Текст книги "Морально безнравственные (ЛП)"

Автор книги: Вероника Ланцет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

Глава 7

Аллегра

Наверное, я недооценила дьявола. Может, он чувствует себя виноватым, за то, что я встала под пулю, предназначенную для него, но он вел себя наилучшим образом.

Вскоре боль в руке утихла, до терпимой. Я даже набрался смелости посмотреть на рану, и хотя врач хорошо наложил швы, шрам останется.

Одним из побочных эффектов процесса заживления стало то, что я постоянно хочу спать. не знаю, сколько часов в сутки я сплю, но я начала терять счет времени, каждый день сливается с другим.

После того постельного инцидента Энцо больше не пытался воспользоваться мной. По-прежнему каждый день он приносит мне суп и помогает с лекарствами, а купать и одевать меня попросил пожилую женщину из своего персонала. Даже его насмешки прекратились, и я не знаю, стоит ли мне беспокоиться или нет.

– Пришел доктор, чтобы снять швы. – Его слова возвращают меня к реальности. На мне только майка, поэтому врач сможет сделать это без особого труда.

Энцо остается в комнате, наблюдая за каждым движением врача.

Процесс проходит довольно быстро и не так болезненно, как я себе представляла.

– Продолжайте держать участок кожи в чистоте, – уходя, советует врач, но останавливается за дверью, чтобы перекинуться парой слов с Энцо.

Я снова сонная, хотя проснулась всего пару часов назад. Возвращаясь на кровать, я засыпаю, как только моя голова касается подушки.



– Этого не может быть… – от слов Энцо мой рот широко открывается. Конечно, нет…

– Ты была в отключке достаточно долгое время. – подчеркивает он, но я всё еще в шоке.

Ведь если то, что он говорит, правда, то… В шоке я снова смотрю на дату.

Моя свадьба должна была состояться вчера.

Я пропустила свадьбу.

– Ты не понимаешь… – начинаю я, но даже не могу найти слов, чтобы объяснить, что со мной произойдет из-за этого. А Лия, она вообще еще жива?

– Шш, маленькая тигрица. Всё будет хорошо. Я отвезу тебя обратно к родителям и всё объясню. Они поймут, что ты ни в чем не виновата. Кроме того, они должны быть счастливы, что их дочь жива, верно?

Я качаю головой. Он не понимает… не осознает, что со мной будет. Сам факт того, что я была наедине с мужчиной…

– Доверься мне, – продолжает он, пальцем приподнимая мой подбородок так, что я смотрю ему в глаза. – Я знаю твоих родителей, и они поверят тому, что я им скажу.

Я хочу возразить, сказать ему, что это не имеет значения, но он кажется настолько уверенным в себе, что на мгновение я даже засомневалась. Возможно ли, что он прав?

Впервые я решаю довериться ему. Потому что, правда, какая альтернатива?

Мы выезжаем с первыми лучами солнца, и вместо того, чтобы ехать в порт, отправляемся в аэропорт, где нас ждет частный самолет. Менее чем через полчаса мы приземляемся дома. Черный автомобиль останавливается у посадочной полосы, и нас приглашают внутрь.

Может, Энцо какая-то важная персона, и, возможно, он убедит моих родителей. Пока едем до моей деревни, мы не разговариваем, и с каждой секундой приближения я чувствую пустоту в животе – как будто знаю, что еду на казнь.

– Не волнуйся. У меня все под контролем, – еще раз успокаивает меня Энцо, и я только киваю.

Остановившись перед моим домом, охранники смотрят на нас с Энцо и что-то сообщают по наушнику.

Беспокойство убивает меня, когда нам дают добро, чтобы войти внутрь. Не успеваем мы и пройти главный двор, как мой отец и моя мать выбегают на улицу.

– М… – не успевает слово покинуть мой рот, как мама дает мне пощечину, что я отшатываюсь назад. Закрыв глаза, я жду продолжения, поскольку знаю, чего ожидать. Но этого не происходит.

– Не бей ее, – строгий голос Энцо удивляет меня, но не так сильно, как выражение ужаса на лицах моих родителей.

– Ты… – гогочет отец, и тут же тянется рукой к пистолету на поясе своих брюк.

– Не думаю, что тебе стоит это сделать, – высокомерно комментирует Энцо, и я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него.

Так вот как он планировал помочь мне объяснить ситуацию моим родителям?

– Ты не представляешь, что ты натворила, глупая девчонка! – кричит на меня мама, язык ее тела говорит мне, что она не хотела бы ничего больше, чем схватить меня за волосы и бить до тех пор, пока я не смогу стоять на ногах. Вижу презрение в ее глазах, и точно знаю, что это значит. Как только Энцо уйдет, я труп.

– Нам пришлось отдать Франзе твою сестру. Твою сестру! – подчеркивает мама, будто я не знаю, что для них значит моя сестра. – Моя милая Киара! И всё из-за тебя! – она снова набрасывается на меня.

Я больше не могу боятся. Теперь, когда у меня есть подтверждение того, что меня ждет, вопрос только в том, когда это произойдет. Если это затронуло Киару, то за это придется заплатить мне.

– Разве я не ясно выразился? – Энцо обходит меня, становясь передо мной так, чтобы оградить от любой возможной атаки. – Вы не трогаете ее. Вы не кричите на нее. Всё ясно?

– Да кто ты такой, чтобы указывать мне, что делать? Думаешь, у тебя здесь есть хоть какое-то влияние? – самодовольно говорит мама, но Энцо пожимает плечами, похоже, не беспокоясь об этом.

Взяв мою руку в свою, он крепко сжимает ее и поднимает перед моими родителями.

– Я – ее будущий муж.

– Я этого не допущу! – восклицает отец, доставая пистолет и направляя его на Энцо.

– Неужели? – тянет Энцо, и мои глаза расширяются от его беззаботности. Он в меньшинстве, и все охранники сосредоточены на нас, также готовые достать свое оружие. – Все остальные думают, что ты уже допустил, – продолжает Энцо, говоря моему отцу, чтобы тот проверил свой телефон.

– Ты… – он в шоке от того, что видит на своем телефоне, и может только покачать головой. – Ты спланировал это, не так ли? Почему? – я в замешательстве от обмена мнениями между ними, но еще больше я удивляюсь, когда мой отец с неохотой соглашается с Энцо.

– Марио, позови священника! – кричит он охраннику. – Нам нужно отпраздновать свадьбу, – добавляет он, ничуть не радуясь.

– Вот видишь, я же тебе говорил, – опуская голову, шепчет мне на ухо Энцо, пока нас ведут в гостиную.

– И это твое решение? Женится на мне? – стиснув зубы, я осознаю всю чудовищность ситуации. Но почему он вообще хочет на мне жениться? Поэтому я спрашиваю его об этом. – Почему?

– Я возвращаю долг. Ты спасла мою жизнь, теперь я спасаю твою. – Его лицо ничего не выражает, и я осознаю, что ему нет никакого дела до того, чтобы жениться на мне.

Ошеломленная, я пытаюсь держать себя в руках. Все очень напряжены, когда мы входим в дом, и родители не скрывают своего презрения ко мне.

– Аллегра, иди к Сесилии, чтобы она помогла тебе одеться. Если мы уж делаем это, то сделаем правильно. Ты не опозоришь нас снова. – Я киваю и выхожу из комнаты, не удосужившись взглянуть на Энцо. По крайней мере, я могу удостовериться, что с Лией все в порядке.

Но это не так. Не совсем.

Когда я дохожу до середины лестницы, я вижу фиолетовые синяки на ее лице и тянущиеся вниз по шее, уходящие под одежду.

О, Лия!

– Мисс! – подбегает она ко мне, обнимает, и прижимает к своей груди.

– Мне так жаль, Лия. Это всё из-за меня. – Слезы наконец-то проливаются и текут по моим щекам. Это всё я виновата. Я знала, что родители ни за что не оставят ее в покое… То, что она всё еще жива – это маленькая милость.

– Шш, ничего подобного. Я слышала новости. Я так рада за тебя, дитя мое. Тебе не придется выходить замуж за этого грубияна.

– Но Киара… – я прервалась, беспокоясь за сестру. Может, у нас и не самые лучшие отношения, но она всё равно семья.

– Она справится. Она всю жизнь стремилась быть на вершине. – Лия поднимает бровь, ожидая, что я возражу ей, и я знаю, что не могу.

Киара всегда была любимицей родителей. Бесчисленное количество раз мне говорили, что я чуть не убила свою мать при рождении, и в их суеверном сознании это означало, что мне не повезло.

– Я должна была сделать аборт, как только узнала, что ношу тебя. – Бесчисленное количество раз выплевывала мама. По воле судьбы вскоре после моего рождения у нее обнаружили рак груди, и она перенесла две мастэктомии. И по сей день она настаивает на том, что единственная причина ее болезни – это то, что я что-то сделала с ее телом, когда родилась. Я не врач, но сомневаюсь, что эти две причины связаны. Тем не менее, это означало, что всю жизнь я подвергалась этим колкостям.

Моя сестра? Она была идеальным ребенком. Худенькая, послушная и красивая. Она была всем, чем не была я, и поэтому ее везде брали с собой. Единственная, кто достойна быть показана публично.

Не скажу, что мои отношения с Киарой пострадали из-за этого, поскольку они никогда не были хорошими. Даже в детстве она была злобной и завистливой. Она всегда находила как сделать себя жертвой, а меня – злодеем. Количество полученных побоев, за несправедливые обвинения Кияры, почти уничтожило всю сестринскую любовь, что я питала к ней. Но это не значит, что я хотела, чтобы она страдала.

– Лучше она, чем ты. – Шепчет мне на ухо Лия, пока ведет меня в мою комнату. – Всю свою жизнь тебя наказывали не за свои грехи. Не надо делать из Киары жертву, ведь ее ядовитый язык вредил тебе больше, чем ты сама. Я даже не знаю, как ты можешь быть одной крови с этими людьми, – всё еще шепча, она качает головой.

Иногда я тоже не знаю.

Подойдя к моему шкафу, Лия достает простое белое платье.

– В нем нет ничего особенного, ведь Киаре пришлось надеть твое свадебное платье. Но ты будешь выглядеть в нем прекрасно. – Искренняя улыбка на ее лице дает мне понять, что она не лжет, просто чтобы заставить меня чувствовать себя лучше.

– Спасибо. – Мой голос полон эмоций. Сняв одежду, Лия приходит в ужас видя мою рану. Я качаю головой, сейчас не время вдаваться в подробности.

Надеваю платье и позволяю Лии поправить мои волосы. Как раз, когда она закрепляет последнюю прядь в прическе, входит мама.

– Ты должна гордиться собой, – закрывая за собой дверь, насмехается надо мной она. – Но ты выбрала не того мужчину, моя дорогая, – фальшиво смеется, враждебность сквозит в ее словах. – Не знаю, как ты втянула его в это, но не обольщайся, он просто использует тебя. Ты будешь уродливой, непритязательной крестьянской женой, воспитывающей его детей дома, пока он развлекается со своими шлюхами.

Мои глаза расширяются от ее слов, но она продолжает.

– Когда ты увидишь вереницу его любовниц, каждая из которых красивее, моложе, – она оглядывает меня с ног до головы, – и худее тебя, ты умрешь внутри. – Ухмыляясь, мама скрещивает перед собой руки. – И сидя в первом ряду, я буду наблюдать за зрелищем, которое станет твоим несчастьем.

– Мне всё равно. – Я поднимаю подбородок, пытаясь казаться сильной, хотя ее слова попали в цель.

– Сейчас тебе может быть всё равно, но посмотрим. Запомни мои слова. Ты додумалась саботировать свою сестру, и ты поплатишься. И нет ничего хуже, чем надежда, которая превращается в отчаяние, – не дожидаясь моего ответа, она выходит из комнаты.

– Не слушайте ее, мисс, – пытается утешить меня Лия.

Хотя я иногда развлекаюсь мечтами, прежде всего, я реалистка. И пусть я знаю, что она сказала всё это, лишь бы причинить мне боль, я не невежественна. Я знаю, что у него будут любовницы. Я знаю, что ему нет до меня дела.

Я могу только надеяться, что и мне не будет до него дела.

Последний раз взглянув в зеркало, я решаю, что не позволю матери победить. Если мне придется закрыть свое сердце для всего, то так тому и быть.

Но я не доставлю ей удовольствия видеть, как я страдаю.

Я буду счастлива. Даже если это убьет меня изнутри.

Когда мы закончили, мы спустились вниз, и я заняла свое место рядом с Энцо. Он не смотрит на меня, полностью сосредоточив внимание на моем отце и том, что они обсуждают.

Но я удивляюсь, когда чувствую его руку поверх своей, и он переплетает наши пальцы. Я не отталкиваю его, стараясь выбросить из головы разговор с матерью.

Когда прибывает священник, нас ведут во двор, где жители деревни весело смеются и поют, празднуя свадьбу. Там есть еда и напитки для всех.

– Это… – спрашиваю я, пораженная зрелищем.

– Нужно было как-то заставить твоего отца сделать это. Публичное объявление – лучший способ, ведь он слишком дорожит своим имиджем, – отвечает Энцо, притягивая меня ближе к себе и подводит к священнику.

Религиозная церемония коротка, и как только мы произносим «Да», с улицы начинает доноситься музыка, жители деревни выкрикивают поздравления.

– Пойдем, – Энцо подводит меня к открытой повозке и помогает мне подняться. – Давай устроим им шоу.

Лошади ржут, и Энцо берет поводья, ведя их вперед. Мы начинаем ехать медленной рысью, и пока мы движемся улицей, все стоят возле своих домов, хлопают и кричат: «поздравляем», «здоровья», «любви».

– Когда ты успел? – я в восторге. Это не что-то спонтанно спланированное.

– Возможно, некоторое время назад я шепнул на ухо деревенским сплетникам. Не нужно много времени, чтобы сплетня распространилась. В конце концов, есть бесплатная еда и вино. – Он подмигивает мне, и я не знаю, что делать – скандалить или впечатляться.

Покрутившись по деревне, мы возвращаемся в дом. Родители изо всех сил стараются развлечь гостей фальшивыми улыбками, делая вид, что они с самого начала знали об этой вторичной свадьбе. Они просто хотели выдать замуж старшую, прежде чем приступить к младшей, – так звучит их оправдание.

Мы проводим некоторое время с гостями, как вдруг нас торопят и запирают в комнате.

– Что… – я оглядываю пустую комнату, в центре которой стоит только односпальная кровать с белым постельным бельем.

– Я полагаю, они ожидают, что мы консумируем брак, – медленно говорит Энцо, вскидывая на меня бровь.

– О, нет, – поднимаю я руку, – этого не будет, мистер. – Снимаю туфли, бросаю их на пол и ложусь на кровать, озадаченная.

Всё это было таким вихрем, что у меня даже не было времени осознать происходящее.

Я замужем. За ним.

Смотрю на него краем глаза. Он прислонился спиной к двери, пристально наблюдая за мной.

– Почему ты это сделал? – я приподнимаюсь на локтях.

– Я же сказал тебе. Я не люблю быть кому-то должным. Этот брак обеспечит тебе безопасность.

– Больше ничего? – спрашиваю я скептически. За то время, что я знаю Энцо – а это не так уж долго – я осознала, что он ничего не делает без скрытых мотивов.

– А что еще? Ты получила за меня пулю, я дал тебе клятву, – сбросив пиджак и бросив его на пол, он присоединиться ко мне на кровати.

Я пытаюсь отодвинуться от него, но он прижимает меня к месту.

– Куда ты убегаешь? Нам нужно провести брачную ночь, cara, – в его голосе звучит его обычное обаяние, и я закатываю глаза.

– Ты хочешь этого не больше, чем я, так что давай оставим эту шараду.

– А ты знаешь, чего я хочу? Откуда? – приподняв бровь, он ловит прядь волос и дергает ее, пока вся моя прическа не распадается, и волосы свободно струятся по спине.

Я полностью поворачиваюсь к нему.

– Может, ты и красивый дьявол, Энцо Агости, но меня ты не обманешь, – говорю я, глядя ему в глаза. Его зрачки расширяются, необычно светлые глаза становятся темнее. – Я вижу пустоту внутри тебя. Ты надеваешь маску и держишь всех на расстоянии. Ты флиртуешь, играешь в игры и раздвигаешь границы, но всё это только напоказ.

– И ты вдруг стала экспертом по мне? – все веселье исчезает из его голоса, и мне кажется, что впервые я вижу настоящего Энцо.

– Нет. Не стала. Но я эксперт по себе, – я наклоняюсь к нему так, что наши лица оказываются в сантиметре друг от друга. Я всего лишь играю в его игру, и в кои-то веки приятно контролировать ситуацию. – И я так же пуста, как и ты. Вот почему я знаю, что мы никогда не сможем быть вместе. Две пустоты не составляют одно целое.

– Нет, – его рот слегка растягивается, – они образуют бездну. Что скажешь, маленькая тигрица? Как насчет того, чтобы отпустить? Поддаться свободному падению? – он всё еще играет с моими волосами, но больше не смотрит на меня.

– Нет, – я легонько качаю головой. – Падение – это проигрыш. А я не собираюсь проигрывать. Никогда больше. – В кои-то веки я собираюсь доказать, что мои родители ошибаются. Я сделаю лучшее из этих обстоятельств… Как-нибудь.

– Тогда мы договорились. – Он усмехается, черты его лица расслабляются, и я понимаю, что у него не было намерения заключать брак.

Он не видит тебя как женщину.

Крошечный голосок внутри меня никак не хочет замолкать. Я пытаюсь заглушить его, потому что это может означать то, что я разочарована, что он не находит меня привлекательной. Но это, конечно же, не так.

Он переворачивается на спину и смотрит в потолок.

– Мы можем быть партнерами.

– Партнерами? – повторяю его слово я, понятие совершенно чуждо мне.

– Может, мы не и сможем заполнить пустоту друг в друге. Но мы можем сделать так, чтобы она не увеличилась.

Я откидываюсь на подушки, уставившись в тот же потолок, который он, похоже, находит весьма интересным.

– Хорошо, – соглашаюсь.

Со мной всё будет нормально.

Пока мое счастье не зависит от него, мне никогда не придется беспокоиться о словах матери.

И впервые, возможно, я стану свободна.

Часть II

Он был так пьяняще красив, но так греховно порочен. Я жалею о том дне, когда доверила ему свою судьбу.

– Из дневника Аллегры

Глава 8

Аллегра

Глядя в иллюминатор самолета, я с трудом могла поверить, что скоро пересеку океан и отправлюсь в город, о котором я только читала.

После брачной ночи мы не задержались. Энцо предоставил простыни, испачканные фальшивой кровью, и мы скрылись среди криков поздравлений и других непристойных слов из толпы. Я даже не поговорила с родителями, но Энцо заверил меня, что поговорил с ними, и они больше не будут проблемой.

Но зная моих родителей… это не слишком обнадеживает.

Мне удается поспать несколько часов, прежде чем меня разбудил Энцо, который сообщил мне, что мы прибыли. Мы проходим иммиграционный контроль и вскоре выезжаем за территорию аэропорта к ожидающему нас черному внедорожнику.

Уже почти вечер, когда мы останавливаемся перед большим роскошным особняком. Энцо ведет меня внутрь, но я не могу не смотреть на архитектуру в благоговении – это как жить в искусстве

– Прикрой рот, маленькая тигрица. Худшее только начинается, – комментирует Энцо, открывая входную дверь, ведя меня через двойные двери в огромное мраморное фойе.

Оно не похоже ни на что, что я когда-либо видела. Даже его палаццо на Гозо меркнет в сравнении. Каждый уголок дома искусно оформлен в стиле, напоминающем эпоху барокко. Позолоченные статуи, а также лестница подтверждают мои мысли о том, что дом оформлен в стиле барокко.

– Ана, пожалуйста, позови моих родителей.

Голос Энцо пугает меня, и я пытаюсь взять себя в руки.

Мы сидим посреди холла, пока по лестнице не спускается пара средних лет. Я натягиваю на лицо улыбку, надеясь произвести хорошее впечатление.

– Энцо, что это значит? – спрашивает утонченный женский голос, когда они выходят на лестничную площадку.

Она одета в кремовое платье, которое кажется слишком роскошным, чтобы носить его дома. В одной руке она держит бокал с алкоголем, в то время как другая переплетена с пожилым джентльменом, который, как я предполагаю, является отцом Энцо.

Взгляд пары прикован к моему небольшому багажу, и они оба хмурятся. Они оба медленно поднимают глаза и смотрят на меня, их пристальный взгляд немного настораживает.

– Мама, папа. Познакомьтесь с моей женой, Аллегрой Маркези.

Энцо быстро вводит их в курс дела.

– Приятно познакомиться, – я изо всех сил стараюсь отвечать по-английски, поскольку, похоже, это их любимый язык. Но поскольку я никогда не говорила на этом языке вслух, мой акцент просто ужасен.

Для пущей убедительности я широко улыбаюсь, надеясь им понравиться.

– Она? – с недоверием спрашивает мать Энцо, ее тон отрывист.

Она переводит взгляд обратно на меня и минуту молчит, внимательно разглядывая меня. Затем она просто разражается смехом.

– Она? – повторяет она, смеясь. Даже отец Энцо присоединяется к ней, хихикая.

– Это что, шутка, сынок?

Я поворачиваюсь к Энцо, и, хотя по его лицу этого не видно, он недоволен. Его кулаки сжаты, и он выдавливает из себя слова.

– Нет. Это не шутка, отец. Аллегра – моя официальная жена. Вчера в Милене состоялась наша свадьба.

Его родители начинают смеяться, похоже, понимая, что это не шутка. Но выражение их лиц не утешает меня. Нет, они смотрят на меня так, словно я самое мерзкое существо на земле.

– Ты женат. На ней? – снова спрашивает его мать, на ее лице выражение шока. – Боже правый! – восклицает она, прежде чем отвернуться и уйти в сторону кухни.

– Рокко, – представился отец Энцо, кивнув головой, и направил Энцо в другую часть дома.

– Ана, отведи Аллегру в мою комнату, – говорит Энцо, прежде чем уйти с отцом.

Ана ведет меня по лестнице в большую спальню на втором этаже. Она оставляет мои скудные вещи на полу и уходит.

Я смотрю на комнату, такую незнакомую, и не могу избавиться от чувства тревоги. Я не ожидала, что его родители примут меня с распростертыми объятиями, но и такой реакции я тоже не ожидала.

Прежде чем потерять мужество, я открываю дверь и возвращаюсь вниз по лестнице, поворачивая направо, где я видела, как ушли Рокко и Энцо. Оказавшись в узком коридоре, я просто следую на звук голосов, пока не оказываюсь перед приоткрытой дверью. Пространство достаточно большое, чтобы я могла подглядывать, но достаточно маленькое, чтобы они меня не увидели.

В любых других обстоятельствах я бы чувствовала себя виноватой за подслушивание, но это моя жизнь, и я должна точно знать, с чем имею дело. Особенно учитывая, что Энцо был крайне немногословен в отношении своих родителей.

Громкий звук, похожий на пощечину, привлекает мое внимание. Я делаю шаг вперед и вижу, что голова Энцо повернута в сторону. Мои глаза расширяются, и подношу руку ко рту.

– Ты, блядь, понимаешь, что натворил? – кричит на него Рокко, расхаживая по комнате.

– Завтра я должен был подписать брачный контракт. А ты пошел и женился на какой-то деревенской шлюхе без моего согласия. Ты понимаешь, что ты наделал? Ты разрушил наши шансы…

– Отец, – начал Энцо, перебивая его, – Аллегра не какая-то деревенская шлюха. Она Маркези, и ты должен уважать это.

Рокко ехидно усмехается, почти смеясь.

– Уважать Маркези? Ты с ума сошел, сынок? Слишком много солнца одурманило твои мозги? Какого хрена ты оказался в оковах с этой девчонкой? Ты ее обрюхатил? Ради всего святого, ты мог дать ей денег на аборт, тебе не обязательно было на ней жениться!

Я чуть не задыхаюсь от того, как он говорит обо мне, но сдерживаю себя.

Они не должны знать, что я здесь!

– Нет, она не беременна.

– Тогда почему…

Энцо снова не дает Рокко закончить, продолжая.

– На меня напали по дороге на доставку. Три раза.

Он начинает описывать свои встречи с этими опасными людьми, и улыбка грозит захлестнуть меня. Он собирается рассказать, как я его спасла. Может быть, тогда они увидят, что я не так уж плоха.

– Ты знаешь, почему они хотели убить меня? – Энцо делает паузу для драматического эффекта.

– Из-за твоего соглашения с Гуэрра. А кто бы хотел убедиться, что Гуэрра останется в изоляции?

– ДеВилль. – Рокко кашляет, почти неохотно соглашаясь.

– Действительно. Похоже, они не прочь убить будущего капо, чтобы гарантировать отсутствие связей у Гуэрра. Разве ты не понимаешь, что бы случилось, если бы я женился на Джианне? Мне пришлось бы спать с открытыми глазами, высматривая ДеВилля и их головорезов. И они бы не останавливались, пока снова не разлучили бы нас с Гуэрра. А теперь скажи мне, ты все еще хочешь, чтобы я выполнил контракт?

Голос Энцо до сих пор не выдавал никаких эмоций. Он использует логику, чтобы заставить отца образумиться, но, хотя я восхищена его методами, я не могла не чувствовать себя ослепленной.

Он никогда не говорил мне ничего подобного.

– И единственный способ для тебя выйти из этого соглашения – это чтобы я уже был в браке. Ты легко можешь сказать, что не знал. Что я сделал это за твоей спиной. Я не знаю, придумай что-нибудь. Но в нынешнем положении я решил две проблемы. Я избавился от цели ДеВилля за нашими спинами, и я женился. Неужели так важно, что это не Джианна?

– Сынок, я понимаю, почему ты сделал то, что сделал, – говорит Рокко, – но неужели ты не мог выбрать кого-то менее… омерзительного?

Я задыхаюсь, но прежде чем успеваю услышать ответ Энцо, рука вцепляется в мои волосы и тащит назад. Я спотыкаюсь, падаю на землю и вижу, что мать Энцо смотрит на меня с убийственным выражением в глазах. Я вскрикиваю от боли, но она не останавливается, продолжая тащить меня за волосы.

– Хватит, больно! – буркнула я, пытаясь вытащить ее руку из моих волос.

– Так вот зачем ты сюда пришла? Чтобы шпионить за нами? Чертова корова!

Я чувствую ослепляющую боль в коже головы, когда она продолжает тянуть меня за волосы, и слезы грозят хлынуть из моих глаз.

– Нет, я просто…

– Чертова шлюха! Я не знаю, как тебе удалось зацепиться за моего сына, но я этого не потерплю. Как он мог променять такую ангельскую девушку, как Джианна, на такую, как ты?

Она бросает меня вперед, блестящий пол заставляет меня скользить вниз, пока я не оказываюсь на животе. Я стону от боли, но она не останавливается.

Она встает передо мной на колени и, взяв меня за загривок, заставляет посмотреть на нее.

– Мой безупречный сын никогда бы не опустился так низко, чтобы быть с кем-то вроде тебя. – Она выплевывает слово «кем-то», как будто я – ничтожество.

– Отпустите меня, пожалуйста, – я пытаюсь ее образумить, но в ее глазах есть что-то такое, что заставляет меня сомневаться, что она меня отпустит.

– Скажи мне, ты скакала на его члене только для того, чтобы забеременеть? И все?

Она даже не дает мне ответить, когда встает, подходит ко мне и сильно пинает меня в живот. Я задыхаюсь, и в какой-то момент мне кажется, что я больше не могу дышать, сила удара ее ноги о мой живот заставляет меня прикусить язык от боли.

– Я не позволю тебе забеременеть, гребаная шлюха, – кончик ее обуви задевает меня прямо между ребрами, и боль почти невыносима.

– Я. Не. Беременна, – я едва успеваю произнести эти слова, зашипев от того, что из меня неоднократно выбивали воздух.

Это, кажется, заставляет ее остановиться, и ни с того ни с сего она опускается передо мной на колени, гладит мои волосы и бормочет нежные слова.

– Что случилось? – раздается сзади голос Энцо.

– Бедняжка, она споткнулась и упала. Давай я помогу тебе.

Она хватает меня за руки, удерживая на ногах. Все это время я могу только смотреть в шоке на то, как она играет.

– Нет, позволь мне, – говорит Энцо, отталкивая мать в сторону и беря меня на руки.

– Позаботься о ней, ладно, Энцо? Я попрошу Ану принести ей чай, – его мать продолжает говорить, и пока Энцо несет меня вверх по лестнице, я вижу, как она ухмыляется, глядя на меня.

Боже, во что я ввязалась?

Энцо пинком открывает дверь в комнату и опускает меня на кровать.

– Ты в порядке? Где ты ушиблась? – спрашивает он, и, возможно, если бы я не услышала, что я сделала, или если бы его мать не стала на меня психовать, я бы нашла это милым.

– Мне не нужна твоя жалость! Можем мы просто вернуться к ненависти друг к другу? – говорю я, негодование когтями впивается в мои внутренности. Он играл со мной. Все ради того, чтобы спасти свою шкуру.

И что я получаю? Ничего. Нет семьи, к которой можно было бы обратиться – а у меня ее никогда не было – и нет никого, на кого можно опереться.

Внезапная ярость взрывается в моей груди, и, глядя ему в лицо, я только больше расстраиваюсь.

– Это все твоя вина! – вырывается у меня. Я бью его кулаками в грудь.

Слезы наконец-то потекли. Как я ни старалась сохранить браваду, когда его мать пыталась вызвать у меня выкидыш несуществующего ребенка, все вылилось наружу.

– Почему я? Зачем тебе понадобилось впутывать меня в свои чертовы проблемы? Почему? Что я тебе сделала? – причитаю я, продолжая бить его.

Мои крики вскоре переходят в икоту, но я не сбавляю темпа, и он не останавливает меня.

Нет, он просто лежит, принимая все это, но его бездействие только подстегивает меня.

– Почему? – кричу я на него, держась за отвороты его рубашки и тряся его. – Почему ты должен был меня погубить? – измотанная, я наконец останавливаюсь, мои ладони раскинулись на его груди, икота отдается неумолимым эхом.

– Тише, маленькая тигрица, тише, – его рука обхватывает мою талию, и он прижимает меня к своей груди. – Я понимаю, что все это очень чуждо. Но дай время. Ты привыкнешь ко всему. – Его пальцы нежно гладят мои волосы, и я вспоминаю, что пыталась сделать его мать.

– Почему я? – спрашиваю я снова, мой голос охрип от крика. Зачем ему понадобилось вмешиваться в мою жизнь?

– Я не знаю, что ты слышала, маленькая тигрица, но позволь мне прояснить одну вещь, – он схватил меня за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. – Ты моя. Ты будешь носить мою фамилию, жить в моем доме и рожать моих детей. Выхода нет. У тебя больше не оказалось выбора в тот момент, когда ты подставила себя под пулю ради меня, – говорит он серьезным тоном.

– Я не понимаю… – шепчу я, поднимая на него глаза, залитые слезами. – Должна ли я была просто позволить тебе умереть? – спрашиваю я, недоумевая.

– Должна была. По крайней мере, тогда у тебя был бы выбор. А сейчас… – на его лице появляется жестокая улыбка.

– Ты сказал, что мы будем партнерами, или это тоже была ложь? – многое вдруг становится понятным, и я оказываюсь в худшей ситуации, чем раньше – если это вообще возможно.

– Хорошо, если ты продолжаешь в это верить. Но не ошибись, назад дороги нет, – его рука опускается ниже в мягкой ласке. – Ты моя. Пока смерть не разлучит нас.

– Так вот оно что… ты просто используешь меня, – говорю я, замирая. Почему я не видела этого раньше? Оно смотрело мне прямо в лицо. – Я просто игрушка для тебя, с которой ты делаешь все, что хочешь.

– Милая, – начинает он, его голос – извращенная мелодия, которая настойчиво и болезненно сжимает мое сердце, – если бы я использовал тебя, я бы уже трахнул тебя и выбросил… использовал бы как обычную шлюху, – каждое его слово ошеломляет меня еще больше… Как этот человек мог заботиться обо мне, когда я была больна?

Но ведь тогда я была нужна ему, не так ли? Теперь уже нет. Он может показать мне, кто он на самом деле.

– Почему ты этого не сделал? Я думаю, это бы довершило унижение, не так ли? Давай, закончи то, что начал, – я поднимаюсь и начинаю рвать на себе одежду, пока не оказываюсь перед ним голой. – Давай! Сделай это! Разве не так поступаете вы, мужчины? Вы берете и берете, пока ничего не остается. Давай, возьми меня и заставь ненавидеть тебя еще больше, чем я уже ненавижу, – кричу я, мой голос вырывается болезненными всплесками.

Рука обхватывает мое горло, и я оказываюсь на кровати, ударяясь спиной о чистые простыни.