Текст книги "Каратель. Том 3: Обитель мира (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава 18

– Хм, – Ангел отошёл и сел за стол. – Жаль, нам не удалось захватить компьютер тюремного капера. Возможно, удалось бы выяснить, куда он направлялся. Очень интересно, что за важная шишка сидит в этой части Галактики, – он побарабанил пальцами по столу, глядя перед собой, потом повернулся к священнику и сказал: – Отец Маринэ, вы можете допросить этого человека и дать гарантию, что сказанное им будет правдой?

– Нет, брат Рей, – жрец внимательно посмотрел на Макса. – Для этого нужно добровольное согласие… пациента. Тем более, учитывая, кто этот человек.

– Я немного рассказал о тебе, Макс, – пояснил Фолнер. – Ничего, что я называю тебя настоящим именем?

Макс пожал плечами.

– Как угодно.

Скрывать тут уже было нечего. Да и надоело парню жить под маской. Хватит и того, что у него чужое лицо. Впрочем, к этому он уже начал понемногу привыкать.

– А у вас, капитан, есть предложения? – Ангел повернулся направо. – Что-нибудь, развязывающее язык?

Мужчина во флотской форме медленно сцепил перед собой руки и несколько секунд сосредоточенно их рассматривал.

– Боюсь, что нет, – проговорил он наконец. Тон у него был деловой, если не сказать отрешённый. – Тем более, раз федералы действительно не стали подвергать его допросу… – он рассеянно пожал плечами.

– Ну? Договаривайте! – нетерпеливо поторопил Рей Фолнер.

– Вероятно, у них имелись причины.

– Мда, – изрёк Рей Фолнер, задумчиво потирая подбородок.

Макс заметил, что Ангел осунулся и выглядел постаревшим. Что он вообще делал в этом секторе космоса и зачем напал на тюремный корабль Федерации?

– Знаешь, будет лучше, если пока я буду называть тебя Джон, – сказал вдруг Рей Фолнер, взглянув на Макса. – Мы доставим тебя на Плутон. Пусть Великий Мастер сам решает, что с тобой делать, – он перевёл взгляд на одного из конвоиров. – Брат Теймур, позаботься о том, чтобы господин Сеймор ни в чём не испытывал нужды. Снимите с него наручники, но не спускайте с него глаз. И, разумеется, никакого доступа к связи или прогулок по кораблю. Всё ясно?

– Так точно, сэр.

– Приступайте.

– И это всё? – спросил Макс, стараясь выглядеть разочарованным. – Не самый горячий приём.

– Всему своё время, – ответил Фолнер сухо. – Выполняйте, лейтенант.

Макса отвели в комнату ярусом ниже. У него на глазах оттуда вынесли терминал. Связаться с внешним миром парень больше не мог.

– Здесь вы будете пока жить, сэр, – сказал брат Теймур. – Располагайтесь.

– Спасибо, лейтенант, – кивнул Макс, взглянув на «нашивки» своего конвоира. Он протянул руки. – А теперь можно избавить меня от этого?

Брат Теймур ловко расстегнул и снял с Макса наручники.

– Если вам что-нибудь понадобится, в вашем распоряжении динсбот, – сказал он перед тем, как закрыть дверь. – Вызов на журнальном столике.

Тихо пискнул замок, и Макс остался взаперти. Прежде всего он огляделся в новом жилище.

Каюта была обставлена с относительным комфортом: ничего лишнего, но при этом имелось всё, что нужно. Словом, стандартная офицерская каюта. Макс сел на диван и только теперь почувствовал, как устал. Хотелось растянуться и забыться сном. Раздевшись, Макс отправился в ванную. Приняв душ и приведя себя в порядок, он разобрал постель и лёг. Мышцы ныли, словно он целый день работал в шахте. Закрыв глаза, парень провалился в сон.

* * *

Полет к Плутону продолжался почти три недели. Корабль несколько раз останавливался, пропуская федеральные транспорты с эскортами и военные крейсеры. Не раз избежать столкновения с противником удавалось буквально чудом.

Макс изнывал от скуки. Он практически всё время сидел в каюте, не имея возможности развлечься ничем, кроме виртуальных игр, моделирования или гипнотического сна. С помощью виртуального гида он успел «побывать» в нескольких городах на Венере, Уране и Нептуне, посетил Корделию, Офелию, Биянку, Крессиду и Дездемону – спутники Урана – но не нашёл там ничего интересного, кроме зоопарка геномутантов, где были выставлены животные, созданные по мифам и легендам человечества.

Больше всего его поразили гиппогриф и лернейская гидра – отвратительные существа, производившие жалкое впечатление: несмотря на внешнее сходство с мифическими прототипами, они были просто нефункциональными кусками плоти – как и не умевший летать Пегас и не знавшие, что делать с лишними руками, уроды-гекатонхейры.

Также Макс побывал на четырёх дальних спутниках Сатурна, а на самой планете наблюдал за ветрами, скорость которых достигает тысячи восьмисот километров в час – это самые быстрые ветры в Солнечной системе. Макс находился в специальной экскурсионной капсуле, стены которой были сделаны из особо прочного полимера, устойчивого к воздействию агрессивной внешней среды – естественно, в виртуальном пространстве Максу ничего не угрожало, но капсула обеспечивала психологический комфорт, создавая иллюзию защищённости.

В такой же капсуле Макс пролетел над поверхностью Венеры, любуясь горами и бесчисленными вулканами. Некоторые из них были три километра высотой и пятьсот шириной, и чтобы облететь их на экскурсионной капсуле, требовались не одни сутки. Потом Макс побывал на Земле, осмотрев самые знаменитые памятники культуры человечества: руины Древней Греции и Рима, Египетские Пирамиды, рисунки в пустыне Наска. Пролетая над бывшей территорией Перу, где несметное количество лет назад жили майя, Макс с особым вниманием рассматривал одно из изображений, выкопанных в земле – паука. Ему теперь повсюду мерещились знаки ксенов. Оказался ли этот гигантский паук посреди земной пустыни случайно, или некто выкопал его, чтобы защитить территорию Майя от воздействия трансакторов? Если да, то кто мог это сделать? Ксены или люди?

Макс запросил у виртуального гида информацию по пустыне Наска, а потом и по цивилизации некогда живших здесь людей. Так он узнал, что у инков были предания о летающих аппаратах, так называемых «золотых кораблях», на которых прилетели на Землю предки, а золотая птичка, сохранившаяся со времени Колумба, «поделилась» с авиаконструкторами двадцатого века устройством крыла и вертикальной плоскостью хвоста, применение которым нашли при строительстве сверхзвукового самолёта. Некоторое время бытовала версия, что предками инков были инопланетяне, тем более, что группа крови у мексиканских индейцев отличалась от тех, что были у их соседей, и являлась столь редкой, что в двадцатом веке существовала только у двух-трёх человек, а в конце двадцать третьего, когда был введен обязательный регулярный медицинский осмотр, её не удалось найти ни у кого.

Всё это могло быть свидетельством возможной связи древних инков с ксенами, обитающими на Европе. Если паук в пустыне Наска действительно защищает от действия трансактора, то интересно, насколько распространяется его действие. Покрывает ли оно только бывшую территорию майя или всю Землю?

Физическую форму Макс поддерживал с помощью виртуального тренинга. Это ему дозволялось, и конвоир раз в день отводил пленника в специально оборудованный зал, где парень отрабатывал удары и приёмы с помощью мастера Тонга, по которому так скучал.

Кроме того, Макс медитировал и оттачивал освоенные духовные практики. Так что, когда за два дня до приземления Рей Фолнер пригласил его на обед, парень находился в неплохом состоянии – если верить показаниям нейроштифта:

Сила: 22

Ловкость: 16

Скорость: 13

Реакция: 14

Психика: 12

Усталость: 3

Уровень духовного развития: 15

Энергия психическая: 24

Телесные повреждения: 2

Интеллект: 122

Глава 19

На обеде, кроме Макса и Рея Фолнера, присутствовали два охранника, стоявшие в трёх метрах от стола, и отец Маринэ.

– Как поживаешь? – спросил Фолнер, указывая Максу на пустой стул.

– Скучно тут у вас, – отозвался Макс.

Он был в тёмно-синем приталенном костюме, кремовой рубашке и лакированных ботинках. На лацкане сверкал небольшой значок в виде звезды. Всё это принёс ему утром динсбот.

– Кому как, – Рей Фолнер взял бутылку с вином и, взглянув на этикетку, передал роботу-официанту, чтобы тот открыл. – Нам, например, скучать некогда.

– Ваше счастье.

– Господин Сеймор, – обратился к Максу жрец, – вы ведь проходили обучение у отца Эбнера?

– Так точно, отец Маринэ.

– И, кроме того, практиковались в Учении?

– Если вы имеете в виду официальную систему духовных практик, применяющуюся в федеральной армии, то да.

– Да, именно это я и имею в виду. Скажите, господин Сеймор, вы преуспели в этом Учении?

– Не больше, чем любой солдат, – ответил Макс, прикидывая, к чему клонит священник.

– А вы бы согласились поделиться полученными знаниями с нами?

– С кем именно?

– С Республикой.

Макс хотел было сказать, что аколит Пентаклизма заткнёт за пояс любого Провидца и Целителя первой степени, каким являлся, например, мэтр Косовски, но передумал: пусть считают, что ему есть, чему научить – возможно, это добавит шансов остаться в живых. В последнее время Макс научился мыслить прагматически и смотреть вперёд. Конечно, до стратегов на службе Федерации или Республики ему было далеко, но он чётко уяснил: для власть имущих он, да и все остальные, – расходный материал, оценивающийся по принципу пользы. Что ж, он сыграет по этим правилам, пока... Пока не наберётся сил, чтобы начать собственную игру!

– Разве ваши методы допроса не позволяют узнать это без моего согласия? – спросил Макс, обращаясь одновременно и к священнику, и к Рею Фолнеру.

– Нет, господин Сеймор, – отозвался отец Маринэ. – Не буду играть с вами в кошки-мышки. Таких методов не существует. Можно прочитать мысли, желания, страхи, многое другое, но не то, что стало способностью человека. Понимаете?

– Более или менее.

– Нам бы хотелось заручиться вашим согласием, чтоб было что предъявить, когда вы предстанете перед Великим Мастером или его эмиссарами.

– Кем?

– Службой безопасности президента Седова, – пояснил отец Маринэ.

– Вы собираетесь за меня заступиться? – Макс посмотрел на Рея Фолнера.

Тот молча наблюдал, как динсбот-официант разливает по бокалам вино. Повисла пауза.

– Не заступиться, Джон, – ответил Рей Фолнер, наконец. – Но я считаю, что ты ещё полезен. А вот другие могут решить иначе.

– И Седов?

Рей Фолнер кивнул.

– А что с остальными Всадниками? – спросил парень. – Они ведь тоже отслужили своё.

– Они не были агентами Федерации.

– Но их ведь не собирались… использовать после операции на Антиземле.

– Кое-что изменилось. Их неплохо обучили, они умеют управлять энергией армирующей решётки. А мы используем новое оружие, основанное на ней. Оно потребляет много энергии, но даёт неплохие результаты. Поэтому каждый, кто умеет пользоваться трансакторами, на счету.

– Понятно. Ну, а Вейгор – вообще золотая рыбка, да?

– Именно так. Даже несмотря на то, что его завод уничтожен.

– Как так?!

– Федералам стало известно, что он перешёл на сторону Республики. Они пытались захватить верфи, но человек Вейгора взорвал их. Теперь семья Вейгора в заложниках у федералов.

– И как он к этому относится?

Рей Фолнер пожал плечами.

– Он не верит, что их казнят.

– Насчёт того, что федералы узнали о причастности Вейгора… я тут ни при чём, – на всякий случай сказал Макс.

Рей Фолнер равнодушно кивнул.

– Знаю. Корабли Федерации окружили «Гагарин-3» вскоре после того, как мы оттуда улетели. Они блокировали средства связи, так что Вейгора не смогли предупредить.

Все немного помолчали. Макс думал о том, что многое пропустил. Ситуация менялась в этот критический для человечества период очень быстро. Мятеж, восстание, бунт – эти слова потеряли актальность. Шла настоящая, полномасштабная война.

– Ну, что ж, – проговорил Фолнер, беря столовые приборы. – Давайте поедим. Политика политикой, а обед по расписанию.

Засуетились динсботы, засновали туда-сюда, принося различные блюда и напитки.

Глава 20

– Что происходит в Галактике? – поинтересовался через некоторое время Макс, кладя в рот капсулу с нанороботами, которые должны были очистить зубы от остатков пищи и бактерий.

Обед был почти закончен, и он решил, что пора поговорить.

Рей Фолнер сделал глоток сока и, утерев губы салфеткой, сказал:

– В ход пошли термояд и аннигиляционные бомбы. К счастью, их используют редко. Всё-таки никто не хочет повторения Армагеддона две тысячи четыреста двадцать третьего года, – Ангел посмотрел через стол на Макса. – На прошлой неделе нами захвачены Энцелад и Гиперион. Перевалочная база Федерации уничтожена. В газовых слоях Сатурна ещё остались разрозненные отряды федералов, сейчас их вылавливают.

– А каковы наши потери?

– Смотря, что ты имеешь в виду, – коротышка сухо улыбнулся.

– Брось, Рей, ты меня понял, – Макс сделал серьёзное лицо. – Я действительно не предавал Республику.

– Ну, допустим, – Ангел побарабанил пальцами по скатерти. – В любом случае, это секретная информация.

– Я же не спрашиваю цифры.

– Большие.

– Не жалко терять корабли? Они ведь стоят кучу денег.

– Ты себе не представляешь, как жалко, – ответил Фолнер. – И какую именно кучу денег. Но что делать? Мы сражаемся не ради материальной выгоды. Духовный облик человечества для нас важнее. Это федералы считают каждый кредит.

– А ксены?

– А что с ними? – Ангел нахмурился.

Макс пожал плечами.

– Вдруг нападут?

Фолнер махнул рукой.

– Раз до сих пор не трогали, значит, и теперь в драку не полезут.

– Так ведь раньше и мы их артефакты не трогали.

– Переживут. Во всяком случае, пока они себя никак не проявляли.

– Возможно, они нанесут удар неожиданно.

– Слушай, Джон, если их технологии не превосходят наши, мы как-нибудь справимся. В конце концов, нас миллиарды, а их – горстка, уместившаяся на спутнике. А если их технологии нам не по зубам, то мы в любом случае бессильны. Так что нечего паниковать.

Макс обратил внимание, что снова стал привычным для Ангела «Джоном». Похоже, маску ему поносить ещё придётся.

– Да ты фаталист! – усмехнулся он. – Значит, плывём по течению и уповаем на лучшее?

– Именно.

– А вы что скажете, отец Маринэ? – обратился Макс к священнику.

– Безусловно, брат Рей прав, – жрец положил столовые приборы около тарелки и сцепил руки перед собой. – Раз мы пренебрегли предупреждением ксенов, теперь нет смысла идти на попятный. Если эти существа решат в ответ на наши действия проявить агрессию по отношению к Республике или человечеству в целом, то прекращение военных действий и даже подписание мира между нами и Федерацией их не остановит. Тем более, что мы не можем пойти на это, даже если бы и захотели: предложение о мире только даст Федерации возможность мобилизовать силы. Содружество никогда не согласится признать нашу независимость. Если же мы сдадимся, что в принципе невозможно, то Республику ждут такие репрессии, которых история ещё не знала. В том, что они последуют, сомневаться не приходится, поскольку перед нами пример Карательного корпуса, активно использовавшегося Федерацией для подавления мятежей и ликвидации мятежников. Думаю, вы знаете об этом не понаслышке, господин… Сеймор, – священник спокойно посмотрел Максу в глаза.

Рей Фолнер несколькими глотками допил сок и бросил в рот капсулу с нанороботами.

– Да, Джон, – сказал он, подзывая динсбота, чтобы тот убрал со стола. – Уверен, ты видел, как каратели расправляются с теми, кто попадает к ним в плен. Разве их арестовывают и судят? – он вопросительно уставился на Макса.

– Нет. Их уничтожают. На месте.

Отец Маринэ кивнул.

– И ты считаешь это правильным, верно? – спросил Рей Фолнер Макса.

Тот с деланным спокойствием пожал плечами.

– Этим занимается специальный отряд.

Ангел кивнул.

– Ну, да, чистильщики. Ты-то рук не марал, ты же стрелок. Но чистильщики входят в Карательный корпус, так что не отмазывайся от них.

– Мне не в чем оправдываться, – сказал Макс. – Я сражался с вооружёнными людьми, которые нарушили закон.

– Это верно, – вмешался отец Маринэ. – И перед законом ты чист, а в глазах общества и вовсе герой. Но как насчёт совести?

– Я не убивал пленных, – повторил Макс.

– А если бы тебе приказали?

– Я бы исполнил приказ, – ответил Макс, помолчав.

Он не понимал, к чему все эти расспросы, ведь республиканцам и так всё про него известно. Чего они добивались, что хотели услышать?

– Почему? – отец Маринэ даже подался вперёд.

– Потому что иначе меня уволили бы из армии, – ответил Макс.

– А для тебя так важно служить?

– Да.

– Почему?

Похоже, настало время откровений. Макс не видел причины скрывать свои мотивы, поэтому ответил:

– Для меня это единственный шанс выбраться из трущоб и… жить.

– Ты поступил в военную академию, чтобы выбраться с Земли? – спросил Рей Фолнер.

Макс кивнул.

– Но почему записался в Карательный корпус? У тебя ведь было много других возможностей.

– Карательный корпус был практически единственной частью, участвующей в военных действиях. Только там можно было быстро пойти на повышение, получить чин и выйти на пенсию.

– И жить? – спросил Рей Фолнер.

– И жить, – подтвердил Макс несколько раздражённо. – Кто знал, что начнётся война, и карьеру можно будет сделать в любой армейской части...

– Значит, тебя в первую очередь интересуют деньги? – спросил отец Маринэ.

– Нет. Деньги – только средство. Я хочу стать независимым.

Рей Фолнер и отец Маринэ переглянулись.

– Тогда ты должен понимать, за что мы боремся, – проговорил священник.

– А я понимаю, – ответил Макс сухо.

– Скажи честно, Джон, – Фолнер поёрзал на стуле. – На чьей стороне твои симпатии? Я понимаю, что ты зол на нас и, вероятно, на меня лично, за то, что твою девушку держали в заложниках, но пойми: у нас не было выбора. Постарайся абстрагироваться от личных антипатий и скажи, на чьей ты стороне: Республики или Федерации?

– Было бы глупо с моей стороны ответить, что я верен Федерации, – усмехнулся Макс. – Я ведь у вас в плену.

– Не ёрничай! – серьёзно сказал Рей Фолнер. – Ну, так как?

– Федералы считают меня мятежником, – ответил Макс, немного помолчав. – Какой мне смысл поддерживать их? Даже если я докажу, что на самом деле являюсь Максом Аграновым, кто поверит, что я работал на Республику, будучи обманут? Меня казнят за измену, предварительно измочалив мозг в попытках узнать всё, что я знаю о Республике. Нет, Федерация – не та лошадь, на которую я бы поставил.

– Значит, ты с нами? – спросил отец Маринэ.

– Я не хочу сказать, что полностью разделяю идеи Республики. Более того, не скрою, что в первую очередь меня интересует собственная выгода. Но в общем и целом – да, я с вами, – Макс очень надеялся, что подобный ответ устроит его собеседников.

– Ты ведь не будешь отрицать, что отчасти вынужден быть за нас, поскольку Федерация тебя отвергла? – проговорил Рей Фолнер.

Макс кивнул.

– Знаешь, скорее всего, когда мы прибудем на Плутон, тебя казнят, – сказал Рей Фолнер, глядя ему в глаза. – Но, возможно, у тебя будет шанс выйти на пенсию.

Макс натянуто улыбнулся. Похоже, и правда, время откровений. Но не следует считать, что с ним играют в открытую. Скорее всего, просто пытаются манипулировать. Поддаваться этому нельзя!

– Рад слышать, – проговорил парень сухо.

– А теперь извини, но у нас есть дела.

– Конечно. Спасибо за обед.

– Проводите господина Сеймора, – обратился Фолнер к охранникам.

Макс встал и, кивнув на прощанье, направился к двери. Солдаты довели его до коридора, где его поджидал конвой.

– Не скучали? – бросил Макс, усмехнувшись.

Ему не ответили. Шагая в окружении охранников, Макс думал о том, почему Рей Фолнер и отец Маринэ проявляют к нему такой интерес. В конце концов, он был всего лишь карателем, из-за которого (пусть и не по его вине) сорвалась самая важная операция Республики.

Глава 21

«Монтесума-3» и сопровождавшие его истребители приземлились на Плутон в тот день, когда Федерация сбросила многотонную аннигиляционную бомбу на Диону, где базировались войска Республики. Несколько специально модифицированных крейсеров вынырнули из стерк-тоннеля и атаковали орбитальную систему охраны спутника, после чего часть вступила в бой с флотом мятежников, а крейсер под названием «Плохое предчувствие» при поддержке истребителей класса «ворон-3» прорвал линию обороны и осуществил бомбардировку. Теперь спутник походил на каменную пустыню, покрытую, словно язвами, разломами. Его масса уменьшилась на одну девятую, что привело к изменению орбиты, и Энцелад отдалился от Сатурна. Война приобрела новый масштаб.

На космодроме Вифлеема шёл мокрый снег с дождём. У трапа прибывших встречали люди в длинных непромокаемых плащах с капюшонами. С ними был отряд солдат в бронескафандрах. Неподалёку стояли шесть бронированных машин цвета хаки с толстыми решётками на окнах.

Человек в плаще подошёл к Рею Фолнеру и, отдав честь, представился:

– Капитан Вашенков. Я должен передать вам это для немедленного ознакомления, – он протянул Ангелу какой-то документ. – Ваш подопечный отправится с нами.

Ангел несколько секунд рассматривал документ, потом вернул его и спросил:

– Я могу его сопровождать?

– Нет, сэр. Вам приказано немедленно явиться к господину президенту.

– Хорошо, – Рей Фолнер повернулся к одному из охранников и приказал: – Быстро машину мне!

– Это Джон Сеймор? – офицер глазами указал на Макса.

– Да, это он.

Офицер дал знак своим людям и те, взяв Макса под руки, быстро повели к одной из машин. Снег падал за шиворот и на лицо. Хотелось вытереться, но солдаты крепко держали за локти.

– Что у вас тут творится? – спросил Макс, когда его сажали в автомобиль. – Почему идёт дождь?

– Потому что у нас плохо работают системы климат-контроля, господин Сеймор, – проговорил сидевший на соседнем сиденье офицер, которого Макс в полумраке салона сразу не заметил. – Будем знакомы, меня зовут Василий Нороков, – мужчина протянул руку.

Макс пожал сухую крепкую ладонь, одновременно рассматривая лицо собеседника. Офицер был в годах, его коротко стриженые волосы поседели на висках, вокруг рта и на лбу залегли глубокие морщины. Глаза были водянистые, а ресницы светлые, что производило неприятное впечатление.

– Я Джон Сеймор, – сказал Макс.

– Пусть так, – мужчина кивнул и похлопал водителя по плечу. – Заводи.

Автомобиль оторвался от земли, плавно развернулся и полетел. За ним последовали остальные машины эскорта.

– Куда мы? – спросил Макс, глядя в окно.

– Не беспокойтесь. Сейчас вы встретитесь с Виктором Седовым, а потом… Но к чему загадывать?

– Значит, мы направляемся к зданию ратуши?

– Именно так.

Некоторое время они летели молча. Макс смотрел в окно.

– Вифлеем здорово изменился, – заметил он.

– Да, приходится идти на некоторые жертвы, – отозвался Нороков.

Макс понял, что он имел в виду: чтобы защитить Вифлеем от атак из космоса и с воздуха, на крышах почти всех зданий были установлены лазерные и ракетные комплексы, в воздухе плавали платформы со всевозможными орудиями, часть зданий была снесена под аэродром для сверхзвуковых самолётов-истребителей. По улицам ездили бронетранспортёры и лёгкие танки. В целом город походил на огромную военную базу.

Когда автомобили начали снижаться, Макс стал рассматривать людей на улицах. Большинство носило военную форму цвета хаки, лишь немногие гражданские были женщинами.

– У вас прошла всеобщая мобилизация? – спросил он Норокова.

Тот кивнул.

– Война затягивается, – сказал он. – Нужно много людей.

– Я слышал, Республика побеждает.

– Побеждает. На окраинах.

– Почему на окраинах? Разве вы не захватили Гиперион?

– Ну, и что? – водянистые глаза уставились на Макса.

– Там ведь была перевалочная база Федерации.

– Господин Сеймор, я знаю, что вы человек военный. Я тоже. И я скажу вам прямо: мы можем захватить хоть все спутники Сатурна и Юпитера, но дальше Марса нам не продвинуться. Федерация сильна и свои основные территории будет охранять до последнего. Когда мы окажемся на рубеже, начнётся делёж. Республика возьмёт себе одну половину Солнечной системы, а Федерация оставит себе другую. И будем уповать, чтобы на этом всё закончилось. Хотя бы на время.

– Довольно странные разговоры, – заметил Макс, с интересом глядя на своего собеседника. – Не слишком лояльные и… характерные для военного.

– Никто не любит воевать, господин Сеймор. И меньше всего солдаты. Вы не согласны?

– Согласен на все сто.

– Поэтому необходимо сделать всё для того, чтобы заключить мир с Федерацией.

Макс подумал, что не так давно в разговоре с Реем Фолнером слышал совсем другую точку зрения на перспективы развития отношений между Содружеством и мятежниками. Но Нороков, похоже, сейчас был ближе к окружению президента. Недаром его послали перехватить Макса у Фолнера. Возможно, в лагере повстанцев намечается раскол? В таком случае Макс предпочёл бы оказаться поближе к Седову.

– Что же вам мешает? – спросил он Норокова.

– Дисбаланс сил, – ответил тот.

– В каком смысле?

– В прямом, господин Сеймор. Пока мы не захватим половину Солнечной системы, нам не о чем разговаривать с федералами. Они не воспримут нас всерьёз. Сейчас правительству и Верховному Поверенному кажется, что война идёт где-то далеко и их не коснётся, но когда наш флот окажется у Марса, они изменят свою точку зрения. Они испугаются за свои шкуры, и это заставит их зашевелиться и принять наши условия.

– Значит, вы не планируете захватить всю Систему?

Нороков рассмеялся.

– Мы бы хотели. Но после известного вам печального события это стало маловероятным.

Так-так, значит, Нороков был в курсе операции на Антиземле. Кто же он такой?

– Какое у вас звание? – спросил Макс.

– Полковник, господин Сеймор, но это не важно. Я представляю личную службу Президента, так что мои полномочия определяются господином Седовым. Понимаете?

– Вполне.

– Мы почти прилетели, – Нороков указал на возвышавшееся за домами здание ратуши, облепленное бронеблоками и защитными комплексами.

Через несколько минут автомобили промчались над площадью и затормозили перед входом в небоскрёб. К ним тотчас направились два солдата с бластерами наперевес. Нороков показал пропуск.

– Проходите, сэр, – сказал один из часовых, отдавая честь.

Второй откозырял молча.

В холле ратуши царило оживление: повсюду сновали роботы самых разных назначений, бегали люди в военной форме цвета хаки, обмениваясь документами, передавая приказы и перебрасываясь на ходу отрывистыми фразами.

Макса провели к одному из лифтов. Нороков нажал кнопку вызова, и кабина поехала вниз.

– Так что с климат-контролем? – спросил Макс, чтобы нарушить молчание.

– Из-за увеличения объёма промышленных работ повышается температура атмосферы, – ответил Нороков. – Усиливается парниковый эффект. Климат-контроль не справляется, работает в предаварийном режиме. Возможно, скоро вообще накроется, – Нороков невесело усмехнулся. – Тогда мы прочувствуем, что такое настоящие холода.

Кабина остановилась, и Макса вывели в коридор. Пахло изоляцией, машинным маслом и озоном. Макс думал, что окажется на ярусе, где некогда встречался с Седовым, но это было другое место. Он почувствовал, как засосало под ложечкой. «Спокойно, – сказал он себе. – Не паникуй!». Но это было не так-то просто.

Его привели в комнату, похожую на камеру, только больших размеров. Естественно, здесь не было окон – только железные стены, обставленные какими-то приборами. Но больше всего Максу не понравилось стоявшее в центре кресло со свисавшими ремнями на подлокотниках и металлопластиковыми зажимами в изголовье и на уровне лодыжек. От кресла тянулись провода, собранные в толстые жгуты и обёрнутые целлофаном. Такой же целлофан, только потолще, лежал на полу под креслом. В комнате пахло антисептиками и лекарствами.

Нороков нажал какую-то кнопку, и через несколько секунд в комнату вошли двое мужчин и женщина в белых халатах. Они принесли небольшие кейсы.

– Это пациент? – спросил один из мужчин, взглянув на Макса.

Голос у него был тихий и невыразительный – как и лицо с мелкими тонкими чертами.

– Да, док, это он, – подтвердил Нороков.

– Пожалуйста, зафиксируйте, – бросил мужчина конвоирам.

Макса усадили в кресло и пристегнули. Голову закрепили в зажимах.

– Прежде всего, проверим вас на наличие жучков, – сказал Нороков.

– Не поздно ли? – усмехнулся Макс, подумав, не вмонтировали ли в Чрезвычайном Отделе камеру-передатчик в его новые глаза.

Камальев обещал, что он будет абсолютно чист, но когда разведка играла честно?

Врач достал из-под кресла шелестящую ткань и ловко накрыл ею Макса с головы до ног. Некоторое время было слышно, как он возится с приборами, потом Макс ощутил статическое электричество.

– Ну, что? – раздался голос Норокова.

– Всё в порядке, – ответил врач. – Он чист.

– Это точно?

– Абсолютно. Даже с глазами всё в порядке.

– А что с ними могло быть не так? – в голосе полковника прозвучала тревога.

– Они бионические.

– Вот как? Мистер Агранов, как вы это объясните?

– Первый раз об этом слышу.

– Хотите сказать, что не знали о том, что вам вживили имплантаты?

– Это точно? – спросил Макс, изображая недоверие.

– Абсолютно, – ответил врач.

– Можно снять с меня эту штуку?

Ткань зашелестела, поползла, и Макс увидел окружавших его людей и камеру для допросов.

– Итак? – подступил Нороков.

– Я был без сознания, когда федералы подобрали меня. Вероятно, они сделали операцию.

– Как вы думаете, зачем?

– Не имею представления.

Нороков помолчал.

– Ладно, думаю, допрос расставит всё по местам. Он кивнул врачу.

– Начинайте.

– Степень допроса? – спросил тот, открывая свой кейс и перебирая в нём инструменты.

– Седьмая, – ответил Нороков.

Доктор обернулся и пару секунд вопросительно смотрел на него. Максу это совсем не понравилось. Должно быть, седьмая степень была последней. И, скорее всего, могла привести к смерти «пациента». Он вдруг понял, что по спине у него льётся холодный пот.

Спокойно, только без паники! В конце концов, ты можешь ввести себя в транс, даже можешь отключить болевые рецепторы.

А если они это предусмотрели, и их методы не позволяют человеку концентрироваться? Макс наблюдал за тем, как второй мужчина и женщина открыли кейсы и достали из них инструменты, похожие на пистолеты из стекла и металла, только вместо стволов у них были тонкие иглы. Наркотики? Сыворотка правды? Или какой-нибудь состав, заставляющий испытывать адские муки?

– Какой период вас интересует? – спросил первый мужчина Норокова.

– Последние четыре месяца.

– Это очень много.

– Ничего. Приступайте.

– Как знаете, но должен предупредить, что подобная процедура может привести к деструкции личности и необратимым девиациям в работе мозга.

– Это приказ Великого Мастера, – сухо обронил Нороков.

Пожав плечами, доктор достал из кейса два блестящих предмета, один из которых напоминал лазерный скальпель, а другой – щипцы со множеством шветков.

– Начинайте, – доктор кивнул своим помощникам.

Те подошли к Максу и прямо через одежду ввели иглы агрегатов ему в ноги. Макс почувствовал холод, который начал быстро распространяться по телу.