Текст книги "У каждого своя война"

Автор книги: Виктор Тюрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Тюрин Виктор Иванович
У каждого своя война

ГЛАВА 1
ЗАСАДА

После ряда неудач Лорд испытал нечто похожее на потрясение. Ведь с ним никогда подобное не случалось. Нет, были промахи в его работе, да и не все всегда сразу получалось; тогда он набирался терпения и выжидал удобного случая. Но чтобы они шли сплошной полосой… Никогда! К этому еще можно было добавить то, что серьезные препятствия, изредка возникавшие в его работе, были результатом мастеров своего дела, опытных как в интригах, так своего рода уловках, но никак не люди, подобные английскому увальню, эсквайру Томасу Фовершэму.

После долгих размышлений он пришел к успокоительному для себя выводу: неудачи преследуют его не из-за того, что этот пустоголовый мальчишка переиграл его по уму или хитрости, а из-за слепой удачи, которая своевременно оказывалась на стороне англичанина. Несмотря на свой ум и проницательность, Лорд, как обычный дворянин того времени слепо верил в приметы, удачу и судьбу, написанную, задолго до рождения человека, на небесах. К тому же этот вывод подтвердила новая неудача, но уже другого свойства. По прибытии корабля в Бордо он почувствовал недомогание. Сначала решил, что это сильная усталость, но уже на следующее утро не смог встать с кровати. Две недели Лорд провалялся в горячечном бреду, находясь между жизнью и смертью, затем ему понадобилось еще неделя, чтобы окончательно стать на ноги.

Через три недели он вошел в широко распахнутую дверь портовой таверны под названием «Золотой кубок». Именно здесь должна была состояться его встреча с гонцом от хозяев. Что тот должен был привезти: новые указания или смерть в лице наемного убийцы, Лорд не знал. Зато прекрасно знал, что неудачники в его ремесле живут весьма недолго. Почему все-таки пришел, он даже сам себе не мог толком объяснить. Умом он понимал, что должен держаться от нее как можно дальше, к тому же жить хотелось, как никогда! Именно сейчас, после того как он с таким трудом выкарабкался из цепких лап старухи с косой. И все же он пришел. Скорее всего, дело было в том, что Лорд настолько привык играть чужими жизнями, что со временем в нем проявилось некое пренебрежение к собственной смерти. Нет, он не желал ее торопить, и хотел, чтобы как можно дольше та не приходила, но в тоже время уже не мог жить без жгучего ощущения опасности, заставлявшую кровь в жилах бежать в два раза быстрее. Была еще одна причина, которая подспудно толкнула его на столь опрометчивый шаг. Дело в том, что, будучи прагматиком, до кончиков ногтей, не имел привычки мечтать, а уж тем более мечтать о чем-то несбыточном, но сейчас он интуитивно чувствовал, что заверши это дело достойно, оно могло принести не только деньги и власть, но и стать достойным завершением его карьеры.

Все это вместе взятое, интуитивное и явное, а так же желание узнать: не вернула ли ему благосклонность госпожа удачи, заставили его переступить порог таверны. Свое выздоровление Лорд посчитал за хороший знак. Знак – продолжать игру.

Две недели ежедневно он приходил в таверну и, согласно инструкциям, три часа ждал появления посланца, пока не понял, что тот уже не придет. Скорее всего, гонец ждал его в то время, когда тот валялся в горячке, а затем, не дождавшись, отправился восвояси. Его доклад хозяевам Лорд прекрасно представлял: боясь смерти – отступник бежал от расправы. Если это так, то с этого момента над ним висит постоянная и смертельная угроза. Самое логичное в данной ситуации было бежать, но этот человек был далеко не трусом, к тому же ему пришлось за последние двадцать лет его жизни побывать в различных переделках. Умный, решительный и изворотливый, Лорд, не долго думая, выработал план дальнейших действий. Для начала насколько смог, изменил свою внешность, при этом, стараясь по возможности реже показываться в людных местах, где его могли узнать, а затем стал наводить справки об англичанине. И вскоре с удивлением узнал, что тот, вместо того чтобы пуститься в дальнейшее путешествие со своими людьми, вступил в ряды английской армии. Это сбило опытного шпиона с толку, так как миссия Фовершэма представлявшаяся до этого простой, как полет стрелы, становилась все более непонятной и запутанной. По возможности тот стал издали наблюдать за ним, осторожно собирая информацию. Одновременно Лорд пытался понять, может, он ошибается, и на этого человека возложена иная миссия? Например, поимка самого Лорда, если можно так выразиться, на живца. А уже через него выйти на его хозяев. Но, обдумав, все как следует, решил, что это слишком сложная, а оттого очень ненадежная комбинация.

Последовало другое предположение: Фовершэм задержался в Бордо в ожидании указаний от своих хозяев, но и оно оказалось лишенным смысла, после того как он узнал, что Томас вместо того, чтобы тихо сидеть в военном лагере, участвует в боевых действиях, рискуя головой. Как может специальный посланник так бездумно рисковать своей жизнью? Все эти загадки не только ставили Лорда в тупик, но и подогревали его интерес, как к эсквайру, так и к тайне, к которой он может быть причастен. Поначалу он хотел сойтись с Томасом поближе, но потом решил, что этот вариант лучше придержать в запасе. Вполне возможно, что за эсквайром кто-то наблюдает еще, помимо него, да и неизвестно как обернутся события в дальнейшем.

Обдумывая различные варианты, Лорд решил остановиться на двух приемлемых для него планах развития событий. Если он сумеет проследить за Томасом до конечной цели, то получает возможность узнать то, что никогда бы не узнал, продолжая работать на своих хозяев. Получив столь ценную информацию, он получит возможность выбора: продать кусок тайны своим бывшим хозяевам в обмен на свою жизнь и толику денег или попробовать заняться этим делом самому. Сейчас он, в большей степени, склонялся ко второму варианту, к которому его подталкивали два серьезных соображения. Так как он не оправдал надежд своих хозяев, то с определенной долей вероятности можно сказать, что, даже получив от него ценную информацию, скорее всего, его постараются убрать. Вторая причина была еще проще: почему они должны иметь все, а не он? Разве он не достоин сокровищ и власти? Так почему не ему стать обладателем тайных знаний, а вместе с ними несметных сокровищ. Пусть даже сумеет урвать лишь толику неведомых богатств, то… От таких непривычных для столь рационального человека мыслей у него начинала кружиться голова, как от кувшина хорошего вина.

«Дьявол меня побери, если я не рискну! Если сорву этот куш…! Гм. Но один я не справлюсь, нужны будут люди. Да и лучше не затягивать с их поисками, так как Фовершэм в любой момент может тронуться в путь».

Поиски нужных людей увенчались успехом уже на следующий день, когда он встретил в таверне, где обычно собирались наемники, головореза, с которым его когда-то свела судьба в одном деле. Их встреча продолжилась за кувшином вина. Сначала он с удовольствием узнал, что бандит не один в городе, а с тремя сообщниками, но после пары совместно опрокинутых стаканов настроение Лорда резко поменялось. Это случилось, когда наемник поведал ему, что хорошо пристроен и не собирается менять «хозяина», а здесь они для того, чтобы скинуть кое-какую добычу. Разозленный шпион уже стал прикидывать, где вблизи от таверны находиться наиболее глухое местечко, чтобы перерезать горло своему собутыльнику, так как не собирался оставлять за собой даже малейший след, способный привести к нему кого-либо из многочисленных врагов. Скорее всего, их встреча закончилась кровью, если бы не неожиданное предложение, поступившее от изрядно захмелевшего головореза. После некоторого раздумья, тот решил, что судьба дает ему неплохой шанс разобраться с этим англичанином. А главное, чужими руками.

Сначала с рыцарями – госпитальерами мы ехали по дороге, на которую ложились тени, от обступивших ее с двух сторон, тополей, затем она свернула и пошла вдоль спокойной реки, вьющейся голубыми плавными изгибами среди пологих холмов. Солнце стояло высоко, и жара все больше донимала меня. Не будь у меня в спутниках французских рыцарей, я бы устроил привал на берегу и освежился, а уже затем продолжил путь, но мне пришлось вести себя, как подобает истинному рыцарю, который не должен обращать внимание на жару, промокшее от пота белье, жужжащих перед лицом мух. Если к этому добавить однообразие ландшафта, наводящее тоску, то можно было представить мое настроение.

Те из редких путников, которые встречались нам по дороге, как только замечали вооруженный отряд, тут же старались скрыться в лесу или густом кустарнике. Если же не было такой возможности, сходили на обочину, после чего, склонив головы в низком поклоне, замирали в тоскливом ожидании. Я не сомневался, что когда мы проезжали мимо, все они облегченно вздыхали и благодарили господа Бога за поддержку, пусть даже в такой малости. Только один раз нам заступил дорогу вооруженный отряд, состоящий из двух десятков солдат. Это оказался воинский разъезд местного феодала, отправленный на очистку своих земель от разбойников и воров. Благодаря присутствию госпитальеров мы избежали неприятностей, связанных с нежеланием видеть наглых англичан на французской земле. Постепенно окрестности стали меняться, проявляя признаки присутствия человека. Пару раз я видел вдалеке серые громады замков с зубчатыми башнями. Редкие деревни, через которые мы проезжали, были обнесены примитивными заграждениями, у ворот которых стояли вооруженные сторожа, что свидетельствовало о постоянном страхе перед набегами. Богатый край, предназначенный природой для сытой и благодатной жизни, сейчас выглядел больным и опустошенным. Мое подобное настроение было отчасти следствием моего похмельного и невыспавшегося организма, так как попойка с госпитальерами закончилась около двух часов ночи.

Время близилось к полдню, и мы, обменявшись мнениями, решили, что пора подыскивать место для отдыха. Не успела мысль о скором отдыхе встряхнуть меня, как вдруг ехавший рядом со мной Анри де Коркоран, напевавший вполголоса песенку о смазливой дочке мельника, неожиданно прервался на полуслове, захрипел, затем качнулся в седле и стал медленно оседать. Быстрый взгляд, брошенный на него, только подтвердил то, что за секунду до этого уловили мои уши. Глухое гудение арбалетного болта. Мозг еще только начал осознавать, что происходит, а боевые рефлексы и тренированное тело воина уже начали действовать. Пока левая рука рвала повод, разворачивая лошадь в сторону звука, правая рука выдергивала меч из ножен. В следующее мгновение мой ищущий взгляд засек двух арбалетчиков, прятавшихся среди нескольких громадных валунов, которые, некогда в давние времена принес сюда ледник. Разбойники сейчас торопливо пытались перезарядить свое оружие. По своему опыту я знал, что у них не хватит времени зарядить арбалеты до того, как я их настигну, наверно от того их усилия вызвали у меня не страх, а злобную удовлетворенность. Сжав бока коня, я послал его вскачь, прямо на ближайшего стрелка. Нервы у того не выдержали. Отбросив арбалет, тот метнулся за валун, за которым до этого скрывался. Я же вместо того чтобы обогнуть валун, резко рванув поводьями губы лошади, заставив ее сделать резкий скачок в противоположную сторону. В сторону второго арбалетчика. Бандит явно не ожидал подобного маневра и на какие-то мгновения растерялся. В следующую секунду сталь клинка, скользнув по краю шлема, впилась в плечо, с легкостью разрубив металл и плоть. Дикий вой только начал рваться из глотки бандита, как я уже поворачивал лошадь в сторону второго арбалетчика. И только в этот самый момент я сообразил, что засевшие по обе стороны дороги арбалетчики не могут быть всей засадой. В подтверждение этой мысли, где в ста ярдах от нас, словно из-под земли, выметнулся отряд из полутора десятков латников с копьями наперевес, скача во весь опор. Впереди них мчался главарь в полном рыцарском доспехе. Что делать? Я бросил взгляд на наш маленький отряд. Помимо рыцаря – госпитальера был убит еще один солдат, а второй ранен. Мои колебания оборвал крик Гастона д'Арманэль:

– За Господа нашего!! Рубите грязных псов!!

За ним, пришпорив лошадей, с мечами в руках, бросились в отчаянную атаку его люди. К ним присоединился Джеффри. Ляо, как я успел заметить, повторил мой маневр и уже догонял пытавшегося убежать от него одного из арбалетчиков, сидевших в засаде на противоположной стороне дороги. Для арбалетчиков наша тактика оказалась такой же неожиданной, как засада для нас. Они явно привыкли к тому, что при виде нового противника все без исключения кидаются отражать атаку, а они, тем временем, занимаются слугами и запасными лошадьми с навьюченным багажом. Но на этот раз все пошло не так. Наемник, когда понял, что дело плохо, начал убегать, петляя и рыская по сторонам, как заяц. Несколько мгновений спустя я его догнал и был готов обрушить на него свой меч, как раздался грохот и лязг железа, словно десятки молотов разом застучали по наковальням. Звук удара копий о щиты напоминал хруст ломающихся костей, а уже через несколько секунд к ним присоединился звон клинков. Эти звуки невольно заставили меня бросить взгляд на место схватки, тем самым, задержав удар, но уже в следующее мгновение опустившийся меч вспорол белую полоску шеи, видневшуюся между воротником кольчуги и шлемом. Снова развернув коня, я уже был готов вступить в сечу, как понял – мы проиграли. Два орденских солдата были выбиты из седел и неподвижно лежали на земле, остальные продолжали рубиться, но после того, как был выбит из седла рыцарь – госпитальер дух солдат упал. Однако не только мы понесли потери. Один из разбойников дико орал, стоя на коленях, и пытаясь хоть как-то остановить кровь, льющуюся из отрубленной руки. Лошадь другого бандита стояла в десяти ярдах от места схватки. Ее хозяин, со шлемом, разрубленным боевой секирой, лежал на земле. Одновременно с оценкой обстановки, мой мозг автоматически вычислял моих людей. «Джеффри. Ляо. Где Хью?!».

Ответ на этот вопрос, секундой позже, я увидел на земле. Из груди, лежащего в густой пыли, Хью торчал обломок копья. Мое раздвоение личности в этот момент сейчас было самым острым и болезненным за все мое время пребывания в этом времени. Жажда крови и боевая ярость средневекового воина бросали меня в этот, пусть и бессмысленный, бой, а логика человека двадцать первого века и самосохранение толкали меня к бегству. И тут в шум боя врезался зычный голос предводителя разбойников:

– Взять их!!

Тут же из клубка теснившихся людей и лошадей, над которым висели крики и стоны, лязг железа и звон клинков, один за другим вылетело пятеро всадников, которые сразу же помчались в мою сторону. Данный расклад тут же разрешил все мои сомнения. Я развернул лошадь и увидел Лю и Чжана, сидевших неподвижно в седлах, с заряженными арбалетами. Именное это смертоносное оружие навело меня на мысль, как действовать дальше. Вонзив шпоры в бока животного, я помчался назад. Китайцы, правильно поняв мое намерение, тут же стали разворачивать лошадей. Мне показалось, что они слишком медлят, хотя это было не так, и я подстегнул их яростным криком:

– Гоните во весь опор!!

Мысли двигались, как моя бешеная скачка, быстрыми и неровными рывками: «Джеффри! Ляо! Хью! Я их бросил! А чем бы я им помог?! Умереть вместе с ними?! Мать вашу! Дай Бог, чтобы все получилось! Будет, суки, вам засада!!».

Застоявшиеся кони легко взяли разгон и довольно быстро увеличили расстояние между нами и преследователями, чем я воспользовался.

– Лю! – крикнул я в спину китайца по-английски, скакавшего в двадцати метрах впереди меня. – Через двести ярдов спешиться и в кусты!! Коней оставьте на дороге!!

Я надеялся, что Лю все поймет правильно. Иначе… Но тут же отбросил все лишние мысли и сосредоточился на выполнении своего плана. Развернул лошадь, тут же свернул с дороги, проломившись сквозь редкий кустарник, росший на обочине дороги. Мой неожиданный маневр сбил с толку преследователей, заставив их сначала придержать, а затем развернуть лошадей в мою сторону. Только они так сделали, как я снова повернул коня в сторону дороги. Мой маневр выиграл нам немного времени, но мне дорога была каждая секунда, для того чтобы выиграть свой личный бой.

Несколько минут бешеной скачки – и за очередным поворотом дороги я увидел четырех лошадей. Разбойники, висевшие у меня на плечах, при виде их тут же заорали от радости. Их мысли нетрудно было понять. Слуги, бросив вещи и лошадей, сейчас бегут от них куда подальше, спасая свои жизни. Против них один только рыцарь. Но что он может сделать против пяти человек? Решив не переубеждать их в этом и для большего антуража, остановив своего разгоряченного коня за лошадьми, стоящих на дороге, я потратил только несколько секунд, чтобы успокоить рвущееся из груди хриплое дыхание, а затем громко закричал:

– Не убивайте меня!! Я рыцарь!! За меня можно получить выкуп!!

В ответ на мои крики раздался хохот и грубые шутки, ведь для расслабившихся разбойников все было предельно ясно: трус, понял, что ему не уйти, теперь решил вымолить себе жизнь.

После того как разбойники придержали лошадей, один из них насмешливо крикнул:

– Эй ты, храбрый рыцарь! Езжай сюда! Не боись, не тронем!

После его слов ударил новый взрыв хохота, но мгновение спустя, смеяться продолжили только трое. Двое других разбойников в это время хрипели, имея по арбалетному болту в груди. Не ожидавшие подобного поворота событий, бандиты еще больше растерялись, когда трусливый рыцарь, до этого вымаливающий свою жизнь, выхватил меч и внезапно напал на них. Первый разбойник успел только достать меч из ножен, когда острие моего клинка перерубило ему шею. Жуткий хрип и бьющая из разрубленной шеи кровь, наполнили души двух оставшихся головорезов ужасом. В панике они начали торопливо разворачивать лошадей, но сделать это сумел только один. Стрела, ударив в спину второго бандита, вырвала из его горла короткий стон, после чего тот зашатался, после чего, потеряв равновесие, соскользнул с седла. Одна нога зацепилась за стремя, а конь, будто не заметив смерти хозяина, стал щипать траву. Последний бандит, нахлестывая лошадь, уже мчался в обратном направлении. Пришпорив своего коня, я поскакал за ним. Вполне возможно, что ему и удалось бы уйти, если бы не скакавший навстречу Ляо, каким-то чудом вырвавшийся из смертельной ловушки. Залитый кровью и едва держась в седле, он, тем не менее, попытался преградить дорогу разбойнику. Тот, похоже, уже настолько потерял голову от страха, что даже не попытался сразить Ляо, а вместо этого решил просто его обогнуть. Эти несколько секунд задержки дали мне возможность настигнуть наемника и нанести ему удар. Но судьба на этот раз оказалась к нему милостива; меч рубанул не по отпрянувшему в момент удара всаднику, а по его лошади. Та дико заржала, а затем встала на дыбы. Ошеломленный ударом о землю, разбойник не успел понять, что случилось, как я уже стоял над ним, с мечом в руке. Теперь настала его очередь кричать и молить о пощаде. Подбежавшие к месту схватки Лю и Чжан, тем временем, осторожно сняли с коня своего брата, а затем перенесли его за придорожные кусты и положили на траву. Я, тем временем, прислушался. Погони за Ляо не было. Нетрудно было догадаться, в чем тут дело. Главарь разбойников явно рассчитывал на то, что пятеро его подручных, после того как разберутся с беглецами, без труда разделаются и с раненым. Прикинув все это, я понял, что у нас есть небольшая передышка – минут на пять – десять, пока разбойничья шайка не заподозрит неладное.

Пока Лю перевязывал своего брата и одновременно приглядывал за связанным бандитом, я подозвал Чжана; мы с ним зарядили четыре арбалета и засели в кустах в ожидании разбойников. Когда прошло в два раза больше времени, что отмерил, стал ломать голову, почему к разбойникам не приходит помощь. Подумав некоторое время, я пришел к вполне логичному выводу: среди бандитов большие потери, и главарь решил не рисковать оставшимися людьми.

Только теперь я позволил себе подойти к Ляо. Тот, перевязанный, лежал на подстилке из срубленных веток и временами, чуть слышно, стонал от боли. Правда, при виде меня он постарался придать своему лицу бесстрастное выражение.

– Ты отличный боец, Ляо! Что с Джеффри и Хью?!

– Спасибо, господин, за ваши добрые слова. Хью был убит копьем в самом начале схватки, а ваш телохранитель храбро сражался до тех пор, пока под ним не рухнул конь, что происходило дальше, я уже не видел.

– Отдыхай. Ты его заслужил! И набирайся сил!

Подошел к Чжану. На мой вопросительный взгляд он отрицательно покачал головой.

«Я был прав. Бандиты бросили их на произвол судьбы и убрались в свое логово. Хью убит. С ним все ясно. А вот что с Джеффри? Неужели…».

Снова, как в первый раз своего появления, я почувствовал себя одиноким и чужим в этом времени. Я даже не ожидал, что настолько сильно привяжусь к этому человеку. Приказав жестом Чжану сесть на коня, я следом за ним вскочил в седло. Спустя десять минут неспешной, осторожной, с оглядкой, езды, мы добрались до места засады. Из живых здесь уже никого не было; одни только полураздетые, окровавленные трупы, над которыми вилось, с хриплым карканьем, воронье. С тела Арно де Коркорана сорвали все что только было можно, сняли даже сапоги. Подъехал поближе. Обежал глазами трупы. Среди них тела Джеффри не было. Значит,… он жив?! Буду надеяться, что так. Не было и тела второго госпитальера. Значит, живой. Посадят в подвал, и будут ждать выкупа. Но почему нет Джеффри? Стоп! Лежат только пять трупов орденских солдат, а их было шесть! Взяли в плен?! Но в таких случаях… Погодите, погодите. А если главарь… решил, что потерял слишком много людей и теперь таким образом решил пополнить свои ряды. За счет… пленных. Хм! На душе сразу стало легче. В приподнятом настроении я вернулся в наш временный лагерь. Раны Ляо оказались несерьезными, но он потерял много крови, поэтому мы решили остаться здесь на некоторое время. Найдя недалеко от места засады родник, перебрались туда. Теперь наступило время узнать, кто устроил эту ловушку и захватил в плен Джеффри. Недолго думая я приступил к допросу пленного. Не знаю, что он прочитал на моем лице, когда я к нему подошел, но в «молчанку» играть не стал и почти все, что мне было нужно, выложил сам, без особых напоминаний. Так я узнал, что засада была организована и возглавлена рыцарем – разбойником, графом Оливье де Брассье, чей замок находился в пределах тридцати лье от этого места.

Сейчас был тот период войны, когда ни одна из воющих сторон не была достаточно сильна, чтобы одолеть другую, и вот теперь, после стольких лет непрестанных набегов и стычек, взятых и сданных городов, чередующихся побед и поражений, никто не мог претендовать на безусловное превосходство. Между противниками лежали обширные земли центральной части страны, где процветало насилие, и лилась кровь, где правил единственный закон – закон меча. Поля в этих землях уже давно не обрабатывались, а торговля умерла. На всех этих обширных территориях не было уголка, где бы жизнь мужчины или честь женщины были в безопасности. Здесь шла борьба не за честь Франции, а за деньги и власть, именно поэтому многие замки стали прибежищем банд грабителей и убийц, а их хозяева, зная, что некому призвать их к ответу, вели войну против всех, огнем, мечом и дыбой вырывая последние гроши у каждого, кто попадал им в руки. Таким был отпрыск древнего рода де Брассье, который к тридцати пяти годам своей жизни, сумел совершить столько гнусных и кровавых злодеяний, что заслужил от народа кличку Живодер. Правда, иногда люди к его имени прибавляли слова Мясник или Палач. Оказалось, что он получил все свои клички за то, что в отличие от других разбойников подобного рода, собственноручно пытал и убивал людей.

– Сколько у него людей?

– Столько сколько у меня пальцев на руках и на ногах, – ответил разбойник. – Может чуть больше. Но теперь, добрый господин, крепких парней у графа стало намного меньше. Вашими стараниями, ваша милость.

– Ты мне не льсти, говори дальше: кто еще у него?

– Трое слуг. Повар. Все они люди битые и к крови привычные. В бой не пойдут, кишка тонка, а вот нож в спину всадить – милое дело. Есть управляющий. Не воин. Я даже думаю, что из оружия, он только нож для разделки мяса держал в руках. Да еще и шлюхи.

– Выкупить пленного у него можно?!

– Если только рыцарь, да и то, как на Живодера блажь найдет. Уж больно он до крови жадный стал, особенно в последнее время! Вы, ваша милость, говорите, что ваш человек простой слуга?! Тогда ни на что не рассчитывайте! Легче вырвать невредимым ягненка из волчьей пасти, чем вашего слугу из лап Живодера!

– Почему?!

– Любит он помучить людей. Ох, как любит! Такой жадный для крови…!

– Гм!

– Милостивый господин, да вы не подумайте плохого! Это он любит такие забавы! А я только простой солдат! Что скажут…!

– Ага, простой. Такие как ты, позже стали говорить: «ничего личного», а затем убивали.

Некоторое время разбойник молчал, пытаясь понять, что я сказал, но так ничего не поняв, снова заговорил:

– Господин, если хотите, я могу съездить к графу на переговоры. Думаю, что смогу убедить его! Я ведь был у него на хорошем счету!

Поняв, что только что проговорился, резко замолчал и опустил глаза, но я успел заметить его злобный взгляд, скользнувший по моему лицу.

«Говоришь, Живодер большая среди вас сволочь, а у самого взгляд, что у волка, так бы и перегрыз мне горло».

Ночь прошла беспокойно. Я дважды просыпался. Просто так. Несколько минут вслушивался в ночную тишину, а потом снова проваливался в мутный и тяжелый сон. Солнечное утро тоже не принесло особого облегчения. Потеря двух надежных бойцов здорово ослабила силы моего маленького отряда, но главное, что исподволь давило на меня, то это потеря единственного человека, которому я всецело доверял в этом мире. Единственное, что только радовало в нашей ситуации: Ляо быстро шел на поправку. А еще через сутки у нас кончились съестные припасы, и утром третьего дня мне пришлось отправиться на охоту в близлежащий лес. Добравшись до опушки, я оставил Чжана с лошадьми, а сам углубился в лес. Я неважный охотник, но даже мне даже в голову не могло прийти, что через несколько минут сам окажусь в роли дичи.

– Брось арбалет!

Это было сказано на корявом французском. Резко оглянулся, готовый стрелять, но так никого и не увидел.

– Еще раз дернешься, французская крыса, получишь в грудь кусок доброй английской стали! – на этот раз фраза прозвучала на английском языке.

«И как все это понять? – с этой мыслью, я нагнулся и положил арбалет на землю. Только успел распрямиться, как на поляну, из окружающих ее кустов, вышло трое лучников. Английских лучников. Один из них держал меня на прицеле, готовый в любую секунду всадить в меня стрелу, двое других держали в руках мечи. При этом их движения продолжали оставаться настороженно – напряженными, несмотря даже на явное превосходство в силах. Они явно видели во мне опытного бойца, которого даже в подобной ситуации нужно остерегаться. В другое время я бы с гордостью принял подобную оценку, но не в этот момент, когда моя жизнь висела на волоске. Чтобы хоть как-то сбить враждебность, которая легко читалась в их взглядах, я сказал:

– Привет, земляки!

– Ты… англичанин?! – с некоторым удивлением протянул один из лучников, с легкой сединой на висках. У него были жесткие черты лица и решительные глаза человека, привыкшего к постоянной опасности.

– Англичанин. Решил поохотиться. Надеюсь, вы тут не егерями и лесниками работаете у местного графа?!

– Егерями! Во французском лесу! Ха-ха-ха! – рассмеялся самый молодой стрелок из троицы. – Да ты никак шутник, господин хороший!

Положение у меня было неважное, если не сказать плохое, так как эти английские парни могли оказаться здесь, в лесах центральной части Франции, будучи только вольными стрелками. «Если это так, то мне конец».

Я не один раз был в деле с такими парнями, и знал, что добрая их половина состоит из убийц и грабителей. Только я подошел к подобной мысли, как ее тут же подтвердил третий лучник, здоровенный детина, до этого разглядывавший меня с мрачной подозрительностью.

– Чего с этим дворянским выродком разговаривать! Убить его и все!

Шрам на щеке, квадратный подбородок и жесткая линия рта придавало его лицу выражение крайней жесткости.

– Убить всегда успеем! А сейчас почему бы не поговорить с человеком. Вдруг что-нибудь интересное услышим, – возразил ему молодой лучник с веселым и озорным взглядом. – Вечно, Пит, ты хочешь кого-нибудь зарезать. Есть и другие радости в жизни, уж поверь мне! Я тебе вот что скажу… Тут его резко оборвал самый старший по возрасту из всей троицы лучник:

– Хватит болтать, Уильям! Как вы здесь оказались, сэр?

– Наверно, так же как и вы, английские лучники. Ищу лучшей доли.

– Да он словами, как та собака хвостом виляет, лишь бы не били! – снова врезался в разговор лучник богатырского сложения. – Что с ним говорить, с этим отродьем! Ножом по…!

– А за что меня убивать?! – хотя я старался говорить спокойно, но страх уже брал меня за горло. – Вроде наши дороги нигде не пересекались! Разойдемся мирно!

Неожиданно откуда-то сбоку раздался легкий шелест раздвигаемого кустарника. Все мы, стоящие на поляне, разом повернули головы на звук. На краю поляны стоял Чжан с арбалетом в руках и целился в молодого лучника, до сих пор держащего в руках лук. Мой меч в следующее мгновение с легким шелестом покинул ножны, но лучники никак на это не отреагировали, продолжая все так же таращить изумленные глаза на китайца. Теперь пришла моя очередь удивляться этой немой сцене.

– В чем дело, парни?! Китайцев никогда не видели?!

– Таких… не видели, – спустя несколько секунд прорезался голос у «седого». – Его должны были скрутить двое наших парней.

Я только громко хмыкнул. Лучники, как и все остальные люди, видели в китайце простого слугу, который упадет на колени и будет униженно вымаливать себе жизнь, только покажи ему нож. Да и откуда они могли знать, что это мастер рукопашного боя, который появиться в Европе спустя столетия, если даже понятия не имели о такой стране, как Китай. Я уже собрался продолжить наш дальнейший разговор, но мне это не дал сделать гигант, которого при виде изменившейся ситуации, аж затрясло от злости.

– Я же говорил, нужно было их всех сразу резать!! – выкрикнул гигант. Сейчас он смотрел на меня бешеными глазами.

«Похоже, ты так просто не успокоишься, парень, – с нарастающей во мне злостью подумал я, после чего сказал: