Текст книги "Шрамы (ЛП)"

Автор книги: Вера Холлинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

ГЛАВА 9

В среду мне позвонил координатор студенческого движения, чтобы узнать, как у меня дела и нет ли каких-либо проблем. Я не стала говорить ей, что моя проблема в этом учебном заведении заключается не в Эли, а в его брате, который с каждым днём всё больше раздражает меня. Сегодняшний обед был особенно напряжённым, так как мы сцепились в словесной перепалке, что вызвало у Стивена нескрываемое веселье. Он даже сказал, что в следующий раз, когда будет наблюдать за нами, захватит с собой пакет попкорна, чтобы перекусить. Я предупредила его, что если он так поступит, то я засуну его голову в мешок и оставлю задыхаться. Это лишь усилило его веселье. Типичный Стивен.

На уроке психологии я, придя на своё место, была неприятно удивлена, увидев, что оно завалено десятками использованных презервативов. Никто из учеников, конечно, не знал об этом. Когда я предупредила Барби, что собираюсь пожаловаться на него директору, он отрицал свою причастность к этому и предложил мне попытаться доказать его вину. Хотя, возможно, это сделал кто-то другой, я была уверена, что он нанял этого человека для выполнения грязной работы за него.

Я отомстила ему, выплюнув свою жевательную резинку и приклеив её к его волосам, когда выходила из класса. Я была уверена, что ему потребуется много времени, чтобы избавиться от неё. В лучшем случае ему пришлось бы сбрить волосы, и, по какой-то удивительной иронии судьбы, они больше не отрастали бы, оставив его лысым на всю жизнь.

Я улыбнулась, представив себе этот взгляд, и свернула на улицу, где жил Эли. Я припарковалась за их микроавтобусом и мысленно поблагодарила судьбу за то, что «Корвет» Барби не был припаркован на подъездной дорожке. Он, вероятно, застрял в школе, доставая жвачку. Я снова хихикнула, скрестив пальцы.

Я позвонила в дверь, и Элай открыл мне. Он был одет в красную футболку и шорты с эмблемой Ferrari F1. Мой взгляд невольно скользнул по его ногам, потому что это был первый раз, когда он надел что-то, что их открывало. Мне было любопытно, я почти ожидала увидеть костлявые ноги без икр и бедер, но мои ожидания снова оказались напрасными, потому что, несмотря на худобу, его ноги были в тонусе.

Я отдала ему честь:

– Привет, генерал Сказочный!

Элай издал тихий смешок, и в моей груди разлилось тепло:

– Привет, генерал Офигенный.

– У тебя очень красивая футболка, – заметила я.

– Ты так думаешь? – Спросил он с улыбкой.

– Да. «Феррари» – твоя самая любимая команда Формулы-1?

– Да, и Михаэль Шумахер – лучший гонщик всех времён, – с лёгкой улыбкой произнёс он. Но затем его улыбка угасла. – Однако в 2013 году, катаясь на лыжах, он попал в аварию и, как сообщалось, оказался парализован.

– Чёрт, – тихо сказала я, поражённая иронией судьбы.

Однажды у тебя было всё, а на следующий день всё рушилось, оставляя тебя собирать по кусочкам свою жизнь, которая уже никогда не будет прежней. В конце концов, неважно, были ли мы богаты, знамениты или влиятельны. Наши тела по-прежнему оставались хрупкими и бессильными перед течением жизни.

– В любом случае, я хочу тебе кое-что показать. Следуй за мной.

Он провел меня через пустой дом (я задумалась, встречу ли когда-нибудь его отца, который, как мне показалось, был женат на своей работе) и вывел на заднее крыльцо, откуда вела наклонная дорожка на задний двор. Этот пандус переходил в ровную садовую дорожку, которая, изгибаясь, спускалась к огромному дереву в глубине двора. Мои глаза расширились, когда я увидела большой домик для кроликов в просторном закрытом загоне рядом с деревом. Домик был двухуровневым, а на земле были разбросаны различные деревянные игрушки – это была замечательная обстановка для кролика.

– Только посмотри на это! – Воскликнула я, указывая на самого пушистого кролика, которого когда-либо видела. Он ел сено из стога. Кролик был белым, с черными ушками, а черные круги вокруг глаз делали его похожим на панду. Он был меньше кошки и выглядел таким очаровательно мягким. Кролик перестал есть, оставив в своем крошечном ротике кусочек сена, и уставился на нас, повернув уши в нашу сторону.

– Вот, дорогие друзья, настоящее воплощение того, что называют сердцеедом! Взгляните на эти огромные глаза, которые словно молят о еде. Посмотрите, как он набивает рот сеном, будто у него бездонный желудок. Обратите внимание на эти милые лапки, которые, кажется, готовы вырвать вам глаза, если вы хоть попытаетесь отобрать у него еду.

Элай наблюдал за мной с таким видом, будто я была живым примером человеческого безумия.

– Пиги совсем не агрессивен, – тихо заметил он.

Я опустилась на колени рядом с загоном.

– Он любит обниматься?

– Часто, и он не боится новых людей. Он довольно общительный. Если хочешь, можешь приласкать его.

– Тебе не нужно повторять мне дважды!

Я открыла маленькую дверцу загона и протянула руку кролику. Он стремительно бросился ко мне и остановился всего в нескольких дюймах, чтобы тщательно обнюхать и исследовать мою руку. Я с улыбкой провела ладонью по его пушистой головке, удивляясь, какая она шелковистая и мягкая на ощупь. Его голова начала ритмично трястись, сопровождаясь характерным клацаньем зубов.

– Что это? – Спросила я.

– Это означает, что ему нравятся твои объятия. Это называется "мурлыканье кролика", как и у кошек.

– Какой миленький. – Его нежное прикосновение растопило лед в моем сердце. Я нежно провела рукой по его спине, вверх и вниз. – Я и не знала, что у тебя есть кролик.

– Мейс нашел его на улице и принес домой, потому что знает, как я всегда любил этих пушистых созданий.

Я стиснула зубы. Похоже, Барби скоро станет лучшим братом в мире.

– Но почему ты не держишь его дома? – Спросила я, ожидая услышать, что Барби его ненавидит и при первой же возможности вышвырнет. Я уже была готова к схватке.

– У Мейса аллергия на шерсть Пиги.

– Ага! Я так и знала! Это из-за него я…

– Он настаивал, чтобы мы оставили Пиги дома ради меня, но папа не согласился, потому что его аллергия начала усиливаться, а назальный спрей не помогал. Поэтому Мейс построил для Пиги этот дом, убирает в нём и кормит. Он даже хочет, чтобы мы взяли ещё одного кролика, чтобы Пиги не был здесь один.

Я поджала губы. Забудьте о Брате года. Он становился Братом века. Чёрт бы его побрал.

– Ну, он просто идеален, не так ли? – Пробормотала я себе под нос, поглаживая Пиги по голове, и мой голос сочился сарказмом. – Маленький лучик солнца. Маленький цветок, колышущийся на ветру посреди пастбища. Немного… – Я почувствовала на себе пристальный взгляд Элая и повернулась, чтобы посмотреть на него. – Что?

Он покраснел и отвел взгляд.

– Э-э-э…

– Что?

Он вздохнул.

– Тебе нравится мой брат? – Спросил он.

У меня отвисла челюсть – не до пола, а до самого Китая.

– Подожди. Дай-ка я проверю, потому что я уверена, что ослышалась. Ты только что спросил, нравится ли мне твой брат? —

Он уставился на свои колени, и его румянец утроился. Мне не хватило духу выжать из него ответ. – Нет, – сказала я. – И это самое серьёзное" нет", которое когда-либо существовало. Что заставило тебя спросить о таком зверстве?

Он продолжал избегать моего взгляда.

– Я спросил, потому что иногда люди придираются к тем, кто им нравится.

– Поверь мне, приятель. Мне не нравится твой брат. И никогда не нравился. И никогда не будет.

Его улыбка погасла, и он снова уставился на свои колени.

– Это очень плохо.

Нахмурившись, я осторожно отодвинула Пиги и закрыла дверь.

– Почему?

– Потому что ему нужен кто-то, на кого он мог бы положиться. Он всегда все делает сам для меня, для папы… Все это время он делал все возможное, чтобы обеспечить нас. Но я действительно хочу, чтобы кто-то был рядом с ним. С тех пор как наша мама… – Он замолчал.

Я с интересом навострила уши. Я думала об их маме с тех пор, как Мавар сказала мне, что их родители развелись.

– С тех пор как ваша мама что?

Он уставился на Пиги, избегая моего взгляда.

– Ничего.

– Ты знаешь, что можешь рассказать мне все, мой генерал. Я никогда никому об этом не расскажу. – В тот момент, когда я произнесла эти слова, внутренний голос напомнил мне, что я обманываю. Элай был для меня ценнейшим источником информации, которую я могла бы использовать против Барби. Что может быть лучше, чем ударить по самому больному месту?

Однако, с другой стороны, любая информация о их матери касалась и Эли. Я не могла причинить боль Эли.

– Я доверяю тебе, а Мейс – нет, поэтому… – его щеки залились румянцем стыда.

– Верно. Все в порядке. Ты можешь не говорить мне, но я хотела бы знать лишь одну маленькую деталь. С твоей мамой всё хорошо? – Произнесла я с искренней заботой.

Он встретился со мной взглядом.

– Думаю, с ней всё в порядке. Я мало что знаю о ней, потому что она живёт не в Энфилде и не поддерживает с нами связь. Я просто надеюсь, что она счастлива, – прошептал он, и что-то неописуемое исказило его черты. Я почувствовала острую боль в груди.

Какая мать не стала бы поддерживать связь со своими детьми? Элай был прикован к инвалидной коляске, и он нуждался в маме. Он хотел, чтобы его любили и поддерживали. Но вот он здесь, совсем один, такой застенчивый и непривычный к общению с людьми, что едва мог посмотреть мне в глаза.

– Хочешь поиграть в Need for Speed? – Спросил он с легкой улыбкой.

Я поняла его попытку отвлечь меня от этой болезненной темы, поэтому просто кивнула с преувеличенным энтузиазмом и последовала за ним в дом. Вскоре после этого приехал Барби и зашел в комнату Элая, чтобы проверить его. Поскольку его волосы были целы, я предположила, что ему не составило труда вытащить из них мою жвачку. Везучий ублюдок.

Он бросил на меня злобный взгляд, и я решила подразнить его, подмигнув ему, когда Элай отвернулся. Я ожидала, что он снова начнет свою миссию по запугиванию Мел, ведь она была сильнее его. Однако он лишь перекинулся несколькими словами с Элаем и ушел к себе в комнату, оставив меня в недоумении, какую тактику он изберет на этот раз. Было очевидно, что он не оставит без внимания инцидент с жевательной резинкой, но, возможно, он решил приберечь свою месть на потом, когда Элая не будет рядом, чтобы стать свидетелем этого.

Я вернулась к игре и выиграла еще один забег, но в этот момент левая нога Эли начала подпрыгивать. Я была ошеломлена, потому что, похоже, он мог двигать ногой.

– Что у тебя с ногой? – Спросила я.

– Это спазм, – ответил он, приподняв ногу рукой, и спазмы сразу прекратились.

– И это плохо? – Спросила я, не понимая, почему его состояние так удивляет меня.

– Это обычное дело. У меня каждый день бывают мышечные спазмы, – с улыбкой сказал он, заметив мое озадаченное выражение лица. – Это из-за травмы спинного мозга, не стоит волноваться.

Я почесала подбородок.

– Ты можешь что-нибудь с этим сделать? – Спросила я.

– Я стараюсь. Каждый день я делаю растяжку для ног и принимаю лекарства, – ответил он.

– И это помогает? – Поинтересовалась я.

– Иногда мои ноги сводит не так часто. А иногда это действительно тяжело. Но я не сдаюсь, – с уверенностью сказал он.

Я усмехнулась и легонько толкнула его кулаком в плечо.

– Вот это настрой! – Воскликнула я, вставая. – Я хочу пить, поэтому схожу за водой. Хочешь, я тебе тоже что-нибудь принесу?

– Конечно, – с радостью ответил он. – В холодильнике может остаться немного бананового смузи. Банан помогает при мышечных спазмах, поэтому я часто пью его. Налей себе немного, если хочешь.

– Хорошо, хорошо. Я вернусь быстрее, чем ты успеешь моргнуть, – сказала я, подмигнув ему. – Моргнуть в тысячный раз, я имею в виду, – добавила я с улыбкой и вышла из комнаты.

Проходя мимо ванной комнаты, я услышала шум душа. Остановившись, я посмотрела на дверь напротив, которая была слегка приоткрыта. На ней висела черно-желтая табличка с надписью «Впереди опасность. Не беспокоить», что сразу же подсказало мне, чья это комната. Я хихикнула, но затем остановилась, словно получив пощечину. Неужели я действительно находила его надпись смешной? Нет, сэр! Только не в мое дежурство!

Мои ноги сами сделали шаг в сторону, но затем мой злой и гениальный мозг начал разрабатывать новый, восхитительный план.

Я потерла руки в предвкушении. Это будет замечательно!

Я была уверена, что Барби принимает душ очень долго – этот парень слишком любит себя, чтобы походить на обычного человека и принимать душ всего за пять минут. У меня было более чем достаточно времени, чтобы осмотреть его комнату. Глубоко вздохнув, я задержала дыхание и закрыла нос, готовясь к неприятному запаху.

Я осторожно шагнула внутрь и окинула взглядом комнату. Мои брови поползли вверх от удивления: я ожидала увидеть роскошный интерьер и мебель, достойную королевы Елизаветы, а также множество беспорядка и грязной одежды. Однако комната оказалась удивительно опрятной и невероятно маленькой – вдвое меньше, чем у Элая. В ней едва хватало места для односпальной кровати Барби, которая была втиснута между комодом и небольшим письменным столом с такой же маленькой полкой.

Мебель в комнате была недорогой и простой, без каких-либо модных гаджетов. Телевизор на стене и компьютер на письменном столе выглядели довольно старыми.

Я уперлась руками в бока, размышляя над этой неожиданной информацией. Эта комната совершенно не походила на комнату Эли, и это вызывало у меня некоторые сомнения. Казалось, что все деньги уходили на то, чтобы сделать жизнь Эли максимально комфортной и нормальной, в то время как сам Барби жил как нищий в собственном доме. Я не знала, как к этому относиться.

Где были грязные носки, разбросанные по полу? Куда исчез беспорядок на письменном столе? Почему одежда не была разбросана по стулу и кровати?

Всё было в идеальном порядке. Единственным неряшливым местом была неубранная кровать, но я не могла сказать ничего по этому поводу, потому что моя комната выглядела ещё хуже. Как бы мне ни было больно это признавать – осознание подобного факта причиняло мне головную боль. Стивен мог бы взять у этого парня пару уроков по поддержанию чистоты в доме.

Его шкаф был полуоткрыт, и я смогла увидеть гардероб человека, который жил двойной жизнью. Слева хранилась одежда, которую он носил дома: дешёвые и старые вещи, вышедшие из моды, выцветшие и застиранные. На правой стороне шкафа были представлены дорогие одежда и обувь, которые он носил в школе. Каждая деталь служила своей единственной цели – придать ему новый образ.

Нахмурившись, я повернулась к полке. Там стояла только одна фотография в рамке, и я подошла поближе, чтобы рассмотреть её. На снимке были изображены они с Эли, обнимающиеся на улице. Судя по их юному возрасту и тому, что Эли стоял, снимок был сделан ещё до того, как он стал парализованным.

Я взяла в руки фотографию и стала внимательно её рассматривать. Моё сердце сжалось от жалости к Эли, который на этой фотографии выглядел не старше десяти лет. Он улыбался, излучая жизнь, как и любой другой ребёнок, с нетерпением ожидающий своего будущего. Этот Эли был так непохож на настоящего. Снаружи он старался быть лучшим, стремясь к независимости и свободе, но внутри… Неужели его семья не замечала, насколько одиноким он себя чувствовал? Разве они не видели, что в его глазах не было радости, как будто они видели больше, чем положено ребёнку его возраста?

Мой взгляд упал на молодую версию Барби и задержался на нём. Боль, которую я не могу описать, наполнила мою грудь. Его улыбка была чистой и искренней, а в глазах не было ледников негодования и высокомерия, как сейчас. Вокруг него витала атмосфера наивности и ликования, которые со временем исчезли, как будто что-то произошло и отняло их у него.

Я больше не слышала шума душа, и моё сердце забилось быстрее. Значит, он принял душ быстрее, чем я ожидала. Вот так.

Это был мой сигнал к бегству, и я рванула со скоростью ветра. Вернув фотографию на полку, я выскользнула из его комнаты, убедившись, что дверь открыта, как и раньше.

– Что ты делаешь? – Раздался у меня за спиной резкий голос Барби.

Я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Чёрт, чёрт, чёрт. Ладно, пора было серьёзно разобраться с последствиями.

С улыбкой я начала разворачиваться.

– Я играю в детектива в сверхсекретном расследовании, – я поперхнулась своими словами, когда увидела, как он напрягся.

На нём было только полотенце, и я невольно окинула взглядом его тело, любуясь каплями воды, которые каскадом стекали по его рельефной груди и прессу к полотенцу, низко свисавшему с бёдер. Его загорелая, безупречная кожа выглядела гладкой, словно если к ней прикоснуться, она будет шелковистой и во всех отношениях идеальной. Я с трудом сглотнула.

– Перестань так смотреть на меня. Ты вызываешь у меня крапивницу.

Я подняла взгляд и встретилась с ним глазами, испытывая отвращение, но в то же время смущаясь из-за своего кратковременного замешательства.

– Смотреть на тебя? Ха! Я просто провожу научное наблюдение в рамках своего исследования обезьян.

Он нахмурился и провёл рукой по мокрым прядям волос, всем своим видом показывая, что считает меня невменяемой.

– Сделай одолжение миру и прими свои лекарства хотя бы раз. Я не знаю, что ты задумала, но если я ещё раз застану тебя возле своей комнаты, я этого так не оставлю. А теперь уходи отсюда к чёрту.

Не дожидаясь, пока я сдвинусь с места, он направился в свою комнату, и мне пришлось отскочить в сторону, чтобы мы не столкнулись.

– Берегись, скотина! – Я замахнулась на него кулаком, но он даже не обернулся, чтобы посмотреть на меня. Он захлопнул дверь у меня перед носом, но я успела заметить его верхнюю часть спины.

Она была покрыта десятками маленьких шрамов.

ГЛАВА 10

В пятницу я вернулась домой после занятий в школе, готовая обрушить на Стивена всю свою злость. Он снова пропустил школу и не отвечал на мои сообщения и звонки. Это было уже слишком, и я не знала, сколько ещё смогу это терпеть.

Я сразу же направилась в его комнату, но там никого не оказалось. Встревоженная, я поспешила вниз, в гостиную, но и там его не было. Тогда я достала телефон из рюкзака и набрала его номер. Где-то в доме зазвучал его рингтон, и я пошла на звук в заднюю прихожую, где обнаружила его лихорадочно роющимся в ящиках шкафа. Разочарование поселилось в моей груди, потому что я знала, что он ищет.

– Что ты ищешь? – Решительно спросила я его, вцепившись в лямку своего рюкзака.

Он даже не взглянул на меня, продолжая рыться в ящике стола.

– Так, кое-какие мелочи.

– Тебя сегодня не было в школе.

– Хочешь верь, хочешь нет, но я знаю об этом.

Я поморщилась. В этот момент мне было совсем не до его сарказма.

– Почему?

Он захлопнул ящик и открыл другой, и на его лице отразились замешательство и раздражение.

– Я подумываю бросить школу.

У меня перехватило дыхание.

– Я знаю, ты считаешь это смешным, но это совсем не так. Даже близко не смешно.

– Кто сказал, что я шучу? – Он наконец перестал рыться в ящиках и посмотрел на меня. – Скажи, как ты думаешь, ты сможешь поговорить с папой и убедить его предоставить мне доступ к моему трастовому фонду?

Внутри меня все похолодело, и я почувствовала, как меня охватывает разочарование. Наш отец создал для нас со Стивеном трастовые фонды, к которым мы могли получить доступ, когда нам исполнится двадцать один год. Однако в случае крайней необходимости мы могли воспользоваться этими деньгами и раньше. Он всегда хотел, чтобы мы были независимыми и ответственными, и всегда советовал нам использовать эти средства только в крайних случаях.

Мне не нужно было заглядывать в хрустальный шар, чтобы понять, какой у Стивена план на этот раз.

– Ты же сказал, что собираешься бросить употреблять наркотики, Стивен. Ты сказал, что наконец-то попробуешь изменить свою жизнь.

– И я так и сделаю. Это просто…

– Тогда зачем ты ищешь свой запас кокса? – Спросила я, указывая на шкафчик. Он замер, его взгляд пронзил меня. – Я выбросила его на прошлой неделе.

Его лицо исказилось от ярости, и настроение в мгновение ока изменилось на 180 градусов.

– Нет! Зачем ты это сделала?! Ты не имела права! – Он захлопнул ящик и, подойдя ко мне, схватил за плечи. – Ты не можешь контролировать меня, Мелисса.

Я уже сотни раз замечала, как в нём происходят такие изменения, но меня всегда поражало, насколько агрессивным он мог стать, когда не мог принять свою дозу.

– Ты делаешь мне больно, – процедила я сквозь зубы.

Он встряхнул меня, и в его глазах появилось дикое выражение.

– Мне это нужно! Мне нужно совсем немного, чтобы пережить этот день.

– Я сказала, ты делаешь мне больно! – Я оттолкнула его. – Ты обещал, что бросишь!

– Я постараюсь! Завтра, клянусь, я буду стараться еще больше. Мне просто нужно немного сейчас… Совсем немного… – Я с отвращением прижала руку ко рту, воспоминания о его пристрастии внезапно нахлынули на меня.

– У меня нет проблем, – сказал он, когда я спросила его о его зависимости:

– Я просто иногда употребляю его, когда хочу расслабиться, – сказал он, когда я обнаружила его тайник с наркотиками.

– В наши дни все употребляют наркотики, так что успокойся. В этом нет ничего страшного, – ответил он на мои мольбы остановиться.

– Ты не дашь мне денег? Ты гребаная сука, – крикнул он, когда мама отказалась поддерживать его зависимость, прямо перед тем, как ударил её.

– Ты с нашей тупой мамашей можешь отправляться прямиком в чертов ад и трахаться, – сказал он, когда я столкнулась с ним лицом к лицу на прошлой неделе.

Столько неприятных моментов и слов, которые пронзали сердце. А теперь ещё и это. Завтра, завтра, завтра.

Хотел ли он когда-нибудь завязать? На секунду, было ли это на самом деле?

Я отошла от него. У меня так сильно болело в груди.

– А я-то думала, что ты действительно был серьезен, когда сказал, что хочешь завязать.

– Я серьезно!

– Тогда завязывай! – Крикнула я. – Иди на реабилитацию, или в групповую терапию, или куда-нибудь ещё. Просто перестань разрушать нашу семью! – Он отшатнулся, его глаза расширились от удивления, но я продолжила: – Я так устала от тебя! Я устала от твоего эгоизма. Я устала от того, какой ты бесполезный. Я устала видеть перед собой такую пустую трату спермы!

Он смертельно побледнел, его глаза затуманились от боли, такой сильной, какой я никогда раньше не видела. Я сразу же пожалела о своих словах. Я сжала трясущиеся руки в кулаки:

– Стивен, я… мне жаль…прости…

– Забудь об этом, – сказал он и снял рюкзак с моего плеча.

– Эй! Что ты делаешь?

– То, что у меня получается лучше всего, – разрушаю эту семью, – ответил он, вытащив мой кошелек из рюкзака и забрав все деньги, даже не взглянув на меня. Он бросил мой рюкзак и кошелек на пол и выбежал из дома.

За последние несколько лет я настолько привыкла к фальшивой улыбке, что, входя в дом престарелых, она снова возникла на моем лице, словно легкий ветерок. Я даже попыталась придать своей походке больше пружинистости, махая жителям, как королева своим подданным, чтобы никто не заметил, как я разрываюсь на части.

Когда же всё пошло не так? Было ли это в ту ночь на Хэллоуин? Или в тот день, когда Стивен познакомился с наркоманами и начал употреблять? Или в тот момент, когда мама и папа решили, что с них хватит постоянных ссор, и нашли лёгкий способ решить свои проблемы, подав на развод? Почему наша семья разваливалась на части?

Я ничего не могла контролировать. У меня не было решения. Не было плана. Я не знала, станет ли завтра лучше, или это снова обернётся катастрофой.

Я занималась своими обычными делами, помогала людям и разговаривала с ними. Когда они задавали мне вопросы о выпускном вечере, колледже и моем будущем, мне казалось, что все это так далеко и не имеет значения. Как я могла беспокоиться обо всём этом, когда я не знала, как быть со Стивеном?

Он был где-то там, и, возможно, рушил ещё один шанс на выздоровление. Я не могла перестать думать о своих ужасных словах.

Зачем я все это сказала? Что, если он снова сбежит из дома?

Охваченная паникой, я убежала в укромный уголок и позвонила ему. Но мой звонок сразу же перевели на голосовую почту. Закрыв глаза, чтобы успокоиться, я открыла свои сообщения: «Мне очень жаль. Я не хотела сказать ничего такого», – начала я печатать, а затем остановилась. Мои пальцы зависли над клавиатурой, пока я обдумывала другие слова, которые тоже хотела добавить, но не была уверена. Я прикусила губу. «Я люблю тебя», – добавила я, но затем стерла эти слова, чувствуя, как внутри меня все сжимается. Я так давно не говорила ему о своей любви, что сейчас мне казалось неестественным и неуместным произносить эти слова. Я перепечатала их и уже собиралась нажать кнопку «отправить»…Но остановилась и снова стерла их.

Решив отправить только первую часть сообщения, я нажала на кнопку «отправить» и сунула телефон обратно в карман.

Ладно, пора было перестать унывать. Что сделано, то сделано. Было бессмысленно ходить вокруг да около, как мертвая невеста.

Я вошла в гостиную и направилась в дальний конец комнаты, где мистер Джей и Матео играли в шахматы. У Сары был выходной, и Матео воспользовался этой возможностью, чтобы навестить своего дедушку, не рискуя встретиться с ней.

Я уселась на стул рядом с ними и стала изучать шахматную доску, хотя и не имела ни малейшего представления о том, что происходит. Я ничего не знала о шахматах, кроме того, что их целью является поставить мат королю соперника.

Однажды мистер Джей попытался объяснить мне правила, но, когда он начал использовать такие термины, как прихватить «мимоходом», у меня разболелась голова, и я спросила его, не имеет ли он в виду круассан. После этого он больше никогда не пытался учить меня шахматам.

– Вы играете уже целый час, – сказала я, беря в руки одну из захваченных черных пешек. – На вашем месте я бы уже десять раз умерла от скуки.

Матео ухмыльнулся, изучая доску.

– Тогда хорошо, что мы – это не ты, не так ли?

– Разве мы уже не говорили об этом? – Спросил мистер Джей, поглаживая свои густые усы, его глаза цвета морской волны были устремлены на доску. – В шахматах не принято торопиться.

Я переложила пешку из одной руки в другую.

– Да, да. Я понимаю. Речь идет о том, чтобы состариться и все еще играть в ту самую шахматную партию, которую ты начал тридцать лет назад!

Матео улыбнулся, покачав головой.

– Только ты можешь говорить такие вещи.

В комнату вошла Шрейя, и я помахала ей, изобразив улыбку, которая достигла моих ушей. Как раз вовремя! Они с Матео еще не проводили много времени вместе, поэтому я должна была использовать любой шанс, чтобы дать им понять, что они – пара, созданная на небесах.

– Шрейя, дорогая! Иди сюда!

Я взглянула на Матео, чтобы проверить его реакцию, но, кроме легкого недовольства, ничего от него не услышала. Он не отрывал взгляда от доски, ни разу не взглянув на Шрейю.

– Присядь с нами. – Я похлопала по стулу между мной и Матео. Она села, застенчиво взглянув на Матео. – Сейчас ты переживешь величайший момент в своей жизни. Это твой уникальный шанс увидеть шахматную партию не месяца, не года, а десятилетия!

– Может быть, ты перестанешь болтать, чтобы я мог сосредоточиться? – Проворчал мистер Джей, хмуро глядя на шахматную доску.

– Конечно! – Я отдала ему честь, но это осталось без внимания.

Матео по-прежнему не смотрел на Шрейю. Однако это должно было измениться. Нет ничего лучше, чем сближение за игрой в шахматы. Не то чтобы я знала об этом, но всё же…

– Шрейя, дорогая, как насчет того, чтобы поиграть с Матео? – Предложила я.

Матео и Шрейя удивленно посмотрели на меня.

– Поиграть с ней? – Спросил Матео, а Шрейя ответила: – Я не умею играть в шахматы.

Я хлопнула в ладоши, и на моем лице появилась улыбка.

– Отлично! Матео, ты можешь научить ее играть!

Он нахмурился.

– Научить ее?

Шрейя опустила взгляд на свои колени, не произнося ни слова. Я встретилась глазами с мистером Джеем, который внимательно наблюдал за мной, и уголки его губ слегка подрагивали. Я ответила ему взглядом, в котором читалось, что он должен вмешаться.

– Да, – сказал он наконец, его лицо оставалось серьезным, но в глазах светились веселые искорки. – Тебе следует научить эту девочку играть.

Матео нахмурился еще сильнее.

– Ты играешь лучше. Тебе следует научить ее.

– Серьезно? – Спросила я его, прижимая руку к груди в театральном жесте. – Ты собираешься отказать девушке, попавшей в беду? Я уверена, что ты более благороден, чем это! – Он прищурился, глядя на меня, а я невинно моргнула в ответ.

– Мне все равно пора идти в свою комнату. Уже поздно, – сказал мистер Джей, с преувеличенным зевком потягиваясь. Он передвинул свое инвалидное кресло, готовясь уйти.

– Поздно? Но сейчас только семь, – сказал Матео, скрестив руки на груди. Его бицепсы рельефно выступили, а рукава футболки натянулись до предела. Я заметила, как Шрейя украдкой бросает на них взгляд.

Мистер Джей остановился и посмотрел на него суровым взглядом.

– Ты собираешься сказать мне, когда мне пора ложиться спать? – Матео закрыл рот. – Хорошо. Ты всё равно проигрывал эту игру, так что я просто спас твою гордость перед девочками.

Он вышел из комнаты, а Матео посмотрел ему вслед. Я прикусила губу, чтобы подавить смех. Да, он спас гордость Матео только для того, чтобы разбить её вдребезги этим комментарием. Отличная идея, мистер Джей.

Матео встретился со мной взглядом. Он совсем не выглядел счастливым.

– Да ладно тебе, не будь сварливой кошкой. Я уверена, Шрейя была бы рада поучиться у тебя. Не так ли, Шрейя?

Шрея кивнула, играя с кончиками волос и сосредоточившись на какой-то точке на доске. Я не могла быть уверена из-за её более тёмного оттенка кожи, но мне показалось, что она покраснела.

– Итак, мы играем или как? – Хрипло спросил Матео, отказываясь смотреть на неё.

Я склонила голову набок. Почему с ним было так сложно из-за этого?

Шрейя села напротив него, и они разложили доску. Пока Матео объяснял правила, я изучала его лицо, подметив, что он вообще не смотрит на Шрейю. Шрейя ничего не сказала, оставаясь такой же жизнерадостной, как всегда, но я видела, что отношение Матео её беспокоит. Поскольку Матео играл белыми, он сделал первый ход, а затем начал что-то печатать на своём телефоне, ожидая, пока Шрейя решит, как открыть игру. В моём кармане зазвонил телефон, и я достала его. Это было сообщение от Матео: «Зачем ты это делаешь?», спросил он.

Я притворилась, что не понимаю: «Что делаю?».

После его второго хода пришло новое сообщение: «Пытаешься свести меня с ней?».

Я сжала губы, чтобы сдержать улыбку: «Ах! Я бы никогда не сделала ничего подобного!».

МАТЕО: «Да, это так. Ты же знаешь, чем закончилась твоя последняя попытка сыграть в сваху.»

Я встретилась с его серьезным взглядом. В моей груди промелькнуло чувство вины, потому что Шрейя, казалось, все еще была увлечена Барби, а Матео не должен был становиться чьим-то вторым выбором. Нам не нужно было, чтобы история повторилась.