Текст книги "Шрамы (ЛП)"

Автор книги: Вера Холлинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

– Иногда… нет, очень часто мне хочется просто придушить тебя, – сказал он, проводя губами по моей шее, и я не смогла сдержать стон.

– Я тоже постоянно хочу придушить тебя, – выдохнула я, сжимая его плечо в кулак. – Я ненавижу тебя.

Он улыбнулся мне в губы, прижимая меня к своей кровати.

– Я тоже тебя ненавижу.

– Я так сильно тебя ненавижу, – повторила я, и мы вместе упали на его кровать. Он накрыл меня своим телом, поморщившись от боли при движении, но не издал ни звука, поддерживая большую часть своего веса одной рукой и ногой, чтобы не придавить меня.

– Я ненавижу тебя еще больше, – сказал он, снова завладев моими губами, посылая мощный поток удовольствия прямо в мое сердце. Его поцелуй начался страстно, но затем стал мягким и медленным, стирая все мои беспорядочные мысли одну за другой. Мое сердце трепетало от желания.

Его язык искусно ласкал мой, унося меня в мир, где я хотела остаться навсегда. Я прильнула к нему, безмолвно умоляя о большем. Словно прочитав мои мысли, он нежно провел рукой по моей талии и скользнул под футболку. От его обжигающего прикосновения я выгнула спину и застонала, крепко вцепившись в его волосы.

Никогда раньше я не испытывала ничего подобного. Никогда раньше я не ощущала такой сильной привязанности к кому-то. Это было невероятно захватывающе, и я словно падала, падала… Все глубже.

– Если бы ты только могла увидеть себя сейчас, – произнес он хрипло.

Он снова поцеловал меня в губы и положил руку на грудь, обхватив ее поверх лифчика. Воспоминание почти мгновенно пронзило меня:

– Ты возбуждаешь меня, сладенькая, – простонал он мне на ухо. Его рука слишком сильно сжимала мою грудь через рубашку. – Это будет так здорово.

Нет. Мое тело похолодело. Нет.

Я прервала наш поцелуй и, обхватив его запястье, оттолкнула его руку от своей груди.

– Не надо.

Он нахмурился с беспокойством.

– Что случилось?

Я старалась не задохнуться, на этот раз мне было слишком жарко по совсем другой причине.

– Я не хочу этого. Так что подвинься, – прошептала я дрожащим голосом, который выдавал мой страх.

– Я не буду настаивать, если ты боишься. Я не такой, как тот человек. Тебе не нужно меня бояться.

Его тело над моим стало слишком тяжёлым.

– Тогда отодвинься от меня, – прошептала еще тише я.

Нахмурившись ещё сильнее, он отстранился и дал мне пространство, в котором я нуждалась. Я судорожно глотнула воздух, стараясь отодвинуться как можно дальше, стараясь преодолеть страх.

– Что случилось? Я сделал что-то не так?

– Нет, просто… Я не могу, – выдавила я, избегая его взгляда. – Это слишком для меня.

– Из-за того, что он с тобой сделал? – Это был вопрос, но прозвучал скорее как утверждение.

Я с трудом сглотнула. Первым моим желанием было резко ответить ему и сказать, что это не его дело. Однако что-то в его искреннем выражении лица не позволило мне этого сделать.

– Да. Нет. Я не знаю. И ещё тот факт, что для тебя я всего лишь одна из многих. Я не хочу быть одной из многих.

Моя грудь сжалась от стыда. Я слишком много рассказала и балансировала на грани уязвимости, особенно глядя на его лицо, которое сейчас вызывало у меня непреодолимое желание сбежать отсюда. Он выглядел так, будто не знал, что ответить на это, что само по себе было достаточным ответом.

Я мысленно ругала себя за то, что позволила себе потерять контроль. Я знала, что целовать его было плохой идеей. Но я должна была пойти дальше и поцеловать его. Надо же было быть такой дурой. Это всё из-за меня.

Он бабник. Он разбивает сердца. Он не сможет залечить мои раны. Я должна уйти прямо сейчас. Пока это смущение не стало больше, чем вселенная.

Прежде чем он успел что-либо сказать, я схватила свой рюкзак и произнесла:

– Это была ошибка, и, уверяю тебя, больше такого не повторится. Теперь мы можем забыть об этом и вернуться к тому, с чего начали – к взаимной ненависти.

Я вышла из его комнаты, но не раньше, чем услышала его слова, которые глубоко врезались мне в память:

– Желаю тебе удачи в этом.

Мама ждала меня дома, и у меня уже была заготовлена отговорка, чтобы объяснить, почему я возвращаюсь так поздно.

– Это не то, что ты думаешь, – начала я, но потом увидела бумаги на кофейном столике перед ней и бокал вина. Она не выглядела пьяной, но это не означало, что она не была близка к этому состоянию. – Почему у тебя такой вид, будто эти бумаги – контракт, который ты подписала перед тем, как продать душу дьяволу?

Она устало вздохнула и потерла место между бровями.

– Все не так драматично.

– Тогда что происходит?

– Дело сделано. Мы с твоим отцом официально в разводе.

Внутри у меня все перевернулось. Я плюхнулась на диван напротив нее.

– И что, это все? Все кончено? – Спросила я, словно она могла ответить иначе и сказать, что все это было розыгрышем и сейчас все закончится.

– Дело сделано, Мели.

Я кивнула, внезапно почувствовав себя слишком опустошенной. Итак, дело было сделано. Все кончено. Конец.

Я взяла верхний лист и а буквы в углу: «Штат Коннектикут. Верховный суд…». А затем на другой стороне – «Расторжение брака». Я судорожно вздохнула, отказываясь продолжать чтение. Это казалось таким окончательным. Таким… непоправимым.

Я сказала ей, что постараюсь смириться с их разводом, но… но это было чертовски трудно. Это стало последним гвоздём в крышку гроба семьи, которой мы когда-то были. Теперь всё было кончено. Казалось, мы начинали всё сначала, и это не было ни новым, ни приятным началом.

Мои глаза наполнились слезами, и я вскочила на ноги, направляясь к балконным дверям.

– Полагаю, тебя можно поздравить, не так ли? – Спросила я, но вместо того, чтобы казаться весёлой, как я хотела, мой голос звучал потрясённо. Я сделала глубокий вдох, чтобы не расплакаться.

Я обратила внимание на безупречно ухоженную лужайку, которая простиралась вокруг дома. В свете садовых фонарей она выглядела идеально, ни один её уголок не был нарушен. Эта картина была словно создана для обложек самых популярных журналов о доме и образе жизни.

Как бы мне хотелось, чтобы моя жизнь была такой же простой и организованной, как этот газон!

– Мели, прости меня.

Она остановилась позади меня и положила руки мне на плечи, словно желая успокоить, но я не почувствовала этого. Я ощущала лишь одиночество. День становился всё хуже и хуже. Сначала Мейсен, теперь это.

– Я сегодня разговаривала с Робертом.

Я всхлипнула.

– Неужели? Вы сидели вместе и выпивали по случаю праздника? Вы обсуждали, как проведете отпуск со своими новыми партнёрами? Вы…

– Мели, – сказала она тихо, и я остановилась. – Мы говорили о том, как наш развод мог повлиять на вас со Стивеном. – Ее голос слегка дрогнул, когда она упомянула имя Стивена, а пальцы крепче сжали мои плечи.

– Ну, это очевидно. Это оказало на нас самое удивительное влияние, – ответила я.

Она вздохнула и придвинулась ближе ко мне, пристально глядя мне в глаза, прежде чем они наполнились слезами. Она отвела взгляд.

– Я спросила его, не считает ли он, что развод усугубил зависимость Стивена.

– Ему это точно не помогло, – фыркнула я.

Она побледнела.

– Может быть, это и правда, но альтернатива тоже не была бы лучше для него.

– Что ты имеешь в виду? – Спросила я.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Мы с Робертом одинаково относимся к этому. Было время, когда мы пытались остаться вместе ради тебя и Стивена. Мы так долго пытались, но наши постоянные ссоры только ухудшали ситуацию. Вы со Стивеном были свидетелями этого каждый день, и вам было нелегко. Это разрушало нашу семью.

Я глубоко вздохнула и перевела взгляд на лужайку. Эти воспоминания были слишком живы в моей памяти. Я вспоминала, как мечтала вернуться домой и увидеть, как они улыбаются друг другу. Мне бы хотелось, чтобы их ссоры не были постоянным звуковым сопровождением нашей семьи. Я бы хотела, чтобы их семейная терапия сработала. Я мечтала, чтобы однажды они проснулись и поняли, какими глупыми были, а затем снова влюбились друг в друга.

Я закатила глаза, удивляясь самой себе. Жизнь не была сказкой. Это была суровая реальность.

– Как бы тяжело мне ни было это признавать, я знаю, что ты не можешь навязать свои чувства. Я всегда надеялась, что ты передумаешь и мы снова сможем нормально общаться, но я пыталась преодолеть стену. Теперь я понимаю, что ты не в силах была изменить ситуацию.

Точно так же, как я не могла заставить Сару увидеть Матео в ином свете. Точно так же, как я не могла продолжать ненавидеть Мейсена.

– Верно, что развод сыграл свою роль в развитии зависимости Стивена, – продолжила я. – Однако, как я уже упоминала, ситуация была гораздо сложнее. Никто не прилагал достаточно усилий, чтобы помочь ему. В большинстве случаев мы просто позволяли ему быть самим собой. Возможно, если бы мы выбрали другой подход, он бы осознал, что нуждается в поддержке. Возможно, он бы сам захотел, чтобы ему помогли. Возможно. Возможно. Возможно

Я устало потерла лицо и посмотрела на нее.

– И что теперь? У тебя есть какие-нибудь планы? Может быть, найти молодого человека на двадцать лет моложе и поехать с ним на Багамы?

Она вытерла слезы, и ее губы изогнулись в легкой улыбке.

– Если бы только это было решением всех проблем. – Ее улыбка угасла. – Если бы только это могло вернуть моего сына.

Ее печальный шепот глубоко проник в мое сердце. Она встретилась со мной взглядом и взяла за руку.

– Теперь, я думаю, нам нужно постараться двигаться дальше, насколько это в наших силах. У нас все получится. Я обещаю, – сказала она.

Я взглянула на звездное небо. Это было трудно принять, но я должна была, ради нас обоих… Ничто не могло вернуть Стивена. Ни слезы, ни желания, ни любовь – он был мертв.

Вместо этого нам предстояло собрать осколки и двигаться дальше. Я искренне надеялась, что смогу это сделать.

Даже несмотря на то, что мне казалось, что я никогда не смогу.

ГЛАВА 22

– Теперь все официально. Мои родители разведены, – сообщила я Джесс и Саре, которые сидели напротив меня за нашим столом в школьном дворе. – Я жду, что они вот-вот устроят праздничную вечеринку!

Джесс нахмурилась, обменявшись обеспокоенным взглядом с Сарой.

– Прости, Мел. В конце концов, они действительно не смогли решить свои разногласия?

– Нет.

Сара оперлась локтями о стол, внимательно наблюдая за мной.

– Что ты об этом думаешь?

Я отвернулась и почесала шею.

– Я бы хотела, чтобы на них снизошло озарение, и они поняли, что не могут жить друг без друга, и их любовь была самой грандиозной из всех, но, думаю, это к лучшему. Я не могу давить на них, чтобы они были вместе. Я должна поддерживать их, как настоящая болельщица, которой я не являюсь. Так что, если они больше не могут быть вместе и хотят разойтись, я не буду портить им настроение, – пожала плечами я, стирая лак с ногтей.

Джесс нежно положила руку мне на плечо.

– Я понимаю, как тебе, должно быть, нелегко, особенно после потери Стивена. Не стоит слишком сильно напрягаться. Это нормально – чувствовать себя не в своей тарелке.

Сара, поддерживая, сказала:

– Джесс права. Ты многое пережила, так что не стоит быть слишком строгой к себе.

Я встретилась с их взглядами. Мне хотелось заверить их, что со мной всё в полном порядке, но что-то в их глазах подсказало мне, что лучше быть честной. Они бы не стали меня осуждать.

Я вздохнула.

– Я знаю, но им тоже нелегко, и я не хочу усложнять им жизнь.

Джесс одарила меня мягкой улыбкой.

– Это правда, но многое еще предстоит осознать, и я уверена, что они бы поняли. Мы все понимаем.

– Спасибо. Я запомню это на случай, если когда-нибудь решусь на" плачущие водопады".

Она покачала головой с тихим смехом, затем внимательно изучила мое лицо. Точнее, мешки под глазами.

Я расправила плечи.

– Что?

– Ты всё ещё на Red Bull?

Я с энтузиазмом кивнула:

– Да, у нас с ним серьезные отношения.

Сара улыбнулась, но в ее глазах читалось беспокойство.

– Я вижу, у тебя все еще проблемы со сном, – заметила она.

Я заерзала на стуле:

– Боже, ты тоже? – Сначала Мейсен, теперь она.

– Я тоже, что?

– Ничего. Со мной все в порядке, так что не стоит беспокоиться. Мой дорогой Red Bull всегда заботится о том, чтобы все мои потребности были удовлетворены, – попыталась я успокоить их.

Сара сказала:

– Ты наша подруга поэтому, конечно, мы должны беспокоиться о тебе.

Я выдержала ее взгляд, размышляя о том, что было бы, если бы я поделилась с ними своими настоящими чувствами. Я так много скрывала от них, отказываясь демонстрировать свою слабость, но в глубине души я понимала, что поступаю несправедливо по отношению к ним. Они заслуживали правды, а не масок, которые я всегда носила.

На мгновение я представила, как рассказываю им все. Мой желудок сжался от волнения, и мне пришлось проглотить кусок, который я не смогла переварить. Может быть, не сейчас… но скоро.

Я улыбнулась им, и эта улыбка была искренней, в отличие от многих других случаев.

– Я знаю. И я ценю это. Правда, ценю. – Я перевела взгляд на свой сэндвич. – Ну, вы знаете, я хочу… поговорить. Но я еще не готова.

– Мы знаем, – сказала Сара. – Мы понимаем, что ты не готова, но когда ты будешь готова, мы всегда рядом. – Я ковыряла свой сэндвич, надув губы.

– Спасибо, что не отказываетесь от моей упрямой задницы.

– Конечно, мы не собираемся отказываться от тебя, глупышка. Зачем ты вообще это сказала? – Спросила Джесс, но прежде чем она успела добавить что-либо еще, к нам присоединились Кевин и Маркус с подносами еды, а вскоре за ними Хейден и Блейк. Я выпрямилась и окинула взглядом собравшихся и почти вздохнула с облегчением: Мейсена среди них не было. После прошлой ночи мне казалось, что все вокруг напоминает о нем, и я постоянно ожидала, что он возникнет из ниоткуда. Каждый раз, когда я обманывалась, у меня чуть не случался сердечный приступ. Я не думала, что он появится в школе после вчерашнего инцидента, но я слышала, как люди шептались о синяках на его лице, поэтому я знала, что он придет. К обеду у каждого были свои теории о том, что с ним произошло, и каждая была безумнее предыдущей.

Я улыбнулась Хейдену и Блейку.

– Наши дорогие плохие мальчики! Я все ждала, когда же вы наконец появитесь.

Блейк ухмыльнулся, присаживаясь рядом с Джесс и обнимая ее за талию.

– Что тебе действительно должно быть интересно, так это то, когда же твоя пассия присоединится к нам.

Я напряглась. Что он имеет в виду?

– Что ты хочешь этим сказать?

Блейк прикрыл глаза.

– Ходят слухи, что вы с Мейсом в последнее время стали очень близки.

Я стиснула зубы. Я была уверена, что этот подлый аллигатор расскажет им все, как и полагается в их братском кодексе. Его рот был больше Антарктиды.

– Это правда? – Спросил Блейк, когда я промолчала.

Я усмехнулся ему.

– Если ты хочешь узнать, спроси своего друга. Я уверена, он с радостью поделится с тобой всеми подробностями.

– В том-то и дело. Он ничего не скажет.

Подождите, что? Разве это не он рассказал им?

– Он очень спокоен по этому поводу, – сказал Хейден, задумчиво глядя вдаль. – Обычно он любит хвастаться, но на этот раз, – он встретился со мной взглядом, – он держит нас в неведении. Интересно, почему?

Он не выглядел так, будто его что-то интересовало. У него был вид человека, который уже всё знает.

– Я не знаю, – ответила я, скрестив руки на груди.

Хейден и глазом не моргнул.

– Значит, ты не отрицаешь этого.

Я пристально посмотрела на него.

– Это потому, что здесь нечего отрицать. Кто бы ни был источником этих слухов, у него ужасное воображение, и его следует отправить в психиатрическую лечебницу, – сказала я. Маркус и Кевин улыбнулись в ответ.

– Я в этом не уверен, – лениво произнес Блейк. – Он больше не связывается ни с какими девушками. – Он посмотрел на Хейдена, как будто ожидая подтверждения. – Разве это не так, Хейдс?

Хейден кивнул.

– Это почти как если бы он был совершенно другим человеком, – сказал он.

Я посмотрела на свой недоеденный сэндвич, сжимая зубы. Из-за этих двух людей у меня совсем пропал аппетит, но я мило улыбнулась им:

– Хорошо. Это означает, что шансы на то, что кто-то подхватит венерическое заболевание, уменьшились на доли процента. А теперь, если вы меня извините, я пойду на занятия.

Я иду на занятия, которые мы посещаем вместе с Мейсеном. Замечательно.

– Передай привет Мейсу от нас, – пропищал Блейк, хихикая.

Я бросила на него убийственный взгляд.

– Сделай нам всем одолжение, заклей губы.

Я поприветствовала всех и направилась внутрь, успев перехватить слова Блейка, когда он сказал:

– Между ними определенно что-то происходит.

Я не смогла сдержать стон. Прекрасно. Теперь все думали, что мы с Мейсеном вместе. Я завернула сэндвич, решив съесть его позже, потому что не любила тратить еду впустую, и направилась к своему шкафчику. Забрав учебники, я пошла в класс, раздражённая тем, как сильно забилось моё сердце в предвкушении встречи с Мейсеном.

Я изо всех сил старалась забыть о его поцелуях, но прошлая ночь словно врезалась мне в память, и я продолжала представлять, что могло бы произойти, если бы я не запаниковала. Если бы только я могла подавить это чувство и забыть о нём. Если бы только…

Думай о герпесе. Не о его поцелуях. Герпес и умирающие мухи.

Мои ноги остановились на пороге нашего класса. Мейсен уже был внутри, но он не сидел за партой напротив меня. Нет, он занял место за партой рядом со мной.

Моей первой мыслью было: он хотел быть рядом со мной. А второй: как, чёрт возьми, ему это удалось?

Девушка, сидевшая на его месте, уступила. Я не сомневалась, что он использовал своё обаяние, чтобы получить её место, даже с этими ужасными синяками на лице. Очевидно, девочки в этой школе следовали за ним как за богом.

Наши взгляды встретились, и я снова увидела нас в его комнате. Его горячие губы скользили по моей коже, его руки воспламеняли моё тело, а глаза пожирали меня…

Забудь о других девушках. Я и сама была не в себе.

Как будто он точно знал, о чём я думаю, потому что этот кусок конского навоза ухмыльнулся мне. Он ухмыльнулся!

Я сжала руку в кулак и направилась к своему столу. Садясь, я послала ему убийственный взгляд.

– Не заставляй меня использовать против тебя мой любимый кулак. Я сотру эту ухмылку с твоего лица.

Его ухмылка стала ещё шире.

– Ты имеешь в виду, что будешь использовать свой рот? Да, ты можешь использовать свой рот для меня, когда захочешь.

Я повернулась к нему, раскрыв рот от удивления. В моей голове зазвучал тихий голос недоверия, который говорил мне, что теперь, когда он почти добился своего, он вернулся к своему прежнему образу, и всё, что он показывал раньше, было лишь игрой.

– Если ты скажешь это ещё раз, то тебе понадобится судно, чтобы пописать, как только я закончу с тобой.

Он тихо присвистнул.

– Полегче, сатана. В последнее время я и так много страдал. И я знаю, что ты сильно меня хочешь, так что нет необходимости вести себя так агрессивно.

Я ощетинилась.

– Я не верю своим ушам! Неужели тебе обязательно быть таким отвратительным?

– Я такой же, как ты, сатана. – Его лицо стало серьезным, и он тихо добавил: – Мы оба надеваем маски и притворяемся. Так что я остановлюсь, когда ты остановишься.

У меня перехватило дыхание. Я начала дергать ногой.

– Я не притворяюсь.

– Да, это так. Ты ведешь себя так, будто не хочешь меня? Я буду вести себя как самый ужасный бабник, которого ты когда-либо встречала.

Я начала быстрее двигать ногой.

– Хорошо, – процедила я сквозь зубы. – Возможно, я и хочу тебя, но это ничего не значит.

– Продолжай лгать себе сколько угодно, но от этого правда не станет более реальной.

В класс вошёл учитель, и я не успела ответить ему. Это только усилило моё беспокойство. Я не собиралась оставлять за ним последнее слово. Я достала свой телефон и сделала нечто невероятное – разблокировала его номер и отправила ему сообщение: Это ничего не значит, потому что я никогда не буду спать с тобой.

Краем глаза я заметила, как он потянулся за телефоном. Учительница смотрела в нашу сторону, поэтому он подождал, пока она не начнёт урок, прежде чем ответить: Все так говорят, но это нормально. Я люблю игры.

Мои глаза расширились от изумления, а кровяное давление подскочило до невиданного уровня. Я разрывалась между желанием швырнуть в него телефон и отправить самое оскорбительное сообщение, которое когда-либо существовало на этой планете: Это не игра. Я никогда не буду с тобой спать. Никогда.

Он усмехнулся в ответ: Продолжай использовать caps lock. Будет гораздо интереснее, когда я наконец-то пересплю с тобой.

Моя рука, сжимающая телефон, дрожала. Если бы я только могла причинить ему боль всеми возможными способами! В отличие от меня, он был совершенно расслаблен, откинувшись на спинку стула, как будто у него не было никаких забот в этом мире.

Я: Ты бесцеремонный и самоуверенный. Я тебя ненавижу.

МЕЙСЕН: Я понял это с первого раза, когда ты это сказала. Не нужно повторять.

Невыносимы кретин!

К черту все это. Я с раздражением бросила телефон на стол и скрестила руки на груди. Учительница, которая в этот момент читала лекцию, прервалась на полуслове и с недовольством взглянула на меня.

– Мисс Брукс? Разве так ученики должны себя вести на уроке? – Спросила она с укором.

Я выпрямилась и прижала руку к груди, надев свою самую очаровательную улыбку отличника.

– Ни в коем случае, мисс Дэвис. Приношу свои глубочайшие извинения, – произнесла я с легкой насмешкой, едва не отвесив насмешливый поклон.

Она прищурилась, словно пытаясь понять, шучу ли я над ней.

– Тебе лучше больше так не делать, – сказала она, не скрывая своего неодобрения.

Я с серьезным видом кивнула.

– Да, конечно, – пробубнила я, чуть не добавив «мэм».

Она отвела от меня взгляд и вернулась к своей лекции. На моем экране появилось новое сообщение. Я подумала о том, чтобы удалить его, не читая, но мне было слишком любопытно, чтобы устоять. Я открыла его: Просто скажи мне одну вещь. Если бы я был другим, самым милым парнем, которого ты когда-либо встречала, ты бы дала мне шанс?

Я долго смотрела на сообщение, мое сердце бешено колотилось в груди. Я чувствовала, что он наблюдает за мной.

Я поджала губы и напечатала ответ: Какое это имеет значение, если все, чего ты хочешь, – это секс?

Он ответил всего через несколько секунд: Давай представим на мгновение, что я хочу чего-то большего, чем просто секс.

У меня защемило в груди. Я смотрела на сообщение, пока слова не расплылись, и я перестала отличать правильное от неправильного. Всё вокруг казалось серым.

Всё, что касалось Мейсена и моих чувств к нему, было вне логики. Как меня мог привлечь такой человек, как он? Меня, которая не хотела быть с парнями и даже не доверяла им. Я была готова провести всю свою жизнь в одиночестве, потому что мысль о том, чтобы быть с кем-то, вызывала у меня тошноту и панику. Свидания казались мне невообразимой концепцией, потому что парни всегда рано или поздно наносили удар в спину.

Мейсен был самым раздражающим и высокомерным человеком, которого я когда-либо встречала. Он был главной причиной моего постоянного беспокойства и высокого давления. Я была уверена, что из-за него умру молодой от стресса. Однако, несмотря на это, я также понимала, что Мейсен был человеком, готовым на все ради своей семьи. Он заботился об Эли так же, как я заботилась о Стивене. В день похорон Стивена он был рядом со мной, крепко обнял и позволил мне выплакаться, хотя мы были врагами. Он защитил меня от ветки, когда я пыталась забрать Пиги в безопасное место, а затем выиграл для меня ящерицу, с которой я, по какой-то причине, сплю. Он действительно меня поразил, когда всё вокруг казалось серым.

Именно в такие моменты, как этот, моя защита ослабевала. На мгновение я почувствовала, что, возможно, Мейсен не предаст меня. Возможно, он был самым настоящим из всего, с чем я сталкивалась в жизни. И вот я рассказала ему правду. Я позволила себе открыться.

Я: Я бы не стала давать тебе шанс, потому что мои шрамы слишком глубоки, и я слишком боюсь. Боюсь парней, боюсь их прикосновений, боюсь тебя. Я бы постоянно ожидала, что ты уничтожишь меня, как это сделал он.

Закрыв глаза, я написала этот текст, дыша неровно. Я рассказала ему о том, что произошло. Он уже догадался, что меня изнасиловали, и это признание было для меня самым унизительным.

Тем не менее, мое сердце бешено колотилось в ожидании его ответа. Краем глаза я заметила, что он уставился в свой телефон, держа большие пальцы на экране. Он не смеялся. На его лице не было ни следа веселья. Я рискнула бросить на него взгляд и, к своему большому удивлению, обнаружила на его лице смесь боли и гнева. А потом он начал печатать. Яростно…

МЕЙСЕН: Жаль, что я не могу убить его. Я не святой, но я бы никогда не стал принуждать девушку к чему-либо. Если я когда-нибудь пересплю с тобой, ты сама этого захочешь.

Как можно одновременно испытывать такое сильное желание и такую глубокую боль? Его слова словно разрывали моё сердце на части. Я грустно улыбнулась.

Я: Разве ты не понимаешь? Я не могу позволить себе переспать с тобой.

Он написал мне в ответ: Нет, если я сначала завоюю твоё доверие.

Но в этот момент мисс Дэвис обратила внимание на нас, и дальнейшие разговоры стали невозможны.

Нет, если сначала я завоюю твоё доверие.

Эти слова не выходили у меня из головы, и я не могла перестать их повторять. Я перечитывала этот текст множество раз, чтобы убедиться, что они не были плодом моего воображения.

Они могли означать что угодно. С вероятностью 99 % они были частью какого-то грандиозного плана, который должен был привести к моему краху и заключению в психиатрическую лечебницу. Также существовала вероятность 0,8 %, что он действительно хотел меня так сильно, что был готов на временные изменения в своем поведении, чтобы добиться моего расположения. И, наконец, оставалась вероятность 0,2 %, что он был искренен и не имел злых намерений.

Если бы он был искренним, мне бы не повезло, потому что ему пришлось бы пойти на жертвы: пожертвовать почку, отправиться помогать голодающим детям в Индии, организовать кампанию против глобального потепления и провести десять лет без секса, чтобы завоевать моё доверие. Ему потребовалось бы настоящее чудо, чтобы я ему поверила.

И вообще, что всё это значило – пытаться завоевать моё доверие, когда он так явно мне не доверял?

– Ты выглядишь так, словно готова сразиться с армией акул, – сказал Элай, отвлекая меня от моих мыслей.

Я моргнула, и экран с паузой на «Последнем из нас» на телевизоре Элая сфокусировался в моих глазах. Рассеянно постукивая по своему контроллеру, я спросила:

– Скажи, ты заметил, что твой брат в последнее время немного изменился?

Элай нахмурил лоб:

– Что ты имеешь в виду?

Уже несколько недель я не замечала его в компании других девушек и не слышала о его регулярных победах. Даже Хейден и Блейк обратили на это внимание. Также не было никаких известий о том, чтобы он заставлял бедных учеников слушаться или затевал драки. Он был похож на исправившегося гражданина. Ему просто не хватало зачесать волосы назад в стиле пятидесятых и надеть твидовый костюм с галстуком, чтобы завершить образ.

– Я имею в виду, что он ведёт себя не как обычно, как придурок, – сказала я.

Элай нахмурился.

– Что ты хочешь этим сказать?

Да, Элай действительно не знал, какую сторону себя Мейсен демонстрирует в школе.

– Не обращай внимания, это я, глупая. В любом случае, у него, должно быть, менопауза.

Элай усмехнулся.

– Он же не женщина, Мел.

– И всё же, в слове «менопауза» есть слово «мужчина». Да, оно происходит от греческого и означает «месяц», но всё равно это какая-то странная вещь. В любом случае, я чувствую, что в нём есть что-то необычное. Но я не могу понять, что именно.

Взгляд Элая стал каким-то странным и напряженным, настолько напоминая мне Мейсена, что я вздрогнула. Удивительно, насколько они похожи.

– Почему ты так на меня смотришь? – Спросил он. – Хочешь узнать секрет? – Добавил он.

– Если это касается какого-то странного фетиша Мейсена, например, того, что он нюхает вонючие носки, то я вся во внимании.

Он рассмеялся.

– Я думаю, Мейс сам в шоке.

Мое сердце сжалось.

– Что?

Элай с улыбкой кивнул.

– Да. Он всегда погружен в свои мысли и уделяет больше времени, чем обычно, подготовке к школе. Вчера я сказал ему, что, по-моему, он поправляет прическу, чтобы произвести впечатление на какую-то девушку, и он покраснел! – Усмехнулся он. – Мейс никогда не краснеет! Он пригрозил вылить мне на голову целый тюбик геля для укладки, если я не оставлю его в покое.

Я уставилась на Элая с открытым ртом. Не стоит и говорить, что все функции моего организма пришли в волнение.

– И он каким-то образом, даже самым незначительным, подтвердил это? Или сказал, кто она такая?

Я чуть не закатила глаза от удивления. О, Мелисса, ты говоришь так жалко и одержимо. Это совсем не хорошо. Совсем не хорошо.

– Нет. – Он посмотрел на меня с удивлением. – Почему ты спрашиваешь?

– Подруга подруги моей подруги интересуется им, – сказала я, стараясь говорить безразличным тоном. Я театрально протянула руку, глядя куда-то вдаль, словно комната Элая была моей аудиторией. – Она будет несчастной девушкой, если её чувства не найдут ответа.

Элай хихикнул.

– Хочешь, я спрошу у него?

Я уставилась на него во все глаза.

– Ни в коем случае! – Я прочистила горло. – Я имею в виду, мне действительно всё равно.

Да, точно. Он не был глупцом. И даже идиот мог бы увидеть меня насквозь. Я просто увязала в этом ещё глубже, потому что не могла замолчать.

Он пожал плечами:

– Хорошо, если ты так считаешь. – Затем снова посмотрел на экран и вернулся к игре. – Я надеюсь, что он влюблён, и эта девушка отвечает ему взаимностью, – сказал он вполголоса, и я сразу поняла, что это было адресовано мне. Он хотел, чтобы я разделила чувства Мейсена, которые ещё не были подтверждены.

Моё сердце забилось быстрее, когда я представила, что Мейсен может испытывать ко мне настоящие чувства. Я глубоко вздохнула, но потом осознала, что это не имеет значения. Он не ходил на свидания, и Элай подтвердил мои мысли, сказав:

– У него никогда не было девушки, и он поклялся, что никогда не будет, но я бы хотел, чтобы это изменилось.

– Почему у него никогда не было девушки? – Спросила я.

Элай покачал головой:

– Я уже говорил тебе. Я не могу тебе этого сказать.

Я хотела попросить его поговорить на эту тему и поделиться своими личными переживаниями, но я не могла винить его за то, что он соблюдает кодекс братства.

– Хорошо, но разве ему никогда не бывает одиноко? – Спросила я.

– Ему действительно одиноко, но он никогда не признается в этом, и я не знаю, как ему помочь, – ответил Элай.

Одиночество. Я никогда не думала, что Мейсен может испытывать это чувство. Он всегда был окружён друзьями и получал много внимания в школе, и многие девочки, вероятно, отдали бы всё, чтобы быть с ним. И всё же он был одинок.