Текст книги "Том 5. Проза, рассказы, сверхповести"

Автор книги: Велимир Хлебников

«Минин – нижегородец…»

I.

 
Минин – нижегородец
Низкие делал поклоны
Мина снарядам,
Из небосклона
Летевшим на приступ в порядке.
А рядом – в часовнях
Трясла лихорадка
Москвы Богородиц
С большими глазами,
Тряс их озноб.
Выстрел – виновник
Пронесся и замер.
Старое здание ранено в лоб!
Стало темней!
Их сердце тряслося о ребра камней,
Прятались барыни,
Брошены в жар они.
Снаряды и ядра в бубны здания стукали.
То содрогалося осью.
Выстрелов серых колосья,
Красного зарева куколи.
Пушки, что спрятаны в Пушкине,
Снимали покрывало Эн,
Точно купаться вышли на улицу,
Грубые, голые,
У всех на виду.
Готово? Сейчас наведу!
А он читал железные отрывки
Онегина из песен и свинца
В изданьи Воробьевых гор.
И кудри наклонял
Над площадью менял.
 

II.

 
Если убитым падал медленно Мин,
Он, кто надел красные перчатки,
И Россия вздохнула, от Москвы до Камчатки,
И сделался снег ал,
Свисток забегал,
И не узнавали Мина глаза никого.
Он лежал, в груди чужой заряд тая,
Слушайте, вы!
Это произошло оттого,
Что прошло
Ровно три в пятой
Дней
От дня усмиренья Москвы.
Тогда сапогом орудийного гула
Раздавлены были побеги свободы,
И усмиряло заводы
Дуло.
Если в пальцах запрятался нож,
И глаза отворила настежью месть –
Это три в пятой степени завыло – даешь?
И убитый ответил убившему: есть!
Случилось, и речь товарища выстрела
Походку событий убыстрила.
Лежит. Уж не узнают
Мина глаза никого
Из старых знакомых.
Решившая летом
Быть убитой, убив,
Но быть верной обетам,
Дала Коноплянникова
Выстрел без промаха.
Через три в пятой
После Пресни громимой –
Выстрел! теперь мертвое тело свободы
Праздником смерти вымой!
 

III.

 
Въелось железо выстрелов до кости,
Был установлен праздник жестокости,
Стачка железа казалась спасеньем,
Оно отдыхало лишь по воскресеньям,
Месяц служил странный, как жесть,
Обедню для новых железных божеств.
Пушки ревели, и сквозь их вой
Мы услыхали «шестичасовой!»
Ночь собирала тела, как наборщики,
Шашки конец покраснел – он был вор щеки,
Трупами набраны страницы полей,
В книгах других – письмо костылей.
Оставаться в живых уходила привычка,
Вспыхивало небо, как громадная спичка.
О смерти мысль была трезва,
И лишь вопила смерть: Азь-два! Азь-два!
Холмы и поля молилися богу,
Он же обрушивался ревом: в ногу!
За снарядом снаряд
В море огней не уставали нырять.
И когда приехал мир
У какого-то жалкого договора на горбах,
Через три в степени пятой
Был убит эсером Мирбах,
Посол победившей страны.
 

IV.

 
Гарфильд был избран –
Посадник Америки,
Лед недоверия пробит.
Гарфильд вершины славы достиг.
Через три в пятой – это звери какие-то
Гарфильд убит.
 

V.

 
Болгарин! радостей песнями выси мой!
Если долина цветов – Болгария
Ушла независимой,
Встала свободною,
С скамьи для подсудимых,
Суда всемирного,
В 78-ом году,
И начала пляски и игры дуд,
Это потому – что прошло
Три в одиннадцатой степени дней
Со дня битвы при Тырнове –
Этого первого дня турецкого плена.
Когда не стало много любимых
Ее сыновей.
Столько дней тлело плена полено!
К воле вернулась, чаре ея,
И прежнего рабства более нет.
Жестокого ига скинута цепь.
Стала свободной Болгария.
 

VI.

 
Царьград, морей владыка!
Через три в одиннадцатой,
Взятое четырежды,
После великой победы греков над персами
(Столетьями славился бой) –
Смертной секиры жди!
Турок придет, многих порубит,
Три в энной степени мучит и губит.
Будут глухи небеса к мольбе о защите!
Три в энной степени!
Два в энной степени!
В каждом мозгу запишите!
 

VII.

 
Если Ермак, как сбесившийся тур
Красный кусок полотна, яростно
Поднял Сибирь на рога,
Перышком к облаку кинул
Множество рек и народы,
Рыжебородый.
А Стессель сдал Порт-Артур,
И властно сказал Восток: осади!
Перед русской рекою встала стена.
Если для Стесселя были важнее
Знамен Порт-Артура его поросята,
Это потому, что после Ермака
Прошло дважды три в десятой
Между взятьем Искера и
Боем в Мукдене –
Этою точкой строчки столетий
Пути на Восток.
 

VIII.

 
И если Востока свежая сила
Древний город разрушила,
Рима храмы ограбила,
Бросила город оковам,
Собака кочевий досыта кушала
Вечного города граждан
Мясо, жир, кожу и жилы,
Порвав у шатра господина цепь,
То через дважды «три в одиннадцатой»
Поток преградила плотина щитов
(Ведь на столетья и на века
Лилась Востока народов река,
Хлынув однажды)
В поле Куликовом.
И черновик Рима первого
Москва переписывала набело
Чернилами первых побед.
Кончалась обойма народов Востока,
Бой Куликовский – выстрел в висок.
Вырос Рим третий.
 

IX.

 
И если восстали поляки
В год 63-й,
Не боясь у судьбы освистанья,
(Щеку и рот пусть раздирает свисток),
Пусть, точно черное дуло,
Смотрит русский восток,
Через три в степени пятой
Вдруг загремел, как смерть в одиночке,
Выстрел в грудь Берга,
Усмирителя восстания,
– В конце подавления точка.
 

X.

 
48-ой год. Полон Берлин
Восставшим народом,
Главные улицы полные зелени,
Через три в пятой
Блюм был расстрелян.
Выстрелов клубится,
Точно перо, дым.
Это три в пятой направило дуло.
 

XI.

 
И если труба протрубила – воскресни!
С вышки времен,
В трескучие дни речей Милюкова,
И хрупкими стали оковы,
Скакала свобода,
Копытом проломив грудь самодержавию,
На ней, как алая попона,
Лежал кровавый день Гапона,
Скачет все дальше.
Горел, как маяк,
Отблеск ножа в ея
Набатных глазах.
Скачет, раскинув столетнюю пыль,
Уздечкою порванной по полу волочится
Прежняя быль.
Дикая, новой веры пророчица,
Дико скакала.
Пыли и то трудно угнаться той,
Ветру сестра, это случилось затем,
Что прошло два в двенадцатой
Со дня Красной Пресни,
Восставшей в девятьсот пятом
И усмиренной Мином.
 

XII.

 
Столетий грядущую ширь не читай,
Свободу узнавшая Сельская Русь,
Те, души вещие чьи.
Через два в четырнадцатой
Снова зажжется заря.
Сбросивший право помещичье,
Сбросит законы царя.
 

XIII.

 
Нет, не бывает у бури кавычек! Сломалось перо:
Самая плаха в должности точки плоха!
Хоть погибает Рылеев,
В выборе цепи и плахи – плаха милее!
Через два в тринадцатой
После свободы, восстанием начатой,
Восстанием Рюриковичей в 25 году.
Время настало 48-го года –
Дело князей взяли рабочие.
Плаха! Хочешь стать точкой свободе?
Слабо!
И не бывает свобода рабой.
 

XIV.

 
Мец и Седан с часу на час падут.
Часы Мак-Магона!
Весь мир начеку.
Через два в четырнадцатой
Снова германский грохочет кулак
По Вердену и Марне.
Честный кулак сильнее закона.
Тирпица бродит по морю Скошенный глаз.
 

<1921>

Комментарии

Основные источники текстов и сокращения, принятые в примечаниях

АРХИВЫ

ГММ – Отдел рукописей Государственного музея В. В. Маяковского. Москва

ИМЛИ – Отдел рукописей Института мировой литературы им. А. М. Горького РАН. Москва.

ИРЛИ – Отдел рукописей Института русской литературы (Пушкинский дом). РАН. Санкт-Петербург.

РГАЛИ – Российский государственный архив литературы и искусства. Москва.

РНБ – Отдел рукописей Российской национальной библиотеки. Санкт-Петербург.

ОТДЕЛЬНЫЕ ИЗДАНИЯ

Творения, 1914 – Хлебников В. В. Творения 1906–1908 гг. М. <Херсон>: Изд. «Первого журнала русских футуристов». 1914 <Конец 1913>.

Ряв! 1914– Хлебников В. Ряв! Перчатки 1908–1914 гг. СПб.: Изд. «ЕУЫ», 1914 <декабрь 1913>,

НХ – Неизданный Хлебников. Вып. I–XXX. Под редакцией А. Е. Крученых. М.: Изд. «Группы друзей Хлебникова». 1928–1935 (стеклография и машинопись).

СП – Собрание произведений Велимира Хлебникова. Под общей редакцией Ю. Тынянова и Н. Степанова. Ред. текста Н. Степанова. Л.: Издательство писателей в Ленинграде. Т. I. Поэмы. 1928; Т. II. Творения 1906–1916. 1930; Т. III. Стихотворения 1917–1922. 1931; Т. IV. Проза и драматические произведения. 1930; Т. V. Стихи, проза, записная книжка, письма, дневник. 1933.

ИС, 1936 – Хлебников В. Избранные стихотворения. Редакция, биографический очерк и примечания Н. Степанова. М.: Советский писатель. 1936.

НП, 1940 – Хлебников В. Неизданные произведения. Поэмы и стихи (редакция и комментарии Н. Харджиева). Проза (редакция и комментарии Т. Грица). М.: Художественная литература. 1940.

Стихотворения и поэмы, 1985 – Хлебников В. Стихотворения и поэмы. Составление Р. Дутанова и С. Лесневского. Вступительная статья В. Соколова. Подготовка текста и примечания Р. Дуганова. Волгоград: Ниж. – Волж. кн. из-во. 1985.

Творения, 1986 – Хлебников В. Творения. Общая редакция и вступительная статья М. Я. Полякова. Составление, подготовка текста и комментарии В. П. Григорьева и А. Е. Парниса. М.: Советский писатель. 1986.

Утес, 1988 – Хлебников В. Утес из будущего. Проза, статьи. Составление, подготовка текста, вступительная статья и примечания Р. В. Дуганова. Элиста: Калмыцкое книжное из-во. 1988.

СС – Велимир Хлебников. Собрание сочинений в шести томах. Под общей редакцией Р. В. Дуганова. М.: ИМЛИ РАН. Т. 1. Литературная автобиография. Стихотворения 1904–1916. 2000; Т. 2. Стихотворения 1917–1922. 2001; Т. 3. Поэмы 1905–1922. 2002; Т. 4. Драматические поэмы. Драмы. Сцены. 1904–1922. 2003.

SS, 111, 1972 – V. Xlebnikov. Sobranie sochinenij (ed. by Vladimir Markov). Munich: Wilhelm Fink Verlag. 1972.

СБОРНИКИ

Садок судей, 1910 – Садок судей. СПб.: Изд. «Журавль». 1910 <апрель >.

Пощечина, 1913 – Пощечина общественному вкусу. М.: Изд. Г. Л. Кузьмина и С. А. Долинского. 1913 <декабрь 1912>.

Садок судей II, 1913 – Садок судей. СПб.: Изд. «Журавль». 1913 <февраль>.

Дохлая луна, 1913 – Дохлая луна. М. <Каховка>: Изд. «Гилея». 1913 <август>.

Трое, 1913 – Трое. СПб.: Изд. «Журавль». 1913 <сентябрь>. Молоко кобылиц, 1914 – Молоко кобылиц. М. <Херсон>: Изд. «Гилея». 1914 <декабрь 1913>.

Рыкающий Парнас, 1914 – Рыкающий Парнас. СПб.: Изд. К. Л. Пуни и М. В. Матюшина. 1914 <январь>.

ПЖРФ, 1914 – Первый журнал русских футуристов, № 1–2. М.: Изд. «Гилея». 1914 <март>.

Московские мастера, 1916 – Московские мастера. М.: Изд. С. М. Вермеля. 1916 <март>.

ИППК, 1988 – Исследования памятников письменной культуры в собраниях и архивах Отдела рукописей и редких книг ГПБ. Л., 1988. Волга – журнал «Волга». Саратов. 1987–1988.

Вестник ОВХ – Вестник Общества Велимира Хлебникова. Вып. 1–3. М.: Изд. «Гилея». 1996,1999, 2002.

Жанровая композиция данного тома обоснована в редакционной статье «О принципах подготовки издания» (СС, 1:434–435).

Стихотворения в прозе (раздел 1), в отличие от рассказов, повестей, очерков (раздел II), почти лишены канвы событийности, акцентируя приемы бессюжетного лирического высказывания.

Понятие «сверхповесть» (раздел III) появилось только в тексте последней большой вещи Хлебникова «Зангези», но сам принцип такой сложной жанровой формы проходит через всю его творческую биографию.

«Со спутанной головой…»^*

Впервые: НП, 1940 («по автографу с датой: 4.VIII.905» – НП: 453).

Возможно, стимулом текста явилось впечатление от картины М. Врубеля «Демон» (1890). См. примеч. СС, 1:466 и СС, 3:462.

Заушение – от глагола «заушить»: бить рукой, оплеушить (Даль); здесь: казнь.

«Была тьма…»^*

Впервые: НП, 1940.

Коллизия «тьма – свет» близка романтическому сюжету М. Горького о Данко (в рассказе «Старуха Изергиль», 1895).

Песнь мраков^*

Впервые: НП, 1940.

Ср. стихотворение «На ветке…» (СС, 1:14).

Юноша Я – Мир^*

Впервые: ПЖРФ, 1914.

Старый Рим – образ связан с идеей Москвы – третьего Рима (второй – Византия) и строится на перевертне: Рим – мир. Ср. в заметках того же времени: «Мы ученики греков. Мы несем неназванную тайну от погибшей Византии» (РГАЛИ). См. примеч. СС, 2:576.

Простая повесть^*

Впервые: ПЖРФ, 1914.

Этот и предыдущий тексты были напечатаны с одной подписью: «Коллективный псевдоним ААА». Отмечено в работе Д. Лихачева и А. Панченко «Смеховой мир древней Руси» (Л., 1975. С. 125), с указанием, что «протянутым междометием „а“ старообрядцы. обращались к Богу, цитируя библейскую книгу пророка Иеремии: „И я сказал: а-а-а, Господи! Я, как дитя, не умею говорить“». Ср. в повести «Ка»: «…дико ржал и кричал на а-а-а» (С. 127).

Сон-трава – растение обладает магической силой предсказания (Забылин М. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. М., 1880. С. 431); см. примеч. СС, 1:487.

«А и векыни обитают в веках…»^*

Впервые: НХ, VII, 1928 (без первого абзаца); полностью: Утес, 1988 (по рукописи РГАЛИ).

«Морных годин ожерелье…»^*

Впервые: НП, 1940.

Мотив «Радостной Мори», по-видимому, связан с символистским образом «навьих чар» Ф. Сологуба (1907), творчеством которого молодой Хлебников был недолгое время увлечен (навий, нав – см. СС, Ср. образные мотивы более поздних стихотворений Хлебникова:

Морных годин ожерелье – «Быть ожерельем из русских смертей» (СС, 1:213). Ср. Морана, богиня смерти в статье «Учитель и ученик», 1912.

Не ты ли на перстне мизинца имеешь яд? – «А в перстне капля яда, яда» (СС, 1:331).

«Бельмо-белючая-белючая…»^*

Печатается впервые по рукописи (РГАЛИ).

Любава^*

Печатается впервые по рукописи (РГАЛИ).

Резничего – ср. сходные словообразования в стихотворении «Я ведал: ненарекаемость Бозничего…» (СС, 1:22).

<Симфония «Любь»>^*

Печатается впервые по рукописи в одной из рабочих тетрадей Хлебникова конца 1900-1910-х гг. (РГАЛИ).

Публикация под названием «Любхо» (Дохлая луна, 1913), по-видимому, имела иной рукописный источник (см. илл. на С. 20, а также СП, IV, 1930). См. примеч. к стихотворению «Я любоч, любимый любаной…» (СС, 1:461), которое, согласно рукописи (см. на С. 18), может быть озаглавлено «Любь».

Публикуемый текст (вариант на С. 355) и примеч. подготовил М. С. Киктев.

Замысел Хлебникова раскрывается в указанной тетради в перечне заглавий: «Симфония „Бы“», «Симфония „Ярь“», «Симфония „Любь“». Редкий у Хлебникова случай последовательного применения иностранного слова здесь, помимо собственно музыкального значения и литературных ассоциаций, связанных с «Симфониями» Андрея Белого, отсылает к идее словаря-указателя (симфонии или конкорданса), дающего свод лексики священного писания или другого авторитетного текста. В свою очередь это раскрывает актуальный для Хлебникова мировоззренческий смысл его словотворчества. < Симфония «Любь»> – самая большая и наиболее продуктивная из нескольких задуманных разработок односложных корневых основ (дел, сам, дум, сказ, вед, слав, род, бог, свят и др.; см. также «Заклятие смехом» – СС, 1:209 и 479).

Среди окружающих текст набросков: «Я люблю, я люблю / Славянское слово „люблю“», а также разрозненные словоновшества от основы «любь» и разной степени оформленности стихотворные фрагменты, например:

 
Я любостей новых, нежданных, невиданных не алчу,
Див люботы не жду, любимец, обласканный любовью
Богини Люботы, испытанный в любитве,
В любении воин поседелый.
Олюбленная мной,
Олюбил я тебя в глазах юного.
Любимый лоб, улыбка – любостей вестница щедрая
Дева любинная.
Любин. Любыня.
И в зареве любева вижу сладости прошлого,
    Старый любун.
 
 
      Любинная Зима
Любинной зови голос,
Мне сладкий слышен глас.
Дева любинных глубин,
Не устающая ворожить оттуда,
Любинных глубей даль,
Заманчивая, даль сладкогласая,
Ословляющая себя, тебя и нас.
 
 
И в пьяностях дымчатых далей прозреваю иные, новые и сладкие любеса.
Веяли зовущими крыльями любеса ждущие.
Любовых слов раскрылися сады. Стаи нежные, любинные дум уста.
Любинных дум зовущая лебедь белая, любинные уста.
Любинных дум зовущая свирель.
Любинные глуби покрылися льдом.
 

Дева любинных глубин – см. одну из окружающих комментируемый фрагмент записей Хлебникова: «Мир бога не волит. И богом для мира я быть не могу. Но богом в себе я могу. И богом себинных глубин». Ср. у З. Н. Гиппиус: «Но люблю я себя как Бога» – «Посвящение», 1894, а также: «Вижу я очи твои, Безмерная <…> О, не уходи, моя Единая и Верная» – «Перебои», 1905 (цит. по кн.: «Стихотворения». СПб., 1999)].

Варианту, публикуемому на С. 355, предшествовали два наброска:

 
Бежествуя в далях божественных неба,
О Любязь, ты, мелькающий за вселенной,
Ты, мелькающий за травой,
Благослови мою смиренную
Убогую Мирель.
 
 
Любия нездешних сил
В синеву нас уносил.
В небоходе нашей думы
Забывали про пету мы.
 

Пета (через ять) – от глагола «петать»: мучить, не давать покоя (Даль). Ср. название сб. футуристов «Пъта» (1916) с участием Хлебникова].

Стихотворению «Любь» предшествуют в тетради толкования Хлебниковым некоторых его словоновшеств:

Любище – место любви. Любенъ – кого любят. Олюбь – все, что можно любить. Любязь – носитель любви невылюбающихся. Любик – милый, любой любящий. Люблый – любивший. Дюбеле – как обязанность, как действие. Любило – сердце, орудие любви. Любота // сирота // острота. Любой // бой // разбой – явление любви. Любо-русалие – смехо-русалие. Дюбель – отдельное выражение любви.

…боголюбовная ясть люб – кроме значений словарных («еда», «яства», «насыщение»), ясть соединяет местоимение первого лица, открывающее текст, с суффиксом – ость, означающим, по Хлебникову (в этой же тетради), «дух, ось мира», «суть», «ость явлений». Однако в «Искушении грешника» – яст, а не ясть: «…и летает Ястлюд», «Ястмир людноногий» (С. 38).

Людо – форма звательного падежа от люд (человек, человече). Ср. надо (одна из окружающих текст записей: «чадо – эпитет = желанное, чаять»).

Из 305 слов публикуемого текста лишь три не от корня люб: Я, ясть, людо. О словообразованиях с «юн» в вариативном тексте на С. 355 см. примеч. СС, 4: 345.

«Отсутствиеокая мать…»^*

Впервые: Дохлая луна, 1913 – с предшествующим рифмованным восьмистишием и общим названием «Так как»:

 
Так как мощь мила негуществ
Этой радостной душе,
Так как ходит зов могуществ
По молчаний пороше,
Так как ходит некий вечер
По взирающему рту,
Так как чертит с богом вече
По целинам лиц черту.
 

Републикация «Так как» – в СП, II, 1930.

По-видимому, эта композиция была организована редакцией сборника. См. у Маяковского в некрологе «В. В. Хлебников»: «Мы выбирали из вороха бросаемых им черновиков кажущееся нам наиболее ценными и сдавали в печать. Нередко хвост одного наброска приклеивался к посторонней голове, вызывая веселое недоумение Хлебникова» (ПСС, 1959. Т. 12. С. 23).

«И, всенея, ховун вылетел в трубу…»^*

Впервые, Садок судей II, 1913 (под названием «Ховун», данным издателем сборника М. В. Матюшиным); републикация – в СП, IV, 1930. Печатается по рукописи (РГАЛИ), с конъектурой в последней строке, восходящей к статье «Курган Святогора». Рукой Хлебникова на полях помечено: «Opus № 1».

Ховун – см. примем, к пьесе «Снежимочка» (СС, 4:372).

Раст (растовый) – пора обильного созревания (Даль).

Песнь Мирязя^*

Впервые: Пощечина, 1913 (начало); Молоко кобылиц, 1914 (окончание со слов «Синатое небо…»); СП, IV, 1930 (полностью).

Белун (Белбог) – см. примем, к поэме «Внучка Малуши» (СС, 4:346).

…я был Городецким – см. примеч. СС, 2:540. Дарственная надпись С. М. Городецкому на сб. «Садок судей II»: «Первому, воскликнувшему „Мы ведь можем, можем, можем!“ – одно лето носивший за пазухой „Ярь“, любящий и благодарный Хлебников 10.IV.13».

Когович? серб. – какого рода? Ср. в рассказе «Закаленное сердце» – «никогович» (С. 103).

Сой серб. – см. СС, 1:470.

Дядя Боря – возможно, двоюродный брат автора, Б. Л. Хлебников (1877–1937); ввиду разницы в возрасте, младший всегда называл старшего «дядей».

Искушение грешника^*

Впервые: журнал «Весна». СПб., 1908, № 9; републикация – в СП, IV, 1930. В октябре 1908 г. Хлебников сообщал сестре: «Вчера имел счастье видеть свое произведение „Искушение грешника“ в печати в „Весне“. Моя путина в полях словобы будет торна, если будет охота идти» (РГАЛИ).

Обстоятельства литературного дебюта Хлебникова описаны в книгах В. Каменского: «Его – моя биография великого футуриста» (1918) и «Путь энтузиаста» (1931). См. примеч. СС, 3:423.

Тема этого стихотворения в прозе связана с философской драмой Г. Флобера «Искушение святого Антония» (1874), а образная система, составные неологизмы – с разработкой того же сюжета в изобразительном искусстве (И. Босх, П. Брейгель, Ж. Калло, О. Редон). По-видимому, Хлебников читал драму Флобера в пер. Бориса Зайцева (XVI книга товарищества «Знание». СПб., 1907; ср. финальные сцены VII раздела драмы). Прямое упоминание этого произведения Флобера в прозаическом очерке 1918 г. «Никто не будет отрицать того…» – С. 177.

Вран др. – русск. – ворон.

Кичка (кика) – см. примеч. СС, 3:495 и СС, 4:366.

Вместо камышей шумели времыши – ср. стихотворение «Времыши – камыши» (СС, 1:75).

«Белорукая, тихорукая, мглянорукая даль…»^*

Впервые: НП, 1940.

В конце рукописи, по сообщению публикатора, приписано: «Художественный прием давать понятию, заключенному в одном корне, очертания слова другого корня. Чем первому дается образ, лик второго».

Крымов Николай Петрович (1884–1958) – пейзажист, его работы в 1907–1908 гг. экспонировались на выставках «Голубая роза» и «Союз русских художников».

Приемы пуантилистов – это следующим образом комментируется публикатором: «Очевидно, Хлебников находил аналогию между пуэнтилистическими методами разложения живописной поверхности на отдельные мазки чистого цвета, не нарушающего однако иллюзии предметности, и своим словотворческим методом, в котором сочетание беспредметных неологизмов создает в то же время иллюзию смыслового движения» (НП:453).

Наиболее известны методом пуантилизма французские постимпрессионисты Ж.Сера и П.Синьяк.

Зверинец^*

Впервые: Садок судей, 1910. Печатается по исправленной и дополненной редакции 1911 г. в НП, 1940.

Из письма В. И. Иванову (10 июня 1909 г.), содержащего первоначальную редакцию «Зверинца»: «Я был в Зоологическом саду, и мне странно бросилась в глаза какая-то связь верблюда с буддизмом, а тигра с исламом <…> пришел к формуле, что виды – дети вер и что веры – младенческие виды. Отсюда недалеко до утверждения: виды потому виды, что их звери умели по-разному видеть божество (лик). Вот моя несколько величественная точка зрения» (НП:356).

В письме брату (конец октября 1909 г.) Хлебников сообщал: «Мое стихотворение в прозе будет печататься в „Аполлоне“… Я пришлю тебе оттиск» (РГАЛИ).

Как вспоминала А. А. Ахматова, Хлебников «читал „Сад“ на башне у Вяч. Иванова в самом конце 1909 или начале 1910 г.» (сб. «Книги. Архивы. Автографы». М., 1973. С. 68).

В «Зверинце», используя многообразные мифологические, философские и литературные ассоциации, Хлебников возрождал средневековый жанр бестиариев – аллегорических изображений и описаний животного мира (ср. традиции бестиариев у европейских поэтов XX века: Рильке, Аполлинера, Элюара и др.).

В «Зверинце» и в близкой по времени написания пьесе «Чертик», где «задет город» («Свояси»), можно видеть перекличку с рассказом Л. Андреева «Проклятие зверя» (1907), герой которого пытается найти душевное равновесие в Зоологическом саду, ибо «правду знает зверь». В круг этой темы включается и стихотворение Ф. Сологуба «Мы – плененные звери» (1906).

К.Чуковский (см. примеч. СС, 3:457) в книге «Уот Уитман» (1914) утверждал, что в «Зверинце» Хлебников «откровенно пародировал» американского барда. Позднее критик был более осторожен в толковании этой литературной параллели: «Поэма Хлебникова „Зверинец“ <…> кажется типическим произведением автора „Листьев травы“ и напоминает главным образом тот отрывок из „Песни о себе“, который начинается словами „Пространство и время“ <…> Не только структура стиха, но и многие мысли „Зверинца“ заимствованы у автора „Листьев травы“. Например, мысль о том, что „взгляд зверя больше значит, чем груды прочтенных книг“, многократно повторялась в стихотворениях Уитмена. Но живописная образность „Зверинца“ – чисто хлебниковская, выходящая за пределы поэтики Уитмена» («Мой Уитмен». М., 1966. С. 251–252).

Хлебников, высоко ценивший поэзию У. Уитмена (см. примеч. СС, 2:549), категорически возражал против идеи заимствования «Зверинца»: отрывок, указанный К.Чуковским, к 1909 г. не был переведен на русский язык, а по-английски Хлебников не читал.

Предположение о структурной и образно-символической связи «Зверинца» с описанием у А. И. Герцена интеллектуальной атмосферы московских гостиных 1840-х гг. («Былое и думы», ч. 4, гл. XXX) см. в статье: Арензон Е. Р. «Задача измерения судеб…» // Мир Велимира Хлебникова. М., 2000. С. 525–526.

Анафорическое строение «Зверинца» (с наречием «где») повторил В. Каменский в лирическом прологе к роману «Землянка» (1911).

Сад – Петербургский зоологический сад.

Баской обл. – нарядный, щегольский.

Синий красивейшина – павлин.

Павдинский камень – часть Уральской гряды (см. примеч. СС, 3:435).

Австралийская птица – птица-лира.

Нетопырь – крупная летучая мышь.

Где нетопыри висят опрокинуто, подобно сердцу современного русского – ср. в статье Андрея Белого «Ибсен и Достоевский»: «У Достоевского не было крыльев орлиных, а быть может – нетопыриные» («Весы». 1905. № 12). В «Идиоте» (ч. 1:Х) Настасья Филипповна вглядывается «в опрокинутое лицо Рогожина».

Низкая птица – возможно, золотой фазан.

Рыбокрыл – пингвин.

Полдневный пушечный выстрел – см. примем, к поэме «Журавль» (СС, 3:423).

Косматовласый «Иванов» – намек на В. И. Иванова в образе льва, см. «Ка-2» (С. 156).

Спрятавшийся монгол – аллюзия на идею В. С. Соловьева об опасности «панмонголизма», см. примем, на С. 453.

Ницше Фридрих (1844–1900) – немецкий философ (см. СС, 2:292, примеч. СС, 1:501; СС, 2:571 и др,). Возможно, замысел «Зверинца» опосредован рассуждением – иронией Ницше об «улучшении» животных в зоопарках как процессе превращения здорового зверя в больного. См. главу «Исправители человечества» в кн. Ницше «Сумерки идолов». СПб., 1907.

Где в золотистую чуприну птиц – вероятно, венценосный журавль.

Вписанное в часослов «Слово о полку Игореве» – выдающийся памятник древнерусской литературы был обнаружен в конце XV11I в. в рукописном сборнике под названием «Хронограф»; сборник погиб во время московского пожара 1812 г.

«Суровая прелесть гор…»^*

Впервые: СП, IV, 1930. Хлебников был в Дагестане летом 1903 г., по окончании гимназии, и в августе-сентябре 1909 г.

См. стихотворение 1909 г. «Могилы вольности Каргебиль и Гуниб…» (СС, 1:202).

«Это было старое озеро…»^*

Впервые: Russian Literature. 1975. № 9 (публикация Н. И. Харджиева). Печатается по рукописи (РГАЛИ).

Образ озера как зеркала-памяти см. в автобиографическом очерке «Нужно ли начинать рассказ с детства?..» (С. 203).

Моделью анафорического построения текста («Я…») следует считать монолог Геракла в драме Г.Флобера «Искушение святого Антония» (раздел V).

Я переплыл залив Судака – см. примеч. СС, 1:467 и СС, 3:422.

«России нет…» – автоцитата из сатирической поэмы «Передо мной варился вар…» (СС, 3:21).

Висит, как нетопырь – ср. в «Зверинце»; примем, на С. 394.

О, рассмейтесь <…> – см. «Заклятие смехом» (СС, 1:209), та же автоцитата в <«Три Веры»> (С. 150).

Долой Габсбургов!.. – из напечатанного анонимно «Воззвания учащихся славян» (газ. «Вечер». СПб., 16 октября 1908 г.). Габсбурги – правящая династия Австро-Венгерской империи; Гогенцоллерны – правящая династия Германской империи.

Медный кистень… свирель – в сентябре 1911 г. в письме к родным Александр Хлебников сообщает об увлечении Виктора «кистенем» и «пастушеской дудкой, которую купил за гривенник под Ардатовом» (публикация писем из архива М. П. Митурича-Хлебникова: Волга. 1987. № 9. С. 148).

Снят с черепом в руке – об этом Виктор Хлебников сообщил сестре летом 1909 г. (РГАЛИ); см. на С. 48.

Петровск – порт на Каспии (сейчас столица Дагестана Махачкала).

Перенес воду из Каспия в моря Карские – ср. в автобиографической заметке 1914 г.: «Перейдя перешеек, соединяющий водоемы Волги и Лены, заставил несколько пригоршней воды проплыть вместо Каспийского моря в Ледовитое» (НП:352).

Гребенские горы – холмы и урочища в бассейне Терека (пограничье Дагестана и Чечни). Известны также гребенские казаки.

«И тогда я славил государствокосых…»^*

Впервые: СП, IV, 1930.

Обращено к Н. В. Николаевой (см. СС, 1:517).

Чао^*

Впервые: СП, IV, 1930. Печатается с несколькими смысловыми конъектурами и перестановкой слов в названии.

Чао – переогласовка имени героини оперы Д.Пуччини «Мадам Батерфлай» («Госпожа Бабочка») по драме Д.Беласко «Гейша»; на русской сцене (с 1908 г.): «Чио-Чио-сан».

Танка – классическая форма минимализма в японском стихосложении, здесь – условное жанровое обозначение текста (регулярность числа 13 у Хлебникова отмечена в примеч. СС, 3:456). Об интересе Хлебникова к японской поэзии см. в письме к А.Крученых 1912 г. (СП, V:298). См. примеч. к повести «Ка» на С. 412.

В письме В. Каменскому от сентября 1915 г. (НП:379) упоминаются: С. М. Вермель – издатель сб. «Весеннее контрагентство муз» (1915), автор помещенных в нем стилизаций под традиционную танку, а также «гейша» (Н. В. Николаева, с которой связаны у Хлебникова мотивы и образы восточных культур).

Японские мотивы текста трансформированы в поэме «Переворот в Владивостоке» (см. примеч. СС, 3:490).

Гайавата – герой поэмы Г. Лонгфелло «Песнь о Гайавате» (1855), созданной на основе сказаний северо-американских индейцев; образ-символ, прошедший через все творчество Хлебникова (см. примеч. СС, 3:469).

Ману – в индийской мифологии прародитель людей, создатель кодекса индуизма («Законы Ману»). Возможный источник Хлебникова – сочинение Ф.Ницше «Сумерки идолов». СПб., 1907: «Как убог Новый завет по сравнению с Ману».

Фу-си (Пао-си) – в китайской мифологии первопредок людей, культурный герой, которому приписывается создание иероглифической письменности.

Зой – объяснение Хлебникова: СС, 4:35.

Зиры – см. примеч. СС, 2:550; вся реплика, взятая в кавычки, является примером словообразовательной аллитерации.

Вася Каменский – см. СС, 3: 423.

«Песнияти» <…> – в романе В. Каменского «Стенька Разин» (1915) есть целый ряд подобных неологизмов; «песниянные волны», «песниянный час», «песниянка».

«Неговольцы неч<и>тава…»^*

Впервые: СП, IV, 1930. Печатается с рядом предположительных смысловых конъектур и корректировкой пунктуации и сегментации текста.

Пример развития словотворческих приемов Хлебникова на новом этапе его работы в 1921–1922 гг. Ср. стихотворные тексты СС, 2:258 (563), 356, 483–488.

«Это был великий числяр…»^*

Впервые: Утес, 1988 (по рукописи РГАЛИ).

Этот текст (как и следующий) связан с автобиографическим образом героя сверхповести «Зангези». Одновременно Хлебников работал над компоновкой своего завершающего философско-числового труда о природе времени – «Доски Судьбы».

Достаточно созерцать первые три числа – ср. в плоскости IV «Зангези» (С. 311): «Три числа! Точно я в молодости, точно я в старости, точно я в средних годах, – вместе идем по пыльной дороге!».

Закон скупых чернил – «возведение в степень есть действие наиболее скупого расходования чернил» («Доски Судьбы»),

Их рождения соединены законом – рождение «людей с судьбой одинаковой кривизны послушны закону делимости на 365 лет» («Доски Судьбы»); см. примеч. СС, 4:395.

«Я умер и засмеялся…»^*

Впервые: Утес, 1988 (по рукописи РГАЛИ).

Я вишу, как нетопырь – ср. в «Зверинце», примем, на С. 394.

Кричал «ау» из-под блюдечка – мотив спиритического сеанса общения душ умерших с живыми.

«Нас не била плеть…»^*

Впервые: Утес, 1988 (по фрагменту рукописи РНБ).