Текст книги "Попаданка: Удел драконьей жрицы (СИ)"
Автор книги: Велерия Йер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
– Я готов понести любое наказание, какое посчитает нужным великая Жрица и ее Богиня.
Я чуть изогнула брови. То есть, он освобождал меня от веревок, предполагая, что я прикажу его казнить? А его люди меня послушаются? Я глянула на Трию, и по мрачному выражению на ее лице поняла – видимо да.
Вот что делают с людьми суеверия и первобытный страх. Он боится моих неведомых сил, и какую-то эфемерную «богиню» сильнее, чем реального монстра, который чуть было его не сожрал. Что за несчастное создание... Я глянула на парня, и не смогла не усмехнуться. Бедственное положение человека, еще несколько минут грозившего убить меня, не могло не веселить
–Я только прошу... – неожиданно продолжил он, – Оставить в живых моих людей.
– Что ж, – задумчиво протянула я, – Я исполню твою просьбу. Твои люди будут жить. Ступай, шаманка, объяви всем о новом правителе Соленых Степей, да прикажи развести костер. Большой костер. И шавку мелкую с собой прихвати.
Женщина склонилась до земли, хватанула койота за шкирку и поспешно вышла прочь. Я же перевела дух, и снова обернулась к новому правителю.
– Ну что ж, как видишь, все обернулось ровно так, как я и говорила, – усмехнулась я. Парень мужественно вздернул подбородок, всеми силами пытаясь не выдать своего страха передо мной, но он и так был вполне очевиден, – У тебя еще есть шанс меня задобрить. Всего-то нужно сказать, где мой камень? Тот, что ты назвал... стекляшкой?
– Его нет, – как-то совсем тихо произнес кочевник, – Во время схватки отец, – тут парень запнулся, мрачно мотнув головой – ... баргул коснулся его, тот прыснул искрами, и опалив зверя – сам сгорел дотла. Здесь не найти даже пепла. Только благодаря твоему камню, Жрица, я еще жив, а мой народ имеет шанс на спасение.
– Неприятная история... – слегка переигрывая вздохнула я, – Добыть его было не так-то просто, знаешь, ли. Ну да ладно. Не будем терять время.
Я деловито осмотрелась, поспешно соображая, как же лучше поступить.
– Как скоро разожгут костер?
– Думаю, он уже горит, – мрачно сообщил мне Г’ярт, его глаза наполнились какой-то мрачной решимостью, и я, конечно, догадывалась, с чем она связана, но отказать себе в удовольствии еще немного помучить степняка, доставившего мне немало неприятных переживаний – просто не могла. Мстительная натура, что поделать.
– Вы их, видимо, про запас, уже сложенными держите, мало ли кого придется сжечь, да? – не удержалась я от колкости.
Шутку мою, конечно не оценили, но, в общем-то, я на это и не рассчитывала.
Я кивком указала на выход и вышла сама, обнаружив, что Г’ярт не ошибся: в нескольких десятках метров, на освобожденной от палатки площадке горело высоченное кострище, то и дело, выбрасывая в темное небо снопы ярких искр. То, что это был не самый обычный костер, выдавал запах, разнесшийся над лагерем: сладковатый, с нотками лаванды и корицы он был в разы приятнее обычной смольной гари, и оседал легким розоватым дымком в низинке.
Вокруг занятой костром площадки, на почтительном расстоянии толпились кочевники. Только мужчины, одетые в боевые доспехи. Они в нерешительности переминались, о чем-то перешептывались, но ступить за невидимую черту не решались.
Г’ярт не заставил себя ждать, выйдя за мной следом. Толпа зашумела, все еще робко, но явно одобрительно.
– Ну, что, правитель, скажи своему народу, что сегодня произошло, – хмыкнула я, чуть отступая в сторону.
– Наши предки были мудры, оставляя нам заветы старых богов, – Голос Г’ярта громогласно разлетелся над толпой, и я невольно подивилась этой удивительной способности, и тому самообладанию, с которым он выступил вперед – Они предупреждали нас, мертвая луна – время смуты и темных дел, в эту пору творится все самое злое. Эта мертвая луна, принесла нам смерть. Ва-Эхтар-Дан убит, и убил его я! – толпа неодобрительно завыла, – Я убил его, и вместе с ним убил баргула, что успел отравить его душу и овладеть его телом.
Толпа зашумела уже в другом, озадаченном тоне, кто-то дернулся назад, кто-то крикнул «чем докажешь?», и вот вся стая вновь загудела в унисон, одобряя заданный вопрос.
Г’ярт глянул на людей, затем как-то растерянно на меня – какие тут могут быть доказательства?
– Отдерни полог, – приказала я, указывая на шатер вождя.
Парень исполнил мой приказ в своей манере: вместо того чтобы поднимать ткань, прорубил в одной из стенок шатра огромное отверстие своим клинком. Света от костра было не так много, но и его хватило, чтобы первые ряды могли разглядеть перевернутую вверх дном утварь и кучу костей, сваленную почти в самом центре шатра, уже без всякого намека на плоть.
Несколько смельчаков выделились из толпы, чтобы подойти поближе и разглядеть, что именно им пытаются показать.
– Это точно Ва-Эхтар-Дан, – произнес один, пристально рассматривая череп, – зубы не подделать, а я точно помню этот металлический клык, что выточил для него.
– Это он! – заорал другой уже громче.
В рядах кочевников началось какое-то смятение. Первые ряды попытались отодвинуться назад, а те, что стояли дальше, и любопытствовали увидеть все своими глазами, наоборот постарались порваться вперед. Слух о баргуле будоражил воображение, но стоило увидеть его подтверждение, как люди в ужасе отступали.
Так продолжалось с десяток минут, пока все неблагоразумные любопытствующие не перевелись, а толпа не успокоилась.
– Что ж, вы убедились своими глазами в правдивости моих слов, – Г’ярт развел руками, – Так слушайте и повинуйтесь. Отныне, и впредь, наш клан будет возносить хвалу только одной богине, и единственной Истинной ее Жрице, той, что уберегла нас от чумы, запросив лишь малую плату – мою жизнь.
Я негромко крякнула, полностью поверженная не столько его самопожертвованием, сколько умозаключением, до которого дошел этот несчастный, стоило мне немного переиграть свою партию. Как теперь отыгрывать в обратную сторону – вот что я в толк не возьму!
Смятение в рядах кочевников превратилось в бесцельное, и очень странное движение, грозящее переросли в давку. Пока я созерцала странные, необъяснимые, на мой взгляд, и даже пугающие метания, Г’ярт, сцепив зубы, двигался к костру. Ног он не волочил, шел вполне бодренько, так что перехватить его я успела едва ли не ступившего в пламя.
– Побереги свою жизнь, отдать еще успеешь, – зашипела я, настойчиво оттаскивая парня от костра, – Я вроде ничего не говорила про то, чтобы ты себя сжег.
Парень замер в ступоре. И я негромко выдохнула. Далось же мне связаться с этими умалишенными фанатиками! Да, я перестаралась. Но кто бы не перестарался? У меня может стресс – меня, как бы, убить пытались! Но ведь это же не значит что я сразу в садисты подамся, заживо человека сжигать!
– Слушай сюда внимательно и мотай на ус.. ну или на хвост, что у тебя там есть. – Вкрадчиво начала я, вцепившись в предплечье парня мертвой хваткой, – Сейчас успокаиваешь толпу, командуешь им, чтобы вещи паковали, и выдвигаетесь строго на восток. За собой лагерь подожжете, и главное – то место где шатер Ва-Эхтар-Дана стоял. Советую туда дровишек для пущей эффективности накидать да маслицем полить. А как прогорит, никогда сюда не возвращаетесь, уяснил?
Расширенные зрачки кочевника говорили мне об одном – он не понял ровным счетом ни-че-го. Парень постоял, молча глядя в огонь, затем резко мотнул головой, так что его хвост неожиданно хлестнул мне по лицу, и вот, уже уверенно, двинулся к толпе. Я осталась стоять у костра, передыхая. Хватит ли этого, чтобы не дать напасти распространиться? Кто знает? Во всяком случае, в той табличке упоминался именно такой способ.
– И что это ты здесь устроила? – осведомился знакомый мягкий голос Лиэлит, от которого я невольно вздрогнула. Богиня стояла в самом костре, призрачной тенью просвечивая в языках горящего пламени.
– Да так... – пожала я плечами, – Ничего особенного.
– Я смотрю, вождь мертв? Так что же ты делала, Жрица?
– Импровизировала, – нагло заявила я, – Уж больно у этого вождя морда страшная оказалась.
– Страшная, говоришь? – хмыкнула девушка, выходя из огня, который не опалил ее ни единым языком, и направляясь к палатке вождя. Постаяв у зияющего разреза, богиня как-то помрачнела.
– Как давно он мертв?
– Около часа, может чуть больше, – прикинула я, с трудом представляя, сколько на самом деле прошло времени.
– Хорошо. Чем скорее его сожгут, темь меньше шансов распространиться Скверне.
– Так значит, вот как это называется? – хмыкнула я, – А я-то думала, это «подстава».
– Я не знала, – мрачно качнула головой Лит, – Не обвиняй меня. Скверну невозможно учуять пока она не распространится достаточно сильно.
– Что ж, это немного ободряет.
– Думала, я послала тебя защищать живого мертвеца?
Я лишь пожала плечами, мол думай что хочешь, и уже вслух добавила: – Я дала им кое-какие указания. Лагерь сожгут, а сами люди уйдут на восток. Кстати, новый вождь обещал тебе поклоняться. Кажется, это задание я как-то, да выполнила?
– Лучше чем я могла бы ожидать, – кивнула Лит, глянула на меня, и покачав головой добавила: – Не нужно на меня так смотреть, я объясню тебе все, но не здесь, и не сейчас. Лучше скажи, куда бы ты хотела отправиться? Я перенесу тебя в любую точку Эсоса, куда только пожелаешь.
– Неужто на сегодня больше заданий не будет? А то мне кажется, меня не до конца здесь еще убили! Представляешь, на моем теле есть еще пара мест, на которых нет ни синяков не ссадин, – мрачно пошутила я, сверля богиню недобрым взглядом.
Лит, тихонечко зафыркала, посмеиваясь: – Ты зря на меня злишься Лейрэ. Я объясню тебе все, обещаю.
– Все, но не здесь и не сейчас, – передразнила я.
– Именно...
Теперь фыркала уже я.
– Ладно, раз моя командировка закончена, и ты пообещала перенести меня в любую точку Эсоса, я бы предпочла вернуться к драконам. Осень, знаешь ли, не располагает меня к длительным скитаниям, а в Эвмере у меня была вполне приличная комната...
– Ну-ну, – загадочно протянула богиня, ухватила меня за руку чуть повыше локтя, и в следующую секунду почва под ногами исчезла, и уже не появилась. Я вывалилась из портала где-то в горном ущелье и, пролетев с десяток метров, хорошенечко приложилась о занесенный снегом выступ, нависающий над пропастью.
– Лит! – мой жуткий негодующий вой смешался с моим же болезненным воплем, когда я попыталась подскочить на ноги. Вывихнутая, или сломанная, левая нога отказалась слушаться напрочь, подвернувшись так, что я едва успела поймать свою тушку и удержаться на скользком, заснеженном уступе, – Да что б тебя степные демоны драли! – едва ли не зарыдала я.
– Смотрю, местные диалекты осваиваешь, – довольно заулыбалась мерзкая богиня, материализовавшись рядом со мной. Подхватив меня как ребенка подмышки, она оттащила мое тельце от края, усадила, осмотрела придирчиво и, покивав своим мыслям, ухмыльнулась.
– Ты совсем охренела? – зарычала я, – Что у вас, богов в черепушках творится?
– Нет, ну а ты как думала свое трехдневное отсутствие драконам объяснять? «-Вот она я!», «-Где была?», «-Гуляла!», так что ли?
– Твою ... да за ногу! Боль адская! Ты мне, кажется, ногу сломала.
– Возможно, – пожала плечами девица, – До весны заживет. А так, все как ты заказывала! Со стопроцентным попаданием в полюбившиеся тебе покои.
– Что б ты так жила! – шипела я, теребя и разминая ногу, которая и без того болела невыносимо.
– Давай, не мерзни! Пару часиков, и тебя может быть кто-то да найдет.
– Может быть!? – рявкнула я, но Лит уже растаяла, насмешливо помахав мне ручкой.
Нет, определенно этот мирок населен больными на голову созданиями!
Глава 6. И Белоснежка уж не та... (Часть 1)
«Хорошее же место выбрала богиня, качественное. А главное как здорово выполняет свою функцию!» – размышляла я, лежа лицом к небу, и разглядывая отвесную стену, возносившуюся обледеневшими каменными уступами куда-то вверх, за низкую опушку облаков.
В быстро наступающих сумерках панно обледеневшей горной породы слилось в единый серый монолит, загадочно поблескивающий в редких лучах догорающего светила. Иней блеснул последним ярким сполохом, и в ущелье будто одним махом кто-то потушил свет. «Красиво...» – такие отрешенные мысли посещали меня последние полчаса, медленно убаюкивая сознание. Тело уже не болело. Я уже не чувствовала ровным счетом ничего. Вслед за паникой, попытками дозваться Лит или хоть кого-то еще, кто смог бы вытащить меня, пришла полная апатия. Я медленно прикрыла глаза. Ну вот и все. Кажется, теперь-то меня уж точно никто не найдет. Да и стал бы меня кто-то искать вообще? Глупо это наверно, но почему-то верилось...
Мои умиротворенные размышления о близящейся вполне милосердной кончине прервал ужасающий звук трескающейся горной породы. Я не дернулась – сил попросту не осталось, но внутри все как-то само-собой поджалось, а в следующую секунду я заметила как от скалы, прямо надомной отделились глыбы, по несколько метров в длину каждая, и вместо того чтобы обрушиться вниз, как поступают все порядочные камни, они стали потягиваться и трещать каменными телами, словно огромные животные. Закончив свой ритуал, каменные создания, повертели импровизированными башками, напоминавшими укороченные крокодильи морды, прикрепленные к телам исхудалых обезьян, и как по команде обернулись ко мне. Их было всего четверо, но и этого мне хватило, чтобы принять единственно верное решение – не пытаться предпринимать ровным счетом ничего и будь что будет.
И, пожалуй, я оказалась права. Все развернулось невероятно быстро. Странные создания, добрались до моего прибежища в два мощных рывка, зашли с разных сторон, и не успела я толком испугаться, как одна из тварей дыхнула мне в лицо морозным воздухом. В эту секунду я подавилась вдохом. Легкие сковало ледяными тисками, грудная клетка трепыхнулась в конвульсиях еще пару раз, и не успела я осознать, что мне больно, повторный морозный выдох отключил мое сознание, выдернув центральный рубильник.
****
– Выстукивай ее, чего стоишь столбом! Да аккуратно! Аккуратно! Лицо не попорть!
Что-то грюкнуло в считанных сантиметрах от моего носа, и ледяная скорлупа с хрустальным звоном осыпалась вниз, резко выдернув меня из забытья. В лицо ударил жар, а кровь натужно шумя в висках, побежала по жилам. Я с жутким сипом втянула воздух. Приятными ощущения было назвать нельзя. Глаза раскрываться и вовсе не хотели – ресницы смерзлись друг с другом, не позволяя их даже приоткрыть. Тело ниже шеи и вовсе не ощущалось.
– Ну, чего замер, за работу! – прикрикнул чей-то грубый голос, – Одна из двух десятков живехонькая, и уже обрадовался? Получишь свое, только когда она отмерзнет.
Предмет беседы неизвестных мне пока существ, явно составляла я, но о чем именно шла речь я не совсем поняла. Они что, пытаются меня разморозить? Я напрягла память. Кажется, меня пытались съесть странные ледяные твари. Для этого мирка это вовсе не новость. Вроде уже начала привыкать, что раз в неделю меня пытаются умертвить тем или иным образом. А вот обратное случается куда реже. И что же теперь? Как я очутилась здесь?
Стук молотка раздался где-то на уровне моего плеча, и от очередного удара с меня облетела еще одна часть ледяного кокона. Я замерла, выжидая, когда же со мной закончат. На то чтобы полностью «выстучать» меня изо льда, ушло не меньше получаса. Правда, уже спустя пять минут, вода с лица стаяла, позволив мне открыть глаза и осмотреться. Я находилась в малюсенькой комнатушке, плотно забитой огромными ледяными сосульками. Моя тушка валялась на полу, ровно в той же позе, как и была заморожена на том злосчастном горном уступе, а вокруг бегал странного вида полурослик, которого в первом же своем порыве я окрестила гномом, в первую очередь за забавный носок-колпак на его косматой башке. Правда, тех милых существ, которых было принято описывать подобным образом в моем мире, это создание напоминало разве что ростом. От сказки о Белоснежке оно было бесконечно далеко. На толкиеновских гномов тоже походило слабо. Низкорослое существо, ростом с шестилетнего ребенка, было наряжено в тулуп из мелких меховых обрезков, сшитых грубой нитью, из-под него, как две палки торчали костлявые ноги, обутые в широченные сапоги. Голова была маленькая и будто бы сплюснутая, с боков, с едва заметным бугорком носа, узкими губами, и крошечными бусенками крысиных глаз на совершенно безволосом синеватом лице. Из-под немытых патл, соломой торчавших из-под колпака, выглядывали огромные уши, по форме напоминавшие уши летучей мыши, покрытые рыжеватым, в цвет волос, мехом. Мелкая когтистая ручонка с узкими и непропорционально длинными пальцами крепко держала необычного вида каменный молоточек, которым ее обладатель ловко отбивал куски льда с моих ног, что-то немелодично насвистывая.
Пока что, все происходящее меня вполне устраивало. Меня ловко и безболезненно освобождали из ледяного плена, зачем – дело третье. Где именно я оказалась, мне тоже было не особо интересно, я пребывала в легкой эйфории от осознания того, что все еще каким-то чудом жива, и почти здорова. То самое «почти» конечно относилось к ноге, которая наполовину освобожденная из льда, начала тянуть и отдавать болью куда-то в бедро. Но это казалось такой малостью, что и не стоило внимания.
Я жива! Как же классно! Мне кажется, я способна наслаждаться сейчас даже этой болью! А ведь, кажется, там, я вполне была готова умереть, не особо трепыхаясь – несвойственное мне поведение. Странно все это и не понятно. И еще Лит...
Я помрачнела. Пытаться объяснить поведение богини логически я даже не стала пытаться. То она обещает доставить меня, куда пожелаю, то выкидывает у черта на рогах и оставляет подыхать. Какая тут может быть логика, если на лицо расстройство психики. «Шиза», как говорят в народе. Лучше волноваться о насущном. Вот и этот мастеровой заканчивает с моей примороженной тушкой. Поразительно, но вроде последствий обморожения я не ощущаю. Все же какая-то магия в этом дельце замешена была, иначе как объяснить это чудо?
Последний увесистый кусок льда слетел с моих ног, и шурша ускользил куда-то по каменному полу. Полурослик выпрямился, и я обнаружила еще одну увлекательную деталь его внешности – щуплый крысиный хвост на конце увенчанный облезлой кисточкой, скромно торчавший из-под тулупа. Он что-то невнятно поцокал языком, попытался коснуться моей поврежденной ноги, на что я предупреждающе зашипела. Благо, мое поведение было истолковано верно. Звереныш, беспомощно огляделся, будто что-то ища, дернулся сперва в одну сторону, затем в другую, кинул взгляд на мою ногу еще раз, и видимо решив для себя что-то, бегом выскочил из комнатушки.
Я тоже разлеживаться не стала. Когда на богов надеяться уже нечего, остается только самой не плошать. Сцепила зубы, проволокла свое тело по полу, благо, недалеко, и уцепившись за одну из огромных сосулек, выстроенных в рядочек, резким движением вздернула себя на ноги. Гамма полученных ощущений мигом затмило все хорошее, что я успела найти в сложившейся ситуации. Чтобы не завыть в голос понадобилась вся моя воля. Нога, на которую я все же неосторожно оперлась, раскаленным добела прутом отозвалась во всем позвоночнике. От полноты ощущений в глазах вспыхнули белые круги, а под языком мерзко онемело, будто тело готовилось избавить меня не просто от содержимого желудка, но и от самого желудка тоже.
Я все же была не права, когда сказала, что способна этим ощущением насладиться, я еще не достаточно для этого свихнулась. Но зато я стою. На одной ноге. Криво, косо, одной рукой опираясь на ледяной столб – но ведь стою. И это уже неплохо.
Немного уняв бешеную пляску звезд перед глазами, я перевела взгляд на свою опору и отшатнулась так резко, что чуть было повторно не загремела на пол, устояв на одной ноге каким-то чудом. Сквозь плотную ледяную корку просматривалось человеческая фигура, замершая в странной позе, будто бы закрывавшей лицо от ветра. Я глянула по сторонам, понимая, что стою среди рядов замороженных в сосульку людей, и видимо сама еще недавно представляла ровно такую же картину.
Внутри что-то ухнуло вниз, и заколотилось в бешеном ритме где-то в районе солнечного сплетения. Предчувствие сразу же поспешило сообщить мне «добра не жди, а лучше уноси ноги», но было уже поздно, да и бесполезно, в общем-то. В комнатку возвратился полурослик вместе со вторым представителем своего вида. Как я и предполагала изначально, он был не выше шестилетнего ребенка, а его макушка обреталась где-то на уровне моего пупка. Мелкие глазки пробежались по полу, и вперились в меня, наверняка изумленно (из-за отсутствия бровей выражение его морды я адекватно трактовать не смогла). Старший, такой же гном, поднял узкую губу, обнажая ряд меленьких острых зубок.
– Ты, бестолочь, ей ногу повредил! Теперь наа-кхи дадут за нее втрое меньше.
– Я аккуртано обстукивал, мастер, как вы и сказали, она такая увечная и была. Может, хаксы пожрать ее пытались?
– Чушь. Хотели бы пожрать – от нее и мокрого места не осталось. Хотя ты прав, вроде не от молота увечная. Упала, небось, глупая девица... эти часто падают. А может подразмерзлась весной. Долго простояла все же. Не суть. Залатаем, отваром сомнеи напоим, а наа-кхам она и такая для дела сойдет. Давай, заходи слева да хватай.
Я хмыкнула. Это они меня-то хвать собрались? Нос не дорос! Другое дело, что определенного плана у меня пока нет, так что бестолку дергаться не стоит. Иногда следует казаться безобиднее, чем ты есть на самом деле, это очень хорошо усыпляет бдительность.
В руки недоросликам я далась без боя. Терпеливо позволила связать себя трухлявой бечевкой, и даже послушно поковыляла-поскакала вслед за мелким гномьим начальством. За небольшой дверкой, едва достаточной для моего роста, оказался большой каменный зал, освещенный тусклым светом факелов редко расставленных на металлических подставках то здесь, то там. Его стены утопали в темном мареве чадного дыма, создавая впечатление бесконечности. В центре, на хорошо освещенном месте, располагались несколько клеток-вольеров, грубо собранных из косо вколоченных прямо в каменный пол металлических прутьев, в которых находилось всего несколько человек, видимо моих собратьев по несчастью. Нехитрым механизмом, приводимым в движение двумя недоросликами, пара прутов была уложена на пол, и я вполне добровольно зашла внутрь, оглядываясь по сторонам. Прутья громогласно лязгнули у меня за спиной, становясь на место.
Кроме меня в клетке оказалось всего шесть девушек. Довольно молодых и очень напуганных. Они сбились в кучку в самом дальнем углу, и по-видимому старались не привлекать внимания. Там же, у дальней стены, я обнаружила никем не занятую широкую лавку, на которую тут же заявила права, быстро завалившись с ногами.
Спокойно поваляться мне конечно не дали. Не прошло и десяти минут, как из стайки девушек отделилась одна, и скорой перебежкой подобравшись к моей честно-занятой лавке, присела на корточки.
– Эй, ты в порядке? – участливо прошептала она мне на ухо.
Я тяжело вздохнула и повернула голову набок.
– Почти, – мотнула я головой, полукивком указывая на ногу.
– Можно? – девушка дождалась, когда я с сомнением кивну, и аккуратно отодвинула подол моей порядком потрепанной юбки, – Похоже, перелом со смещением, – пробормотала она, едва касаясь кончиками пальцев опухшей ноги пониже колена. У меня с собой есть немного мази, она снимет опухлость и чуть убавит боль.
Я приподнялась на одной руке теперь уже с интересом глядя но мою собеседницу. Девушка моих лет, симпатичная, с кошачьим разрезом ярких серых глаз и темными как у меня волосами чуть смутилась:
– Настоя успокаивающего уже не осталось, все девочкам отдала, не думала, что реальный пациент попадется, – как-то совсем виновато пояснила она.
– Мазь это тоже очень хорошо! – поспешила заверить ее я.
– Ну, тогда я сейчас? Никуда не уходи! – слишком громко для царящей вокруг тишины вскрикнула она, и метнулась куда-то в угол.
Я негромко пофыркала. Так и быть, уходить не буду. Здесь полежу.
Ждать пришлось с пару секунд, девушка маленьким вихрем пронеслась по клетке, схватила сумку, и вернулась ко мне, последний метр, кажется, прокатившись на коленях.
– Сейчас-сейчас! – заторопилась она, откручивая крышку какого-то пузырька с неимоверной натугой.
– Да ты не торопись, мне в принципе не особо-то больно.
– Как не больно!? – девушка чуть не выпустила из рук баночку, – Ты что, ногу не чувствуешь!? – и она в ужасе ухватила меня за больную конечность.
Я взвыла похуже стаи вурдалаков, подскочив на месте.
– Чувствую! – провыла я крайне устрашающе. Девица отпрянула в сторону, бухнувшись задом на пол.
– П-п-п-рости, – я глянула на сердобольную мучительницу, и громко клацнула челюстью, сдерживая ругательства. Девушка едва не плакала, с ужасом и жалостью глядя на меня.
– Так, ладно, проехали, – сквозь зубы процедила я, укладываясь обратно на лавку, – только так больше не делай, лады?
Девушка быстро закивала, трясущимися руками раскрутила таки баночку, как только не упустила – не понятно, и обмокнув пальцы в раствор пахнущий свежей травой и горьковатой ромашкой, аккуратно нанесла его на место ушиба.
– Тише, тише, потерпи еще немножко, – уговаривала она меня, хотя я вроде не шипела и даже старалась не кривиться, – Еще самую чуточку. Ты ведь такая умница. Молодец просто.
Я невольно хохотнула.
– Больно? – вскинулась девушка, как-то неверно истолковав изданный мной звук.
– Смешно. Ты меня как ребенка уговариваешь.
– Прости... – снова смутилась она, – Я обычно с детьми дело и имела. Вот привычка и осталась.
– Как тебя зовут хоть, спасительница?
– Велерена, – представилась девушка.
– Лера, – кивнула я в ответ, – сказала бы, что приятно познакомиться, да что-то место не располагает. Кстати, может ты мне расскажешь, куда это нас занесло?
– А ты не знаешь? – удивилась она, продолжая толстым слоем распределять мазь по моей ноге.
– Знала бы, не спрашивала.
– Мы у крыстсов в пещере.
– Это те мелкие ушастые, да?
Девушка кивнула.
– И что они делать с нами будут?
– Наа-кхам продадут. А может так отдадут, не знаю я как у них заведено.
– А эти «наа-кхи» это еще кто?
Девушка кинула на меня озадаченный взгляд, но все же пояснила: – Змеелюды: до пояса – человек, а от пояса – гадина ползучая.
Ага, вот это уже ближе. Я припомнила что-то такое и в наших сказках. У нас их, правда, «нагами» называют, но в принципе по звучанию вполне похоже.
– А им мы зачем?
Девушка, до этого сосредоточенно размазывавшая мазь, подняла на меня лицо и густо залилась краской.
– Ну... как бы это сказать... размножаться чтобы.
– Ага, значит типа в наложницы. Нормально. А если эти «наа-кхи» кого-то не заберут, что тогда?
– Крыстсы их съедят. Они вообще что угодно сожрут. Только уж больно наа-кхов боятся, и нами как бы от них откупаются.
Я хмыкнула. Ну что ж, кажется ничего нового, все по старой схеме. Разве что добавились некоторые земноводные элементы, но после драконов, оборотней да огров, кажется, это уже не удивляет меня совсем. Ну наги, ни и что?
Не успела я додумать, как под пальцами девушки, в моей ноге раздался душераздирающий треск, от которого я невольно стиснула зубы, а девушка, вскрикнув, поспешила убрать руки.
– Это не я, я же осторожно! – она в ужасе смотрела на мою ногу, – Постой... Так не бывает.
Я с интересом села на лавке, глядя туда же, куда и она. Боль и в самом деле ослабла, толи от мази, толи еще отчего. Припухлость чуть спала, но больше ничего удивительного я не заметила.
– И что там?
– У тебя смещение на место встало, – с благоговейным трепетом заявила девушка, и вцепилась тонкими пальцами мне в ногу. Я уже приготовилась было взвыть, но ощущения оказались вполне терпимы. Чуть больно, как от синяка, не больше.
– И как ты это разглядела?
– У меня дар, – пояснила она очень тихо, – Только ты об этом никому не говори.
– Ну, тогда советую тебе так сильно не светиться. Я-то не скажу, но бывают люди и нелюди, которые и так все поймут.
Девушка серьезно кивнула.
– Знаешь, мазь у меня конечно хорошая, но чтобы перелом от нее за несколько минут сам на место встал...
– У меня тоже есть дар, – заговорщески подмигнула ей я, – Только ты об этом никому не говори.
Я окончательно уселась, опустив ноги с лавки, и похлопала рядом с собой рукой.
– Садись.
Девушка устроилась рядом, и устало откинула голову назад.
– Скоро наа-кхи появятся?
– Не знаю, мы здесь меньше дня находимся, когда попали сюда, в клетках вообще никого не было.
Я глянула по сторонам и замерла. В нескольких метрах от нас находилась еще одна клетка, заполненная чуть лучше, одними лишь мужчинами. Но внимание мое привлекла не она, а темная фигура, замершая рядом. Уж что-что, а спутать ее с кем-то еще было просто невозможно. Лит стояла всего в нескольких метрах, пристально наблюдая за мной. Лицо богини не выражало ровным счетом ничего. Поймав мой мрачный взгляд, она махнула мне рукой, сделала пару шагов на встречу, затем, будто передумав, мотнула головой, и растворилась во мраке.
– Что там? – Велерена обеспокоенно проследила за моим остановившимся взглядом.
– Да так, ничего, – отмахнулась я, – Думаю вот, а мужики им на что?
– Они их... – Велерена замялась, снова заливаясь краской, – Оскопят, и оставят прислуживать.
– Оскопят? – я озадаченно глянула на пунцовую девушку, и понимающе кивнула, – А-а-а, в этом смысле. Мда... вот что значит, не повезло.
Крыстс, все это время околачивавшийся поблизости нашей клетки, подошел, таща в руках здоровенное десятилитровое ведро, и ухнув металлической плошкой по прутьям, прижал ведро вплотную к решетке.
– Во-да, пи-ть – членораздельно произнес он, кинул плошку в ведро и отошел на десяток метров.
Девицы, сперва, недоверчиво косились на ведро, но жажда быстро взяла над ними верх. Глянув на мужчин, в соседней клетке, которые уже вовсю пили прозрачную жидкость, от жажды расплескивая ее на пол, и едва не вырывая друг у друга из рук чарку, тоже, мучаясь от жажды, приняли решение в пользу живительной влаги.
Я оценила свое состояние и поморщилась. Пока я не видела воды, жжение в горле казалось вполне терпимым, а жажда – не столь сильной. Я почти их не замечала. Но теперь, все мои мысли занимала лишь та самая пресловутая плошка.
Мы с Велереной непроизвольно переглянулись.
– Пить хочется, – пожаловалась она.
– Хочется, – подтвердила я.
– Ну, они нас не отравят, – девушка решительно подскочила на ноги, – А то наа-кхи их на мелкие ленточки порежут.
Я схватила девушку за руку, не девая сделать ни шагу.
– Знаешь, что такое «отвар сомнеи»?
Девушка замерла как вкопанная.
– Вода забвения? Эта штука лишает воли. Навсегда, – пробормотала она едва слышно.
