Текст книги "Пламя над бездной (другой перевод)"

Автор книги: Вернор (Вернон) Стефан Виндж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Глава 6

Оглядываясь в прошлое, Равна Бергсндот понимала, что библиотекаршей ее сделала судьба. Девочкой на Сьяндре Кей[6]6
  Элемент Kei в Sjandra Kei, видимо, аналогичен традиционному английскому Key (от исп. cayo – «островок») в обозначениях островов и островных цепочек и указывает на расположение планет этой цивилизации компактным «архипелагом». Sjandra, возможно, имя собственное, измененное на норвежский манер.


[Закрыть] она влюбилась в истории «века принцесс». Приключенческие повествования о временах, когда немногие отважные дамы вели человечество к процветанию. Они с сестрой бесчисленные вечера провели, разыгрывая, как Вторая Величайшая спасает Графиню Озера. Впоследствии им стало ясно, что Нюйору с ее принцессами давно затянула дымка времени. Сестра Линн[7]7
  Норвежское женское имя, возможно, от старонорв. и исл. hlín – «защитница» (имя божества).


[Закрыть] обратилась к более практичным занятиям, но Равне по-прежнему хотелось приключений. В подростковые годы она мечтала эмигрировать на Страумлианский Простор. Такая цель была весьма реалистична. Представить только: новая, преимущественно человеческая колония прямо на Вершине Запределья! К тому же на Страуме привечали иммигрантов с материнской планеты: предприятие это насчитывало едва ли сто лет. Они или их дети первыми из людей в Галактике достигнут трансцендентного перехода своей расы. Есть шанс превратиться в богиню и стать богаче обитателей миллиона Запредельных миров. Мечта достаточно реалистичная, чтобы провоцировать бесконечные споры с родителями. Ибо небес не бывает без ада. Страумлианский Простор вплотную сблизился с Трансценденцией, и люди там играли с «тиграми за решеткой». Папа и впрямь прибег к этому вымученному сравнению. Размолвка отдалила их друг от друга на несколько лет. Потом, на курсах компьютерных наук и прикладной теологии, Равна кое-что почитала про те давние ужасы. Может, и стоило поостеречься. Лучше сперва оглядеться, как пойдут дела. Кроме того, имелся и обходной путь постичь все доступное пониманию человека в Запределье: Равна стала библиотекаршей.

– Дилетантка высшей пробы! – язвила Линн.

– И что с того? – огрызалась Равна. Но мечта о странствиях не до конца угасла в ней.

Жизнь в Хертейском университете на Сьяндре Кей идеальна для тех, кто уже четко определился, чего от нее хочет. Здесь всю ее можно было беспечально провести – вот только на выпускном курсе случился конкурс на участие в программе удаленной стажировки при Организации Вриними. Главный приз – трехлетнее обучение в архиве Маршрутизатора. Шанс из тех, что выпадают лишь однажды: вернувшись, Равна знала бы куда больше местных академиков.

Вот так получилось, что Равну Бергсндот занесло за двадцать с небольшим тысяч световых лет от дома, на сетевой хаб миллиона миров.

Уже час как село солнце. Равна плыла через Градопарк в сторону резиденции Грондра Вринимикалира. На планете она с момента прибытия в систему Маршрутизатора бывала считаные разы. Большая часть работы протекала в самих архивах – за тысячу световых часов отсюда. В этой части Земсторонья стояла ранняя осень, хотя сумерки окрасили листву в оттенки серого. Там, где находилась Равна, в ста метрах над поверхностью, воздух морозно покалывал ноздри. Под ногами проплывали огни пикников и игровые поля. Организация Вриними не слишком-то тратилась на эту планету, но мир был прекрасен. Пока получалось не отрывать взгляда от темнеющей земли, Равна могла представить себя дома, на Сьяндре Кей. Но стоило взглянуть в небо, и становилось понятно, что дом ужасно далеко, за все двадцать тысяч световых лет: галактический вихрь спиралью закручивался к зениту.

В сумерках он светился совсем неярко, да и вряд ли обретет большую яркость этой ночью. Скажем, в западном небе кластер внутрисистемных фабрик сиял сильнее любой луны. Там ослепительно сверкали быстролетные звездочки и лучики, порой так, что от гор Градопарка к востоку падали резкие тени. Еще через полчаса взойдут Причалы. Яркостью они уступали фабрикам, но совокупно затмевали всё, кроме дальних звезд.

Равна шевельнулась в антиграв-сбруе, сбросила высоту. Аромат осени и пикников усиливался. Внезапно ее окружил щелкающий калирский смех: она угодила прямо в середку аэрбольного игрового пространства. Равна распростерла руки, притворно моля о снисхождении, после чего отплыла прочь.

Путь через парк близился к концу: она уже видела пункт назначения. Резиденция Грондра ‘Калира в пейзаже Градопарка выделялась: здание было приметное, возведенное еще в те времена, когда Орга выкупила техкомплексы Маршрутизатора. С высоты всего восьмидесяти метров Равна уже различала компактный силуэт дома, закрывавший часть неба. В просверках фабрик стены монолитного здания маслянисто отсвечивали. Грондр отдавал приказы начальству ее начальника. За два года она говорила с ним ровно три раза.

Нельзя больше медлить. Вся на нервах и крайне заинтригованная, Равна еще больше снизилась и позволила электронике дома указать ей путь ко входу меж древесных крон.

Грондр Вринимикалир принял ее вежливо, как было заведено в Организации меж многими расами. Убранство гостиной равно подходило и человеку, и вринимийцу. Принесли освежающие напитки. Прозвучали вопросы о ее работе в архиве.

– Результаты неоднозначны, почтеннейший, – искренне ответила Равна. – Я многому научилась. Стажировка приносит то, что и обещано. Впрочем, я опасаюсь, как бы работа нового подразделения не потребовала дополнительного слоя индексации.

Все эти данные старый хрыч мог получить из отчетов одним мановением пальца.

Грондр с отсутствующим видом потер рукой глазные пятнышки.

– Да, разочарование ожидаемо. Мы подошли вплотную к пределам информации, доступным при таком расширении. Эграван и Дерке, – (так звали начальника Равны и начальника этого начальника), – вполне довольны вашей работой. Вы хорошо образованны и быстро обучаетесь. Полагаю, людям найдется место в Организации.

– Благодарю, почтеннейший. – Равна даже раскраснелась.

Похвала Грондра, высказанная как бы между прочим, была ей очень важна. И позволяла рассчитывать на прибытие новых людей, может, даже до завершения ее стажировки. Так что, это и было поводом к беседе?

Она старалась не смотреть на него. Она уже пообвыклась в обществе вринимийцев. Издали калиров можно было принять за гуманоидов, но вблизи различия становились отчетливо видны. Раса эта происходила от насекомоподобных существ. При переходе к прямохождению эволюция по необходимости переместила опорные структуры внутрь тела, а снаружи оставила сочетание бледных хитиновых пластин с кожей личинки. На первый взгляд Грондр мог показаться обычным представителем этой расы, но во всех его движениях – одежду поправить, глазные пятнышки поскрести – сквозила странная, размеренная точность. Эграван говорил, что Грондр очень и очень стар.

Грондр вдруг резко сменил тему:

– Вы замечали… перемены на Страумлианском Просторе?

– Вы имеете в виду падение Страума? Да. – «Хотя и странно, что ты заметил».

Страумлианский Простор занимал видное положение среди человеческих цивилизаций, но в трафике сообщений, проходивших через Маршрутизатор, его доля была пренебрежимо мала.

– Пожалуйста, примите мои соболезнования.

Со Страума поступали бодрые реляции, но ясно было, что Страумлианский Простор постигла тотальная катастрофа. Почти любая раса так или иначе выбиралась к Трансценденции, чаще становясь сверхразумом – Силой. Но уже стало очевидно, что страумеры сотворили (или пробудили) Силу со смертоносными свойствами. Судьба их оказалась ужасна, как и пророчил отец Равны. Злосчастье это ныне ширилось по всему бывшему Страумлианскому Простору.

– Эти новости повлияли на вашу работу? – продолжил Грондр.

Разговор становился все любопытнее. Она готова была поклясться, что собеседник подводит ее к искомой теме. Может быть, к этой?

– Э-э, нет, почтеннейший. Происшествие на Страумлианском Просторе ужасно, в особенности для человека. Но мой дом – Сьяндра Кей. Страумлианский Простор отпочковался от нас, однако родственников у меня там нет.

«Хотя я сама могла там очутиться, если бы маму с папой не послушала». По правде говоря, когда основной Страумли выпал из Сети, со Сьяндрой Кей почти сорок часов не было связи. Это очень тревожило Равну, поскольку любое перенаправление должно осуществляться мгновенно. Коммуникации в конце концов наладили, загвоздка была в поврежденных схемах перенаправления по обходному маршруту. Равна даже истратила сбережения за полгода на обмен сообщениями в реальном времени. С Линн и родителями все оказалось в порядке; катастрофа страумеров обещала стать новостью столетия на Сьяндре Кей, но все же это была далекая беда. Равна еще подумала, выпадало ли кому из родителей дать ребенку совет более ценный!

– Отлично, отлично. – Пластины рта шевельнулись, человек бы на его месте покивал.

Грондр так склонил голову, что на девушку теперь смотрели только периферические пятнышки. Казалось, он и вправду колеблется. Равна молча откинулась в кресле. Грондр ‘Калир – пожалуй, самый чудаковатый функционер Организации. Он единственный выбрал себе постоянным жилищем Земсторонье. Официально заведовал архивами, а на практике возглавлял подразделение анализа рынка, то есть разведку Вриними. Ходили слухи, что он бывал на Вершине Запределья. Эграван клялся, что у Грондра искусственная иммунная система.

– Видите ли, страумлианская катастрофа неожиданно перевела вас в разряд самых ценных сотрудников Организации.

– Я… не понимаю…

– Равна, слухи в Группе угроз – правда. У страумеров была в Нижней Трансценденции лаборатория. Они там забавлялись с алгоритмами из какого-то потерянного архива. И сотворили новую Силу. Кажется, это искажение второго класса.

В Известной Сети искажения второго класса регистрировались примерно раз в столетие. Срок жизни таких Сил в норме – лет десять. Но они отличались исключительным злонравием и за десять лет успевали нанести колоссальный урон. О бедный Страум!

– Как видите, здесь открывается потрясающая возможность для прибылей – или убытков. Если злосчастье распространится, мы потеряем пользователей Сети. С другой стороны, все соседи Страумлианского Простора заинтересованы в отслеживании происходящего. Это может увеличить наш трафик на несколько процентов.

Грондр выразился хладнокровней, чем она бы предпочла, но зрил в корень. Возможная прибыль напрямую завязана на борьбу с искажением; не закопайся она так в архивную работу, сама бы догадалась. Равна размышляла вслух:

– Открываются даже более заманчивые возможности. Исторически другие Силы проявляют интерес к таким искажениям. Они запросят новостные ленты Сети, а также… сведения о расе-создательнице. – Голос ее оборвался, и она наконец сообразила, чему обязана встречей.

Грондр пощелкал ртом в знак согласия.

– Это верно. Наш Маршрутизатор расположен как раз в удобном месте для новостного обмена с Трансценденцией. У нас есть и собственный представитель человечества. За последние три дня мы получили десятки запросов от цивилизаций Вершины Запределья, причем некоторые, по их утверждениям, действуют по просьбе Сил. Этот интерес сулит Организации значительный прирост доходов за следующее десятилетие. Все это вы можете узнать из новостной Группы угроз. Но есть и другое обстоятельство, которое я пока попрошу оставить в секрете: пять дней назад к нам прибыл корабль из Трансценденции. Он утверждает, что напрямую контролируется Силой.

Стена за его спиной стала окном и продемонстрировала гостя. Суденышко оказалось хаотичным комком из шипов и шишек. Масштабная линейка удостоверяла, что размером кораблик всего пять метров.

У Равны волоски на затылке встали дыбом. Здесь, в Срединном Запределье, они неплохо защищены от капризов Сил. Тем не менее визит заставит понервничать.

– Что ему нужно?

– Информация о Страумлианском Искажении. В частности, о вашей расе – ею он интересуется особо. Он предлагает нам высокую цену за живого человека.

Равна ответила резко:

– Меня это не интересует.

Грондр распростер бледные руки, свет отразился от хитиновых наверший пальцев.

– Возможности открылись бы колоссальные. Стажировка у богов! Взамен это существо обещает снабдить нас оракулом.

– Нет!

Равна подскочила в кресле. Она была всего лишь одиноким человеком больше чем за двадцать тысяч световых лет от дома. В первые дни стажировки ее это пугало. Потом она завела друзей, больше узнала про этику Организации, привыкла доверять местным почти так же, как и соотечественникам на Сьяндре Кей. Но… Сейчас в Сети только один оракул, возрастом почти десять лет, и доверять ему едва ли разумно. Сила соблазняла Оргу Вриними сказочным богатством.

Грондр, сконфуженно щелкнув, подал ей знак сесть на место.

– Я просто предложил. Мы не чиним насилия над своими сотрудниками. Если бы вы просто согласились поработать здешним экспертом…

Равна кивнула.

– Отлично. Если честно, я и не ожидал вашего согласия. У нас уже на примете доброволец, куда более расположенный к этой миссии, но его придется обучить.

– Человек? Здесь? – Равна оставила в локальном каталоге стандартный поисковый запрос на других людей. За последние два года таких обнаружилось трое, все проездом. – А как долго она… он… тут?

Грондр «смехолыбнулся»:

– Чуть больше века, но мы это поняли всего лишь несколько дней назад. – Изображения вокруг него сместились. Равна узнала кладовку Маршрутизатора, местечко, куда в беспорядке сваливали заброшенные корабли и грузовозы. Кладовка располагалась всего в тысяче световых секунд от архивов. – Мы получаем много одностороннего груза, который нам присылают в надежде, что мы его сумеем перепродать за долю или выкупим.

Масштаб укрупнился. Окно показало изношенный корабль длиной метров двести; осиная талия корпуса поддерживала ионный прямоточный двигатель. От шипов ультрадвигателей остались одни пеньки.

– Придонный люггер? – спросила Равна.

– Драга, – отрицательно щелкнул Грондр. – Этому кораблю примерно тридцать тысяч лет. Большую часть времени он провел глубоко в Медленной Зоне, да еще десять тысяч лет в Безмысленных Глубинах.

Теперь самый крупный план, и Равна увидела, что корпус весь испещрен дырами – тысячелетия эрозии на релятивистских скоростях дали о себе знать. Даже беспилотные экспедиции такого рода были редкостью: глубокое погружение делало невозможным возврат в Запределье за время жизни строителей корабля. Или даже всей расы строителей. Существа, запускавшие такие миссии, слыли чудиками; но те, кто брал на себя риск вернуть такие корабли, иногда получали солидную прибыль.

– Он из дальнего далёка, хотя нельзя сказать, что мы сорвали главный приз… В Безмысленных Глубинах не зарегистрировал ничего интересного – и это неудивительно, если учесть, как там глючит даже простая автоматика. Большую часть груза мы сразу же продали, остальное внесли в каталоги и забыли… до Страумлианского инцидента. – Звезды исчезли. Появился медицинский экран, продемонстрировав мешанину из частей тел. Вроде бы человеческих. – В звездной системе у самого дна Медленной Зоны драга выудила исковерканный корабль. Ультрадвигателей на развалюхе не было, так что, надо полагать, ее построили в Медленной Зоне. Система необитаема. Мы считаем, что подвела конструкция корабля или же на команду повлияли Глубины. Как бы там ни было, они все смерзлись в комок.

Трагедия на дне Медленной Зоны. Тысячи лет назад. Равна отвела глаза от искромсанных ошметков.

– Вы надеетесь продать это нашему гостю?

– Есть вариант получше. Покопались хорошенько и нашли существенную неточность в каталожной записи. Один труп почти не пострадал. Мы его подлатали за счет остальных. Дорогое удовольствие, но в итоге мы имеем живого человека.

Картинка снова изменилась. У Равны захватило дух. Включился ролик с записью операции: части тела комбинировались и возникало нормальное целое, чуть поврежденное в брюшном отделе. Кусочки сложились воедино, и… нет, не она, а он воспарил перед ней, невредимый, обнаженный, точно во сне. Равна не сомневалась, что это человек, но все люди в Запределье были нюйорского происхождения. Незнакомец – нет. Кожа дымчато-серая, а не шоколадная, волосы каштаново-рыжие: такой оттенок ей встречался только в кино про донюйорскую эпоху. Расположение лицевых костей немного отличалось от современного. Отличия небольшие, но впечатляли куда сильнее, чем откровенная чужеродность коллег Равны.

Тело облачили в одежду. В иной ситуации Равна бы усмехнулась: Грондр ‘Калир подобрал человеку идиотский костюмчик нюйорской эры. С мечом и пулевым пистолетом. Ни дать ни взять спящий принц из «века принцесс».

– Се первобытный человек, – изрек Грондр.

Глава 7

Маршрутизатор – вполне обычное название. Почти в любом окружении оно будет осмысленным. Как «Новый город» или «Новый дом», оно возникает снова и снова – куда бы люди ни направлялись, что бы ни колонизировали, где бы ни раскидывали коммуникационную сеть. Можно пролететь миллиард световых лет или провести в пути миллиард лет и снова обнаружить эти названия в среде, созданной естественным интеллектом.

В ту эру, однако, над всеми прочими доминировал один конкретный Маршрутизатор. Он участвовал в перенаправлении двух процентов всего трафика Известной Сети. Расположенный в двадцати тысячах световых лет над плоскостью Галактики, Маршрутизатор обладал превосходным обзором тридцати процентов пространства Запределья, в том числе и многих звездных систем у самого Дна, где корабли с трудом выжимали и один световой год в день. Несколько систем с достаточным содержанием металла были размещены столь же удачно, так что наличествовала конкуренция. Но пока остальные цивилизации теряли интерес к этому занятию, колонизировали Трансценденцию или погибали в апокалипсисе, Организация Вриними продолжала существовать. Минуло пятьдесят тысяч лет, лишь несколько рас исходной Организации сохранили членство в ней, и никто не удержал лидерских позиций. Впрочем, исходные ценности и стратегии уцелели. Позиция обеспечивает устойчивость. Маршрутизатор ныне стал главным посредником в обмене с Магеллановыми Облаками и одним из немногих сайтов, располагавших хоть какой-то связью с Запредельной зоной в галактике Скульптора.

На Сьяндре Кей о Маршрутизаторе ходили невероятные слухи. За два года стажировки Равна постепенно убедилась, что правда превосходит их все. Маршрутизатор располагался в Срединном Запределье; единственным предметом экспорта Организации служила сама маршрутная функция, с доступом к локальному архиву. А импортировали они лучшие биообразцы и вычислительное оборудование из Высокого Запределья.

Лишь исключительные богачи могли себе позволить нечто столь экстравагантное, как Причалы Маршрутизатора. Комплекс растянулся на тысячи километров: стыковочные платформы, ремонтные палубы, пункты межкорабельного транспорта грузов, парки, зоны отдыха. Нет, даже у Сьяндры Кей имелись более крупные хабитаты, но ведь Причалы были расположены не на орбите: они висели на высоте тысячи километров над Земстороньем, покоясь в самой грандиозной антигравеске из виденных Равной. Годового дохода научной сотрудницы на Сьяндре Кей хватило бы на квадратный метр антиграв-ткани, и прослужил бы этот жалкий клочок не больше года. Здесь же такой ткани были миллионы гектаров, и поддерживали они миллиарды тонн груза. Простая замена отмершей ткани требовала более интенсивной торговли с Высоким Запредельем, чем могли себе позволить большинство звездных скоплений. «Теперь я, я сама, работаю здесь». Прямое подчинение Грондру ‘Калиру имело свои преимущества.

Равна откинулась в кресле и обвела взором центральное море. На высоте Причалов гравитация все еще составляла примерно 3/4g. Срединную часть платформы обеспечивали атмосферой особые воздухонтаны. Вчера она отправилась поплавать в этом море с прозрачным дном – наняла лодку. Как странно видеть облака планетной атмосферы под килем, а звезды и индиговое небо – над головой. Этим утром она устроила прибой – простое дело, поиграться с натяжением антиграв-ткани бассейна, и всё. Волны ритмично разбивались о край пляжа. Даже в тридцати метрах над водой воздух пах солью. Маршировали вдаль белопенные гребешки.

Она заметила, как по пляжу медленно движется какая-то фигура. Всего лишь несколько недель назад Равна и вообразить себе не могла ничего подобного. Всего-навсего несколько недель назад она ковырялась себе в архиве, занятая рутинной работой по обновлению и счастливая уж тем, что ее пустили в одну из крупнейших баз Известной Сети. Сейчас… Было похоже, что жизнь девушки описала полный круг, возвратив ее к детским мечтам о приключениях. Единственная трудность – Равна порой чувствовала себя сообщницей плохих ребят. Ведь Фам Нювен живой человек, а не товар.

Она поднялась, пошла навстречу рыжеволосому гостю. При нем не было меча и пистолета, как в забавной анимации Грондра, но одежда – вязаная, как описывалось в древних историях, и держался он с ленивой уверенностью. После той встречи с Грондром Равна немного освежила свои знания по староземельной антропологии. Рыжие волосы и такого же золотистого оттенка глаза там встречались, хотя обычно не у одного и того же человека. А вот дымчатый цвет кожи для землянина был бы примечателен. Итак, этот парень, как и сама Равна, явился продуктом внеземной эволюции.

Он остановился на расстоянии вытянутой руки от нее и осклабился:

– А выглядите вы совсем как человек… Равна Бергсндот, верно?

Она улыбнулась, кивнула:

– А вы господин Фам Нювен?

– Он самый. Мы оба безукоризненно вежливы…

Он прошел мимо девушки, под прикрытие крыши здешнего офиса. «А парень не промах». Она пошла следом, не вполне уверенная, как себя вести. Легко возомнить, что с человеком не будет проблем… Впрочем, завязать беседу не составило труда. Фама Нювена собрали из ошметков больше тридцати дней назад, и большую часть этого времени он учил язык. Соображаловка у парня оказалась что надо: на торговом диалекте трисквелина он уже болтал с непринужденной легкостью. К тому же симпатичный… Равна уже два года провела вне Сьяндры Кей, а ей оставался еще год стажировки. Она держалась молодцом, и у нее появилось много близких приятелей, те же Эграван и Сарале. Но даже простой разговор с этим человеком опрокинул ее обратно в одиночество. В известном смысле воскрешенный был ей более чужд, нежели весь народ, крутившийся на Маршрутизаторе, и вместе с тем… ей хотелось крепко обнять его и поцелуями согнать с губ самоуверенную усмешку.

Грондр Вринимикалир говорил правду о Фаме Нювене: парень с энтузиазмом отнесся к планам Организации. Теоретически это упрощало работу Равны, а на практике…

– Господин Нювен, мои обязанности состоят в том, чтобы приспособить вас к новому миру. Я знаю, последние дни вас натаскивали по полной, но существуют объективные пределы скорости обучения.

Рыжеволосый человек улыбался:

– Зовите меня просто Фам. Ну да, я себя чувствую туго набитым рюкзаком. Во сне меня преследуют голоса… я столько выучил, ничего не испытав… и, что еще хуже, я стал целью всего этого… инструктажа. Если Вриними намерена меня одурачить, так ей и следовало бы поступать. Вот почему я учусь пользоваться локальной библиотекой. Вот поэтому я настоял, чтобы они отыскали кого-то вроде вас. – Он заметил изумление на лице девушки. – А, вы не в курсе! Видите ли, в разговорах с настоящим человеком мне, может, и посчастливится вытянуть что-то незапланированное. К тому же я всегда был отличным знатоком человеческой натуры. Думаю, для меня не составит труда вас прочесть.

Усмешка показывала, что он прекрасно отдает себе отчет в том, насколько раздражающе себя ведет.

Равна перевела взгляд на зеленые кроны деревьев. «Может, этот перец и заслуживает своей участи».

– Говорите, у вас отличный опыт работы с людьми?

– С поправкой на ограничения Медленной Зоны. Я там жил, Равна. Я там крутился. Я понимаю, что не выгляжу на свои годы, но мне шестьдесят семь субъективных лет. Думаю, Организация неплохо потрудилась, размораживая меня. – Он сделал жест в ее сторону, словно бы снимая цилиндр. – Последнее мое путешествие отняло более тысячи объективных лет. Я был военным программистом дальнего рейса Чжэн Хэ…

Внезапно глаза его распахнулись, и он промямлил нечто невразумительное. На миг в облике его проступила беззащитность.

Равна порывисто потянулась к нему:

– Память?..

Фам Нювен кивнул:

– Проклятая память. За это я ваших сотрудников благодарить не стану.

Фама Нювена замораживали по горячим следам лютой смерти, а не в плановом порядке. Почти чудо, что Орга Вриними вообще сумела воскресить его – во всяком случае, с технологиями Срединного Запределья. Но с памятью дела обстояли сложнее всего. Химические основы ее плохо переносят хаотическое замораживание.

Крепкий орешек даже для Фама Нювена: эго его разом ужалось на пару размеров. Равне стало жалко парня.

– Вряд ли все окончательно потеряно. Вы просто привыкайте смотреть на вещи под чуть иным углом.

– …Да, меня так учили. Начинать с других воспоминаний, пробиваться в обход к тому, что не сумеешь вспомнить сразу. Ну что ж… это лучше, чем смерть. – Нахальство вернулось, но не в прежнем объеме – как раз до уровня очаровательности. Они долго болтали, и рыжеволосый искусно отыскивал обходные пути взамен тех, которые не мог вспомнить сразу.

И постепенно Равну охватило чувство, которого она от себя никак не ожидала в приложении к Медленной Зоне: восторг. За одну жизнь Фам Нювен добился почти предельно возможного для выходца из Медленной Зоны. Равна издавна жалела запертые там, внизу, цивилизации. Им, быть может, никогда не суждена слава, им не узнать великой истины. Но этот человек преодолевал препятствие за препятствием – благоволением удачи или просто силой воли. Знал ли об этом Грондр, наряжая рыжего в костюм с мечом и пулевым пистолетом? Ведь Фам Нювен и вправду варвар по происхождению. Он родился на затерянной колонии – сам он называл тот мир Канберрой. Место это, по описанию, походило на Нюйору средневековья, только без матриархата. Нювен был младшим ребенком в королевской семье. Он рос в мире мечей, ядов и придворных интриг, в каменных замках у холодного-прехолодного моря. Несомненно, младшего принца убили бы – а может, он сам стал бы королем, если бы жизни его суждено было средневековое продолжение. Но в тринадцатилетнем возрасте она изменилась навеки. Мир, знавший радиосвязь и летательные аппараты лишь по легендам, столкнулся с визитом инопланетных торговцев. Спустя год торговли с иномирцами вся феодальная политика Канберры перевернулась вверх тормашками.

– Чжэн Хэ инвестировали три корабля в канберранскую экспедицию. Они просчитались. Думали, мы на более высоком технологическом уровне. Мы не смогли пополнить их запасы, так что два из трех остались там и, полагаю, вывернули мой несчастный мир наизнанку. Я улетел на третьем. Папаша думал, что навязывает им удачную сделку. Повезло еще, что меня в космос не вышвырнули.

Чжэн Хэ состояла из нескольких сотен кораблей с ионными прямоточными двигателями и действовала в объеме сотен световых лет. Корабли их развивали скорость чуть ли не в треть световой. Занимались они главным образом торговыми, реже спасательными и еще реже – завоевательными операциями. По самым свежим данным от Фама Нювена, они заселили тридцать миров и проработали уже три тысячи лет. Цивилизация настолько экстравагантная, насколько это вообще мыслимо в Медленной Зоне… И разумеется, до оживления Фама Нювена никто в Запределье о них ни разу не слыхал. Чжэн Хэ разделила удел миллиона цивилизаций, погребенных на глубине тысяч световых лет в недрах Медленной Зоны. Лишь чудом некоторые из них выбирались в Запределье, где были реальны сверхсветовые полеты.

Однако для тринадцатилетнего мальчика, рожденного в мире цепей и мечей, Чжэн Хэ стала вызовом большим, нежели вся жизнь для многих. За считаные недели он прошел путь от наследника престола средневекового королевства до юнги звездолета.

– Сперва они толком не представляли, как со мной поступить. Думали запихать меня в гибернатор и высадить на следующей остановке. А что еще делать с пацаном, которому известен только один мир, и к тому же плоский? С мальчишкой, который всю свою жизнь упражнялся махать мечом?

Он резко замолчал, как это с ним происходило каждые несколько минут, когда поток интроспекции вторгался на поврежденные участки. Затем взгляд его метнулся к Равне, и усмешка обрела привычный нахальный оттенок.

– А я ведь был обычным представителем своего вида. Вряд ли цивилизованные люди понимают, каково это – расти, зная, что собственные дядья и тетки замышляют избавиться от тебя, и учиться доставать до их глоток первым? Хотя в цивилизованной Галактике я встречал злодеев и покруче – некоторые не моргнув глазом спалят целую планету и назовут это миротворческой операцией. Однако такого беспримесного коварства, как в детстве, не видывал больше нигде.

По утверждению Фама Нювена, лишь слепое везение уберегло экипаж от состряпанного мальчишкой заговора. За последующие годы он пообтесался и обзавелся манерами поприличнее. Должным образом укрощенный, звереныш смог стать идеальным капитаном Чжэн Хэ. И много лет им был. Сфера влияния Чжэн Хэ охватывала пару инопланетных рас и значительное число человеческих колоний. На скорости в 0.3c Фам десятилетиями отлеживался в гибернаторах, кочуя от звезды к звезде, затем год-другой посвящал отчаянным попыткам заработать на товарах и информации, которые могли к тому времени безнадежно устареть. Репутация Чжэн Хэ обеспечивала ему некоторую защиту. «Политики приходят и уходят, алчность же пребывает вовеки» – гласило флотское кредо, и действительно, компания пережила большинство своих клиентов. Даже религиозные фанатики побаивались связываться с Чжэн Хэ, памятуя, какими мерами воздействия располагают торговцы. Чаще, впрочем, на выручку приходили таланты и хитрость капитана. Немногие могли состязаться в этих умениях с мальчиком, который оставался жить внутри Фама Нювена.

– Я стал почти идеальным шкипером. Почти. Меня всегда интересовало пространство за пределами зоны, о которой имелись достоверные сведения. Каждый раз, сколачивая значительное состояние, такое значительное, чтобы запустить собственную субфлотилию, я ставил все на кон ради безумного шанса и проигрывал. Я слыл самым чокнутым на флоте. В одном полете я командовал пятью кораблями, а в следующем мог скатиться до рядового техника-программиста на каком-то контейнеровозе. Учитывая, как растягивается время в условиях досветовой торговли, неудивительно, что репутация легенды, даже гения, следовала за мной сквозь множество поколений. Другие же сделали мое имя нарицательным для обозначения пустопорожнего болвана.

Он сделал паузу, глаза его расширились от приятного изумления.

– Ха! Я вспомнил, чем занимался под конец. Я был в болванской части цикла, но это не слишком важно. Женщина, капитан флотилии из двадцати кораблей, психичка покруче меня… не могу вспомнить ее имя. Ее?.. Да нет, невозможно; я ведь никогда не служил под началом женщины. – Он размышлял вслух. – В любом случае, этот… парень готов был рискнуть всем ради перспективы, о которой обычные люди только за пивом гутарят. Он нарек свой корабль, э-э, по-вашему будет «Дикий глупыш» – уже можете получить представление. Он полагал, что где-то во Вселенной должны отыскаться по-настоящему высокотехнологичные цивилизации. Трудность лишь в том, чтобы их найти. И самое странное, он даже почти додумался насчет Зон. Но оказался недостаточно чокнут. Одну маленькую деталь он понял неверно. Догадываетесь, какую именно?