Текст книги "Стрелы Сехмет (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Глава 38

Полковник Гордеева сделала несколько шагов по направлению к двери, затем остановилась и, обернувшись, пристально посмотрела мне в лицо.

– Вам совсем не страшно, да? – спросила она.

– Страшно, – честно ответил я.

– Не похоже.

– Я много чего боюсь, полковник. Но не вас.

Гордеева вышла, хлопнув дверью.

– Что происходит? – спросила Мила.

– Торг.

– Кто эти люди?

– Если б я знал!

– Чего они от тебя хотят?

– Чтобы я им помог.

– В чём? Что вы там говорили про Мафусаилов?

– Думаю, в это тебе лучше не вникать.

– Почему? Кажется, я имею право знать, в какое дерьмо вляпалась! Или ты считаешь иначе?

– Именно так, считаю.

Мила пристально смотрела на меня почти пять секунд.

– Ты это серьёзно⁈

– Так будет лучше.

– Для кого?

– Для тебя, естественно.

Мила закрыла на миг глаза.

– Эта женщина сказала, что тебе не страшно. Так и есть?

– Нет, она ошибается. Но я спокоен.

– Хотелось бы мне быть такой же спокойной!

– Вам ничего не угрожает.

– А тебе?

– Тоже.

– Эти люди, по-моему, считают по-другому.

– Они могут думать всё, что им заблагорассудится.

Мила посмотрела на меня так, словно пыталась заглянуть в душу.

– Ты это говоришь, чтобы меня успокоить?

– Нет. Я действительно уверен, что с вами… с нами ничего не случится.

Кажется, Мила вздохнула с облегчением.

– Дай то Бог!

Прошло не меньше часа, и вдруг дверь открылась, и вошёл крупный мужчина с густой чёрной шевелюрой. Его брови сошлись над большими внимательными глазами и носом с горбинкой. На нём были элегантный синий костюм, белая рубашка и тёмный галстук. Я узнал его сразу – это был председатель Арсений Горобов. Последний раз я видел его в Ассамблее, где он делал доклад о вирусе «Азраил».

– Приветствую, – проговорил Горобов, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

Получалось у него неплохо, но я чувствовал исходивший от него страх. Этот человек действительно рискнул всем, чтобы убедить меня выступить на его стороне. Впрочем, он, конечно, был не один, в правительстве должна существовать группа заговорщиков.

– Это вы были в маске? – спросил я, следя за ним глазами.

– Нет, мой представитель.

Мы смотрели друг на друга, словно ковбои перед салуном. Но я знал, что окажусь быстрее. Миг – и я проложил стерк-тоннель на дно Тихого океана. Горбов этого не знал, его взору был доступен лишь один план реальности. Мне стало безумно весело от того, что я мог делать всё, что захочу, и быть почти неуязвимым – ощущение свободы захлестнуло меня! Я перебросил систему «Друг до гроба» в толщу воды за сотни миль отсюда. Миле и Марине больше ничего не угрожало. Я мог послать Горобова вслед за бомбами, но в этом не было необходимости. У меня имелось дело поважнее: глядя председателю в глаза, я проложил тоннель в частный лазарет в Сиднее – чтобы отыскать его, пришлось потратить несколько секунд – а затем отправил туда Марину – прямо в свободную палату. Она исчезла у Горобова на глазах, и председатель от неожиданности вздрогнул, словно к его шее приложили холодного угря. Скоро я заберу Марину, а пока пусть побудет там. Персонал не сразу разберётся, откуда в клинике появилась новая пациентка – решат, что просто потеряли её документы. Пройдёт не один час, прежде чем кому-нибудь придёт в голову сообщить о ней властям – например, для установления личности.

– Спасибо, – сказал я Горобову.

– За что? – председатель несколько картинно приподнял брови.

– За то, что помогли узнать, кто копает под Мафусаилов, – ответил я с улыбкой.

– Лейтенант, вы настаивали на разговоре… – начал Горобов, изменившись в лице, но мне было не до него.

Чувствуя себя кротом, я проложил тоннель в квартиру Милы и перенёс туда нас обоих. Горобов с компанией остались с носом. Он хлопал глазами, стоя посреди пустой комнаты, и не мог выдавить из себя ни слова. Секунд через пять он поймёт, что выдал себя с головой, а меня и заложниц упустил, и тогда ему станет по-настоящему страшно. На его месте я бы, не теряя времени, отправился собирать вещи, чтобы убраться из страны. Хотя спасти его могут, пожалуй, только джунгли, да и то ненадолго – при современных системах поиска у человека практически не остаётся шансов надолго исчезнуть, если с ним очень хотят поговорить на серьёзную тему.

Мы с Милой оказались в её ванной: просто мера предосторожности на случай, если в квартире есть незваные гости. Свет зажёгся автоматически. Я приложил палец к губам прежде, чем Мила успела открыть рот. Вошёл в стерк и осмотрел квартиру – это напоминало сканирование сквозь стены. Два агента «дежурили» в гостиной: сидели перед телевизором – смотрели новости. Они были вооружены парализаторами и пулевыми пистолетами малого калибра – убивать того, кто может сюда заявиться, они приказ явно не получали. Я наклонился к самому уху Милы и шепнул:

– Два субчика в гостиной.

– Я их вырублю! – предложила она.

– Не надо.

Я зашвырнул обоих в городской парк в десяти кварталах от дома Милы. Они плюхнулись на скамейку возле пруда с чёрными лебедями и тут же вскочили, озираясь и не понимая, что случилось. Больше они нам не были опасны. От того, как легко всё получалось, я почувствовал новый прилив сил и вывалился из ванной.

– Путь свободен! – объявил при этом.

Мила первым делом заглянула в гостиную, чтобы убедиться, что там действительно никого нет.

Я подошёл к ящику с огнемётом, которым ни один из нас так и не успел воспользоваться.

– Когда ты упал, я не поняла, что случилось, – проговорила тем временем Мила. – А через секунду эти уроды вышибли дверь! Я сразу просекла, что сопротивляться бесполезно. Всё из-за этого дурацкого маячка!

– Не было никакого маячка, – отозвался я.

– В смысле? Тот кретин в маске сказал, что в твоей подружке…

– Я проверил нас. Всех троих.

– То есть, они обнаружили нас как-то иначе?

– Получается, что да.

– Но как? Никто же не знал, что вы у меня.

– Я тоже был уверен, что в твоей квартире нас искать не будут, – ответил я, доставая огнемёт и вешая на спину баллоны.

– Что ты делаешь?

– То, что видишь.

– Зачем он тебе? – в голосе Милы появилась настороженность.

– Хочу приготовить барбекю. Ты со мной?

– Подожди. В смысле? Куда ты?

– К твоему приятелю.

– Какому?

– Карлу.

– При чём тут он? – нахмурилась Мила.

– А кто, по-твоему, нас сдал?

– Слушай, забудь о Карле! Он тут ни при чём!

– Да неужели?

– Я тебе отвечаю!

– Откуда такая уверенность?

– В твоей девчонке наверняка был маячок, он и привёл сюда этих громил! Ты плохо посмотрел, или имплантат успели вытащить. Меня поместили на полчаса в отдельную камеру, я не знаю, что делали с тобой и с Мариной в это время.

– Нет, – перебил я Милу. – Повторяю: в ней не было ничего. И в тебе, и во мне тоже. Никаких следящих устройств, я уверен. И маячок из неё не вынули бы, потому что он мог бы ещё пригодиться.

– Я знаю Карла не первый год, и он… – не сдавалась Мила.

– Я понимаю, что Карл твой приятель, – перебил я. – Поэтому можешь подождать меня здесь.

– Постой!

– Что?

– Я с тобой!

– Уверена?

– Да. Я не размазня, не волнуйся. Если он… словом, всё будет, как надо.

– Ладно. Тогда пошли.

– Скажи сначала, что ты хочешь сделать?

– Я сказал.

– Без кулинарных метафор, пожалуйста.

– Поджарю его.

– Зачем?

– Он нас сдал.

– И что? Хочешь просто наказать его?

– Слушай, – я начинал терять терпение. – В чём проблема? Ты сказала, у вас с ним ничего такого не было.

– Ну, и что? Он ведь прооперировал Марину, причём бесплатно. А был не обязан, между прочим.

– Бесплатно? А как же долг, который ты ему простила?

– Ты не знаешь, о чём речь!

– Ну, так скажи мне!

– Если скажу, пообещаешь не убивать его?

– Да! Хорошо. Только припугну, чтобы раскололся и признался, кому сообщил о том, что мы были у него. Договорились?

Не очень-то и хотелось превращать мужика в жаркое.

– Я спасла ему жизнь. Больше десяти лет назад. Он упал с вездехода на воздушной подушке, и я нырнула за ним. Было минус двадцать, я потом не одну неделю валялась с воспалением лёгких, он тоже. Когда вышли из больницы, Карл сказал, что он мой должник. С тех пор он ждал случая мне отплатить.

– Как вы оказались на одном вездеходе?

Мила отвела взгляд.

– Он мой двоюродный брат. Мы вместе росли, пока ему не исполнилось двадцать. В День его рождения мы арендовали вездеход и поехали кататься. Это был конец февраля, в тот год неожиданно ударили морозы, температура упала до минус трёх, но вода ещё не покрылась льдом.

– Говорят, лет сорок назад зимой лёд был повсюду, – проговорил я. – Теперь такого уже нет.

Полминуты прошли в молчании. Мила смотрела на меня в ожидании.

– Могла бы сразу сказать, что он твой родственник.

– Не хотела, чтобы ты считал меня сентиментальной.

– С чего это?

Мила пожала плечами. Я заметил на её глазах слёзы. Это было совсем уж удивительно.

– Эй, ты чего⁈

– Ничего! – она быстрым движением вытерла глаза. – Ерунда, забей! Так что, всё-таки отправляемся к Карлу?

– Да. Не волнуйся, я помню, что обещал его не трогать. Если он сам не нарвётся, конечно.

Мила кивнула. Она не смотрела мне в глаза, словно была чем-то смущена. Её ирокез пламенел особенно вызывающе, словно острый плавник, который рыбы разворачивают, когда хотят отпугнуть хищника. Я чувствовал, что между нами что-то изменилось, но пока не понимал, что именно. Ладно, потом. Сейчас есть дело поважнее.

Я проложил стерк-тоннель, и мы оказались в гараже Карла. Здесь было темно и тихо. Мы стояли, замерев, и прислушивались. Ни души. На всякий случай я пустил струю огня, чтобы осветить помещение. Топливо попало на стену, растеклось, и гараж расцветился багровыми всполохами.

– Зачем⁈ – простонала Мила.

В её распахнутых глазах заплясали отражённые языки пламени.

Во мне не было жалости. Последние её крохи исчезли, когда я увидел рану на спине Марины.

– Где он живёт? – спросил я.

– Не скажу! – прошептала Мила.

– Я не трону его! – мой голос перекрывал шипение горящего топлива.

Огонь набросился на шикарные машины Карла и охватил их подобно прожорливому монстру.

Мила назвала адрес. Мы перенеслись в очередной раз и теперь оказались в полутёмной комнате, в которой был освещён лишь один угол. Карл сидел за компьютером под маленькой лампой и мурлыкал мелодию «Милого Августина». Его туловище было слегка наклонено вперёд, руки бегали над клавиатурой, как пауки-сенокосцы. При нашем появлении он резко обернулся и застыл, словно ледяной столп. На его лице медленно расплылась глупая трусливая улыбочка. Я молча пустил струю пламени прямо на красный роскошный диван, стоявший посреди комнаты. Он вспыхнул так, словно сам был пропитан бензином. Огонь взмыл к потолку, который тут же начал шипеть и покрываться пузырями. По комнате разнёсся удушливый запах горелой пластмассы.

Карл вскочил, хватаясь за спинку кресла на колёсиках. Оно отъехало, и он упал на пол, не в силах удержать равновесие. Я направился к нему, опустив огнемёт, под стволом которого трепетал крошечный огонёк.

– Кому ты сообщил о нас? – спросил я, стараясь говорить как можно спокойнее.

На лице Карла отражалась борьба: он не знал, что безопаснее – солгать или сказать правду. Прошло секунд пять.

– Отвечай же! – не выдержала Мила.

Карл вздрогнул и на мгновение прикрыл глаза.

– Я позвонил, – произнёс он срывающимся голосом. – Не знаю, кто они. У меня есть только номер и кодовое слово. Клянусь! Так все поступают, иначе нас всех уже пересажали бы!

– Кто все⁈ – спросил я, ничего не понимая.

– Ты о чём? – вмешалась Мила. – Ну-ка, поподробней!

– Все подпольные врачи рано или поздно попадаются, – объяснил Карл. Он уже почти взял себя в руки и поднялся на ноги. Стоял, правда, опираясь о стол, и не сводил глаз с огнемёта. – Но некоторым позволяют продолжать, только с условием.

– Стучать на всех, кто к ним обращается? – спросил я.

– Нет. Не на всех.

– А на кого?

– Нужно сообщать лишь о тех, у кого серьёзные раны. Поймите, если бы я не позвонил, мне грозили бы крупные неприятности! Меня посадили бы! – в глазах Карла был заметен настоящий ужас. Кадык двигался, словно жабры у вынутой из воды рыбы. – А может, и убили бы! – добавил он сипло.

Казалось, ещё немного, и он потеряет сознание.

– Но я же твоя сестра! – произнесла Мила тихо. – Я спасла тебе жизнь, трусливый подонок!

– Я вернул тебе долг! – визгливо ответил Карл, поднимая на неё глаза. Его трясло, он едва стоял на ногах. – Заштопал эту девку по совести, клянусь! Никто не сделал бы такую операцию лучше!

Мила презрительно сплюнула на ковёр, который вовсю тлел вокруг почерневшего и прогоревшего до остова дивана. На потолке образовалось здоровенное чёрное пятно, с которого капал пластик.

– Умоляю! – прошептал Карл, глядя на меня. – Я не виноват, я был вынужден!

– Из-за тебя…! – начала Мила, но я жестом попросил её замолчать.

– Мы уходим, – сказал я. – А тебе советую вызвать пожарных. И не только сюда, но и в гараж. Сначала мы заглянули туда.

Я проложил стерк-тоннель, и мы с Милой исчезли из квартиры хирурга за секунду до того, как он начал медленно сползать на пол. Лицо у него было бледное, как мел, даже несмотря на багровые отсветы пламени.

Мы снова находились в гостиной Милы. Я снял со спины баллоны и аккуратно положил огнемёт в ящик. Затем сел в кресло – в нём ещё недавно сидел один из агентов.

– Засранец! – бушевала, тем временем, Мила. Она металась по комнате, как тигр в клетке, её красный гребень подрагивал от возмущения. – Гнида! Никогда бы не подумала, что он меня подставит!

– Не бери в голову, – проговорил я, стараясь её успокоить. – Он обычный человек, который дорожит своей шкурой.

– Он ничем не рисковал! – Мила остановилась напротив меня. – Никто не узнал бы, что мы у него были. Мы вошли и вышли по этим твоим чёртовым тоннелям, нас не видела ни одна душа!

– Он перестраховался.

Я понимал, что она права, и её двоюродный брат – трусливая, неблагодарная скотина, но мне хотелось её утешить.

– Если бы из-за него с тобой что-нибудь случилось! – вырвалось у Милы, и она резко замолкла, глядя на меня почти со страхом.

Я прикрыл глаза, потому что вдруг понял: эта некрасивая женщина ко мне неравнодушна. Её заставила мне помогать не дружба и не солидарность. Я не должен пользоваться чувством, на которое не могу ответить.

– Амос! – тихо окликнула меня Мила.

Осторожно, словно боясь потревожить больного.

Я открыл глаза и улыбнулся.

– Спасибо, Мила. Ты сделала всё, что требовалось. А теперь я должен поместить тебя в безопасное место – пока всё не уладится. Потом ты получишь повышение и целую коробку наград – об этом я позабочусь. Всё-таки, ты помогла обезвредить государственных преступников.

Я встал – может быть, слишком поспешно. Мила смотрела на меня ошарашенно – она явно не ожидала такого поворота. В её глазах мелькнуло понимание.

– Болтливая дура! – прошептала она едва слышно.

– Куда ты хочешь? – спросил я, делая вид, что её реплика прошла мимо моих ушей. – Где тебя не станут искать?

Мила отвела взгляд. На её лице появилось безразличие.

– Это надолго?

– Нет. От силы на пару дней.

– Тогда пусть будет Златоуст. У меня там есть друзья, они меня спрячут.

– Тебе нельзя будет пока пользоваться кредиткой.

– Понимаю. Это не проблема. Я потом с ними расплачусь, – голос у Милы стал бесцветным и отстранённым.

Я ничем не мог ей помочь: сердцу не прикажешь.

– Конкретный адрес?

– Нет. Переправь меня на центральную площадь.

Пока я прокладывал стерк-тоннель, Мила не смотрела на меня. Я чувствовал исходивший от неё холод. Сделал шаг и заключил её в объятия. От неожиданности она вздрогнула.

– Спасибо! – сказал я. – Если бы не ты…

– Хватит! – прошептала она, глядя мне в глаза.

И исчезла. Я отправил её в Златоуст.