Текст книги "NEMO: Полночный рыцарь (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Сев на байк, я поехал вдоль улицы. Вывески ночных клубов сверкали и переливались неоном, некоторые двигались. На стенах мелькали, сменяя друг друга, голограммы: иероглифы, техника, продукты, транспорт, оружие, голые извивающиеся тела. Одна реклама привлекла моё внимание. «Остров Лапута рад предложить вашему вниманию новейшие разработки наших инженеров, – говорил обритый наголо мужчина в эластичном тёмно-синем костюме. – Уже совсем скоро мы прилетим в ваш город, так что следите за сообщениями о скидках, акциях и промокодах. Самые выгодные условия – в течение первых трёх дней начала торгов». Кажется, Анна говорила что-то про летающих инженеров – когда мы заметили на улице сумасшедшего, предрекавшего апокалипсис. Я поднял голову. Небо выглядело посветлевшим, луна скрылась за домами, звёзды почти исчезли. Видимо, скоро должен был наступить рассвет. Для меня он означал не пробуждение природы, как у поэтов, и не начало нового, полного забот дня, как для любого обычного человека, а смерть.

– Направляйся по следующему адресу, – проговорила мать.

Похоже, она всё-таки следила за мной. Я представил её, засевшей в одном из домов или машине на улице. А может, в темноте над крышами парил дрон-шпион вроде того, который лежал в моём рюкзаке?

Всплыли название улицы и номер дома.

– Там тебя встретит Тристан, – сказала мать. – Он знает, кто ты, и ждёт тебя. Пересидишь у него день.

– А потом?

– Видно будет.

– Далеко не загадываем, да?

Я открыл карту и выбрал указанный адрес. Навигатор обновил данные и выстроил маршрут.

– Этот Тристан, он вампир? – спросил я мысленно.

– Разумеется. Мой старый друг.

– Значит, он не прикончит и не сдаст меня?

– Нет, можешь доверять ему.

«Я и тебе-то не доверяю», – подумал я. Но что было делать? Мне действительно требовалось убежище на день.

Увеличив скорость, я понёсся через город, следуя полупрозрачным стрелкам навигатора.

По пути мне открывались новые особенности мегаполиса. Некоторые дома соединяла монорельсовая дорога, частично обрушенная. Пару раз я видел свисавшие с неё на тросах искорёженные вагоны, похожие на огромных, запутавшихся в паутине насекомых. Пересекая большую площадь, мотоцикл едва не наехал на распростёртое тело – я не заметил его в темноте сразу и едва успел вывернуть руль, когда фара высветила препятствие. Мёртвый игрок или декор? В небе кружились и издавали противные скрипяще-каркающие крики какие-то существа, похожие на крупных птиц, но с длинными и тонкими хвостами. В центре площади возвышалась триумфальная арка, покрытая барельефами: древние доспехи, шлемы с плюмажами, оружие и связанные пучками прутья с воткнутыми в центр секирами – атрибуты ликторов, как любезно просветил меня Виллафрид из глубин разума. Прутьями пользовались в Риме, чтобы разгонять толпу. Вернее, чтобы символизировать такую возможность. На самом деле эти пучки имели скорее символическую функцию.

У основания помпезной арки копошились тёмные фигуры – наверное, бродяги. Тускло мерцал огонь, прикрытый бортами большой бочки. Когда я пронёсся мимо, вслед мне хрипло залаяла собака. Ну, или существо, похожее на неё.

Постепенно высотных домов становилось меньше. Разделённые светящимися линиями районы, по которым я проезжал, мало отличались друг от друга, но тот, где располагался адрес, указанный матерью, видимо, относился к старой части города, не слишком подвергшейся засилью новостроек: высотки торчали здесь, как вбитые в землю одиночные колья, а не образовывали бамбуковую рощу, как в некоторых иных кварталах.

Наконец, я добрался до невысокого дома в глубине запущенного парка. Он выглядел настоящим анахронизмом в этом городе будущего, пусть и пережившем апокалипсис. Я проехал по алле, заросшей травой, и остановился у крыльца.

Фасад выглядел так, словно зданию было лет триста: облупившаяся штукатурка, трещины, тёмные пятна и следы дождевых потёков. В общем, весьма живописно.

Я наступил на одну из разбросанных повсюду листовок. В Илионе их было полно: разного цвета и размера, плотности и формы, с картинками и без, они валялись на улицах, словно регулярно сбрасывались с коптеров или глайдеров. Я читал, что когда-то во время войн с самолётов скидывали целые тонны агитационных флаеров с целью поразить дух вражеского населения. Наклонившись, я подобрал для интереса три листовки. Может, мне просто хотелось взять паузу перед тем как постучаться в старый дом.

Первый флаер предлагал интимные услуги и обещал удовлетворить любые, даже безумные (это слово было набрано крупным, жирным шрифтом) фантазии. На обороте приводился прайс, вполне демократичный. Вторая бумажка зазывала в некое "Братство Судного Дня". Видимо, так называлась одна из местных сект. Ну, или церквей. А вот третий листок неожиданно заинтересовал меня. Он оказался вырванной из книги страницей.

"... и если, охваченный гордыней, решишь, что можешь обойтись без Зверя, или что свободен от его власти, или что готов бросить ему вызов и одолеть его, и возжелаешь нарушить Заветы, то знай: нет силы, способной дать тебе это, и нет возможности избавиться от влияния Зверя, ибо он создал всё, и всё сущее пребывает в его власти и ведении. Так мы говорим про Архитектора. Захочешь отступить от его Заветов – он уже видит сие. И карает непокорных мгновенно, не давая совершить отступничество до конца – и в этом его великое милосердие, так как уберегает от греха и лишь отлучает от сердца своего. Напомним же, что... "

Очевидно, страница была выдрана из книги Чёрного Зверя, из-за которого в мегаполисе нельзя было говорить о том, кто игровой, а кто лишь симуляция. Поразмыслив пару секунд, я не стал выбрасывать листок, а сложил его и сунул в карман.

Затягивать знакомство с маминым приятелем было бессмысленно. Кто бы ни ждал меня за стенами старого особняка, я должен был с ним встретиться. Хотелось надеяться, что хозяин дома окажется настроен дружелюбно. В голову пришло, что, если он соответствует внешнему виду здания, то должен походить на героя старого немецкого фильма, отрывок из которого я видел однажды.

Поднявшись по щербатым ступеням, я заметил под козырьком крошечную камеру. Значит, и сюда добрался прогресс.

А вот звонка не было. Я уже собирался постучать, когда раздался треск, и из скрытого, замаскированного под осиное гнездо динамика раздался грубый голос:

– Кто ты такой?

От неожиданности я даже вздрогнул. Пришлось подождать с ответом пару секунд, чтобы сориентироваться.

– Усталый путник, ищущий ночлега... Тьфу! Наоборот: желающий скоротать день. Не приютит ли меня благородный лорд, владеющий этим оазисом...

– Хватит нести чушь! Отвечай на вопрос толком, пока не схлопотал пулемётную очередь.

Почему-то я сразу поверил, что это был не блеф. Ладно, как говорил классик, иногда важно быть серьёзным. Ну, или что-то в этом роде. В литературе, как вы могли заметить, я не силён.

– Как тебя зовут? – решил конкретизировать вопрос мой невидимый собеседник.

– Немо. Мне сказали, ты ждёшь меня. Я должен укрыться на день.

– Немо? Что это за имя такое? Ах, да… Ты же неудачный эксперимент. У тебя нет никакого имени. Ладно, заходи.

Дверь бесшумно открылась (ага, даже петли не скрипнули), и я вступил в тёмную прихожую. Пахло плесенью и пылью.

– Иди вперёд, не ошибёшься.

Я двигался в полумраке (видно было неплохо – благодаря свежеприобретённому Ночному зрению, конечно), пока не упёрся в занавеску. Отодвинув её, зашёл в обшитую пластиком светлую комнату без окон. Очевидно, наружные рамы были всего лишь имитацией, маскировавшей жилище вампира.

Хозяин дома появился, встав из кресла с высокой спинкой-крылаткой.

– Меня зовут Тристан.

Он подошёл, но не протянул мне руку. Ну, не больно-то и хотелось. Я решил, что, если будет слишком задаваться, просто прикончу его и выпью. Друг он маме или нет – меня это не касалось. Мне надо было прокачивать персонажа, и чем быстрее, тем лучше. «Так что лучше бы тебе оказаться действительно полезным», – подумал я, глядя на носферату.

Он стоял близко, к тому же, прямо под одной из ламп, поэтому его можно было хорошо рассмотреть: среднего роста, коренастый, чёрные волосы пострижены в кружок, тонкие усики походили на полоску, проведённую краской, серые глаза с лёгким прищуром. Одет был вампир в домашнюю куртку-венгерку со шнуровкой, свободные брюки и спортивные туфли на резиновой подошве.

– Изольда заходила, – проговорил он, – буквально на несколько минут. Просила тебя приютить. Она уверена, что ты ещё принесёшь пользу клану.

– Я думал, клан уничтожен.

– Не весь. Кое-кто остался.

– Ты?

– В том числе.

– Я думаю, полное истребление Эрманарихов – вопрос времени. Спецназ, похоже, взялся за дело с большим энтузиазмом.

Тристан сел на диван и, закинув ногу на ногу, достал сигару. Я опустился в кресло напротив.

– Кажется, тебя это совсем не расстраивает? – заметил вампир.

– С какой стати? Клан собирался меня убить и спустить останки в канализацию.

Тристан понимающе кивнул.

– И ты считаешь, что мы все имели отношение к этим экспериментам? И я, в том числе. Поэтому говоришь так, чтобы задеть мои чувства?

– В общем, да.

– Должен тебя огорчить. Я не учёный. И понятия не имел, что делают в лабораториях, если не считать общего направления исследований.

– Можно подумать, ты мне сочувствуешь.

– По правде сказать, нет.

– Спасибо за честность.

– Пожалуйста.

– Я и не ждал от вампира человечности.

Тристан насмешливо улыбнулся.

– Ты не похож на того, кто нуждается в жалости.

Тут он был прав.

– Верно, не нуждаюсь. Оставим эту тему.

– Я только «за». Что же касается деятельности спецназа… Изольда уверена, что нас предали. Я склонен с ней согласиться. Люди не могли сами узнать о наших лаборатория, базах, складах и штаб-квартирах – по крайней мере, не в таком масштабе. Их разведка не слишком хороша, иначе они бы уже разделались со всеми нами.

Тристан, наконец, закурил.

– Крот? – спросил я, глядя, как он выпускает кольца сизого дыма.

– Да.

Судьба клана Эрманарих, пытавшегося избавиться от «ублюдка», мало меня заботила (тем более что рано или поздно убитые должны были вернуться в игру, так что большой трагедии в их гибели не было), но, очевидно, Тристан не просто так делился с гостем информацией.

– Это значит, что люди выяснят, кто именно сбежал из лаборатории. Я имею в виду Изольду. Они установят её связи. В том числе, узнают обо мне. Предатель просветит их. И тогда они явятся сюда. Они будут охотиться на Изольду. Отправят ВампХантеров. Слышал о таких?

Да я сам был одним их них! Даже репутацию имел.

– В общих чертах.

– Мерзкие твари. Выслеживают нас и убивают ради денег. Уверен, даже удовольствие от этого получают.

Похоже, мамочка не сочла нужным просветить старого друга насчёт рода моих занятий.

Тристан яростно выпустил изо рта струю дыма.

– А на меня они станут охотиться? – спросил я.

– Едва ли. Кажется, о твоём существовании известно мало кому.

– Вампиры в Дистрикте 12 видели меня.

– Да? Ты убил их?

– Одного. Чтобы завладеть тачкой.

Тристан сбросил пепел в фарфоровую чашу.

– Клану сейчас не до тебя, – сказал он. – Нас выслеживают, чтобы добить оставшихся.

Тристан окинул меня взглядом и брезгливо поморщился.

– Почему бы тебе не переодеться? Ты выглядишь так, словно дрался с рысогоргоной.

«С одним из ублюдков вроде тебя я дрался!» – хотелось ответить мне, но вместо этого я спросил:

– Что за рысогоргона?

– Вид мутантов, болтающихся за городской стеной. Лучше с ними не встречаться. Так как насчёт привести себя в порядок?

– Я не против.

Тристан встал и жестом предложил следовать за ним. Мы пришли в комнату, где вампир открыл большой платяной шкаф.

– Выбирай.

Признаться, у меня глаза разбежались. Я словно попал в костюмерную поп-звезды или на распродажу. Шмоток было полно, и все высшего качества. Я снял с вешалок три комплекта, чтобы получше разглядеть. Тристан наблюдал за мной, сложив руки на груди.

– Когда-то я не сидел дома, – сказал он. – Каждую ночь выходил на прогулку. Тот ещё был тусовщик. Эти вещи напоминают мне о прошлых временах.

Ой-ой, какие мы байронические кокетки! Игра-то свежая – когда ты пресытиться успел? Или мне опять приходилось общаться с ботом? С другой стороны... Я представил, как вампир наряжается и отправляется в клуб, чтобы склеить там тёлку и выпить её кровь. Что, интересно, заставило его стать отшельником, если не врал. Хотя зачем ему? Я же всего лишь неудачный эксперимент по выведению дампира; то есть, по сути, – брак.

Шмотки принадлежат Тристану, однако по размеру должны мне подойти – на такие условности в играх закрывают глаза. Вещи подгоняются под фигуру и рост автоматически. Я остановился на кожаной куртке со стоячим воротником, в который были вшиты какие-то жёсткие пластины, чёрных штанах-карго и высоких синтетических ботинках цвета мокрого асфальта. Круто и практично. Было, конечно, искушение напялить леопардовые лосины, но я взял себя в руки и мужественно отказался от этой идеи.

– Думаю, определился, – сказал я, отложив шмотки. – Беру это.

Тристан предлагает обмен. Согласиться / Отказаться

Конечно, согласиться. Вещички перекочевали в мой инвентарь, и я тут же переоделся.

– Неплохо, – одобрительно кивнул Тристан. – Это кожа чёрного гигантского шестирога, она очень прочная. А обувь не промокает. Чаю?

– Что ты чаешь? – не понял я.

– Чаю налить?

– А-а. Можно.

Мы вернулись в «гостиную». Я обратил внимание на картины, висевшие на стенах: одна изображала группу полуголых мужиков, весьма брутальных, обступивших корабль. Один из них держал золотистую шкуру и выглядел очень довольным. На другом полотне среди скал сидела женщина с выражением плохо скрываемого страдания на лице. Её парень стоял лицом к простиравшемуся до горизонта морю и явно мечтал не о семейной жизни. Третья картина представляла человека с бычьей головой, державшего в одной руке девушку, а в другой – юношу. Судя по крупным зубам мутанта, ничего хорошего парочку не ждало.

– Днём спецназ не придёт, – сказал Тристан, чем отвлёк моё внимание от живописи. – Люди знают, что наши убежища хорошо спрятаны, и им до них не добраться. Но вечером придётся уходить. Здесь оставаться опасно.

– Почему Изольда попросила помощи у тебя? Ты мой отец?

Предположение казалось мне вполне логичным.

Тристан выпустил густое облако табачного дыма.

– Нет. Я отец Улисса, а ты – просто его клон.

Понятно. Значит, угадал.

– Откуда у тебя деньги и оружие? – спросил вампир. – Изольда дала?

– Нет, сам раздобыл.

Я уже давно привык полагаться, прежде всего, на себя. То, что я пока делал в «Полночном рыцаре», было цветочками по сравнению с тем, через что я прошёл в настоящей жизни, чтобы стать тем, кем я был. Например, учась на медицинском факультете (да, я имею и такое образование, и оно мне необходимо так же, как умения хакера), я торговал человеческими органами. Не просто заключал сделки, а каждый день вырезал их из трупов и складывал в специальные контейнеры. И, если вы думаете, что это было на сто процентов легально, то вы, наверное, родились с серебряной ложкой в жопе или верхом на шотландском пони.

Впрочем, торговля органами только поначалу казалась мне чем-то нелицеприятным. К подобному быстро привыкаешь. Тем более, никакой опасности в этом нет. То ли дело промышленный шпионаж, основной источник моих доходов. Вот тут надо держать ухо востро, потому что земля то и дело горит под ногами. Сколько раз меня пытались обмануть, подставить или убить – не сосчитать. И приходится адекватно отвечать на такие попытки, иначе люди решат, что с тобой можно не считаться.

Тристан не стал продолжать расспросы. Наверное, ему на самом деле было всё равно, откуда у меня кредиты и оружие. Интересно, что бы он сказал, если б узнал, что я стал ВампХантером? Интуиция подсказывала, что Тристан не пришёл бы в неописуемый восторг. Но проверять я это не собирался. В конце концов, мне от носферату требовалось только место, где переждать день.

– Ты знаешь, кто такой Вагнер? – спросил я, вспомнив о листке, найденном у Вея.

Мне казалось, он мог быть подсказкой для Виллафрида, хотя его образ и не подбрасывал мне никаких воспоминаний.

– Вагнер? – переспросил Тристан. – Композитор?

– Нет. Думаю, кто-то из местных.

– А-а. Кажется, так зовут охотника на мутантов. Он промышляет ловлей горобыков. Как ты узнал о нём?

– Слышал краем уха.

Тристан недоверчиво усмехнулся и потушил сигару. Подойдя к небольшому шкафу, открыл дверцы и достал чайные принадлежности. Там же имелась встроенная плита, на которую вампир поставил чайник, предварительно наполнив его водой из маленького крана.

– Странно, что мы пьём чай, – заметил я. – И другие напитки. Даже, как я понял, можем есть человеческую пищу.

– Что странного?

– Что нас при этом не выворачивает.

– А должно? – приподнял брови Тристан.

– Ну, знаешь, в кино обычно вампиры не употребляют ничего, кроме крови.

– Ты про это...

– Угу.

– Дело в том, что мы не мифические существа, а мутанты. Результат взрыва Бетельгейзе. Что же касается обычной пищи... Мы можем её есть для услады чувств, но она не даёт очков здоровья.

– Понятно. Просто непривычно, – я почесал щёку. – А чем мы, собственно, отличаемся от людей? Ну, вот если не считать того, что утоляем голод не бифштексами, а кровью.

– Ты к чему клонишь? Не хватает серебра, кольев и святой воды?

– Скорее, неуязвимости, бессмертия, регенерации и превращений в летучую мышь.

– Регенерация есть.

– Я тебя умоляю! Подумаешь – раны заживают. То есть, в плане ощущений это, конечно, здорово: у меня нет ни малейшего желания испытывать боль. Но почему очки здоровья не возвращаются?!

– Это будет доступно с десятого уровня.

– Серьёзно?

– Зуб даю. Левый. Клык.

Ого! Юморок.

– Хорошо, а как насчёт остального?

– Превращения тоже доступны, правда, не для всех кланов. Но дело не в этом.

– А в чём?

– Неужели ты реально думаешь, что все эти фишки сделают тебя вампиром?

Мне было не понятно, к чему клонил Тристан. Но любопытно.

– Разве нет? Что тогда, по-твоему, значит быть вампиром?

– Во всяком случае, точно не пить кровь.

– Да?

– Пить кровь и считать себя из-за этого носферату – то же самое, что жрать суши и считать себя японцем.

Диалог начинал меня забавлять.

– Ну, просвети меня, в чём же залог нашей самоидентификации.

Тристан на иронический тон не обиделся.

– Быть вампиром означает осознавать свою неполноценность и стремиться к её исправлению.

– То есть?

– К солнцу.

– Стремиться к солнцу?

– Именно.

Я откашлялся.

– Не знаю, в курсе ли ты, но мы горим на ультрафиолете.

– И в этом наше несовершенство. Его мы и должны искоренить.

– А я, значит, первый шаг к этому?

– Так думает Изольда.

– Ты не согласен?

Мой собеседник пожал плечами.

– Всё зависит от результатов. Но речь сейчас не об этом.

– Да, ты говорил о солнце.

Тристан кивнул.

– Как ни странно, культ солнца является центральным у вампиров. Оно является тем, чего нам недостаёт для совершенства. Поэтому мы так к нему стремимся.

– В играх никто не бывает идеален, – вставил я. – У каждого свои плюсы и минусы. В этом суть развития. Нельзя получить всё и сразу.

– Да? Посмотрим.

Я усмехнулся. Тристан должен был понимать то, о чём я сказал, не хуже меня. Так к чему это бред про идеальность?

– Ацтеки верили, что кровь помогает Кетцалькоатлю, богу солнца, побеждать тьму, – проговорил мой визави. – Без неё он не смог бы одолеть мрак, и мир утратил бы свет. Это звучит как прорицание для нас, вампиров.

– Почему?

– Разве не очевидно?

– Вот знаешь, нет.

– Однажды с помощью человеческой крови мы победим тьму и выйдем на солнце.

Я вспомнил теорию Изольды, которую должен был опробовать лично. Повезло же мне оказаться среди фанатиков.

– Когда-то кровь приносили богам как самый ценный дар, – продолжал Тристан. – Сегодня нам приходится брать эти дары самим. Силой.

– Мы не боги, – заметил я. От пафоса моего собеседника начинало малость воротить. – Просто мутанты. Ты сам сказал.

– А кто такие боги?

– Высшие сущности.

– Вампиры – высшие сущности этого мира.

– Да ладно! – это уже выходило за всякие рамки. – С чего?! Просто хищники.

– Чем хищник не высшая сущность?

– На каждого хищника…

– Не на каждого. Раньше человек был высшим хищником. Теперь его место заняли мы. Но как человек не был идеален, так и мы далеки от совершенства.

– Да-да, это я уяснил. А почему так важно стать идеальными-то?

– Я сказал, что вампиры – высшие существа.

– Ага, вот только...

Тристан жестом попросил меня замолчать, и я не стал продолжать. Путь выговорится.

– Я соврал. То есть, поторопился. Мы не высшие существа. Пока нет. Высшее существо должно быть идеальным. Это позволяет ему влиять на судьбы других. И это влияние принимается другими, если есть понимание, что его оказывает идеальное, то есть, непогрешимое существо.

Фэйспалм! Не иначе, Изольда попросила Тристана промыть мне мозги.

Очень захотелось сменить тему.

– Думаю, спецназ не согласится принять волю вампиров вне зависимости от того, станем мы гулять на солнце или нет.

Тристан усмехнулся.

– Приам при помощи корпорации «Асклеп Corp.» борется с нами, но мы не боремся с ним. Его режим нас устраивает.

– Почему?

– Он направлен на то, чтобы превратить людей в скот. Это как раз то, к чему стремятся носферату. Конечно, нам не нужны фермы или заповедники. Пусть пасутся свободно. Львы не загоняют антилоп за ограду, и мы не станем. Илион – наши охотничьи угодья.

Мне не хотелось спорить.

– Ты не согласен? – спросил Тристан.

– Может, эти рассуждения имели бы смысл, будь мы настоящими вампирами. Но мы – всего лишь игроки, то есть, люди, а значит, такие же скоты, о которых ты только что с презрением упоминал. Так что прости, но я не готов резко начать презирать сам себя.

Тристан рассмеялся.

– Да, нам нашими же грехами глаза не выколешь!

– Понятия не имею, о чём ты. И, если честно, мне насрать.

– Верю, – носферату посерьёзнел. – Верю, Немо.

– Что такое «Асклеп»? – спросил я спустя пару секунд.

Мне предоставилась возможность узнать немного больше о мире, в котором я оказался, и было бы глупо ею не воспользоваться.

– Медицинская ассоциация. Ищет лекарства от всего этого говна, – Тристан повёл рукой вокруг себя, словно имея в виду целый мир. – От нас тоже. Во всяком случае, считается, что занят «Асклеп» именно этим – медицинскими исследованиями.

– А на самом деле?

– Не знаю. Пока из лекарственных средств я видел только их спецназ.

– Спецназ работает на «Асклеп»?

Ответом мне был кивок.

– Медики прибрали к рукам город. Мэр смотрит им в рот. Фактически, он их марионетка.

– Медики – тоже ветвь развития?

– Разумеется. Весьма выгодная. Хотя, наверное, не очень интересная.

– Да уж, куда им до планов на мировое господство! Даже не представляю врача, объявляющего себя высшим существом и вершителем судеб.

– О чём и речь, – нисколько не смутился Тристан. – Поэтому новыми богами станем мы. И, если Изольда права, ты – последний, кому следует над этим потешаться.

Я промолчал. Возникла пауза. Спустя некоторое время носферату сказал:

– Насчёт Вагнера. Ты хочешь встретиться с ним? – видимо, понял, что тему грядущего превосходства вампиров всё-таки стоит оставить.

– Возможно.

– Едва ли он сейчас в городе. Тот, кто охотится на Топях, редко задерживается по эту сторону стены.

– Где его найти?

– В здании «Нимрод». Это корпорация охотников на мутантов.

На этот раз Виллафрид проснулся. Я увидел парк. Он с отцом сидел на скамейке под сенью каштана. Вдали возвышались монументальные серые здания. Мимо проходили мужчины и женщины, большинство – с детьми. Нарядные, весёлые. Может, был какой-то праздник?

Отец Виллафрида, человек лет сорока, с сединой на висках и короткой бородкой, держал на коленях раскрытую книгу.

– И владел царь Нимрод, знаменитый охотник и воин, землями Вавилон, Эрех, Аккад и Халне, – говорил он. – Иосиф Флавий утверждает, что именно при нём началось строительство башни, которая должна была вознести людей на один уровень с Богом. Он пал от руки Авраама, наславшего на войско Нимрода тучу комаров.

Какое интересное чтиво выбирал отец Виллафрида для сына. Должно быть, он хотел напомнить ему о детстве и времени, которое они проводили вместе, раз включил напоминание о Нимроде в игру. И вообще у меня складывалось ощущение, что «Полночный рыцарь» наполнен намёками и отсылками к вещам, о которых Виллафрид узнавал от родителей. Видимо, они были хлебными крошками, по которым наследнику «Идавёля» следовало выбраться из леса. Вернее, найти дорогу к богатству. К счастью, технология личностного образа, которую я использовал, позволяла не просто искать воспоминания Виллафрида – она заставляла моего виртуального соседа самого реагировать на внешние раздражители и выдавать ассоциации. Конечно, она не гарантировала стопроцентных попаданий, но повышала мои шансы.

Наблюдая за воспоминанием Виллафрида, я невольно подумал про собственного предка.

Мой отец работал в морге санитаром и немножко прозектором – возил каталки, готовил инструменты, водил посетителей опознавать покойных. Иногда он брал меня на дежурство, и тогда я шатался по гулким коридорам, заглядывая в выложенные белым кафелем холодильные и кремационные камеры. Сначала я боялся мертвецов и никогда не входил туда, где складывали доставлявшиеся со всего города тела, однако с возрастом любопытство привело меня в покойницкую.

Такой тишины я не слышал никогда и потому растерялся. Десятки накрытых белыми простынями людей лежали на расставленных рядами столах. Казалось, сотни невидимых глаз уставились на меня. Мир холодной комнаты существовал по собственным законам, и, чтобы войти в него так самоуверенно, как сделал это я, нужно было либо быть покойником, либо посвящённым. Мне следовало уйти.

Однако я остался. Постояв несколько секунд, медленно двинулся между рядами. Посиневшие босые ноги с бумажными номерками на больших пальцах почти касались моих рук.

Наконец я остановился перед столом, на котором, судя по всему, лежала женщина. Я подошёл к изголовью и приподнял край простыни. Она была молода. О красоте говорить трудно, поскольку кожа обтягивала череп так, что сквозь губы просвечивала челюсть – вот что бросилось мне в глаза, и что я запомнил перед тем, как набросить простыню на это подобие человека.

Кажется, меня тошнило. Во всяком случае, по лестнице я спустился с трудом, держась за стену и скользя ногами по ступенькам.

Весь день меня преследовал образ мёртвой женщины, а ночью я долго не мог уснуть: мне казалось, что она вот-вот появится из темноты, бледная и страшная, чтобы отомстить за то, что я потревожил её.

И всё же я так и не избавился от желания оказаться там, где мне быть не положено. Наверное, поэтому стал зарабатывать на жизнь взломом серверов корпораций и кражей их промышленных секретов. Нет, я не считаю себя адреналиновым маньяком. Но чувство опасности заставляет меня острее ощущать жизнь. Ведь те, кого я граблю, стремятся не только уничтожить мой виртуальный аватар, но и узнать, как меня зовут на самом деле. Возможно, однажды, если я не буду исключительно осторожен, или их хакеры окажутся чересчур хороши, люди с пушками придут за мной в настоящем мире. И тогда едва ли они отвезут меня в полицию. Скорее уж, Орфей окончит существование на дне залива или глубоко в земле. Может быть, даже в разных местах.

Удивительно, как некоторые вещи запускают цепь ассоциаций, заставляя мозг работать в направлении, которое ты вовсе не выбирал.

Тристан принёс дымящиеся чашки. Одну поставил передо мной, другую взял себе. Я попробовал ароматный напиток и не испытал никакого отвращения. Напротив, вкус оказался вполне приятный. Что ж, тем легче будет при случае изображать человека. Было бы конфузно, если б меня вывернуло лимонадом или крендельком на какой-нибудь корпоративной вечеринке охотников на вампиров.

Тристан пил чай, не глядя на меня. Его взгляд блуждал по комнате, ни на чём не задерживаясь. Может, вампир тоже предавался воспоминаниям?

Интересно, почему мы продолжали сидеть в гостиной. По идее, день должен был «промотаться». Значит, по сценарию игры предполагалось какое-то событие, решил я. Или Тристан был игровым и просто скучал? Наверное, не очень интересно жить в таком доме. Не похоже, чтобы к нему часто заглядывали знакомые кровососы перетереть за жизнь – вон какую лекцию мне прочитал о наполеоновских планах ночного народа.

– Вы тут в рейды ходите? – спросил я, чтобы нарушить тишину.

– Ходим. Как, по-твоему, ещё назвать облаву на Эрманарих?

– Хм.

Снова возникла пауза. Мне вспомнился репортаж с военного парада, который я видел по телику в "Красной заводи".

– Какое здесь правление? – спросил я.

Брови Тристана изобразили недоумение.

– В смысле?

– Ну, государственное устройство. Демократия?

Вампир рассмеялся – очень искренне.

– Демократия? Нет, спасибо!

– Что так?

– Демократия – это когда ленивые неудачники ждут, что власть даст им всё ни за что, и ненавидят тех, у кого хватило решимости и способностей взять необходимое самому.

– То есть, у вас не демократия.

– Ты на редкость сообразительный клон. Вообще, у нас города-государства, как в Древней Греции. Так что, как кто где устроился, так и живёт. В Петрополисе, например, как видно из названия, всем управляют нефтедобытчики. Там без топлива никуда.

– И как это видно из названия?

– Petroleum – нефть.

– Ах, вон оно что! Я-то думал, это в честь Петра.

– Какого ещё Петра? – нахмурился носферату.

– Неважно. Так, а что в Илионе? Тирания? Диктатура? Этот ваш мэр Приам сильно смахивает на диктатора со своими пятью орденами.

– У нас говнократия.

– В каком смысле?

– Говно дорвалось до власти и делает вид, будто кем-то правит.

– А на самом деле?

– Не видишь, в какой яме мы живём? Это и городом-то назвать нельзя. Нет у нас никаких законов, а если и есть, то всем на них плевать. Каждый делает, что хочет. А мэр – просто номинальная фигура, от него ничего не зависит.

– Анархия, стало быть?

Тристан с досадой отмахнулся.

– Анархия это когда нет самой идеи власти. У нас идея есть. Власти нет. Во всяком случае, не в том смысле, в каком ты спрашиваешь.

Это было интересно.

– А в каком есть?

– Ты же помнишь про корпорацию "Асклеп"?

– Амнезией, вроде, не страдаю. Только недавно разговор был про неё.

– Вот медики и заправляют в Илионе. Тем, до чего руки доходят. Но они – так, мелочь. Просто немного покрупнее остального планктона. Ничего, когда вампиры выйдут из тени, всё изменится!

В этом я не сомневался. Хотел ли принять участие в параде упыриной гласности и открытости? Едва ли. Собственно, у меня имелось конкретное задание, и амбиции кровососов касались меня лишь постольку, поскольку помогали его выполнять. А пока я не видел, как бы планы носферату на вознесение в божественный статус (кажется, это называется "апофеоз" – слово подкинул мне Виллафрид, хотя в этом не было никакой нужды) этому способствовали.