Текст книги "Путь голема (СИ)"

Автор книги: Виктор Мурич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Да! – и вода хлынула в открытый рот. В глазах потемнело, и безумный водоворот понес мое сознание куда-то далеко, в бездну, из которой нет обратного пути.

– Жизнь в обмен на услугу?

Во мне не осталось сил на ответ. Бездна загоготала, проглатывая жертву.

–

– Пей. – Мою голову приподняли, и рот заполнила сладковатая жидкость, пахнущая медом и травами.

Я закашлялся и открыл глаза. Мир завертелся вокруг. К горлу подступила тошнота.

– Не торопись.

Голос был старым и сухим как мертвое дерево.

– Где я? – не открывая глаз, прошептал я.

– Не бойся. Ты в безопасности. Ялла вытащила тебя из воды и принесла сюда.

– Она умеет торговаться.

– Она спасла тебя.

– Спасибо за то, что меня спасли ради того, что ей нужно.

Голос сухо рассмеялся:

– Ты умнее, чем она говорит.

– Кто ты?

– Ялл. Она моя дочь. Девочка молода и несдержанна. Прости ее.

– Ты фей?

– Если тебе нравится такое название пусть будет так. Мы называем себя по другому, но тебе это ни к чему.

– Всегда считал, что фей мужского пола не бывает.

– Заблуждение.

– То есть сказки правду говорят?

– Не во всем. Слух о правде, искаженный и перевернутый.

– Кто бы мог подумать, – улыбнулся я, не открывая глаз. – Меня спасла настоящая фея, а ее папаня, самый что ни наесть настоящий фей, поит меня отваром из трав и меда.

– Это не отвар. Мы не используем огонь. Пламя – враг живого. Мы живем в гармонии с окружающим миром. Мы его часть. Это тулья моча.

– А? – распахнув глаза, я остановил сухую старческую руку с деревянной плошкой. – Погоди. Ты сказал моча?

– Ну да, – расплылось дружелюбной улыбке морщинистое лицо. – Моча туля.

– И ты этим меня поишь? – Негодование оказалось сильнее головокружения. – Тульей мочей?

– Конечно. Не водой же тебя поить. Воды ты в речке достаточно выпил. Тулья моча снимает воспаление, добавляет сил. Она наше основное лекарство. Без нее ты был бы уже мертв. Переохлаждение…

– С ума сойти! – кряхтя, я сел. Потихоньку картинка окружающего мира налаживалась и обретала резкость. – Дожился. Уринотерапия. Кружками.***

Я сплюнул и осмотрелся. Неправильной формы комната похожа на приспущенный воздушный шарик, вот только оболочка сплетена из серых нитей примерно в карандаш толщиной. Мое ложе – матрас из сухой травы переплетенный такой же нитью. Сквозь круглую дверь и такие же окошки видна пышная зелень с крупными листьями. Ни табуреток, ни стола, ни даже хоть какого-то признака на мебель. Пару таких же матрасов напротив у стены и все.

Собеседник улыбнулся и поднялся с колен. Сухонький горбатый старичок с пергаментной серой кожей был не намного выше меня сидящего. Казалось, что кожа должна шелестеть при каждом шаге, таким старым он выглядел. Остатки когда-то пышной шевелюры собраны на затылке в седой хвост. Широко посаженые глаза смотрели на меня с насмешкой и любопытством. Из одежды не-то передник, не-то набедренная повязка из грубой ткани.

– Лучше стало?

– Не очень. – Я, пошатываясь, поднялся на ноги и уперся головой в потолок. Он оказался неожиданно упругим. Пригнувшись, я прошелся по комнате, придерживаясь рукой за стену. На ощупь она была как клубок толстых шерстяных ниток. – Ну, Ялл, спасибо. За воскрешение, за… за напиток спасибо отдельное. Огромное! Век помнить буду и детям расскажу. Дочке спасибо передашь. Мне пора…

– Стой! – крикнул фей и в его глазах появился страх.

– Ауфидерзейн, – махнул я рукой и, подтянув трусы, шагнул за порог.

За порогом земли не оказалось. Листья стегнули по лицу, и в ушах загудел ветер. Мелькнул перед глазами серый кокон-дом, приютившийся меж ветвей дерева исполина, и земля понеслась навстречу. Я даже испугаться не успел. Просто смотрел на приближающийся зеленый ковер, думая о том, что мучится точно не буду.

Меня рвануло вверх так, что хрустнул позвоночник, и одновременно застонали все мышцы. Скорость падения резко снизилась и спустя пару секунд мои ноги коснулись земли.

– Моя дочь слишком молода и несдержанна в своих высказываниях, – раздался за спиной сухой голос, а неожиданно сильные ручонки отпустили меня. – Но в отношении тебя она права.

– Это в чем же? – не в силах удерживать дрожь запоздавшего страха я опустился на траву. – Дураком обзывать будете?

– Временная сообразительность общей картины не меняет, – старик взмахнул полинявшими крыльями невероятного размера.

– Красиво, – не сдержался я.

– Это все в прошлом, – грустно улыбнулся он. Крылья задрожали, посыпая траву белой пылью и свернувшись, превратились в горб на спине. – Мой путь близок к концу.

– Да тебе еще летать и летать! Вон как меня лихо поймал. Кстати, спасибо. Если бы не ты… В общем спасибо.

– Крылья цвет сменили. Значит скоро…

– Ну, сменили. И что? Не торопись туда, откуда не вернешься.

– Тебе не говорили, что ты странный? – поинтересовался фей, садясь на траву.

– Все по очереди, – последовал я его примеру.

– Даже не верится, что ты голем.

– Я кто? – уставился я на собеседника.

– Голем.

– На глину не тянет, – похлопал я себя по бедру. – Гуманоид.

– Слух о правде, искаженный и перевернутый. Дочь умеет глубоко заглянуть. Она способна прочитать почти всю твою жизнь. У тебя все воспоминания поверхностные. Нет деталей. Это первый признак, что они вымышленные.

– Даже так? – я задумчиво пожевал нижнюю губу. После раздумий поинтересовался: – И кто создатель сия творения?

– Ты не особо удивлен. Почему?

– За последнее время я устал удивляться. Я видел ТАКОЕ и ТАКОЕ делал… Наверное, это защитная реакция мозга, чтобы с катушек не съехать. Да и Ялла хорошо по моим родителям проехалась. Вопросы, на которые я не помню ответа. Надеюсь, что просто не помню… Я не говорю, что она права или что я вам верю. Мне подумать нужно…

– Я тебя понимаю. Но помочь не смогу. Мы не знаем, кто и зачем тебя создал. Мы даже не знаем зло в тебе или добро. Ты странное недоразумение, вторгшееся в историю чужого мира и пытающееся ее изменить.

– Я домой хочу. Чтобы все наши вернулись целыми и невредимыми. Чтобы никакой крови, дикости средневековья. Чтобы все тихо, мирно и спокойно. Чтобы девушка, которая мне не равнодушна начала меня хоть как-то понимать.

– Мы не в силах тебе помочь, – сдвинул плечами старик.

– Мы? Ты про себя и дочь?

– Про народ фей, – хитро улыбнулся Ялл.

– И где же ваш народ? – с насмешкой поинтересовался я. – Что-то я пернатых больше не наблюдаю.

– Ты видишь только то, что тебе позволяют. Мы настолько древни и миролюбивы что избрали свой путь. Мы ни с кем не воюем, ни на что не претендуем. Мы хотим просто жить без вмешательства извне. Нам нет дела до того, что твориться вокруг.

Шершавые пальцы коснулись моего лба.

– Ух, ты! – я вскочил на ноги. – Вот это да!

– Нравится? – улыбнулся старик. – Добро пожаловать в Долину Фей.

– Сказка, – прошептал я.

– Реальность, – ответил старик, подхватывая меня и взмывая в воздух.

Огромная долина опоясана снежными вершинами гор, подпирающих небо. Спускающиеся с гор ручьи проложили сквозь зеленый массив леса синие тропы, стекающиеся в крупное озеро в центре долины. Невероятного размера деревья, похожие на баобабы сплошь утыканы домами-коконами. И феи. Сотни, тысячи фей занятых своими делами. Мужчин, женщин, детишек с пока не приобретшими цвет крыльями. Переливаются на солнце всеми возможными оттенками крылья взрослых, раз за разом поглядывающих в мою сторону.

– Слона по городу водили, – пробормотал я из-под носа.

– Гости у нас бывают не часто. Тем более гости, которым позволено нас видеть.

– Чем обязан? – поинтересовался я, рассматривая самый странный город, который когда-либо видел. – Я так понимаю, обязан дважды.

– Не суть количество, – сказал Ялл. – Поговорим за пищей.

– Золотые слова, – сглотнул я слюну при мысли о еде.

В несколько взмахов могучих крыльев он доставил нас на толстую ветвь, служившую опорой для дома.

– Угощайся, – опустился на пол фей.

Вместо стола было круглое покрывало тканое из разноцветных нитей. Деревянные плошки причудливой формы наполнены вкусно пахнущими колбасками и темной жидкостью.

– Пиво? – удивленно поднял я бровь. – И вполне приличное. Респект пивоварам. Эмигрантов из Баварии среди вас нет?

Старик только улыбнулся.

Колбаски не только вкусно пахли, но были чертовски вкусными и еще теплыми. Млея от наполняющего рот мясного сока при раскусывании хрустящей шкурки, я заливал все пивом.

– Почему такая странная посуда? – чавкая, поинтересовался я. – Двух одинаковых не подберешь.

– Природа уникальна в своих трудах. Даже на берегу реки двух одинаковых камней не найдешь.

– Так вы это не делали?

– У нас это не принято. Мы дети природы и довольствуемся ее дарами.

– Интересно. А жилища?

– Тульи ткут.

– Одежда?

– Тульи ткут.

– А если враг на пороге? – хитро прищурился я, надеясь застать собеседника врасплох. – И ваш гуманизм ему побоку.

– Тульи, – улыбнулся старик. – Ешь.

– А сам? – запихнул я в себя очередную, но явно лишнюю, колбаску.

– Эта пища для тебя. Феи такое не едят.

– Так чего же вы от меня хотите? – спросил я, отхлебнув пива. Алкоголь потихоньку делал свое дело. Мысли замедлились, а язык обрел лишнюю свободу. – Зачем вам понадобился тупой голем?

Старик поморщился:

– Есть проблема, которую мы не в силах решить своими силами.

– А как же тульи?

– В том-то и проблема. На них кто-то объявил охоту.

– И? Не на вас же.

– Мы и тульи связаны. Друг без друга мы не можем существовать.

– Симбиоты.

– Можешь называть так. Мы умрем без них. Они обеспечивают наше существование.

– А тульи?

– Тульи имеют только примитивный набор инстинктов. Питание, размножение… Все остальное наш вклад. Феи управляют тульями.

– Это ваши инструменты. У самих руки не из плеч растут, вот вы и подобрали тупых зверюшек, которые за вас вкалывать будут.

– Из плеч, – осмотрев себя, возразил фей.

– Не обращай внимания, это так, мой взгляд на жизнь. Интересный у вас гуманизм получается. Однобокий. Ну да ладно. Это ваша жизнь и не мне вас судить. Дальше что?

– Мы хотим, чтобы ты его остановил, – глядя глаза в глаза, сказал Ялл.

– Почему я? Мне кажется это не самый лучший выбор. Я конечно иногда умудрялся сотворить что-то этакое… ну необычное… Но это не от меня зависело и было иногда… Понимаете, иногда… Я никогда не был воином. Уже перестал быть богом и стал големом. Я вообще не знаю сейчас кто я и на что способен. Вокруг обман и ложь и…

Я перевел дыхание. Ни к чему мне изливать душу пернатому. Он не поймет, мне лучше не станет. Эх, сейчас бы водки. И собеседника душевного. Так чтоб и в жилетку и по морде, и друзья навек. И понять кто я. Меня уже утомило раз за разом задавать себе этот вопрос, но время идет, а актуальности он не теряет.

– Он чужак, как и ты. Как и ты, он здесь не по своей воле.

– Понаехали тут, – буркнул я и опустошил последнюю плошку пива. По телу разошлось приятное тепло. Захотелось спать и никаких подвигов на сегодня. – С учетом моих долгов перед вами и пива, которое вы сейчас нальете, я попробую.

– Странный ты, – услышал я, перед тем как уснуть.

– От бабочки слышу, – буркнул я уже сквозь сон.

–

– Аспирин есть? – спросил я у стоящей рядом Яллы.

– Кто? – недоуменно поползли вверх брови-ниточки.

– Лекарство от вчера для сегодня.

– Есть моча тульи, – она потянулась к фляге – пустотелой тыкве, на поясе.

– Это лучше сами, – буркнул я осматриваясь. – Где мы?

– Слепой? Окраина Долины. За спиной дом, перед носом горы.

– Ага, – глубокомысленно изрек я, почесав затылок. – И что мы здесь делаем?

– Тупица! – сердито поджала губы фея. – Вчера ты пообещал порвать в клочья любого, кто даже косо взглянет на тулью. Что ты всю жизнь мечтал посвятить себя борьбе за свободу тулей. Что они вершина мироздания раз готовят такое пиво.

– Ага, – присел я на камень. – Похоже, часть фильма я проспал.

– Нет, спал ты после того как закончил играть в Тарзана без резинки.

– Ага, – призадумался я. – Это как.

– Ты прыгал с ветки дома, а папа ловил тебя у земли. Ты еще жаловал ему ордена, звания и земли. И лучшей тарзаньей резинкой окрестил.

– Ага… Поймал?

– Кто?

– Папа.

– Кого?

– Меня?

– Ты дурак?! – вспорхнула вверх Ялла.– Если бы он тебя не поймал, ты бы тут не стоял.

– Логично, – кивнул я, чуть не разбив нос об собственное колено. – Это все алкоголь.

– Что это? – глянула на меня сверху вниз фея.

– То, чем вы меня напоили.

– То чем тебя напоили, ты придумал сам. Тульи приготовили то, чего тебе больше всего хотелось. И голова у тебя болит по привычке.

– Как приготовили? – бледнея, поинтересовался я. Как-то раньше мысль о поварах мне в голову не приходила.

– Как обычно,– пожала плечами Ялла. – Тульи едят все и исторгают то, что нужно. Нитки, сок, пищу. Они дома нам ткут.

– Как мочу? – сдерживая тошноту, спросил я.

– Ну да, – удивленно посмотрела на меня Ялла. – Они поедают то, что нравится им и исторгают то, что нужно нам. А что такое алкоголь?

– Стой тут. Никуда не уходи, – пробормотал я, прикрывая ладонью рот, и рванул в сторону ближайших кустов.

– Дерьмоеды, – пробурчал я. – И я вместе с вами. Тьфу! Мерзость!

– Долго еще ныть будешь? – поинтересовалась парящая надо мной Ялла.

Сегодня она в тканом плащике с вырезом для крыльев. И не удивительно, у подножия гор прохладно. Мой наряд, состоящий из трусов, феям показался неубедительным, и местные труженики соорудили мне штаны с веревкой вместо пояса, плащ до колен с капюшоном, и некое подобие мокасин. Не могу сказать, что их стиль мне по вкусу, но трусы по любому хуже. Шедевром от их кутюр была тюбетейка с кисточкой, которую я сразу упрятал в карман плаща и нарек носовым платком.

– Все. Готов к подвигам, – хмуро сказал я. – Дальше что?

За спиной остались густо населенные баобабы, прощальный взмах Ялла, взгляды баобабожителей исполненные надежды. В общем, отправили меня совершать очередное чудо, которое мне сто лет не нужно. Ну какое мне дело до пернатых? Да, красивые. Да, как из сказки. С крыльями и гуманисты… Но я при чем, что кто-то колбасит их холуев. Если бы не спасение из реки и низкий порог, меня бы тут и видели. А так дело чести получается. Эх, Димыч, в кои веки человеком чести станешь. Идальго, мать его. Плюнуть бы на них, и к Дайле, Ильичу, Прыщу, Тимохе и Лиле. Ох, и не хватает мне их сейчас. Особенно Дайлы. Не смотря на скверный характер, меня к ней магнитом тянет. Наверное, волноваться будет. Переживать. Бегать вдоль берега с надеждой взирая на бурлящую воду… А я тут с грудастыми и крыластыми девками по лесу гуляю.

– Дальше вперед, – ткнула пальцем в сторону снежных вершин Ялла. – Он приходит с севера.

– А по-другому никак? – с сомнением глянул я на возвышающиеся скалы. – Знаешь, я не альпинист. И вообще, высоты боюсь.

– И плавать не умеешь, – насмешливо глянула сверху фея.

– Во-во. И вообще я здесь лишний, – попытался сострить я, но фея не оценила.

– В гору не полезешь. Справа на склоне роща. Обычно оттуда и приходит.

– Ялла, объясни мне тупому…

– С удовольствием, – сверкнули в улыбке зубки.

– Удовольствие можешь оставить для другого, женщина с крыльями это чересчур. Вот вы такие пернатые и тульи вас защищают… Я вам зачем такой тупой, не умеющий плавать, боящийся высоты, и?..

– Хватит, – оборвала меня фея. – Мне неприятно говорить, но ты нам действительно нужен. Мы его не видим. И наши защитники – тульи не видят.

– Забавно, – я пнул кусок камня, и тот с шелестом скрылся в кустах. – Я без вашего желания не вижу вас, вы не видите его. Как так? И какова вероятность, что я его увижу? А если и увижу? Дальше что? Спасите-помогите убивают?

– Ты его увидишь. И остановишь. И мы тебе скажем спасибо.

– Карету, тыкву, хрустальные тапочки не предлагать.

Фея расхохоталась:

– Знаешь, когда ты не пялишься на мою грудь и держишь себя в руках ты парень даже ничего.

– Ничего в руке хренового попрошайки на паперти, как и в моей руке. Чем вражину разить буду? Шишем крепкоскрученным?

– Ой, забыла, – покраснела симпатичная мордашка. Вытащив из-под плаща кусок дерева похожий на бейсбольную биту, она протянула его мне. – Это тебе.

– Лучше сразу лопату.

– Зачем?

– Могилу копать. Себе. Что ты предлагаешь мне с этой деревяшкой делать?

– Это меч!

– Это дубина, в лучшем случае, – подбросил я в руке биту. – Гопников по подворотням гонять в саамый раз.

– Папе это лес дал, – поджала губы Ялла.

– Ух, ты, – хмыкнул я, покрепче ухватив биту.

– Лес всем внушает уважение…

– Цыц!

– Что? – возмущенно заверещала фея. Она уже была готова выплеснуть в мой адрес ведро оскорблений, но я не дал.

– Заткнись, пернатая, – прошипел я сквозь зубы. – Сгинь!

Толи тон, толи обращение заставили фею умолкнуть и, сложив крылья скрыться в ближайших кустах.

– Баба, – презрительно пробормотал я.

– Мужлан. Голем, – раздалось в ответ из кустов.

В рощице низкорослых деревьев, примостившихся на горном склоне, проявилось движение. Это даже не шелест листьев, не хруст сухих ветвей, это движение. Кто-то невидимый и не оставляющий следов двигался в нашу сторону.

– Сгинь отсюда, – шепотом произнес я, не сводя взгляда с рощи.

– Да как ты смеешь…

– Бегом! Мы не одни.

– Так бы и сказал, – прошептали кусты.

Я тяжело вздохнул и с сомнением взглянул на биту. Более дурацкого оружия за всю эту историю у меня не было.

И снова движение, только уже ближе. Ни травинка, ни листик так ни не шелохнулись.

– Вот же ж угораздило, – пробормотал я.

– Ты лес попроси, – прошептали кусты.

– Катафалк мне собрать или погребальный костер соорудить?

– Дурак!

– Знаю. Что еще? Давай только, по сути? Он уже рядом.

– Правда? Я ничего не вижу.

– Молодец. Я тоже. Что еще?

– Лес попроси. Он гордых не любит. Ты за его детей стоишь. Он поможет.

– Маразм, – пробормотал я, отслеживая траекторию приближающегося противника. – Просить помощи у леса? Ну, вам, аборигенам виднее. Лес помоги. Ага, абонент временно недоступен. Или ОМОН в пути, будет минут через двадцать после вашей смерти. Что ж меня во всякие нездоровые авантюры тянет?

Он уже совсем рядом, на расстоянии нескольких шагов, но я по-прежнему его не вижу. Чувствую лишь приближающуюся опасность. Чувствовать хорошо – видеть лучше. Ох, и пригодились бы мне сейчас видения про богов в золотых доспехах. Сказать что-то правильно-красивое и покрошить всех в капусту. Но, увы, и намека на что-то подобное нет.

– Ох! – дернулся я от боли.

По левому предплечью побежала струйка крови, меняя цвет плаща. Не успел я опомниться тут же укол в бедро. Удары вслепую имеющимся поленом успехов не принесли. Взамен я получил еще один порез на шее. Противник намекал, что я полностью в его руках и от смерти меня отделяет лишь его воля.

– Покажись! – прошипел я от злости, зажимая кровоточащий порез на шее. Еще бы сантиметр и я бы так не шипел.

Тихий смех в ответ прошелестел у меня за спиной. Я крутнулся, замахиваясь поленом, и получил увесистый пинок под зад. Растянувшись в пыли, я посмотрел в сторону леса.

– Помощничек, – пробормотал я отплевываясь.

Мое оружие отлетело в сторону. Ну и пускай. Пользы с него.

Стоило мне попытаться подняться, как сильный удар по ребрам откинул к кустам. В боку что-то хрустнуло.

– Ох ты, – простонал я переводя дыхание. – Неспортивно. Лежачих не бьют.

И снова тихий насмешливый смех.

– Лес попроси, – прошептали кусты.

– Ага, – дотянулся я до дубины. – Сухих дров на погребальный костер Я уже просил. Остались спички. Тело скоро будет.

Держась за нехорошо ноющий бок, я поднялся, и завертел головой в поиске противника. Что ж мне так везет на нехорошие затеи. Меня тупо забивают как быка на бойне а я даже не вижу кто.

– Эй ты! Трус! – заорал я. – Покажись! Или так исподтишка бить будешь? Слабо по честному? Между прочим, я пришел тебя остановить.

– Тебе какое дело? – прошептал у самого уха голос.

Я крутнулся юлой, пытаясь достать его хозяина, но тщетно. Дубина пронзила воздух, и я чуть не упал, потеряв равновесие.

– Захотелось. Не люблю, когда маленьких обижают, – сквозь зубы произнес я, удобнее перехватив дубину.

– Тогда любуйся.

Во мне точно граната взорвалась. Удар пришелся чуть ниже ребер. Небо потускнело, и окружающий мир утратил цвета. Дубина упала под ноги. Во рту стало одновременно солоно и сладко. Я вытер губы и с удивлением посмотрел на бесцветную жидкость на ладони.

– Беги! – выдохнул я, выплеснув еще одну порцию бесцветной жидкости на бесцветные камни.

Ялла рванулась из кустов вверх. Огромными парусами разворачивались крылья, унося фею от беды. Но в последний момент какая-то невидимая сила прервала ее полет и грубо швырнула на камни. Оставляя обрывки крыльев на обломках острых скал, фея покатилась вниз. Ударившись головой об камень, она несколько раз судорожно дернулась и замерла. Рваные крылья прикрыли тельце бесцветным покрывалом.

– Может, поможет кто? – пробормотал я под нос. Дышать становилось все тяжелее. – Боги в золотых доспехах, лес, Хамунаптра… не знаю кто такой, но на всякий случай… Без вас мне никак…

– Понравилось голем? – прошептали мне прямо в ухо. Голос был таким знакомым. Жаль, не осталось сил…

– Уже все в курсе? – криво ухмыльнулся я, оседая на камни.

Рука коснулась чего-то гладкого. Я скосил глаза. Дубина. Никогда не замечал, что ее рукоять так отполирована. Отполирована так, словно не один десяток рук крепко сжимал ее… Зачем?

– Лес, помоги, – скорее простонал, чем произнес я. – Без тебя никак. Не первый я и не последний, кто оружие твое в руки возьмет ради блага твоего. В общем, мне навалять ему нужно! Понятно?

– Агония? – шепнул голос. Определенно я его где-то слышал и не один раз.

– Эрекция! – хихикнул я и тут же получил в челюсть. Рот наполнился не только жидкостью, но и обломками зубов, которые плавали как кльоцки в бульоне.

Дальше я перестал чувствовать боль. Удар за ударом обрушивался на безразличное тело. Небо и камни сменялись перед глазами. В очередной раз кувыркнувшись от удара, я уставился на сломанные крылья феи.

– Парусник сел на мель и штормом рваны паруса и нет спасенья для команды, – прошепелявил я, закрывая глаза. – Устал. Лес…

–

– Привет, – прошептал я голове Дайлы, дремлющей на моей груди и нежно коснулся рыжей пряди. – Мне тебя не хватало. И знаешь, меня это пугает… И хорошо, что у тебя нет крыльев…

Меня окружал уже знакомый тканный домик. Сквозь окно заглядывали лучи утреннего солнца. Многоголосый хор пернатых приветствовал это событие. Лес жил своей шумной и непонятной жизнью. У двери, опершись на меч, громко сопя, дремал Тимоха. Умостив белокурую голову на могучих коленях, и поджав ноги от утренней прохлады, спала Лиля. Прыщ барином развалился на лежанке.

– Ильич? – тихо спросил я.

– Я здесь, – раздался его голос за спиной.

– Я рад, что все вы здесь. Как так вышло?

– Сам не знаю. Мы искали тебя почти день. Никто не понимал, куда ты делся. Дайла голос потеряла. Она до последнего верила, что с тобой все нормально. И нас заставила верить, не глядя на факты.

– Это как?

– Понимашь… Тебе нелегко было в последнее время… Вещи на берегу реки… Либо, либо.

– Ильич, ну вы же не подумали что я…

– Я не знал, что ты не умеешь плавать.

– Ну, хоть вы насмехаться не будете?

– Насмехаться? – тихо рассмеялся Ильич. – Я бы не рискнул.

– Это вы о чем? – осторожно поинтересовался я. – Вчера вроде не пил. И то, что помню, закончилось грустно. Удивительно, что ничего не болит.

– Удивительно то, что мы увидели. Настоящая фея со сломанными крыльями. Ты не поверишь, я в детстве сотни раз слушал сказки про фей и сказочный лес… Я усыпал под них… Но мне и в голову не приходило, что это по настоящему, что они рядом с нами.

– И ты, в луже крови, – коснулись моего лба губы Дайлы. – И фея… Никогда бы не подумала… Это всего лишь сказки.

– А потом часы пробили полночь и твои шмотки превратились в доспехи а коряга в меч, – зевнул, потягиваясь Прыщ. Поднявшись, он заправил рваную футболку в ничем не лучшие джинсы. – Дальше ты колошматил кого-то и грязно ругался матом.

– Можно с подробностями? – обняв Дайлу, я сел на лежанке.

– Мы и сами не все поняли, – пожал плечами Ильич и опустился на пол передо мной.

Вид босса в рваном костюме, сидящего на полу вызвал у меня улыбку.

– Ты превратился в типа мумию. Шмотки расплелись в нитки и оплели тебя как мумию.

– Кольчуга, – шепнула на ухо Дайла. Теплые губы коснулись моего уха… Ого-го, вот это силища во мне просыпается!

– Пусть будет кольчуга,– неодобрительно глянул в ее сторону Прыщ и подтянул штаны. – В общем, дубасил ты его не по детски. Дубасил до тех пор, пока он не стал видимым.

– А до того? – поинтересовался я.

– До того мы думали, что у тебя шарики за ролики, башта набекрень и полный неадекват в мозгу, – сказал Прыщ. – А чего ты ждал? Стоит на горном склоне мужик-мумия и деревянным мечом комаров отгоняет. Ты Димыч зубы не скаль, говорю что видели. Вон Ильич соврать не даст.

– Ильич? – глянул я на босса.

– Ты дальше слушай, – улыбнулся тот. – Я считал, что в моем возрасте не удивляются…

– Что дальше? – грустно поинтересовался я у рассказчика. Как-то развитие истории и нездоровый блеск в глаза Прыща не обещали хороших новостей.

– Дальше ты отрубил ему голову… Накрыл ей лицо тюбетейкой… голове. – Прыщ брезгливо поморщился. – И сказал… Фу, меня до сих пор блевать тянет…

– Так и сказал? – недоуменно взглянул я на Прыща.

– Ты сказал – покажите голему, и упал без чувств, – сказал Ильич. – Мы ничего не поняли.

– Сам не понимаю, – сдвинул я плечами.

– Ты даже не представляешь как я рада, что ты рядом, – не стесняясь окружающих, прижалась ко мне Дайла.

– Я тоже рад, – легонько отстранил я ее от себя. – Почему они спят?

– А, Тимоха и Лиля, – рассмеялся Прыщ. – Как ты слег налетела тьма фей. Знаешь, у них девки даже ничего. Маленькие правда… Но в остальном о-го-го. И наш умник принялся тебя защищать… не разобравшись кто есть кто… Ну, это Тимоха… сам понимаешь. Мужики с крыльями наваляли ему аж бегом. Лиля конечно бросилась на защиту своего защитника… Феи соответственно потом извинились…

– До завтра спать будут, – констатировал Ильич.

– Гуманисты пернатые, – улыбнулся я.

Раздался шелест крыльев и на пороге появился Ялл.

– Я соболезную, – приложил я руку к груди и склонил голову.

– Чему? – взглянули на меня старческие глаза.

– По моей вине погибла твоя дочь, – сжав зубы, произнес я. – Я не сумел ее защитить…

Ураганом красок на меня обрушилось нечто радостно визжащее и грудастое:

– Я жива дурень! Жива!

Ялла чуть ли не приплясывала вокруг меня, размахивая белой шевелюрой. Прыщ жадно облизнулся, глядя на фею.

Дайла сплюнув двинулась в сторону двери.

– Там высоко, – только и успел сказать я вслед.

– Я сейчас, – метнулся в сторону двери фей. Вот мне бы так в его возрасте.

– И как так? – поинтересовался я, глядя на фею, которой положено быть мертвой. – Очередное чудо?

– На этот раз ты ни при чем, – улыбнулся Ильич. – Это все тульи.

– Вы пиво еще не пили? – сглотнув комок в горле, поинтересовался я.

– Очень знатное пиво!– вызывающе заявил Прыщ. – А что?

– Был такой бородатый анекдот про однорукого повара и фаршированный перец…

– Ну? – насторожился Прыщ. – Вот сто пудов какую-то гадость сейчас скажешь, специально чтобы мне настроение испортить. Ноутбуком своим клянусь.

– А ел что? – вкрадчиво поинтересовался я. Ялла, примостившись у меня на коленках, хихикнула и тут же прикрыла ладошкой рот под моим взглядом. – Цыц пернатая. Не порти удовольствие.

– Хам, – перламутром сверкнули зубки, и качнулась у самих глаз пышная грудь.

– Ел? – с подозрением переводит взгляд с меня на фею и обратно Прыщ. – Мясо ел. Свиная отбивная с кровью… Телятина в каком-то соусе. Курочку гриль и…

– А тебя не разорвало? – поинтересовался я.

– Так я ж пивом запивал. То темным, то светлым… Потом эля захотелось…

– И так продолжалось пол дня, – вздохнул Ильич. – Ночью я спал… Но кажется трапеза продолжалась.

– А вы что ели?

– Ничего. Я бы не смог. Сам процесс трансформации… он несколько не совместим с моими представлениями о пище. Феи – персонаж интернациональный. Они есть в сказочной культуре и легендах многих миров. Прослеживается даже некоторое сходство. Не исключаю, что и в вашем мире на самом видном месте находится лес, сквозь который вы проходите, даже не замечая ни его самого, ни его обитателей.

– Так они не просто невидимы?

– Конечно. Они как бы одновременно и здесь и где-то еще. Для нас леса здесь нет, для них есть. Сам до конца не понимаю. Я уже упоминал, что сам впервые столкнулся с персонажами детских сказок. Кто бы мог подумать, что с нами бок о бок живет другой народ.

– Ильич, вы не отвлекайтесь, – прервал нервничающий от неопределенности Прыщ. – Что с едой не так? Почему Димыч так довольно пялится на меня?

– Ну да, в сказочной культуре и легендах разных миров есть различи я в образах фей и особенностях их быта. Должен заметить, что эти отличия довольно существенны даже среди разных народов, населяющих один мир.

– Ильич, не томите, – простонал Прыщ.

– Хорошо Сергей. Я буду краток – то, что ты пил и ел – создано тульями. Этот персонаж присущ для фольклора нашего мира. Это помощники фей. Некоторое подобие ваших эльфов у Санта Клауса. Я не уверен в правильности сравнения, но в общем примерно так. Тульи прочитали твои воспоминания и ощущения о блюде и создали его. Ты получил то, что соответствовало памяти твоих вкусовых ощущений.

– Всего-то? – облегченно вздохнул Прыщ. – Станок с примитивной программой считывания и дублирования. Я то думал… У Димыча такое лицо было…

– Тульи живые существа, которые жрут все подряд, – мстительно произнес я, разочарованный реакцией Прыща.

– И что? – хмыкнул он. – Удивил. Свиньи и раки ничем не лучше. А процесс преобразования травы колючек и прочей дряни в молоко тебя не смущает? Мнительный ты какой-то Димыч. Это ж не паленую водку трескать. Это натур продукт.

– Не получилось? – хихикнула фея, ерзая на моих коленях. – Какой ты костлявый. А сильно хотелось?

– Было дело, – недовольно буркнул я, разочарованный реакцией Прыща.

– Я твоя должница, – шепнула на ухо фея.

Резво спрыгнув с моих колен, она подошла к входной двери и посмотрела вниз. Без крыльев она выглядела как горбатая карлица. Мне неприятно такое сравнение для столь прекрасных существ, но стоит им свернуть крылья в горб на спине, ощущение чуда исчезает. Вместо сказочного существа с невероятно прекрасными крыльями мы видим гуманоида явно не дотягивающего даже до минимального роста, с горбом на лопатках, размером с небольшой рюкзак. И уже как-то перестаешь обращать внимание на красоту. Убого человеческое восприятие. От сказки до убогости всего лишь крылья. Антураж…

Поцокав языком она обернулась и хитро улыбнулась:

– У нас гости.

Мы с Прыщом заорали в два голоса от ужаса и отвращения. В один миг мы одновременно оказались в самом дальнем краю комнаты. Мои глаза метались по скудной обстановке в поиске чего-то увесистого. Но, к сожалению, ни табуретки, ни хоть завалящей бутылки тут не оказалось. Я бы конечно предпочел противогаз и бидон дихлофоса или здоровенный тапок. Бледный как простыня Прыщ икал и вжимался в стену.