Текст книги "У каждого своя война"

Автор книги: Виктор Тюрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

Когда между нами осталось три ярда чистого пространства, наемник резко рванулся вперед. В его вытянутой руке тускло сверкнул нож с длинным узким лезвием. Из-за того своего неадекватного состояния, граничащего с тупым бешенством, выпад получился слишком глубоким. Я успел качнуться вбок и перекинул нож в другую руку. Среагирует? Не успел! Перехватив запястье нападающего, я потянул его руку с ножом в сторону, крутнутся на месте, пропуская разбойника перед собой. Не сумев затормозить, бандит пролетел мимо, тем временем лезвие моего кинжала вонзилось ему в спину, но оно вошло не туда, куда я метил, из-за его рывка в сторону. Клинок вошел не под лопатку, а в плечо. Удар развернул его, а боль прибавила ему злости. Взвыв, он извернулся и тут же выбросил руку с ножом в мою сторону. Мне чудом удалось увернуться от мелькнувшего у живота клинка. Ударить второй раз головорезу не удалось – качнувшись в сторону, я первым нанес ему удар. Теперь лезвие попало точно в цель, меж ребер, уйдя почти до самой рукояти. Ударив, я тут же отпрыгнул. Наемник захрипел, а затем слепо и вяло попытался ударить ножом, после чего пошатнулся, а затем завалился на спину. С полминуты он еще дышал, а потом затих, глядя застывшим навсегда взглядом в закопченный потолок. Я стоял над ним некоторое время, тяжело дыша, затем тщательно вытер кинжал об одежду мертвеца и сунул его в ножны. Оглядел посетителей, которые сейчас стояли на ногах и наблюдали за схваткой и, найдя среди них хозяйку, стоявшую рядом с мужем, крикнул: – Эй, хозяюшка! У меня там, наверно, свинина на столе остыла! Не мешало бы подогреть!

Люди, до этого, с любопытством, следившие за схваткой, тут же снова сели на свои места. Бросил взгляд на товарища наемника, продолжавшего сидеть за столом. Тот встретил мой взгляд, затем слегка развел руками, как бы говоря: «Ты ж видел, я пытался его остановить. А к тебе ничего не имею».

Несмотря на равнодушную маску, которую я специально поддерживал на своем лице, внутри меня билась радость, причем не все поглощающая, как после жестокого и кровопролитного боя, а вроде веселого колокольчика, звеневшего в моей душе.

Сев за стол, я налил себе вина и, под веселый звон внутри меня, с удовольствием выпил. Переглянулся с телохранителем, поглядывавшим на меня с хитрой улыбкой на губах. Он смотрел на меня так, будто что-то хотел сказать. Только я открыл рот, чтобы спросить его об этом, как хозяйка принесла мне порцию горячей свинины. Вместе с горячим мясом я получил вместе с благодарностью хозяйки, ее заверение: что этот обед за счет заведения. За едой я и думать забыл о странном взгляде Джеффри, если бы он сам мне не напомнил, когда я уже хотел подниматься, чтобы идти в отведенную нам комнату:

– Томас, ты сегодня не такой, как обычно.

– Не такой? Как тебя понять?!

– Ты его убил, словно таракана прихлопнул. Походя.

Я замер от неожиданно пришедшей мысли. Когда-то я боялся, что могу в определенный момент перейти грань и стать убийцей, которому просто нравиться убивать. Слова моего телохранителя неожиданно напомнили эти давнишние сомнения.

«Сегодняшний случай – это как? Гм! А впрочем, какая, к черту, разница?! Что я себе голову ерундой забиваю! И вообще, я тот, кто я есть, а судить меня будут по делам моим, Бог и моя собственная совесть. И никто более».

ГЛАВА 15
СОКРОВИЩЕ ТАМПЛИЕРОВ

Я стоял у развалившейся стены некогда мощного замка и мысленно задавался вопросами:

– «Что останется от этих обломков к двадцатому веку? Что будет говорить гид, проводящий здесь экскурсию? Наверно всякую ерунду, типа: смелые рыцари, прекрасные дамы, роскошные пиры. И прочую ерунду, – это была одна из тех редких минут, когда я вспоминал о том времени, из которого пришел. – Если бы они только знали… А впрочем, откуда им знать?! Гм! Интересно, останется хоть какой-то след в истории обо мне? Наверно, нет. Вот если бы я хотя бы четверть Европы сжег и разграбил, то тогда бы точно…».

– Том! Том, вот колодец! Я его нашел!

Я пошел на голос, огибая развалины и перепрыгивая через отдельные обломки и камни. Подошел к колодцу. Он так же пострадал от пожара и разрушения. Его края, выложенные некогда аккуратно обточенным камнем, сейчас были выщерблены, а частью – выломаны. Осторожно подойдя к краю, я заглянул внутрь. Он был сух, и на треть завален обломками.

«Странно, а за все свое время пребывания в замке, я так и не видел его ни разу».

Впрочем, загадка решалась очень просто. Этот колодец, находился за основанием винтовой лестницы, и добраться до него можно было, только с трудом втиснувшись между ней и стеной башни. Им не пользовались, так как во дворе был другой колодец. Я встал на колени, наклонился и, вглядываясь в серые камни стены, стал искать признаки, которые указали бы мне вход в тайник, но как не старался, так ничего и не нашел. Хотя я понимал, что вряд ли так просто найду следы, указывающие на сокровищницу, настроение испортилось, и я невольно подумал: – А если ошибка. Принял бред умирающего человека за правду».

Отодвинулся от края колодца и встретился взглядом с Джеффри, сидевшего сейчас на обломке стены и наблюдавшего за мной.

– Ну, Том?

– Бог его знает, – ответил я неуверенно.

Перед самым приездом я рассказал телохранителю, зачем мы едем к замку, чем вызвал его саркастическое хмыканье. Впрочем, я и сам к концу нашего путешествия все больше испытывал сомнение в правильности того, что делаю. Догадка, что черное зеркало, скрывающее сокровище, это вода в колодце, все больше казалась мне детской и наивной. После беглого осмотра эти сомнения вновь окрепли.

«Ну, даже если сокровища были запрятаны в колодце, – думал я, – то, узнав о падении и разрушении замка, Хранители должны были сразу забрать их, чтобы перепрятать их в более надежном месте. Они же не идиоты!».

Вот и сейчас, когда смотрел на высохший колодец, я думал, что ошибся, поверив в горячечный бред умирающего человека.

«Ничего не тронуто. Точно, бред! Это не то место! Здесь нет сокровищ! Блин! Нашел, кому верить!».

Я бы так не думал, если бы знал полностью историю предательства графа Анри де Сен-Жака. На следующий день после того, как смог взобраться на коня, граф покинул дом лесника. К столь поспешному бегству его толкало не спасение собственной жизни, так как понимал, что его смерть это дело времени, к тому же с потерей руки он утратил даже шанс умереть достойно, с мечом в руке. Как не странно, его торопливость оправдывалась появившейся у него целью, заключавшейся в весьма лаконичной и в то же время емкой мысли: – Раз так, пусть тогда все гибнет!».

Что с ним будет после того, как месть свершиться, его уже не волновало. А что делать – он знал и поэтому направил коня к одному из известных ему людей, подозреваемого в связи с их врагами. Найдя его, он рассказал ему все, что знал о Хранителях. Вместо благодарности его сунули в сырой и холодный подвал, позабыв о нем на полгода. Он не знал, хотя и догадывался, что все это время длилась кровавая, безжалостная война между Хранителями и Врагом. Так уж случилось, что во время ее погибли те несколько человек, которые знали настоящее место тайника. Когда о графе случайно вспомнили, то просто вышвырнули на улицу, как ненужный мусор. Именно там, сидя в холодном подвале, он заработал «чахотку». Чахоточный и однорукий, ненужный никому, даже самому себе, он теперь влачил жалкое существование, бродя по дорогам, заходя в деревни и города, где выпрашивал милостыню, где рылся в отбросах. Ведя бессмысленную, почти животную жизнь, он как-то встретил прокаженных и пристал к ним. Ему уже было все равно. Кочуя с ними, он оказался в Реджо. Единственное что осталось от его прежней жизни и в какой-то мере занимало его, то это была тайна сокровищ. Долгими бессонными ночами, пытаясь раскрыть тайну, он медленно, но верно подобрался к ее разгадке. И все же я решил исследовать колодец, несмотря на все свои сомнения.

«Была – не была! – с этой мыслью я присел и стал вглядываться в глубину. Потом лег на живот и стал самым внимательным образом изучать кладку внутренней поверхности колодца. Я уже поменял несколько позиций, ползая на животе по краю колодца и подсвечивая себе факелом, пока взгляд на глубине трех метров не зацепился за еле видимую трещину. Сердце екнуло, а потом все сильнее застучало о грудную клетку. Рука сама швырнула факел в сторону трещины. Огонь осветил ее и я увидел, что она… прямая. Слишком уж прямая!

«Около ярда. Обычная трещина не может быть прямой. Блин! Неужели…?! Тихо! Без эмоций!».

Но адреналин, уже закипавший в крови, заставил меня резко вскочить на ноги. Желание действовать бурлило в каждой клеточке моего тела.

– Джеффри! – я оглянулся.

Тот продолжал сидеть в трех ярдах на обломке стены от меня, с невозмутимым видом.

– Что, Томас?

– Мне нужна твоя помощь!

– Нужна, значит помогу!

С помощью телохранителя я подтащил две деревянные балки к колодцу, после чего сделал нечто похожее на веревочное сидение, которое привязал к ним. Затем мы их перебросили через колодец. Повесив через плечо мешок с инструментами, я осторожно, с помощью Джеффри, спустился. Пробежал глазами по трещине и сразу понял: это часть контура некогда заделанного лаза. Это была последняя секунда в спокойном состоянии, затем я впал в какое-то исступление. Вставлял зубило и бил по нему молотком, пока камень не начинал раскалываться. Доставать обломки было довольно трудно из-за поврежденной левой руки. Кисть плохо работала, и я боялся, что лучше уже не станет. Именно поэтому выворачивал куски камней в основном правой рукой. Несмотря на мышцы, болевшие от непривычной работы и неудобного положения, и на пыль, оседавшую у меня в горле и заставлявшую меня громко кашлять, я работал ни останавливаясь, ни на минуту. Я был словно сам не в себе. Не знаю, сколько времени я проработал, когда понял, что плохо различаю, куда бить. Поднял голову. Оказалось, что солнце за это время уже ушло в другую сторону, и эта часть колодца оказалась в густой тени.

– Джеффри!

– Никак, Том, тебе надоело махать молотком? – раздался у меня над головой голос моего телохранителя. – Я уже три раза к тебе заглядывал. А ты все стучишь и стучишь по камню, как лесной дятел. Что это на тебя нашло?

– Сам не знаю.

На следующий день я уже работал с перерывами. Пил воду. Перекусывал. Вчерашнего исступления не было. Только простое человеческое нетерпение. Я уже сам удивлялся, что на меня такое нашло, но что ни говори, именно вчерашний сумасшедший труд помог подобраться к завершению уже во второй половине дня. Пройдя в одном месте расстояние около ярда, я ударил по камню, а тот, вместо того чтобы спружинить, вдруг неожиданно провалился вовнутрь. Крик радости вырвался у меня из груди непроизвольно:

– Урра-а!! Джеффри!! Нашел!!

– Нашел и хорошо! – довольно флегматично отреагировал на мой восторг телохранитель. – Томас!

– Чего?!

– Может, вылезешь, и мы хоть поедим нормально!

– Как ты можешь в такой момент о еде думать?!

– Когда брюхо сводит от голода, о чем еще можно думать, – возразил мне телохранитель.

– Гм. Наверно, ты прав.

Порыв восторга рассеялся, и я почувствовал зверскую усталость, противную липкость рубашки, облепившей тело, сосущее чувство в области желудка. Поднял голову. Солнце стояло прямо над колодцем. «Да-а. Чего-то я и в самом деле заработался. Блин. Кладоискатель».

Когда мы лежали в тени, в блаженной истоме, Джеффри, в первый раз за все это время, спросил меня: – Что ты с этим золотом будешь делать, Том?

– Найму солдат и освобожу графиню.

– А дальше?

– Не знаю. Честное слово, не знаю. Просто не думал об этом.

– Вернуться домой не думаешь?

Что-то в его голосе было такое, что я вдруг неожиданно сам для себя спросил у него:

– Устал, Джеффри?

Тот помолчал, и только потом сказал: – Наверно, Том. Хочется чего-то… Даже не знаю, как сказать.

– Дом тебе нужен. Свой дом. Жена под боком, в мягкой постели. Сыновья, которых ты будешь учить уму-разуму. Постоянное место в таверне, где ты будешь наливаться элем по воскресеньям, и рассказывать солдатские байки простодушным крестьянам.

– Ты хорошо сказал, Том. Не знаю. Может ты и прав. Я всю свою жизнь провел в седле, следуя в походы сначала за твоим отцом, потом за тобой. Даже будучи в замке, тоже всегда был при вас. Служил вам. А сам-то и не жил. Сам по себе. Жену и сына урывками видел. Любил очень, но…

– Все у тебя Джеффри будет хорошо. Ты еще не старый мужик. Будут и жена, и дети. Все у тебя будет. Не сомневайся! А теперь давай! Помоги мне спуститься.

В течение двух часов я расширял лаз, чтобы в него можно было пролезть. Потом, наклонившись, насколько мне позволило веревочное сиденье, сунулся в пробитую дыру и посветил факелом. Из чернильной темноты тянуло сыростью и затхлостью. Лезть в дыру не хотелось. Всунул факел в лаз и постарался отбросить его как можно дальше, потом, подтянувшись, с минуту смотрел, как колеблется свет от лежащего на земле факела на низком своде лаза. Затем, уцепившись руками за стены, рывком подтянулся и вполз внутрь. Факел уже начал тухнуть, когда я его поднял. Ползти сначала было крайне неудобно, но спустя пять или шесть ярдов я вдруг неожиданно оказался на площадке каменной лестницы, которая вела вниз. Поднял факел вверх и увидел, что лестница небольшая, насчитывает десять или двенадцать ступеней. В начале шел, сгорбившись, а затем с каждым шагом потолок становился все выше и выше. Оказавшись на каменном полу, подсвечивая себе факелом, я осторожно огляделся по сторонам. Я был в подвале. Неровный круг света осветил две колонны, соединенные между собой в арку.

«Точно. Подвал. Надеюсь, что тут меня ждут не бочки с вином, а кое-что… А вот, похоже…».

Я сделал несколько шагов вперед, как пламя факела высветило сундуки, уходящие двумя рядами в темноту. Объемистые, солидные сундуки с висячими замками на крышках. На какое-то мгновение у меня даже дыхание сперло от радости. Хотелось бешено заорать, прыгать и махать руками, выплескивая бурлящую и рвущуюся наружу радость, но мрачноватое величие места, тайна которого была окутана легендами, копившихся шесть столетий, мне не позволила этого сделать. Словно подобным всплеском своих чувств я могу проявить неуважение этому месту. Пригасив свой восторг, я прошел чуть дальше. За сундуками я увидел пять столов, на которых стояли маленькие сундуки, шкатулки и ларцы. Еще дальше стояли статуи и нечто похожее на трон. Я смотрел на все это, а губы шептали: – Нашел! Я нашел сокровища тамплиеров! Я богат как…! К черту! Я несметно богат!

Мои ощущения наверно были сродни человеку, который неожиданно получил то, о чем давно мечтал. Хотелось прямо сейчас сорвать с сундуков крышки, осмотреть статуи, ощутить в руках тяжесть золота, порадовать глаза игрой бриллиантов, но я сдержал себя. Быть все время настороже, искать опасность, где только можно – одно из главных качеств профессии солдата – наемника. Именно поэтому я унял свою радость и приступил к поиску ловушек и западней. Осторожно пройдя по периметру подвала, я внимательно оглядывал стены, пол и потолок, но ничего похожего на ловушку так и не обнаружил, зато нашел наглухо замурованный вход, некогда ведущий в этот подвал из замка. Куда он вел, сейчас, можно было только гадать. Хотя, исходя из небольших размеров и низкого свода, можно было сделать вывод, что этот подвал был вырыт специально под сокровища и архив, после чего в него поместили богатства и замуровали оба входа.

«Если прикинуть на глаз, то можно предположить что он находится под основанием Северной башни. Ну что? Приступим?».

Вместо ответа я подошел к ближайшему сундуку и дернул за крышку, но замок не поддался. Приложив к щели, рядом с замком, зубило, ударил несколько раз молотком. Дерево треснуло и начало крошиться. Ухватившись, я одним мощным рывком отбросил крышку. Поднял факел. Внутренности сундука на две трети были заполнены золотыми монетами. Судорожно сглотнул слюну и осторожно опустил руку внутрь. Прошелся пальцами по выбитым на монетах гербам и девизам, затем схватил горсть монет, и стал, медленно, по одной, ссыпать их обратно. Когда на ладони осталось несколько штук, поднес к ним огонь и внимательно осмотрел. Без сомнения это было чистое золото! Скинул их в сундук, снова зачерпнул, но уже в другом углу. Ссыпал обратно. Здесь было только золотые монеты. Во втором сундуке были уже в основном серебряные монеты, с небольшой примесью золотых. Таких больших сундуков я насчитал целых четырнадцать штук. Остальные открывать не стал, зато вскрыл один небольшой сундук, стоявший на одном из столов. В нем хранились драгоценные камни. Погрузил кисть в груду алмазов, жемчугов, рубинов, затем захватив горсть, стал ссыпать их обратно, слушая их дробный перестук сверкающего и искрящегося водопада. Насытившись этим зрелищем, перешел к другому сундучку – там оказались аккуратно уложенные женские украшения. Золото, серебро и драгоценные камни. Коснулся их пальцами и понял, что у меня трясутся руки.

Затем меня стало самым настоящим образом колотить – выходило долго сдерживаемое напряжение, приправленное волнением и возбуждением. Я повел факелом над ларцом с драгоценностями и те заискрились, загорелись многочисленными огоньками на бесчисленных гранях. Неужели это неисчислимое, неслыханное, баснословное богатство, принадлежит мне? Может это сон? Снова притронулся к одному из украшений на ожерелье. Нет, это явь! Вдруг неожиданно для себя упал на колени и стал сбивчиво шептать благодарственную молитву. Затем вскочил, лихорадочными движениями выкинул инструменты из сумки, после чего заполнил ее на треть золотыми монетами из ближайшего сундука и побежал к выходу. Как я полз обратно, даже не помню. Пришел в себя уже наверху, под лучами яркого солнца. Уже лежа на траве, я стал понимать, как странно вел себя. Словно в какой-то момент я сошел с ума. Чуть-чуть. И все из-за того, что ощутил себя владельцем этих неисчислимых сокровищ.

«Так и крышей поехать недолго. Представляю, как я выглядел, когда выбрался. Глаза навыкате, рожа перекошена! Жуть!».

Поднял голову и посмотрел в сторону Джеффри, который в этот момент нарезал ножом копченое мясо. Встретив мой взгляд, он укоризненно покачал головой.

– Что скажешь?

– Ты про себя, Том? – я кивнул головой. – Ты выглядел недавно так, как в то время, когда сидел на цепи.

Меня словно ледяной водой облили. Холодные мурашки наперегонки побежали вдоль позвоночника. «Крыша едет не спеша тихо шифером шурша… Мля!».

– Что там такого, Том?

– Золото, драгоценные камни,…

– Я уже понял, что их там много. Но тот Томас и ты, вы всегда были равнодушны к богатству. Что с тобой сейчас случилось?

– Не знаю, Джеффри. Рыцарской честью, не знаю!

В этот день я больше не полез в тайник, зато на следующий день я просидел в подвале не менее трех часов, собирая и подтаскивая к выходу из лаза отобранную добычу. Основная трудность состояла в том, чтобы проползти по узкому лазу с сумкой наполненной золотом. Затем подвешивал ее на крюк, после чего Джеффри вытаскивал ее наверх. Я взял относительно немного, шесть сумок золотых и серебряных монет и одну сумку драгоценных камней и украшений. Трое следующих суток у меня ушло, чтобы заделать лаз. Я старался на совесть, потому что не знал, когда мне доведется вернуться сюда. Для лучшего сокрытия входа в подвал, мы с Джеффри, потратив полдня, сумели расшатать кладку стены, нависшей над колодцем, а затем сбросить ее вниз. Кусок стены с шумом рухнул на колодец. Когда пыль рассеялась, я увидел, что стена колодца, куда выходил вход в подвал, теперь надежно скрыта обломками стены. Убрав за собой малейшие следы нашего здесь пребывания, мы стали собираться.

Спустя час мы въехали в лес, где и закопали две трети нашего богатства, после чего отправились в небольшой город, находившийся недалеко от Швейцарии, где, как я знал, находилась крупная банкирская контора, филиал банкирского дома да Биччи. По пути сюда я уже был в ней, предупредив о возможной крупной сделке. Меня, как и любого наемника, встретили несколько насторожено, но когда я сослался на знакомство с мессиром Джованни да Биччи, при этом, поведение клерка резко изменилось. Меня тут же принял глава банковской конторы, а после того как он прочел письмо да Биччи, своего хозяина, его расположению ко мне просто не было границ. Наверно единственное, что он мне не предложил, то это переспать с его женой. После потока любезностей, он, наконец, осторожно поинтересовался делом. В нескольких словах я изложил, что хочу от него, а затем поднял с пола и поставил ему на стол сумку на треть заполненную золотыми монетами. Когда он открыл ее, то у него округлились глаза. Тогда я достал и бросил рядом с сумкой два кошеля с драгоценными камнями. Дрожащими руками он открыл один из них, и стоило ему увидеть россыпь драгоценных камней, как беднягу банкира прошиб пот. Целую минуту он порывался что-то сказать, но как только его взгляд падал груду золотых монет смешанных с драгоценными камнями, он снова обмирал. Наконец, он выдавил из себя слабую улыбку и попытался пошутить:

– Вы кого-то ограбили?

– Не угадали. Клад нашел. Он посчитал мои слова за шутку, и кисло улыбнулся.

– Господин капитан, вы сказали, что хотели бы нанять отряд для военных действий. Я вас правильно понял?

– Да, мессир банкир.

– Это я так понимаю: залог. А когда вы собираетесь внести основную сумму?

– Сейчас!

– Вы… хотите сказать,… – лицо банкира вытянулось и побледнело. – Они там? За дверью?

– Угу! Тот несколько секунд остолбенело смотрел на меня, потом тихо прошептал:

– Как вы можете спокойно сидеть, когда они там лежат? – с этими словами, он вскочил на ноги, уже готовый бежать за лежащими за дверью сокровищами.

– Не волнуйтесь. С деньгами мой человек.

– Господи! Как вы можете так шутить.

Уладив дела с финансами, я принялся за обустройство лагеря. Правда, для этого мне пришлось подкупить членов городского совета, от которого я получил разрешение разбить военный лагерь в окрестностях города. Потом договорился с местными купцами по поводу закупки и доставки необходимого военного снаряжения, а затем решил вопрос с местными дворянами насчет поставки продуктов. Дальше мы с Джеффри занялись набором войска, а уже спустя десять дней к городу подошел отряд из трех тысяч швейцарцев под командованием капитана Карла Ундербальда.

Я вышел из своего шатра навстречу ему и его офицерам. Даже у невозмутимого швейцарца при виде меня отвалилась челюсть.

– Томас, ты?!

– Я, Карл!

– Не ожидал! Дьявол раздери наших врагов! Не ожидал!

– Сколько привел, капитан?!

– Как ты просил! Три тысячи солдат!

– Заходи в палатку! Есть твое любимое вино!

– Подожди немного! Сначала посмотрю, как там мои парни на постой становятся.

Спустя неделю Джеффри привел восемьсот человек тяжелой конницы и пятьсот всадников легкой кавалерии. К тому же он заключил кондотты с отрядами лучников и арбалетчиков. Оба эти отряда должны были нас ждать через неделю на границе с Италией.

Первое военное совещание я провел утром следующего дня после прихода конницы. На нем присутствовал Карл Ундербальд и командиры отрядов кавалерии – граф де Бресье и шевалье Гийом Брасси. Лицо графа мало походило на лицо воина, хотя мне уже довелось слышать о нем, как об отличном бойце. Круглое, слегка полноватое лицо, чуть выкаченные ярко-синие глаза, полные губы, говорившие как о его чувственности, так и о жестокости. Шевалье же выглядел настоящим воином. Мощная атлетическая фигура, жесткие, иссиня – черные волосы, рассыпанные по плечам и решительные глаза человека, привыкшего к опасности. Правда, он был разодет как последний франт. Камзол черного бархата с разрезными рукавами, расшитый серебром. Темно-фиолетового цвета берет с пером. Кинжал и меч на широком кожаном поясе, украшенном золотыми и серебряными галунами.

– Господа, не буду вас долго задерживать и выражусь кратко. Вы и ваши люди нужны мне на три месяца. Вы будете подчиняться мне или моему доверенному человеку, Джеффри. Именно с ним вы заключали договора. Сначала мы идем во владения Николо д`Эсте. Если у меня с ним дружеской беседы не получиться – мы продемонстрируем ему свое умение владеть оружием. Далее – Мантуя. У меня есть разговор к герцогу Франсиско Гонзага. Думаю, что с ним не будет сложностей. Третье место, куда мы еще направимся – это город Реджио. Сутки на отдых. Затем мы выступаем! У вас есть ко мне вопросы? Первым сомнения высказал граф де Бресье:

– Вы собираетесь сражаться с Николо д`Эсте и Франсиско Гонзага? Извините меня, господин командующий, но вы так уверены в своих силах? Если Гонзага сейчас слаб, то дом д`Эсте сейчас силен как никогда! Феррара спокойно выставит от четырех до семи тысяч солдат!

– Это же хорошо! Нам и нужен достойный и сильный враг. Тем больше славы достанется вашим солдатам!

– И все же…

– Неужели вы думаете, что я это все затеял, чтобы только погибнуть на поле битвы?! Если вы так думаете, то сильно ошибаетесь!

– Гм. Я слышал о вас, шевалье. Вы опытный командир и хороший боец… Впрочем, вам решать! Приказывайте!

– Господин командующий, а цель этого похода? Вы так нам и не сказали, – спросил командир легкой кавалерии. – Что сказать людям?

«Может сказать им, что мне надо поставить Феррару на колени, чтобы без помех взять за глотку Чезаре Гонзага? Но стоит ли им все это объяснять? Хм! Нет. Это лишнее!».

– Скажите им, что едем прогуляться по Италии. Хорошая погода, знойные женщины и вкусное вино. Что еще нужно солдату!

– Ха-ха-ха! – засмеялся Карл, а его смех подхватили шевалье и граф. – Ха-ха! Когда они отсмеялись, я заглянул каждому в глаза и веско сказал:

– Узнаю, что ваши люди плохо будут обращаться с местным населением – буду вешать! Предупреждаю только один раз! Теперь все, господа!

Не успели мы пересечь границу Италии и остановиться на ночевку, как дозорные доложили, что в нашу сторону движется большой отряд, а еще через полчаса я принимал в своей палатке двух новых командиров прибывшего подкрепления. Генуэзца Анжело Броколли, командира пятисот арбалетчиков и… Уильяма Кеннета, командира английских стрелков. Когда тот увидел меня, то замер, не веря своим глазам. Впрочем, я удивился не меньше его. После того как офицеры перезнакомились, я открыл совещание.

– Господа, то, что я сейчас скажу, может показаться для некоторых из вас странным и непонятным, так что задавайте вопросы.

После чего я изложил им приблизительную тактику поведения и взаимодействия отрядов друг с другом на полях сражений. К этим новшествам относились боевые возы и «козьи ножки» для арбалетов. Под моим руководством было собрано сорок таких возов и сто пятьдесят рычагов натяжения для арбалетов. Было бы у меня больше времени, я бы заказал большее количество, но по моим расчетам и этого должно было хватить для относительно быстрой стрельбы генуэзским арбалетчикам. К тому же они будут вести стрельбу на пару с английскими стрелками. Я не хотел попусту терять людей и поэтому сделал ставку на деревянную крепость, основой которой станут боевые возы. Споров и возражений было много, так как ни генуэзец, ни командиры кавалерийских отрядов понятия не имели о подобной тактике, зато англичанин и швейцарец сидели, молча, с легкими усмешками на губах. Громче всех кричал вспыльчивый Броколли, но когда я продемонстрировал ему работу рычага натяжения тетивы на арбалете, тот с минуту ошалело разглядывал новое для него устройство, после чего начал так шумно восторгаться, что только с большим трудом удалось его угомонить.

После того как я нашел подходящее место и был разбит лагерь, целую неделю шли тренировки по отработке тактики и взаимодействия на поле боя. Мне пришлось попотеть, вдалбливая своим офицерам, что я хочу от них. Когда, наконец, я решил, что действия отработаны и вбиты в головы не только офицеров, но и солдат, был отдан приказ выступить в поход.

Спустя сутки, на марше, ко мне подскакал кавалерист из отряда шевалье Гийома Брасси. Его люди во время похода выполняли дозорные функции.

– Господин командующий! Приказано передать: в нашем направлении движется большой вооруженный отряд!

– Большой, это сколько?

– Не знаю, господин! – виновато отрапортовал солдат.

– Они собираются напасть на нас?!

– Нет, господин командующий! Едут с белым флагом!

– А-а… Переговоры. Так бы сразу и сказал, болван! Сейчас буду!

Переговоры состоялись в зале деревенской гостиницы, так удачно оказавшейся рядом с точкой нашей встречи. Я удивился тому, что на встречу со мной пришло три человека. Двоих я сразу узнал. Один из них был советником Николо д`Эсте – Франсиско Чемаззо, другой один из полководцев – Браччо да Монтоне. Отличный воин и замечательный полководец, но при этом невероятно жестокий человек. Он нередко забавлялся тем, что сбрасывал людей с высоких стен или башен, а в городе Ассизи сбросил с крепостной стены восемь человек. Мы терпеть не могли друг друга еще тогда, когда я служил при дворе д`Эсте, под командованием Аззо ди Кастелло. Если с советником мы вежливо раскланялись, то с Монтоне обменялись только злыми взглядами. Третий человек в богатом и пышном наряде оказался представителем Венецианской республики. Тут для меня тоже не было ничего удивительного. У маркиза был военный договор, подписанный с Флоренцией и Венецианской республикой. Правда, насколько я знал, Венеция не посылала своих представителей на подобные переговоры. Мы вежливо с ним раскланялись, после чего мы вчетвером сели за стол. Я подождал думая что кто-нибудь из них начнет говорить, но все трое, похоже, ожидали того же от меня.

– Как здоровье Аззо ди Кастелло? Слышал, что он болен.

– Как говорит сам Аззо: ноют старые раны, – ответил мне советник. – Ничего. Не в первый раз. Скоро встанет и снова, как раньше, надерет задницы всем нашим врагам!

– Передайте ему от меня нижайший поклон и скажите, что я желаю ему скорейшего выздоровления.

– Обязательно передам. А теперь, с вашего разрешения, я хотел бы перейти к делу, – после моего кивка, он продолжил. – Господин капитан, вы с большой армией вторглись в наши пределы. Какова ваша цель?

Мне не хотелось, чтобы Чезаре Гонзага раньше времени узнал, кто явился за его головой. Узнав, он может сделать правильные выводы и перед тем как удрать, убъет Беатрис. С этого подлеца и негодяя вполне станется сделать подобное. Поэтому я сказал:

– Я не могу сейчас объяснить причину, но позже вы все прекрасно поймете без всяких моих объяснений.

– Это не ответ, Томазо Фоверетти! – зло бросил да Монтоне.

Я не удивился, что меня так назвали, так как под таким именем меня знали при дворе и в армии. Фамилию Фовершэм итальянцы искажали так сильно и каждый на свой лад, что я стал представляться этим именем.