Текст книги "Пламя над бездной (другой перевод)"

Автор книги: Вернор (Вернон) Стефан Виндж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Глава 18

Грамотей Джакерамафан никому не рассказывал о походе к Двуногой. Разумеется, стражник Проныры все слышал. На самношке эта стая, вероятно, ни бум-бум, но ссору видела. Так или иначе, слух разойдется.

Несколько дней он слонялся вокруг замка. Много времени просидел над остатками записной книжки, пытаясь воссоздать чертежи. Его нескоро теперь допустят к Даннику, особенно в присутствии Йоханны. Грамотей понимал, что посторонним он кажется смельчаком, но в действительности решение напроситься в гости к Йоханне стоило ему немалых усилий. Он был уверен, что идеи его гениальны. Правда, лишенные воображения обыватели трендели, что он ошибается.

Впрочем, Грамотею во многих отношениях повезло. Он родился при расколе стаи в Рангафире, на восточной границе Республики. Родитель его был богатым купцом. Джакерамафан унаследовал некоторые таланты, но усидчивости и терпения, необходимых в скучном повседневном деловодстве, был начисто лишен. Зато его стаебрат эти качества приобрел в избытке; семейное дело процветало, и брат (в первые годы) щедро делился с Грамотеем. С ранних лет Грамотей прослыл интеллектуалом. Он читал все подряд: книги по естественной истории, биографии, пособия для заводчиков. В итоге он собрал крупнейшую в Рангафире библиотеку, где было более двухсот томов.

Уже тогда Грамотея посещали грандиозные идеи. Найди они достойное воплощение, братья стали бы богатейшими купцами на всем Востоке. Увы, неудачи и полное отсутствие воображения у брата обрекли ранние проекты Грамотея на провал. В конце концов брат выкупил его долю, и Джакерамафан уехал в Столицу. Не было бы счастья, да несчастье помогло. К тому времени он разросся до шестерки и жаждал повидать мир. К тому же… в столичной библиотеке насчитывалось целых пять тысяч книг, содержавших всю историю и опыт всего мира! Его личные записные книжки уже сами стали библиотекой. Университетские стаи, однако, не нашли для него времени. Составленный Грамотеем сводный очерк естественной истории отвергли все издатели, пришлось издавать отдельные фрагменты за свой счет. Было ясно, что сперва нужно достичь успеха в мире, живущем лишь действиями, а затем уже воплощать идеи, привлекая к ним должное внимание. Решив так, он подался в шпионы – выведать секреты Тайного Острова Шкуродера. Сам Парламент ему будет благодарен!

С тех пор миновал почти год. То, что случилось за это время – вся эта история с летающим домом, Йоханной и Данником, – превосходило самые смелые мечты Грамотея (а Грамотей мог поклясться, что мечты эти уже были безудержно смелы). Библиотека Данника содержала миллионы книг. С помощью Йоханны он надеялся отшлифовать свои идеи, чтобы стереть шкуродерников с лица планеты. Вернуть Йоханне летающий дом. Даже небо его не остановит!

А теперь так вот получить от нее по мордам… он поневоле ударился в самоанализ. Может, Йоханна просто рассердилась при упоминании Странника? Он был уверен: Йоханне Странник бы понравился, разреши она себе это. Впрочем… а вдруг его идеи не так уж и гениальны, по крайней мере в сравнении с человеческими?

Мысль эта совсем испортила ему настроение. Тем не менее он закончил восстанавливать чертежи и даже придумал кое-что новенькое. Возможно, стоит прикупить еще шелковой бумаги.

Тут явился Странник и вытащил его в город.

Джакерамафан заготовил полдюжины объяснений тому, почему он больше не работает с Йоханной. Пару-тройку он испытал на Страннике, спускаясь вместе с ним в гавань по замковой дороге.

Послушав минуты две, приятель обернулся к нему одной мордой:

– Да ладно, Грамотей, когда захочешь снова, приходи. Рады будем тебя видеть.

Грамотей отлично чувствовал отношение других к себе и, в частности, превосходно улавливал покровительственные нотки. Наверное, он помрачнел, потому что Странник продолжил:

– Я сказал, как есть. Древорезчица и та о тебе спрашивала. Ей нравятся твои идеи.

Была то сладкая ложь иль нет, но Грамотей повеселел.

– Правда?

Древорезчица нынешняя – зрелище жалкое, но Джакерамафан немногими восторгался так же, как Древорезчиком из хроник.

– И что, никто на меня не сердится?

– Ну, Проныра немного ворчит. Он сильно нервничает, что ему поручили охранять Двуногую. Но ты хотел того же, что и мы все.

– Угу.

Даже не будь Данника, Йоханна Ольсндот оставалась бы самым удивительным существом в мире: разум стайного уровня, но в единственном теле! Можно было подойти к ней вплотную, коснуться, и все это не мешало мысли. Сперва такая свобода настораживала, но затем все они быстро прониклись симпатией к гостье. Для стай телесная близость всегда сопряжена с безумием – сексуальным или боевым. А как было бы приятно сесть у огонька рядом с другом и завести неспешную интеллектуальную беседу! У Древорезчицы возникла теория, что цивилизация Двуногой от природы более эффективна, чем любая стайная, ведь людям так легко сотрудничать, они быстрее обмениваются знаниями и легче приступают к совместному труду. Йоханна Ольсндот, однако, оказалась для теории крепким орешком. Если Йоханна нормальный человек… что ж, удивительно тогда, как люди вообще умудряются хоть в чем-то сотрудничать. Иногда она бывала дружелюбна, обычно после работы с Древорезчицей. Она вроде бы понимала, что Древорезчица стара и немощна, поэтому реже принимала покровительственный вид, отпускала едкие замечания, искала любой повод для обиды. Но иногда вела себя так, как вчера вечером.

– Как там с Данником? – спросил он, помолчав.

Странник пожал плечами:

– Как и прежде. Мы с Древорезчицей уже хорошо читаем на самношке. Йоханна нас обучила – в смысле, Древорезчицу, а та уже меня, – как использовать большую часть возможностей Данника. Там столько всего, что можно мир вверх дном перевернуть. Но сейчас важнее сконцентрироваться на изготовлении пороха для пушек. Вот на этом этапе у нас, надо сказать, стопорится.

Грамотей понимающе кивнул. С аналогичной проблемой он сталкивался всю свою жизнь.

– В любом случае, если справимся до середины лета, то, может, получится разбить армию Шкуродера и вернуть себе летающий дом до начала зимы. – Улыбка Странника растянулась на несколько морд. – А затем, друг мой, Йоханна позовет своих сородичей на помощь… и мы посвятим все свои жизни изучению внешников. Я обойду миры вокруг иных звезд!

Об этом они уже говорили. Страннику такая идея явилась даже раньше, чем Грамотею.

Они свернули с замковой дороги на Краеровную. Грамотей немного повеселел при мысли о скорой встрече с торговцем; может, тот сумеет помочь. Он впервые за несколько дней с интересом осмотрелся вокруг. Город древорезчиков был приличных размеров, немногим меньше Рангафира: в стенах и окружающих домах обитало почти двадцать тысяч стай. День выдался холоднее предыдущих, но сухой. Холодный свежий ветер гулял по рыночной площади, донося слабые запахи плесени, стоков, пряностей и свежераспиленного дерева. Над головами висели низкие темные облака, холмы вокруг гавани были в тумане. Явственно чувствовалось приближение весны. Грамотей забавлялся, продырявливая когтями слежавшийся у мостовой снег.

Странник свернул в проулок. Тут стоял дым коромыслом, каждые семь-восемь ярдов попадались прохожие. У нужного Грамотею лотка стало еще хуже. Мыслезавесы были довольно тонкие, и в народе древорезчиков отыскалось больше любителей изящной словесности, чем где бы то ни было на памяти Грамотея. Он едва сохранял ясность мышления, проталкиваясь к лотку. Торговец восседал на высоком помосте с толстой обивкой; ему-то мыслерокот особо не мешал. Грамотей свел морды вместе, сконцентрировал внимание на ценах и товарах. В прошлой жизни он в этом неплохо разбирался.

Бумагу он таки добыл, и даже по сходной цене.

– Давай вернемся через Благостайную, – предложил он.

Путь через центральную часть рыночного квартала был долгий. Грамотею под настроение даже нравилось бродить в толпе; он обожал изучать другие стаи. Город древорезчиков оказался не столь космополитичен, как иные в Длинноозерье, но сюда сходились торговцы со всего света. Он увидел несколько стай в наголовниках – из тропического коллектива. На одном из перекрестков краснокурточники из Восточного Дома оживленно препирались с подрядчиком.

Когда стай собиралось так много и в такой тесноте, мир трепетал на грани Хора. Каждый держался собранно, сохраняя ясность мышления. Трудно было идти, не спотыкаясь о собственные лапы. Временами фоновые мыслешумы обострялись – это в те моменты, когда несколько стай вдруг синхронизировали мысли. Сознание дрейфовало, на миг можно было стать Одним среди Многих, элементом сверхстаи, равной Богу. Джакерамафан вздрогнул. Этим-то и манили тропики. Там стаи сбивались в своры, огромные групповые разумы, столь же глупые, сколь исполненные экстаза. Если слухи не лгут, жизнь в некоторых южных городах – непрестанная оргия.

Они уже час бродили по рынку, когда Джакерамафана осенило. Грамотей резко тряхнул головами. Обернулся, потрусил в переулок, через него выбрался с Благостайной на параллельную улицу. Странник следом:

– Тебе плохо в такой толпе?

– Мне просто явилась одна идея, – сказал Грамотей.

В такой тесноте – это дело немудреное, но идея была крайне любопытная… Несколько минут Грамотей молчал. Улица резко пошла в гору, потом стала петлять по Замковому Холму. Верхняя часть холма вдоль улицы была застроена домами богатых горожан. Со стороны гавани виднелись крыши зданий, выстроенных на следующем участке, там, где улица шла под гору. Дома были просторные, изукрашенные в технике роземолинга[13]13
  Роземолинг (rosemåling) – традиционная норвежская декоративная роспись в цветочных узорах, аналогичная палехской.


[Закрыть]. Лишь в нескольких местах на улицу открывались лавки.

Грамотей сбавил шаг и растянулся так, чтобы не наступать себе на лапы. Он понимал теперь, как ошибся, пытаясь разъяснить свои творческие планы Йоханне. В Даннике слишком много изобретений. Но он здесь нужен всем, и прежде всего Йоханне. Трудность в другом: сами они об этом пока не знают. Наконец он заговорил со Странником:

– Ты не задумывался, отчего шкуродерники еще не атакуют город? Мы с тобой нанесли Властителям Тайного Острова величайшее оскорбление в их истории. Мы в силах нанести им и окончательное поражение, у нас ключи от этого успеха.

Йоханна и Данник.

Странник поразмыслил.

– Гм. Я полагал, их армия просто еще не готова. В ином случае они бы уже давно разгромили древорезчиков, разве нет?

– Вероятно, однако ценой больших потерь. Теперь дело того стоит. – Он значительно посмотрел на Странника. – Нет, думаю, причина тут в другом… Они захватили летающий дом, но понятия не имеют, как его использовать. Они хотят вернуть Йоханну живой – почти так же сильно, как уничтожить нас всех.

Странник горестно хмыкнул:

– Если б Стальной так не усердствовал, истребляя всех двуногих, ему сейчас оказали бы любую услугу.

– Да, и шкуродерники должны это понимать. Готов побиться об заклад, что у них всегда были шпионы в городе, но сейчас – больше, чем когда-либо. Ты видел те стаи из Восточного Дома?

Восточный Дом, колыбель шкуродерничества. Еще до того, как зародилось Движение, суровый народ этих мест регулярно отбраковывал щенят, которые не отвечали установленным заводчиками стандартам.

– Одну точно видел. Она с тем подрядчиком трепалась.

– Правильно. А кто знает, сколько их тут еще рыщет, под особыми личинами? Жизнью клянусь, они собираются выкрасть Йоханну. Если догадаются, что мы вместе с ней затеяли, то наверняка попытаются попросту ее убить. Разве не ясно? Мы обязаны предупредить Древорезчицу и Проныру, организовать сеть контрразведки.

– И ты все это заметил за время одной пробежки по Благостайной? – В голосе Странника сквозило то ли недоверие, то ли изумление. Грамотей не понял, что именно.

– Э-э… нет. Озарившая меня идея не была столь явной. Но смысл в ней есть, ты не находишь?

Несколько минут они брели в молчании. Наверху ветер задувал сильнее, но и вид отсюда впечатлял. Там, где не плескалось море, простирался бесконечный зеленовато-серый лес. Картина очень мирная… ибо это лишь прикрытие. Для игр, талантом к которым Грамотей был, по счастью, одарен. В конце концов, разве не сама политическая полиция Республики отрядила его на Тайный Остров с заданием? Он несколько десятидневок обивал их пороги, и наконец они прониклись. «Все, что сумеешь обнаружить, мы будем счастливы изучить». Вот как они сказали.

Странник разбежался по дороге, явно размышляя над предложением Грамотея. Наконец ответил:

– Думаю, что тебе… надо кое о чем узнать, хотя это должно было оставаться в строжайшем секрете.

– Душой своей клянусь! Ну же, Странник, я не болтун.

Грамотея несколько уязвило это вступление: ему не только не доверяли вполне, он еще и пропустил то, о чем догадались другие. Впрочем, второе обстоятельство не сильно его беспокоило: он давно понял, что Странник и Древорезчица любовники. Несомненно, она ему что-то доверила, а может, просто утечка мыслей случилась.

– Ладно. Но учти: об этом никому ни звука. Ты в курсе, что Проныра – начальник тайной стражи Древорезчицы?

– Ну да, конечно. – Для камергера это самоочевидная роль. – Учитывая, сколько тут шляется чужаков, я бы не сказал, что он успешен на этом посту.

– О нет, он чрезвычайно успешен. Проныре удалось внедрить агентов на Тайный Остров, на самый верх – оттуда один шаг до Стального Владыки.

Грамотей вылупился на собеседника.

– Да-да, и ты понимаешь, что это означает. Через Проныру Древорезчице становятся известны все планы их высшего совета. Умело подбрасывая им дезинформацию, мы шкуродерников выманим, как болотных кур на просвет в камыше. Это величайшее преимущество Древорезчицы после союза с Йоханной.

– Я… – «Я и не догадывался». – Так, значит, тайная стража работает спустя рукава лишь для виду…

– Не совсем. Она должна казаться сплоченной и дотошной, но проявлять достаточно уязвимостей, чтобы шкуродерники предпочли шпионаж прямой атаке. – Странник усмехнулся. – Думаю, Проныра бы очень обиделся на твою критику.

Грамотей выдавил смешок. Он был и пристыжен, и польщен одновременно. Поистине, Проныра величайший мастер шпионажа своего времени – а он, Грамотей Джакерамафан, его чуть было не раскусил. Остаток пути до замка Грамотей предпочел молчать, но разум его напряженно работал. Странник был ближе к истине, чем сам полагал. Секретность жизненно важна. Ненужных дискуссий, даже между старыми друзьями, следует избегать. О да! Необходимо предложить Проныре свои услуги. Новая роль уведет Грамотея в тень, но именно на этом поприще он может внести наибольший вклад в победу. И в конце концов даже Йоханне станет ясно, как он полезен.

Вниз по колодцу ночи. Даже не погляди Равна в окна, сравнение напрашивалось бы. Маршрутизатор был сильно удален от плоскости Галактики, «Внеполосный-II» же снижался к ней – непрестанно замедляясь.

Но им удалось спастись бегством. «Внеполосный-II» покорежило, однако при отлете с Маршрутизатора он выдавал ультраскорость почти пятьдесят световых лет в час. С каждым часом они снижались по Запределью, время работы компьютеров между микроскачками увеличивалось, а псевдоскорость падала. Тем не менее они продвигались к цели. Они были сейчас глубоко в Срединном Запределье. Признаков погони, к счастью, не замечалось. Кто бы ни занес Погибель на Маршрутизатор, про «Внеполосный-II» он не подозревал.

Надежда. Равна чувствовала, как она нарастает внутри. Автохирург корабля заявлял, что Фама Нювена можно спасти: мозг еще работает. Жуткие раны на его спине зияли в тех местах, где располагались внедренные Стариком импланты, органические механизмы для подключения Фама к локальной сети Маршрутизатора и, следовательно, к самой Силе наверху. Но когда Сила была в той или иной мере убита, машинерия в теле Фама превратилась в гнилушки. Фам как личность, вероятно, сохранится. «Ты молись, чтобы так и случилось». Автохирург считал, что дня через три спина заживет настолько, что Фама можно будет оживить.

А тем временем Равна пыталась разузнать побольше о разворачивавшемся вокруг апокалипсисе. Каждые двадцать часов Синепанцирь с Зеленожкой отклоняли корабль от курса на несколько световых лет – подключиться к одной из главных линий Известной Сети и получить оттуда новости. Обычная практика для любого путешествия длительностью больше нескольких дней: торговцы и простые путешественники следили за новостями, имевшими отношение к задачам миссии.

И если верить новостям (то есть мнению, доминировавшему в группах с заметным перевесом), Маршрутизатор был полностью уничтожен. «О, Грондр. О, Эграван и Сарале. Погибли вы или подчинены?»

Некоторые участки Известной Сети оказались временно недоступны; отдельные внегалактические линки не удастся восстановить еще много лет. Впервые за тысячи лет произошло доказанное убийство Силы. О мотивах атаки выдвигались десятки тысяч предположений, и десятки тысяч прогнозов развития событий следовали за ними. Равна приказала кораблю включить фильтры, чтобы справиться с этой лавиной и вычленить суть.

В сообщении со Страумлианского Простора смысла было уж точно не меньше: рабы Искажения громогласно блеяли о наступлении новой эры и бракосочетании трансцендентного существа с расами Запределья. Если оно способно уничтожить Маршрутизатор, убив при этом Силу, то препятствий его победному маршу не предвиделось.

В некоторых постингах высказывали мнение, что создание, поработившее Страумлианский Простор, уничтожило Маршрутизатор скорей по старой памяти: что атака есть лишь эхо давней войны, удар по наследникам давно забытых рас. В таком случае возможно, что рабы на Страумлианском Просторе попросту вымрут, а затем исходная человеческая культура там сможет возродиться.

Несколько комментаторов предполагали, что атака была предпринята с целью похищения архивов Маршрутизатора, но лишь двое заявили, что Погибель пыталась стащить оттуда какой-то артефакт или помешать сотрудникам Маршрутизатора им завладеть. Эти сообщения поступили от хронических теоретиков, цивилизаций, которые подсели на треп в группах новостей, как наркоманы. Тем не менее Равна отнеслась к ним внимательно. Никто не высказывал предположения, что артефакт находится в Нижнем Запределье; обычно считали, что Погибель ищет его на Вершине Запределья или в Нижней Трансценденции.

От самой Погибели тоже исходил сетевой трафик. Сообщения по высокоуровневым протоколам отбрасывали все, кроме самоубийц, и за перенаправление их никто не взимал тариф. Впрочем, опасливое любопытство поспособствовало распространению некоторых сообщений. Это был своеобразный рекламный ролик Погибели: почти четыреста секунд несжатых полисенсорных данных. Исключительно дорогое сообщение било рекорды перенаправлений за историю Сети. Синепанцирь продержал «Внеполосный-II» на инфолинии почти два дня, чтобы скачать его полностью.

Рабы Искажения выглядели обычными людьми. Почти половину всех сообщений с Простора составляли видеоролики – воззвания от ораторов-людей. Равна снова и снова просматривала самый длинный из них. Она даже узнала оратора: Эвн Нильсндот был чемпионом Страумлианского Простора в траэльной гонке. Титула у него теперь не было, имени, надо полагать, тоже.

Нильсндот обращался к зрителям из кабинета, который, похоже, располагался в саду. Отойдя в сторону от картинки, Равна заглянула ему через плечо и увидела далеко внизу землю. Город был похож на Основной Страумли из записей. Несколько лет назад Равна с сестрой бредили этим городом, мечтая поучаствовать в великом приключении человечества на пути к Трансценденции. Центральная площадь города была скопирована с Поля Принцесс на Нюйоре; в рекламных объявлениях для иммигрантов утверждалось, что, как бы далеко ни залетели страумеры, фонтаны на Поле всегда будут бить, демонстрируя преемственность Страумлианского Простора с исходными человеческими цивилизациями.

Фонтан пропал, а из глаз Нильсндота на Равну глядела смерть.

– Этот субъект говорит от имени Силы, которая помогает, – сказал бывший герой. – Я хочу показать всем, что Я способна совершить даже с цивилизацией третьего сорта. Взгляните, как Я помогаю…

Ракурс сместился, взмыл в небеса. Заходило солнце. Мегаметр за мегаметром на фоне закатного неба громоздились исполинские антиграв-структуры. Более грандиозного примера использования антигравитационных материалов Равна даже на Маршрутизаторе не встречала. И уж наверняка никакой мир Срединного Запределья не смог бы даже закупить нужное количество.

– То, что вы видите позади Меня, суть лишь рабочий скелет для строительства, которое Я вскоре начну в системе Страумли. Когда оно завершится, пять звездных систем будут обращены в единый хабитат, а их планетный материал вместе с избыточным звездным веществом – перераспределен так, чтобы поддерживать жизнь и функционирование техники невиданным прежде на такой глубине образом; даже в Трансценденции такие проекты редкость. – Точка съемки возвратилась к Нильсндоту, одинокому человеку, оракулу божества. – Среди вас найдутся те, кого идея посвятить себя Мне оттолкнет. В долгосрочной перспективе все это не важно. Симбиозу моей Силы с умениями рас Запределья никто не сможет противостоять. Сейчас же Я обращаюсь к вам, желая умерить ваши опасения. То, что вы ныне зрите на Страумлианском Просторе, так же прекрасно, сколь и чудесно. Никогда более расы Запределья не останутся без присмотра Трансценденции. Те, кто присоединится ко Мне – а в конце концов присоединятся все, – станут частью Силы. Вам станут доступны материалы со всей Вершины и с Нижней Трансценденции. Вы станете плодиться и размножаться сверх пределов нынешней своей технологии. Вы поглотите все, что станет Мне противиться. Вы принесете в мир новую стабильность.

При третьем или четвертом просмотре ролика Равна попыталась отстраниться от слов, сосредоточиться на выражении лица Нильсндота и сопоставить его с речами из памяти ее личного данника. Да, отличия не были плодом воображения девушки. Существо на экране лишилось души. Каким-то образом Погибель не заметила очевидного… а может, очевидно это лишь зрителям-людям, составлявшим ничтожно малую долю аудитории. Теперь во весь кадр – темное непримечательное лицо Нильсндота, обычные фиолетовые глаза:

– Некоторые из вас могут спросить, как такое вообще возможно и почему миллиарды лет царила анархия, а Сила не оказывала подобной помощи. Ответ… сложен. Как и для многих значительных достижений, у этого – высокий порог входа. По одну сторону порога достижение крайне маловероятно, по другую – неизбежно. Симбиоз Помощи движим эффективной широкополосной двусторонней связью между Мной и существами, которым Я помогаю. Создания, подобные субъекту, который сейчас произносит Мои слова, должны реагировать так же быстро и точно, как рука или рот. Их глаза и уши обязаны посылать информацию за световые годы. Этого трудно добиться, особенно учитывая, что все компоненты должны уже быть размещены в нужных местах, чтобы система заработала. Но теперь, когда симбиоз налажен, продвижение ускорится. Почти любую расу можно модифицировать так, чтобы она получила Помощь.

Почти любую расу можно модифицировать. Слова эти исходили от знакомого человека и были сказаны на родном языке Равны, но источник их находился чудовищно далеко.

В аналитических выкладках не было недостатка. Образовалась целая группа новостей: Угроза Погибели, отколовшаяся от Группы угроз, группы по интересам Homo Sapiens и группы Автоматика тесного контроля. В те дни трафик группы превышал совокупные показатели пяти остальных. В этой части Галактики значительная доля трафика всех сообщений относилась к новой группе. Анализ речи, воспроизведенной ртом бедолаги Эвна Нильсндота, насчитывал уже больше битов, чем весь оригинал. Но после вычета флеймов и взаимоисключающих параграфов отношение сигнала к шуму в группе оказывалось прискорбно низким.

Шифрование: 0

Получено: Борт «Внеполосного-II», без модификаций

Путь перевода: Аквилерон → трисквелин (диалект СК)

От: Университет Хурварк [как утверждается, расположенный на хабитате Университет Срединного Запределья]

Тема: Тред с обсуждением видео от Погибели

Рассылка в/на: группу по интересам Наблюдатели войны, группу по интересам Где они сейчас?, группу по интересам Угроза Погибели

Дата: 7,06 дня после Падения Маршрутизатора

Текст сообщения: Очевидно, что «Помощник» – это подделка. Мы внимательно изучили проблему. Хотя оратор себя не назвал, ясно, что он был высокопоставленным чиновником прежнего страумлианского режима. Но почему «Помощник», который способен использовать людей как дистанционно управляемых роботов, дал себе труд сохранить прежнюю общественную структуру? Ответ понятен даже идиотам: потому что у «Помощника» нет возможности дистанционно управлять крупными массами разумных существ. Очевидно, что Падение Страумлианского Простора заключалось всего-навсего в перехвате ключевых элементов управления цивилизацией. Остальная раса живет как ни в чем не бывало. Наш вывод: симбиоз Помощника – не более чем очередная мессианская религия, очередная сумасбродная империя, которая ищет оправданий своим крайностям и пытается одурачить тех, кого бессильна напрямую подчинить. Не ведитесь!

Шифрование: 0

Получено: Борт «Внеполосного-II», без модификаций

Путь перевода: Оптима → аквилерон → трисквелин (диалект СК)

От: Общество рациональных исследований [вероятно, одиночная система Срединного Запределья, в 5700 световых годах против вращения Галактики от Сьяндры Кей]

Тема: Тред с обсуждением видео от Погибели, отв. от Университета Хурварк

Ключевые фразы: [возм. непристойность] трата нашего драгоценного времени

Рассылка в/на: Общество рационального управления Сетью, Угроза Погибели

Дата: 7,91 дня после Падения Маршрутизатора

Текст сообщения: И кто это у нас идиот? [возм. непристойность] [возм. непристойность] Идиотов, не удосужившихся прочесть все треды с новостями о развитии событий, прошу не засорять мои драгоценные уши своими [явная непристойность] отходами. Ты думаешь, что симбиоз Помощника – мошенничество обитателей Страумлианского Простора? А Маршрутизатор, по-твоему, кто уничтожил? На случай, если у тебя голова полностью погрузилась в [возм. непристойность] задницу: у Маршрутизатора был союзник среди Сил. Эта Сила погибла. Ты воображаешь, что она совершила самоубийство? Слышь ты, плоскоголовый [возм. непристойность]. Еще никому в Запределье не удавалось уничтожить Силу. Погибель – что-то новое и интересное. Думаю, вам, [непристойность] дурикам из Университета Хурварк, стоит сидеть у себя в зафлуженных группах и не соваться туда, где остальные ведут разумную дискуссию.

Некоторые сообщения содержали откровенную чушь. Сети это было свойственно: многократный автоматический перевод часто маскировал фундаментальную чужеродность участников. Обычные непринужденные постинги приходили издалека, оказываясь настолько затуманенными расстоянием и культурными различиями, что общение становилось невозможно, хотя это не сразу можно было понять. Например:

Шифрование: 0

Получено: Борт «Внеполосного-II», без модификаций

Путь перевода: Арбвит → торговый-24 → чергелен → трисквелин (диалект СК)

От: Твирлип Туманный [вероятно, организация тучелетчиков одиночной системы с планетами юпитерианского типа. Раньше появлялся очень редко]

Тема: Тред с обсуждением видео от Погибели

Ключевые фразы: Гексаподия как ключевая идея

Рассылка в/на: Угроза Погибели

Дата: 8,68 дня после Падения Маршрутизатора

Текст сообщения: У меня не было возможности просмотреть знаменитый видеоролик со Страумлианского Простора, только прослушать. (Мой единственный гейт на Сеть очень дорог). Правда ли, что у людей шесть ног? По речи не было понятно. Если у людей три пары ног, то, полагаю, существует простое объяснение…

Гексаподия? Шесть ног? Три пары ног? Вероятно, ни один перевод даже отдаленно не передает мысли чудаковатого твирлипа, кто б то ни был. Дальше Равна читать не стала.

Шифрование: 0

Получено: Борт «Внеполосного-II», без модификаций

Путь перевода: трисквелин (диалект СК)

От: Хансе [до Падения Маршрутизатора неизвестен. Вероятный источник не установлен. Кто-то очень осторожничает]

Тема: Тред с обсуждением видео от Погибели, отв. от Университета Хурварк

Рассылка в/на: группу по интересам Угроза Погибели, группу по интересам Наблюдатели войны

Дата: 8,68 дня после Падения Маршрутизатора

Текст сообщения: Университет Хурварк полагает, что Погибель – это подделка, ибо на Страуме, кажется, уцелели элементы прежнего режима. Возможно иное объяснение. Представим, что Погибель – действительно Сила и что заявления об эффективности симбиоза в целом верны. Это значит, что существо, получившее «Помощь», превращается, по сути, в удаленно контролируемое устройство, а его мозг – в процессор локального коммуникатора. Хотели бы вы получить такую помощь? Мой вопрос не является в полной мере риторическим: читательская аудитория так обширна, что некоторые могут ответить «да». Однако большинство естественно эволюционировавших разумных существ такой перспективе не обрадуется. Конечно, Погибели об этом известно. Я полагаю, что подделана не Погибель, а впечатление, будто культура Страумлианского Простора сохранилась. Очевидно, Погибель хочет повернуть дело так, словно лишь некоторые порабощены, а культура в целом выжила. Сопоставим это с утверждением Погибели о том, что не все расы поддаются дистанционному управлению. Оставляя в стороне обещания немыслимых богатств расам, которые пойдут на сотрудничество с Силой, подразумеваем, что биологические и интеллектуальные императивы этих рас все же удовлетворяются.

Итак, вопрос остается неразрешенным. Насколько тесно контролирует Погибель порабощенные расы? Ответа я не знаю. Возможно, что в Погибельном Запределье вовсе не осталось существ, наделенных сознанием, лишь миллиарды дистанционно управляемых устройств. Ясно одно: Погибель хочет от нас чего-то, что не может пока попросту заграбастать.

Ну и так далее. Десятки тысяч сообщений, сотни мнений. Сеть не просто так прозвали Сетью Миллиона Лжецов. Равна ежедневно обсуждала прочитанное с Зеленожкой и Синепанцирем, пытаясь свести все воедино и вычленить предпочтительную интерпретацию.

Наездники неплохо разбирались в людях, но смерти на лице Эвна Нильсндота не заметили. И Зеленожка достаточно хорошо разбиралась в людях, чтобы понять: Равну никакой ответ не устраивает. Зеленожка поездила туда-сюда перед окном Сети, наконец вытянула веточку и коснулась ею женщины.

– Наверное, сир Фам скажет, когда проснется.

Синепанцирь расшелестелся и стал близок к панике:

– Если это правда, значит Погибели все равно, знают или не знают люди и близкие к ним существа. В общем, это имеет смысл, но… – Мгновение он размышлял, жужжа вокодером. – Я не доверяю этому сообщению. Четыреста секунд широкополосной передачи, такой насыщенной, что она производит полносенсорное впечатление на разные расы. Колоссальный объем информации без всякого сжатия… Возможно, это отравленная приманка, которую мы, несчастные запредельцы, теперь растащили по своим гнездовьям.