Текст книги "Алкоголичка (СИ)"

Автор книги: Вика Ром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Фил. 20.1

Вспышка от зажигалки на миг осветил его лицо. Он выдул струю дыма и еще раз окинул меня внимательным взглядом.

– Если бы ты не встала, и я не узнал твою куртку, не догадался бы, что это ты. Ты же в ней была той зимой?

Я поежилась в своем безразмерном бомбере.

– Да. Ты где-то тут живешь?

– На Жуковского. А ты?

Я кивнула. Стояла и думала, спросить про Лесю или нет? Филу станет больно? Но он первый заговорил.

– Я не позвал тебя на похороны. Подумал, что ты не вынесешь.

Я отвернулась, чтобы не разреветься. В горле застрял противный комок, и я прохрипела:

– Вас наказали?

– Два года принудительных работ. – Фил бросил бычок на землю и раздавил. – Танька сидит на амитриптилине.

– Это что?

– От депрессии. Ей выписали в психдиспансере.

– Я не слышала о них ничего хорошего.

– О таблетках?

– И о них тоже. Может будет лучше пойти к платному специалисту?

– У меня нет денег. А. Ты же не знаешь.

Он рассказал, что обманутые вкладчики подали в суд на корпоратив. Так как Антон и его дружбан смылись, Фил попал под раздачу. Он продал коттедж и расплатился с вкладчиками. Прокуратора сделала его невыездным.

– Все-таки карма настигла меня, – Фил горько рассмеялся. – Про тебя я сказал, что ты вкладчица. Тебе лучше обратиться в полицию и написать заявление, что тебя обманули. Чтобы Антон не сделал тебя соучастницей. Ну, если его поймают когда.

– Так ты теперь снимаешь тут? – спросила я тупо.

– Купил на оставшиеся.

– И много Антон украл?

– Четыре ляма.

Я чертыхнулась. Фил почесал под носом:

– Зайдешь? Я тебя потом провожу.

– Мне не хочется видеться с Таней.

– Она у матери. Уехала из Иркутска сразу как выписалась из диспансера. Боится оставаться одна, когда я на работе.

Я бы не пошла к Филу, если бы не выражение, с каким он смотрел на меня. Мне показалось, что он нуждается в моей компании.

По пути я сказала, что парень моей подруги психотерапевт, и что он мог бы помочь бесплатно. Я конечно много на себя взяла, утверждая это, но не представляла, как еще мне утешить Фила. Вдобавок чувство вины толкнуло меня ляпнуть такое.

– Правда, он живет в Сочи. Но можно ведь и созвониться. Мне он помог.

– Тебе-то зачем? – удивился Фил.

Я рассказала про клинику и лечение.

– Я теперь тоже не пью, – сказал он.

Квартира оказалась однокомнатной с отдельной кухней. Фил отнес мою куртку в гардеробную, а я пристроилась на диван.

– Чай, кофе? – спросил он.

– Чай.

Уже из кухни он крикнул:

– А ты откуда едешь?

– Тоже с работы. Устроилась в кафе. Правда, – я хотела было сказать, что сегодня уволилась, но не стала.

Фил высунулся из-за простенка.

– Что правда?

– Мне не очень нравится. Я уже три недели работаю без выходных.

– А. Ну это нормально для общепита. Зарплаты мизерные. Я же сам типа пиццу делаю.

– Ирония судьбы. У нас как раз пицца-мейкер запил. Вот бы случилась история, если б мы работали в одном и том же месте.

Он улыбнулся и скрылся, а через пару минут вошел уже с подносом, который затем устроил на кофейном столике. Сев, Фил взял пульт.

– У меня только пряники. – Он включил телевизор. – Тебе так лучше.

– М?

– Я про твои волосы.

Я заставила себя проглотить пряник и выпить хотя бы полкружки. Фил ограничился чаем. Спросил, как поживают мои друзья, а я ответила, что все перессорились.

– Бывает. Слушай. Я схожу в ванну, ладно? Кажется, от меня разит пепперони.

Пока Фил мылся, я встала и обошла комнату. Вещей на поверхности лежало немного, и среди них ни одной Лесиной фотографии или игрушки. Даже не представляю, как бы я жила дальше. Наверное, тоже свалилась в депрессию или запила.

Я стояла у окна, глядя во двор, когда Фил вернулся в комнату и подошёл. Он пальцем заложил прядь волос мне за ухо. Я вздрогнула. Выдавив улыбку, я спросила:

– Слушай, я ведь до сих пор не знаю, сколько тебе лет.

Он покривил ртом.

– А тебе сколько? Двадцать три? – Он поглядел в окно, когда я кивнула, потом посмотрел на меня. – Я старый для тебя.

– В каком смысле?

Фил подпер локоть правой руки левой и большим пальцем потер нижнюю губу, при этом глядя на меня исподлобья. До меня дошло наконец, и я отвернулась, а он вкрадчиво сказал:

– Если бы я был одиноким, то подкатом в баре не ограничился бы.

Я по-прежнему смотрела в окно. Почему он просто не скажет: «хочу тебя поиметь, ты ведь уже давала мне». Зачем эта лапша на ушах?

– Ты так сообщаешь, что я нравлюсь тебе?

– Да. Мне кажется, ты не предашь своего парня.

Эти слова заставили меня обернуться к нему лицом. Фил продолжал:

– Знаю, ты подумала, что как он может изменять Тане? Она такая красивая. Они столько лет вместе.

Я сглотнула, вспомнив Танино признание, о том что выдумала беременность.

– Фил, это на твоей совести. Я с тобой не заигрывала. Правда.

– Так я не обвиняю тебя. И должен попросить прощения.

– В плане? – не поняла я.

– Я сейчас скажу обидное. Ты мне понравилась, но я не собирался спать с тобой. И все же сделал это. От обиды на Таньку. Я узнал, что она отправляет свои нюдсы немцу. Сначала за деньги, а потом стала ждать, что он позовет ее к себе. Он сказал типа что с ребенком тяжело получить вид на жительство. И она согласилась уехать без Лисенка. Но не успела.

Фил повернулся в профиль, а я увидела судорогу, пробежавшую по его губам.

– Фил…

– Все мы хороши. – Он посмотрел на меня так же как на троллейбусной остановке: словно он умрёт от тоски, оставшись в одиночестве.

– Я в туалет, – прошептала я и поспешила оставить его.

В ванне я с минуту стояла, уткнувшись лицом в ладони. Вряд ли Фил был озабочен тем, как бы удовлетворить похоть. Не сейчас уж точно. Я не хотела жалеть его. У меня ни для кого жалости не было. Я даже Диму на пляже не пожалела, дав ему пятьсот рублей. Я лишь хотела ощутить себя «хорошей».

Вздохнув, я уставилась в отражение. Как давно я осталась одна? Последний раз сексом я занималась сколько? почти полгода назад? Мы с Филом оба нуждались в человеческом тепле.

Я стянула колготки и юбку и залезла в ванну. Согрев ноги и приведя себя в порядок, я насухо вытерлась и снова оделась.

Я вошла в комнату. Фил сидел на диване облокотившись о колени. Пару мгновений он раздумчиво глядел на меня.

– Уходишь? Проводить?

– На самом деле я пропустила свою остановку. Придется ехать на такси.

Я быстро подошла и села рядом. Фил развернулся ко мне, взял мое лицо в ладони и поцеловал. Раздев меня выше пояса, он сам стянул футболку и спросил, пью ли я теперь таблетки.

– Мне не за чем.

– Понял.

Никто не трогал меня так, как это делал он. В его руках я чувствовала себя желанной, Фил не осторожничал. Я подумала, что выбирала не просто равнодушных, но и холодных, ленивых парней. Невозможно разжечь в другом огонь – если уж он не горит, ничего с этим не поделаешь.

20.2

Четырнадцатого ноября я зашла к Диме на страничку. Он все же уехал в Грецию. Я посмеялась, представляя выражение лица Таи. Потом я написала Крис, узнать, как дела с Кириллом Михайловичем.

«Я немного не сдержалась, – ответила Крис. – Перед его отъездом раскисла и стала упрашивать сойтись».

«И что такого?»

Она прислала смайлик выражающий смущение, а потом предложила созвониться.

– Как дела, Милаша?

– Да как. Работаю. Папа снял мне квартиру.

– Молодец! Папа все же тебя заманил в турфирму.

– Нет. Я работаю в Пятерочке.

Крис посмеялась.

– Зачем тебе это?

– Я тупая. Так что с Кириллом?

Крис вздохнула. Долго, тоскливо.

– Часики тикают. Бомба на взводе, – она засмеялась. – Не уедет он из Сочи. У него там всё. Смысл бросать ради женщины, которая старше на шесть лет и еще и бесплодная.

– Как? Он младше тебя на шесть лет?

– Ага.

– Блин. А тебе будет с ним интересно?

– А? – На пару мгновений повисла пауза, а потом Крис расхохоталась. – Милочка моя, ты такая умница!

– Ну вообще он красивый.

– А то. У меня губа не дура. Я написала ему, что на меня нашло что-то, попросила его забить. Пока сижу в окопе, жду, когда отойдет от моей истерики. Надеюсь, что хотя бы останемся друзьями.

– Ну вот. А я только хотела попросить о помощи. У меня есть друг. Они с женой потеряли дочку. Ей было всего три.

– Какой ужас.

– Им нужна помощь. Но прямо сейчас я подумала, что неправильно было бы просить тебя. Скинь мне контакты Кирилла, я сама попрошу.

– Хорошо.

– Встречаешься с кем-нибудь, – спросила Крис напоследок.

– Сплю, – помедлив, ответила я. – Но я ему хотя бы нравлюсь.

Фил приехал ко мне на следующий день. Мы лежали в постели, играла музыка по телевизору.

– Не знаю, как начать, – сказала я, когда он поцеловал меня в висок.

– А что? Это что-то неприятное? Ты не хочешь больше видеть меня?

– Это все на твоей совести. У меня мужа нет. Я про психотерапевта для Тани.

– Ага.

– Он проконсультирует ее… И тебя.

Фил чуть отстранился и уставился в телик.

– Думаешь, надо?

– Конечно. Она твоя жена. Ты должен заботиться о ее здоровье. Иначе это косяк.

Фил с интересом посмотрел на меня.

– И мне надо?

Теперь я поняла, что он имел ввиду.

– Разве нет? Тебе разве легко? Тебе нормально разве? Бедные мужчины. Они видят больше женщин. Они понимают, что, если что-то пойдет не так, эта его дурочка по миру пойдет. Тянут на себе. А потом у него инфаркт в пятьдесят лет.

Фил посмеялся, но быстро осекся, глядя на меня странным взглядом.

– Жаль, что Таня этого не понимает. – Он сел и стал одеваться. – Ты написала заявление?

– Нет. – На самом деле я уже рассказала Лене, а она жениху. Помощник прокурора – это тебе не два пальца обоссать. Я решила, что найду Антона, и отомщу и за себя, и за Фила. – Так что на счёт терапевта?

Фил посмотрел на меня из-за правого плеча.

– Это дорого?

– Он сделает это бесплатно.

Я соврала. У меня уже лежали десять тысяч для Кирилла.

– Ладно. Мы с ним свяжемся.

Как всегда, перед уходом Фил прижался носом к моей щеке и крепко обнял.

Занятая проблемами и работой, я не сразу сообразила, что у меня задержка. Когда на пятый день месячные так и не пришли, я написала Крис. «Я не смогу тебе помочь, – ответила она. – Купи тест».

Но применить его я не успела. У меня случился выкидыш на ранних сроках, и я снова очутилась в больнице.

Голод без любви. 21

Что это был выкидыш мне объяснила врач в стационаре. Я же подумала, что прошли обильные месячные. А ещё она сказала, что после воспалительные процессы не редкость, и обязательно надо пропить антибиотики, а я промучалась с тянущими болями до конца ноября, и поехала к гинекологу, когда подскочила температура.

Я лежала в палате на шесть человек под капельницей и пыталась уснуть. Соседки трещали о своём о женском. Меня лечили третий день, и за это время я успела стать изгоем, ведь мне не о чем было поговорить с товарками по несчастью: у меня не было гулящего мужа, я не делала аборты и не рожала.

Только ещё одна девушка не участвовала в общении. У нее беременность замерла на пятом месяце, её «почистили», и она горевала об утрате. Мне было не по себе от нахождения в палате ещё и из-за этого: я не знала, как себя вести с ней, да и должна ли я что-то сделать или сказать? Размышляя над этим, я утвердилась в том, что мой диагноз все же не лёгкая степень аутизма, но асоциальность.

Провалиться бы мне сквозь землю.

Я написала Филу, и мы немного поболтали. Он сказал, что Таня вернулась домой после пары сеансов с Кириллом Михайловичем. Я подумала, что бы сделал Фил, если бы узнал о моей беременности и не нашла ответа. Одно было ясно: надо это прекращать, и ссылаясь на то, что ему надо позаботиться о жене, велела не писать мне без надобности, и он согласился.

Я вышла в фойе за градусником. В палате, дверь которой выходила на пост медсестры, громко стонала женщина, рядом сидела ее мама, наверное, и держала за руку. К ним зашел врач, затем он подошел на пост.

– Готовьте операционную. В пятой внематочная.

Я передернула плечами. Мне показалось, что до сих пор я не видела по-настоящему взрослой жизни.

На выписку за мной приехала мама, и ни о чем не спрашивая, повезла в платную клинику. Там меня напугали спайками и бесплодием и выписали препаратов на пять тысяч. Мама сказала, что будет ставить мне уколы. Странно: никогда не интересовалась моей личной жизнью, а тут спохватилась.

Так я снова переехала в свою комнату в родительской квартире и вынужденно наблюдала за предсвадебной суетой. Ближе к двадцать четвертому декабря Ленка переживала все больше и заезжала чаще. Раз она заглянула ко мне.

– Спишь? – всунув голову в дверной проем, спросила Лена.

– Заходи.

– Сергей выяснил про твоих шулеров.

– Почему моих?

– Оговорилась. Их нашли в Новосибирске.

Я тут же села на кровати.

– Как?! Их поймали?!

– Нет. Они уехали туда сразу после, как контора обанкротилась. А оттуда улетели в Турцию.

– Охуенно! – не удержалась я. – Ну а что. Четыре ляма это не шутки. И что теперь?

– Подали запрос на розыск. Остается ждать.

За ужином папа то и дело поглядывал на меня. На мой день рождения он спросил, что я хочу получить в подарок. Я думала попросить у него на автошколу, но решила повременить, а то вдруг я сама смогу оплатить, а если сдам, то попрошу лучше добавить на автокредит.

Я листала объявления о подержанных авто, когда пришло системное уведомление от приложения «Гости». Я поставила программу еще когда Дашка забанила меня в первый раз, чтобы знать, заходит она ко мне или нет. Прежде чем удалить приложение, я заглянула в статистику, и у меня брови полезли на лоб: Таисия заходила ко мне в течение двух месяцев больше двадцати раз! При этом меня она кинула в черный список. Я прикинула, что как раз тогда я добавилась к Кристине, и видимо через нее Тая нашла меня.

От нечего делать я написала Крис узнать, вышла Тая за Диму или нет.

«Пока не звала, – ответила Крис. – Она стала меньше со мной общаться».

«Дима писал мне, но я удалила его сообщение. А сейчас увидела, что Таисия мониторит мою страничку».

Крис прислала шокированный смайл. Я ей отправила: «Клянусь, я с ним не флиртовала. Я сыта по горло подобным дерьмом». Она ответила, что ни в чем не обвиняет и попросила успокоиться.

Я заглянула в «Заявки в друзья», Дима все еще висел там, и я бы удалила его, но увидела, что на аватарке он держит в руках книгу, и мне стало любопытно. Я стала думать: зафрендить его или нет? Ведь он сын папиного друга, мы прилично общались, у нас схожие интересы, так почему нет?

«Привет, Дима. Извини, что не ответила. Я устроилась на работу, и очень долго у меня не было выходных. Я ужасно устала. Я видела ты был в Греции. И ты написал свою книгу?»

Наверное, он работал до восьми, потому что ответил в час ночи по Иркутскому.

«Привет, Милана. Да. Могу прислать одну с автографом».

Я прочла и ответила в семь утра и при этом сообщила адрес.

«И что? Много тебе заплатили?» – спросила я.

Он прислал смеющийся смайл пополудни иркутского времени. И все. Пообщаться не о чем. Я спросила, как он попал в издательство. А он, вместо того, чтобы написать, позвонил уже ближе к десяти вечера.

– Что, товарищ-женщина, друг человека, как поживаешь?

– Работаю. А ты?

– Пока нет. – Он помедлил немного и добавил: – Нога болит.

– Что, уже и вторую прищемило?

– Не. Фантомные боли. Протез трет. Надо ехать в Германию за новым.

– Извини.

– Да ладно…

– Что там в Греции? – вспомнила я.

– Было весело. Нацисты устроили драку.

– Нормально!

Он стал рассказывать, что произошло на праздновании, а слушала, вставляя дурацкие шуточки между делом, но на самом деле меня волновала его свадьба.

– Слушай, Дима, я, конечно, добавила тебя в друзья, но должна предупредить. Тая всерьез решила, что ты, как сказать… Ну…

– Решил приударить за тобой? – закончил он.

– Да. У меня есть программа слежки за гостями. Тая ходит ко мне, как к себе.

– Кхм. Ясно. Занеси ее в ЧС, если хочешь. Ведь теперь он будет навещать тебя еще чаще. Потому что я расторг помолвку.

Я как рот открыла, так и осталась сидеть. А Дима продолжал.

– Печально, что она на тебя нацелилась. Очень странно. Я ей прямо сказал почему мы расстаемся.

Я не сразу нашла, что ответить.

– Печально, – протянула я. – Такая…симпатичная девушка, амбициозная, – растягивая слова, говорила я, потому что растерялась полностью. – Не знаю, что и сказать…

– Ну… Родители ей все равно помогают.

– Так, еще помиритесь, может?

– Да ну. Зачем клеить разбитое блюдце? Все равно не то уже будет.

– Ладно, – только и сказала я.

– Ну а ты зря думаешь, что как-то повлияла на мои с Таей отношения, – сказал Дима. – Если я повел себя двусмысленно, то прости. Я не имел ничего ввиду.

Я вспыхнула: вот же твою мать! А ведь именно это я о себе и возомнила. Дима просто вежливо общался, а я и поплыла. Зря я подслушала тогда их разговор, влезла в чужие разборки.

– Я там спрашивал у твоей подруги, – продолжал Дима, – бываешь ли ты на страничке, и почему не добавишь. Подумал, что может, у тебя парень ревнивый, и потому ты игнорируешь мой запрос. Но всё, чего я хотел – это поделиться книгой и пригласить тебя в кружок.

Усилием воли я стряхнула с себя стыд.

– В кружок? Да можно и в кружок! Почему нет. Ох, черт… – сболтнула я.

– Что такое?

– Я действительно переживала, что Тая все не так поняла. Хотя, судя по всему, она именно так и поняла.

– То, что я позвал тебя, стало предлогом для более крупного скандала, – ответил Дима, подумав. – Блюдце давно дало трещину.

Он сделал паузу, перед тем как сказал:

– Я ее любил конечно. Но самоуважение дороже. Так что? Добавишь в друзья?

– Почему нет? Не подпись же в ЗАГСе ставлю.

Он рассмеялся.

На том мы и закончили этот странный разговор. Скинув звонок, я кинула смартфон на подушку и тупо вперилась в него, а затем и сама уткнулась лицом. Вот зачем я пошутила про ЗАГС? Вот дура. Я осталась без друзей, я всё ещё злюсь на родителей, завидую сестре, и абсолютно ничем не увлечена: ни работы, ни хобби. Я оголодала. А для девушки что может быть питательней, чем любовь? И я придумала на пустом месте, что симпатична Диме, а реакция Таи лишь уверила в том.

Я уткнулась в подушку и зарыдала, ощутив себя бесконечно одинокой и пустой.

Расставить точки. 22.1

Через пару дней Дима скинул трек-номер почтовой посылки, когда отправил мне свою книгу. Но я оказалась нетерпеливой и уже слушала аудио версию. Ох и мрачная вещь у него получилась, но увлекательная. Время летело незаметно, и даже рутина в магазине не утомляла, пока я путешествовала с кибер революционерами по мрачному будущему. Все же я угадала направление мысли Димы в романе.

Я расставила товар на полке с крупами и нажала на паузу, и пошла искать менеджера, чтобы спросить, что делать дальше. И вдруг в зале с молочной продукцией я увидела дядю Мишу. Он выбирал что купить, глядя в холодильник с йогуртами. Некоторое время я колебалась, и все же решилась подойти.

– Здравствуйте, дядь Миш.

Он уставился на меня, соображая, кто я такая. Пришлось напомнить.

– А, Милана. Здравствуй, – словно задумавшись сказал дядя Миша. – Жалко ты съехала. Теперь у меня соседи парень с девкой. Так они орут, когда ругаются, ужас. И музыку громко слушают.

– Очень жаль. А вы как сюда забрели? Далеко же.

– Да я к сыну приехал. Вот выбираю, что внучке купить.

– Помирились?

– Да.

Я помогла ему с выбором, и мы пошли на кассу. Вдруг он сказал:

– Знаешь, приходил твой мужик. Искал тебя. Но я не знал, куда ты уехала.

– Какой мужик? – удивилась я.

– Самый последний. Лет тридцати, невысокий.

Я замедлила шаг. Это он про Фила? Почему Фил просто не позвонил?

– Давно?

– В октябре.

Значит, перед тем, как он увидел меня в троллейбусе…

Озадаченная, я попрощалась с дядей Мишей, и ушла в подсобку. Там я достала телефон. Последнее мое сообщение Филу я прислала почти две недели назад, когда просила больше не писать мне без нужды, а еще через столько же можно будет отметить годовщину нашего знакомства.

Я прикрыла глаза и прислонилась спиной к стене. Целый год… На что я его потратила? Я стояла и терзалась депрессивными мыслями, и потому вздрогнула, когда зазвонил телефон.

– Да, Лена?

– Мила, мне только что Сережа позвонил. Эти твои мошенники, оказывается, в России!

Я тут же встала по струнке.

– А точнее?

– Ищут. Один из них… – она назвала подельника Антона, – в Казани засветился.

– Да блин! А Турция?

– Сережа сказал, что мне не положено знать.

– Господи, хоть бы их поймали!

Все, о чем я могла думать до самого вечера, это про поимку бывших компаньонов. Я представляла, что буду ходить и давать показания против них, как вдруг пришла мысль, что я тоже могу оказаться на скамье подсудимых. Я забеспокоилась и к вечеру так накрутила себя, что сама позвонила жениху Лены, и спросила, надо ли мне что-то сделать? И он посоветовал то же, что и Фил – написать заявление.

Мне было страшно идти одной. Вспоминая мой последний визит в полицию, я ощущала тошноту. Только за неделю до свадьбы сестры, я позвонила Филу и попросила его пойти со мной. И он согласился.

В свой выходной день я приехала к пиццерии, где работал Фил, но встретиться мы договорились в соседней кофейне. Я взяла капучино и села за стол. В левом боку у меня постоянно болело, мама сказала это невралгия, от нервов в общем, и предложила попить успокоительное, но я откладывала. И вот я сидела и думала, что зря тяну резину, что сегодня же вечером куплю какой-нибудь сиропчик, как дверь кофейни открылась и я увидела Фила. Увидела и ахнула! Потому что у него пол лица были синие.

Он подошел и сел, а я пялилась на него, открыв рот. С минуту мы таращились друг на друга, пока я не закрыла рот.

– Что это? – пробормотала я.

– Сильно страшно?

– Кто тебя так?

– Не знаю. Знаю из-за чего. Из-за Антоновой конторы.

– Что?!

– Да. Он еще кого-то кинул. Кого-то крутого. – Фил облокотился о стол с тяжелым выдохом, приблизился и в полголоса заговорил: – Пиздец, Милана. Надеюсь, про тебя они не знают. Постарайся не ходить одна, поняла? У тебя есть шокер или баллончик?

– Нет.

Он взял меня за руку и сжал, но я вырвала кисть и сама схватила его за руку..

– Этими козлами занялись вплотную. Жених моей сестры – помощник прокурора. Я ему всё рассказала.

Фил уставился озадаченно. Я решительно кивнула. Мне захотелось еще хоть как-то обнадежить его.

– Они свое получат, вот увидишь. Козла стриженого в барбершопе засекли в Казани, скоро и Антона найдут. Как Таня?

Фил сел ровно и просидел молча с полминуты.

– Нормально, – проговорил он наконец. – И Таня тоже вроде норм. – Потом он нахмурился. – А ты почему съехала?

– Что? А… Так я же в Сочи в клинике лежала, я говорила, – ответила я, держа в уме то, что мне сообщил дядя Миша..

– Да нет. Вот недавно.

Я пожала плечами, не понимая, зачем ему важно это знать.

– Имеешь ввиду квартиру на Маркса? Так я… А ты зачем в октябре на первый адрес приходил?

Фил приподнял брови, удивленный, что я в курсе.

– Хотел увидеться. У меня же отобрали телефон для следственного комитета. Я не мог с тобой связаться. А в интернете найти не смог. – Он снова навалился на стол. – Ты же не убегаешь от меня? – тихо спросил он.

Теперь уже я приподняла брови. Фил постучал пальцами по столу.

– Я тебя достал?

Я попыталась собрать мысли в кучу в тщетной попытке понять, что происходит, а он подумал, что я игнорирую.

– Ладно, извини. Ты скажи прямо. Просто я…не знаю. Будет проще, если ты прямым текстом скажешь. По-другому у меня не получится отстать.

– Я не понимаю.

Фил посмотрел мне прямо в глаза, и от этого взгляда у меня будто стало пусто в теле, потому что вся кровь ударила в голову. Я отвернулась и потерла ладони о джинсы, чтобы разогнать мурашки.

– Пошли в отделение, – сказала я, – или меня сейчас вырвет от нервов.

Он подал мне куртку, мы вышли. На улице начинало смеркаться и сыпался снег. При мысли о Ленкиной свадьбе, о скором Новом годе и Рождестве, мне стало не по себе. Настроения веселиться не было, ведь я наворотила таких дел, что впору уйти в запой.

Отделение полиции находилось в двух микрорайонах, и мы с Филом добрались туда на автобусе. Всю дорогу мы молчали, и я видела, что люди пялятся на нас, и особенно на Фила.

Уже на подходе к зданию, я остановила его, взяв за рукав куртки.

– А ты сам-то написал заявление, что тебя избили?

Он кивнул, но смотрел странно, и я не поняла, соврал он или нет.

Внутри, когда я ощутила запах участка, то вспомнила и оба раза в КПЗ и как ходила давать показания о смерти Леси. Боль в боку разлилась уже и на спину, и я подумала о бутылке водки. Я не стала сопротивляться этому желанию: оно есть, но я не обязана претворять его в жизнь.

Сосредоточившись на цели, я пошла прямиком к дежурному.