Текст книги "NEMO: Полночный рыцарь (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Именно. Этот из клана Нибелунгов. Кажется, наши конкуренты решили заполучить тебя.

– Скорее, убить.

– Не думаю.

– А знаешь, может, ты и права. Я уже встречался с Нибелунгами совсем недавно. Небольшая делегация, передавшая приглашение от Мафусаилов, настигла меня после заката в канализации.

– Надо полагать, приглашение ты не принял?

– Я в него не поверил. А если б и поверил – кому охота снова становиться подопытной крысой? Ясно же, что Нибелунгам я нужен не для того, чтоб вместе по музеям ходить. У вас, кстати, тут есть театры, выставки, вообще культурный досуг?

– Что с вампирами? Они мертвы?

– Как Цезарь.

– Тебе надо выбираться на поверхность.

– Зачем? Здесь вполне безопасно. С супервампиром, если он найдёт меня, я как-нибудь справлюсь.

– Во-первых, не факт. УберНосы очень сильны. Это тебе не какие-нибудь там ВампХантеры.

– Ну, не скажи. Последний, которого я встретил, был очень даже крепким орешком. Боюсь, Сефлакс сломал о него клыки.

– Во-вторых, нам надо продолжать эксперимент.

– А, ты хочешь, чтобы я и дальше пил кровь носферату. Да, здесь их немного – не то, что на поверхности. Но, может, охотник на Вендиго послужит науке?

Я подождал, не ответил ли что-нибудь Изольда, но она молчала. Ну, как угодно. Хотя нет, у меня имелся ещё вопрос.

– Я нашёл у Кирки медальон с мужским портретом. Знаешь, кто это?

Мать не отреагировала. То ли решила поиграть в молчанку, то ли «связь» оборвалась. Кто знает, может, в тоннелях не везде «ловит».

Я шёл, пока стрелка-индикатор не начала мигать, сигнализируя, что цель близка. Серьёзно? Я почти достиг выхода? Вот Изольде была бы радость.

Мне вспомнились слова отца, сказанные им незадолго до смерти. «Чем дальше мы идём, тем труднее возвращаться. Чем труднее возвращаться, тем меньше мы этого хотим. Чем меньше мы этого хотим, тем сильнее желание идти дальше. Чем сильнее желание идти дальше, тем быстрее мы устаём. Чем быстрее мы устаём, тем сильнее желание остановиться. Сделать остановку – значит впасть в отчаяние». Они запали мне в душу, потому что я много раз повторял их. Повторял, пока они не начали казаться мне пустой болтовнёй поехавшего старика. Не зря говорят, что только ложь красноречива, в то время как истина всегда неизящна.

Мать сказала, что отец заплыл слишком далеко, и у него не хватило сил дотянуть до берега. Его тело выловили из залива лишь на следующий день.

Но, вспоминая его слова, я иногда думаю: «А хотел ли он вернуться?» Может, он сделал ту самую роковую остановку, когда кажется, что сил идти вперёд уже нет, а смысла возвращаться – и подавно?

Я часто вспоминал его – не то, как он играл со мной в детстве, а каким был в последние годы. Тогда отец казался мне очень старым.

Иногда он делился со мной обрывками своих мыслей, облекая их в форму афоризмов. Не знаю, было ли ему важно, чтобы я его понимал, но я запоминал его слова, составляя из них коллекцию.

Последнее, что он сказал: «Подниматься на гору мешает не её высота, а то, что остаётся у подножья». Потом отец разбежался и прыгнул в воду. С тех пор живым я его не видел.

Похоже, я и мать тяготили его – а может, весь образ жизни, который он вёл. И он оставил нас у подножия своего Эвереста. Было для отца это шагом отчаяния или, напротив, силы? Я думаю, он просто сошёл с ума. Для меня лишение себя жизни неприемлемо в принципе. Иногда мне кажется, что без меня мир исчезнет, что вселенная существует лишь потому, что существую я. Знаю, мысль не нова, однако разве это делает её неверной?

Я никогда не понимал и не принимал поступок отца. Для меня он навсегда останется безумцем, предавшим сына, жену и себя самого.

Впрочем, я даже не уверен, что отец нарочно заплыл так далеко. Возможно, это был просто несчастный случай. Иногда чьи-то слова настолько искажают наше представление о происходящем, что мы сами выстраиваем на их основе иллюзию, не имеющую ничего общего с действительностью.

И всё же я никогда не стремился обзавестись тем, что слишком дорого – тем, что я не смог бы оставить у подножия горы. Моя жизнь стала вечным восхождением на Фудзи, вершина которой терялась в облаках. Я не хотел, чтобы оно обернулось падением. Ползи, ползи улитка…

Впереди показалась двустворчатая металлическая дверь. Она была приоткрыта. Я подошёл, стараясь особо не плескать, и осторожно заглянул в щель.

Нет, это был не выход из канализации.

За дверью находился огромный коллектор, куда стекались воды из множества тоннелей. В центре рукотворной «пещеры» возвышалась стена, сложенная из битого бетона, кирпича, искорёженных ржавых машин и ещё чего-то, не поддающегося идентификации. Всё это было обмазано то ли грязью, то ли глиной, то ли цементом – в общем, каким-то скрепляющим составом. Передо мной стояла крепость, возведённая обитателями подземелий Грота. Видимо, мутантами, с которыми никак не мог разделаться спецназ.

Я направился к стене. Спустя полминуты на её гребне появилась голова, затем другая, третья.

Несмотря на то, что коллектор был большой, и в его стенах виднелись отверстия множества труб и тоннелей, вода доходила мне только до колен.

Достижение: Открытие новой локации.

Опыт: 65%.

Головы, торчавшие над стеной, исчезли, а через минуту в основании крепости со скрипом открылась небольшая железная дверь. Из неё вышел сгорбленный человек в длинных лохмотьях, которые почти касались тухлой воды. В руке он держал стальной посох, полумесяцем раздвоенный на конце.

Я шагнул к нему. Стрелка-индикатор указывала на крепость, так что, похоже, без помощи мутантов мне из канализации было не выбраться.

Человек поднял голову, дырявый капюшон соскользнул, и стал виден белый череп, на котором тускло горели двумя крошечными точками жёлтые глаза. Робот?

– Кто ты такой? – спросил человек, наклонив посох в мою сторону.

Тотчас из воды поднялись гибкие чёрные кишки с круглыми пастями – то ли гигантские пиявки, то ли шеи гидры. Они нацелились на меня, но не атаковали. Должно быть, ждали приказа.

– Меня зовут Немо, – ответил я. – Охотник на вампиров.

– Охотник? – с сомнением переспросил то ли человек, то ли робот.

– Да. Пришлось сюда спуститься, спасаясь от носферату. Я убил шестерых в тоннеле.

– Это мы проверим. Если не врёшь, останешься жив.

Так, похоже, мутанты не любили упырей. Интересно, почему. Неужели среди моих сородичей находились желающие спускаться сюда, чтобы полакомиться кровью изгоев?

– Я – Фантас, страж Хасимы.

– Это название вашей крепости?

– Города.

– Вы мутанты?

– Мы – несчастные, которым не нашлось места наверху, даже в заброшенных районах. Здесь мы делим территорию с тварями, явившимися с болот.

– То есть, мутанты.

– То есть, да. Ты нашёл обитель клана Хасима, который наравне с кланами Бехор и Мемфис представляет коалицию отверженных в Илионе. А сейчас дай мне минуту.

Фантас поднял руку, на которой разогнулись три пальца. Из двери за его спиной вышли трое. В целом, они походили на людей. Я был удивлён, так как, со слов Кирки и Сефлакса, вообразил, будто канализация заселена невообразимыми тварями, этакими сказочными уродами вроде тех, что описывали древние зоологи-фантазёры.

– Идите в западный тоннель, из которого явился этот человек, и проверьте, действительно ли он убил шестерых вампиров, как говорит, – велел Фантас.

Три мутанта пробежали мимо меня, почти не поднимая брызг. С удивлением я заметил, что это, кажется, были женщины.

– Мне нужно выбраться из канализации, – сказал я стражу города. – Только и всего.

– Откуда нам знать, что ты не разведчик, явившийся выяснить, где находится Хасима? Люди не оставляют попыток нас уничтожить.

– Да ваш город и искать не надо – я прямо дошёл до него.

– Западный тоннель давно заброшен. Его запечатали ещё до апокалипсиса. Едва ли кто-то с поверхности знает о нём. Как ты здесь оказался?

– Случайно. Вампиры напали на меня, когда я пытался разделаться с одним из них, – сочинять приходилось на ходу. – Похоже, он успел вызвать подкрепление. Из-за взрыва часть стены обрушилась, и я попал через проём в подвал. Меня преследовали. Я заметил в полу люк, открыл и спустился в канализацию. Вампиры отправились за мной. Пришлось подкараулить их в одной из ниш и прикончить.

Фантас покачал головой – то ли с одобрением, то ли с сомнением.

– Послушаем, что скажут эринии, когда вернутся. Если ты не наврал, мы покажем тебе выход. Но не сразу.

– Я тороплюсь.

– Ничего, охотник. Наше дело придётся тебе по душе. Уверен, ты с удовольствием задержишься.

Я в этом сомневался, но спорить не стал. В конце концов, моя жизнь, похоже, сейчас находилась в руках стража Хасимы. Словно подтверждая эту мысль, пиявки слегка вздрогнули и качнулись в мою сторону. Видимо, это должно было означать, что выбора у меня особо нет.

Конечно, можно было вступить в бой со стражем и зубастыми червями, но что мне это дало бы? Если подумать, никакой выгоды. Во-первых, мне не показали бы дорогу на поверхность – после драки с Фантасом моя репутация у мутантов резко упала б. Во-вторых, из Хасимы могли показаться другие противники. А сколько их там? Двадцать, сто, тысяча?

Нет, лучше было дождаться возвращения эриний и выслушать предложение стража. Возможно, здешняя миссия приблизила бы меня к цели – иначе зачем я тут оказался?

Выбрав из слотов «Способности» Зов, я мысленно обратился к матери. Изольда откликнулась. Едва ли она могла следить за мной здесь, в канализации, но Зов был отлично слышен. Я решил, что настало время уточнить кое-какие моменты. В конце концов, как ни крути, я был новичком в этом мире наступившего постапокалипсиса.

– Насколько я уязвим? Про солнечный свет понятно, а как насчёт чеснока, серебра, крестов, осиновых кольев, святой воды?

– Где ты этого набрался?

Ах да, по сюжету игры я же не мог читать книги о вампирах, смотреть фильмы и так далее: клону по имени Немо всего несколько дней отроду. Ладно, допустим.

– Слышал кое-что краем уха.

– Забудь. Нас это не касается. Всё, что ты перечислил – сказки, легенды и художественный вымысел. Мы появились в результате облучения радиацией Бетельгейзе. По сути, вампиры – мутанты. Так что чеснок и прочие, так сказать, «домашние средства» нам не грозят. Подумай сам: если бы вампиры были настолько уязвимы, то получилось бы, что они превосходят людей только физической силой, да и той могут пользоваться лишь по ночам. Что же это за опасные твари, если их можно истребить таким количеством подручных средств? Тем более, в современном мире, где ультрафиолет продуцируется без малейших проблем. Да нас бы перебили за неделю.

– Ну, уж и за неделю.

– Вампир, превосходящий человека лишь силой, подобен тигру, гибнущему на свету. Как думаешь, долго протянули бы в городе такие странные тигры, вздумай люди их перебить?

В таком ракурсе я вампиров не рассматривал, но мысль показалась мне интересной. На неё даже нечего был возразить.

– Ладно, ты права. Значит, можно не бояться кольев и серебра?

– Они причинят тебе боль, но не прикончат. А вот плазма или лазер могут.

– Это я уже понял. А почему люди не использовали искусственный ультрафиолет в тотальных масштабах, чтобы избавиться от вас… нас.

– Они пытались. Видел остовы вышек?

– Да.

– На них когда-то были установлены УФ-генераторы. С наступлением ночи их врубали, и смертоносные лучи шарили по городу.

– И что?

– Пришлось уничтожить вышки, ясное дело.

– Каким образом, если днём вампиры прячутся, а по ночам включали ультрафиолет?

– Всё очень просто. Вышки взорвали люди.

– С какой стати?

– Разумеется, это были наши слуги, кнехты. Мы платим им, чтобы они делали за нас днём то, что не можем сделать мы.

– И находятся желающие?

– О, ты бы удивился, если б узнал, сколько.

– Наверное, хорошо платите.

– Очень хорошо.

– А откуда у вампиров деньги?

– У кланов разные источники. Легальные и нет. Город лишь кажется мёртвым и полуразрушенным. На самом деле, в муравейнике кипит жизнь.

Наш разговор прервало возвращение эриний. Они подошли к Фантасу, демонстративно не замечая меня. Да, определённо, это были женщины, но мне было трудно представить, чтобы у кого-то возникло желание совокупиться с любой из них. Впрочем, мутантам Хасимы, наверное, было не до жира. Зато это объясняло тот факт, что в канализации мне до сих пор не встретилось ни одной фотомодели. Конечно, я пока видел всего четверых обитателей подземелий, и всё же… Кроме того, имелись объективные сомнения, что в Хасиме мне предстоит встреча со стайкой умопомрачительных красоток – если, конечно, я вообще попаду в город-свалку.

– Охотник сказал правду, – доложила одна из эриний. – В тоннеле шесть мёртвых Нибелунгов.

– Хорошо. Отправьте кого-нибудь за телами – пусть доставят их в город.

– Да зачем вам дохляки? – решил я поддержать беседу. – Пусть себе валяются. Небось, водичка из-за них не испортится.

Я не представлял, что вообще могло ещё сильнее испортить местную воду – она и так словно вытекала прямо из задницы мёртвого и давно разлагающегося тролля. Грязного тролля, если вы понимаете, о чём я.

Фантас отпустил эриний, не обратив на мои слова внимания, и женщины поспешно скрылись в городе. Страж сделал лёгкое движение посохом, и головы то ли червей, то ли гидры исчезли под водой.

– Ты сказал, твоё имя Немо? – спросил мутант.

– Именно так.

Фантас достал из складок своих лохмотьев маленький плоский компьютер, что-то сделал на нём, затем удовлетворённо кивнул.

Передо мной всплыло уведомление:

Ваша репутация охотника на вампиров проверена.

Чуть ниже замигало: «+55%». Видимо, игра напоминала мне, сколько именно репутации я имел как ВампХантер. Что ж, как минимум, это означало, что Анна до сих пор не выдала меня, а Нибелунги не сделали заказ охотникам. Видимо, рассчитывали справиться собственными, упыриными силами.

Фантас спрятал компьютер. Надо же: в канализации пользовались высокими технологиями. Мог бы и сразу пробить меня по этой своей штуковине вместо того, чтобы отправлять эриний искать трупы Нибелунгов. Перестраховщик чёртов!

– У нас есть для тебя работа, – проговорил Фантас. – В качестве оплаты предлагаю следующее: мы покажем тебе путь из канализации, дадим транспорт на выбор и заплатим 300 кредитов.

– У вас есть транспорт? – удивился я.

– Да, полно. Мы ремонтируем кое-что, иногда продаём наверх.

Права была матушка: в мегаполисе жизнь кипела, хотя на первый взгляд этого не скажешь.

– Что за работа? – спросил я.

– По твоей специальности, разумеется. Надо убить вампира.

Я состроил деловую мину.

– Расскажи подробней.

Я ещё сомневался, что стоит связываться с мутантами, но как иначе было выбраться из канализации? Плутать по лабиринту тоннелей наугад? У меня имелось в распоряжении не так много времени.

– Его зовут Кохэку.

Японское имя.

– Из клана Фудзимото? – решил я проявить догадливость.

– Именно так, – кивнул Фантас. – Иногда он спускается сюда и охотится на нас.

– На мутантов?

– Да. Он подстерегает жителей Хасимы и убивает. Кохэку является раз в два месяца и не уходит, пока не выпьет кровь семи человек. Нас и так мало, а из-за него город скоро опустеет.

Я заметил, что Фантас назвал мутантов людьми. Значит, обитатели подземной крепости были не болотными тварями, как утверждала Кирка, а жертвами генетических изменений.

– Если бы Кохэку приходил в один и тот же день, мы бы не покидали Хасиму.

– Да, это быстро отвадило бы его.

– Увы, вампир является неожиданно.

– Он убивает в течение одного дня?

– Да, иначе мы бы поняли, что он здесь, и заперлись бы в крепости.

– Логично.

– Ты уничтожишь его? – мне показалось, что в голосе Стража прозвучала тщательно замаскированная надежда.

– Для этого придётся ждать неизвестно сколько времени. А я спешу.

– Нет, два месяца прошли. Они явится со дня на день. Мы не можем сидеть в Хасиме: нужно добывать пищу и охранять границы, следить за поверхностью. А главное – придётся заделать ход, через который ты попал сюда.

Предложение было неплохим. Интуиция подсказывала, что я должен услужить мутантам – наверняка они играли в жизни мегаполиса определённую роль и могли мне пригодиться.

– Что ещё я должен знать об этом Кохэку? – спросил я.

– Мы прозвали его Револьвер.

Что ещё за Дикий Запад?

– Почему? – спросил я, не скрывая недоумения. – Он любит это оружие? – предположение казалось мне логичным.

– Да. Всегда носит две пушки и управляется с ними весьма ловко.

Ура, угадал.

– Но это не всё.

Да неужели?

– Почему я не удивлён?

– У него есть особенность, – Фантас сделал драматическую паузу. – Его тело трудно поразить. Мы пытались, устраивали засады. Всё оказалось бесполезно. Когда в него стреляют, он… трудно объяснить словами… становится жидким. В теле появляются дыры, пропускающие пули, плазму и всё остальное. Кохэку расплёскивается по стенам, полу, потолку, словно ртуть. А затем он атакует. От него нет спасения. Только одному удалось выжить после встречи с Револьвером.

– Я хочу поговорить с этим мута… человеком.

– Ты говоришь, – Фантас поднял руку и коснулся пластикового лица-черепа в районе подбородка. Что-то щелкнуло, раздалось шипение стравливаемой гидравлики, и в пальцах Стража осталась маска. Я увидел изуродованное лицо, лишённое губ и век. Стяжки и рубцы были испещрены алыми и синими прожилками кровеносной системы. В глазницах горели бионические имплантаты. – Кохэку впился в моё лицо и рвал его, пока Лера не оттащила его. Это было здесь, перед Хасимой. Я успел скрыться и потому остался жив, – без маски голос у Стража оказался шепелявый, многие звуки едва можно было разобрать.

– Лера? – спросил я. – Кто это?

– Ты её видел. Вернее, часть неё.

Ага, значит, речь шла о гидре. Ну, или что за тварь сторожила крепость мутантов.

Фантас надел пластиковое лицо.

– Я и был-то не красавец, – сказал он. – Но к новым глазам никак не привыкну. Да и без губ не очень удобно.

– Надо думать.

– Ты согласен выполнить наш заказ?

Принять миссию?

Всё, игра поставила передо мной вопрос ребром. Пора было определяться. Я решил, что заручиться расположением мутантов не повредит. Да и едва ли Кохэку мог оказаться слишком уж серьёзным противником. А эта его способность растекаться, пропуская пули, – если б удалось ею завладеть, было бы здорово.

Фантас смотрел на меня и ждал.

– Я согласен.

– Отлично! Тогда идём со мной. Хасима будет рада предложить тебе свои услуги.

Миссия «Кохэку-Револьвер» принята.

– У вас можно прокачать инвентарь? – спросил я с надеждой, следуя за Стражем.

Ехидна трусила рядом, нюхая тухлую воду и недовольно отфыркиваясь. Усы у неё топорщились. Ишь, привереда. Можно подумать, на болотах она пила исключительно нарзан и спала на пуховой перине.

– Посмотрим, что удастся сделать, – отозвался через плечо Фантас.

Когда мы подошли к двери, она открылась, и Страж кивнул кому-то в темноту.

Я переступил порог и оказался внутри крепости мутантов. Впереди мелькнула невысокая фигура. Кажется, она вела нас, хотя едва ли Страж нуждался в том, чтобы ему указывали путь. Зажёгся фонарь, и я увидел, что его держал карлик, волосы которого больше походили на иглы дикобраза – то ли это был результат генетических изменений, то ли они так затвердели из-за грязи.

Через минуту мы выбрались на свет. Его источали забранные металлической сеткой лампы, установленные вдоль стен квадратного дворика. Здесь было полно мутантов. Создатели игры постарались на славу, придумывая им внешность. Некоторые выглядели просто редкостными уродами, другие походили на людей, третьи, напротив, больше напоминали животных или фантастических тварей. В общем, передо мной предстал настоящий калейдоскоп чудищ всех мастей.

– Осмотрись, – проговорил Фантас. – Увидимся через некоторое время, и я проинструктирую тебя относительно задания.

Вам загружена карта Хасимы.

Страж ушёл, а я, игнорируя откровенное любопытство обитателей крепости, открыл план города, чтобы найти магазин и мастерскую. Надо было избавиться от лишнего инвентаря и кое-что прикупить.

Пара «детишек» (возраст мутантов трудно было определить, может, это были коротышки) робко подошли к Ехидне. Кажется, они воспринимали её как диковинку. Ну, да, едва ли им удавалось выбираться за пределы мегаполиса и бродить по Гелиосским болотам. Вспомнив, как Ехидна ловила и пожирала крыс, я на всякий случай приказал ей стоять смирно. Она покосилась на меня и заурчала, а затем села, обвив себя хвостом со змеиной пастью вместо кисточки. Я так и не придумал ей имя. Мечу тоже. Почему вообще эта идея преследовала меня. Может, из-за того, что Герстер напихал в «Полночного рыцаря» кучу намёков на древнегерманский эпос? Помнится, тогда любили давать имена всему подряд.

Мутанты робко протягивали руки, чтобы потрогать или погладить Ехидну, но она щёлкала зубами, стояло пальцам оказаться слишком близко. Вскоре это превратилось в подобие игры. Я надеялся, что монстр не оттяпает кому-нибудь из местных руку. С другой стороны, до сих пор Ехидна меня слушалась, так что всерьёз беспокоиться, вроде, было не о чем.

План Хасимы оказался запутанным. Осложняло дело то, что город был выстроен во все стороны сразу – а фактически, представлял собой нагромождение нор, собранных Бог знает, из чего. Наконец, я нашёл магазин. Назывался он «Лавка Болина». Как только я отметил его, появилась стрелка, указывавшая путь. Я отправился по ней. Ехидна шла следом, а за ней тащилась ватага мелких мутантов. Со стороны мы, наверное, являли забавное зрелище.

Пришлось подняться по нескольким шатким лестницам, пересечь ряд террас и спуститься в жуткие, вонючие тоннели, чтобы добраться до «Лавки Болина», которая оказалась, как ни странно, не жалкой лачугой, а длинным сараем, в котором меня встретил тощий, как копьё, мужчина.

– Чего тебе? – рявкнул он отрывисто, двигая складками вытянутого лица.

– Есть кое-что на продажу.

– Показывай.

Похоже, в Хасиме не привыкли даром терять время.

Я выбрал из рюкзака то, что хотел продать. Болин некоторое время изучал предметы, а затем стал называть цены, которые появлялись над стойкой, где был разложен товар.

– Винтовки возьму по 10 кредитов, пистолет за 30.

– Согласен.

Товары проданы.

На мой счёт перелетели 40 кредитов.

– Что ты хочешь купить? – рявкнул мутант, убрав с прилавка приобретённые предметы.

Его лицо снова задвигалось – оно словно жило своей жизнью.

– Сателлит-модуль. Патроны для автомата – 50 магазинов. Заряды для игломёта – 30 магазинов.

Болин выложил три товара. Я заметил, что для игл стала доступна прокачка – меня об этом оповестило системное сообщение, всплывшее над прилавком.

– Сначала возьму прокачку игл.

– Без проблем. 25 кредитов.

– Согласен.

Двадцать пять кредитов вернулись к мутанту.

Иглы прокачаны до второго уровня. Наносимый урон повышен на 10%, кучность стрельбы – на 15%.

– Сколько с меня всего?

– 150 за патроны, 120 за иглы, 15 за модуль.

Здесь модуль стоил дороже на 5 кредитов. Видимо, под землёй с ними был дефицит.

По правде говоря, со слов Кирки я вообразил, что мутанты Грота – кучка уродцев, похожих на зверей, ютящихся в норах. Увидеть в канализации «город» и какие бы то ни было технологии я вообще не ожидал. Да что технологии – я удивился, услышав членораздельную речь.

Болин смотрел на меня в ожидании. Его лицо двигалось, ежесекундно собираясь морщинами.

Расплатившись, я забрал товары в рюкзак. Осталось 687 кредитов. Сплошное разорение с этими боеприпасами. Зато должно было хватить надолго. К тому же, я учёл сообщение Изольды о спустившемся в канализацию УберНосе: встреча с ним наверняка потребовала бы большого расхода патронов.

– Ну, ещё что-нибудь? – проворчал Болин. – Мне некогда стоять без толку.

– Можно прокачать паразита? – спросил я.

– Нет. Для этого нужны органы.

– Чьи?

– Смотря, какой паразит.

Я вывел в интерфейс инфу про Саламандру. Да, точно: для прокачки до второго уровня требовались электроугорь и три псокрысы. Картинки этих очаровательных тварей прилагались. Судя по внешнему виду, едва ли они пользовались у детишек популярностью в качестве домашних питомцев.

– У вас тут водятся угри и псокрысы? – спросил я.

– Полно.

Я решил, что поохочусь на них, прежде чем покинуть канализацию.

– Всё? – нетерпеливо осведомился Болин.

– Да.

Завершить торговлю.

Довольный, что магазин в Хасиме оказался совмещён с мастерской, я вернулся в сопровождении Ехидны и её маленьких поклонников-мутантов на «площадь», где меня уже поджидал Фантас в компании эриний.

– Тисифона, Алекто и Мегера, – представил он их мне. – Наши лучшие бойцы. Они отведут тебя в лабиринт и покажут, что где. Нам не надо, чтобы ты заблудился.

– Хорошо.

– В бой с Кохэку они вступать не будут. Мы и так потеряли слишком много наших.

– Разумеется. Это моя работа.

Если эринии не станут помогать махаться с упырём, то какой толк с того, что они лучшие бойцы в этом вонючем подземелье? А чтобы показать окрестности, трое – это слишком.

Мимо нас пронесли завёрнутые в грязную дерюгу тела. Мутанты, тащившие их, выглядели оживлёнными. Остальные встретили их появление радостными возгласами. Со всех сторон начали подтягиваться жители Хасимы. Трупы сложили в ряд на краю площади.

– Это кто? – спросил я. – Вампиры, которых я убил?

– Они самые, – отозвался Фантас.

Мутанты обступили мертвецов, толкая друг друга и беззлобно ругаясь.

– Вам пора, – сказал Страж.

Появилась стрелка-индикатор.

Следуйте за эриниями.

Я вспомнил о монете, которую дал мне Сефлакс. Именно она привела меня сюда, в Хасиму. Пошарив по карманам, я сувенира не обнаружил – монета пропала, выполнив свою функцию. Значит, она была артефактом разового применения.

Эринии сделали несколько шагов и остановились, выжидающе глядя на меня. Пришлось последовать за ними.

Мы покинули Хасиму и, шлёпая по воде, углубились в тоннели. Канализация, и правда, являлась настоящим лабиринтом. Едва ли я сумел бы преодолеть его без помощи мутантов. Мне было интересно, получу ли я в этой миссии часть пароля.

– Эй! – окликнул я эриний. – Девчонки, вы хоть раз дрались с Кохэку? Знаете про него что-нибудь особенное?

Надежда на то, что они сообщат информацию об уязвимости носферату, была, конечно, невелика, но я должен был убедиться, что не упустил шанс упростить себе задачу.

Тисифона обернулась на бегу (имена были подписаны над головами моих провожатых).

– Да, обстреливали его издалека. В рукопашку не вступали.

Голос у эринии оказался низкий, но довольно приятный.

– Знаешь, как его прикончить? Есть у Кохэку уязвимое место?

– Если б знали, справились бы без тебя.

Логично.

Мы преодолели пару развилок, причём я старался запоминать дорогу – просто на всякий случай – прошли через заброшенный сухой коллектор с заваренными трубами и вошли в просторный тоннель, вода в котором была наполнена плывущим мусором – в основном, пластиком.

По пути я получил сообщение от системы:

Ваша репутация у клана Нибелунг: – 25%

Наверное, УберНос, о котором говорила Изольда, нашёл следы убитых мною в канализации вампиров. Я не знал, какие улики оставили мутанты (может, забыли прихватить некоторые части тел – мы с Ехидной на славу постарались), но они убедили супервампира, что его предшественники мертвы. А может, он просто унюхал кровь, оставшуюся на стенах тоннеля.

Так или иначе, напичканный имплантатами громила шёл по моему следу и вот-вот должен был объявиться в Хасиме – я понимал, что, как и меня, тоннель неминуемо приведёт его к крепости мутантов. А тогда возникнут сразу две проблемы: во-первых, придётся с ним драться; во-вторых, мои наниматели сообразят, что я – носферату. Потому что УберНосов посылают не грибочки-ягодки собирать. Эти баунти охотятся на Вендиго, и мутантам Грота это наверняка известно.

Я вспомнил нибелунгов, тела которых притащили в Хасиму. Может, зря я их грохнул? Вдруг они действительно решили пригласить меня в свои ряды? Но с какой стати? Для них я был просто вампиром-охотником и каннибалом, носителем проклятья Вендиго. Они должны были стремиться уничтожить меня – вот даже УберНоса послали.

Конечно, если бы нибелунги просекли, что я постепенно становлюсь дампиром, тогда да, они наверняка захотели б меня заполучить. С другой стороны, их Мафусаилы могли и сообразить, что клон погибшего сына Изольды не может быть никем иным, кроме как созданной для экспериментов особью. Но это ведь не значило, что эксперимент оказался удачным.

В общем, мотивы нибелунгов оставались непонятны, а значит, к их подкатам следовало относиться с подозрительностью и осторожностью. И вообще, лучше было держаться от вампиров подальше. Те ещё твари, хоть мне и родня, в некотором смысле. Например, откуда мне было знать, что они не захотят продолжить эксперименты моей мамаши? Воспоминания о времени, проведённом в лаборатории эрманарихов, хоть и кратком, всё ещё заставляли меня вздрагивать. Интересно, каково это: мучить и убивать раз за разом того, кто как две капли воды похож на твоего сына? Есть в этом что-то ненормальное даже для вампирши, не находите?

Вдруг эринии остановились.

– Я слышу его! – тихо произнесла Алекто.

– Да, это Револьвер, – согласилась Мегера. – Он здесь.

– Мерзкий ублюдок! – прошипела Тисифона.

Все три эринии отступили назад, оказавшись позади меня.

– Точно не хотите подраться? – усмехнулся я, обернувшись.

– Тебе заплачено, охотник, – ответила Алекто. – Это твоя война.

Став свидетелем подобной дружеской поддержки, я сразу испытал небывалое воодушевление. Так и захотелось кинуться в бой с любителем мутантской крови.

Я осмотрелся. Мы находились в тоннеле, где места для боя было немного. Поблизости не наблюдалось ни одного ответвления. Я собирался применить заклинание Жар-птицы, чтобы жечь противника, когда он «расплещется» по стенам, но поможет ли это? Что, если вампир просто «оттечёт» от огня? Или погрузится под воду, доходившую в тоннеле почти до причиндалов? Надо было постараться как можно скорее определить, в чём заключалась уязвимость Кохэку.

Впереди появился человеческий силуэт. Я видел его в темноте благодаря ночному зрению вампиров. Вампир приближался неспешно, шагая вразвалку. До ушей донёсся плеск воды. Спустя минуту Кохэку окликнул нас:

– Эй, придурки, вы чего там замерли?! Никак новую ловушку устроили? Смирились бы уже: вам меня не убить. Или, может, приняли Кохэку за своего, вонючие выродки? – вампир разразился издевательским смехом. – Так я вас разочарую: даже если по мне проедет броневик, я останусь симпатичней того, кто у вас каждый год выигрывает конкурс красоты.

Когда носферату подошёл ближе, стало заметно, что он невысок и очень худ. В узких глазах плясали огоньки.

– Ты кто такой? – спросил он, чуть склонив голову набок и разглядывая меня. – Не из этих доходяг.

Я услышал, как эринии отошли подальше.

Вести дискуссию смысла не было: меня наняли сражаться. Пришло в голову, что, чем быстрее я разделаюсь с Револьвером, тем скорее выберусь из канализации.