сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Глава 20
Медвежонок изо всех человеческих сил мчался на хазу, страшно жалея, что не может перекинуться. Куда быстрее получилось бы. Последние дни он всё чаще тосковал по Облику. И как дед умудрялся годами ходить обычным человеком, отказываясь от таких возможностей?! Но он, как всегда, был прав: стоит кому-то увидеть вильдвера, и начнется такое... А пока в городе тайну Медвежонка знает только брат, ему ничего не грозит.
Да и успеет он вовремя. Делов-то – добежать до хазы, взять припрятанные там золотые (не таскать же их с собой на работу) и принести ойры к трактиру. Где находится трактир, Медвежонок помнил. Он и раньше всё хорошо запоминал, а после того, как начал перекидываться, так и вовсе...
Мальчик стремглав пронесся мимо нагромождения бедняцких лачуг, большей частью нежилых, и юркнул в нужную. Мгновение, и пол поехал в сторону. Нырок внутрь, еще несколько секунд, чтобы лаз закрылся. Чиркнуть огнивом. Облик тут не поможет, в кромешной тьме, всё равно ничего не видно. Запалить лучинку. Теперь факел. Всё, можно идти дальше.
***
Два подростка ошарашено оглядывали загаженное помещение.
– Я не понял, в натуре! – заявил длинный и худой. – Куда фуфлыжник слинял?
– Я те что, суфлер, что ли? – возмутился толстый, с трудом переводя дыхание. – Сюда шмыгал, зуб даю. А зачем – Нечистый его знает! Может, погадил, да нырнул в щелку. Вон как воняет!
– Не, я не понял, – повторил худой. – Дверь одна, в натуре. И окон нет ни разу!
– Да тут и без окон дыр полно, – не согласился второй. – Хоть в стену лезь, хоть в крышу. Не, Скелет, к родичу по любому идти придется.
– На стрелку так и так идти, – уныло вздохнул Скелет. – Просто нет мелкого – нет вопросов. А то у Когтя язык жгучий, кого хошь забалакает.
– А чего не отвалил? Лощенок же сказал, что под Когтем ходит.
– Ты че, Амбал! Каждый фраер меня гундосым называть будет?!
– Так ты гундосый и есть!
– А в рыло?
– От тебя? – Амбал усмехнулся. – Не бухти! Бздишь много! Здесь поторчим. На стрелу пойдет – срисуем.
Худой согласно кивнул.
***
Медвежонок дошел до грота, раскопал зарытые в углу монетки и распихал их по ухоронкам в клифте и шкерах. Две отдельно и еще одна рядом. Это в правую штанину. И так же в левую. И пояс две. А последнюю пару в клифт у сердца. Даже шмонать будут – не найдут. Разве прощупают каждый шов отдельно. Так кто же им даст!
Всё, побежал. Он промчался до большого зала, перекинулся и прыгнул. Рука привычно ухватилась за край пролома. Подтянуться и нырнуть в дыру. А дальше можно по запаху. Так быстрее. А по катакомбам никто не лазает. Вот и выход. Отто перекинулся обратно, вылез наружу и припустил в направлении трактира.
***
– Слышь, Скелет, хорош прохлаждаться. Свинтил твой лощенок. У него, небось, лаз здесь, чтобы хвосты сбрасывать. А обратно другой дорогой пойдет. Иначе уже появился бы.
– Да ну! А че мы тогда лаз не нашли?
– А мы искали?
Скелет задумался.
– Нет, в натуре. А почему?
– Да потому, – расхохотался Амбал, – что там воняет хуже, чем в сортире. Хочешь, лезь, ищи! А я пошел! До стрелы всего ничего осталось!
***
Когтя пришлось ждать довольно долго. Зато вышел брат не один, а вместе с важным господином. При мече, в длинном сюртуке с мехом, с толстой золотой цепью на груди. Господин оседлал лошадь и неспешно поехал к ратуше. Настоящему дворянину, даже три сотни локтей пешком пройти – урон чести несказанный...
Медвежонок осторожно пошел следом. У ратуши, повинуясь знаку Когтя, подбежал и принял у дворянина поводья, не обратив внимания на удивленное выражение лица. Впрочем, через мгновение оно пропало. Отто привязал поводья кобылы к коновязи и устроился ждать и следить. Три монетки уже были у Когтя.
Похоже, брат уговорил дворянина. Сейчас они откупят Белку, и у Медвежонка появится еще и сестра. Брат и сестра – это очень много! У Отто никогда не было столько родственников. Еще бы дед их нашел! Когда Белка будет с ними, надо будет пойти на восход. Дед ведь придет туда. Потому и предупреждал. В том, что дед выжил, Медвежонок был уверен целиком и полностью!
Еще совсем немного подождать, и можно знакомиться с сестрой. Ой, так и не спросил Когтя, как зовут Белку. Погремуха – дело хорошее, но у человека обязательно должно быть имя. Нельзя иначе!
Глава 21
Распахивать дверь ратуши ногой, придя туда, дабы сунуть на лапу – не лучшее решение. А открывать тихо, как это делают обычные посетители, недостойно шляхтича. Всю дорогу Хюбнер продумывал различные варианты, и, как выяснилось, совершенно напрасно. Мальчишка или те, кто за ним стоял, учли всё.
У самой ратуши подскочил второй паренек, подхватил поводья кобылы и потащил ее к коновязи. А 'наниматель', старательно игравший роль слуги, распахнул тяжелую створку и склонился в поклоне. При взгляде на 'конюха', Арнольд на мгновение обмер. Это был внук старого Зверя. Во всяком случае, очень похож.
Времени, чтобы продумать ситуацию в деталях, не хватало. Но усомниться Хюбнер успел. Не должен был маленький вильдвер так быстро влиться в 'семью' местных разбойничков. Если только они не знают об его истинной сущности, и Зверь здесь для подстраховки. Но это вряд ли. Карники скорее сдадут вильдвера Ордену. Раньше или позже Зверь подомнет под себя любую шайку: у преступивших закон правит тот, кто сильней. Если же ночные не знают кого пригрели, то новенький должен использоваться на третьих ролях. А хитрая комбинация с использованием заезжего дворянина – дело для людей проверенных. Да и пара слов, которыми обменялись пареньки, сказали немало. Парни общались на поленско-вентском уголовном языке. Вильдверу просто некогда было его учить. Не с дедом же в деревне он 'ботал по фене'.
Нет, просто похож. Вон, старший тоже похож. А если эти двое братья, то и неудивительно. Может, слово 'семья' подразумевало именно семью, а не гильдию. Все запутаннее и запутаннее...
Размышление пришлось прервать по вполне понятной причине. Они пришли. И снова старший писец! Как две капли воды с предыдущим. Даже уродливая бородавка на подбородке такая же. Хотя нет, это свет так играет. А что до должности, так тоже в порядке вещей. Всякого дворянина, посетившего любую ратушу Нордвента, встретит именно старший писец. Не лично же бургомистру встречать. А рядового поставить – недостаточно уважения...
– Что угодно ясновельможному пану?
Арнольд смерил 'хлопа' взглядом и уселся в кресло, закинув ногу на ногу.
– Мариуш Качинський, коронный шляхтич! Я проезжал мимо, но мне сообщили, что в вашей тюрьме содержится моя беглая холопка. Я бы хотел забрать девку!
– Ясновельможный пан должен понимать, что в это заведение никто не попадает просто так! – прищурился писец, наклоняясь поближе к гостю, – Да и содержание заключенных обходится городской казне...
– Сосчитайте ущерб, нанесенный ее действиями, – резко оборвал чиновника 'Милош'. – Я возмещу! Мы чтим порядки, принятые даже в самых варварских землях.
Именно так, вежливость, совмещенная с хамством. Сравнительно сдержанным.
– Одну минуту, пан Мариуш! – засуетился писец. – Как зовут арестованную?
– Эльза! Здесь ее называли кличкой Белка.
Чиновник отошел к шкафу, после недолгого поиска достал несколько листов дешевенького, много раз чищенного пергамента, положил на стол и начал просмотр.
– Так, собственности урона не нанесено... Содержание за декаду... Суд был позавчера... Десять плетей... Вашу девчонку выпустили бы завтра, – поднял он голову. – Но раз она из Ваших сервов, ясновельможный пан, то вы могли бы забрать ее немедленно, выплатив всего один золотой для возмещения затрат города.
Арнольд почувствовал, как в его руку вложили монету. Ловок мальчишка, что и сказать, ведь далеко стоит...
– Грабеж среди бела дня! – возмутился он. – Чем вы кормите преступников, что семь дней содержания обходится в золотой?! Печенью черсидских павлинов?
– Не семь дней, а целую декаду, – поправил чиновник, отложив очередной лист. – Не в еде дело. Дороже всего стоит охрана, – он опустил взгляд на последний пергамент и замер. – А стоит ли ясновельможному пану выкупать склонную к побегу девку, тратя на это такие деньги? – елейно пропел писец.
Хюбнер насторожился.
– Она любимая прислуга матушки, – словно о чем-то задумавшись, ответил Арнольд. – Да и не так уж она склонна к побегу. Если же учесть, что девчонку выкрали... А в чем дело?
– Э... – замялся чиновник,– Понимаете, Ваша милость, тут еще какое дело... Эта арестованная не подлежит освобождению...
– Почему? – голос 'шляхтича' был грозен.
– Понимаете... Проверка Светочей Веры... Вот, по доносу... – писец дрожащей рукой протянул Хюбнеру лист пергамента и прошептал. – Она Зверь!
Мысли хаотично заметались в голове Хюбнера. Вот в чем дело! Карники Нейдорфа прикрывает вильдверов! Или использует их в работе! А теперь пану Мариушу грозит ни мало, ни много укрывательство! От такого обвинения дворянство не защитит. Да еще фиктивное! И как выкручиваться?!
– Не неси чушь, хлоп! – заорал он. – В маетке Качинських нет, и не может быть Зверей! Отец лично проверяет зубы каждому младенцу! Дважды! Молочные и постоянные! И сам предает их Очистительному Пламени! Девка дважды проверена!
– Поглядите сами, ясновельможный пан, если не верите на слово, – проблеял чиновник, по-прежнему держа в руке лист. – Вот донос, вот решение брата Освальда! Очистительное Пламя засияет завтра в полдень на площади!
– Дай сюда! – капитан резким движением вырвал лист из рук писца и пробежал текст. – Кто такие эти Гундосый и Свин? Пся крёв! Что за собачьи клички у этих хлопов?!
– Это глаза стражи на рынке! Приглядывают за мелочью! Лично видели, как девка оборачивалась!
Хюбнер вскочил, выхватил меч и начал яростно им потрясать, тщательно следя, чтобы ничего не задеть. Игра игрой, а ему сейчас только дополнительных обвинений не хватает!
– Что?! – голос капитана гремел, пока мысли путано бились в голове. – Два мелкобздея могут опровергнуть слово коронного шляхтича?! Повесить их на дыбу, мигом узнаем правду.
– Нижайше прошу ясновельможного пана, – пищал чиновник. – Пожалуйста, уберите оружие, и обсудим ситуацию! Ясновельможный пан во всем прав...
– Ну? – уже тише вопросил 'ясновельможный', убирая меч и усаживаясь обратно в кресло.
– Конечно, – чуть спокойнее произнес чиновник, – ваше слово стоит намного больше. И если бы вы пришли до вмешательства Ордена, оно бы стало решающим. Но решение уже принято и отменить его может только брат Освальд! Он же проводил проверку! Теперь его слово противостоит вашему. А брат Освальд сейчас в отъезде и вернется лишь завтра утром, дабы возглавить проведение казни! Любой, кто воспрепятствует решению святого брата, неминуемо окажется пособником Зверя! Я никак не могу... Вы понимаете... Лучше от вашего меча!.. А может, это была не ваша холопка? – лицо писца озарилось догадкой. – Может быть, мы говорим о разных девках?
– Что?! – оборвал его Арнольд. – У вас есть еще одна Эльза?!
– Нет, ясновельможный пан! – склонил голову чиновник. – Эльза Белка одна. Но ведь бывает и наоборот! Под одним именем прячутся разные люди.
– Хм... – 'шляхтич' задумался. – И как она выглядит? Придется идти в тюрьму?
Вот куда Хитрюге хотелось меньше всего...
– Что вы! – писец протянул дворянину еще один лист. – Посмотрите описание. Мы очень подробно ведем следствие.
– Так... – Арнольд не столько читал, сколько думал. Девчонке уже не поможешь. Да и не слишком хотелось! Самому бы спастись. – Рост, вес, волосы... О, даже рисунок лица... А ты прав, хлоп! Это не она. Хотя и на Зверя совершенно непохожа. Мелкая больно! Да и хрен с ней! А куда вы дели мою холопку?
– У нас в тюрьме есть еще три женщины. Но по возрасту... – он снова подошел к шкафу, порылся в бумагах и протянул 'шляхтичу' еще один рисунок. – Лишь эта.
Хюбнер бросил взгляд на пергамент, буркнул: 'Не она!' и, не прощаясь, направился к двери. Ему очень хотелось задать пару вопросов мальчишке. Но не здесь!
Глава 22
В замок Фридрих не пошел. Нет, командор ничего не запрещал прямо, но рекомендациями таких людей не пренебрегают. Ничего. Конечно, соседи набьют карманы безделушками, но многого не найдут. Не настолько отец глуп, чтобы...
Размышления прервал удар грома. Словно Господь, разгневавшись на неразумных детей своих, решил послать грозу при ясном небе. Замок вздрогнул. Будто Великий Змей Йормунгад, на чьей спине, по глупым поверьям урман, да заберет Нечистый их грешные души, лежит Мир, вдруг решил пошевелиться.
Фридрих похолодел. Как он мог забыть?! Порх! Нечестивое зелье, из которого выжившие из ума старики когда-то собирались создать оружие невиданной силы. Неужели, отец решился взорвать порх? А ведь... да, конечно, если бочки с земляным маслом в кажущемся беспорядке расставить во дворе и помещениях. Устлать дорожки свежей соломой, обильно смазать смолою доски... И не только...
За первым ударом последовал второй, куда более сильный.
Стена возле ворот сложилась, надежно завалив обломками выход. Преграда не казалась страшной, но преодолеть ее, было суждено немногим. Из-под земли подлинным вулканом, берущим свое начало у подземного огня, ударили языки пламени. Через считанные мгновения, за которые лишь малое число счастливцев сумело выбраться наружу, пламя взвилось до небес, прокатилось по узкому коридору, оставляя за собою обгорелые головешки, миг назад бывшие людьми...
Немногим более повезло тем, кто оказался на стенах. Прыжок с высоты в двадцать локтей в мутную воду – удовольствие сомнительное. Но все же, ров спас многих. Хоть и не всех, шагнувших в пропасть...
Но это было только начало. Прогремел еще один взрыв, куда более громкий и страшный, словно громовержцы всех народов, обращенных Пречистой Церковью, объединили силы для ответного удара.
Донжон подпрыгнул и начал заваливаться, теряя чешуйки черепицы с крыши, стремясь к земле все быстрее и быстрее. Упал и рассыпался на тысячи кусков, укрыв все вокруг плотной завесой огненной пыли.
Все, кто были внутри, погибли. Святые братья, кнехты... Да и сами владетели...
Последним из замка выбрался командор. Каким образом, когда внутри уже стихли крики сгорающих заживо, святому отцу удалось прорваться сквозь ад и, перемахнув через стену, шумно плюхнуться в ров, не свалившись никому на голову, представляло неразрешимую загадку. Либо Господь не оставил своего верного слугу, либо... Скорость движения и дальность прыжка плохо видимой из-за расстояния (только ли?) фигуры наводили на очень нехорошие мысли. Но их лучше оставить при себе.
Из воды, во всяком случае, вылез человек. Очень опасный человек! А потому Фридрих не выказал никаких чувств, кроме вполне уместного ужаса. И с тем же выражением на лице смотрел на родовой замок.
Каубах пылал. Нет, состоял из пламени. Огонь был везде. Горел камень стен, жаркими рыжими столбами вздымались башни, полыхали остатки донжона, рассыпая ворохи искр. Пламя рвалось в небо, унося с собой славное прошлое рода фон Каубахов: столетия службы своей стране, верность, боевую славу, награды, легенды... Всё, включая имя.
Замок пылал, и в этом пламени Фридриху чудились фигуры. Хорошо знакомые с детства, виденные раньше на портретах или незнакомые совершенно, они проглядывали сквозь огонь, сурово осматривали окрестности и исчезали в глубине пламени, не обратив на Фридриха ни малейшего внимания. Как на букашку, недостойную и взгляда.
Вольдемар фон Каубах, основатель рода. Твердый, чуть выдающийся вперед подбородок, стальной взгляд серых глаз, тонкий наносник остроконечного шлема...
Роланд фон Каубах, Роланд Неистовый, создатель и командир отряда 'Медведей'. Выбивающиеся из под шлема светлые волосы, правильные черты лица...
Готтлиб фон Каубах, Готтлиб Бесстрашный, отец, сменивший Роланда на его посту и водивший отряд на Тигренок. Ироничный прищур, кривящийся в усмешке рот, непокрытая голова. 'Там, где 'Медведи' не смогут защитить своего командира, шлем ему не поможет!'...
Дитмар. Обида и неверие на юном безусом лице, меч в правой руке и Ирма, выглядывающая из-за плеча. Она-то какое имеет отношение?..
'Медведи'. В большинстве своем незнакомые. Но что-то общее у всех... Погибшие на утесах Ронсенваля. В узких переходах королевского дворца. В скалистых фьордах Тигренка...
Теодор Рваное Ухо. В человеческом облике с доброй улыбкой на лице. Единственный, заметивший Фрица и укоризненно качнувший головой.
И снова 'Медведи'. Йенс, Ульрих, Клаус... Тоже умерли? Или тут все, кого замок считает своими?
А он, Фридрих? Он же здесь вырос, знает каждый камень, он же...
В огненной круговерти громко ухнуло, выбросив наружу лишь одно слово: 'МИСТФИНК!'
Фридрих встрепенулся, сбрасывая наваждение.
Звук издали просевшие перекрытия! А причудившиеся образы – всего лишь пляски пламени! Ничего больше!
Теперь он владетель, граф фон Каубах!
И снова: 'МИСТФИНК!'
Он владетель! А кому не нравится...
Чувства ушли, оставив лишь обиду и разочарование. Отец обманул его. Обвел вокруг пальца, как малолетнего дурачка! А он таков и есть! Сам же предупредил старика, сообщив о своем предательстве! Зачем это было надо?! Взыграло благородство? Кто мешал поболтать с отцом о пустяках, а потом сделать всё необходимое, застав замок врасплох? А теперь вместе с родовым гнездом сгорают и фамильные ценности, накопленные семьей за половину тысячелетия! С пожарища много не соберешь! Если у отца и были какие-либо деньги на стороне, то Фридриху про это ничего не известно. Конечно, есть земля и деревни, сервы не уйдут с насиженных мест. Но чтобы набрать кнехтов, не говоря уже о ягерах, нужны деньги! Средств, имеющихся в сыновьем замке, хватит только на уже имеющиеся отряды! А без армии удержать владение невозможно. Это отец, имея полный замок вильдверов, мог себе такое позволить...
Может, Фридрих ошибся раньше, когда сделал ставку не на ту сторону? Нет! Каубах был обречен, раньше или позже Светочи Веры достали бы всех. Он только приблизил неминуемое! Да и кто знал, что отец решится уйти таким образом.... И есть новая беда. Если ему не почудилось...
– Виконт!
– Да, святой отец?
Командор окинул Фридриха взглядом, от которого похолодело внутри. Так смотрят на того, кому осталось жить совсем недолго. Так смотрит хищник на жертву. Но на жертву, которую не может съесть немедленно. Значит, не почудилось!
– Ваш отец сказал, что вильдверы ушли атаковать резиденцию Ордена. Это возможно?
– От этих сумасшедших можно ожидать всего, святой отец!
– У Вас ведь остались еще кнехты, виконт?
– В сыновьем замке, святой отец!
– Гоните к себе, забирайте всех – и к резиденции. У меня осталось около сотни воинов! От владетелей толку мало – от отрядов этих мертвецов остались лишь обозники... Но кони погибли, так что Вы должны успеть даже раньше нас. Действуйте по обстановке, но не рискуйте зря! Нам нужны бойцы, а не трупы. И отправьте соколов за подмогой. Э... Куда можете, туда и отправьте!
– Будет исполнено, святой отец!
Это спасение! По крайней мере, на некоторое время! А дальше... Ничего не известно! Да и что гадать!
Фридрих вскочил в седло, махнул рукой ягерам, и отряд галопом помчался прочь от зловещего гигантского костра, в который превратилось сердце его владения.
А замок пылал. Уходил в горние выси в столбах Очистительного Пламени, с непонятно каким образом поднявшимся мостом через ров и наглухо закрывшимися воротами. Уходил вместе с хозяином.
И на единственной уцелевшей башенке развивалось гордое, по странной прихоти судьбы нетронутое огнем полотнище: вставший на задние лапы черный бер на красном фоне. Флаг фон Каубахов. Флаг Роланда Неистового. Флаг 'Медведей'.
Глава 23
Выйдя из ратуши, Хюбнер вскочил на подведенного коня, махнул мальчишке, чтобы тот следовал за ним и, не оглядываясь, двинулся вперед. Игру парень до конца доведет, куда денется! На первом же перекрестке Арнольд свернул, спешился и схватил запыхавшегося 'слугу' за рубаху.
– Какого рожна?! – прошипел он. – Твои родичи что, не могли выкупить ее раньше? И не мели про дворянство! Дать на лапу писцу может любой!
Мальчишка болтался в руке безвольной куклой. Ни малейшей попытки сопротивления. Опущенные руки, бледное, словно восковое лицо и заполненные слезами глаза. Будто пыльным мешком по голове огрели. Она что, действительно, его сестра? Всё интереснее и интереснее... Арнольд встряхнул парня:
– А ну приди в себя!
– У меня не было денег, – прошептал мальчишка. – Целый золотой! А тут повезло...
– А 'семья'?
Второй мальчишка проявился шагах в десяти. Ничего не предпринимал, только слушал. Но то, как парень стоял, Арнольду очень не нравилось. Вильдвер в прыжке достанет его на раз. Если Хитрюга не ошибся... А, Нечистый! У них же сестра... У обоих!
– Нас двое... С братом... Какая теперь разница?! – вдруг заверещал первый парень и попытался вырваться. – Ее завтра сожгут!!!
– Какая разница? – прошипел Хюбнер, глядя мальчишке в глаза. – Разница в том, что ты с братом тоже пойдешь в огонь! И я с вами! Ты знаешь, кто такой Зверь?
– Белка не ларг! Пламенем клянусь!
– На костре будешь клясться! Что, всю эту дурь с выкупом придумал ты?
– Ну я! И что?! – мальчишка вроде пришел в себя. – Вы, ясновельможный пан, завтра из ворот выедете, мост махнете и ищи ветра в поле! А Белка... – он всхлипнул.
– Дурак! Огниськовыки везде! Очистительное Пламя у меня на родине ничуть не холоднее, чем в Нордвенте! – Хюбнер отпустил мальчишку и шумно втянул воздух. – Жду вас через час в 'Рыцаре'! Обоих! Будем думать, как выпутываться! И если идти за помощью к 'дурному шляхтичу' придумал не ты, то пусть умник тоже приходит!
– Через час не сможем, – мальчишка оправил рубаху. – У нас стрела. Вечером придем.
Хюбнер задумался. Плохо всё.
– Ладно, приходите вечером. Только не в зал, а на конюшню! И глупостей пока не наделайте! Лучше всего будет, если удастся вытащить твою сестру. Не отбить, а оправдать! Всё! Кыш! – капитан кинул мальчишке его монету. – Живы будем, рассчитаемся.
Мальчишки исчезли, растворившись в узких закоулках.
Арнольд направил коня к трактиру. Да, никак не ожидал вляпаться так по-дурацки! Конечно, можно уйти в Полению. Или даже повернуть назад. А там немного работы бритвой, и пан Мариуш исчезнет навсегда. А капитан Хюбнер к этой истории не имеет отношения. Да еще и прихватить кого-нибудь из мальцов, чтобы сдать Фридриху фон Каубаху. Не живого, конечно, тело. Правда, младший может действительно оказаться Зверем. Ну и что? Когда-то же он спит. Один удар ножом...
Но это лишь один вариант. И не факт, что самый лучший.
Самый лучший – оправдать девчонку! И забрать с собой всех троих. После такого мелкие с руки у него есть будут. Особенно, если Белка, и в самом деле, окажется оборотнем. И братья тоже могут. Особенно маленький. Не зря же они так похожи на того бесенка! Впрочем, какая разница, тот – не тот? Три ручных вильдвера – это сила! Даже если два! Отряд станет не просто сильнее...
Работать придется с оглядкой. Например, лишь по очень дорогим делам! Или перебраться туда, где вильдверов не режут. В ту же Черсию! Поклонники Нерисуемого никого демонами не объявляли. А конкурентов там нет! В золоте купаться будем! А Нордвент? Да пусть горит в Очистительном Пламени!
Остался 'мелкий' вопрос. Как добиться оправдания девчонки? Договориться со святым отцом? Вряд ли на это хватит денег не только у мальчишки, но и у капитана. Жадны святые братья! Особенно, когда им надо! Да и не ради выкупа выбрали для костра нищую воровку. Казнь нужна брату Освальду, а не золото. Нет, пытаться решить дело болтовней слишком рискованно. Тогда что? Отбить? Бред! Даже если получится, и даже удастся где-то спрятаться на первое время, не уйти. Найдут.
Если ни золото, ни сила – не помощники, тогда что?
Допустим, нет, нет, только допустим, что со святым братом на обратном пути случается несчастный случай. Несовместимый с жизнью, естественно! Что тогда? Казнь откладывают, без Светоча жечь не решатся. Пошлют гонца за новым братом. Хм... гонец может и не доехать! А пока выкупить девчонку вместе с уголовным делом. Или подсунуть другую бродяжку. За деньги писец бумаги исправит в лучшем виде. Одним золотым, конечно, не отделаешься, но... И уходить! В Полению, а потом через Сваргу в степи пацинаков. После – в Визант за кубышкой. Или оставить ее старым товарищам? Да, лучше оставить. С тремя Зверями он эти копейки сто раз заработает!
Так! Стоп! Пока нет ни одного Зверя! Есть девчонка, оговоренная двумя крысенышами. Может, видели, а, может, и не слышали даже. Есть мальчишка, схожий лицом с другим, который точно вильдвер. То ли тот, то ли не тот, кто знает! За – удивительное сходство. И поза, в которой щенок стоял во время последнего разговора. Он собирался драться и был уверен в успехе. Но всё остальное – против! И еще один парнишка, умный и хитрый, как лисица, что само по себе ценно, но насчет Зверскости...
И ради такого приза пускаться во все тяжкие? Святой брат – не самый слабый мечник Нордвента. И может путешествовать не один. А ягеров под это дело не подпишешь. Ни времени нет, ни... Не подпишешь, одним словом...
Как ни сдерживай кобылу, а дорога раньше или позже кончается. Хюбнер отдал лошадь трактирному мальчишке и отправился к себе в комнату. Там, не снимая сапог завалился на скрипучую кровать. Думать дальше. Решения капитан пока не видел.
