Текст книги "NEMO: Полночный рыцарь (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Надо было найти Анну. Я надеялся, что она жива, хотя, в принципе, какое мне было дело до неигрового персонажа? Да хоть бы и игрового. В «Полночном рыцаре» я находился по делу, и уж точно не для того, чтобы крутить с местными цифровыми красотками. Тем более что в виртуальности не было проблем с сексуальными развлечениями. Можно было предаться им и потом, закончив дела с Виллафридом и его наследством.

Так я говорил себе, осматривая помещение и прикидывая, куда податься.

Из зала вели только два выхода: тот, через который я пришёл, и люк, из которого вылезла Кримхильда. Естественно, я направился к нему. Из отверстия несло гнилью и плесенью. Похоже, вампирша не была поклонницей чистоты и личной гигиены. Думаю, это из-за того, что часть времени она проводила в обличье богомола. Заглянув в люк, я увидел бронированный бункер, освещённый тусклыми белыми лампами, привинченными к стенам. Повсюду была паутина, металл покрывала жёлтая слизь. В дальнем углу была прикована Анна. На её шее виднелась кровь. Рядом с девушкой находилось мозаичное панно, изображавшее лабиринт. Его окружали фигуры быков. Я обратил на него внимание, поскольку лишь оно сверкало чистотой – всё остальное выглядело так, словно Кримхильда в жизни не брала в руки мокрую тряпку и никого не пускала в свою нору прибраться.

Я поторопился к Анне. Почему-то она смотрела на меня с ужасом и отвращением. Не узнала, что ли? Я решил, что у девушки шок, и она не в себе. Надо было держать ухо востро – не ровен час, кинется, решив, что я один из приспешников Кримхильды.

Я отпер замки оков купленными отмычками, за что мне начислились очки.

Достижение: Использование отмычек.

Опыт: 75%

Я попытался помочь Анне встать, но она оттолкнула меня и справилась сама. Её недружелюбие удивило меня. Будучи спасителем, я рассчитывал на более тёплую встречу.

Анна с трудом сделала пару шагов. Когда я протянул ей руку, она с неожиданной силой ударила по ней.

– В чём дело? – опешил я.

– Ты ещё спрашиваешь?! – глаза девушки сверкнули ненавистью. – Значит, охотник на вампиров, да?!

– Вообще-то, я только что завалил Кримхильду. Не говоря о великанах-лестригонах. Может, ты этим недовольна? Вы успели подружиться?

Анна показала мне за спину. Обернувшись, я увидел экран, на котором демонстрировался зал, где происходило наше с вампиршей сражение: лужи жёлтой слизи, кровь, труп носферату, остатки саранчи и дожидавшаяся меня Ехидна.

– Упыриха сказала, что хочет, чтобы я видела, как она разделается с добрым славным рыцарем, явившимся за мной, – дрожащим от злости голосом произнесла Анна.

– Чем ты недовольна? Считаешь, я обошёлся с ней слишком грубо?

– О, нет! Сука получила по заслугам. И даже больше, чем я могла надеяться. Жаль только, что мне самой не удалось её прикончить. Но ты справился отлично. Я наслаждалась, наблюдая за тем, как ты кромсал её. А вот потом… – девушка замолчала.

Я ещё раз посмотрел на экран, пытаясь понять, на что намекала Анна. И тут меня осенило: девушка видела, как я высосал вампиршу. И как после этого регенерировался. Моя сущность для неё больше не была секретом.

Игра, очевидно, предлагала мне выбор: убить свидетельницу или отказаться от посредничества Сергея и его конторы. Казалось бы, что тут думать? От Анны мне пользы, вроде, никакой, а «Красная заводь» обеспечивает заказами, благодаря которым я прокачиваюсь. К тому же, девушка – всего лишь неигровой персонаж «Полночного рыцаря». Избавиться от неё легко, она ничего для меня не значит. Ну, во всяком случае, не должна значить. И то, что я чувствую сожаление, думая о её смерти, всего лишь следствие того, что я слишком увлёкся игрой – эффект, знакомый, наверное, каждому геймеру.

С другой стороны, этого ли поступка ждал от сына Герстер-старший? Я чувствовал не только собственное нежелание убивать Анну, но и жалость, которую испытывал Виллафрид, заключённый в цифровой образ. Одобрял сентиментальность своего чада создатель игры или хотел сделать его жёстким и циничным? Словом, дилемма.

Колебания заняли несколько секунд.

– Уходи, – проговорил я. – Моя работа выполнена.

Анна смотрела на меня несколько секунд, а затем медленно направилась к выходу. У самого люка она обернулась.

– В «Красной заводи» больше не появляйся. Не знаю, зачем ты охотишься на своих, но это не делает тебя человеком. Ты – такой же монстр, как и они. Возможно, сейчас ты заплутал в лабиринте, но однажды поймёшь, что твоя сущность…

Анна не договорила. Она ушла, и я видел на экране, как она пересекла зал и исчезла в кабине лифта. Что ж, в каком-то смысле девушка была права: я – монстр, но не потому что вампир. Чудовищем сделала меня решимость вырваться из той грязи, в которой я пребывал, любой ценой. И, когда я говорю «любой», то не использую фигуру речи – я действительно готов рвать глотки и идти по головам. Многие могли бы подтвердить искренность моих слов. И всё же слышать обвинение Анны, хоть она всего лишь произнесла прописанную для неё в игре фразу, было неприятно. Я постарался отогнать это ощущение душевного дискомфорта. Оно могло помешать мне. Да, помешать. А я должен был искать пароль, и для этого следовало сохранять концентрацию постоянно, чтобы не пропустить ничего важного, заметить все подсказки.

Что-то в словах девушки зацепило моё внимание. Надо было понять, что именно – это могло стать ключом. Взяв себя в руки, я начал прокручивать её реплики, стараясь не дать эмоциям взять надо мной верх. Это потребовало определённых усилий, но, в конце концов, я сообразил, какое слово стало для меня сигналом.

Лабиринт! Анна сказала, что я заплутал в нём. Ещё были Минотавр, найденный у Кримхильды и мозаика на стене логова вампирши. Многовато для одной локации.

Виллафрид, похоже, тоже так решил, потому что подкинул мне воспоминание о том, как он с мамой и папой смотрел фильм про Тесея.

Я подошёл к мозаике поближе. В её центре был изображён получеловек-полубык. В переплетающихся проходах – фигурки мужчин и женщин. Я сосчитал их. Получилось по семь обоего пола. Быки на мозаике напоминали о горобыках Гелиоса. На его острове я получил первую часть пароля. Может, всё это было подсказкой? Следовало ли сложить две семёрки? Пока я размышлял, мой взгляд остановился на Минотавре в центре панно. Кажется, его фигура слегка выступала. Толстые частички мозаики или что-то другое?

Я нажал на изображение человекобыка. Он с тихим щелчком вдавился в стену, и человечки в лабиринте вспыхнули голубым огнём. Сорвавшись с панно, они закружившись перед моим лицом, словно эльфы из сказки про Дюймовочку. Постепенно их танец приобрёл осмысленность, и крошечные фигурки слились в «14».

Минотавр ожил и указал когтистым пальцем на горящее в воздухе число.

– Запомни его, Немо, – проговорил он.

«14» отправилось в мой журнал событий.

Опыт: 125%

Достижение: Вы достигли четвёртого уровня.

Опыт: 25%

Достижение: Несгораемое сохранение.

Что ж, неожиданно я нашёл вторую часть пароля. Если так пойдёт и дальше, у меня появится реальный шанс отыскать все цифры. Я бросил взгляд на таймер. Времени оставалось достаточно, но оно имеет неприятное свойство – пролетать, так что радоваться было, конечно, рановато.

В голову пришло, что, если бы я убил Анну, она не сказала бы про лабиринт, и я, вероятно, ушёл бы из башни Кримхильды ни с чем. Значит, выбор был сделан верный.

Теперь можно было сваливать. Я направился к люку, но на полпути моё внимание привлёк индикатор в нижнем углу экрана, который я не заметил раньше.

«Прямая трансляция» – вот что там было написано.

Я мысленно обратился к Изольде.

– Что такое? – спросила она.

Пришлось вкратце объяснить ей ситуацию.

– У меня для тебя плохие новости, сынок. Кримхильда, похоже, передавала запись вашей схватки на базу своего клана. Теперь Нибелунги знают, кто ты и как выглядишь. Они отправят на твои поиски своих лучших бойцов и вдобавок наверняка сделают заказ ВампХантерам.

– Носферату в курсе, где искать охотников? – удивился я. – Почему же они их не перебьют?

– Нет, не знают. Заказы делаются через защищённую сеть.

– А как ты узнала про «Красную заводь»?

– Мне повезло. Но я никому не рассказала о ней. Чувствовала, что охотники могут мне пригодиться. Иногда они бывают полезны.

– Разве так трудно выяснить, где находятся конторы вроде «Красной заводи»? Если вампир возьмёт охотника в плен, то может заставить его выдать…

– ВампХантер скорее умрёт, чем расскажет.

– Это зависит от силы воли.

– Вовсе нет. В каждого из них вшит имплантат. Стоит охотнику начать отвечать на вопросы о конторе, и в его организм вводится мощнейший яд, который убивает предателя за пару секунд.

– Понятно. А почему мне не вшили такую штуку?

– Ну, Теплов ведь думает, что ты охотник из Петрополиса.

– И что у меня уже есть имплант?

– Именно.

– Значит, Нибелунги отправят по моему следу УберНосов?

– Непременно. Ты теперь изгой везде. Придётся подыскать тебе новое убежище и новых друзей. Отправляйся по адресу, который я сейчас тебе дам. И убирайся из башни, пока не нагрянули Нибелунги.

Передо мной появился адрес. Отправив его в Журнал, чтобы потом ввести в навигатор, я вышел из комнаты и приказал Ехидне следовать за мной. Мутант послушно зашагал, мотая львиной головой и охаживая себя по бёдрам хвостом-змеёй. Мы загрузились в лифт и начали спуск. Ещё до того, как открылись двери, в воздухе возникло окошко с сообщением:

На ваш счёт переведён гонорар за спасение ВампХантера.

Кредиты: 533

Репутация у охотников на вампиров: +40%.

Не знаю, какова была доля Сергея за посредничество, а мне за эту операцию досталось 400 кредитов. Анна честно выполнила условия сделки. Интересно, заложит ли она меня карлику? Наверное, я потеряю всю репутацию у охотников на носферату, если она сделает это: едва ли упырю, пусть даже не пьющему человеческую кровь, найдётся место среди ВампХантеров.

Мы с Ехидной вышли из лифта и направились к двери, ведущей на улицу. Трупы лестригонов уже облепили мухи и какие-то светящиеся насекомые – наверное, некрофаги. Слышалось низкое злобное жужжание. Город пожирал сам себя постоянно, пользуясь каждым удобным случаем. По сути, Илион представлял собой огромных ветхий склеп, постепенно разрушающийся, но ещё могущий сойти издалека за нечто живописное, в духе Эдгара Алана По. В общем-то, и города-призраки, давно брошенные жителями, с расстояния не отличимы от обитаемых.

Пока я предавался размышлениям о бренности всего сущего и, в особенности, цивилизации, появилось ещё одно сообщение:

Вам перечислен гонорар за убийство Кримхильды из клана Нибелунгов.

Кредиты: 733.

Достижение: Репутация у охотников на вампиров: +55%.

Наверное, пять процентов сняли из-за того, что смерть вампирши не была основной частью миссии, решил я. Да и денег дали маловато, если подумать. Но, всё-таки, двести – это лучше, чем ничего.

Значит, Анна ещё не выдала меня. Но это ничего не гарантировало. Она могла и передумать. Интересно, как она так быстро связалась с Сергеем? Впрочем, у неё, наверное, где-то поблизости была припаркована машина, на которой она приехала убивать Кримхильду, а там, конечно, имелся телефон или что-нибудь в этом роде. Удивило меня и то, что кредиты оказались переведены на мой счёт (на самом деле – появились в моём кармане) заочно – раньше-то карлик расплачивался со мной в баре. Но так, конечно, было удобней: не придётся каждый раз ездить за деньгами в «Красную заводь». Тем более, я не хотел там особо светиться из-за якудз.

Мы с Ехидной вышли на улицу и двинулись к фургону, стоявшему перед противотанковыми ежами. В темноте он выглядел маленьким и жалким, словно забытая во дворе игрушка. При нашем появлении в стороны брызнули какие-то птицы, а может, и крупные насекомые, успевшие облепить лобовое стекло. Раздался сухой стрёкот и хлопанье жёстких, кожистых крыльев.

Я был рад, что Анна решила не выдавать меня – репутация среди ВампХантеров мне ещё должна была пригодиться. Вероятно, девушкой руководило чувство благодарности. Как ни крути, а я спас её.

Ехидна забралась в кузов, я сел на место водителя. Было слышно, как мутант мечется по тесному пространству, царапая когтями металлический пол. Загрузив адрес из Журнала в навигатор, завёл мотор и развернул фургон. Как только машина направилась прочь от башни, всё погасло, и появился индикатор загрузки следующей миссии.

–Продолжайте работать!

– Что удалось узнать?! – раздражённо спросил Виллафрид Герстер, глядя в лицо начальника смены, отображённое на экране.

Он сидел в кресле, впившись пальцами в подлокотники и держа спину совершенно прямо. Всё его тело было напряжено и словно одеревенело.

– Мы сократили число подозреваемых во взломе, отсеяв тех, кто вышел перед хакерской атакой или непосредственно после неё. Осталось двенадцать тысяч пользователей мандрол.

Двенадцать тысяч!

– И что нам это даёт? – повысил голос Виллафрид. – Что пятьдесят, что двенадцать – иголка в стоге сена.

– Из них мы проверили две с половиной тысячи, – продолжил начальник смены.

Вид у него был совершенно несчастный. Ещё бы: не повезло расхлёбывать такое дело. С другой стороны, если справится, не пожалеет.

– Приложите больше усилий, – распорядился Виллафрид, стараясь говорить спокойно, не выдавая раздражения и нетерпения. – Задействуйте ещё сотрудников. Постарайтесь существенно сократить число подозреваемых. Если хакер не будет найден, отключим всех, но пусть это будут не семь, не шесть и даже не пять тысяч геймеров. Ваша задача – по крайней мере, минимизировать потери.

– Да, герр Герстер, разумеется. Я понимаю.

– Действуйте.

Виллафрид сбросил вызов. Внутри у него бушевал ураган. Отключение даже сотни игроков станет скандалом. Игровые серверы давно не знали подобных казусов. Вспомнив о том, что недавно собирался вырубить пятьдесят тысяч мандрол, Виллафрид побледнел. Отец воскрес бы из мёртвых и явился лично прикончить сына за такое. Причём, как в виртуальности, так и в реале. Он дорожил репутацией сервера больше, чем деньгами.

Виллафрид встал и подошёл к бару. Дрожащими руками Виллафрид налил себе виски, бросил в стакан горсть льда и, сделав пару кругов по комнате, остановился возле серии восточных гравюр, развешанных на стене без видимой системы, но с тщательно продуманной гармонией.

Может, всё дело заключалось в том, что сын не был достоин унаследовать дело отца?

Виллафрид вспомнил, как его взяли на охоту. Он тогда только начал ходить и ещё учился пользоваться конечностями. Мышцы были совсем слабыми, но уже подчинялись идущим из мозга сигналам. Лаэрт Герстер настоял, чтобы сын попробовал выстрелить из ружья. Оно было большим и тяжёлым, так что егерю пришлось держать его, пока Виллафрид пытался нажать на спусковой крючок. Выражение лица Герстера-старшего, наблюдавшего за этим, было смесью сожаления, нетерпения и неприязни. Когда выстрел, наконец, прозвучал, он лишь покачал головой.

Поболтав лёд, Виллафрид сделал большой глоток.

Не стоило ли всё-таки самому пройти игру? Но от воспоминания о первой попытке по спине пробежали мурашки. Нет, такую боль выдержать невозможно! По крайней мере, он, Виллафрид, точно не был способен на подобные подвиги. Наверное, отец был прав, считая сына немощным – это убеждение он сохранил и после того, как Виллафрид научился ходить и даже бегать. Всю жизнь Герстер-младший чувствовал себя рядом с отцом неполноценным. Но не отказываться же из-за этого от его денег.

Раздался телефонный звонок, заставивший наследника корпорации вздрогнуть.

Виллафрид раздражённо выдернул мобильник из кармана и, поджав губы, уставился в экран. Однако через пару секунд лицо его смягчилось, и, когда он произнёс «алло», в голосе не было и намёка на неприязнь.

– Вилли, милый, как ты там? – пропел бархатистый женский голос.

– Тётя Аделхайд, – Герстер улыбнулся и подошёл к окну. – Рад тебя слышать.

– Надеюсь, мой мальчик. Но ты не ответил: как ты?

– Неплохо, спасибо.

– У тебя осталось совсем мало времени.

– Да, я знаю. Я… работаю над этим.

– Твой отец хотел, чтобы ты унаследовал корпорацию. Эта игра… Он придумал её не для того, чтобы помешать тебе. Ты же понимаешь?

Виллафрид на миг прикрыл глаза. Это был не первый их разговор на данную тему. Тётя всегда старалась убедить племянника, что Лаэрт Герстер любит его. Виллафрид не говорил ей, что она напрасно старается: он не сомневался в чувствах отца. Дело было в другом. Герстер-старший постоянно старался «исправить» сына, воспринимая его как нечто сломанное. Он хотел улучшить Виллафрида, поднять до того уровня, на котором любовь к нему сможет стать безусловной.

– Ты меня слышишь? – спросила тётя. – Алло!

– Да, разумеется. Всё оказалось совсем непросто.

– Ты снова нанял кого-то, – это был не вопрос, а утверждение.

Ну, естественно: проходи Виллафрид «Полночного рыцаря» сам, он не разговаривал бы сейчас по телефону.

– Пришлось. Надеюсь, этот справится.

– Геймер?

– Не совсем. Вор.

– Как ты сказал?

– Хакер, ворующий промышленные секреты. Один из лучших. Может быть, даже самый лучший. Известная личность в определённых кругах.

– Ты уже пользовался его услугами?

– Нет, мне его порекомендовал… неважно. В любом случае, у него прекрасная репутация.

– Хм… милый, но красть и играть – это ведь не одно и то же. Я уверена, что любой геймер, даже не слишком опытный, заткнёт за пояс хакера, впервые начавшего играть. Ты действительно думаешь, что правильно поступил, сделав последнюю ставку на него?

Скептицизм в голосе женщины не укрылся от чуткого слуха Виллафрида. Ему тут же захотелось убедить её, что он принял верное решение: мнение тёти Аделхайд всегда было важно для него.

– Знаю, но геймеры уже пробовали и потерпели фиаско. Даже чемпионы.

Женщина помолчала.

– А как он сможет взломать игру, милый? В «Идавёле» ведь стоит защита от вредоносных программ – никто не способен пронести их в пирамиду. Иначе игры превратились бы в соревнования читеров.

– Для моего человека сделали исключение.

– Понятно. Что ж, надеюсь, ты не прогадал. Кстати… ты рассказал ему? Этот хакер в курсе, что сделал с игрой твой отец?

Виллафрид сглотнул.

– Э-э-э… вообще-то, нет. Не счёл нужным.

– Вот как?

– Зачем ему эта информация? Как она может ему помочь?

– Ну-ну, я просто спросила. Дело твоё, верно?

– Да, конечно, – поспешно согласился Виллафрид.

Он испытал облегчение оттого, что тётя оставила щекотливую для него тему. Впрочем, он и сам не мог понять, почему так болезненно реагирует на неё.

– Я позвонила пожелать тебе удачи, милый, – пропела женщина. – Может, поужинаем завтра вместе? Вне зависимости от результата твоей… м-м-м… борьбы за наследство.

– Да, конечно, – предложение обрадовало Виллафрида. – Всё-таки, надеюсь, мне не придётся брать девиз Айвенго.

– Напомни, радость моя.

– «Лишённый наследства», тётя Аделхайд.

– Ну, не шути так! Ещё есть время. Я в тебя верю.

– Спасибо. Твоя поддержка всегда… помогала мне.

– Увы, это всё, что я могу. К счастью, у тебя полно специалистов, разбирающихся во всех этих… технических вещах.

– Да, так и есть.

– Ну, тогда до завтра, милый.

– Пока.

Опустив руку с телефоном, Герстер-младший вздохнул. Тётя осталась единственным близким ему человеком. Раньше она была частью триумвирата, составляя его с родителями Виллафрида. Затем, после смерти сестры, выступала в дуэте с Лаэртом Герстером. Теперь вот осталась только тётя Аделхайд.

Спрятав мобильник в карман, Виллафрид налил себе ещё виски и вернулся в кресло.

Конечно, у него имелось множество специалистов. А толку с них? Если Орфей подкачает, всё накроется медным тазом.

Виллафрид резко поднёс стакан ко рту, так что стекло стукнуло по зубам. Виски обжёг дёсны и язык.

Хоть бы получилось! И хорошо бы вычислить проклятого лазутчика, забравшегося в игру. Кто он? Что задумал? Уж, конечно, помешать Виллафриду получить законное наследство. Но кто нанял его? Это был ещё один вопрос, мучивший Герстера-младшего.

Миссия 6: Падение

Изольда отправила меня в район под названием «Грот». Инфосправка сообщила, что это часть города, расположенная за рекой Ахерон и соединённая с остальным мегаполисом рядом тоннелей, часть из которых заброшена или заселена мутантами. Странное место, чтобы поселиться, на мой взгляд, но, наверное, у вампиров свои вкусы. Впрочем, я даже не был уверен, что там, куда я направлялся, меня встретят носферату. Может, мать указала мне адрес какой-нибудь норы, где я мог, по её мнению, спрятаться. С другой стороны, такой расклад не устроил бы ни её, ни меня: она хотела, чтобы я пил кровь, и эксперимент по созданию дампира продолжался, а мне надо было найти «грааль» Виллафрида.

Впереди показался чёрный зев тоннеля. Гигантская труба на подпорках выглядела перекинутой через реку. Кое-где она была проломлена, и в дырах виднелись искорёженные обрывки арматуры, похожие на застывших червей. Внутри царила липкая темнота. Что ж, было бы странно, окажись труба ярко освещена, верно? Район явно не пользовался популярностью у горожан. Вообще, город походил на разлагающийся труп, частично закопанный в землю и из-за этого гниющий неравномерно. Я, судя по всему, собирался заехать туда, где вовсю орудовали насекомые-некрофаги. А может, даже вовсе не осталось никакой плоти, и только белели обнажённые кости. Помню, когда мне было лет восемь, родители увезли меня на дачу. В тот год недалеко от посёлка мужики после недели проливных дождей нашли труп: вода вымыла его из склона оврага, куда кто-то закопал тело. Новость разнеслась быстро, и мы с пацанами побежали поглядеть на диво. Помню торчащие из чёрной мокрой земли рёбра и череп с пустыми, забитыми почвой глазницами, в которых копошились голубые и оранжевые жуки. Вот что-то такое мне и напоминал Илион.

Когда я приблизился к тоннелю, над ним появилась надпись:

«Тоннель Тангейзера»

Виллафрид встрепенулся и начал подкидывать мне информацию в виде обрывков воспоминаний.

Вот они всей семьёй идут на оперу, сидят в роскошном зале, украшенном бархатом и позолотой, вот отец вслух зачитывает программку, напечатанную на плотной, глянцевой бумаге, вот толстые певцы в смешных нарядах исполняют арии, в которых невозможно разобрать ни единого слова. Виллафрид вертится и ерзает, ему скучно и ужасно хочется, чтобы вся эта мука поскорее закончилась. Потом тётя Аделхайд объясняет ему, о чём же пели в театре. Она сидит в кресле, положив ногу на ногу, покачивает болтающейся на пальцах туфлёй, и речь её льётся, словно звонкий ручеёк. Виллафрид сидит и слушает, заворожённый женской красотой и историей легендарного средневекового поэта.

Оказывается, Тангейзер сумел добиться любви Венеры и проводил время в её обществе, пока не начал тяготится праздностью и сладострастием. Тогда он попросил божественную любовницу отпустить его, уверяя, что вечное наслаждение не подходит смертному. Венера на все лады уговаривала поэта остаться, но он был непреклонен, так что, в конце концов, она рассердилась и заявила, что, когда люди отвернутся от него, он ещё попросится назад. Тангейзеру пришлось призвать деву Марию, чтобы заставить Венеру и её волшебное, но языческое царство исчезнуть.

В общем, у оперы был нравоучительный христианский сюжет, идеи которого маленький Виллафрид не понимал – как и того, зачем покидать возлюбленную и чем плохо вечное наслаждение.

Заехав в тоннель, я сбросил скорость: на трассе было полно мусора и битого транспорта, так что приходилось постоянно маневрировать. Бетонная кишка тянулась минимум на полкилометра, так что перебраться через Ахерон оказалось тем ещё испытанием. Хорошо, что у фургона имелись мощные фары, а у меня – Ночное зрение вампира.

Кое-где в полу попадались дыры, в которые было легко свалиться. Я представил, как фургон заваливается в такую пропасть и, кувыркаясь, устремляется к чёрной маслянистой воде. Вот раздаётся глухой всплеск, и машина сначала погружается (её выталкивает запас воздуха в кабине и кузове), а затем всплывает, но лишь для того, чтобы тут же начать тонуть, быстро кренясь на бок. Бр-р-р-р!! Такие фантазии вызывают воспоминания об отце, поэтому я не люблю их. Чтобы отвлечься, поднял на пару секунд взгляд от асфальта. Через отверстия в потолке проникал свет бледной, как выветренная пустыней кость, луны. Но долго пялиться наверх не стоило – так недолго было действительно свалиться в реку.

На глаза то и дело попадались скелеты, в том числе явно человеческие. На многих виднелись истлевшие тряпки. Иногда навстречу фургону с клёкотом проносились стайки небольших существ, напоминавших летучих мышей.

Наконец, я выехал на набережную. Кое-где ещё торчали остатки чугунной ограды, местами громоздились зачем-то сваленные друг на друга раскуроченные тачки. Перевёрнутый вверх суставчатыми ногами шагающий танк походил на огромного дохлого жука, которому пробили брюхо и вытащили через образовавшуюся брешь внутренности. Звёзды над районом сияли на удивление ярко, почти как за городом лет двадцать назад. Мне даже удалось найти Большую медведицу. И, хотя было ясно, что это лишь загруженная в игру карта неба, я засмотрелся и чуть не врезался в валявшийся на дороге ржавый мотоцикл – в последний момент успел вывернуть руль.

Всплывшее сообщение поздравило меня с открытием новой локации:

Достижение: Открытие новой локации.

Опыт: 45%

Двадцать очков за то, что я припёрся в район, разрушенный лет семьдесят назад во время бомбёжки – так утверждала инфосправка.

Около четверти часа я ехал по указанному навигатором маршруту, любуясь картинами разрухи и запустения, пока, наконец, не затормозил возле старого кинотеатра. На нём виднелись покосившиеся буквы «Ve…uS», сложенные их обнажённых женских тел. На всякий случай я решил их запомнить. Отвалившаяся буква, которая была когда-то на месте пропуска, не лежала на земле, а отсутствовала вовсе.

Я завёл фургон под арку, чтобы не бросался в глаза, выпустил радостно выскочившую из кузова Ехидну и направился к большим двустворчатым дверям, однако не успел я подняться по выщербленным ступеням монументального крыльца, как из кинотеатра вышла женщина в облегающем золотистом комбинезоне, самым выгодным образом подчёркивавшем её физические достоинства. Особенно те, которые я на глаз определил как пятый размер. В руке женщина держала предмет, напоминавший соединённые на манер звезды стальные полумесяцы. Я, конечно, сразу понял, что это оружие.

– Зря ты явился сюда, охотник! – произнесла звонким голосом женщина. – В Гроте похоронили многих из вас, а теперь и ты присоединишься к мертвецам, – высунувшийся язык быстро облизнул полные губы. – Но не раньше, чем отдашь свою кровь.

Без лишних слов она взмахнула рукой, и ко мне устремилось сверкающее колесо смерти. Полумесяцы вращались с огромной скоростью, напоминая диск циркулярной пилы, только с длинными, загнутыми, как восточные кинжалы, зубьями. Я поставил блок – единственное, что я успел сделать, – но страшное оружие всё равно выбило из меня пять очков. Бумерангом оно вернулось к хозяйке, оставляя за собой светящийся шлейф. Женщина мгновенно отправила его обратно. Я упал на ступени, и оружие со свистом пронеслось надо мной. Пришлось перевернуться на спину, чтобы видеть траекторию его полёта. Диск устремился назад, но под таким углом, что стало совершенно ясно: острия сейчас вопьются мне в грудь! Мысленно я приказал Ехидне поймать жуткий бумеранг, но, стоило мутанту прыгнуть, женщина сбила его метким выстрелом из пистолета. Мой сателлит перекувырнулся в воздухе и шлёпнулся на ступени. Следующая пуля досталась мне. Плечо взорвалось от боли. Бронекомбез погасил большую часть урона, но пять очков всё-таки улетели.

– Меня прислала Изольда! – наконец, выкрикнул я, надеясь, что это остановит нападение.

Мне не хотелось вступать в бой, ведь, вероятно, эта женщина была не врагом, а союзником.

Она ловко поймала своё летающее оружие и опустила пистолет.

– Подойди-ка поближе. И без шуток!

Я медленно поднялся по ступеням, следя за женщиной: она ведь могла просто пытаться усыпить мою бдительность, чтобы снова напасть. Ехидна понуро следовала за мной. В боку у неё что-то клокотало и булькало. Мутант явно нуждался в лечении.

– Так-так, – задумчиво произнесла женщина, когда я остановился перед ней, чтобы она могла меня рассмотреть. – Значит, Изольда потеряла не всё. Один уцелел.

Женщина была очень красива и молода. Она словно сошла с рекламного плаката, честное слово. Но, когда она холодно улыбнулась, я заметил, что её клыки были чуть длиннее остальных зубов. Значит, вампирша. Что ж, ожидаемо. Кто ещё мог быть в приятелях у моей мамаши? Разве что человеческие прислужники носферату, но зачем бы они стали селиться в таком районе, как Грот?

– Добро пожаловать, Улисс, – проговорила женщина. – Я – сестра Изольды. И получается, вроде как, твоя тётка.

О, значит, не приятельница, а родственница! Выходило, мои мысли о её груди носили почти инцестуальный характер. Будь я действительно племянником этой роскошной вампирши, я бы, наверное, устыдился.

Мы зашли в кинотеатр. Здесь стояли разбитые кофе-автоматы, и висели старые, выцветшие постеры. Вдоль стен располагались диваны, обитые дырявой и растрескавшейся красной искусственной кожей. Справа виднелся разгромленный буфет. Почему-то моё внимание привлекли прозрачные шары, в которых когда-то продавали жвачку. Надо было опустить монету, провернуть ручку до щелчка и подставить ладонь под выпавшее из клапана лакомство.

– Меня зовут Кирка, – сообщила через плечо женщина, шествуя впереди меня.

Задница у неё была что надо, и талия тоже. Светлые волосы струились вдоль позвоночника, ноги казались стройными и мускулистыми. В общем, этакая… «Брунгильда», – неожиданно подсказал Виллафрид. Спасибо, умник, скройся обратно.

Из двери впереди вышел мужчина среднего роста, очень худой и прямой, в наглухо застёгнутом синем френче и с обритой головой. Вокруг левого предплечья был обмотан тонкий ярко-красный хлыст.

– Госпожа, – обратился он к Кирке, – это тот, которого мы ждали?

– Неужели иначе он бы здесь оказался? – ответила женщина. – И погляди на его лицо. Вылитый Улисс, сын моей сестры.

– Меня зовут Немо, – зачем-то сообщил я.

Кирка издала смешок.

– Неужели? Забавно. Ну, да, впрочем, как скажешь. Следуй за мной, если собираешься задержаться тут.

Мы втроём вышли на пожарную лестницу и поднялись на второй этаж, где обнаружилась роскошно убранная комната: резная мебель, мраморные статуи (вот они-то тут нафига?!), толстые ковры с геометрическими узорами, пёстрые гобелены на стенах, хрустальные люстры, канделябры, огромные экраны в стенных нишах и куча всевозможных безделушек, расставленных буквально повсюду. В больших напольных вазах красовались настоящие, ароматно пахнувшие цветы. Интересно, где Кирка их раздобыла.