Текст книги "Каратель. Том 3: Обитель мира (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава 42

Фрэнк Мока спокойно наблюдал, как серебряный шарик бегает по рулетке, подпрыгивая на рисках. Он не волновался: денег за бриллианты он выручил предостаточно, а играл не ради прибыли, а чтобы скоротать время. Хотя, конечно, выигрывать было приятно.

Шарик остановился на чёрном номере.

– Очень жаль, сэр, – сочувствующе улыбнулся робот-крупье, сгребая фишки. – Выигрыш казино.

– Что поделаешь, – пожал плечами Фрэнк Мока. – Поставлю теперь на чёрное. Две тысячи.

Толстяк поставил четыре на красное, остальные игроки тоже сделали ставки. Крупье раскрутил рулетку и пустил шарик. Фрэнк Мока почувствовал лёгкое прикосновение к плечу. Обернувшись, он увидел молодую женщину. Вернее, её лицо, обрамлённое короткими рыжими волосами с крошечными завитушками на концах.

– Простите, я вас случайно задела, – произнесла она негромко, глядя на рулетку.

– Ничего, – отозвался Фрэнк Мока с улыбкой. – Вы тоже играете?

– Нет, я наблюдаю.

– И только?

– Сейчас – да.

Вероятно, у неё не было денег. Но азарт заядлого игрока не позволял уйти. А может, она рассчитывала на щедрость кого-нибудь из игроков. Например, его. Ну, или просто была проституткой.

– Вы здесь одна? – поинтересовался Фрэнк Мока.

Женщина кивнула.

– Красное, – сказала она. – Вы снова проиграли.

– Не в первый раз, – проговорил Фрэнк Мока, снова улыбнувшись.

– Я вас уже видела здесь.

– Правда? Не удивительно: я часто бываю в «Бельфегоре».

– Говорят, вы до неприличия богаты.

Фрэнк Мока искренне усмехнулся.

– Не верьте молве. Я сделал немного денег на бирже и решил пожить в своё удовольствие.

– И что входит в это понятие? – женщина прищурилась.

– Многое.

– У меня есть кое-что для вас. Думаю, вы могли бы заинтересоваться.

– Вполне возможно, – Фрэнк Мока скользнул взглядом по точёной фигурке, округлой высокой груди, гладкой шее с маленькой родинкой под правым ухом. Мочку украшала серёжка с бриллиантами. Настоящими. Надо же!

– Здесь не совсем удобно… – проговорила женщина, оглядевшись. – Возможно, когда вы проиграете достаточно, мы могли бы найти более уединённое место?

– Конечно. Где вас искать?

– Неподалёку. Уверена, вы меня легко найдёте, – женщина слегка улыбнулась и отошла от игрового стола, направившись в соседний зал, где играли в «Блэк Джек» и «Баккара».

Фрэнк Мока проводил её взглядом и повернулся к рулетке.

– Четыре тысячи на чёрное, – сказал он, бросая фишки на стол.

* * *

– Так о чём вы хотели со мной поговорить? – Фрэнк Мока откинулся на спинку кресла и сделал большой глоток виски.

Напиток был хорош. Натуральный – не какая-то там синтетика, как в большей части Солнечной системы.

– Скорее показать, – поправила женщина.

– Надеюсь, что-нибудь стоящее? – Мока улыбнулся, давая понять, что шутит.

Женщина улыбнулась в ответ.

– О, да, мистер Войт, – сказала она, открывая сумочку. Фрэнк Мока насторожился. – Мой клиент просил передать вам это, – женщина протянула небольшой бумажный конверт без надписей.

Фрэнк Мока взглянул на него разочарованно. Он полагал, что женщина – проститутка, и их разговор – только лёгкий флирт, прелюдия перед сексом. Теперь же оказывалось, что она пришла в его номер по поручению некоего «клиента». Ну, хоть убить не попыталась.

– Что это? – спросил Фрэнк Мока, глядя на конверт.

– Предложение. Откройте.

Фрэнк Мока поставил стакан и взял конверт. Он был не запечатан. Внутри оказался сложенный вдвое листок, на котором красивым округлым почерком было написано: «Уважаемый мистер Войт, меня зовут Джордж Хартман. Возможно, вы слышали о моей коллекции минералов и драгоценных камней. Мне стало известно (не спрашивайте, как), что вы обладаете уникальным камнем, известным под названием «Габриэль». Если моя информация соответствует истине, мне бы хотелось приобрести у вас этот камень. Моя цена – миллион кредитов. Если вы заинтересованы в моём предложении, пожалуйста, продемонстрируйте мисс Лефорт самоцвет. Она – опытный ювелир и сумеет оценить камень по достоинству. После этого мы с вами договоримся о личной встрече».

Перечитав записку дважды, Фрэнк Мока поднял глаза на женщину. Та сидела с лёгкой улыбкой и выражением ожидания на лице.

– Что передать моему клиенту? – спросила она.

– Я должен подумать.

– К сожалению, мистер Хартман на Венере проездом и должен сегодня вечером улететь по неотложным делам. Вы сможете дать ответ до ужина?

Фрэнк Мока взглянул на часы. Было без четверти двенадцать.

– Думаю, да.

– Тогда я зайду к вам вечером, – сказала женщина, вставая.

Фрэнк Мока кивнул и поднялся, чтобы проводить её до двери. На секунду он подумал, не пригласить ли ювелиршу на обед, но тут же отмёл эту мысль. Дела и личное смешивать не стоит.

– До скорого свидания, мистер Войт, – сказала женщина, выходя в коридор.

– До встречи, – отозвался Фрэнк Мока, закрывая дверь.

Он вернулся в кресло и залпом допил виски. Потом закурил сигарету. Миллион кредитов… Это до неприличия много. И очень, очень соблазнительно.

Глава 43

– Добрый вечер, мистер Войт, – сказала женщина, входя в номер. – Я не слишком рано?

На ней было длинное вечернее платье, тёмно-зелёное с радужными переливами, обтягивавшее точёную фигуру подобно второй коже. Волосы поддерживала цветастая лента. На локте у женщины висел маленький плоский ридикюль из чёрной рифлёной кожи с массивными золотыми пряжками.

– Вы на редкость пунктуальны, мисс Лефорт, – Фрэнк Мока указал на кресло. – Прошу вас.

– Благодарю.

– Я обдумал предложение мистера Хартмана.

– И что решили?

Несколько секунд Фрэнк Мока смотрел на женщину, потом сухо улыбнулся.

– Я покажу вам кое-что, – он подошёл к шкатулке-сейфу и быстро набрал код.

Замок щёлкнул, и крышка поднялась. На синем бархате лежал «Габриэль», сверкая многочисленными гранями. Бриллиант был столь великолепен, что Фрэнк Мока не смог отказать себе в удовольствии пару секунд полюбоваться на него. Он до сих пор не продал камень и не собирался этого делать теперь – сколько бы ни предложил за него мистер Хартман. «Габриэль» воплощал его представления о совершенстве. Если бы всё в мире было хоть немного похоже на бриллианты! Фрэнк Мока аккуратно взял камень двумя пальцами и вынул из бархатной колыбели. В тот же миг за спиной раздался хлопок, затылок обожгло чем-то нестерпимо горячим, и глаза застлала красная пелена.

Фрэнк Мока рухнул на пол, ударившись лбом о край комода, и распростёрся на ковре лицом вниз. По темени и шее быстро текли струйки крови. «Габриэль», подпрыгивая, покатился в сторону, но женщина остановила его носком туфли. Присев, она подобрала камень, некоторое время рассматривала его на свет, а потом опустила в сумочку. Обтерев носовым платком двуствольный пулевой пистолет размером с ладонь, она положила оружие рядом с трупом, обвела комнату взглядом и вышла из номера.

* * *

Макс сидел в кают-компании крейсера, носившего название «Святополк», и изучал пакет с инструкциями по ведению переговоров, которые он, Рей Фолнер и отец Эбнер получили от Виктора Седова и в которых предписывалось высадиться на Европу, установить контакт с ксенами и вступить с ними в переговоры по ряду вопросов.

После операции на Гималии флот адмирала Григорьева атаковал Ио, где после двухчасовых боёв войска Федерации капитулировали. На спутнике оставили несколько патрульных катеров и два крейсера (после обстрела из космоса охранять там было особенно нечего), а второй флот выступил к Европе, поджидая подхода частей третьего флота адмирала Лапревича. Туда же направлялся и «Святополк». Макс, Рей Фолнер и отец Эбнер должны были встретиться на орбите спутника со Стасом Пшежиковским и вместе с ним отправиться на Европу.

Рей Фолнер расположился на диване слева от Макса. Он был одет в чёрную форму с серебряными нашивками: двуглавый орёл на правой стороне груди и уроборос на левой.

– Для меня этот полёт… многое значит, – проговорил Рей Фолнер, доставая сигарету и принимаясь неторопливо разминать её пальцами. – Вроде последнего шанса оправдать высокое доверие.

– Из-за провала на Антиземле? – спросил Макс.

Коротышка кивнул.

– Я же был ответственным тогда. В смысле руководил-то всем Эбнер, а я должен был обеспечить… Словом, следить, чтобы всё прошло надлежащим образом.

– Ты не виноват, – сказал Макс. – Отец Эбнер знал, что я не совсем подхожу для активации артефакта.

Рей Фолнер кивнул.

– Я тоже знал. И всё же… – он неопределённо помахал сигаретой. – Вот и с нападением федералов тоже неожиданно вышло. Это уж моя вина. По моей части.

«Да и Мария-Анетта со всей этой ложью о Чрезвычайном Отделе, небось, по твоей, – подумал Макс, глядя на коротышку. Сочувствия он не испытывал. – Спросить бы тебя, да ведь не признаешься».

– Раньше-то как было, – проговорил Рей Фолнер, беря сигарету в рот и шаря по карманам в поисках зажигалки. Вид у него был кислый. – Седов во главе, а рядом мы. И впереди, и за спиной, и в арьергарде, и в тылу. На самом верху стояли. Мы – это Ангелы, да ещё несколько священников, – пояснил он. – Отец Эбнер в том числе, – Фолнер помолчал, потом заговорил снова. – И всё, что знал Седов, знали мы. А теперь не так стало. Нороков и его… команда вокруг Седова вьются, преданностью своею в глаза ему тычут. Мол, мы ради вас, Великий Мастер, на всё готовы. И ведь действительно готовы. Потому что знают: кто за жизнь вождя отвечает, тот и в чести. Оно ведь палка о двух концах: кто защищает, тот и убить может, – Фолнер, наконец, нашёл зажигалку и, прикурив, выпустил подряд несколько колечек. Руки его слегка дрожали. – И хотя мы теперь тоже не совсем на заднем плане, а всё-таки чувствуется, что за спиной словно маячит кто-то, – коротышка помахал рукой, показывая, как именно маячит. – И только и ждёт, когда ему на тебя покажут и скомандуют «Взять!». Понимаешь? Нет у нас больше неприкосновенности. Теперь она у Норокова, – Рей Фолнер сокрушённо покачал головой. – Вот и на Европу меня с тобой Седов отправил не от большого доверия, что бы он там ни говорил, а потому что показать хочет: пожертвовать тобой могу, если захочу. Нет тебе такой веры, как раньше, не оправдал моих надежд. Что ж, если всё получится, то, может, опять поднимусь.

– А отец Эбнер? Он тоже в опале? – спросил Макс.

– А то! Ты думаешь, послали бы его иначе управлять трансактором на боевом корабле и рисковать задницей?! – Рей Фолнер усмехнулся. – Списали его со счетов, хоть он и из высшего жречества! А вот Пшежиковского нет. Он-то на подхвате был, когда мы делом занимались, так что, вроде как, и ни при чём. Его и на Европу с нами отправляют, чтобы он следил, а потом доложил обо всём. Конечно, если это «потом» наступит.

– А Всадники?

Рей Фолнер снова усмехнулся.

– Вейгор стал своим. Роботов делает. Скоро уже попрут на федералов, должно быть. А Покровский и Митчелл – мусор, их держат только потому, что с трансакторами управляться умеют. Теперь, когда ограничений для трансакции нет, любого можно обучить артефакт запустить, да только опыт он и есть опыт. А Седов – человек крайне осторожный.

– Я думал, он скорее авантюрист, – заметил Макс.

Рей Фолнер кивнул.

– Само собой, но только не из тех, что бросаются в прорубь, очертя голову. Он сначала всё просчитывает, а уж потом действует. И у него есть большая смелость, этого я не отрицаю. Там, где другие опустили бы руки, он видит перспективы.

– А ты веришь в существование ещё одного артефакта?

Фолнер пожал плечами.

– Почему нет?

– А в то, что мы сможем его запустить? – этот вопрос очень волновал Макса.

– Почему нет? Однажды нам это почти удалось. Получится, я думаю. Конечно, если ксены скажут нам, где он. Только я в это не верю, – неожиданно добавил коротышка, глубоко затянулся и выбросил окурок в утилизатор. – Поляжем мы все на этой проклятой Европе, помяни моё слово!

Рей Фолнер нажал на кнопку бара и налил себе виски. Бросив в стакан несколько кусочков льда, он яростно взболтал всё металлической ложечкой.

– Когда мы нашли тебя на обломке тюремного капера, ты не удивился, встретив меня?

Макс кивнул.

– Ещё как!

– Меня отправили с инспекцией по фронтам как какого-нибудь посыльного, – Рей Фолнер раздражённо бросил ложечку на стол и сделал большой глоток виски. – И мне пришлось мотаться под носом у федеральных патрулей!

– А зачем вы напали на «Тантал»?

Коротышка презрительно махнул рукой.

– Это была дебильная фантазия капитана! Он решил, что капер может оказаться прикрытием – уж не знаю, для чего. Придурок!

– Но ведь благодаря этому вы нашли меня, – возразил Макс с лёгкой улыбкой.

Фолнер фыркнул.

– Не велик улов, если честно! Без обид.

Макс усмехнулся.Откровенность коротышки начинала ему нравиться. Она могла оказаться полезной.

Вошёл отец Эбнер с книгой в руках. Кивнув Максу и Фолнеру, он уселся в кресло и открыл книгу – по виду очень старую. На обложке было написано «Истолкование иероглифов Гораполлона». На вопрос Макса, что это такое, священник ответил, что это послание какого-то Нострадамуса, который жил во времена, которые и представить невозможно.

– Чего вы ждёте от предстоящей миссии, отец Эбнер? – обратился к жрецу Рей Фолнер.

Священник ответил, не поднимая глаз:

– Не многого. По правде сказать, хотелось бы просто уцелеть.

Глава 44

Как только «Святополк» добрался до орбиты Ио, на него был переправлен Стас Пшежиковский. Рей Фолнер передал ему пакет с инструкциями, подготовленный для Ангела президентом, и началась подготовка к высадке на Европу. На это ушло около пяти часов, после чего «Святополк» двинулся к спутнику Юпитера и через двадцать минут вышел на его орбиту и лёг в дрейф.

Паром, на котором должны были высадиться на Европу Макс, отец Эбнер, Рей Фолнер и Стас Пшежиковский, был снабжён снегоходом, буровой установкой, запасом аккумуляторов, складными домами с обогревом и прочими приспособлениями для экспедиции по покрытому льдом спутнику. Макс узнал несколько устройств из комплектовки федерального десантного корпуса «Зима» – видимо, они достались республиканцам с реквизированных заводов.

Парламентёров сопровождали шесть штурмовиков в полном десантном вооружении, два врача и специалист по ксенобиологии (оказалось, что он тоже летел на «Святополке», но ни Рей Фолнер, ни отец Эбнер об этом не знали; сам ксенобиолог объяснил это приказом президента).

Паром покинул борт «Святополка» и начал снижаться на Европу, постоянно передавая сообщения, в которых говорилось, что группа парламентёров просит разрешения совершить посадку и вступить в переговоры.

Макс ждал, что вот-вот случится что-нибудь, что прервёт их полёт. Отчасти он даже надеялся на это. Но, с другой стороны, наступал кульминационный момент операции «Джокер»: у Макса появился шанс узнать информацию, которая может дать существенный перевес одной из сторон.

Макс сидел, пристёгнутый к креслу страховочными ремнями, время от времени поглядывая на часы. Детонатор был заранее подготовлен: достаточно нажать кнопки в определённом порядке, и бомба, установленная на борту «Святополка», уничтожит один из фотонных реакторов крейсера, что вызовет цепную реакцию и приведёт к разрушению корабля. Он вспомнил капсулу со взрывчаткой, которую ему передали в зоопарке на Плутоне. Трудно было поверить, что такая крошка способна обратить в груду обломков полукилометровую боевую машину, на постройку которой ушло почти два года и несколько тысяч тонн металла.

Макс подумал о Джул, представил её такой, какой видел в последние дни на Земле. Он должен исполнять волю Федерации – не потому, что она ему нравится больше Республики, а ради Джул. И он знал, что сделает всё, чтобы защитить девушку. Но Рей Фолнер и Рудольф Эбнер прошли с ним через множество испытаний, и он не мог воспринимать их как врагов и с лёгкостью пожертвовать ими. Да и взорвать корабль с экипажем из живых людей… Макс не был уверен, что сумеет сделать это, если понадобится. При этом он понимал, что пришло время принять окончательное решение, такое, чтобы ничто не могло заставить его передумать. Макс закрыл глаза и при помощи простых дыхательных упражнений погрузился в лёгкий транс. Выбросив из головы всё лишнее, он взвесил все «за» и «против».

* * *

Когда паром коснулся опорами поверхности Европы, и пилот объявил о благополучном прибытии, Макс знал, как поступить.

Двигатели выжгли под корпусом корабля кратер глубиной около трёхсот метров. Тонны льда, превратившись в пар, окутали паром целиком и опали дождём. Под погасшими дюзами ещё пару минут назад кипящее озеро воды быстро покрывалось льдом.

Когда Макс, отец Эбнер, Рей Фолнер, Стас Пшежиковский, врач, ксенобиолог и штурмовики облачились в скафандры, пилот открыл люк и спустил трап. Группа вышла из парома, и через несколько секунд люди уже стояли на льду, покрывавшем всю поверхность Европы. Они отошли шагов на двадцать от корабля и остановились.

– Итак, нас пропустили, – сказал отец Эбнер, оглядывая искрящуюся поверхность спутника. – Что теперь?

– Будем ждать, – Рей Фолнер взял у Пшежиковского стальной жезл и разложил его, сделав раза в три длиннее.

Потом повернул на верхнем конце пару колец, в результате чего из жезла выдвинулся тонкий бур. Ангел с размаха всадил его в ледяную корку и нажал кнопку в середине «рукояти». С низким жужжанием бур ввинтился в поверхность планеты, погрузив в неё жезл примерно на четверть. В верхней части устройства замигал красный огонёк.

– Что это? – спросил Макс. – Сейсмический передатчик?

– Точно, – Рей Фолнер кивнул и отошёл на пару шагов. – Он передаст ксенам сигнал с двоичным кодом, чтобы они знали, что мы хотим с ними поговорить.

– Думаю, они об этом догадываются, – заметил Макс.

– Они знают, что мы здесь, но понятия не имеют, зачем, – возразил Ангел. – Подождём.

– Почему нельзя было их предупредить с орбиты? – поинтересовался Макс.

– Потому что тогда федералы смогли бы перехватить сигнал и поняли, что мы пытаемся вступить в переговоры с ксенами. Как думаешь, что бы они тогда сделали?

Макс неопределённо пожал плечами и промолчал. Рей Фолнер был прав: в космосе даже при самой тщательной защите от перехвата оставался риск, что неприятель засечёт и расшифрует послание.

На льду установили складные стулья с подогревом, и делегация уселась вокруг передатчика. Штурмовики встали поодаль с винтовками наперевес. Им был дан приказ не пускать оружие в ход, но, видимо, устав требовал всегда держать его наготове.

Сколько продлится ожидание, было неизвестно. Возможно, ксены вообще поигнорируют прибытие людей на Европу. Правда, тогда не понято, зачем им позволили приземлиться, но ведь у иного разума могут быть своя логика и свои причины.

Так что Макс решил с пользой провести время: прикрыл глаза и стал медитировать. Это должно было помочь сосредоточиться и успокоиться, кроме того, в трансе минуты и часы пролетали незаметно.

Глава 45

Макс пришёл в себя от сильного толчка в плечо. Тотчас он услышал в шлемофоне голос Рея Фолнера:

– Джон, мать твою, заснул ты, что ли?!

Открыв глаза, Макс огляделся и увидел, что все смотрят в одну сторону: примерно в десяти шагах от сейсмического передатчика лёд шевелился, словно под ним кто-то был. Через пару мгновений он пошёл трещинам и взбугрился, а потом взлетел фонтаном метров на восемь. Люди инстинктивно прикрылись руками от падающих осколков.

– Что за…?! – услышал Макс в шлемофоне голос Пшежиковского.

Из образовавшегося разлома выкарабкалось существо, больше всего походившее на земного краба, только ног у него было шесть, а из крошечной головы росли четыре длинных гибких усика, непрестанно извивавшиеся и ощупывавшие все вокруг. Размером оно было с морскую черепаху, а цвет имело тёмно-зелёный с желтоватыми разводами и чёрными крапинками. Из головы выдвинулись глаза на ножках, огляделись на манер перископов и остановились на замерших в ожидании людях. Помедлив несколько секунд, существо направилось к ним, быстро перебирая суставчатыми ногами.

Штурмовики держали его на прицеле, но Рей Фолнер предостерегающе поднял руку.

– Не стрелять! – раздался в шлемофонах его резкий окрик.

Существо остановилось метрах в двух от отца Эбнера, стоявшего ближе всех к разлому. В передней части панциря разошлись хитиновые створки, и оттуда выдвинулся какой-то «орган», покрытый множеством вибрирующих отростков.

Неожиданно из него послышалась чёткая, но лишённая выразительности английская речь. Казалось, что говорит робот:

– Переговоры состоятся, только если вы примете наши условия.

Фолнер вопросительно взглянул на отца Эбнера. Тот стоял, нахмурившись, и не сводил глаз с существа-посыльного.

– Назовите их, – сказал он после непродолжительного молчания.

– Вы спуститесь вчетвером, – произнёс голос. – Думаю, этого будет достаточно. И мы блокируем все передачи на поверхность.

– Какие передачи? – спросил Фолнер.

– Любые излучения, которые могут исходить от вас.

Священник посмотрел на Пшежиковского.

– У нас есть выбор?

Ангел пожал плечами.

– Вы руководите операцией, – ответил он с подчёркнутым равнодушием. – Не я. Мы могли бы проверить на прочность их оборонные системы, но лично я в успехе сомневаюсь. До сих пор мы – единственные, кому удалось побывать на поверхности Европы. А попыток было множество.

Отец Эбнер медленно кивнул, словно продолжая обдумывать сложившееся положение.

– Мы согласны, – сказал он, повернувшись к посланнику ксенов. – Нас будет четверо, и никаких передач. Но корабль останется здесь, – он указал на паром.

Существо некоторое время молчало. На мгновение Макс даже решил, что оно по какой-то причине не слышало слов жреца, но вдруг оно едва заметно вздрогнуло, и из него раздался всё тот же «механический» голос:

– Вы можете спуститься. Мы встретим вас. Это необходимо для вашей… – говоривший замолчал, словно подбирая нужное слово, – безопасности.

– Встретите? Где? – в голосе Рея Фолнера прозвучала тревога.

Он буквально впился взглядом в существо, ожидая ответа, но оно развернулось и побежало прочь, через пару секунд нырнув обратно в разлом.

– Что будем делать? – произнёс Пшежиковский, окинув взглядом своих спутников. – Полезем следом?

– Видимо, придётся, – недовольно сказал Рей Фолнер, направляясь к зиявшему в ледяной коре отверстию. – Надеюсь, здесь не слишком узко.

– Насколько я помню, у нас есть буровые установки, – заметил Макс, следуя за ним.

Когда они подошли к разлому и заглянули в него, то увидели довольно широкий ход круглого сечения, уходивший вниз под острым углом к поверхности.

– Хм, пожалуй, здесь вполне можно пройти, – пробормотал Рей Фолнер, включая встроенный в скафандр фонарь. – Места достаточно, – добавил он, посветив в тоннель.

– И его явно больше, чем было необходимо этому… существу, чтобы добраться сюда, – заметил Пшежиковский, садясь на корточки. – Поверхность ребристая, спуск довольно пологий, так что, думаю, мы не поскользнёмся. Тем более, что у ботинок есть режим «кошки».

Рей Фолнер кивнул.

– Похоже, тоннель проложили специально для нас. Вот только когда нас встретят? Насколько нам известно, толщина льда на Европе достигает нескольких сотен метров, а под ней – океан.

– Интересно, где живут ксены: в воде или в ледяных пещерах, – заметил отец Эбнер.

– Думаю, нам не остаётся ничего, кроме как выполнять их требования, если мы хотим достичь каких-нибудь результатов, – проговорил Макс.

– Вам придётся остаться, – сказал Рей Фолнер врачу и ксенобиологу. – Ксены приглашают только четверых. Ждите нас в пароме. Если не появимся через три дня, возвращайтесь на «Святополк» и улетайте.

Ксенобиолог и врач молча кивнули.

– Вы тоже отправляетесь на паром, – сказал Ангел штурмовикам. – Погрузите технику обратно на корабль и будьте готовы к взлёту.

Рей Фолнер повернулся к Максу, отцу Эбнеру и Пшежиковскому.

– Ну, что? – проговорил он, оглядывая их по очереди. – Готовы?

– Нам понадобится страховка на случай, если придётся карабкаться назад, – заметил Пшежиковский.

– У скафандров есть экзоскелеты, – отозвался отец Эбнер.

– Всё же так надёжней.

– Ладно, так и сделаем, – решил Рей Фолнер. – Ещё нам понадобятся фонари и дополнительные аккумуляторы.

– А оружие? – спросил Пшежиковский.

– Думаю, можно взять личные бластеры, – предложил Макс.

– Да, никакого тяжёлого вооружения, – кивнул Рей Фолнер. – Но ведь они не требовали, чтобы мы были безоружны. Видимо, наших пушек не опасаются.

Когда всё необходимое было собрано и закреплено на скафандрах, группа начала спускаться в тоннель. Первым шёл Макс, за ним, пыхтя, следовал Рей Фолнер, замыкали шествие Пшежиковский и отец Эбнер. Почти всё, что было приготовлено для экспедиции и выгружено из парома, пришлось оставить, но Макса это радовало: раз ксены сами проложили для них ход, значит, их действительно хотят видеть; а вот чем бы могло закончиться прорубание человеческой техники через лёд – ещё неизвестно.