Текст книги "Пламя над бездной (другой перевод)"

Автор книги: Вернор (Вернон) Стефан Виндж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Глава 15

Парочка наездников нежилась в прибое.

– Ты полагаешь, его жизнь в опасности? – спросило существо с тонкой зеленой стебленожкой.

– Чья жизнь? – переспросило существо более крупное, обладавшее синеватой панцирной раковиной у основания.

– Джефри Ольсндота, человеческого ребенка.

Синепанцирь вздохнул про себя и сверился с тележкой. Приезжаешь на пляж от всего отрешиться, а Зеленожка начинает досаждать. Он просканировал память запросом Джефри опасность.

– Разумеется, он в опасности, кривостволка! Ты глянь, какие сообщения от него поступают.

– Ой, – озадаченно откликнулась Зеленожка. – Извини, что не до конца вспомнила. Только что надо беспокоиться за него, и всё.

Она погрузилась в молчание. Спустя миг он услышал ее милый шелест. Прибой набегал на берег и откатывался, снова и снова, без конца.

Синепанцирь открыл себя воде, попробовал на вкус кишевшую в волнах жизнь. Пляж поистине прекрасен. И вероятно, уникален – а в Запределье это высшая похвала. Когда пена стекала с тел, можно было видеть распростертое от края до края Причалов небо цвета индиго, где посверкивали искорки звездолетов. Когда же накатывал прибой, двое наездников погружались в бурлящую прохладу. Их окружали коралловые рифы и существа приливной зоны, возводящие тут свои крохотные жилища. В пору высокого «прилива» морское дно примерно на час казалось неподвижным. Потом вода отступала, и в свете дня становились различимы фрагменты стеклодна. А сквозь него, тысячью километров ниже, поверхность планеты – Земсторонье.

Синепанцирь пытался очистить ум от повседневных тревог. С каждым часом беззаботного созерцания накапливается немного естественных воспоминаний. Но не получалось. Не могла избавиться от тревог и Зеленожка. Помолчав, он сказал:

– Иногда я мечтаю сделаться меньшетележечным наездником. И простоять всю жизнь на месте, довольствуясь небольшой тележкой.

– Да, – согласилась Зеленожка, – но мы решили тронуться в путь. Это означает отказ от кое-чего. Порою приходится запоминать события, случившиеся только раз или два. А иногда нам выпадают большие приключения. Я рада, Синепанцирь, что мы согласились на спасательную экспедицию.

Значит, сегодня у них обоих нет особого настроения плескаться в море. Синепанцирь чуть опустил колеса тележки и подкатился ближе к Зеленожке. Он порылся в искусственной памяти тележки, просканировал общие базы данных. Там нашлось много сведений о катастрофах. Кто бы ни создал исходные тележечные базы, он придавал большое значение войнам, погибелям, искажениям. Они поражали воображение – и могли погубить.

Синепанцирь понимал также, что в относительном масштабе события эти – лишь малая часть цивилизованного исторического опыта. Крупномасштабная погибель случалась не чаще раза в тысячелетие. Им не повезло оказаться с нею по соседству. За последние десять недель дюжина цивилизаций с Вершины Запределья выпала из Сети, поглощенная симбиотическим конгломератом, который теперь повсеместно обозначался как Страумлианская Погибель. Торговля на Вершине практически рухнула. Получив рефинансирование, они с Зеленожкой выполнили несколько рейсов, но все – в пределах Срединного Запределья.

Оба всегда сильно осторожничали, но сейчас, как выразилась Зеленожка, величие не превозмочь. Орга Вриними готовила тайный рейс ко Дну Запределья. Поскольку они с Зеленожкой и так были посвящены в тайну, вполне естественно, что выбрали именно их. Прямо сейчас «Внеполосный-II» проходит переоснастку на вринимийских верфях. Корабль получит оборудование придонного люггера и кучу новых дроноантенн. Одним махом стоимость «Внеполосного-II» выросла в десять тысяч раз, и даже занимать ничего не пришлось! Если честно, это пугало сильней всего. Каждый шаг переоснастки был критически важен. Им придется спуститься до самого края Медленной Зоны. Даже в оптимальных условиях миссия медленная и утомительная, а свежие сводки указывали на активность зонной поверхности раздела. Если особенно не повезет, они окажутся не на той стороне, в области, где скорость света недосягаема. В таком случае единственной надеждой их останется новый ионный прямоточный двигатель.

Синепанцирь считал условия сделки вполне приемлемыми. До встречи с Зеленожкой он уже летал на придонных люггерах и пару раз застревал Внизу. Но…

– Я не меньше твоего обожаю приключения, – сказал он с прорвавшейся раздражительностью. – Слетаем на Дно, спасем разумных существ из дикарских когтей. Если наниматели не поскупятся, все это приемлемо. Но… что, если страумлианский корабль действительно так важен, как полагает Равна? Сейчас это кажется абсурдным, но убедила же она в этом Оргу Вриними. Вдруг там, Внизу, нечто способное повредить Страумлианской Погибели?..

И если Погибель того же мнения, туда наверняка спускается флот из десятка тысяч военных кораблей. Внизу, у Дна, толку от них немногим больше, чем от обычных, но их с Зеленожкой от смерти это не спасет.

Зеленожка промолчала, если не считать слабого сонного шелеста. Она что, потеряла нить беседы? Но голос ее вернулся, пробившись сквозь толщу воды, и принес желанную поддержку:

– Синепанцирь, я понимаю, что мы рискуем жизнью. И все равно хочу попытаться. Если выгорит, прибыль получим невероятную. Если эта штука может навредить Погибели… тогда это крайне важно. Мы поможем спастись десяткам цивилизаций – и наездникам на миллионах пляжей, между прочим.

– Гм. Тебя ножка движет, а не тележка.

– Возможно.

Они наблюдали за распространением Погибели с самого начала. С каждым днем ужас и сочувствие проникали все глубже в естественные их умы. Так что Зеленожка (и Синепанцирь – отрицать он этого не мог) придавала большее значение борьбе с Погибелью, чем опасностям нового заказа.

– Возможно. Опасения мои насчет спасательной миссии в большей степени аналитические – то есть продиктованные тележкой. Но… если бы можно было выждать год, полностью все осмыслить… думаю, мы все равно бы решили улететь.

Синепанцирь раздраженно покатался взад-вперед, зачерпывая ветвями песок. «Она права. Она права». Но сказать вслух это он не осмеливался. Задание все еще страшило его.

– Подумай, дружок: если это настолько важно, то, вероятно, нам окажут помощь. Ты знаешь, что Орга ведет переговоры с эмиссаром. Если повезет, обзаведемся эскортом производства Трансцендентной Силы.

Представив себе парочку маленьких наездников, летящую ко Дну Запределья с подмогой из Трансценденции, Синепанцирь чуть не рассмеялся.

– Будем надеяться.

Надеялись не одни только наездники. Выше по пляжу Равна Бергсндот металась по своему кабинету. Мрачная ирония заключалась в том, что даже величайшие катастрофы порождают новые возможности для достойных. С падением Арбитражных Искусников Равну утвердили сотрудницей отдела рыночного анализа. Погибель распространялась, рынки Высокого Запределья рушились, интерес же Орги к информации о Страумлианском Искажении только возрастал. Ее «особый» опыт в людских делах неожиданно наделил девушку колоссальной ценностью, и не важно, что сам Страумлианский Простор ныне стал лишь малой частью Погибели. О себе Погибель мало что сообщала, но делала это зачастую на самношке. Грондр и его коллеги по-прежнему крайне нуждались в анализе Равны.

Ну что ж, от нее и вправду была польза. Они засекли аварийный сигнал корабля беженцев и через девяносто дней поймали сообщение от выжившего человека, Джефри Ольсндота. Пока что обменяться удалось едва четырьмя десятками сообщений, но этого хватило, чтобы кое-что разузнать о Когтях, Стальном Владыке и злобных древорезчиках. И о том, что без ее помощи жизнь маленького человека оборвется. Забавно, однако в чем-то естественно: для нее эта единственная жизнь означала больше, чем весь ужас Искажения и даже падение Страумлианского Простора. Благодарение Силам, Грондр санкционировал спасательную экспедицию: появлялся шанс узнать побольше о Страумлианском Искажении. Кроме того, начальник вроде бы тоже заинтересовался Когтями – в Запределье групповые разумы встречались редко. Грондр засекретил всю операцию и добился поддержки своего руководства. Но всей его помощи могло не хватить. Если корабль беженцев и вправду так важен, как думает Равна, то спасателей, кем бы ни были они, поджидают чрезвычайные трудности.

Равна вгляделась в прибой. Когда спадали брызги, становились видны торчащие из пены ветви наездников. О, как она им завидовала; если что не так, они просто вычеркивают раздражающий фактор из памяти. Наездники в Запределье были распространены повсеместно. Существовало много разновидностей, но данные генетического анализа подтверждали легенду: очень-очень давно наездники были одним видом. Когда-то, во внесетевую эпоху, они росли на берегах морей. Предоставленные самим себе, они развили интеллект, почти лишенный кратковременной памяти. Они покоились в прибое и размышляли так, что мысли не отпечатывались в сознании. Лишь повторяющийся в течение значительного периода стимул мог это сделать. Впрочем, такая особенность их интеллекта и памяти имела решающее значение при выживании вида, позволяя выбирать оптимальное место для посева, где следующее поколение сможет расти в безопасности и будет обеспечено пищей.

Затем неведомая раса наткнулась на мечтателей и решила им «помочь», подтянуть. Кто-то создал для них подвижные платформы – тележки. На колесных тележках наездники могли перемещаться вдоль берега, действовать ветвями и щупальцами, словно зондами и манипуляторами. Располагая кратковременной памятью тележки, они обучались теперь достаточно сноровисто, чтобы не погибнуть в условиях подвижности.

Равна отвела взор от наездников: кто-то летел к ней над линией деревьев. Ага, эмиссар. Может, вызвать Синепанциря с Зеленожкой из воды? Нет, не стоит. Пусть еще немного понежатся. Потом им туго придется, если Равна не сможет раздобыть специального оборудования…

«Кроме того, я без свидетелей лучше управлюсь». Равна скрестила руки на груди и стала ждать, глядя в небо. Орга Вриними пыталась вызвать Старика на разговор, но сейчас Сила предпочитала действовать только посредством эмиссара. А он настоял на личной встрече.

Эмиссар опустился на песок в нескольких метрах от девушки и отвесил поклон.

Куртуазный эффект испортила кривая ухмылочка.

– Фам Нювен к вашим услугам.

Равна в ответ тоже слегка поклонилась и увела его в тенек своего кабинета. Если он рассчитывал, что встреча наедине заставит девушку понервничать, то угадал.

– Спасибо, что явились, господин Нювен. У Организации Вриними есть важная просьба к вашему повелителю. – «Владельцу? хозяину? оператору?»).

Фам Нювен плюхнулся в кресло и вальяжно растянулся в нем. С того вечера в «Бродячей компании» он избегал общества Равны. Грондр говорил, что Старик тем не менее оставил Нювена на Маршрутизаторе, заставляя копаться в архивах, где искал информацию о человечестве и его истоках. Раз уж Старик согласился ограничить пользование Сетью, такое поведение имело смысл: эмиссар выполнял для него первичную обработку данных средствами человеческого интеллекта, а потом подытоживал и выгружал наверх только то, в чем Старик действительно нуждался.

Краем глаза наблюдая за ним, Равна делала вид, что работает с данником. Фам лыбился привычной ленивой усмешечкой. Она задумалась, осмелится ли когда-нибудь спросить у него, сколько в том… флирте… было от человека. Фам Нювен, интересно, хоть что-то к ней чувствует? Проклятье, а ему хоть понравилось?

С точки зрения Трансцендентного существа он не более чем концентратор данных, уолдо[11]11
  Дистанционный манипулятор. Слово введено в англоязычный лексикон Робертом Хайнлайном: так звали персонажа его рассказа, изобретателя, создававшего для себя такие устройства.


[Закрыть]. А вот с ее точки зрения, в нем все еще слишком много человеческого.

– Гм, э-э… Так вот, Орга продолжает отслеживать корабль страумлианских беженцев, хотя ваш повелитель утратил к нему интерес.

Фам поднял брови в вежливом удивлении:

– Правда?

– Десять дней назад стандартный аварийный сигнал изменился. Поступило новое сообщение, очевидно, от выжившего члена экипажа.

– Мои поздравления. Вы умудрились сберечь это в тайне даже от меня.

Равна не клюнула на лесть.

– Мы стараемся хранить эту историю в тайне от всех, уважаемый. По очевидным для вас причинам.

Она развернула в воздухе между ними сводку сообщений. Вызовы и ответы, раскиданные на десятидневном промежутке. В переводе для Фама на трисквелин исчезли ошибки и описки оригинала, но тон остался прежним. От Орги переписку вела Равна. Все равно что разговаривать в темноте с незнакомцем. Легко себе представить по словам в верхнем регистре и восклицательным знакам, как срывается и плачет голос на том конце канала. Видео с ребенком она не получила, но в человеческом архиве Сьяндры Кей рыночные аналитики отыскали изображения родителей мальчика. Выглядели те обычными страумерами, но с карими глазами линденских кланов. Маленький Джефри, наверное, худощавый и темноволосый.

Взгляд Фама Нювена скользнул по строчкам, задержался на заключительных:

Орга [17]: Сколько тебе, Джефри?

Абонент [18]: Меня восемь. То есть мне восемь лет. Я УЖЕ БОЛЬШОЙ, НО МНЕ НУЖНА ПОМОЩЬ.

Орга [18]: Мы поможем. Мы прилетим как можно скорее, Джефри.

Абонент [19]: Простите, я вчера не мог поговорить. На холме опять вчера были те плохие. Было опасно идти на корабль.

Орга [19]: А те плохие рядом?

Абонент [20]: Да-да. Я их вижу с острова. Я с Амди на борту, но пока мы поднимались, там везде были мертвые солдаты. Древорезчики часто устраивают набеги. Мама умерла. Папа умер. Йоханна умерла. Стальной Владыка защитит меня, как сумеет. Он говорит, я должен быть смелым.

На миг ухмылочка пропала с его лица.

– Бедный мальчишка, – пробормотал он. Потом, пожав плечами, провел рукой по одному сообщению. – Рад, что Вриними посылает спасательную миссию. Это так благородно с вашей стороны.

– Не совсем, господин Нювен. Посмотрите на сообщения с шестого по четырнадцатое. Мальчик жалуется, что корабельная автоматика глючит.

– Да, такое впечатление, что там всё как в Рассветную эпоху: клавиатуры и видеотерминалы, никакого распознавания голоса. Абсолютно недружественный интерфейс. Кажется, при крушении все навернулось, угу?

Он нарочно прикидывался дурачком, но Равна решила это вытерпеть.

– Вероятно, нет, учитывая происхождение судна. – Фам только улыбался, поэтому Равна продолжала пояснять «на пальцах»: – Процессоры, скорее всего, с Вершины Запределья или из Трансценденции, а в нынешнем окружении они оказались практически безмозглыми.

Фам Нювен вздохнул:

– И это согласуется с теорией наездников, не так ли? Вы продолжаете надеяться, что на этом корыте есть какая-то смертельно опасная для Погибели хренушечка.

– Да! Смотрите. Какое-то время Старик активно интересовался всей этой историей. Почему же сейчас он практически потерял к ней интерес? Есть ли причины, по которым корабль не может оказаться ключом к разгадке тайны искажения? – Так Грондр объяснял недавнюю утрату Стариком интереса к происходящему. Равне Бергсндот всю жизнь травили байки о Силах, и всегда дошедшие через третьи руки. Теперь она может расспросить такую Силу лицом к лицу. Очень странное ощущение…

Помолчав, Фам ответил:

– Нет. Вы можете оказаться правы. Это маловероятно, однако возможно.

Равна сообразила, что задерживает дыхание, и с шумом выдохнула.

– Хорошо. Тогда наша просьба прозвучит разумно. Предположим, что затерянный на Дне корабль несет какие-то важные для Погибели артефакты или представляет для нее угрозу. Вероятно, Погибели уже известно о его существовании. Может, она даже ультраволновой трафик отслеживает из этой части Дна. Спасательная экспедиция выведет Погибель прямо на след, и миссия обернется для команды настоящим самоубийством, способным к тому же дополнительно усилить саму Погибель.

– И что?

Равна в сердцах стукнула по даннику, потеряв терпение.

– И Орга Вриними просит у Старика помощи! Помогите нам организовать экспедицию так, чтобы Погибель до нее не добралась!

Фам Нювен только головой покачал:

– Равна, Равна… Вы говорите об экспедиции ко Дну Запределья. Сила там не помощница. Даже эмиссар будет в основном предоставлен самому себе.

– Вы тут дурачка не изображайте, Фам Нювен. Там, на Дне, Погибель так же стеснена, как и вы. Мы просим предоставить нам оборудование Трансцендентного производства, разработанное с учетом таких глубин. В достаточных количествах.

– Дурачка? – Фам Нювен подобрался, но тень ухмылочки на лице осталась. – Вы так привыкли обращаться к Силе?

«В прошлом году я бы со страху померла при одной мысли о разговоре с Силой. О любом разговоре». Она откинулась в кресле и выдала ему собственную версию лениво-равнодушной улыбочки.

– У вас там в голове трубопровод к богам, уважаемый, но я вам открою маленькую тайну. Я знаю, когда краник закручен, а когда отвернут.

– Да? А как это? – с вежливым интересом.

– Фам Нювен сам по себе парень смышленый, эгоцентричный и тактичный, как тумак по башке. – Ей вспомнились проведенные вместе часы. – И пока эта ваша надменность вкупе с глубокомысленными репликами тут, в эфире, я не переживаю.

– Гм. Ваши рассуждения уязвимы для критики. Если Старик управляет мной напрямую, он может изображать дурачка с таким же успехом, как, – он насмешливо склонил голову, – мужчину вашей мечты.

Равна стиснула зубы:

– Это правда, но я заручилась некоторым содействием начальства. Мне позволено следить за уровнем загрузки трансивера. – Она сверилась с данником. – В настоящий момент Старик получает со всего Маршрутизатора менее десяти килобит в секунду… а это значит, друг мой, что дистанционный контроль отключен. И сегодняшняя порция дурацких шуточек – всецело на совести Фама Нювена.

Рыжий фыркнул, слегка уязвленный.

– Вы меня сделали. Да, я в автономном режиме. С тех пор, как Орга заставила Старика отступить. Но я вам вот что скажу: все эти десять килобит в секунду отведены сейчас под нашу с вами милую беседу. – Он сделал паузу, словно прислушиваясь. Помахал рукой. – Старик говорит: приветик!

Равна невольно прыснула. В этом жесте, в самой идее о том, что Сила позволяет себе настолько банальные приколы, хватало идиотизма.

– Ладно. Я рада, что он, гм, присутствует. Фам, слушай сюда. Мы не так много, по меркам Трансценденции, просим, а спасти это может целые цивилизации. Несколько тысяч кораблей. Одноразовых, роботизированных. Этого хватит.

– Старик может вам их дать. Но они окажутся ничем не лучше судов местного производства. Фокусы… – он помолчал мгновение, словно удивленный выбором слова, – фокусы с Зонами нелегко даются.

– Хорошо. Выигрываешь в количестве, жертвуешь качеством? Мы согласны на любые…

– Нет.

– Фам! Это же для Старика работа на несколько дней. Он уже истратил куда больше на изучение Погибели.

Их единственная яростная ночь вместе могла обойтись дороже, но об этом она умалчивала.

– Да. И большую часть гонорара получила Вриними.

– Мы расплачиваемся с клиентами, которых вынуждены ущемлять ради вас! Фам, ты хоть объяснишь почему?

С лица его стерлась ленивая ухмылка. Она быстро глянула на данник: нет, Фам Нювен не под контролем. Вспомнила, с каким выражением читал он почту от Джефри Ольсндота. Под напускной надменностью таился отличный парень.

– Я попробую. Учти, что, даже выступая частью Старика, я стеснен рамками человеческих понимания и интерпретации. Ты права: Искажение пожирает Вершину Запределья. Вероятно, еще пятьдесят цивилизаций погибнет, прежде чем Сила утихомирится, и еще пару тысяч лет вокруг будет разноситься эхо катастрофы: отравленные звездные системы, искусственные расы с безумными поведенческими программами… Но, как ни противно мне такое говорить… ну и что? Старик больше сотни дней обдумывает эту проблему со всех сторон. Чертовски долгий срок для Силы, особенно для Старика. Он существует уже больше десяти лет, его мышление быстро претерпевает… перемены… которые сделают его недоступным для любого общения. Зачем ему этим заморачиваться?

В университете это проходили, но Равна не сдержалась. На сей раз все по-настоящему.

– Но в истории полно случаев, когда Силы помогали расам Запределья, порою даже индивидам. – Она уже навела справки насчет запредельцев, создавших Старика. То были разумные газовые мешки. Их сообщения в Сети не могли толком перевести даже лучшие программы Маршрутизатора. Вероятно, рычагов управления Стариком у них нет. Надо общаться напрямую. – Давай взглянем с другой стороны. Обычный человек и тот не нуждается в особых поводах, чтобы помочь страдающим животным.

Ухмылочка Фама понемногу возвращалась.

– Ты заводишь аналогию слишком далеко. Помни, что нет аналогий идеальных. Чем сложнее автомат, тем сложнее его поведенческие мотивировки. Однако… Ладно, вот тебе другая аналогия. Старик, в общем-то, достойный человек, у него красивый дом в престижном районе. Однажды рядом поселился мерзкий типчик, у которого весь участок завален ядовитым мусором. На месте Старика ты бы встревожилась, угу? Начала бы зондировать обстановку. Пообщалась бы с новым соседом, попыталась, так сказать, разобраться в происходящем. Орга Вриними наблюдала часть этого разбирательства. Но вот ты понимаешь, что твой новый сосед – полный псих. У него привычка такая: засирать хорошую землю и пожирать получившуюся гниль. Да, это неприятно. Воняет, животные травятся и так далее. Но, проведя расследование, ты приходишь к выводу, что твоей собственности это не повредит, а сосед согласен принять меры, чтобы не так воняло. В любом случае, поедая дерьмо, он сам себе вредит. – Он помолчал. – Эта аналогия кажется мне довольно точной. Преодолев первоначальное замешательство, Старик убедился, что Искажение следует известным мотивам, таким банальным и простым, что даже мы с тобой понимаем: оно плохое. В той или иной форме оно выныривает из архивов Запределья уже сотню миллионов лет.

– Да твою ж мать, я бы просто собрала соседей и выгнала извращенца прочь из города!

– Мы это обсуждали. Дорого… и могут пострадать разумные существа. – Фам Нювен плавно поднялся и улыбкой дал понять, что разговор окончен. – В общем, это всё, что мы хотели тебе сказать.

Он вышел из тени деревьев. Равна побежала за ним.

– Мой личный совет. Не принимай так близко к сердцу, Равна. Я это все видел, знаешь ли: от Дна Медленной Зоны до внутренних структур Трансцендентной Силы. У каждой Зоны свои неприятные особенности. Искажение – в термодинамическом, экономическом или любом другом смысле – зиждется на высоком качестве мышления и общения на Вершине Запределья. Ни одной цивилизации в Срединном Запределье оно не тронуло. Так глубоко внизу издержки, связанные с качеством связи и стоимостью аппаратуры, становятся слишком велики. Даже самое совершенное оборудование тупеет. Существо, желающее править здесь, вынуждено строить флоты, организовывать спецслужбы, сооружать громоздкие трансиверы… Ничем не лучше любой империи Запредельцев. Силе от этого никакой выгоды. – Обернувшись, он увидел мрачное лицо девушки. – Да полно тебе. Твоя-то прекрасная попка в безопасности.

Он потянулся к ее заднице. Равна оттолкнула его и отступила на шаг. Она лихорадочно искала какой-нибудь способ встряхнуть чувака. Известны случаи, когда эмиссары влияли на решение повелителя. Родилось несколько идей, но плохо оформленных. Она не нашла ничего лучшего, как сказать:

– И твой хвост тоже, угу? Ты говоришь, Старик готов отчалить… куда там отправляются на покой Силы? Он заберет тебя с собой или просто выбросит на улицу, как ненужного домашнего зверька?

Выстрел наудачу. Фам Нювен только улыбнулся:

– Тебе еще аналогии нужны? Нет, будет правильнее сказать, что он меня вместо себя тут оставит. Ну, как робозонд – выполнил задачу и летит себе. – Опять аналогия, на этот раз более почетная для него. – Если ждать осталось недолго, то я даже с охотой напрошусь к вам в спасательную экспедицию. Похоже, Джефри Ольсндот застрял в средневековье. Готов побиться об заклад, во всей Орге не сыщете лучшего эксперта по этим вопросам, чем я. Там, у Дна, вам едва ли кто пригодится больше, чем старомодный парень с опытом работы на Чжэн Хэ.

Он говорил небрежно, раскованно, будто смелость и опыт ему приданы от рождения – а все остальные только и делают, что трусливо хвосты поджимают.

– Правда, что ли? – Равна уперла руки в боки и насмешливо склонила голову. Это, пожалуй, уж слишком, если учесть, что вся его жизнь – подделка. – Ты считаешь себя маленьким принцем, который рос в мире интриг и убийств, а потом улетел с Чжэн Хэ к звездам. Ты не задумывался, как оно было на самом деле, Фам Нювен? Или Старик не дает тебе этого сделать, вежливо отстраняя? А я вот задумывалась, особенно после тех посиделок вечерком в «Бродячей компании». Знаешь что, милок? Ты можешь быть уверен лишь в нескольких вещах. Ты был космонавтом Медленной Зоны, а вернее, двумя или тремя космонавтами, потому что ни один труп не сохранился полностью. Ты и твои дружки за каким-то хреном залетели на самое Дно Медленной Зоны и там угробили себя. Еще что? А, вот. Восстановить корабельную память не удалось. Единственный сохранившийся материальный носитель – на каком-то азиатском языке Земли. И это всё. Понимаешь, все, на чем Старик построил свое мошенничество.

Ухмылочка Фама стала малость примороженной. Равна развила успех, не дав ему и слова вякнуть:

– Но не вини Старика. Он же малость торопился, угу? Ему пришлось убеждать Вриними и остальных, что ты настоящий. Он рыскал в архивах, кроил для тебя лоскутную реальность. Вероятно, послеполуденным отдыхом для этого пожертвовал, но ты же ему благодарен? По ниточке надергал – оттуда, отсюда. Да, в истории действительно фигурирует Чжэн Хэ[12]12
  Чжэн Хэ (1371(?)–1433) – великий китайский флотоводец и путешественник времен династии Мин.


[Закрыть]. На Земле, за тысячу лет до выхода в космос. Наверняка существовали колонии, основанные азиатами: такая экстраполяция напрашивается. У Старика отменное чувство юмора: он превратил всю твою жизнь в фантастический роман, вплоть до завершающей, трагической экспедиции. Я давно должна была тебя раскусить. Это же комбинация нескольких донюйорских легенд. – Переведя дух, она снова обрушилась на него: – Мне тебя жаль, Фам Нювен. Пока ты не слишком увлекся самоанализом, можешь задирать нос выше всех в космосе. А как насчет навыков, великих достижений и так далее? Ты к ним внимательней пробовал приглядываться? Уверена, что нет. Чтобы стать великим воином или профессиональным пилотом, нужно освоить миллион всяких мелких вещей, начиная с базовой подсознательной кинестетики. Старик, кропая свою фальшивку, нуждался только в воспоминаниях верхнего слоя и базовой личности. Ты глубже загляни, Фам. Думаю, там полно дыр.

«Грезы о сверхспособностях не выдержат тщательной проверки».

Рыжий, слушая ее, скрестил руки на груди и спокойно постукивал пальцем по рукаву. Когда поток слов Равны наконец иссяк, он снова улыбнулся – широкой, покровительственной улыбкой.

– Глупышка ты, Равна. Ты даже сейчас не просекаешь, насколько Силы умнее нас. Старик – это тебе не тирания Срединного Запределья, которая забивает жертвам мозги ложной памятью. Даже подделка в Трансценденции сложнее и красочнее реальности, какой помнит ее человек. Откуда тебе знать, что моя реальность сфабрикована? Ты порылась в архивах Маршрутизатора и не нашла там моей Чжэн Хэ. – («Моей Чжэн Хэ». Он сделал паузу – вспоминает? Пытается вспомнить? Равне показалось, что на лице его мелькнула паника. Потом исчезла, стертая привычной ухмылочкой.) – Может ли кто из нас представить себе архивы Трансценденции, постичь, как глубоки знания Старика о человечестве? Орга Вриними пускай ему спасибо скажет, что пролил свет на мое происхождение. Сами бы ни за что этого не узнали. Мне вправду жаль, что не могу помочь. Пускай попытка дурацкая, но я бы и вправду хотел спасти детей. О Погибели не беспокойся: она близка к максимальному расширению. Даже будь у вас силы ее уничтожить, вы ничем не помогли бы несчастным, которых она уже поглотила.

Он рассмеялся чуть громче уместного.

– Ладно, я пошел. У Старика сегодня еще какие-то поручения. Ему не нравилась идея личной встречи, но я настоял. Преимущества автономного режима, видишь ли. Мы с тобой… нам с тобой было здорово вместе, ну я и решил, что неплохо еще поболтать. Я не думал, что ты на стенку полезешь.

Фам включил свой антиграв и взлетел с песка, сопроводив отбытие кратким салютом. Равна уставилась ему вслед и поймала себя на том, что машет рукой. Фигура его удалялась. Покидая атмосферу Причалов, он активировал скафандр, и его силуэт на миг окружил бледный нимб.

Проклятье.

За ее спиной послышался шорох колес по песку. Синепанцирь и Зеленожка выбирались из воды. Косметические полосы по бокам тележек поблескивали от влаги, словно расплывшиеся радуги. Равна повернулась и пошла к ним. «Ну как мне им сказать, чтобы не рассчитывали на подмогу?»

Старик в обличье Фама Нювена разительно отличался от Сил, какими она их себе представляла, сидя в аудиториях на Сьяндре Кей. Она воображала, что разница станет видна сразу же, по первым словам. Ха. Только теперь мелькнуло лицо за маской: существо, способное играть с душами, как программист – с интеллектуальной графикой, настолько превосходило Равну, что лишь его равнодушие послужило девушке защитой.

«Tы еще радуйся, Равна-мотылек. Тебе лишь крылья огнем опалило».