Текст книги "Каратель. Том 3: Обитель мира (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 24

Макс стоял перед клеткой, в которой расхаживал бенгальский тигр – вымершее животное, восстановленное по образцам ДНК. Зоопарк Вифлеема славился такими «экспонатами». Помимо существ, исчезнувших в течение девятнадцатого – двадцать второго веков (до того, как вымирающие виды начали всерьёз сохранять), он мог похвастаться даже некоторыми доисторическими животными: трицератопсами, дейнонихусами, мезозаврами, ихтиозаврами, тираннозаврами, циногнатусами, инностранцевиями, лабиринтодонтами, некоторыми панцирными рыбами, археоптериксами и даже двумя диплодоками, содержащимися в сорокаметровых вольерах.

После недавней операции слегка покалывало под кожей и время от времени подташнивало. Максу продемонстрировали на манекене, как действует чип контроля, и это не добавило ощущения комфорта. С подозрением относясь вообще ко всем имплантатам, Макс чувствовал себя несколько подавлено, зная, что под черепом у него находится бомба. Конечно, его уверили, что сама она не сдетонирует, но поверить в это окончательно и безоговорочно было сложновато. Время от времени Макс подносил руку к голове, словно забывая, что чип имеет микроскопические размеры, и будь он даже помещён под кожу, нащупать его было бы невозможно.

– Прекрасное животное, – проговорил Нороков, восхищённо наблюдая за тигром. – После войны надо будет сделать ему нормальный вольер вместо этой дурацкой клетки. Думаю, муниципалитет выделит средства.

– Вы интересуетесь судьбой животных? – спросил Макс, с удивлением взглянув на полковника.

– Почему нет? – отозвался тот, отходя от ограждения и направляясь к клетке с гепардами. – В мире осталось не так много настоящей красоты. Я имею в виду, созданной природой. Сохранить и преумножить её – одна из основных задач человечества.

– Но этим ведь и так занимаются, верно?

– Да, постольку поскольку. А я говорю о том, чтобы сделать сохранение животных и растений одной из первостепенных задач.

– Вы сказали «после войны». Вы уверены в победе Республики?

– Конечно. Как же иначе?

– В смысле?

– Я хочу сказать: зачем иначе воевать?

– Не у всех есть выбор.

– Я говорю не о солдатах, а о тех, кто начинает и прекращает войны.

– И вы из их числа?

Нороков неопределённо пожал плечами.

В этот момент справа зазвучала торжественная музыка. Засветилась точка общественного вещания. Над голографической платформой развернулось огромное изображение заставки какой-то телепередачи: на светло-голубом фоне медленно проявился золотой пентакль. Он начал вращаться под музыку, а потом заставка раздалась в разные стороны, и Макс увидел немолодого мужчину в коричневом френче с нашивками. На груди у него висели разные медальоны, и самым большим была пятиконечная звезда, усыпанная самоцветами.

– Кто это? – спросил Макс Норокова.

– Брат Марчелло, – ответил полковник. – Так он себя называет. Настоящее имя Юрий Келехсаев.

Мужчина на голограмме опёрся кулаками о кафедру и, подавшись вперёд, заговорил низким вкрадчивым голосом, в котором слышались властные нотки, свойственные людям, привыкшим внушать другим своё мнение. – Братья! Я рад приветствовать вас в этот светлый, значимый для всех нас день!

– Кто он такой? – спросил Макс, разглядывая грубые черты лица оратора: тяжёлый подбородок, набрякшие под водянистыми глазами мешки, кустистые брови, почти сросшиеся на переносице, дряблые щёки – похоже, брат Марчелло давно не посещал пластического хирурга и пренебрегал наноомоложением.

– Проповедник, – отозвался Нороков.

– И что он делает?

Полковник пожал плечами.

– Собирает паству, читает проповеди, собирает пожертвования. У него есть свой храм в юго-западном районе города. Он очень популярен.

– Ваш человек?

– Отчасти. Мы его подкармливаем, но близко к кормушке не подпускаем, – Нороков усмехнулся. – Нам не нужны у власти лишние люди.

– Нашему президенту открылось знание о могущественном оружии, которое сокрушает наших врагов! – надрывался тем временем брат Марчелло. – Это результат неустанных изысканий, наградой за которые стал дар высших сил!

– Что он несёт?! – Макс нахмурился.

– В основе пентаклизма, как вам должно быть известно, лежат оккультные ритуалы, отчасти связанные даже с древним религиозным течением, называемым Сатанизмом. Это учение противопоставляло себя официальной христианской церкви. Его последователи пытались обрести силу, власть и богатство путём заключения договора с повелителем тьмы. Многие известные люди тайно обращались к этому течению, известен даже случай, когда оккультизм пытались поставить на службу целому государству. Я говорю о фашистской Германии, или Третьем Рейхе, существовавшем в первой половине двадцатого века. Тогда был даже создан орден под названием Анненербе, занимавшийся изучением оккультных ритуалов и сверхъестественных возможностей человека. Фашистские вожди собирали экстрасенсов из разных стран в надежде на то, что они помогут им заключить договор с Сатаной и обрести власть над миром.

– Ну и как, у них что-нибудь получилось?

– Сомневаюсь, – Нороков усмехнулся. – На одних ритуалах далеко не уедешь. К тому же, необходимо реально смотреть на вещи.

– Как это сделали вы?

– Да, как это сделали мы, разгадав зашифрованные записи ксенов и создав благодаря им настоящее оружие, равного которому не было в истории человечества.

– А как же брат Марчелло, ритуалы и все эти храмы, в которые ходят пентаклисты?

– Это религия, мистер Сеймор, которая помогает сплотить людей вокруг одной идеи, создать единое культурное пространство. В условиях тотального космополитизма, когда понятия родины уже практически не существует, это очень важно, если ты хочешь противопоставить одну часть общества другой.

– Почему вы выбрали оккультизм, а не какую-нибудь из религий? Например, христианство, ведь и ваши союзники тамплиеры исповедуют её.

– Потому что старые религии себя изжили, они уже не могут дать ничего нового. И вы зря думаете, что тамплиеры – христиане. Это одна видимость. Между прочим, христианство запрещает евгенику, а гвардедиасы экспериментируют с человеческим организмом. Вы ведь были у них в лабораториях?

– Довелось.

– Значит, понимаете, о чём я говорю. Менять или «улучшать» тело человека, созданное по образу и подобию Господа – кощунство. Так считают христиане. Но гвардов это не останавливает.

– А что нового в Пентаклизме?

– Он даёт людям надежду проникнуть в тайны мирозданья. Наш президент – живой пример. Вы же слышали брата Марчелло: Великий Мастер снёсся с высшими силами и вырвал у них тайну! Значит, каждый может достичь чего-нибудь подобного. Это воодушевляет.

Глава 25

Макс отвернулся от разглагольствующего проповедника и некоторое время наблюдал за гепардами. Изящные животные лежали на имитациях скал и ветвистых деревьях, свесив лапы и хвосты. Даже дремлющие и расслабленные, они оставались прекрасными и грациозными.

– Знаете, – сказал Макс, – когда меня вербовали, то спрашивали, смогу ли я поделиться с вашими людьми Учением, которое практикует Федерация.

– Кто это вас спрашивал? – Нороков удивлённо поднял брови. На его лице было написано весёлое недоумение. – Фолнер, что ли?

– Да, он. И ещё отец Маринэ.

Нороков махнул рукой.

– Забудьте! – сказал он, усмехнувшись. – Рей Фолнер устарел. Надо же такое придумать: рассказывать об Учении, – он покрутил головой. – Зачем нам слушать про зачаточные умения экстрасенсов, когда мы можем менять пространство? А предсказателей и телекинетиков у нас самих хватает.

Они с Максом отошли от клеток и двинулись по центральной аллее зоопарка, глядя по сторонам и рассматривая животных. За ними следовали на расстоянии полусотни метров телохранители. Над головами была стеклянная крыша, на которую падал и сразу же таял, стекая по специальным желобам, снег.

Макс думал о том, что всё, что он делает, бессмысленно, потому что может принести личную выгоду нескольким десяткам людей, но мало хорошего даст миллиардам. Возможно, республиканцы правы, и общество нуждается в нравственном обновлении. Но когда его приносила война? Разве могут смерть и разрушение, коверкающие жизни, сделать человека лучше? Макс взглянул на шагающего слева полковника. Нороков, почувствовав его взгляд, повернулся и ободряюще улыбнулся.

– Не беспокойтесь, мистер Сеймор, – сказал он. – Все мы с чего-то начинали. Возможно, вашим Тулоном станет Европа.

– Что? – не понял Макс.

– Был в древности такой полководец, Наполеон Бонапарт. Начинал карьеру в чине капитана, а стал императором и завоевал чуть ли не полмира. Так вот, впервые он прославился и обратил на себя внимание в битве под Тулоном. Разве вы не изучали историю в военной академии?

– Изучали, но не так внимательно, как вы, – ответил Макс. – У нас были, в основном, практические занятия.

– Понимаю, – проговорил Нороков. – Знаете, – он внимательно заглянул Максу в глаза, – меня удивляет одна вещь.

– Какая?

– Вы не поинтересовались судьбой вашей девушки – кажется, её зовут Джул Аткинсон.

– Я слышал, как федералы говорили между собой о том, что захваченный на Антиземле персонал погиб во время взрыва трансактора, – соврал Макс, сделав скорбное лицо.

– Возможно, но не весь, – Нороков слегка улыбнулся. – Погибли те, кто был предназначен в жертву, но вашей девушки среди них, естественно, не было.

– Что вы хотите сказать?

– Джул Аткинсон жива, – ответил Нороков с загадочным видом.

«Тоже мне, удивил! – подумал Макс, внутренне усмехнувшись. – Я это знаю без тебя».

– И где она? – спросил он, стараясь натурально изобразить заинтересованность и удивление.

– У нас.

Макс едва сдержался, чтобы не рассмеяться полковнику в лицо. Было совершенно ясно, что тот решил шантажировать Макса мифическим заложником, но на этот раз парень знал, что в рукаве у Норокова пусто.

– Почему вы не сказали об этом раньше?! – спросил он тоном, в котором слышалась смесь волнения с недоверием.

– Вы не спрашивали.

– Мне не приходило в голову…

– Возможно, когда вы вернётесь с Европы, вам дадут встретиться. У вас будет возможность объяснить своей возлюбленной преимущества сотрудничества с Республикой.

Ну, да, не сейчас же устраивать встречу с несуществующим заложником! Макс едва смог скрыть презрение. Его опять пытались использовать, но на этот раз он понимал механизм манипуляции. А значит, немного опережал оппонента. По крайней мере, Макс на это надеялся.

– Какие же? – спросил он.

– Жизнь и ваше общество, – Нороков улыбнулся. – Полагаю, она достаточно высоко его ценит?

– Возможно. Но откуда мне знать, что вы говорите правду? Почему нам нельзя встретиться раньше?

– У меня нет причин вас обманывать, вы ведь уже согласились работать на нас, верно?

– Но, имея заложника, вы можете рассчитывать…

– Зачем так грубо? – перебил Нороков Макса. – Она не заложник. Просто… подстраховка.

– Я хочу её увидеть до отлёта с Плутона. Возможно, я погибну в боях, или ксены сделают из меня паштет.

– Это невозможно, – Нороков покачал головой. – Она не на Плутоне.

– Привезите её. Или позвольте мне…

– Нет, господин Сеймор. Приказ президента.

Макс насупился, всем своим видом показывая недовольство, раздражение и подозрительность и надеясь, что всё это у него получается достоверно.

– У вас всё равно нет выбора, – сказал Нороков, похлопав его плечу. – Так что не зацикливайтесь на этом. Просто утешьтесь тем, что она жива. Это ведь главное?

Макс кивнул, думая о том, что, судя по дате их предполагаемого свидания с Джул, жить ему отведено лишь до того момента, когда он вернётся с Европы. Потом Норокову надо будет предъявить Максу возлюбленную, а её у него нет.

Все эти люди – как республиканцы, так и федералы – старались тем или иным способом заставить Макса делать то, что им было нужно, постепенно переставая видеть в нём личность, способную думать и принимать решения. А может, они никогда его всерьёз и не воспринимали. Это было их ошибкой, но Макс пока не знал, как ею воспользоваться. Он прикидывал, как выбраться из паутины, сплетённой вокруг него, но пока не видел никакого выхода, так что следовало изображать пай-мальчика и делать то, что от него требовали и ожидали.

Глава 26

Макс заметил шагах в десяти справа человека в тёмно-зелёном пальто и чёрной лохматой шапке из искусственного меха. Тот стоял перед вольером с волками, опершись на заграждение, и рассматривал план зверинца, прикреплённый рядом с клеткой. Когда Макс с Нороковым приблизились, мужчина сунул руку в карман и достал жёлтый клетчатый платок. Шумно высморкавшись, он принялся его тщательно складывать. Нороков, брезгливо поморщившись, отвернулся. В этот миг незнакомец выразительно взглянул на Макса и чуть заметно кивнул.

С другой стороны аллеи вышла женщина в кожаной куртке и вязаной шапке. В руках она несла сложенную пополам газету. Макс услышал позади приближающиеся шаги телохранителей Норокова – должно быть, они что-то почувствовали. Макс с полковником прошли мимо мужчины и женщины. «Пять, – начал считать Макс, чувствуя, как внутри сжимающейся пружиной растёт напряжение. – Четыре, три, два, один!» Он прыгнул в сторону лишь секундой позже прогремевшего позади взрыва. Откатившись в просвет между клетками, парень вскочил на ноги и побежал по узкому коридору. За спиной застрекотал ручной пулемёт, потом раздались ещё два взрыва – наверное, гранаты. Справа и слева ревели испуганные звери. Какие-то мелкие животные с визгом бросались на решётку. Наверху завыли сирены, тревожно замелькали красные огни, вспыхнули прожекторы. Макс выскочил на дорожку и огляделся. К нему бежал человек в синем пуховике.

– Где выход, уважаемый?! – выдохнул он, притормозив.

Это был пароль.

– Кто же разберёт в такой кутерьме? – проговорил Макс условленный отзыв.

Мужчина вынул правую руку из кармана, сунул Максу свёрток размером со спичечный коробок и побежал дальше, скрывшись за ближайшим поворотом.

В стороне, за клетками, снова раздался треск пулемёта, но почти сразу оборвался. Зато тут же совсем рядом прогремел взрыв, и над вольерами взметнулся фонтан асфальта, гравия и земли. Сверху посыпались осколки лопнувшей стеклянной крыши.

Макс забился обратно в проход между клетками, сел на корточки и вскрыл свёрток. Там были две капсулы из особого полимера (одна размером со спичечную головку, а другая чуть побольше) и крошечный аккумулятор для часов. Макс сунул большую капсулу в карман, снял часы, отвинтил заднюю крышку, вынул аккумулятор и заменил на тот, который только что получил. В новый аккумулятор был встроен микрочип, сопрягавшийся с механизмом часов и превращавший их в пульт дистанционного управления. Макс невольно вспомнил портсигар с взрывчаткой и часы, которые дала ему некогда Мария-Анетта, уверив, что в них находится пульт дистанционного управления, и усмехнулся: конторы разные, а методы одни! Потом выглянул за угол и, убедившись, что рядом никого нет, выбросил на дорожку вторую капсулу. После этого Макс проделал несколько манипуляций с часами, на всякий случай лёг животом на землю и дважды нажал на одну из кнопок настройки. На аллее раздался взрыв. Взметнулся фонтан вывороченного асфальта. Бомба была направленного действия, так что стеклянный потолок выдержал, но в земле образовалась воронка диаметром около четырёх метров. Вокруг всё засыпало вывороченным гравием, несколько небольших камней упало на Макса. Он поднял голову. В клетке напротив скулило какое-то животное. С диким уханьем метались по вольеру справа тёмные юркие зверьки, норовя забраться по прутьям под самую крышу, но каждый раз срывались. Макс вдавил старый аккумулятор в трещину между асфальтом и фундаментом клетки и пополз вперёд, поближе к воронке. Там он сел, взявшись за голову и ожидая, когда его найдут.

Глава 27

– Вам повезло, – говорил Нороков, сидя рядом с Максом на заднем сиденье бронированного «Гаммельса». – Взрыв произошёл совсем близко. Пробеги вы ещё несколько шагов, и пришлось бы вас по кускам собирать! – полковник расстегнул воротник и шумно вздохнул. – Вот ведь поганцы! – сказал он, глядя в окно. – Я понимаю, нападали бы на административные или военные объекты, но зоопарк-то им чем не угодил?

– Животные пострадали?

– Какие ещё животные?! Не до них! – огрызнулся Нороков.

– Да, конечно, – сказал Макс. – Я понимаю.

– Проклятье! – пробормотал полковник. – Надо же было… устроить… именно когда мы там!

Похоже, его напугало, что подопечный мог погибнуть. Наверное, на этом карьеру полковника можно было бы считать законченной. Сейчас он, должно быть, испытывал немалое облегчение.

– Кто это вообще такие? – спросил Макс, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как можно естественнее, но труд был напрасным: Нороков был слишком возбуждён и зол, чтобы вслушиваться в интонации.

– Диверсанты, – ответил он. – Агенты Федерации.

– Я думал, вы перекрыли границы.

– Естественно! Но космос большой, знаете ли, везде войска не поставишь.

– А может, это противники войны?

– В смысле? – полковник непонимающе уставился на Макса.

– Ну, те, кто живёт на Плутоне, но не поддерживают Республику.

– Нет, мистер Сеймор, – решительным жестом Нороков отмёл все сомнения. – Это диверсанты! Чёртовы грязные свиньи!

– Вы захватывали кого-нибудь из них?

– Да, но это были простые исполнители. Наёмники. Крупная рыба нам пока не попадалась. Может, в этот раз повезёт. Нам навстречу уже пролетела группа захвата, видели?

– Те три серых глайдера?

Нороков кивнул.

– Периметр тоже должны перекрыть. Сейчас я отвезу вас в ратушу, а сам вернусь и на месте узнаю, что к чему.

Полковнику явно не терпелось предоставить начальству виновников инцидента, чтобы хоть как-то оправдаться.

– Вы можете отправить меня со своими людьми, – предложил Макс. – Я не хочу создавать вам проблемы.

На самом деле смятение полковника доставляло ему удовольствие.

Нороков резко мотнул головой.

– Не волнуйтесь. Я сам вас провожу.

– Как хотите.

– У меня, кстати, есть к вам один вопрос.

– Слушаю.

Нороков поморщился, словно тема была ему неприятна.

– Мне сообщили, что у вас во время взрыва на Антиземле имелось при себе некое устройство, действующее как накопитель информации, – он вопросительно взглянул на Макса.

– Так точно, было. Мне дала его Мария-Анетта.

– Знаю-знаю, – Нороков покачал головой. – Не очень это было… умно. Мда… Ну, и где же он теперь?

– Не знаю, сэр. Полагаю, у федералов.

«Получите-ка! – мстительно подумал Макс. – Не надо было бросать меня помирать на Антиземле!»

– Значит, они знают обо всём, что происходило… во время вашего пребывания на территории Республики? – проговорил Нороков.

Макс пожал плечами.

– Вероятно, сэр. Конечно, если накопитель не был повреждён при взрыве.

– Ну да, ну да, – Нороков нахмурился и пару секунд смотрел в окно автомобиля. – Вас о нём не расспрашивали?

– Кто, федералы?

– Да.

– Нет, – Макс покачал головой, стараясь говорить как можно естественней. – Я уже изложил Рею Фолнеру и отцу Маринэ всё, о чём со мной говорили федералы.

– Я читал. Судя по всему, они рассчитывали на форсированный допрос, для чего вас и отправили на «Тантале»… уж не знаю, куда, – полковник замолчал и, казалось, задумался.

Автомобиль летел довольно высоко – в семнадцатом ряду. За окнами проносились снежные вихри пополам с дождём. Большинство зданий были не освещены и выглядели чёрными силуэтами на фоне тёмно-синего ночного неба. Макс смотрел на редкие звёзды и думал, что космос оказался совсем не таким приветливым, каким представлялся с Земли. Тогда он возлагал на него надежды, а теперь всё чаще возвращался мыслями к родной планете, столь ненавидимой им когда-то. Он представил, что её не станет: например, если республиканцы сбросят на неё аннигиляционные бомбы или применят оружие-трансакторы. Впрочем, есть и недавний пример: взрыв артефакта на Антиземле мог привести к частичному разрушению планеты и уменьшению её массы, а, следовательно, и скорости оборота вокруг Солнца. Как следствие, она должна была бы столкнуться с Землёй и уничтожить её.

Макс просматривал голофильмы с видами Земли и знал, что там есть не только огромные мегаполисы, полные железа и слепящего электричества, но и заповедники с деревьями, лугами и реками, не закованными в каменные набережные. Ему бы хотелось побывать там и увидеть всё своими глазами. Не потому, что голофильм уступал реальности, а просто чтобы убедиться, что всё это действительно существует. Но он понимал, что даже если это когда-нибудь и случится, то очень не скоро.

Впереди показались огни ратуши. Прожекторы сновали по низко висящим облакам, выхватывая платформы с зенитными комплексами и лазерными установками.

– Мы подлетаем, сэр, – обратился к полковнику водитель.

– Хорошо. Запросите допуск. Всё как обычно, – Нороков повернулся к Максу. – Вам нужен врач?

– Нет, всё в порядке. Я цел.

– Уверены? Возможны внутренние повреждения. Часто люди их не ощущают. Лучше показаться специалисту. Может…

– Уверяю, полковник, я в состоянии провести самодиагностику на таком уровне.

– Хорошо, – полковник кивнул с облегчением. Здоровье подопечного явно беспокоило его. – Роман вас проводит, – он указал на одного из телохранителей.

– Слушаюсь, сэр, – отозвался тот.

– Спасибо, – Макс знал, что возражать бессмысленно.

Его будут держать под колпаком и не оставят без присмотра даже в святая святых Республики. Он едва преодолел желание нащупать в кармане капсулу с взрывчаткой. Макса предупредили в ЧО, что она сделана из особого пластика, который невозможно обнаружить детекторами и сканерами, но кто знает, до чего додумались республиканцы?

Глайдер начал снижаться к одному из причалов, и на парковочном квадрате зажглись посадочные огни. Хоть бы пронесло!