Текст книги "Стрелы Сехмет (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 34

Каждый раз, когда я открывал стерк, у меня захватывало дух.

Миг – и мы с Мариной оказались посреди тёмной комнаты. Горел только ночник с красным абажуром. Это гостиная. Пахло жареным мясом и овощами. Прислушавшись, я различил звон посуды, доносившийся с кухни. Бережно положив Марину на диван, я пошёл на звук и через пять секунд увидел Милу. Она готовила, стоя ко мне спиной.

– Мила! – проговорил я негромко.

Она резко развернулась, занося нож для броска. Я инстинктивно пригнулся и увидел, как оружие застыло у неё в руке. Глаза медленно расширились.

– Это я! Честно.

– Как ты сюда попал⁈ – выдавила из себя Мила.

Сейчас боевой раскрас был смыт, остался лишь красный гребень, но от этого женщина не выглядела менее воинственно.

– Трудно объяснить.

Повисла пауза, в течение которой Мила неуверенно опустила нож – хороший знак.

– Мы ещё друзья? – спросил я с улыбкой.

– Чёрт! – проговорила она, переводя дух. – Да! Конечно. Просто… ты меня напугал до смерти!

– Извини, иначе я появиться никак не мог.

– Ты откуда вообще? – Мила заметно расслабилась, но нож не выпустила. Впрочем, держала она его уже не как оружие, а скорее как кухонный прибор. Это обнадёживало. – И что у тебя с лицом⁈ Тебя отметелили?

– Сейчас это не главное. Видишь ли, я не один.

– Да неужели?

– Со мной девушка, она ранена. Из бластера. Думаю, умирает.

– И зачем ты притащил её сюда⁈ – на лице Милы появилось искренне недоумение. – Забыл, где больница?

– Больше некуда. В больницу нельзя, а ты ведь была в медбригаде.

– И что? Ты видишь тут поблизости автолазарет или реанимационный блок⁈

Я понял, что облажался. Хорошо хоть, догадался замкнуть Марину в антиэнтропийную петлю. Иначе потерянные минуты могли бы стоить ей жизни.

– Я решил… – начал я, но Мила уже отшвырнула нож и ринулась в гостиную, оттолкнув меня.

– Где она⁈ – донёсся до меня голос из темноты, и в тот же миг зажёгся свет. – О, Боже!

Возглас Милы заставил меня похолодеть.

– Её нужно срочно обработать! – заявила девушка, кидаясь к комоду и выдвигая один ящик за другим. – Остановить кровь!

– Она не течёт, – проговорил я.

– Как это не течёт⁈ Да тут полно крови!

– На самом деле я… – как объяснить то, что я сделал? Едва ли Мила поймёт, скорее уж, решит, что я идиот или помешался. – Ладно, – сдался я. – Останавливай.

– Ну, спасибо, блин, за разрешение, умник!

– А потом? – спросил я.

– Раз в больницу вам нельзя, отвезём её к Карлу, – уверенно проговорила, чуть подумав, Мила.

Она уже распаковала несколько баллонов, похожих на пульверизаторы с краской, и подошла к дивану.

– Переверни её! – приказала она. – И пошевеливайся, чёрт возьми!

Я немедленно приподнял Марину и положил на живот. Вся спина представляла собой сплошную рану. Пахло горелой плотью, к горлу подкатил комок, и я поспешно отступил, не в силах отвести взгляд. Жива ли она ещё?

– Кровотечение не такое уж сильное, – проговорила Мила, срывая с Марины остатки одежды. – Лазер прижёг края раны. Если бы её так разворотило осколками, она бы умерла тут, пока мы точили лясы на кухне. А, может, вообще сразу.

Мила обработала рану антисептиком, затем залила специальной пеной, чтобы остановить кровь. Она быстро застыла, образовав нечто вроде панциря.

– Это временно, – пояснила Мила. – Нужна срочная операция. Как её так угораздило? – она, наконец, подняла на меня глаза.

– На нас напали штурмовики, – ответил я. – В неё попали случайно.

– А целились в тебя?

– Да.

– Ты приносишь несчастья, как я погляжу.

– Да. И всё-таки пришёл к тебе. Извини.

– На то и нужны друзья.

Мила бросила баллоны и всё прочее обратно в комод и вышла из комнаты, но через минуту вернулась, держа в руках покрывало.

– Завернём её в это.

Она расстелила покрывало перед диваном, а я осторожно переложил на него девушку. Затем взял её на руки.

– Подожди, я выключу плиту, – Мила на несколько секунд скрылась на кухне. – Всё, можем идти, – проговорила она, возвращаясь.

Мы вышли из квартиры, и Мила заперла дверь. По пути к лифту она набрала со своего терминала телефонный номер.

– Кто такой этот Карл? – спросил я.

– Я же не спрашиваю, кто эта девчонка, – отозвалась Мила. – Алло! Привет, братан! Ага, не спится. Извини, что так поздно, но есть одно дело. Тебе оно не понравится, так что сразу скажи, если хочешь, чтобы я заткнулась и повесила трубку. Ладно, ты сам напросился. У меня на руках пациент, надо его прооперировать. Нет, туда нельзя. Ага, что-то в этом роде. Уже почти выезжаем. Хорошо, договорились. Спасибо, дружище!

Лифт остановился на минусовом этаже, где располагался подземный паркинг. Почти бегом мы направились к фургончику Милы. Марина не стала за последние десять минут легче, а я – здоровее, так что тащил её из последних сил. К счастью, раны на лице подсохли, и кровь уже не текла мне в глаза, зато кожу стянуло запекшейся коркой, и это жутко раздражало. Надо было умыться, пока Мила обрабатывала Марину, но мне было не до того.

– Карл сказал, что всё сделает, но мы должны приехать к нему в гараж. Это на другой стороне Москва-реки, – сообщила Мила.

– Далеко?

– Прилично.

Я вдруг понял, что могу воспользоваться стерк-тоннелем. Конечно, следовало раньше сообразить, но котелок варил неважно, да и не успел я привыкнуть к новым способностям, хотя пользовался ими уже не раз.

– Я могу доставить нас туда за пару секунд, но мне нужен точный адрес.

Мила посмотрела на меня в недоумении. Она явно не понимала, что я имел в виду.

– Серьёзно, один миг – и мы на месте. Просто скажи, где живёт этот твой Карл.

– Что за бред, Амос⁈

– Скажи адрес, Мила! Я не сошёл с ума. Секунда – и мы окажемся там.

Мила назвала адрес. Я закрыл глаза и начал искать это место, чтобы проложить к нему тоннель. Мой разум носился над древним городом, вскрывал его и препарировал, чтобы отыскать затерявшийся среди тысяч построек гараж. Мила стояла рядом и наблюдала, как я замер, будто столб, посреди паркинга с девушкой на руках. Она бросила взгляд на свой фургон, явно считая, что я не в себе, и мы просто теряем время.

– Может, уже поедем? – предложила она нетерпеливо.

Я видел её, хотя мои глаза были закрыты – видел так же отчётливо, как и всё остальное на много километров вокруг. Наконец, гараж был найден, и я мгновенно проложил к нему стерк-тоннель. Пространство ожило и начало пульсировать, как пищевод гигантского кита. Чувствуя себя Ионой, я подхватил сознанием Милу, и мы втроём устремились к цели нашего путешествия. Я увидел расширившиеся от ужаса и изумления глаза своей боевой подруги.

Мы оказались в гараже среди кучи хлама и запчастей. Мила упала, не в силах удержать равновесие. Я стоял на ногах с ношей в руках. И тут заметил заросшего щетиной рыжего мужика, вытаращившего на нас глаза. Он сидел в крутящемся кресле перед верстаком, на котором был установлен блок первой помощи – громоздкая штука с кучей датчиков и индикаторов. Карл был одет в тёмно-зелёный комбинезон, который делал его похожим одновременно на рождественского эльфа и лепрекона. Но точно не на хирурга. Он перевёл взгляд на поднимавшуюся с пола Милу, и лицо у него сделалось белым, как мел. Казалось, ещё немного, и Карла хватит удар, а тогда оперировать Марину будет некому.

– Что… за шутки⁈ – выдавила из себя Мила, затравленно озираясь.

Она встретилась глазами с Карлом, и воцарилась пауза.

– Я всё объясню, – сказал я. – Нельзя ли заняться пациентом?

Мила медленно развернулась и окинула меня таким взглядом, что я мигом пожалел, что открыл рот.

– И в мою гостиную попал тем же манером? – вопросила она ледяным тоном.

– Извини, другого пути не было.

– И так можешь влезть, куда угодно?

Они оба смотрели на меня, как два идиота, и я почувствовал, как меня охватывает раздражение.

– Куда мне положить Марину⁈ – спросил я со сдержанной яростью. – Или подождём, пока она умрёт? – на самом деле ей пока ничего не угрожало, но мне хотелось, чтобы девушкой занялись и, по крайней мере, сказали, что она выживет.

Карл вскочил и сделал два шага по направлению ко мне. Затем остановился и растерянно посмотрел на Милу. Та встряхнула головой, словно избавляясь от наваждения.

– Рана на спине, – произнесла она скороговоркой. – Обширная, края обуглились от попадания лазера. Потеря крови средняя, позвоночник перебит, правая лопатка частично уничтожена. Требуются имплантаты, чипы, искусственные мышечные волокна. Наверное, что-нибудь ещё, у меня было совсем мало времени на осмотр, так что в деталях сам разберёшься, – Мила огляделась. – Где стол?

– Сюда! – Карл торопливо пошёл вперёд.

Гараж у него был большой, но в нём стояли всего два автомобиля: один старый, отреставрированный, другой современный, новенький. Оба были накрыты защитной прозрачной плёнкой.

В центре гаража стоял стол из хромированной стали, над ним висели самопальные софиты, от которых к потолку тянулся пучок проводов. В стороне я заметил тележку на колёсиках, застеленную стерильной салфеткой, поверх которой были разложены инструменты. Тут же я увидел несколько поставленных друг на друга блоков поддержания жизни, нагнетателей кислорода и так далее.

– Сюда! – Карл указал на стол.

Меньше всего он походил на хирурга, но надежда была только на него.

Я положил Марину и развернул покрывало. Мила тем временем взяла баллон с анитисептиком и распылила его в воздухе. Затем задвинула прозрачные шторы, которых я вначале не заметил, в результате чего вокруг стола появилось что-то вроде целлофановой палатки.

– Я не ждал вас так… рано, – пробормотал Карл, знаком показывая мне перевернуть Марину на живот. – Даже не переоделся, ничего ещё не подключил. Только сел настроить блок. Кстати, помогите его перетащить сюда. Мила, подготовь пациентку.

Мы с Карлом отправились за блоком. Он был тяжёлый, и мы с трудом дотащили его до импровизированной операционной и водрузили на анестезирующий аппарат.

– Будете ассистировать, – предупредил Карл, быстро подключая один провод за другим.

Он щёлкнул выключателями, и на блоках зажглись красные лампочки, вспыхнули экраны.

Хирург пошёл к стене гаража, открыл дверцу щитовой и с треском опустил один за другим три рычага. Тотчас воздух наполнился низким гудением. При этом Карл напевал вполголоса «Ah, meinlieber Augustin».

– Зачем вам всё это оборудование? – спросил я.

– Я ведь не интересуюсь, откуда у вас умирающая девушка, – парировал Карл почти теми же словами, которые недавно сказала мне Мила.

Что ж, если он хочет сохранить инкогнито, ради Бога. Интересно, потребует ли он вознаграждение. За труды и молчание. Или это всё его личное одолжение Миле? Она никогда не упоминала о Карле, так что я не знаю, какие отношения связывают их. Все эти вопросы один за другим появлялись в моей голове, но сейчас меня интересовало лишь одно: выживет ли Марина.

– Готово! – кивнул Карл через пару минут, подсоединив ещё десяток проводов. – Теперь переоденемся. Вы тоже, – сказал он мне.

С этими словами хирург открыл стенной шкаф и достал из него три комплекта медицинской одежды – комбинезоны, маски, шапочки и перчатки. Видно было, что у него есть ещё несколько.

Подошла Мила, чтобы сообщить, что пациентка готова. Ей достался сиреневый комбинезон, мне – зелёный, а Карл взял себе жёлтый. Одевшись, мы облились с ног до головы антисептиком из баллона.

– Постойте! – проговорил вдруг Карл, задержавшись взглядом на моём лице. – Вы же так ничего не увидите. Нужно смыть кровь и обработать раны. Мила, помоги ему!

– Давай быстрее, красавчик! – Мила оттащила меня к умывальнику и включила воду.

Я сполоснул лицо, а она в это время достала из стенного шкафчика тюбик со специальным гелем.

– Вытрись, – она кивнула в сторону полотенца. – Теперь не дёргайся, – девушка несколькими точными движениями смазала мои раны. – Теперь нормально.

Мы вернулись к Карлу и втроём прошли за прозрачную ширму.

Глава 35

Марина лежала на животе, на лице у неё была пластиковая маска, от которой тянулся гофрированный шланг – Мила уже начала анестезию. Аппарат сам регулировал нужную дозу лекарства, показатели выводились на специальное табло. Карл проверил их, прежде чем подойти к той временной нашлёпке, которую сделала на спине Марины Мила. Он взялся за неё двумя руками и поднял. Положив на пол, отпихнул ногой, чтобы не мешала.

Спина у Марины представляла собой сплошное кровавое месиво. Я почувствовал тошноту и приступ страха: что, если она не выживет⁈ На что способен этот рыжий мужик, чей гараж набит неизвестно откуда взявшейся медицинской аппаратурой?

Карл поднял глаза на Милу и спросил:

– В счёт долга?

– Да, – ответила та.

Хирург удовлетворённо кивнул и взялся за инструменты.

– Работы тут море! – пробормотал он. – Хорошо, что у меня всегда есть запас имплантов и синтетики. Обработай позвонки с двенадцатого по двадцатый, а потом достань вот что, – далее он называл какие-то аббревиатуры, цифры и номера, а также термины, которые ни о чём мне не говорили. Зато Мила отлично понимала, что ему нужно.

– Вытащи из-под стола ящик, – толкнула она меня в плечо.

Присев, я увидел здоровенный металлический сундук и выволок его на свет. Мила откинула крышку и принялась рыться в содержимом, вытаскивая имплантаты, упаковки вен, связок и мышц.

Судя по всему, Карл оперировал регулярно, причём весьма тяжёлые случаи. Теперь, за столом, он держался очень уверенно, так что стало ясно: опыта ему не занимать. Мила, похоже, тоже в своём приятеле не сомневалась. Я позволил себе слегка расслабиться. Но вскоре оказалось, что напрасно, потому что Карлу действительно было нужно, чтобы мы с Милой ему ассистировали.

– Обычно я пользуюсь помощью робота, – пояснил он. – Но сейчас не успел его запрограммировать нужным образом, а без этого он просто бесполезная жестянка. Подайте-ка вон ту штуку с кривым лезвием, – добавил Карл, обращаясь ко мне.

Я выполнил приказ, мысленно поблагодарив хирурга за то, что он не ждал, что я знаю названия его инструментов.

Во время операции Карл время от времени прерывал бесконечную мелодию «Милого Августина» и начинал что-то комментировать, словно мы были его студентами. Я не вслушивался, но Мила наблюдала за его действиями с явным профессиональным интересом. Иногда Карл просил меня что-то подать или сделать, но чаще обращался к Миле. Мне пришло в голову, что раньше он действительно преподавал. С другой стороны, почему я думал об этом в прошедшем времени. Возможно, он и сейчас это делал. Мне хотелось задать прямой вопрос, но я сдержался.

Минуты превращались в часы. Ноги гудели, спину ломило, но сесть было некуда. Карл, похоже, не замечал усталости. Он был собран и точен, его движения скупы, он не разбрасывался. Заметно было, что даже во время разговора он был сконцентрирован на том, что делал. Наверное, в городе не так уж много было хирургов его уровня, и узнать фамилию Карла не составило бы труда. Но зачем мне это? Я ведь не полицейский. Кроме того, если он спасёт Марину, я буду испытывать по отношению к нему только благодарность.

В комнате не было часов, а мой терминал был скрыт под комбинезоном. Я не знал, сколько времени прошло с тех пор, как Карл начал оперировать. Мила вытирала ему ватным тампоном лоб, пользуясь при этом длинными блестящими щипцами. Пахло антисептиками, кровью и горелым мясом, хотя большую часть запахов подавляли осмотические маски. Можно было отрегулировать их так, что воздух казался бы совсем чистым, но я не хотел: пусть эти часы запомнятся мне в полном объёме. Однажды я уже пытался избавиться прошлого – и вот чем кончилось. Отныне я считал любой опыт полезным.

Наконец, Карл объявил, что операция закончена и прошла успешно. Заметно было, что он доволен собой.

– Нужно несколько дней, чтобы она пришла в норму, – проговорил он, имея в виду Марину. – Есть, куда её перевезти?

– Найдём, – ответила Мила.

– Нужен только покой и один реанимационный блок, – продолжил Карл. – Я вам одолжу, но с возвратом.

– Сколько дней потребуется, чтобы она оклемалась? – спросил я.

– Не могу сказать точно, – пожал плечами Карл. – От недели до месяца. Вы должны понимать: девушке пришлось вживить позвонки, лопатку, часть кровеносной системы, мышечные ткани, электронику. Всё это должно прижиться. Я не вижу препятствий, но требуются время и безусловный покой. Пациента следует держать в парализованном состоянии, недопустимо никакое движение. Иначе она может умереть.

– Ясно, – кивнул я.

– Мы разместим её у меня, – сказала Мила. – Всё будет нормально.

– Никто не должен её видеть, – проговорил я.

– Не увидит. У меня почти не бывает гостей, а в запасную комнату и вовсе никто не заглядывает. Она всегда под замком.

– Ты приглядишь за ней?

Мила приподняла брови.

– В смысле? Я думала, ты горишь желанием стать её нянькой.

– Так и есть, но у меня ещё есть дела.

– Видимо, срочные.

– Не то слово.

– Я не смогу быть с ней постоянно.

– Это и не нужно, – встрял Карл. – Давайте переоденемся и поговорим. Я вам всё объясню.

Мы вышли из-за ширм, и хирург сдвинул их в сторону. Затем сложил всё, что не пригодилось, в ящик и затолкнул его обратно под стол.

Тем временем, Мила помогла мне снять комбинезон, а потом я сделал то же самое для неё. Карл погасил софиты над столом, и Марина погрузилась в темноту. Горели только индикаторы приборов.

– Сегодня она побудет здесь, – произнёс Карл, стаскивая маску и перчатки. Пока он говорил, мы с Милой освободили его от остальной экипировки. – Это необходимо на случай кризиса. Если что-то пойдёт не так – хотя это маловероятно, потому что всё прошло как по маслу – мне понадобится это оборудование. Автореаниматор её с того света не вытащит. В лучшем случае даст фору, но зачем рисковать? У меня всё равно не будет пациентов до следующей недели, так что вы удачно вписались в график, – он растянул губы в улыбке, давая понять, что шутит. Зубы у него были белые, точно фарфор. – Потом переместите её, куда захотите – видимо, тем же способом, которым вы сюда попали. Думаю, сделать это можно будет уже к завтрашнему полудню. Если сильно торопитесь, то утром.

– Мы останемся у тебя, – тоном, не терпящим возражений, проговорила Мила.

– Мой гараж – ваш гараж, – развёл руками Карл. – А теперь давайте обработаем вас, – добавил он, глядя на меня.

Мне пришлось забыть про боль на то время, что Карл делал операцию, но теперь я вдруг вспомнил, что весь побит, а правая рука ноет вот уже несколько часов, не переставая. Боль была тупая, но весьма ощутимая.

– Было бы неплохо, – кивнул я. – Морду мне Мила подправила, но вот остальное…

– Идите сюда, – проговорил Карл. Он сдёрнул брезент с узкого металлического стола вроде прозекторского, над которым был установлен большой сканер. – Ложитесь.

Я забрался на стол, чувствуя ладонями холод хромированной стали. Вытянулся, положив руки по швам. Карл включил прибор и медленно протащил его над моим телом, насвистывая уже успевшую набить оскомину мелодию.

– Ну, как? – спросил я.

– Треснула лучевая кость на правой руке, – ответил он. – И одно ребро. Куча гематом по всему телу, особенно на локтях, плечах, спине и коленях.

– Я упал с лестницы.

– Тогда всё понятно. У вас ещё здоровенный синяк на затылке.

– Но череп не треснул?

– Слава Богу, нет.

Карл ввёл мне что-то при помощи инъектора. Затем сразу – ещё две ампулы.

– Это снимет боль, – проговорил он. – И укрепит вас.

Он обработал мои синяки и ссадины, уверил, что ребро срастётся само, а вот на руку наложил фиксирующий раствор, который почти сразу застыл.

Пальцами я мог шевелить вполне сносно. Карл объяснил, что это благодаря снимающему опухоль составу, который он мне вколол. Старую шину он срезал и выбросил в мусорное ведро.

– Надо бы перекусить, – проговорил он, закончив со мной.

– Я схожу, – вызвалась Марина. – У меня есть с собой кредитка.

– Давай лучше я, – сказал Карл. – После операции мне обычно хочется пройтись.

– Ладно, – согласилась Мила. – Только давай быстро.

– О чём речь, подруга! – хирург уже натягивал куртку.

Набросив на голову капюшон, он вышел из гаража, махнув нам на прощание рукой.

– Ты ему доверяешь? – спросил я Милу.

– Как себе.

– Он нас не сдаст?

– Кому? – Мила издала смешок. – Он сам по лезвию ходит, разве не заметно?

– Я имею в виду не полицию.

– А кого?

– Обычно подпольных костоправов заводят себе банды.

Мила отрицательно покачала головой.

– Карл не связан ни с какой группировкой. Он вольный художник.

– Мне показалось, он привык выступать перед аудиторией.

– От тебя ничего не скроется. Да, он преподаёт. Ну, и что?

– Да ничего.

– По сути, он не делает ничего предосудительного. Спасет жизни, только и всего.

– Преступникам.

– Не всегда.

– Не пудри мне мозги. Ты отлично понимаешь, чем занимается Карл, – проговорил я. – Он штопает тех, кто не может поехать в больницу. Потому что тогда у них возникнут проблемы с законом.

– Как и у тебя, – парировала Мила.

– Это совсем другое дело.

– Да неужели? Думаешь, те, кто приезжают сюда, считают себя в чём-то виноватыми? Слушай, к чему ты завёл этот разговор, а? – Мила внимательно посмотрела мне в глаза. – Может, это тебе мне не стоило доверять?

– Расслабься, – ответил я. – Сдавать твоего Карла я не собираюсь в любом случае. Я не сыщик. Кроме того, полезно иметь под рукой такого парня.

– Вот и я о том же.

– Вас что-то связывает? – спросил я после паузы.

– Ничего личного. Мы не были любовниками, если ты об этом.

– Друзья, значит?

– Типа того.

– Что за долг, о котором говорил Карл?

Мила отмахнулась.

– Неважно. Это наши с ним дела.

– Были ваши до того, как я задолжал тебе.

– Глупости! – проговорила Мила уверенно. – Не бери в голову. Мы должны были помочь этой девчонке, и мы это сделали.

– Но ты расплатилась с Карлом, – продолжал я настаивать. – Я хочу вернуть тебе долг.

– А каким образом? – заинтересованно спросила Мила. – Что у тебя есть?

Я не нашёл слов, чтобы ответить ей. Как объяснить, что у меня есть всё?

– Что ты хочешь? – спросил я.

В ответ она усмехнулась.

– Говоришь так, словно владеешь целым миром!

– Представь, что да.

– Давно разбогател?

– Не очень.

– Ладно, я подумаю. Если в голову что-нибудь придёт, скажу. Договорились?

– Ок, – ответил я, вынужденный пока удовольствоваться этим.

Через четверть часа вернулся Карл с целлофановым пакетом в руке. На нём был огромный цветной логотип супермаркета.

– Вот, налетайте! – проговорил хирург, ставя его на ящики.

Оказалось, он принёс гамбургеры, различные салаты в прозрачных контейнерах, полбатона и несколько упаковок нарезки: ветчину, шейку и салями.

– До утра хватит? – спросил он.

– Нормально, – ответила Мила.

– Сейчас поставлю чайник, – кивнул Карл.

Мила умудрилась сотворить из того, что он притащил, более-менее сносную еду, и я с удовольствием уплетал сочные гамбургеры, бутерброды и салат. Через час, когда скромный ужин подходил к концу, Карл снял с аппаратуры показания. Затем достал из маленькой холодильной камеры банки с лимонадом и раздал нам.

– За успешную операцию, – проговорил он. – Показатели в норме, так что, я думаю, кризиса не будет. Утром сможете её забрать. Или вы не торопитесь?

– Торопимся, – ответил я, открывая газировку.

– У меня сегодня удачный день, – проговорил Карл, глядя на Милу. – Долг висел на моей шее мёртвым грузом. А теперь я чувствую себя свободным.

– Что за долг? – тут же спросил я.

– Никакой! – резко сказала, сверкнув на меня глазами, Мила. – Мне казалось, мы договорились.

Карл пожал плечами, а я сделал глоток из банки и отвернулся. Ненавижу быть в долгу – так же, как хирург.

– Как, вообще, идут дела? – спросила Карла Мила после небольшой паузы.

– Потихоньку.

– Клиентов много?

– Как обычно. Сейчас, правда, затишье. А у тебя? Всё ловите свихнувшихся киборгов?

– Куда ж деваться?

Слушая их болтовню, я думал о том, что всего за несколько недель моя жизнь полностью переменилась. Это было здорово, я ни о чём не жалел – кроме того, что Марина получила предназначавшийся мне выстрел. Я вспоминал Божану – сначала такую, какой она была в Болгарии, а затем – её другую ипостась, встретившую меня в Долине Смертной Тени. Один человек, одна личность. Я думал о ней с теплотой, но не любовью. Теперь, когда боль потери исчезла, я мог вспоминать о ней спокойно, как о той, с кем был когда-то счастлив. Но прошлое не возвращается – оно просто существует параллельно с настоящим. Божана останется со мной навсегда – в моём сердце – но сейчас моя жизнь была связана с Мариной. И не только потому, что мне было её жаль, но и потому, что я должен был спасти её – не только тело, но и душу.

Мы легли спать, и я почти сразу провалился в сон – наверное, сказались усталость, раны и обезболивающее.

В десять утра меня разбудила Мила.