Текст книги "Маглор. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Вера Чиркова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 58 страниц)

Вернее, сторожевую башню. Сначала я хотел просто сделать ворота, но очень быстро понял, что этого мало. Стоит их открыть для порядочного путника, как пройдет и непорядочный и вообще всякий, кому захочется. А я не для этого тут собираюсь лучших воинов держать. Кстати, нужно бы им амуницию придумать. Можно, как у гвардейцев повелителя, но поудобнее, чтоб не только на посту внушительно выглядела, а и в бою не мешала. Я огорченно вздохнул и продолжил строительство, решив, что пора заводить правило записывать по вечерам все свои идеи, а с утра отдавать эти записи помощникам. Пусть они тоже головы поломают.

Плетенные из прутьев стены поднимались быстро, берег был довольно крут и сплошь зарос кустарником, так что создавать почти ничего не приходилось, магия тянула уже готовые ветви и стволики. Четырехугольная башня двенадцать шагов в ширину и длину встала точно на начало моста, перекрывая любую попытку проникнуть на нашу территорию. Ну а если кому-то очень настырному захочется спрыгнуть с моста и пробраться через прибрежный кустарник, его будет ждать неприятный сюрприз.

Ворота, стоящие друг против друга с южной и северной стороны башни, я создал поднимающимися. Самый простой и безотказный механизм, который будет работать от нажатия рычага, если вставить в лебедку специальный амулет и изредка заряжать его кристаллом.

А вот вход для стражи, поколебавшись, сделал все-таки не внизу, а на высоте пяти шагов. Он вел на первую галерею, огибавшую башню по внутреннему периметру. С этой галереи стражники смогут наблюдать сквозь небольшие окошки за происходящим во внутреннем проходном дворике, но попасть на нее оттуда будет невозможно. Выше галереи я сделал прочные перекрытия, и именно здесь располагались лебедки и помещения для стражей, спальня, столовая и умывальня. На самом верху башни я устроил будочку для дозорного и на случай нападения – галерею для арбалетчиков. Ну а для того чтоб стража могла попасть в башню, позже сплету веревочную лестницу или просто создам сучковатое бревнышко, которое легко будет поднять наверх.

Закончив с возведением основных конструкций, я кастовал на башню сразу три заклинания – усиления, укрепления и окаменения. И, рухнув возле дороги в траву, создал себе чашку кофе и пирожок, отчетливо ощущая, что пока немного не подкреплюсь, ни на что другое сил не хватит.

Глава 27

Перекусив и немного отдохнув, я все-таки решился использовать накопитель. Дел еще много, день только начинается. И если права поговорка, что как день начнешь, так его и проведешь, то мне сегодня предстоит вовсе не праздник.

Поставив камушек в амулет, посидел еще несколько минут и решил, что пора привести сюда остальных оборотней, выбранных Аганом. Но сначала выдал слонявшимся вдоль дороги парням самые строгие указания. В речку не лазить, если будут путники, ни с кем не спорить, разговаривать вежливо, к башне не прикасаться и вообще сидеть тихо и ждать меня, я скоро вернусь. Напоследок я заглянул в шатер, проверил, как идет регенерация у оборотня, и кастовал пару кругов защиты. А чего экономить, если уже все равно взял кристалл?!

Затем прямо из шатра вернулся на то место, откуда полтора часа назад увел четырех оборотней. И остолбенел от удивления, резко сменившегося тревогой.

Почти два десятка сородичей, вооруженные кинжалами и любимыми ими дротиками, стоявшие в тени ограды напряженной кучкой, завидев меня, кинулись навстречу.

– Что здесь происходит? – инстинктивно ставя защиту, как можно спокойнее осведомился я.

– Ир… – обогнавший всех Таилос со всей мощи врезался в щит, но, не обращая внимания на посыпавшиеся колючие искры, пристально рассматривал меня как ожившее привидение, – с тобой все в порядке?

– А ты не видишь? – фыркнул я, начиная подозревать, что эти пройдохи знают что-то такое, о чем только один наивный маглор не в курсе, – так зачем вы все здесь собрались?

– Ты же вожак.

– Ну и что?!

– Все те, кто из первой стаи, почувствовали, что на тебя напали. Кахорис с парнями помчались в ту сторону, а я жду тут…

– Чокнутая пентаграмма! – охнул я потрясенно, представив эту картинку. – А где те трое, что Аган выбрал? Я за ними.

– Мы тут, отец.

– Хватайтесь за меня, – убирая щиты, я попытался прикинуть, где примерно находятся сейчас бегущие оборотни, и заторопился еще сильнее.

– И я. – Медведь облапил меня со всей дури, но спорить с ним мне было некогда.

Через мгновение мы стояли перед построенной мною крепостью, и трое сидевших в ее тени парней рассматривали нас с искренним удивлением. Похоже, они не ожидали от меня такой быстроты.

– Садитесь, – создавая несколько плетеных лежанок, предложил я сородичам и, рухнув в личное кресло, начал создавать стол, кружки, кувшины с кофе и холодным отваром, корзинку с пирогами, – угощайтесь. А ты, Тай, рассказывай, каким образом стая чувствует меня на таком расстоянии? Ведь тут по прямой не меньше сорока лиг.

– А где мы? – заинтересованно заозирался оборотень.

– На берегу Палеры. Вон там мост, это застава… я ее сегодня построил, но сейчас туда пока нельзя входить. Заклинание действует… и даже не одно.

– Ты не хочешь, чтоб к нам проходили вербовщики? – сообразил он.

– И вербовщики, и скупщики шкур, и поджигатели сена… и вообще все, кто захочет нажиться на оборотнях.

– А они не смогут ее поджечь?

– Нет. Я же сказал, там работают заклинания. Усиление сделает стволы и прутья в несколько раз толще. Упрочнение сделает их очень плотными… как мореный дуб. А окаменение покроет гладкой, как лед, каменной коркой. Поэтому через часок ни сломать, ни поджечь, ни влезть на башню не сможет ни один подлец. Но стражу тут придется держать постоянно. А командовать заставой будет Аган.

– А где он? – снова спросил медведь, но я уже сказал все, что хотел, и не собирался пока отвечать на этот вопрос.

– Тай, а с каких это пор ты стал таким невежливым? Я задал тебе вопрос первым, а ты так и не ответил.

– Извини… – ничуть не смутился он, – сейчас расскажу. Ты же знаешь, что, вступая в стаю, каждый из нас лижет тебе ладонь. Но это не просто ради традиции. В этот момент мы получаем крохотную частицу твоей кожи… впитываем запах, запоминаем ауру и вкус. И это ощущение не забывается и не теряется, а постепенно растет и укрепляется, пока не станет надежным, как кровная связь оборотней. И вот с этого момента мы начинаем тебя чувствовать издалека и называть отцом.

– Несказанно рад, – фыркнул я возмущенно, – детки. Ладно… а тогда как же молодые оборотни нападают на старых вожаков, если хотят занять их место? В этом кровная связь им не мешает?

– Ир… – вот теперь медведь стушевался, – но зачастую это просто ритуальная драка… и до смерти никогда не доходит. Глупо же так ослаблять стаю.

– Ладно, понял, – легко согласился я, незаметно кастуя на оборотней рассеянность самой нижней ступени, – а теперь скажи, что так гремело утром в сарае, когда я проснулся? До сих пор гадаю.

А вот этот вопрос я задал специально, чтобы именно он остался в памяти у сородичей. С каждой минутой мне становилось все яснее, что рассказывать им правду про Агана нельзя ни в коем случае. И хотя меня потом будет потихоньку грызть совесть, но это я переживу. Предпочитаю слегка подправить память троим новичкам, чем сделать изгоем проверенного друга.

– Да масло же им приспичило бить, женщинам нашим, – фыркнул Таилос, – говорят, нужно детям утром положить в кашу свежее масло. А маслобойка вся расшатанная… мы немного подправили…

– Масло – это замечательно, – думая о своем, кивнул я, – а что у тех, кто вступил в стаю, нельзя было взять маслобойку?

– Так вот тот ее и принес… который вступил. А остальные на нас сердиты. Им Кахорис велел стада на восток перегнать и на мосту поставил парней, чтоб считали. Вот они и злятся.

– А что они считают и зачем? – не понял я.

– Так скот же. Они пасут вместе и решили платить сообща, вот и считаем, с кого сколько взять.

– М-да… – огорчился я, понимая, что Кахорис пошел на поводу у хитроумных селян, – я сам с ними поговорю, а считать ничего не нужно. Те, кто вступил в стаю, знают, сколько с этой стороны земли? В десятинах, хоть примерно. Вот пусть узнает цену аренды за десятину, прикинет за весь участок, и выставит им. А они пусть назначат казначея, и он собирает. А с кого и как – сами разберутся.

– Они говорят, тут земля хуже, чем возле Палеры.

– Я не против, пусть переселяются в Палеру, – меня начинала злить эта ситуация. – Таилос, мы берем их под защиту и ничего не требуем. Ни за то, что парни будут сидеть тут на башне, ни за то, что я трачу накопители на защиту, а мог бы продать и купить детям масло. Кстати, сегодня придут гномы, у меня к ним выгодное предложение. А вы соберите все наши маслобойки, оружие, ножи, косы… ну сам знаешь что, и стаскайте в сарайчик. Я договорюсь, чтобы они сделали ремонт и правку.

– Хорошо, – деловито кивал он на мои пояснения, а потом словно невзначай снова поинтересовался: – А Аган куда-то пошел?

– Идем. – Пришлось мне подниматься с кресла. Тай умел быть настойчивым. Даже временами настырным, и, видимо, именно за это так жестоко наказала его Мильда.

Я привел медведя к шатру, приоткрыл щиты и впустил его внутрь, а потом вошел сам и поставил мощный купол, скрывавший и запахи, и звуки. И еще защищающий от магического просмотра.

– Что с ним? – настороженно оглянулся медведь, явно оценивший по исчезнувшим звукам мощность моего щита.

– Спит. Но лучше не трогать, – создавая два кресла, туманно пояснил я и строго приказал: – А теперь садись и отвечай честно, что еще почувствовал Кахорис… и его люди.

– Что Аган умирает… – помолчав, нехотя признался он, – мы сразу вспомнили, что Хельта очень уж хотела быть женщиной вожака… думали, вы подрались.

– Неправильно подумали, – отрезал я категорично. – Вам кажется, если на мне появилась защитная шкура, то и действовать, и думать я должен, как истинный оборотень. И не надейтесь, этого никогда не будет, Тай! Я просто стал понимать вас лучше и стараюсь принимать во внимание ваши особенности, но не более того. Разум, привычки, воспитание и принципы у меня всегда останутся маглорскими. И пока они вам подходят, вернее, пока я буду видеть, что я вам нужен, я останусь с вами.

Мне нелегко было сказать ему эти слова, но я недавно понял, лучше все сказать сразу, чтоб потом не было недоразумений.

– Я это понимаю, – тихо сказал он, – а мне ты расскажешь, что тут произошло?

– Конечно. Начну с того, что я промахнулся… высадил отряд в полумиле отсюда. – Пока мы пили чай, в моей голове сложилась довольно правдоподобная история, а как заставить поверить в нее троих свидетелей, я знал. – И не стал тратить силы, а повел их напрямик, нашел поисковичком реку. И случайно набрел на какую-то нечисть, если честно, сам теперь не могу понять, кто это был. Или старая полуденница, или выпень. Трава там высокая, он и прятался, а как я подошел ближе, прыгнул.

– Почему ты не проверил все вокруг?

– Так тут место ровное, все видно… а я как раз рассчитывал, какую построить башню, их несколько видов бывает. К тому же защита на мне мощная, а оборотни и сами всех чувствуют. Вот и Аган его заметил… и прыгнули они почти одновременно. А потом все очень быстро случилось, я даже сам не сразу понял… они на меня свалились, и мой символ дома по ним ударил. Выпень сразу сдох, а Агана я успел вылечить.

– И чем бьет твой символ? – озадаченно поглядывая на висевший у меня на груди артефакт, осторожно поинтересовался медведь.

– Лучи стихий. Вот видишь, эти семь камней? Из каждого ударила молния такого же цвета. Я собираюсь всех предупредить, чтоб не вздумали проделывать со мной такие шуточки, как Аган вчера провернул с тобой. Не очень-то мне нравится видеть умирающих друзей, знаешь ли. А теперь пошли, и пока помалкивай, а то начнут лезть к нему всякие любопытные и ведьмы со своими зельями. А он к вечеру будет как новенький, только голодный, как волк.

– Так может, мне пойти посмотреть… кто это такой был?

– Где посмотреть? – изумленно вытаращился я. – Я сразу его развеял. Ты же знаешь, что некоторая нечисть потом преобразуется в мелких пакостников? Да и вонь была… невыносимая.

– Так это же наверняка болотница вылезала на ночь… – сообразил медведь, и я облегченно вздохнул, ну наконец-то! – Эти любят ночью змей и лягушек в траве ловить. А на свету подслеповаты… вот и кинулась на тебя, они магию не различают.

– Да разве это важно? – отмахнулся я, словно не замечая, как повеселел медведь. – Главное, Аган жив и здоров… почти. Нужно будет дать ему хоть пару дней отдохнуть, как-никак женился парень. И еще я хотел спросить, а где они с Хельтой живут?

– В сарае, – пожал плечами Таил, – он там еще раньше устроился, натаскал старой соломы.

– Значит, так, сразу, как вернемся, выделяем им домик, хоть самый маленький. И не спорь. А немного позже я понаставлю вот таких шатров, места хватит всем. Пойдем, а то мне еще в столицу к обеду сходить нужно. И Ках скоро прибежит… нужно их в Зеленодол отправлять, нечего тут бездельничать. А чтоб в следующий раз не бегали, выдам вам вестников.

– Ты так говоришь, словно убежден, что будет следующий раз, – выходя следом за мной из шатра, пробурчал он.

– Ну да, убежден. Да ты и сам уверен, что в покое нас не оставят. Обязательно попытаются прижать чем-нибудь… сам знаешь, на что способны люди, не желающие терять легкие деньги.

– А в столицу тебе зачем? – мрачнея, выдохнул медведь. – Сообщить наше решение?

– А вы уже приняли решение? – сделав самое наивное выражение лица, поднял я бровь.

– А то ты не знаешь, какая она упрямая! – Тихо рыкнул он сквозь зубы. – Если что-то вобьет в голову, то никто не переспорит.

– Даже Мильда? – Я задал этот вопрос самым небрежным тоном, стараясь не показать, как ждал ответа.

– А с Мильдой они вообще рассорились… теперь не разговаривают. Мэлин даже ушла от нее, сказала, вместе жить не будет.

– И ведьма отпустила?

– А куда она денется? Ведьмы, как дроу, считаются совершеннолетними с шестнадцати лет.

– А я и не знал, – слукавил я, пряча облегченный вздох, и поторопился перевести разговор на другое: – Значит, дроу не обманули. Но я просто хотел взять у них накопителей, пусть дают, раз пообещали. А то нам к зиме нужно многое приготовить: и дома, и дрова, и сено… у меня резерва не хватает.

– Тебе тоже нужно отдохнуть, – вмиг озаботился Таил, но я только отмахнулся.

– Потом отдохну.

Как оказалось, рассчитал я правильно, не успели мы выпить еще по чашке чая, как вдали показалась стая стремительно несшихся зверей. Кахорис, несмотря на возраст, мчался в числе первых и начал замедлять бег еще за пару сотен шагов, едва рассмотрел нас на фоне башни.

К тому времени, как первые звери оказались рядом, я успел потихоньку подправить свидетелям память, вставив в нее кусочек наведенной иллюзии. И еще наполнить кувшины отваром трав, в который капнул пару капель бодрящего зелья.

– Все в порядке? – задыхаясь, выпалил Ках, едва сбросив кокон, и ему дружно закивали все оборотни.

– Да, – ответил за меня Таил и немедленно подвинул другу кружку с отваром.

– Отдыхайте десять минут, и пойдем назад, – строго приказал я и повернулся к парням Агана, – а мы с вами идем в крепость, я вас научу поднимать ворота.

Разумеется, как я и подозревал, отдыхать никто и не подумал.

Особенно после того, как я создал в башне веревочную лестницу и, дернув воздушной лианой к себе свободный конец, первым полез по ней к дыре. Оборотни вежливо выждали, пока я немного отойду от входа, и потом взобрались в башню так стремительно, словно всю жизнь лазали по таким лестницам или отслужили матросами на военных судах Сандинии, экономивших кристаллы и старавшихся по возможности ходить под парусами.

Я топал по галерее впереди сородичей и, как учитель ученикам, показывал внутренние оконца, убирающиеся лестницы на жилой этаж, узкие бойницы, направленные на дорогу и незаметные снаружи, попутно объясняя как этим пользоваться. А сам по возникшей недавно привычке думал совершенно о другом.

И постепенно с горечью начинал понимать, какой я еще, по сути, наивный и зеленый, если, судорожно ища лазейки и пытаясь придумать хитрые подходы, не вижу гостеприимно распахнутой двери.

Точнее, по-детски боюсь ее увидеть. Но уж теперь, когда эта догадка пришла мне в голову, я ни за что не откажусь от попытки войти в ту дверь.

– А для чего нам верхняя галерея? На ночь мы тоже тут останемся? А можно купаться в реке? Где готовить еду? – Сторожей волновали эти и еще полсотни похожих вопросов, и я терпеливо объяснял и отвечал на все.

– С верхней галереи удобно следить за дорогой в хорошую погоду, а в дождь можно сидеть в будке. Лежанки и мебель нужно затащить самим, вон там спальня, а тут столовая. Менять стражу будем каждое утро, сегодня дежурят все вместе, а с завтрашнего дня начнете сидеть по четверо. Ездить сюда будете на шаргах, и те, кто заступает на пост, должны сами привезти с собой еду, а на сегодня сделаю я. Вода есть в умывальне, а к осени построю очаг, чтоб кипятить горячий чай и подогревать еду.

Несколько раз показав, как поднимать и опускать ворота, я добавил камням энергии и совсем уже собирался уходить, как один из охранников закричал, что со стороны Палеры едет повозка. Ну разумеется, пропустить такой случай проверить башню в действии я не мог, потому вместе с сородичами ринулся на верхнюю галерею. В этот раз про вежливость они отчего-то не вспомнили, и потому прибежал я в числе самых последних. И тоже не стал церемониться, раздвинул оборотней воздушной лианой и встал в самом удобном месте. И в самый интересный момент.

Заметив заставу, возница еще издали начал придерживать шарга, пока, немного не доезжая до моста, не остановил окончательно. Слез с сиденья и, прихватив вилы, осторожно направился в нашу сторону. Но дойдя до середины моста и рассмотрев на вершине башни рядок заинтересованно изучающих его мужских голов, не выдержал, развернулся и опрометью кинулся к повозке. Через минуту она прытко катила назад, и можно было не сомневаться, что у жителей Палеры будет о чем сегодня поговорить.

Однако пугать мирных жителей вовсе не входило в мои намерения, поэтому пришлось создать лист бумаги и написать объявление, а потом делать копии.

Приклеив воздушной лианой листы к стенам крепости, выходящим на мост и в сторону плато, я прошелся напоследок по башне, добавляя стульев, еды и прочих необходимых вещей, и слевитировал на землю. А в следующие полчаса отчаянно тратил магию, перенося оборотней в село и возвращаясь за очередной четверкой. Солнце поднялось уже высоко, и работы у нас было хоть отбавляй, а после сумасшедшей пробежки в звериных обликах они и так подрастратили силы и энергию.

Последним я собирался перенести Агана, но сначала мне нужно было приготовить место, где его не найдут сородичи и ведьмы. Я отлично помнил, что обещал другу откровенный разговор, и знал, что волк этого не забудет.

Поэтому, оставив Таила и Кахориса возле нового дома, направил портал не к башне, а на самый край села. Туда, где намеревался когда-нибудь построить себе дом.

Глава 28

Выйдя за околицу, я обнаружил еле заметную тропинку, неизвестно кем протоптанную вдоль берега сквозь вымахавшие сорняки, и вскоре оказался на склоне небольшого холма. Торчавшие вокруг тропы валуны и обломки скал лучше самих селян пояснили мне, почему никому и в голову не пришло возводить на этом месте дома. Проще построить дом на левом, более низком берегу, чем сначала убирать огромные камни, а потом строить лестницу к реке и таскать по ней воду.

Места на холме оказалось вполне достаточно, чтоб построить несколько больших домов, но я уже осознал справедливость объяснений Кахориса и потому решил ни с кем это место не делить. Взобрался на огромный валун и, оглядев окрестности, сделал рукой широкий жест, щедро обводя границу своего подворья и кастуя заклинание роста. В этой долине, где легче всего выходят природные заклинания, его достаточно бросить один раз, чтоб через три дня на выбранном месте уверенно росла щетина молодых побегов, а через месяц стояла густая изгородь высотой в два человеческих роста.

А на то время, что она будет расти, мне пришлось сплести легкий плетень, иначе любопытные зрители начнут гулять по вечерам только в этом месте. Попутно я протянул по ограде средней мощности сигналку, начинающую светиться и выть, еще когда гости находятся за пару шагов от нее. А пока занимался этими проблемами, в голову пришла замечательная, на мой взгляд, мысль. Я не буду сейчас ставить тут шатер, а возведу плетеный двухэтажный сарайчик, из какого позже получится замечательная беседка. Или что-нибудь полезное.

Сторожка завыла, когда в сторонке от определенного под дом места уже был возведен первый этаж сарайчика. Оглянувшись и узнав знакомую фигурку, я открыл лианой калитку и продолжил работу.

– Они приняли решение, – тихо сообщила ведьмочка, усаживаясь на валун.

Я создал кресло и перенес в него Мэлин воздушной лианой. Принцессам не положено сидеть на камнях.

– Знаю.

– А я от бабушки ушла.

– Знаю, – снова коротко кивнул я в ответ, – иди к Лавене. Я в обед приду, создам кровать. А позже сделаю вам с ней дом.

– Ир… – понаблюдав за моей работой, еще тише буркнула она, – ты не виноват.

– Мэлин, – всерьез рассердился я, – ты меня хорошо знаешь?

– Да, – подумав, кивнула девчонка уверенно.

– Ну, так не зли.

– Ладно, – помолчав, сказала она повеселевшим голосом и пошла к калитке.

А я еще решительнее замахал руками, создавая второй этаж, лестницу, умывальню и все остальное, без чего жизнь маглора становится совсем уж невыносимой.

Второй раз сигналка завыла, когда я уже перенес Агана в одну из трех крохотных спален, на которые поделил второй этаж, и заканчивал устройство собственной спальни. Третью я оставил Ренгиусу, все-таки он тоже маглор и тарахтению по утрам маслобойки вряд ли обрадуется.

Эту гостью я не желал впускать в дом ни под каким предлогом, поэтому просто переместился за калитку.

– Маглор Иридос… – в голосе пумы слышалось еле сдерживаемое отчаяние, – где он?

– Делами занимается, – сухо сообщил я, умоляя все источники плато, чтобы она не начала рыдать, – вечером вернется.

– Правда?

Похоже, она сомневается в маглорской честности!

– Подожди, – сердито буркнул я, запер защиту и, обхватив пуму одной рукой за талию, перенес нас к новому дому, – где Таилос?

– Я тут. – Сын медведя поблескивал хитрыми глазками.

– Держи, – протянул я ему корзинку с грушами, – и запомни: Таилос – это твой отец. А ты пока просто Таил.

– Он на том берегу, – сумрачно буркнула подошедшая Орисья, перехватывая у мальчишки корзинку, но я и не ждал от нее другого обращения. Даже, наоборот, был уверен, что теперь ведьма вообще перестанет со мной разговаривать.

Поэтому вежливо сказал спасибо, снова подхватил Хельту и перенесся на другой берег. Долго искать медведя нам не пришлось, он обнаружился во дворе одного из домов, стоявших почти напротив моего холма.

Домик оказался небольшой, неказистый, довольно запущенный, и совсем мне не понравился. Зато приглянулось место, и я шагнул во двор с твердой решимостью заполучить этот дом немедленно. Однако через минуту оказалось, что я опоздал, этот дом и так уже был наш, раньше он принадлежал мужичку с косой. А теперь в нем жила семья оборотней, примкнувших к нам в столице и хмуро слушавших увещевания Таилоса, уговаривавшего их пожить немного в другом месте.

И хозяин вполне был согласен, но его жена расстроилась до слез, видимо, ей этот дом понравился. Или еще что-то, но в этом мне некогда было разбираться.

– Чай заварите, – попросил я женщину и прошелся по двору, задумчиво рассматривая забор, торчавшую напротив дома груду непонятных сараюшек, жалкую кучку нерубленых сухих веток, валявшуюся рядом с ними.

Потом вышел на улицу, осмотрел довольно основательный соседний дом, последний в этом ряду, и решительно направился к нему.

– Что нужно? – вышел на крыльцо мрачный селянин, рассматривая меня с откровенной неприязнью.

– Твой дом, – сообщил я, решив не обращать внимания на грубость дроу, – и немедленно.

– А если я откажусь? – зло прищурился он.

– Ты же пока не знаешь, от чего отказываешься, – так же сердито посмотрел на селянина я.

– И от чего?

– А вот это ты сам лучше знаешь, – спорить с грубияном у меня не было ни желания, ни времени, – и сейчас мне скажешь.

– Я? – Вот теперь мужчина растерялся, потом задумался, недоверчиво на меня посматривая, и наконец фыркнул, – предложите мне столько денег, чтоб я смог купить два дома?

– Согласен.

– А я не согласен! – вдруг заорал он. – Как ты не можешь понять, я тут каждое бревнышко, каждую дощечку… а теперь иди снова все налаживай!

– А ты можешь понять, – незаметно кастуя на себя заклинание невозмутимости, как можно спокойнее произнес я, – что у тебя впервые появился шанс не налаживать, а построить все заново? Не повторять ошибок… Никогда не поверю, что ты не мечтал что-нибудь переделать по-другому и ни о чем не жалел. Вот иди выбери внизу место и рисуй себе дом… какой хочешь. А я помогу строить.

– Внизу все участки староста уже распределил, – хмуро буркнул селянин и привел последний довод: – И у меня тут сад.

– Перенесу пять любых деревьев, они даже не заметят, – вздохнув, пообещал я, – а староста теперь может распоряжаться только одним домом, тем, где живет.

– А освободить нужно срочно? – уже почти сдавшись, безнадежно вздохнул он.

– Мои люди тебе помогут. Тай!

– Я тут, маглор Иридос. – Медведь появился мгновенно, несомненно, подслушивал.

– Организуй парней, повозки и помогите ему переехать. И выясни, что там за захваченные старостой участки. Нужно немедленно все отобрать. Я сейчас туда приду. Хельта!

– Да… – пума тоже явно была в курсе моих переговоров, – что?

– Выбери в этом доме комнату для Агана, а в остальных пока поживут парни, охраняющие мост. И начинай устраиваться, твоя забота – каждый день варить на всех еду, они будут утром брать с собой. Но не бегай сама, скажи кому-нибудь из мальчишек, чтоб привезли котлы, продукты и все остальное. Поняла?

– Поняла. – Глаза Хельты засветились надеждой, и она уже по-хозяйски осмотрела двор. – А лежанки и постели?

– Лежанки дам, – пообещал я и создал десяток плетеных лежанок, с каждым разом получавшихся все лучше. – А все остальное требуй с Кахориса.

Оглядев возникшую кучу невысоких легких кроватей, я заметил свою оплошность и объединил две в одну, потом развернулся и побежал вслед за Таилосом.

– Маглор Иридос… а чай? – позвали меня от калитки маленького дома его хозяева, но я проскочил мимо.

– Некогда! – ощутил спиной унылые взгляды, остановился на минуту и обернулся. – Не нравится мне ваш дом. Нарисуйте, что вы хотите изменить… я через денек приду и исправлю.

И теперь уже убежал окончательно.

На Кахориса я наткнулся, пробегая мимо моста, отметил про себя, что оборотень тоже бежит куда-то с деловым видом и мешком за плечами, и почти разминулся с ним, как услышал тоскливое:

– Ир…

– Что случилось? – На этот раз мне пришлось остановиться немедленно, Ках не из тех, кого я могу попросить подождать.

– Нам нужно поговорить.

– Идем, поговорим по пути, – предложил я, подхватывая воздушной петлей его мешок, – что случилось?

– Ты сильно обиделся?

– Да, – сначала я пошутил, а потом посмотрел на его несчастное лицо и озадаченно спросил: – А на что я должен был обижаться?

– Ну, утром… ты нам очаг делал… а мы полезли золото рассматривать… – Судя по голосу, оборотень чувствовал себя чуть ли не предателем.

– А… – протянул я и задумался.

Нет, я не обиделся. Обижало меня такое только в первые месяцы жизни в королевстве. За полтора года маглорской практики я постепенно привык, что, едва выполню заказ, люди суют в руку жалкие монетки и забывают о моем существовании. Но теперь ведь я уже не простой маглор? Теперь я им вожак. Или, как они начинают называть все чаще, отец. А родители на невнимание детей не обижаются… по собственным помню.

И тут мне стало как-то грустно. Вот ведь мог за эти дни вырваться на полчаса… хотя я и уверен, что мать изредка тайком подсматривает за мной через свой большой шар… но это ведь совсем не то, что живая встреча?!

– Ир… – отвлек меня от раскаяния голос старого волка, и звучал он совсем убито. – Ты из-за этого ушел?

– Куда ушел? – не сразу понял я. – Вот я, здесь.

– Ну, на камнях сарай себе построил? – так вот он оказывается о чем! А волк не унимался: – Ты пойми, всем же интересно было, оказывается, они на самом деле существуют, эти драгоценности!

– Как это – на самом деле? – Да что он сегодня загадками говорит! – Объясняй подробно, я ничего не понимаю.

– Так ты не знаешь из-за чего был заброшен тот дом?

– Представления не имею. Мне никто не рассказывал.

– Там жил оборотень… немолодой уже. Неплохо жил, денежки водились. Никогда не бедствовал и не занимал, если нужно было, исчезал на пару дней и возвращался с деньгами. А потом стали поговаривать, что он грабит на дорогах путников, вот и деньги. Ты не знаешь… здесь, в Дройвии, это очень серьезное преступление… потому и живут стаи у дорог только в королевстве. Здесь маги из дома магистра Гуранда давно всех выловили и повесили. Вот и этот однажды ушел, как обычно, и не вернулся. Лет десять назад. Но никто дом занимать не стал… боялись. Он медведь был, только бурый и огромный. А потом прошел слух, что он не бандит, а нашел в лесу клад, сундучок с сокровищами, и ходил продавать к ювелиру в ближний городок. Вот тогда селяне весь дом и обшарили, даже очаг расковыряли. Но ничего не нашли.

– Нужно будет на этого ювелира посмотреть, – предложил я, – но не сейчас. Ты мне лучше скажи, с чего это ты вообще про сокровища вспомнил?

– Женщины расстроились, – помявшись, признался волк, – некоторые даже плачут. Говорят, ты теперь можешь уйти совсем.

– Что, из-за того, что вы не похвалили мой очаг? Ках, я тебя уже достаточно знаю, чтоб сказать, прекрати вилять хвостом!

– Не виляю я… – завидев впереди, шагов через сотню, высокую фигуру Таилоса в окружении нескольких сородичей, Ках внезапно остановился, – просто все же понимают… если тебя ничто держать не будет, зачем тебе с нами возиться?

– Кривая пентаграмма! – озверел я от его загадок. – Да ты что, издеваешься?! Я же вожак и глава дома! Как я могу куда-то уйти, если вы – моя стая? Зачем бы я тогда все это затевал: земли, деревню? Похоже, ты плохо разбираешься в маглорах, раз можешь так думать!

– А я в них вообще не разбираюсь, ни разу не ел… – хмуро пошутил Ках, – это все женщины. Говорят, раз она все же решила выйти замуж… Тоже совсем не разбираются в маглорах.

Змейство! А вот женщины – это уже плохо. Это очень плохо, потому что у них свободного времени побольше и мозги всегда нацелены на разгадку именно таких тайн.