрытую, разумеется. Однако иногда приходится защищаться от прямого нападения недоброжелателей. Но ведь лекари себе такого позволить не могут, понимаете? Откуда у таких, как мы, сила – отбиваться? Поэтому большинству лекарей всё время приходится быть зависимыми от чьей-то защиты. И лишь те семьи, у которых имеется магия обратного витка, способны дать отпор и обрести независимость от других магических династий.

Теперь понятно, почему все так относятся к моим антилекарским способностям. Хорошо, что отец пока что не получил информацию о пробудившейся во мне силе. Я бы не хотел, чтобы он вмешивался в мои дела, пытаясь вернуть меня к себе в род.

– Во имя Морского Бога! – прокричал Бехтерев и тут же закашлялся, поскольку в его лёгкие влился слишком большой объём сероводорода. – Да сколько же их здесь…

– Что у вас там случилось? – крикнул позади нас Углёв.

– Борис Валерьевич, о чём вы? – спросил я. – Сколько же здесь – кого?

– Жизней… – произнёс он. – Сотни рыб, раков, лягушек и прочих водоплавающих… Их всех поглотила эта мерзкая трясина. Но дело даже не в них. Вы были правы, господин Мечников. Эта корка и вправду поддерживает жизнь в своих жертвах.

– Что вы имеете в виду? Удалось почувствовать пропавших студентов? – уточнил я.

– Не уверен, что это – студенты, – ответил он. – На самом дне лежат десятки тел. В них почти не осталось жизнь. Они будто… Иссушенные скелеты, в которых до сих пор теплится едва уцелевшее сознание и еле бьющееся сердце.

Стоит отметить, что чутьё у Бехтерева просто невероятное. Уже из этого разговора я сделал вывод, что у некоторых лекарей бывают индивидуальные способности. Чутьё жизни, значит…

Я уверен, что он не лжёт. Потому что пока что моя клятва лекаря молчит. А это означает, что никому из тех, кто находится прямо под нами, помощь не требуется, хоть я и чувствую где-то на подкорке наличие в озере других живых людей.

Просто им помочь уже нереально. Они стали частью этого водоёма. Влились в общую биомассу. Лучшим выходом будет – уничтожить её и освободить пострадавших от мучений.

– А Углёв ведь говорил, что здесь пропало немало охотников, рыбаков и других людей. Видимо, утянула их эта, не постесняюсь выразиться, срань! – заявил Бехтерев.

– Все они уже на дне, – кивнул я. – Как только вытащим студентов, нужно будет призвать сюда пиромантов десять-двадцать, как и велел Углёв. Чтобы выжгли всё живое до самого дна.

– Стойте, – затормозил Борис Валерьевич, звучно чиркнув ногами по чёрной корке. – Вот они… Прямо под нами. Пять, шесть… Семь! Семь юных тел и один зрелый мужчина.

– Студенты и их куратор, – кивнул я. – На какой они глубине, господин Бехтерев?

Борис съёжился, будто узнал что-то, из-за чего нам придётся прервать всю операцию.

– Они прямо под нами, под нашими ногами. Лежат в основе этой корки, – ответил он. – Нужно извлекать их аккуратно, чтобы мы все не рухнули под воду.

– Или чтобы мы не пробудили то существо, которое дремлет в этом озере, – произнёс я.

– Какое существо? – не понял Бехтерев. – Я больше никого не чувствую!

Объяснять моему коллеге это бесполезно. Он и не может его почувствовать. Я уже понял, как работает экосистема этого места. Похоже, колонии бактерий образуют огромный организм. Коллективный разум. Его лекарь «услышать» точно не может.

– Почему вы остановились? – крикнул нам Игорь. – Алексей, получилось что-то найти?

– Стойте там, где стоите! – ответил пиромантам я. – Сейчас мы начнём доставать людей. Как только увидите, что мы достали восьмого человека, будьте готовы возвращаться к берегу. Нет… Лучше подготовьтесь прямо сейчас. Озеро может дать нам сдачи.

Я аккуратно присел на корточки, провёл руками по чёрной поверхности и нащупал очертания чьего-то тела.

– Готовьтесь, Борис Валерьевич, – произнёс я. – Достаю одного – и вы сразу передаёте его Углёву и Игорю. Пусть тащат людей к берегу по цепочке. Думаю, иного выхода у нас нет.

Бехтерев напряжённо кивнул, а я снял перчатку с левой ладони и врезал обратным витком по магическим бактериям. Моя чаша тут же удовлетворённо взвыла. Это означало, что я уничтожил миллиарды одноклеточных жизней. Десять минут работы, и первый молодой студент оказался в руках Бехтерева.

– Почти цел, Алексей Александрович! – воскликнул он. – Смотрите, никаких ран, только мелкие кровоподтёки!

Он передал тело, а затем я достал следующего. А затем ещё одного. Когда я добрался до пятого тела и разрушил корку, передо мной появилось столь знакомое бледное лицо Сони Бахмутовой.

Живая! Хвала богам… Я уже несколько раз спасал жизнь этой девушки. Не хотелось бы, чтобы она погибла после всего этого. И плевать мне на количество её ядер – не это главное. Будь она хоть императрицей, хоть простой крестьянкой. Мне ещё смотреть в глаза её отцу и её брату.

Вскоре большая часть людей уже оказалась на берегу. Когда я передал седьмого студента Бехтереву, по его щекам побежали слёзы. Хотя сам он выглядел абсолютно спокойным.

– Почти всех спасли, господин Мечников… – прошептал он. – Поверить не могу, почти все выжили!

Похоже, Борис ещё никогда не участвовал в таких операциях. Но я понимал его чувства. Этот трепет, когда ты впервые спасаешь жизнь человека… Его ни с чем нельзя сравнить. Особенно, если надежды на спасение почти нет.

– Остался ещё один, Борис Валерьевич, – произнёс я. – Не расслабляемся.

Когда я извлёк из толщи слишком тёплой для января воды тело преподавателя Академии, уже успело стемнеть. Луну загородили густые тучи, и вечерний мрак слился с цветом Мёртвого озера.

Однако, когда Бехтерев взвалил на свои уставшие плечи еле живого мужчину, корка под нашими ногами дрогнула.

– Ч-что это было? – вздрогнул Борис.

Чаша, что питала мой обратный виток, сильно завибрировала. А это означало, что моей жизни угрожает серьёзная опасность.

– Всё, господин Бехтерев… – прошептал я. – Пора уходить. И быстро. Озеро проснулось.

– Ч-что вы сказали? – испугался он.

– БЫСТРО, БЕГИТЕ К БЕРЕГУ! – проорал я, увидев вздымающиеся над гладью воды чёрные щупальца, состоящие из одних лишь микроорганизмов.

Начался настоящий хаос. Бехтерев побежал к пиромантам, а его шаги отдавали мерзким плюханьем.

Похоже, коллективный разум понял, что мы отняли у него пищу…

И как только громадное щупальце попыталось ударить меня, я выставил вперёд левую руку и отразил удар обратным витком. Биомасса распалась, и в этот момент я почувствовал, что калечащей маны во мне больше не осталось.

Я истратил всё на спасение студентов.

В моё плечо впилась чья-то рука.

– Алексей! – воскликнул Игорь. – Беги к берегу, дальше – дело за нами. Мы с Углёвым выжжем всё здесь дотла.

Пиромант выглядел уверенным в себе, как никогда. По едва различимому блеску его глаз я понял, что он абсолютно серьёзен. Более того, он даже готов умереть здесь, если придётся.

Да откуда же у него такая самоотверженность⁈ Кем он был до потери памяти? Военным? Полицейским?

Спорить я с ним не стал. В его взгляде я увидел абсолютную уверенность в своих силах. И лишь добравшись до берега, понял, что не всё происходило так, как хотел того Игорь.

– Хвала Василиску, что вы смогли выбраться, господин Мечников! – воскликнул Альберт Углёв. – Я очень за вас переживал.

Я замер, осознав, что на самом деле случилось. Углёв уже давно отступил к берегу и поливал близлежащую воду небольшим потоком огня.

И это – преподаватель Магической Академии? Декан факультета пиромантов? Если его пламя столь скудно, значит, у Игоря и вовсе нет шансов.

И стоило мне об этом подумать, как всё озеро взорвалось.

Углёв завизжал, словно испуганная девка, и упал задницей в снег. Всю нашу команду обдало горячим воздухом. Дышать стало невыносимо. Сначала я подумал, что произошёл взрыв всего скопившегося сероводорода, но вскоре понял…

Газ так рвануть не мог. Его силы не хватило бы, чтобы устроить такое.

В лесу стало светло, как днём. Мёртвое озеро пылало, а языки пламени, казалось, достигали даже облаков.

В небо летел не дым, но пар. Вода, заполненная сгорающими микроорганизмами, начала испаряться.

Мы наблюдали за происходящим чуть меньше получаса. И когда из пламени к берегу вышел Игорь, я понял, что воды в озере больше нет. Мой помощник пиромант испарил всё озеро. Испепелил его до самого дна.

Ни у одной бактерии не было шанса выжить в этом адском пламени.

– Боги! Сколько же… Сколько же у этого человека магических ядер⁈ – пропищал Углёв. – Не могу поверить, что вижу такое воочию. Подобную силу я видел всего лишь дважды. Когда встречался с главным пиромантом Санкт-Петербурга и… когда исключал одного из лучших своих учеников.

– Я вспомнил, Алексей, – произнёс Игорь, остановившись около меня.

Часть его одежды сгорела и шрамы, оставленные молниями, обнажились перед остальными членами нашей команды.

– Пока что только имя… – сказал молодой пиромант. – Игорь Львов, – он перевёл взгляд на Углёва. – Я действительно учился под вашим началом, Альберт Антонович. Но, к сожалению, это всё, что я помню.

К нам подъехали ещё три кареты, высланные главным госпиталем Пензы. Пострадавших людей погрузили внутрь и увезли в город.

Мы поехали вслед за ними.

– Как же так вышло… – шептал Углёв. – Я ведь помню вас, господин Львов. Вы учились на моём факультете три года назад! Кажется, у вас было шесть или семь ядер на тот момент. Сила, с которой вы подожгли это озеро… Мне кажется, что сейчас у вас даже больше маны, чем было тогда!

Я был искренне рад, что нам удалось напасть на след воспоминаний Игоря. Хоть мой пациент и хотел поступить на курсы среднего лекарского персонала, я был не против отпустить его. Если его память восстановится – он должен вернуться туда, где должен находиться.

Однако оживлённый разговор Игоря с его бывшим преподавателем перестал меня интересовать, когда я взглянул на кучера.

– Алексей Александрович, не знаю, есть ли у вас желание сейчас обсуждать этот вопрос, – обратился ко мне после долгого молчания Борис Бехтерев. – Но я готов подписать договор, который был в переданном вами письме…

– Минуту, господин Бехтерев, – перебил лекаря я.

Кучер… У нас совсем другой кучер! Сюда мы ехали с другим мужчиной.

Я старался лишний раз не глазеть на человека, что сидел перед лошадьми. Он не должен был понять, что я узнал его.

Но сомнений у меня не осталось. Это – человек Рокотова. Тот, кто ехал с нами в одном вагоне…