Текст книги "Стрелы Сехмет (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 24

Корабль двигался по поверхности океана в сопровождении двух крейсеров, идущих на предельной скорости, и десятка коптеров. Наверняка, за нами следовали ещё подлодки – по крайней мере две. Я ведь сейчас был самым ценным, что имелось у Мафусаилов.

Мы с Мариной стояли на верхней палубе, облокотившись о хромированный поручень. Оба переоделись, стянув, наконец, водолазные костюмы. На девушке были свободные камуфляжные штаны с карманами, песочного цвета берцы, чёрная футболка и бежевая куртка, под которой была скрыта кобура с автоматическим «Вараном» последней модели: пластиковым, стреляющим безгильзовыми боеприпасами.

На мне – заправленные в высокие ботинки оливковые карго, рубашка в синюю полоску и серебристая куртка из микрофибры. Под ней – новенькая кобура с пистолетом. Я принял душ, съел приготовленную лысым секуристом яичницу (он утверждал, что сможет сделать это не хуже автоповара, и не соврал), три сосиски, два тоста с джемом и выпил большую кружку обжигающего чёрного кофе. Собственно, я ещё держал её в руке, хотя на дне плескались жалкие остатки. Сбоку на белом пластике был изображён доктор в белом халате и колпаке, на его круглом лице застыла доброжелательная улыбка. Рядом размещался текст социальной рекламы, призывающей не пропускать обязательные ежегодные медосмотры.

С нами был Савичев. Он составлял рапорт о нашем продвижении и заодно присматривал за мной, хотя что он мог сделать, если бы я захотел сбежать? Понимание того, что я абсолютно свободен в передвижениях, придавало путешествию привкус эйфории. Что бы мне ни пришлось делать, какие бы решения я ни принял в будущем, никто не сможет меня шантажировать и заставлять поступать так, как я не считаю нужным. За это одно я был благодарен тем, кто напичкал меня имплантатами и превратил в стерк-портал.

– Ты знаешь, что конкретно от меня хотят Мафусаилы? – спросил я Марину.

Она пожала плечами.

– Откуда? Я всего лишь исполнитель, план не мой.

– Я не верю, что дело только в том, чтобы спрятаться.

– В чём же ещё?

– Они наверняка захотят, чтобы я отыскал обелиск.

– Это возможно? – Марина была удивлена и, кажется, искренне.

– Не знаю. Но он должен был укрыться в стерк-пространстве.

– Кто?

– Не кто, а что. Артефакт.

– Сам?

– Ну, да. А ты думаешь, кто его убрал из лаборатории с Истанбуле, когда мы туда вломились?

– Почему же обелиск не сделал этого раньше?

– В смысле, когда его нашли турки?

– Конечно. Зачем позволил им изучать себя?

– Не знаю. Может, хотел, чтобы они это сделали.

– Решил поделиться с людьми технологией?

– Если он – продукт инопланетян или жителей другого измерения, почему нет?

– Кажется, ты отмёл эту версию.

– Меня уже ничего не удивляет.

– Рано или поздно наступает такая стадия.

– Ага.

– Получается, артефакт не был против того, чтобы его исследовали османы, но смылся, едва завидя вас?

– На его месте я бы тоже слинял, – усмехнулся я.

– Что, вы выглядели так грозно?

– Со стороны – наверное.

– Ты серьёзно? – Марина нахмурилась, будто подозревала, что я над ней прикалываюсь.

Я пожал плечами.

– Понятия не имею. Наверное, ему не понравились парни, с ног до головы увешанные оружием. Это надо спрашивать у его создателей.

– Жаль, это немного затруднительно, – Марина издала смешок. – Слушай, мы с тобой говорим об этом артефакте так, словно он живое существо.

– Может, так и есть.

– Не спорю. Но всё равно это… как-то странно.

– Странно то, что мы делаем в течение последнего времени. У меня такое чувство, будто мы влезли в то, что гораздо выше нашего понимания.

– Но это не значит, что мы не сможем в этом разобраться, верно?

– И, кажется, Мафусаилы пытаются это сделать. Только не для блага человечества или хотя бы своих граждан, а для собственной выгоды.

– Ты теряешь лояльность буквально на глазах, – заметила Марина.

Савичев бросил на меня короткий взгляд и снова уткнулся в монитор. Пусть думает, что хочет – мне не было до него никакого дела. Майор – всего лишь сторожевой пёс на кратком отрезке моего пути.

– Я теряю веру в то, что для нас всех было бы лучше доверить будущее Мафусаилам.

– И, тем не менее, отправился со мной?

– Надеюсь, им удастся меня переубедить.

Отчасти я не лукавил. Я хотел помочь Мафусаилам, но только если они докажут, что заслуживают этого. И кроме того, я не хотел диктатуры: на собственном опыте убедился, что военные – не самые гуманные люди на Земле. Мы боролись с тиранией на Балканах и в Истанбуле, так что я не видел причин поступать иначе теперь.

– Что ж, буду молиться об этом, – проговорила Марина. – Пусть Господь наставит тебя на путь истинный.

– Это говорит мне клон, которому лет всего ничего? – усмехнулся я. – Что ты знаешь о Боге?

Марина вспыхнула и отвернулась. Я знал, что обидел её, но она должна была помнить, как мало знает о моём мире – её создали с определённой целью, откорректировали её личность (уверен, дело не ограничилось только удалением ненужных воспоминаний женщины-донора), промывали мозги, готовя к предстоящей операции. Будет лучше, если она научится трезво смотреть на вещи и хоть иногда подвергать критике то, что внушили ей хозяева.

Я попытался сравнить её лицо с лицом Божаны. Генные инженеры действительно постарались придать ей сходство с той, кого я когда-то любил, но разве отдельные черты могут сложиться в образ? Нет, у них ничего не получилось. Марина была совсем другим человеком, как внешне, так и внутренне. И последнее, наверное, было главным камнем преткновения в плане моего соблазнения: Марина ничем не напомнила мне Божану, разве что вызвала лёгкое ощущение дежа-вю. Почему-то я был уверен, что будь у них много общего, что-нибудь да шевельнулось бы в моей душе, даже несмотря на то, что я стёр воспоминания.

Мы прибыли в Москву к утру. Наш корабль причалил в особом военном порту, а крейсеры легли в дрейф на расстоянии полумили. Мы сошли на пристань, где нас уже ждал один из вертолётов сопровождения. Пересели в него и поднялись в воздух. Ещё три «птички» шли справа, слева и позади нас.

Небо было серым, падал редкий снег. В детстве он вызывал у меня ощущение праздника, потом начал нагонять тоску. Сейчас я смотрел на него совершенно равнодушно.

– Мы что, прямо сейчас встретимся с Мафусаилами? – спросил я Марину.

– Если и да, то не мы, а ты, – ответила она. – Я свою работу сделала.

Это было неожиданно. Почему-то мне казалось, что она останется со мной до конца. В роли куратора, что ли.

– Жаль, – сказал я.

– Нет! – качнула головой Марина. – Тебе не жаль.

Я пожал плечами: что тут скажешь? Мы не были друзьями, а любовниками стали из-за нанороботов или что там использовала Марина, чтобы затащить меня в постель. Как ни странно, сейчас она привлекала меня куда больше, чем раньше, когда я считал её просто соседкой. Если бы она не была игрушкой в руках своих хозяев, не смотрела им в рот и не верила во всё, что они ей говорят, у нас, наверное, могло бы что-нибудь получиться. Впрочем, возможно, я Марине был вовсе не интересен. Такую возможность тоже не стоило сбрасывать со счетов.

Впереди показался Кремль, и вертолёты начали снижаться. Платформы, парящие над стенами и башнями и напичканные всевозможными оборонными комплексами, провожали нас поворотами смотровых башен и турелей ближнего поражения – на всякий случай. По их периметрам и на шпилях зданий горели красные маячки, установленные ради коптеров и самолётов. Гражданские глайдеры сюда не совались: над Кремлём была воздушная зона особого режима.

Мы сели на бетонную площадку, и к нам побежали солдаты и секуристы. Два человека в серой форме гвардейцев дожидались чуть поодаль, но я был уверен, что именно они будут меня сопровождать в святая святых.

Когда мы вышли, Марину почти сразу оттеснили. Из-за вращения винта снег не долетал до нас, хотя вокруг падали крупные мокрые хлопья. Лопасти крутились в полной тишине – слышно было только низкое гудение рассекаемого воздуха. Это был один из особых вертолётов, для спецопераций.

– Полковник Ротангов, – представился один из офицеров, прикладывая ладонь к берету. У него были коротко стриженые волосы и приплюснутые уши. – Добро пожаловать. Пройдёмте с нами.

Я кивнул и обернулся, чтобы попрощаться с Мариной, но она уже шла прочь в сопровождении пожилого секуриста. Что ж, у каждого свои дела. И всё же, мне стало немного грустно.

– Сюда, – проговорил полковник, привлекая моё внимание.

Мы направились к гвардейцам – я оказался прав.

– Майор Покосов, – представился один.

– Майор Викулов, – проговорил другой.

– Лейтенант Адитумов, – ответил я.

– Мы вас проводим.

Я в сопровождении гвардейцев и полковника прошёл через посадочную площадку, озираясь со смесью удивления и восхищения. Древняя крепость осталась нетронутой, я узнал Спасскую башню и зубчатые стены, золотые маковки храмов. Но всё остальное было перестроено, включая Белый дом. Теперь он стал неприступной башней, покрытой мощной бронёй. Однако, вопреки распространённому заблуждению, Мафусаилы обитали не на верхних этажах, а под землёй – именно там располагался дворец. Наверху же был административный центр, где работали чиновники.

Мы вошли в арку, напичканную всевозможными детекторами. Здесь же находились автоматические орудия и человек шесть гвардейцев. Нас проверили, но это заняло не больше пары минут. Я обратил внимание, что сканирование прошли и мои сопровождающие.

Наконец, мы оказались в помещении Кремля. Двигались по коридорам, ещё трижды останавливаясь для проверок. Наконец, вошли в тоннель, ведущий в Белый дом. Он представлял собой трубу, по дну которой были проложены рельсы. На потолке горели лампы, дающие едва соприкасающиеся кружки света. Мы сели в закрытую вагонетку и поехали со скоростью около двадцати километров в час. Благо, расстояние было небольшое, и добрались мы до цели быстро. Не прошло и пяти минут, как появилась платформа, на которой нас уже встречал отряд гвардейцев с автоматами. Их капитан отдал честь сопровождающим меня офицерам, они предъявили документы. Нас опять просканировали, и дальше мы двинулись в окружении вооружённых гвардейцев. Загрузились в большой лифт, и капитан нажал кнопку минус двадцатого этажа. Я понял, что вот-вот окажусь в сердце мегаполиса и всего русского сектора.

Мы плавно скользили вниз, время от времени поглядывая на табло, отсчитывающее этажи. Зелёные цифры сменяли друг друга со скоростью не меньше одной в секунду. Наконец, двери открылись, и мы вышли.

Я оказался в зале, ярко освещённом и наполненном чистым, прохладным воздухом. Не было и следа освежителей – вообще никаких посторонних запахов. Словно все летучие молекулы мгновенно уничтожались или удалялись невидимыми стражами порядка.

Плиточный пол сверкал, на мраморных стенах красовались инкрустации из состаренной бронзы. Из того же материала были сделаны водомёты в виде львиных голов – из их ртов в устроенные вдоль стен канавки лилась вода.

В центре зала располагался узкий бассейн, в котором были устроены маленькие фонтанчики с синей подсветкой. Мы прошли справа от него. Я заметил паривших под потолком маленьких роботов, которые наверняка были напичканы смертоносным оружием.

Гвардейцы подвели нас к одной из боковых дверей, и капитан открыл её ключ-картой.

– Ожидайте здесь, – проговорил он. – За вами придут.

Значит, аудиенция состоится сегодня. Не то, чтобы я был удивлён. Мафусаилам, наверное, не терпелось пообщаться со мной.

Глава 25

Мы с полковником зашли в небольшую, скромно обставленную комнату. Здесь были только стеклянный журнальный столик и два больших дивана. В углу – кадка с пальмой, причём, кажется, поддельной. Ничего лишнего, никакой индивидуальности. Полнейший официоз и канцелярщина. Оба гвардейских майора удалились вместе с солдатами. Дверь закрылась, и мы с Ротанговым остались тет-а-тет.

– Что вы знаете обо мне? – спросил я, садясь на обтянутый бежевой синтетикой диван.

Ткань немного скользила – уверен, это было сделано нарочно, чтобы посетитель чувствовал себя неуютно. Но мне и так было не слишком комфортно, так что маленькое неудобство погоды не делало.

Полковник занял место на другом диване и молча качнул головой.

У него были тонкие, аристократические черты лица, светлые брови вразлёт, синие глаза слегка навыкате и маленький, как щель для кредитки, рот, окружённый сеткой едва заметных морщинок.

– Зачем вы сопровождаете меня? Какова ваша роль? – не сдавался я. – Или это тоже секрет?

– Потерпите, – ответил Ротангов. – Скоро вы поговорите с Мафусаилами, и они решат, о чём нам с вами беседовать.

У полковника был низкий негромкий голос, уверенная манера держаться. На его среднем пальце сверкало узкое золотое кольцо с тёмно-зелёным камнем – наградной перстень за мужество. Такие давали в Балканскую и Юго-Восточную кампании. У меня дома тоже хранился такой – в верхнем ящике комода, как раз под стопкой «Истории стрелкового оружия». В красной сафьяновой коробочке, ни разу не надетый.

– В какой кампании отличились, полковник? – спросил я.

– Кажется, вы, лейтенант, не считаете нужным соблюдать субординацию? – спокойно отозвался Ротангов.

– Я больше не военный.

– В каком смысле?

– Во всех. Я Экзорцист.

– Но звание получили во время войны?

– Это ничего не значит.

– Ну, если вы так считаете, – пожав плечами, Ротангов отвёл взгляд.

За мной пришли через четверть часа. Один из гвардейских майоров. Мы с полковником последовали за ним. Он вёл нас по коридору, затем мы прошли через двустворчатые двери и оказались в большом светлом зале без углов: комната была круглая, похожая на цилиндр с куполом. Здесь повсюду были компьютеры, голопанели и множество парящих на антигравитантах роботов. В центре – столб с тысячами разъёмов. Вокруг него летали Мафусаилы. Я впервые видел старцев так близко, и они произвели впечатление ещё более древних, чем когда я видел их на заседании пару недель назад. Это были настоящие мумии, даже удивительно, что они до сих пор оставались живы.

Мафусаилов было шестеро, и они парили при помощи специальных кресел, в которых буквально утопали. На креслах были закреплены системы поддержания жизнедеятельности – громоздкие агрегаты, от которых тянулись провода и гибкие шланги.

При моём появлении Мафусаилы снизились и зависли в метре над полом. Я мог рассмотреть их сморщенные сухие лица, похожие на изрезанную метеоритами поверхность какой-нибудь безжизненной планеты. От подобного зрелища стало даже несколько жутковато: я будто смотрел в лицо смерти.

Нас разделяли метра три, не больше, и я чувствовал затхлый запах, исходивший от Мафусаилов. Он смешивался с вонью лекарств. Здесь, в этом самом современном и навороченном в техническом смысле месте Москвы, царил дух старости. Такой же, как в двухкомнатной развалюхе моей бабушки, скончавшейся шесть лет назад.

– Приветствуем тебя, лейтенант, – проговорил один из Мафусаилов.

Его собственные связки давно отказались служить, поэтому он произносил слова в прикреплённый к сморщенному горлу репродуктор. Из-за этого его голос звучал немного механически.

Старца звали Енох, это можно было определить по аккуратной редкой бородке и едва различимым бровям. Бесцветные глаза тонули в окружающих их морщинах.

– Мы рады видеть тебя в добром здравии, – произнёс другой Мафусаил по имени Давид.

У этого были лысая голова и чисто выбритое лицо. Его некогда орлиный нос теперь походил на крючок.

– Хотел бы ответить вам тем же, – кивнул я. – Но зачем лукавить.

– Да, наши дни подходят к концу, – проговорил Енох. – И поэтому ты здесь.

– Возможно, – ответил я.

– Тебя ознакомили с нашими… интересами? – спросил третий старец. Кажется, его звали Яков. – Ты представляешь характер нашей… просьбы?

– Вы хотите, чтобы я открыл для вас стерк-пространство?

– Да, – проговорил Енох. – Но ты, наверное, не уверен, что стоит это делать?

– Не уверен.

Мафусаилы, надо сказать, были неплохо осведомлены. Впрочем, это неудивительно.

– Ты знаешь легенду?

– О чём?

– О Мафусаиле?

– О настоящем?

– Да, о библейском.

– Ну, он был одним из праотцов человечества, прожил девятьсот шестьдесят девять лет.

– Его молитва, обращённая к Господу, отдаляла Всемирный потоп, – наставительно проговорил Мафусаил по имени Сиф. Он походил на мумию больше всех. Казалось, от него остался только скелет, обтянутый пергаментной кожей.

– На что вы намекаете? – спросил я. – Что, если вы умрёте, будет потоп?

– Конечно, нет, – отозвался Давид. – Но катастрофа разразится.

– Какая?

– Кто знает?

– Я в это не верю.

– Но это случится.

– Вы намекаете на военных и на их заговор?

– Именно.

– Я не стал бы сравнивать это с потопом? Масштабы разные.

– Для нашего сектора последствия могут быть вполне сопоставимые, – заметил Енох. – Таросов – червь в яблоке нашего государства! И не единственный.

– Допустим, я соглашусь открыть для вас стерк-тоннель. Как вы собираетесь там обитать? Как будете править оттуда?

– Так же, как сейчас, – в разговор вступил молчавший до сих пор Авраам. – Ты перенесёшь нас вместе с этим зданием. Вернее, с нижними этажами. Обмен информацией будет осуществляться по стерк-каналам. Как тебе известно, это происходит мгновенно.

– Да, я знаю. И это всё, что вы от меня хотите? – спросил я скептически.

Мафусаилы переглянулись. Повисла пауза.

– Нет, – проговорил, наконец, Яков. – Нам нужно кое-что ещё.

Так я и думал.

– Не томите.

Как ни странно, но после всего, что я узнал о Мафусаилах, я больше не чувствовал по отношению к ним прежнего уважения. Это были просто старики, которые не хотели уходить в небытие – так же, как и все люди. Только, в отличие от остальных, у них за плечами уже почти по тысяче прожитых лет.

– Обелиск? Он вам нужен?

– Ты догадался? – Сиф выглядел слегка удивлённым.

Остальные, в принципе, тоже.

– Это было нетрудно. Если где-то есть мощное оружие, все хотят его иметь.

– Артефакт не оружие, – возразил Авраам. – Это возможность для науки сделать большой шаг вперёд.

– Разумеется, – согласился я. – Но вы хотите его использовать как оружие и не пытайтесь меня переубедить.

– Значит ли это, что ты отказываешься найти его? – спросил Давид.

– Нет, почему же? Обещать ничего не могу, но попробую.

– У нас мало времени. До Нового года осталась всего неделя.

– Сделаю, что смогу.

– Нам нужен обелиск не для войны, – проговорил Енох. – Ты – не вечен, и как бы тебе ни продлевали жизнь, ты можешь умереть. Например, в результате несчастного случая или покушения.

– Думаете, обелиск меня заменит? – спросил я. – Но вы-то собираетесь жить вечно. В стерк-пространстве.

– А ты согласен заточить себя вместе с нами?

– Нет, конечно!

– Значит, ты будешь уязвим.

– Это правда.

Я понял опасения Мафусаилов. Они были вполне оправданны. Что ж, может, они действительно хотят заиметь артефакт для себя.

– Значит, вы хотите, чтобы я отправил вас в стерк-пространство, а затем нашёл обелиск?

– Нет, – проговорил Авраам. – Если с тобой что-нибудь случится, мы останемся неизвестно где. Перенесёшь нас, когда доставишь артефакт.

– Вы собираетесь разгадать его тайны меньше, чем за неделю? – удивился я.

– Мы рассчитываем на твою помощь.

– Ясно. А вдруг я не смогу?

– Тогда мы умрём, а наши личности запишут на бионосители. Не самый лучший вариант, как ты уже знаешь.

– И вы пойдёте на это? Только потому, что я могу умереть?

– Если эпоха не может продолжаться, она должна смениться, – проговорил Яков.

– Значит, всё или ничего?

– Именно так.

– И что мне делать теперь?

– Искать обелиск.

– Он может быть, где угодно.

– Поэтому поторопись.

Полминуты я стоял перед Мафусаилами, размышляя. Затем сказал:

– Мне нужна компания.

– Какая?

– Я хочу, чтобы со мной отправилась Марина.

– Зачем она тебе? – удивился Давид. – Ты ведь ничего к ней не испытываешь.

– Может, это ещё изменится.

– Хорошо, мы согласны, – проговорил Авраам. – Можешь взять её с собой.

– Спасибо. И неплохо бы передохнуть часок-другой. Если вы не против.

– Разумеется. Но помни, что время работает против тебя.

– Не волнуйтесь, я вашим гостеприимством злоупотреблять не стану.

– Тебя проводят.

– Отлично. Значит, мы договорились.

– Надеемся, – за всех ответил Авраам.

Мафусаилы взмыли вверх, давая понять, что аудиенция окончена.

– Знаете, – проговорил я, пока они ещё могли меня слышать. – А вы не такие уже и тр у сы.

Ротангов справа от меня подавился внезапным приступом кашля, а я развернулся и направился к двери. Не знаю, насколько старцы были искренни, но пока что им удалось меня убедить в том, что их жизни стоят возни.