Текст книги "Куда идешь, Россия... Выступления и размышления"

Автор книги: Виктор Илюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Это далеко не полный перечень конституционных нарушений, допущенных при обсуждении и принятии законопроекта.

Согласно пункту 5 статьи 124 регламента Госдумы, «о заседании комитета председатель комитета уведомляет не менее чем за двое суток членов комитета». Такого уведомления сделано не было. Его и невозможно было реализовать, коли, как мы отмечали, на следующий день, к 10 часам 19 сентября 2002 года документы для обсуждения законопроекта во втором чтении были направлены в Совет Государственной Думы.

Более того, уважаемые судьи, заседание комитета по обсуждению поступивших поправок, иных вопросов не проводилось. Мнение членов комитета фиксировалось, вопреки регламенту, через опросный лист.

В нарушение требований статьи 121 регламента, депутаты, успевшие внести поправки, не были заблаговременно уведомлены о дне и часе их рассмотрения. Они были лишены возможности дать по ним объяснения на заседании комитета, уточнить их формулировки.

Было допущено и еще одно грубое нарушение. Согласно статье 48 регламента, депутаты Госдумы своевременно извещаются о вопросах, вносимых на рассмотрение палаты. Проекты документов и другие необходимые материалы предоставляются депутатам не позднее чем за три дня до их рассмотрения.

В данном случае они раздавались или 20 сентября 2002 года, в день пленарного заседания, или вечером предшествующего дня по ящикам депутатов, но не за три дня до обсуждения, как это положено.

Как известно, 20 сентября на обсуждение пленарного заседания, одновременно с проектом закона «О внесении изменений и дополнений в Федеральный конституционный закон «О референдуме Российской Федерации», было вынесено постановление Госдумы о признании утратившим силу абзаца второго пункта постановления Государственной Думы от 18 сентября 2002 года о внесении изменений и дополнений в Федеральный конституционный закон «О референдуме Российской Федерации». Того самого пункта, которым предусма-

тривался 30-дневный срок для подачи поправок в законопроект, принятый в первом чтении.

Этим постановлением были нарушены конституционные права субъектов, наделенных правом законодательной инициативы, по внесению в законопроект своих поправок и дальнейшей работе над ним.

Субъекты с правом законодательной инициативы были поставлены в неравные условия, разделены на две части: одним предоставили возможность внести поправки, других этой возможности лишили. Лишили в первую очередь президента, правительство, депутатов Госдумы, членов Совета Федерации и Конституционный суд.

Это – грубейшее нарушение норм Конституции, закрепляющих равные права, хотя бы депутатов Госдумы, в законодательном процессе.

Стадия подготовки законопроекта ко второму чтению началась с момента принятия его в первом чтении, и она должна была проходить в обозначенные сроки. Но этого не случилось. Она была прервана без принятия на то правового решения, волевым усилием большинства в Госдуме.

Дело в том, что за постановление Думы о принятии законопроекта в первом чтении, в котором и устанавливался 30-дневный срок для внесения поправок, было подано, как это следует из стенограммы заседания за 18 сентября 2002 года, 304 голоса (стр. 63 стенограммы).

Однако 20 сентября за внесение изменений в постановление о принятии Федерального конституционного закона, если верить стенограмме, проголосовали лишь 276депутатов (стр. 26 стенограммы). Таким образом, водя большинства, высказанная 18 сентября 2002 года, осталась прежней и не отмененной.

И здесь уместно обратить внимание на мнение председателя Комитета Госдумы по организации работы и регламенту О. Ковалева, высказанное 18 сентября. Отвечая на вопрос, он сказал: «...Если законопроект будет проголосован и вы предложите вернуться, то тогда мы должны будем отменить принятое решение тем же кворумом, которым мы проголосуем законопроект» (стр. 62 стенограммы). Мы же видим сплошные нарушения и противоречия.

Еще хотелось бы сказать, что и 20 сентября 2002 года за законопроект о дополнениях и изменениях в закон о реферсн-думе Российской Федерации не было подано необходимого количества голосов. За принятие закона в третьем чтении формально проголосовали 302 депутата, 130 высказались против. Но что осталось за пределами стенограммы?

Согласно пункту 2 статьи 85 регламента, депутат «свое право на голосование осуществляет лично». Такая редакция регламента была принята после ваших решений, уважаемые судьи, и в частности высказанных в постановлении Конституционного суда от 20 июля 1999 года.

Однако допускается передача голоса другому депутату при голосовании с использованием электронной системы, в связи с отсутствием на заседании Государственной Думы по обстоятельствам, имеющим исключительный характер (чрезвычайные ситуации на местах, болезнь, направление в командировку, необходимую для выполнения функций палаты, и другие обстоятельства экстраординарного характера).

Заявление о передаче своего голоса другому депутату составляется на имя председателя Государственной Думы и передается в Комитет по регламенту и организации работы Госдумы для учета и хранения. В заявлении обязательно указывается, как депутат доверяет распорядиться своим голосом.

И здесь я хочу заявить еще об одной особенности. Депутаты, доверившие свое право по голосованию другим депутатам на пленарном заседании Госдумы 20 сентября 2002 года, не знали и не могли знать о вопросах, которые будут включены в повестку дня.

Вот, например, депутат А. Трешневиков подписал запрос в суд о некойституционности принятых изменений и дополнений в закон о референдуме, хотя он, как значится по стенограмме, 20 сентября проголосовал за них.

Он прямо заявил, что передал доверенность на голосование своему коллеге по депутатской группе А. Чершинцеву, который и голосовал за него, однако он никогда не поручил бы голосовать за этот закон. А произошло это из-за того, что он не знал повестки пленарного заседания на 20 сентября 2002 года.

Комитетом по регламенту и организации работы было заявлено о поступлении 125 доверенностей. При их изучении оказалось, что в 49 доверенностях не было указано доверителем, как он поручает распорядиться своим голосом, что уже делает их недействительными. А значит, 49 голосов необходимо исключить из общего числа голосов, поданных за законопроект, ибо это голоса депутатов фракций «Единство», «Отечество – Вся Россия», группы «Народный депутат», отдавших свои голоса за закон.

В доверенности депутата В.А. Литвинова, выданной Ф.И. Гайнуллиной 19 сентября 2002 года, указано: «Я, Литвинов Владимир Александрович, на сегодняшнем пленарном заседании Государственной Думы доверяю свой голос Гайнуллиной Ф.И.». Однако не была указана дата пленарного заседания, и эта доверенность не может быть признана действительной.

Не может быть признанным правомерным голосование и по доверенностям депутатов В.А. Пехтина и М.Л. Коробова, передавших право своего голоса депутату В.М. Резнику, который в свою очередь, отсутствуя в зале пленарного заседания, доверил свой голос А.В. Бездольному. Но только свой голос.

Однако в таблице голосования голоса Пехтина и Коробова значатся в числе поддержавших законопроект. Исключение из общего списка даже только трех голосов – Пехтина, Коробова и Литвинова – дает право утверждать, что законопроект об изменениях и дополнениях в закон о референдуме в Российской Федерации не получил необходимого конституционного большинства для его принятия.

Надо отметить, что во всех доверенностях, за исключением доверенности депутата Аслаханова, нет ссылки на исключительный характер причин их отсутствия в зале пленарного заседания.

В доверенности Чуприны сделана ссылка на семейные обстоятельства.

В доверенности В.Г. Драганова отмечается, что он передает свой голос депутату Ф.И. Гайнуллиной с 5 апреля 2002 года, без указания окончания срока доверенности.

Таким образом, мы еще раз заявляем, что изменения и дополнения в закон о референдуме в Российской Федерации не получили требуемого конституционного большинства, и они не могут считаться принятыми.

13 мая 2003 г.

Заключительное слово

Уважаемые судьи!

Мы внимательно изучили представленные вам материалы, выступления оппонентов, в первую очередь представителя президента в Конституционном суде, и утверждаем, что они нисколько не поколебали наших убеждений и не опровергли аргументов, изложенных в депутатском запросе. Что касается экспертных заключений, подготовленных по просьбе президентской стороны, то они больше свидетельствуют о теоретическом споре по проблемам государственного строительства или конституционного права, и меньше содержат доказательств по предмету судебного исследования.

Одновременно мы отмечаем, что, к нашему сожалению, оппоненты вновь проявили явное неуважение к процессуальной норме, устанавливающей незыблемый порядок реализации конституционных положений, к праву вообще, подменяя его такими понятиями, как «обыкновения», «сложившаяся практика», «традиция».

Вызывает удивление позиция представителя президента – гаранта конституции оправдать нарушения, допущенные при принятии Госдумой изменений и дополнений в закон «О референдуме Российской Федерации», тем, что подобные отступления от закона и регламентной нормы Дума допускала и ранее, а посему надо на все закрыть глаза. Это опасная тенденция: сегодня жить по «обыкновениям», а завтра – по «понятиям» изменчивого большинства.

Что же касается сферы государственной деятельности, тем более законотворчества, то «обыкновения» не могут подменять процессуальную, регламентную норму.

Одновременно состоявшаяся в этом зале дискуссия позволяет заявить, что наши оппоненты все-таки готовы признать допущенные нарушения при прохождении закона о дополнениях и изменениях в закон о референдуме. Но опасаются создать, по их мнению, опасный прецедент по пересмотру других законов.

Дилемма есть, но выбор должен быть одним. Законотворческую деятельность необходимо, чего бы это ни стоило, защитить от посягательств на процессуальную, регламентную норму, ибо в ином случае вся деятельность Федерального Собрания будет окончательно дискредитирована, а сам законодатель превратится в свою противоположность.

Мы придаем исключительно важное значение регламенту Государственной Думы, который берет свое начало из статьи 101 Конституции и, как любой федеральный закон, принимается большинством голосов депутатов. Положения регламента напрямую связаны с реализацией конституционных норм, поэтому его нарушение во многих случаях необходимо рассматривать и как нарушение Основного закона государства.

Исходя из этого, мы еще раз заявляем, что при принятии изменений и дополнений в закон «О референдуме Российской Федерации» были допущены многочисленные грубейшие нарушения, которые дают основания признать их не соответствующими Конституции Российской Федерации.

О попрании процессуальной нормы мы подробно говорили при обосновании депутатского запроса в Конституционный суд и исследовании материалов. Поэтому остановлюсь лишь на основных моментах.

Как известно, в соответствии со статьей 108 Основного закона страны федеральный конституционный закон считается принятым, если он одобрен большинством не менее трех четвертей голосов от общего числа членов Совета Федерации и не менее двух третей голосов от общего числа депутатов Государственной Думы.

При голосовании в Госдуме, в 14 часов 41 минуту 18 сентября 2002 года законопроект об изменениях и дополнениях в закон «О референдуме Российской Федерации» не получил одобрения.

После этого без достаточных к тому оснований по нему было проведено еще два голосования, которые опять не дали 300 голосов в его поддержку.

Председательствующий объявил, что закон не принят (стр. 47 стенограммы), и он снимается с рассмотрения. Дума перешла к обсуждению следующего пункта повестки работы.

Не получивший поддержки и снятый с рассмотрения законопроект, согласно части 2 статьи 119 регламента, дальнейшему обсуждению не подлежит и возвращается субъекту с правом законодательной инициативы.

Наши оппоненты в своих выступлениях утверждают, что голосование по обсуждаемому законопроекту может быть многократным и не ограниченным во времени. Однако в обоснование своей правоты они не привели ни одной процессуальной нормы, позволяющей проводить голосование до бесконечности, лишь сослались на прежнюю практику, но опять-таки не приведя конкретных примеров.

Их утверждения более чем странными назвать нельзя. Регламент Государственной Думы в пункте 7 статьи 87 однозначно определил, что объявленные результаты голосования могут быть пересмотрены только в случае неправильного технического фиксирования электронной системой подсчета голосов волеизъявления одного или нескольких депутатов. Причем если эта неточность будет установлена специальной комиссией, созданной по заявлению депутатов. В иных случаях результаты голосования после их объявления пересмотру не подлежат.

Приобщенные к материалам стенограммы пленарных заседаний за 18 и 20 сентября 2002 года наглядно свидетельствуют об отсутствии подобных ситуаций в тот момент.

Мы также обращаем ваше внимание на то, что снятие законопроекта, не получившего поддержки, происходит одновременно с отклонением проекта, и дополнительного голосования для этого не требуется. Снятый законопроект автоматически исключается из повестки работы Государственной Думы.

Несмотря на перечисленные запреты, по предложению ряда депутатов – без возвращения законопроекта в повестку дня – он был проголосован в четвертый раз и объявлен принятым в первом чтении.

Таким образом, состоялось грубое нарушение Конституции Российской Федерации, которого вполне достаточно для признания закона юридически ничтожным, не имеющим правовой силы.

Но, как это часто бывает, одно нарушение неизбежно влечет за собой массу других.

Законопроект был подготовлен ко второму и третьему чтению без всякого обсуждения в Комитете по государственному строительству. Процесс подачи поправок на принятый законопроект субъектами, наделенными правом законодательной инициативы, был прерван на следующий день, задолго до истечения срока их внесения и без отмены ранее принятого решения о работе с поправками в течение 30 дней. Об этом мы подробно говорили при обосновании сути депутатского запроса в Конституционном суде.

Вы помните, уважаемые судьи, что председатель Комитета Госдумы по государственному строительству В. Гребенников подтвердил, что постановление от 18 сентября 2002 года, в котором определялся и порядок подачи поправок, было принято 304 голосами. И это количественное голосование распространяется на принятие постановления как в целом, так и на каждый его пункт. Однако за внесение изменений в постановление и исключение из него записей по сроку подачи поправок было отдано лишь 276 голосов.

Депутатов Госдумы, других субъектов, наделенных правом законодательной инициативы, лишили конституционного права на законодательную деятельность. А коли это так, то закон о дополнениях и изменениях в закон «О референдуме Российской Федерации» и по этим основаниям юридически ничтожен и несостоятелен.

Мы вновь заявляем, что за его принятие в целом фактически не было подано необходимых 300 голосов депутатов.

Согласно стенограмме пленарного заседания за 20 сентября 2002 года, в голосовании приняли участие 432 депутата. Из них 302 депутата якобы проголосовали в его поддержку, 130 – против. Однако в зале в это время находилось не более 180 депутатов.

Комитет Госдумы по регламенту представил весьма противоречивые сведения о доверенностях депутатов, поручивших распорядиться их голосом своим коллегам. В письме на имя председателя Госдумы Г. Селезнева заявлено о наличии 150 доверенностей, в представленной же вам таблице говорится только о 125 доверенностях, а приложено лишь 119. Проведенные по этим цифрам подсчеты не дают оснований считать закон принятым.

К тому же, как мы уже отмечали, более трети доверенностей были составлены с грубыми отступлениями от требований, предъявляемых к ним статьей 85 регламента Госдумы.

В доверенности депутата В.А. Литвинова, выданной Ф.И. Гайнуллиной 19 сентября 2002 года, не указана дата пленарного заседания, поэтому эта доверенность не может быть признана действительной.

Не может быть правомерным голосование и по доверенностям депутатов В.А. Пехтина и М.Л. Коробова, передавших свой голос депутату В.М. Резнику, который в свою очередь, отсутствуя в зале пленарного заседания, доверил свой голос А.В. Бездольному. Однако в таблице голосования Пех-тин и Коробов значатся в числе поддержавших законопроект. Тогда возникает вопрос: кто и на каком основании проголосовал за них?

Депутат В.П. Гусенков в сентябре 2002 года находился на излечении в одной из клиник США, и он не мог принять участие в голосовании, как и написать доверенность. Но его фамилия тоже указана в таблице тех, кто поддержал законопроект. Опять вопрос.

Исключение из общего списка только голосов Гусенкова, Пехтина, Коробова и Литвинова дает право утверждать, что законопроект об изменениях и дополнениях в закон о референдуме в Российской Федерации не получил необходимого конституционного большинства для его одобрения.

Представитель президента в Конституционном суде М. Митюков, пытаясь опровергнуть наши доводы, заявил, что и ранее, начиная с 1999 года, использовались доверенности, оформленные в таком же порядке. Им была предъявлена аналитическая справка.

Мы благодарны ему. Материалы Митюкова позволяют сделать один любопытный вывод, что не впервые за четыре последних года, до обсуждаемого случая, за законопроекты подавалось через доверенности более одной трети или половины голосов депутатов. Это нас настораживает и дает основания заявить, что сложившаяся в Госдуме порочная практика оформления и передачи доверенностей является формой искажения истинного участия депутатов в принятии законопроектов.

Следует обратить внимание, что все депутаты, написавшие доверенности, кроме двух, принадлежат к депутатским объединениям «Единство», «Отечество – Вся Россия», «Народный депутат», «Российские регионы», лидеры которых и внесли законопроект об изменениях и дополнениях в закон «О референдуме Российской Федерации».

Однако, видимо, и они не были уверены в безоговорочной поддержке инициативы даже со стороны своих депутатов-партийцев, поэтому с таким размахом и были задействованы доверенности.

Чтобы подтвердить наше мнение, сошлюсь на один весьма примечательный факт. Он зафиксирован на 36 странице стенограммы заседания от 18 сентября 2002 года.

Депутат Н.В. Коломейцев обратился к председательствующему – Л.К. Слиска со следующими словами: «...но я вижу пять человек в зале, а они написали заявления, в списке доверенностей написано Ковалев Николай Дмитриевич..., но вот он сидит».

Слиска ответила, цитирую стенограмму: «Он уйдет во время голосования». Бывший директор ФСБ Ковалев на время голосования действительно покинул зал.

Вот почему мы и настаивали на просмотре здесь видеостенограммы. Многое стало бы очевидным для вас, уважаемые судьи.

Подписи лидеров фракций под законопроектом, на наш взгляд, не позволили отдельным депутатам оспорить и результаты их голосования по доверенностям. Это наш ответ на вопрос, который постоянно присутствовал в судебном заседании.

Мы еще раз отмечаем, что сложившаяся порочная практика голосования в Госдуме по доверенностям может привести к тому, что в зале пленарных заседаний будут находиться по 5—7 депутатов от каждой фракции и группы. А это, уважаемые судьи, – окончательная дискредитация российского парламентаризма.

Волей большинства грубым нарушениям процессуальной нормы в Государственной Думе дверь приоткрыта. Ее хотят открыть настежь, но уже со ссылкой на Конституционный суд.

Вы – последняя инстанция, которая обладает правом их пресечь, чтобы восстановить строгий конституционный процесс законотворчества.

Произношу эти слова с глубоким уважением к вам и с верой в справедливость.

16 мая 2003 г.

О КОРРУПЦИИ, И НЕ только

Интервью для радиостанции «Эхо Москвы»

Ведущий Александр Климов: Я приветствую нашего гостя. В прямом эфире на «Эхе» депутат Государственной Думы Виктор Иванович Илюхин. Говорить мы будем, среди прочего, и о коррупции. Сейчас в Госдуме ставится вопрос и коммунистами, и «Яблоком» об отставке правительства. Чем не угодили?

Виктор Илюхин: Если персонально говорить, чем не угодило правительство Касьянова, то я бы личные какие-то мотивы оставил в стороне. Речь мы ведем о достаточно больших и серьезных делах. Вы знаете, в прошлом году, еще до начала зимнего периода мы предупреждали правительство о том, что наступает сложное время в жизни россиян, особенно на Дальнем Востоке и на Севере. Мы предупреждали, что надо готовиться к зиме-то, готовиться капитально. Не послушали. Что-то сделали, но не до конца. Половину России по сути заморозили.

Вот сегодня ситуация повторяется снова. Вы посмотрите, насколько чрезвычайно обострились техногенные, природные катаклизмы в стране. Мы же не готовы к ним и несем колоссальный ущерб. Об этом кто в первую очередь должен заботиться? Конечно, правительство. Это второй момент. Но самый главный момент – все-таки правительство не осуществляет эффективное руководство экономикой. Все-таки правительство упустило ту хорошую экономическую конъюнктуру, которая бы позволила действительно вырвать Россию из сложного положения и даже вывести, как говорится, в лидеры не только в Европе, но и во всем мире. Я бы хотел отметить одну особенность, которая, на мой взгляд, ускользнула от общества и от государства. Федеральное правительство сейчас сводит свою деятельность только лишь к сбору налогов, перераспределению этих налогов, а там – «как хотите, россияне, так и выживайте». Какой-либо активной, существенной помощи и нашим товаропроизводителям, и нашим коммерческим, банковским структурам со стороны правительства мы не ощущаем.

Еще один важный момент. На мой взгляд, многие правительственные чиновники решают не государственные проблемы, а больше, наверное, проблемы личностного характера. Решают вопросы лоббирования той или иной структуры, лоббирования близким, заинтересованным людям. Но ведь это чаще всего делается вопреки интересам государства, это действительно оголяет нашу экономику. Мы при правительстве Касьянова втянулись в новый передел собственности. Казалось бы, надо уже остановиться, надо находить эффективного собственника, но ему и может быть, где-то в какой-то мере мы нашли такого собственника, следовало бы оказать помощь. Нет, у нас идет еще один передел, потом снова за переделом передел. Экономика от этого страдает, ведь она в таких условиях не может быть стабильной, не может решать очень важные, сложные проблемы. Это и проблема обеспечения обороноспособности нашего государства, проблема сохранения вооруженных сил, оказания помощи медицине и так далее.

Как человек, который занимался и занимается всю жизнь вопросами предупреждения преступности и обеспечения безопасности, я лично отмечу, что при этом правительстве преступность действительно стала национальным бедствием. Коррупция сегодня ведь поразила все эшелоны управленческой деятельности. Хоть и занимаюсь вопросами юриспруденции и правовой наукой, иногда я уже не могу отделить, где официальная власть, а где криминал, настолько все перемешалось. И в таких условиях выводить страну из кризиса просто невозможно. Достаточно много критики и со стороны населения, это в первую очередь. Хотя мы и представляем в Государственной Думе народ, но, тем не менее, сам народ уже непосредственно высказывает, что подобное терпеть дальше невозможно.

Получили в прошлом году огромный урожай зерновых. Что мы извлекли? Ведь убытки за 2002 год больше, чем за предшествующие годы. Зерно скупили посредники, производитель же абсолютно ничего не получил. Взвинчиваются цены на то же горючее, топливно-смазочные материалы и прочее. Если по большому счету говорить, то село сегодня находится в разорении. Потеряем мы сегодня село – потеряем мы и Россию.

Кто должен все это решать? Да исполнительная власть в целом, я имею в виду и федеральное правительство, и исполнительную власть в субъектах федерации. Но ведь этого абсолютно не происходит. И говорить о том, что именно с правительством Касьянова мы рванем, и достаточно сильно, в светлое будущее, у нас нет никаких оснований. В условиях беспредела, грубейшего нарушения законности и правопорядка строить новое общество невозможно.

Вот сейчас аналитики выделяют несколько проблем из тех социологических исследований, которые они проводят. Первая проблема – это дороговизна жизни. И это действительно так. Здесь, наверное, и спорить никто не будет. Вторая проблема – это проблема незащищенности человека, это проблема преступности и коррупции.

Вот две основные проблемы, которые требуют и просят россияне сегодня решать, и решать достаточно в спешном порядке, основательно. Мы же сегодня – я еще раз подчеркиваю – со стороны правительства не видим даже каких-либо предложений.

Ведущий: Мы выделили две проблемы, которые на сегодняшний день волнуют россиян: дороговизна жизни и правовая незащищенность, причем начиная с самого низкого уровня, когда страшно по улице пройти, и кончая тем, что нужно давать взятки. Я сейчас даже нс про ГИБДД говорю, а про те взятки, после которых уже начинается термин «коррупция».

В. Илюхин: Я хочу сказать, что к поборам со стороны работников ГИБДД, видимо, настолько привыкли, что на это уже не обращают внимание, хотя это зло большое. Но я не хочу и работников ГИБДД винить полностью в этом. Мы, наверное, в значительной степени и сами виноваты, когда, вместо того чтобы решить конфликтный вопрос так, как предписано нашим законодательством, достаем деньги и пытаемся вручить инспектору.

Ведущий: Традиция...

В. Илюхин: Да, это российская традиция. Но вы знаете, что меня поразило в недавних социологических исследованиях, которые обнародованы, стали достоянием и депутатов Государственной Думы, относительно пораженности коррупцией? На первое место выходят учреждения медицины. Но самое-то опасное, самое страшное, что на второе место вышла наша судебная система. Вот эти два направления сегодня, как утверждают социологи, поражены достаточно серьезно.

Ведущий: То есть, грубо говоря, судей подкупают?

В. Илюхин: Я отмечу, что судей подкупают, но, видимо, есть и такое явление, когда судьи сами хотят просто покупаться и продаваться. Скажу здесь еще одну причину, почему коррумпирована судебная система. Понятно с медициной: наплыв людей, необустроенность, необеспеченность, низкая зарплата и т.д. Но судьям-то сегодня, кажется, дали уже достаточно много. Сейчас судьи получают среди всего государственного аппарата больше, чем какой-либо другой чиновник. Суммы приличные, условия работы приличные. А почему здесь коррупция? Есть несколько объяснений, остановлюсь на некоторых. Первое объяснение: судебная система после судебной реформы, о которой так много говорили, но что-то действительно сделали, получилась сформированной по типу замкнутого круга. В этой системе нет свежего воздуха. Она не контролируется, она абсолютно оказалась неподотчетна – ни перед населением, ни перед президентом.

И еще один момент. Сегодня сделано все для того, чтобы возможности прокурорского надзора были сведены до минимума. А когда нет возможности указать на ошибку, исправить ее со стороны, повлиять на ситуацию, которая складывается негативно в этой системе, тогда, конечно, сама судебная система обречена на загнивание изнутри. Как бы там ни говорили, что существует дисциплинарная комиссия и так далее – да, существует, – но это все внутри, а вот внешнего контроля, контроля власти, контроля народа, к сожалению, не получилось.

Второй момент, о чем бы я хотел сказать. Сегодня не только судебная, но и вся правоохранительная система – я имею в виду в первую очередь МВД и прокуратуру, но в определенной мере, к сожалению, и Федеральную службу безопасности – втянута, мягко говоря, в коммерческие разборки, выступая как бы защитницей той или другой стороны. Однако получается, что эта защита не носит какого-либо объективного характера. Уголовные дела нередко возбуждаются только лишь для того, чтобы оказать давление на соперничающую коммерческую структуру. Арестовываются банковские счета, изымаются банковские документы. По сути дела, соперничающую структуру парализуют в ее деятельности.

За примерами, наверное, не надо далеко ходить. Весной этого года мне пришлось встречаться с таким примером, как расследование уголовного дела по «Тверьбанку». Казалось бы, все материалы, все доказательства находятся в Твери, но почему-то расследованием этого дела занимаются следователи города Москвы. Здесь находится соперничающая структура, и здесь, видимо, можно оказать серьезное давление на конкурентов. Могу привести историю с «Легпромбанком», с известным Дробининым, о котором уже исписаны, наверное, многие газетные полосы и не одну телепередачу показали. Дроби-нин объявлен в розыск. Он сегодня свободно разъезжает по европейским городам, а мы не можем его сюда привезти.

Когда правоохранительная система проявляет абсолютную необъективность, мы являемся свидетелями волокиты, неправильных решений, а это все ведь мешает и развитию экономики, это мешает развитию честного бизнеса. Недопустимо, когда уже руками следователей, судей и прокуроров пытаются расправиться с неугодными коммерческими структурами, с соперничающей стороной. Вот если мы не искореним этого, боюсь, что у нас не будет надежно защищен честный бизнес. Я уже не говорю о таком достаточно распространенном явлении, как устранение конкурента, физическое устранение представителей конкурирующей фирмы и прочее. Ведь если уж послушать наше телевидение, да и радио, тогда создается впечатление, что это передают сообщения Советского информбюро, информацию с фронта. Там взорвали, там убили, там покушение, там выкрали человека, бизнесмена и т.д. и т.п. Вы вдумайтесь: в советской России самое большое количество умышленных убийств, которые регистрировались начиная с 60-х до 90-х годов, – это девять тысяч в год. Сколько сегодня в Российской Федерации ежегодно совершается умышленных убийств? Тридцать и более тысяч. Рост в 3,5– 4 раза. Чем это объяснить? Я понимаю, конечно, что скажут – переломный момент.

Ведущий: Раньше грабить было нечего, люди бедно жили.

В. Илюхин: Вы знаете, было что и грабить, и было что, наверное, и охранять.

Ведущий: Тех и грабили, у кого было.

В. Илюхин: Да. Но и правоохранительная система гораздо эффективнее работала. Вот, кстати, опять возвращаясь к правительству. Вы можете назвать, когда последний раз правительство обсуждало на своих заседаниях вопросы профилактики, предупреждения преступности? Вот я в Государственной Думе десятый год нахожусь, трижды туда избирался. Но я ни разу не видел, чтобы действительно глубоко правительство рассмотрело проблемы предупреждения преступности. Все отдано на откуп МВД, на откуп прокуратуры и прочее. Но ведь с преступностью мы должны бороться в комплексе. Правительство этой проблемой не занимается.