Текст книги "Каратель. Том 3: Обитель мира (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Глава 59

Лео Антонио сидел на краю наблюдательной вышки и смотрел на тёмно-зелёный, с синеватым отливом лес, ковром простиравшийся на сорок два километра до самого горизонта. Если точнее, то на сорок два километра, тридцать пять метров и шестнадцать сантиметров. Лео знал эту цифру, потому что сам всего четверть часа назад сделал последний замер. За десять суток лес продвинулся на четыре сантиметра. Ганс опять будет недоволен: старый профессор мечтает дожить до дня, когда растительность доберётся до «синей линии» – так называлась граница силового поля, в настоящий момент находящаяся в полутора километрах от кромки леса. Лео прикинул, сколько нужно прожить боссу, чтобы увидеть, как трава упрётся в «синюю линию». При нынешнем темпе получалось примерно сто шестьдесят пять лет. Так что ничего удивительного, что старик так торопится.

Из чащи поднялась большая птица – кажется, генетически модифицированный гриф – и, тяжело взмахивая чёрными крыльями, направилась на север. Лео проследил за ней, пока она не исчезла из виду, а потом достал пачку сигарет и закурил. Тёплый ветерок приятно обдувал лицо, принося прелые запахи леса.

Прошло всего восемь месяцев с тех пор, как Лео Антонио вышел в отставку и был направлен на Марс в качестве помощника профессора Ганса Ирминга, руководившего терраформированием одного из участков планеты. За этот короткий срок Лео успел привыкнуть к спокойной жизни и полюбил своё новое занятие. А ещё больше он полюбил Лес. Именно так, с большой буквы, он всегда называл его про себя. Лео видел в нём единый организм, едва ли не мыслящее существо. Иногда он даже разговаривал с ним, сажая глайдер в какой-нибудь чаще и прогуливаясь между деревьями. Лео подозревал, что и профессор Ирминг относится к своему детищу схожим образом, и это заставляло его испытывать к старику привязанность, которую обычно испытывает молодой ученик к любимому учителю.

Лео выпустил струйку дыма, бросил окурок вниз и поднялся на ноги. Он уже собирался повернуться и уйти, когда заметил на фоне бледно-голубого неба тёмную точку. Возвращается гриф? Или какая-то другая птица совершает полёт над Лесом? Лео поднял к глазам висевший на груди бинокль и отрегулировал резкость. Сомнений быть не могло: к научному центру летел военный глайдер. Но хуже всего было то, что на его покатом «носу» чётко виднелись буквы «ЧО».

Лео опустил бинокль и снова сел. Он смотрел на Лес, стараясь запомнить его во всём великолепии раннего утра, и мысленно прощался с ним. Но приближающийся глайдер маячил на краю сознания, как назойливая муха, и портил момент. Конечно, оставалась слабая вероятность, что ЧО нужен не он. Возможно, агенты просто хотят знать, как обстоят дела с терраформированием. Но здравый смысл подсказывал, что это легко сделать по каналу связи или просто запросить отчёты, аккуратно пересылаемые из Центра в город.

Лео перевёл взгляд на запад, где возвышалась громада Олимпа – самого большого вулкана в Солнечной системе. Отсюда, конечно, не было видно сотен построек, облеплявших его склоны, и тысяч аппаратов, парящих над кратером. Лео дважды пролетал над Олимпом, и его кратер диаметром более семидесяти километров навсегда врезался в его память как самый замечательный пейзаж вселенной. Будет чертовски жаль покидать всё это.

Глайдер, сбрасывая скорость, приблизился к вышке и завис в пятнадцати метрах от Лео. Сквозь стекло виднелась сидящая фигура офицера в чёрной форме. Глайдер стравил гидравлику, готовясь к вертикальной посадке, снизу выдвинулись опоры. Офицер медленно поднял руку и отдал Лео честь. Его бледное узкое лицо с тонкой полоской усов не выражало ровным счётом ничего, но Лео готов был поклясться, что агент испытал при этом садистское удовлетворение. Впрочем, возможно, он просто привык плохо думать о людях.

Глайдер начал опускаться за землю, похожий на уродливую серую птицу. Лео встал и направился к лестнице: незачем затягивать неизбежное. Зайдя по дороге в комнату для персонала, он кивнул Леннарду, сидевшему с кружкой кофе за столом и придерживавшего плечом трубку мобильного телефона.

– Эй, Лео, ты не знаешь, что там случилось?

– Прилетели из Чрезвычайки.

– Что?! – Леннард чуть не выронил трубку. – Шутишь?

– Нет, – Лео положил на стол папку с последними замерами продвижения леса. – Передай это Гансу.

– А сам?

Лео ничего не ответил, и в глазах Леннарда мелькнуло понимание.

– Что такое, Лео?! – спросил он тихо. – Ты что-то натворил?

– Нет, Леннард, не беспокойся. Это касается только меня, – Лео поскорее вышел из комнаты и почти бегом спустился на первый этаж.

Здесь он едва не натолкнулся на профессора Ирминга. Старик стоял напротив офицера ЧО и сосредоточенно изучал его документы. За спиной агента застыл штурмовик в боевом скафандре.

– Доброе утро, профессор, – громко сказал Лео, глядя на разведчика.

Тот быстро обежал его серыми глазами, но ничего не сказал.

Старик резко обернулся.

– А, это вы, Антонио! Послушайте, этим господам нужны вы, – его брови вопросительно поднялись.

Профессор явно ждал от своего сотрудника объяснений.

– Лейтенант Динтер, – офицер кивнул Лео и протянул руку за документами. Профессор рассеянно вернул удостоверение. – Мне поручено вручить вам приказ о мобилизации, – с этими словами он достал из кармана сложенную вчетверо бумагу и передал Лео.

– Как это понимать?! – возмутился профессор. – Этот сотрудник нужен мне для работы…

– Вам пришлют замену, как только будет возможно. Вы должны понять, что идёт война.

– Я это прекрасно понимаю, но почему нужно непременно забирать моего сотрудника?! Разве не хватает людей, более знакомых с военным делом? Если же вы подозреваете господина Антонио в каком-то… правонарушении, то я могу заверить, что всё это время, а именно в течение…

– Не волнуйтесь, профессор, – перебил старика Лео, складывая прочитанную бумагу и убирая во внутренний карман куртки. – Всё в порядке. Я действительно должен лететь с ними, – он обратился к лейтенанту Динтеру. – Мне нужно собрать личные вещи.

– Разумеется.

– Это займёт не больше четверти часа.

– Мы будем ждать вас в глайдере.

– Хорошо, – Лео развернулся и направился к себе.

Он надеялся, что Ирминг не пойдёт следом, и удастся избежать неприятного разговора, но ошибся: через несколько секунд он услышал за спиной шаркающую походку старика и остановился.

– Тебя арестовывают? – спросил профессор.

– Нет, – Лео покачал головой. – Меня призывают на службу, вы же слышали.

– Но почему тебя?!

– Видите ли, до того, как меня назначили сюда, я служил в ЧО, – признался Лео.

Ирминг молча смотрел на него несколько секунд, потом медленно кивнул.

– Ясно. Что ж, я понимаю, почему это… не афишировалось. И ты не можешь отказаться? Или не хочешь? – добавил быстро профессор, взглянув на Лео.

– Не могу, профессор. Хоть я и вышел в отставку, агент ЧО может быть призван в любой момент. Мы остаёмся военнообязанными.

– Понимаю, – старик опустил глаза. – Что ж, если захочешь… когда всё закончится, возвращайся.

– Спасибо, профессор, – Лео попытался улыбнуться. – Я обязательно так и сделаю.

Ирминг сделал шаг навстречу и торопливо протянул руку.

– Удачи! – сказал он.

– Спасибо, – повторил Лео, отвечая на рукопожатие. – Уверен, она мне пригодится.

Профессор молча развернулся и пошёл прочь. Его согбенная спина почти распрямилась, а походка стала увереннее. Он даже не приволакивал ноги. Наверное, это стоило ему немалого труда. Проводив его взглядом, Лео пошёл к себе.

Собрав вещи (их было немного: пара костюмов, четыре смены нижнего белья, две коробки с обувью, пара свитеров, несколько рубашек, которые так и лежали не распакованными, кое-какая мелочь), Лео обвёл взглядом комнату, чтобы убедиться, что ничего не забыл (книги не в счёт – он оставил их до лучших времён, если, конечно, таковые наступят), вышел в коридор, запер дверь и направился к завхозу.

Он нашёл старика Ли в подсобке. Китаец, в защитных очках и с паяльником в руках, возился со сломанной рацией. Объяснив, что его мобилизуют, и сдав ключи от комнаты, Лео спустился на первый этаж. Там стояли несколько человек обслуживающего персонала: они пришли попрощаться с ним. Пожав им руки и выслушав тёплые слова, Лео направился к дожидавшемуся его глайдеру. Машина стояла на бетонированной площадке, распространяя запах машинного масла, очистителей и горячего металла. Лейтенант Динтер курил у короткого трапа. Увидев Лео, он затушил сигарету о борт глайдера и выбросил окурок. Лео кивнул ему и первым поднялся в машину. Лейтенант вошёл следом, нажал кнопку, убирающую трап, и захлопнул дверь.

– Куда мы летим? – спросил Лео, пристёгиваясь к креслу.

– На космодром О’Вильямс, сэр.

– Что ещё вы уполномочены мне сообщить?

– О вашем задании – ничего, сэр. Я должен только передать вам приказ и доставить в аэропорт, сэр.

Лео кивнул. Что ж, это в духе Чрезвычайного Отдела. Теперь он снова был полковником разведки, и пора было начинать думать по-старому.

Интересно, что могло понадобиться Федерации от старого вояки? Раз вызвали его, демобилизованного, значит, возникла нужда в человеке, не связанном с текущими делами и готовым отправиться на другой край Галактики. А поскольку его везут на космодром, выполнять задание придётся точно не на Марсе. Что ж, до космодрома О’Вильямс лететь не так долго – часа полтора, так что скоро всё выяснится. Чему-чему, а терпению Лео за годы службы в ЧО научился – кто угодно мог позавидовать. Как любил поговаривать его инструктор, светлая ему память, майор Абэндайя Китс, «Не пори горячку, малыш. Будет день – будет пища».

Глава 60

В пузатом аквариуме плавали маленькие шустрые рыбки, красные, с выпученными глазами. Лео силился вспомнить их название (оно вертелось на языке) и не мог. На дне стеклянного шара стоял средневековый замок с двумя остроконечными башнями, окружённый бурыми и синими водорослями. Размещённый в углу аквариума компрессор был замаскирован под большую морскую раковину, повёрнутую створками к стене. Из него стремительно вылетали мириады пузырьков.

– Вы должны убить этого человека, – сказал пожилой генерал-майор ЧО, протягивая Лео Антонио фотограмму мужчины лет тридцати, брюнета, с правильными чертами лица, ничем не примечательного. – Для этого вы немедленно отправляетесь на Уран. Дальнейшие инструкции получите во время перелёта.

Лео убрал карточку во внутренний карман кителя и щёлкнул каблуками.

– Желаю удачи, полковник, – генерал-майор рассеянно почесал щёку. – Надеюсь, вы понимаете, насколько это важно?

«Как бы не так! – подумал Лео с сарказмом. – Ни одна сволочь не разъяснила мне, по какому такому срочному делу меня вызвали», но вслух сказал:

– Так точно, сэр.

– Хорошо, – генерал-майор неопределённо махнул рукой. – Вы свободны.

Отдав честь, Лео вышел из кабинета.

– Я помогу вам собраться, – сказал молодой офицер в чёрной форме, поджидавший его в приёмной. – Вам понадобится снаряжение.

Лео просто кивнул, решив не торопить события и узнавать информацию по ходу её поступления – раз уж так угодно ЧО. По собственному опыту Лео знал, что лучше придерживаться установленных правил и не пытаться форсировать события. Следуя за офицером, он достал фотограмму и более внимательно разглядел человека. Голубые глаза с едва заметной сеточкой морщин в уголках, прямой нос, твёрдо сжатые губы. Кто он такой? Скажут ли Лео об этом, или этот мужчина останется для него безымянным «объектом»?

– Нам сюда, – проговорил офицер, останавливаясь возле двери с надписью «экипировочная».

Лео поспешно убрал фотограмму и кивнул. Офицер открыл замок ключ-картой и пропустил Лео вперёд.

* * *

Пологие горы тянулись с востока на запад, в их кромке золотились лучи восходящего солнца, а покуда хватало глаз простиралась равнина, выжженная термоядом.

Счётчик показывал критический для жизни уровень радиации. Поэтому Макс был в глухом скафандре. На груди находились два регулятора гравитации, позволявшие передвигаться по поверхности Урана, а на спине выступали аккумуляторы. К поясу были пристёгнуты десантный нож федеральной модели «бивень», плоская фляжка, герметичный подсумок и бластер в кобуре. Всё это скрывал длинный плащ цвета мокрого асфальта, отороченный искусственным мехом. На шее висел мультиреспиратор (на случай, если встретится оазис с атмосферой), а через плечо была перекинута сумка.

В двух шагах стоял двухместный байк-гравитант, побуревший от пыли. Тюнинговые дюз-пакеты для форсажа были явно от другой модели. Сбоку виднелся небольшой пулемёт, заправленная в него лента была перекинута через руль и уходила в подвешенный на другой стороне ящик.

Макс подошёл к глайдеру, сложил счётчик и убрал в хэч-бэк. Затянув ремни, похлопал ладонью по пластику. Потом сел и не спеша натянул алые перчатки. Несколько раз сжав и разжав ладони, он повернул пусковой ключ. Глайдер низко загудел и рывком поднялся на полметра в воздух. Макс включил навигатор. Курс указывал на северо-северо-восток. Лететь оставалось недели четыре – и это в лучшем случае.

После достопамятного обмена на Ио прошло чуть меньше года. За это время республиканцы сумели перебросить через стерк-тоннели часть флота к Земле, но их быстро отогнали к Венере, где и разразилось основное сражение. Многие корабли сепаратистов был уничтожены – им не удалось повторить прыжок и выйти из боя. Макс подозревал, что здесь не обошлось без помощи трансакции: для перехода по стерк-тоннелям требовалось много энергии, и военные редко тратили её на прыжки, поскольку после них корабль в течение некоторого времени оставался почти обесточенным и не мог сражаться и, тем более, совершать новые переходы. Очевидно, Республика предприняла попытку нанести решающий удар в сердце Федерации, но план провалился – защита Земли оказалась слишком серьёзной.

Однако перед тем, как уйти, флот сепаратистов сбросил на Венеру аннигиляционные бомбы – вероятно, предназначенные для Земли. Планета уцелела благодаря баллистической орбитальной защите, сбившей большинство бомб, но многие города и терраформированные участки были уничтожены. Орбита Венеры почти не изменилась – к счастью и для неё, и для соседних Меркурия и Земли. Но эта военная акция вызвала настоящую панику в Федерации. Верховный Поверенный почти неделю выступал по телевидению, заверяя население, что подобное больше не повторится, и клеймил вероломство сепаратистов.

После этого Федерация мобилизовала силы, до сих пор охранявшие рубежи Марса и Земли, и отбросила флот Республики к Урану, где разразилось масштабное сражение, в ходе которого почти две трети планеты были так или иначе выжжены, а из городов остались от силы пять, разбросанных на расстоянии тысяч километров друг от друга. Теперь там находились гарнизоны Федерации и Республики, время от времени нападавшие друг на друга с переменным успехом.

Значительная часть флота обеих сторон погибла, и противостоящие армии отошли для ремонта и пополнения. Республиканцы базировались на Нептуне и хабитатах его космического пространства, а федералы осели на отбитых у сепаратистов орбиталях и спутниках Сатурна.

Седов, хоть и обещал давным-давно найти способ обойти ограничение трансакторов, сделать этого не сумел. Не удалось это и федералам. Так что обе стороны сражались привычными методами, не получив никакого решающего преимущества, если не считать того, что республиканцы по-прежнему использовали трансакцию для блокировки вражеского пеленга и увеличения мощности силовых полей.

Помимо гарнизонов на Уране находилось множество группировок различного толка, образовавшихся после массированной бомбардировки планеты в ходе войны. Часть из них составляли уцелевшие жители, а часть – те, кто прилетел на Уран по своим делам. Это были мародёры, контрабандисты, дезертиры как со стороны Федерации, так и со стороны Республики, сектанты, представители религиозных конфессий, миссионеры, экологи, геологи, планетологи, сумасшедшие и многие другие.

Чтобы затеряться среди них, Макс выбрал личину Проповедника – члена Покаянного Братства, представители которого состояли из солдат и офицеров Федерации, дезертировавших из действующей армии и разбредшихся по Солнечной системе, чтобы проповедовать пацифизм и отказ от насилия. Проповедничество было чем-то вроде епитимьи, которую они добровольно на себя наложили. Их отличительной чертой были красные перчатки, символизировавшие выпачканные в крови руки. Понятное дело, почти все они были христианами, некоторые старыми, другие – новообращёнными. Говорили, что они даже получили благословение одной из церквей, но какой именно, держалось в тайне.

За Проповедниками охотилась военная полиция, но не слишком ретиво: отыскать беглецов на просторах охваченной хаосом вселенной было не только не легко, но и не безопасно.

Макс чуть изменил курс и направил глайдер к горной гряде, видневшейся на горизонте. По его подсчётам, лететь до неё было около двух часов – как раз достаточно, чтобы успеть до появления федерального патруля.

Глава 61

Двадцать восемь дней назад Макса доставил на Уран корабль искримнян – тот самый, на котором он улетел с Европы, чтобы выменять Джул у Чрезвычайного Отдела. Он получил снаряжение и гравибайк, а главное – навигатор, который должен был привести его к супертрансактору. Маршрут, разумеется, имел защиту: он был разбит на отрезки, так что по прибытии в контрольные точки Макс должен был вводить пароли и коды доступа, которые ему пришлось выучить, и которые он повторял каждый день.

Попрощавшись с Акцирчком, Макс отправился в дорогу и уже одолел пять отрезков пути. Оставалось ещё четыре.

За прошедшее время ему встретились три поселения старателей. В двух он пополнил запасы воды и пищи, из третьего пришлось уносить ноги. Шесть раз Макса пытались подстрелить, а однажды его окружила группа контрабандистов, когда он чинил гравибайк. Их корабль сел в полукилометре, и они засекли его ещё с высоты. Тогда в него дважды попали, но спас бронескафандр. Макс застрелил троих нападавших, остальные сбежали. Так он разжился ножом, тремя медпакетами, фляжкой со спиртом и упаковкой обеззараживающих таблеток. Он не был уверен, что всё это ему пригодится, но решил прихватить на всякий случай.

К счастью, гравибайк удалось починить раньше, чем вернулись контрабандисты с подмогой. Улетая, Макс видел их фигурки, появившиеся на гребне дюны. К счастью, они решили не поднимать ради него корабль – иначе ему пришёл бы конец.

Проносясь над поверхностью Урана, Макс думал о том, что эта планета, вероятно, так никогда и не будет терраформирована. Война затягивалась, ресурсы разбазаривались, люди погибали тысячами. Им больше не нужны были дома на далёких планетах, их мысли занимали тактика, стратегия и просто собственное выживание. Почти все хабитаты были разрушены, а уцелевшие превращены в военные перевалочные базы. Уран, так долго бывший горячей зоной конфликта Федерации с мятежниками, превратился в отравленную радиацией гигантскую каменную глыбу, уже никого не интересующую, кроме старателей, по большому счёту являющихся мародёрами промышленных масштабов.

Макс вызвал в памяти сведения о планете, почерпнутые из виртуального обучающего курса, который он проходил на борту корабля ксенов прежде, чем отправиться в путешествие по Урану.

Открытая Гершелем в восемнадцатом веке (трудно даже представить, когда это было), седьмая планета Солнечной системы, год на которой составляет восемьдесят четыре земных, привлекла интерес человечества в эпоху космического колонизаторства, когда люди принялись делить Галактику. Изначально здесь поселились русские и французы, потом к ним присоединились испанцы и шведы. Через полтора столетия все эти нации перемешались ещё больше, чем на Земле. За это время были основаны более семнадцати городов и около сорока промышленных поселений (не считая тех, что были построены колонистами по прибытии), которые с каждым годом ширились и становились всё населённей. Даже строгий пропускной контроль, введённый Федерацией после начала стычек с так называемыми мятежниками, или сепаратистами, не отпугнул желающих переселиться на Уран. И теперь почти всё это было уничтожено. Атмосферные купола простирались только над несколькими городами, где ещё стояли гарнизоны, и парой-тройкой рабочих поселений, наполненных в основном теми, кто пытался выжить в условиях почти полной оторванности от мира, а также бандами контрабандистов и мародёров. Старатели, добывающие редкие ископаемые, старались держаться от них подальше и чаще всего пользовались сжатым кислородом, не тратя время и средства на установку силовых куполов над своими посёлками, тем более, что они часто переезжали в поисках более богатых месторождений. Отчасти их предприимчивость напоминала изыскания первых белых жителей Америки, которые получили название «золотой лихорадки» – Макс помнил об этом из курса общей истории, которую им преподавали в военном училище.

Подняв голову, Макс разглядел в чёрном небе полупрозрачные кольца Урана. С поверхности планеты можно было увидеть только девять основных: Эпсилон, Дельта, Гамма, Эта, Бета, Альфа, четвёртое, пятое и шестое. Макс так и не смог понять, почему последние кольца получили такую нумерацию. Впрочем, его это мало интересовало. Завораживало само зрелище гигантской космической «радуги», видневшейся на фоне испещрённого звёздами неба. Чуть в стороне от неё висели Корделия и Офелия – спутники Урана, которых издавна называют пастырями Эпсилона за то, что они как бы сопровождают это кольцо.

Макс опустил глаза и увидел восточнее курса гравибайка нагромождение менгиров, часть которых была повалена. Возле них на коротких опорах стоял корабль, смахивавший на космический истребитель класса «кондор». Макс резко сбросил скорость и спланировал прямо к поверхности, посадив гравибайк на каменистый грунт. Но даже отсюда группа менгиров и корабль хорошо просматривались, а значит, его самого тоже могли спокойно заметить. Укрыться было негде: вокруг километров на десять тянулась голая равнина. Нужно было убираться и как можно скорее. Макс поднял гравибайк на полметра и направил на запад, где, если верить навигатору, в полутора километрах должно было находиться Ущелье Сантьяго – большой каньон глубиной до двух тысяч метров, тянущийся на восемь километров к югу. Там можно будет спрятаться. Конечно, если его не заметят и не пустятся в погоню, но этого Макс почти не опасался: зачем кому-то бросать свои дела и ловить одинокого путника, с которого и взять-то нечего?

Скорее всего, истребитель принадлежал республиканскому гарнизону, расположенному в Новом Гётеборге. Конечно, это почти в шести сотнях километров отсюда, но кто знает, что понадобилось солдатам у менгиров? Может, у них здесь «деловая» встреча с контрабандистами. В любом случае, решил Макс, его это не касается – главное, добраться до цели.

Ущелье появилось в виде чёрной полосы, пересекающей путь гравибайка. Справившись с навигатором, Макс выяснил, что ширина каньона достигает девятисот метров.

Когда гравибайк оказался над пропастью, Макс включил передние фары и повел машину вниз почти под прямым углом. Со стороны он походил на падающий в бездну лучик света. Вокруг была только темнота, фары не выхватывали из неё ровным счётом ничего. Дождавшись, пока приборы покажут, что до дна каньона осталось не более трёхсот метров, Макс остановил «падение» и выровнял глайдер. Теперь он завис между стенами ущелья, на десять метров освещая пустоту перед собой.