Текст книги "Пламя над бездной (другой перевод)"

Автор книги: Вернор (Вернон) Стефан Виндж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Равна кивнула. Учитывая, где обнаружили останки Фама, ответ был очевиден.

– Ага. Готов побиться об заклад, сама идея древнее космических полетов: старшие расы должны обитать в галактическом ядре, где звезды расположены гуще и полно всякой высокоэнергетической экзотики типа черных дыр. Он повел туда весь свой флот – двадцать кораблей. Они рассчитывали найти кого-то – или что-то… – остановиться, основать колонию. Капитан полагал, что достичь успеха за время нашей жизни маловероятно, но, распланировав все как следует, реально пробиться в плотную область, где, скорее всего, найдется новая Чжэн Хэ, а оттуда продвинуться еще глубже. В любом случае, мне подфартило попасть к ним хотя бы программистом. Капитан был обо мне достаточно наслышан.

Экспедиция продлилась тысячу лет. Они пролетели двести пятьдесят световых лет к сердцу Галактики. Сфера влияния Чжэн Хэ располагалась ближе ко Дну Медленной Зоны, чем Старая Земля, а оттуда они пошли еще глубже. И все равно – им просто не повезло зацепить край Глубин всего через двести пятьдесят световых лет пути. «Дикий глупыш» терял контакт с остальными кораблями – они пропадали один за другим. Иногда это случалось без предупреждения, подчас появлялись признаки отказа компьютеров или просчета команды. Выжившие подметили закономерность и решили, что проблема в надежности обычных компонентов. Разумеется, никто не связал ее с областью пространства, куда они вторглись.

Мы сбавили скорость с таранной, отыскали звездную систему с приемлемой для жизни планетой. Мы почти всех потеряли… Я толком не понимаю, что там стряслось.

Он издал сухой смешок.

– Видать, мы совсем отупели, коэффициент интеллекта упал где-то до шестидесяти. Я помню, как дурачился с системами жизнеобеспечения. Наверное, эти шуточки нас и погубили. – На миг лицо его стало грустным и отрешенным. Потом он передернул плечами. – А потом я проснулся в нежных тенетах Орги Вриними, там, где реальны сверхсветовые полеты… там, откуда виден край самих Небес.

Равна молчала. Оглянулась через плечо на прибой. Они долго проговорили: солнце забиралось под древолепестки, световые пятна блуждали по кабинету. Грондр хотя бы понимает, с кем имеет дело? Почти любой артефакт из Медленной Зоны обладал коллекционным статусом. Живые существа оттуда ценились еще выше. А Фам Нювен, кажется, совершенно уникален. Он лично испытал больше, чем довелось многим цивилизациям, и погрузился в самые Глубины. Она теперь понимала, отчего он заглядывается на Трансценденцию и называет ее Небесами. Это не просто наивность, не ошибка образовательных программ Организации. Фам Нювен испытал два перехода, полностью поменявших его жизнь: из человека дотехнологической эпохи стал звездолетчиком, а из звездолетчика – запредельцем. Каждый из них по отдельности – прыжок почти невероятный. Теперь он увидел возможность для следующего шага и с готовностью ухватился за нее.

«Так зачем мне рисковать работой, пытаясь его переубедить?» Но губы уже задвигались, словно обретя собственную жизнь:

– Но почему бы не отложить Трансценденцию, Фам? Дайте себе труд разобраться, как обстоят дела в Запределье. Вас охотно примут почти в любой цивилизации. На человеческих планетах ваш визит станет событием эпохи.

Просверком донюйорского человечества. Местные группы новостей Сьяндры Кей считали поступок Равны – рвануть на стажировку за двадцать тысяч световых лет – неслыханно амбициозным. По возвращении она могла бы выбрать себе постоянную ученую должность на любом из дюжины миров. Но рядом с перспективами Фама Нювена ее собственные планы меркли: найдутся богачи, готовые без раздумья подарить ему целую планету, лишь бы он остался.

– Вы вольны называть свою цену.

Ленивая усмешка рыжего стала шире.

– О, понимаете ли, я ее уже назвал и думаю, что Организация согласится.

«Хотела бы я что-нибудь сделать с этой ухмылочкой», – подумала Равна. Билет Фама Нювена в Трансценденцию оплачен внезапным интересом Силы к Страумлианскому Искажению. Его невинное эго может в итоге размазаться по миллиону смертьекубов, властвуя над миллионом миллионов симуляций человеческого естества.

Звонок Грондра последовал меньше чем через пять минут после ухода Нювена. Равна знала, что Орга за ними шпионит, и уже высказала Грондру свои возражения по поводу эдакой «продажи» разумного существа. И все же она немного разнервничалась.

– Когда именно он собирается отправляться в Трансценденцию?

Грондр поскреб пятнышки. Кажется, он не разгневан.

– Точно не в следующие десять-двадцать дней. Сила, которая о нем торгуется, сейчас заинтересовалась нашими архивами, отслеживает трафик на Маршрутизаторе. И… энтузиазм этого человека носит несколько показной характер – он осторожничает.

– Правда?

– Правда. Он выбил себе библиотечный бюджет и разрешение путешествовать по всей системе. Он болтает со случайно выбранными работниками Причалов. Он особо настоял, чтоб ему позволили поговорить с вами. – Грондр пощелкал ртом в усмешке. – Не выбирайте выражений. Собственно, он рыщет в поисках тайного яда. Если будете с ним откровенны, он будет больше склонен доверять нам.

До нее начинало доходить, чем руководствуется Грондр. Но Фама Нювена просто так не прошибешь.

– Да, почтеннейший. Он попросил меня устроить сегодня вечером прогулку по кварталу Иномирцев. – «Как ты, несомненно, уже знаешь».

– Отлично. Хорошо бы и в остальном проблем не возникло. – Грондр повернулся так, чтобы в сторону девушки смотрели только периферические пятнышки. Его окружали мониторы коммуникаций и баз данных Орги. По тому, что видела Равна, казалось, что он исключительно загружен. – Возможно, не стоило бы поднимать эту тему, ну а вдруг вы сумеете помочь? Дело спорится. – У Грондра был не слишком довольный вид для хороших вестей. – Девять цивилизаций с Вершины Запределья попросили расширить им канал передачи данных. С этим мы справимся. Но у Силы тут корабль…

Равна, почти не раздумывая, перебила его. Еще несколькими днями раньше она ужаснулась бы самой мысли об этом.

– А кто это, собственно? Есть ли вероятность, что мы контактируем с самим Страумлианским Искажением? – Она похолодела, представив, что эта сущность может контролировать рыжего.

– Нет, если только сами Силы не одурачены им… Рыночные аналитики прозвали нашего гостя Стариком. – Он усмехнулся. – Это такая шутка, но в ней лишь доля шутки: мы с ним знакомы одиннадцать лет.

Никто в точности не знал, как долго живут Трансцендентные, но редкая Сила сохраняла общительность дольше десяти лет. Они либо теряли интерес, либо превращались в нечто иное, либо умирали подлинной смертью. Равна полагала, что справедливо простейшее объяснение: разум – прислужник гибкости и изменчивости. Тупые звери меняются со скоростью, диктуемой естественным ходом эволюции. Расы человеческого уровня, выйдя на технологический разбег, достигают пределов своей ниши за несколько тысяч лет. В Трансценденции сверхразум мог развиваться так быстро, что при этом погибали сами его творцы. Неудивительно, что и Силы бренны.

Так что прозвища «Старик» одиннадцатилетняя Сила вполне заслуживала.

– Мы считаем, что Старик относится к разновидности семьдесят третьего типа. Они редко проявляют злонравие, и мы знаем, от кого эта Сила перешла в Трансценденцию. Но сейчас от нее серьезные проблемы. Он уже двадцать дней как монополизировал полосу пропускания Маршрутизатора, потребляет колоссальный трафик, и показатель этот продолжает расти. С момента прибытия корабля он закопался в наши архивы и локальные сети. Мы попросили Старика ограничиться пересылкой некритичных данных звездолетами, но он отказывается. Сегодня вечером вообще кошмар творится. Он отгрыз себе почти пять процентов емкости Маршрутизатора. Причем это создание отправляет вниз почти столько же, сколько принимает сверху.

Странное дело, но…

– Он же платит вам, не так ли? Если Старик в состоянии оплатить по высшей ставке, к чему беспокоиться?

– Равна, мы надеемся, что Организация продолжит существовать и спустя много лет после кончины Старика. Он не в состоянии предложить нам ничего, что осталось бы ценным на протяжении такого времени.

Равна кивнула. Действительно, некоторая технология, сопоставимая с магией, могла здесь работать, но в долгосрочной перспективе толку от нее было чуть. Ситуация вполне коммерческая, это вам не модель из курса прикладной теологии.

– Старик без труда перебьет любое предложение из Срединного Запределья. Но если мы отведем ему все ресурсы, то не сможем оказывать услуги другим пользователям, а ведь именно от них зависит наше будущее.

Его изображение сменилось статистикой доступа к архиву. Равне формат был знаком, и она тотчас увидела, что Грондр сетует небеспочвенно. Известная Сеть – громадная структура, иерархизованная анархия, связующая сотни миллионов миров. Но даже основные магистрали ее обладали полосами пропуска не лучше, чем на Земле Рассветной эпохи; браслетный коммуникатор в локалке и тот проворнее. Поэтому и доступ к архиву осуществлялся в основном через локальную сеть – оттуда шла ретрансляция медиафрахтерам, залетевшим в систему Маршрутизатора. Но теперь… за последние сто часов удаленный доступ к архиву, как в долевом, так и в абсолютном исчислении, превысил локальный! Девяносто процентов трафика шло на одну и ту же учетку – Старика.

Голос Грондра комментировал инфографику:

– Сейчас мы выделили Силе целый трансивер из нашей опорной сети… К сожалению, больше чем на несколько дней нас не хватит. Окончательная цена слишком велика.

На экран вернулось его лицо.

– В любом случае, полагаю, вам ясно, что варвар – наименьшая наша проблема. За последние двадцать дней мы заработали больше, чем за два года, куда больше, чем способны верифицировать и переварить. Нам угрожает собственный успех.

Он иронически хмуросмехнулся.

Они еще немного поговорили о Фаме Нювене, после чего Грондр отключился. Равна пошла прогуляться на пляж. Солнце уже садилось, песок приятно согревал ноги; Причалы кружились вокруг планеты по сороковой северной параллели, совершая оборот примерно за двадцать часов. Она подошла к линии прибоя, где песок был ровный и влажный. Брызги оседали на кожу, увлажняя ее. Голубое небо над белопенными гребешками волн быстро темнело, становясь индиговым и черным. В небе сновали серебристые искорки: антиграв-баржи тянули звездолеты к Причалам. Конструкция ошеломительно, невероятно дорогая. Равну она поначалу шокировала и поразила, но, проведя на Маршрутизаторе два года, девушка начинала понимать смысл затеи. Орга Вриними желала, чтобы всем в Запределье стало ясно: у компании хватит ресурсов обеспечить любую мыслимую потребность в коммуникации и архивации. И еще они хотели намекнуть Запределью, что здесь сокрыты тайные дары Трансценденции, сулящие потенциальным агрессорам более чем солидные неприятности.

Она уставилась на брызги, чувствуя, как оседают на ресницах капельки. Итак, у Грондра серьезная проблема: попробуй-ка прикажи Силе проваливать! Ну а Равне Бергсндот оставалась проблема поменьше: управиться с самоуверенным олухом, который так и рвется себя погубить. Она развернулась и зашагала параллельно воде. Каждая третья волна задевала ее щиколотки.

Равна вздохнула. Фам Нювен, конечно, тот еще оболтус, но какой же он молодчага! Разумом она всегда понимала, что принципиальной разницы между интеллектуальными способностями запредельцев и примитивных обитателей Медленной Зоны нет. Да, автоматика в Запределье работала лучше, и здесь становилась возможна ультрасветовая связь. Но создать подлинно сверхчеловеческий интеллект можно было лишь в Трансценденции. Так что способности Фама Нювена не должны ее удивлять. А он чертовски смышлен. Выучил трисквелин с невероятной легкостью. У нее почти не осталось сомнений, что он был таким же отличным капитаном, как себя выставлял. Торговля в Медленной Зоне требовала труднопредставимой отваги: приходилось рисковать, проводя столетия между звездами в полетах к цели, которая за это время могла утратить цивилизованный вид или ощетиниться против внешников… Она понимала, почему он так относится к Трансценденции: для него это всего лишь новый вызов. У него было меньше двадцати дней, чтобы постичь устройство новой вселенной. Ему просто не хватило времени уразуметь, что правила игры меняются, когда игроки – больше чем люди.

Ну что ж, пускай тешится эти несколько дней, пока может. Вдруг удастся его переубедить? После разговора с Грондром особой вины Равна за это не почувствовала бы.

Глава 8

Квартал Иномирцев занимал приблизительно треть Причалов. Начинался на периферии, где и швартовались звездолеты (там атмосферы не было), и тянулся внутрь до самого центрального моря. Орга Вриними сумела убедить изрядное число рас, что местечко это – подлинное чудо Срединного Запределья. Помимо фрахтеров, тут пробегали и залетные туристы – самые-рассамые богачи-запредельцы.

Фаму Нювену открыли доступ ко всем диковинам. Равна устроила ему экскурсию по самым впечатляющим уголкам, в том числе и по антиграв-батуту над Причалами. Варвара, однако, больше заинтересовали складные скафандры, чем сами Причалы.

– Я там внизу, в Медленной Зоне, конструкции и посолиднее видел.

«Да-да, только вот все они висели в гравитационном колодце планеты».

Но вечер вступал в свои права, и Фам Нювен постепенно оттаивал. По крайней мере, язвить перестал. Ему захотелось посмотреть на житье-бытье запредельных торговцев; Равна сводила его на биржи и в торговую локалку.

После полуночи по местному времени они очутились в «Бродячей компании». Организация эту территорию не контролировала, но у Равны местечко числилось одним из любимых: частный клубешник, привлекавший торговцев снизу доверху. Она задумалась, какой увидит обстановку клуба Фам Нювен. Дизайном место это напоминало гостевой домик какой-нибудь планеты Медленной Зоны. Над главной стойкой парила трехметровая модель корабля с ионным прямоточным двигателем. Сине-зеленые поля двигателя озаряли каждый уголок и элерон судна, отбрасывая слабый свет и на посетителей внизу.

Равне стены и пол казались сооруженными из тяжелых, грубо ошкуренных бревен. Сородичи Эгравана увидели бы каменные стены и узкие проходы: такой архитектурный стиль был характерен для планет, колонизированных его расой. Фокус оптический, не какая-то умобманка: в Срединном Запределье едва ли можно мечтать о большем.

Равна с Фамом побродили между столиков. Со звуком владельцы заведения управлялись хуже, чем с картинкой: музыку было плохо слышно, и от столика к столику мелодия менялась. Как и ароматы: некоторые было непросто вынести. Атмосферные контроллеры трудились на полную, сохраняя посетителям здоровье и частично жертвуя комфортом. В этот вечер в клубе яблоко бы не упало. Дальний конец зала отвели под особые уголки: с давлением высоким или низким, атмосферой из окислов азота, аквариумные. Некоторые фигуры сквозь бурлящие атмосферные зоны казались размытыми силуэтами.

В каком-то смысле клуб мало отличался от космопортового бара на Сьяндре Кей. Но ведь это Маршрутизатор… Заведение привлекало выходцев с Вершины Запределья, которые тихими заводями вроде Сьяндры Кей не интересовались. В большинстве своем Высокожители выглядели не слишком чужеродно: цивилизации Вершины обычно развивались на мирах, заселенных колонистами Снизу. Но их головные уборы не были украшениями: в Срединном Запределье прямые нейроинтерфейсы не работают, однако Высокожители все равно не решались с ними расстаться. Равна направилась в сторону группки живых треножников и их автоматов. Пускай Фам Нювен побазарит с ребятками, угнездившимися на краю трансразума.

Внезапно он коснулся ее руки и оттянул к себе:

– Пойдем еще побродим.

Он озирался, словно в поисках знакомого лица.

– Давай сначала людей поищем…

Когда в лоскутном образовании Фама Нювена проявлялись дыры, они оказывались гротескно широки. Равна с трудом сохранила серьезное лицо.

– Людей? Фам, мы на Маршрутизаторе одни такие.

– Но ты же мне про друзей рассказывала… Про Эгравана, Сарале…

Равна только головой покачала. Варвар на миг растерялся. Фам Нювен всю жизнь провел, переползая на субсвете между человеческими колониями. Она знала, что инопланетных рас он повидал всего три, а теперь растерялся в море чужеродности. Она постаралась скрыть сочувствие: такая реакция лучше, чем уговоры девушки, могла пронять парня до печенок.

Но уже в следующий миг он опять заулыбался:

– Тем интересней приключеньице.

Они покинули основной зал и прошли мимо ниш с особым воздухообменом.

– Господи, а Чжэн Хэ бы тут понравилось!

Людей не было нигде, но уютней уголка, чем «Бродячая компания», Равна не знала. Многие клиенты Орги общались только по Сети, и Равну снова пронзила тоска по дому. На втором этаже внимание девушки привлек знакомый сигнетный флажок. На Сьяндре Кей она видела похожий. Потянув туда Фама Нювена, она взобралась по деревянной лесенке.

Из фонового гула выделился высокий писклявый щебет. Не трисквелин, но слова были ей понятны… о Силы, это же самношк!

– Я поверить не могу, что это хомосапы! Сюда, сюда, миледи.

Она пошла на звук, пробираясь к столику с сигнетовским флажком.

– Можно присесть? – осведомилась она, наслаждаясь звуками родного языка.

– Разумеется.

Щебетун напоминал небольшое декоративное деревце в кадке на шестиколесной тележке. Тележка была разукрашена декоративными полосками и бахромой; верхушка же, размерами сто пятьдесят на сто двадцать сантиметров, укутана в грузошарф с узором, идентичным сигнетовскому. Существо оказалось большетележечным наездником. Раса эта вела торговлю в большинстве областей Срединного Запределья, не исключая и Сьяндры Кей. Высокий писклявый голос исходил из вокодера на тележке наездника. Но говорил чужак на самношке, и Равне слова его были милее всех прочих за долгое время. Хотя наездники прослыли чудаками, Равну охватил прилив нежной ностальгии, словно она спустя годы пересеклась с одноклассником в далеком городе.

– Меня зовут… – зашелестели ветки, – но вам будет удобнее имя Синепанцирь. Как приятно увидеть знакомое лицо, ха-ха.

Синепанцирь смех проговаривал, будто слова. Фам Нювен сел рядом с Равной. Самношка он не знал, а потому момент великого единения душ от него ускользнул. Наездник переключился на трисквелин и представил четверку своих спутников: еще одного наездника и трех гуманоидов, которые предпочли держаться в тени. Гуманоиды на самношке не говорили, но язык каждого отделяло от трисквелина не более одного скачкоперевода.

Наездники были не то хозяевами, не то операторами небольшого фрахтера межзвездного класса под названием «Внеполосный-II». Гуманоиды же сертифицировали часть нынешнего груза корабля.

– Мы с напарницей в этом деле уже без малого две сотни лет. Мы высокого мнения о вашей расе, миледи. Первые рейсы мы совершали между Сьяндрой Кей и Форсте Утгреп. Ваши люди – отличные пользователи, проблем с отгрузкой почти не бывало…

Он откатил тележку от стола и проехал некоторое расстояние вперед, что у людей соответствовало легкому поклону.

Но не все оказалось так легко и приятно. Заговорил один из гуманоидов: звуки вполне мог издать человек, но смысла в них не было. Домопереводчик мгновение обрабатывал слова, затем из броши на одежде чужака раздалось на чистом трисквелине:

– Синепанцирь утверждает, что вы хомосапиенсы. Знаем, что мы ваши враги. Мы разорились. Нас чуть не убило злое творение вашей расы. Страумлианское Искажение.

Голос был лишен всякого выражения, но Равна видела, что чужак напрягся и стискивает пальцами бокал.

Учитывая, как он настроен, бесполезно было объяснять, что, хоть Равна и человек, ее Сьяндра Кей за тысячи световых лет от Страума.

– Вы явились с Простора? – спросила она у наездника.

Синепанцирь ответил не сразу. У его расы это было в обычае: он, скорее всего, пытается вспомнить, кто она и о чем вообще разговор. Затем прозвучало:

– Да-да. Пожалуйста, простите моим сопровождающим такую враждебность. Наш груз в основном представлен одноразовыми шифрами. Разработчик – Коммерческая охрана Сьяндры Кей; конечная цель – колония этих сертификаторов на Вершине. Технически все как обычно: мы перевозим треть груза, независимые поставщики – остальные две трети. В конечном пункте компоненты объединяют методом «исключающего ИЛИ»[8]8
  В математической логике и ее криптографических приложениях «исключающим ИЛИ» (XOR) называют оператор так называемой исключающей дизъюнкции, или сложения по модулю 2. Последовательность данных можно зашифровать, применяя оператор XOR побитово с определенным ключом. Для расшифровки требуется просто повторить эту же операцию. Если криптографический ключ истинно случайный и одноразовый (случай одноразового блокнота с исключающим ИЛИ, англ. one-time xor pad), результат работы криптопрограммы теоретически неуязвим для взлома.


[Закрыть]. В результате мы удовлетворим потребности дюжины миров Сети в криптопрограммах для…

Внизу поднялся шухер: кто-то решил курнуть что-то слишком забористое для кондиционеров. Равна словила самую малость, но этого хватило, чтобы зрение помрачилось. Несколько посетителей в главном зале хлопнулись в обморок. Управляющий наехал с претензиями на клиента. Синепанцирь издал резкий звук, откатил тележку от столика и переместился к перилам.

– Не хочу угодить врасплох, некоторые существа так внезапно…

Когда инцидент был исчерпан, наездник вернулся.

– Так о чем бишь я? – Он помолчал мгновение, справляясь в долговременной памяти тележки. – Ага, вот… Сработай всё по плану, мы бы, в общем, разбогатели. К сожалению, по дороге мы завернули на Страум сбросить немного исходных данных. – Он горестно покружился на задних четырех колесах. – Но ведь ничего страшного? Страум более чем в сотне световых лет от той лаборатории в Трансценденции. Еще не…

Один из сертификаторов перебил его резким гоготом. Домопереводчик ожил мгновением позже:

– Да, все должно быть в порядке. Нас не пытались атаковать. Корабельные регистраторы свидетельствуют, что наша защита не нарушена. Но слухи распространяются. По всей Сети группы заявляют, что Страумлианский Простор охватило искажение. Чушь! Тем не менее вздор этот уже достиг пункта назначения. Нашему грузу больше не доверяют, так что он превратится в мусор: теперь это всего-навсего пара граммов субстрата данных, случайно…

Посередине произнесенной ровным тоном фразы гуманоид вынырнул из теней. Равна успела заметить, что оскаленные десны у него острые как бритвы. Чужак швырнул бокал на столик перед девушкой.

Мелькнула рука Фама Нювена: он перехватил бокал в воздухе, пока Равна силилась понять, что происходит. Рыжий медленно поднялся. Еще парочка гуманоидов встала из теней и присоединилась к своему товарищу. Фам Нювен не удостоил их и словом. Осторожно поставив бокал на столешницу, он едва заметно наклонился к противнику. Руки расслаблены, но смотрится так, словно в каждой по клинку. В бульварных романах сказали бы: «Во взгляде его была смерть». Равна как-то не думала, что подобное возможно в реальной жизни, но гуманоиды тоже просекли это и поспешно потянули дружка назад за столик. Тот не сопротивлялся, но, оказавшись вне досягаемости Фама, разразился потоком шипяще-визгливых воплей, с которыми домопереводчик справиться не сумел. В заключение он показал Фаму резкий жест из трех пальцев и заткнулся. Трое тихо скатились по лесенке, и след их простыл.

Фам Нювен сел на место. Серые глаза его стали спокойными и довольными. «Да никак от этого нахала и польза бывает!» Равна оглянулась на пару наездников.

– Я сожалею, что ваш груз обесценился.

Раньше Равне попадались меньшетележечные наездники, чьи рефлексы не слишком превосходили растительные. Заметила ли парочка неожиданное вмешательство? Но Синепанцирь тут же отозвался:

– Нет нужды извиняться. Эти трое ныли с момента нашего прибытия сюда. Контрактники они иль нет, а я от них жутко устал.

Он опять впал в режим комнатного цветка. Через минуту ожила другая – как там ее, Зеленожка?

– Кроме того, дела наши могут оказаться и небезнадежны в коммерческом отношении. Уверена, что остальные две трети груза не контактировали со Страумлианским Простором. – Так и положено: каждый фрагмент груза перевозит свой поставщик и по своему пути. Если две трети удастся сертифицировать, команда «Внеполосного-II» сможет избежать разорения. – Фактически… допустима даже полная сертификация. Да, мы посещали Основной Страумли, но…

– Как давно?

– Мы отбыли шестьсот пятьдесят часов назад. Примерно через двести часов после того, как они вывалились из Сети.

Равна вдруг сообразила, что это должны быть очевидцы инцидента. Тридцать дней прошло, а новостные ленты в Группе угроз до сих пор гудели обсуждениями Страума. Общее мнение, поддержанное даже Оргой Вриними: страумеры сотворили Искажение второго класса. Впрочем, это лишь догадки… А теперь ей попались существа, которые были там физически.

– Вы не думаете, что страумеры создали Искажение?

Очередь Синепанциря:

– Я вздыхаю, – сообщил он. – Наши сертификаторы это отрицают, но я усматриваю проблему с совестью. Мы видели на Страуме кое-что странное… Вам не доводилось иметь дело с искусственными иммунными системами? От версий, способных работать в Срединном Запределье, больше хлопот, чем пользы, так что вряд ли. Я отметил резкий сдвиг поведения некоторых офицеров криптослужбы сразу после торжественных новостей от Страумли. Как если бы они превратились в элементы плохо откалиброванной автоматики. Как будто стали чьими-нибудь, э-э, пальцами… Несомненно, они там в Трансценденции с чем-то возились. Они там что-то нашли. Потерянный архив, но дело не в этом. – Он надолго замолчал, и Равна уже подумала, что разговор окончен. – Понимаете ли, перед самым отлетом с Основного Страумли мы…

Но тут влез Фам Нювен:

– Я вот чего понять не могу. Вы все говорите так, словно Страумлианский Простор был обречен с того момента, как они приступили к исследованиям Трансценденции. Вот смотрите: я в своей жизни возился со странным оружием и глючным софтом. Я понимаю, что такие штуки могут убить. Но, кажется, страумеры осторожничали и разместили лабу далеко. Они что-то такое строили, у них все пошло наперекосяк, но ведь подобные эксперименты уже проводились – как и все опыты тут, наверху. Они ведь могли остановиться в любой момент, едва заметив отклонение от нормы, до самого конца могли. Так почему у них все слетело с катушек?

Вопрос застал наездника врасплох. Для ответа докторская степень по прикладной теологии не требовалась. Даже чертовы страумеры знали ответ. Но, учитывая жизненный опыт Фама Нювена, удивляться вопросу не приходилось. Равна промолчала: чужеродность наездников придаст их рассказу большее правдоподобие в глазах Фама, чем любой истории от нее самой.

Синепанцирь пошелестел ветвями, явно консультируясь с тележкой. Когда заговорил снова, в голосе его не слышалось раздражения:

– Я слышу тут некоторые ошибочные трактовки, миледи Фам. – Кажется, он применяет старинный нюйорский титул ко всем подряд. – Вы посещали архив Маршрутизатора?

Фам ответил, что да. Равна догадалась, что дальше вступительного раздела он не забирался.

– Тогда вам должно быть известно, что архив – вещь фундаментально сложнее базы данных в обычной локальной сети. Самые крупные даже не поддаются практически пригодному копированию. Основные насчитывают миллионы лет, их поддерживали сотни различных рас, ныне либо вымерших, либо достигших положения Сил в Трансценденции. Даже в архиве Маршрутизатора все так запутано, что системы индексации друг в друга вложены. Лишь в Трансценденции удается структурировать такой объем данных, и лишь Силам доступно его понимание.

– И что?

– В Запределье тысячи архивов – десятки тысяч, считая те, что давно забыты или выпали из Сети. Наряду с несущественной, тривиальной информацией они содержат важные тайны и важную дезу. Там расставлены ловушки и капканы.

Миллионы рас забавлялись с архивами, попавшими к ним в Сеть. Десятки тысяч на этом погорели. Иногда ущерб оказывался невелик: всего лишь благие намерения завели не туда. Иногда настолько огромен, что цивилизация вынуждена была начинать все сначала: вирусы опустошали ее локальную сеть. Группы «Где они сейчас?» и «Угрозы» полнились историями трагедий куда более жутких: о планетах, где ступить некуда от самовоспроизводящейся слизи, о расах, которые лишились разума по вине плохо запрограммированных иммунных систем.

Выражение на лице Фама Нювена оставалось скептическим.

– Просто надо тестировать это дело на безопасном удалении. И приготовиться к локальным катастрофам.

После этой реплики большинство собеседников прекратили бы объяснения. Равна восхитилась терпением наездника: он помолчал и заговорил снова, перейдя к самым элементарным понятиям.

– Действительно, простые меры предосторожности способны предотвратить множество бед. И если ваша лаборатория в Срединном Запределье или на Дне Запределья, такие меры достаточны – независимо от природы угрозы. Но все мы представляем устройство Зон…

Равна почти не понимала телесного языка наездников, но поклялась бы, что Синепанцирь испытывает глубину невежества Фама. Человек неуверенно кивнул.

Синепанцирь продолжал:

– В Трансценденции способно действовать подлинно сложное оборудование, устройства разумнее всех мыслимых здесь, внизу. Конечно, почти любое экономическое или военное противостояние выигрывает сторона, у которой лучше вычислительные ресурсы. Такие, как на Вершине Запределья или в Трансценденции. Расы постоянно мигрируют туда, надеясь построить собственные утопии. Но что делать, если ваши творения вас же и превзошли? Тогда открывается бесчисленное пространство вариантов катастрофы, даже если конкретная Сила не злонравна. Имеются также бесчисленные методики по технике безопасности в Трансценденции. Конечно же, испытать их можно только в Трансценденции. А на устройствах, созданных по этим же описаниям, сами алгоритмы обретают разум.

На лице Фама Нювена забрезжил проблеск понимания.

Равна подалась вперед, привлекая внимание рыжего.

– В архивах много сложных структур. Разума они лишены, однако некоторым под силу его развить, если какая-нибудь раса наивных сопляков соблазнится обещаниями. Мы считаем, что на Страумлианском Просторе именно это и произошло. Документация, обещавшая чудеса, их очаровала. Они поддались соблазну сотворить Трансцендентную сущность, Силу. Она же наметила разумных существ Запределья себе в жертвы.

Равна не стала подчеркивать, как редко случается подобное. Силы бывают разного нрава: злобные, дурашливо-игривые, равнодушные. Однако почти все находят лучшее применение своим способностям, чем давить захолустных тараканов.

Фам Нювен задумчиво потер подбородок:

– Ладно, вы меня убедили. Но я так понял, что это всем известно. Если процедура жутко опасна, как умудрились страумеры вляпаться по уши?

– Невезение и преступная халатность, – с неожиданной резкостью выпалила Равна. Она до этого и не понимала, как зацепил ее Страумлианский инцидент; где-то глубоко внутри отозвались давнишние мечты о Страумлианском Просторе. – Вот смотри. Проекты на Вершине Запределья и в Трансценденции сопряжены с опасностью. Там, наверху, цивилизации долго не живут, но всегда находятся новые смельчаки. Вообще-то, прямых и активных угроз там немного. А со страумерами что случилось? Они зацепили алгоритм, суливший немыслимое богатство. Вполне возможно, что он там провисел без дела миллионы лет: остальные сочли овчинку недостойной выделки. И ты прав: страумеры осознавали риск.