Текст книги "Потерянный король"

Автор книги: Веда Талагаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Примите мою благодарность за помощь, – Эйнифар благосклонно кивнула головой, – Вы и ваш молодой спутник очень рисковали ради нас – меня и моей подданной.

– Это все благодаря ей, – заметил Вернигор, насмешливо улыбнувшись служанке, – Но что же мне делать с вами теперь? Роальд не отступится так легко, он может пуститься в погоню. Да и Гвидо Аладанский может потребовать вашей выдачи.

– Вот еще! – возмутилась служанка, топнув ногой, – Он подлый похититель. А мы можем попросить защиты у короля Кальдиена.

– Не советую, – покачал головой Вернигор, – Король немощен и слаб, он умирает. Война с Аладаном может обернуться для Занбаара бедой.

Служанка побледнела, склонилась к принцессе и обняла ее за плечи. Та обернулась к ней, словно ища защиты.

– Все так плохо? – растерянно прошептала Эйнифар, – Я слышала, что Кальдиен болен, но не знала, что он столь слаб.

– Дни его сочтены, – подтвердил Вернигор.

– Тогда мы попросим помощи у Ордена, – тихо, но решительно проговорила служанка, крепко обхватив свою госпожу за плечи, – Орден Крылатого Льва ведь не откажет в защите двум слабым женщинам?

– Разумеется нет, – ответил Вернигор, – Если слабые женщины будут во всем слушаться меня.

Он долго и строго смотрел на служанку, и она послушно склонила голову.

– Хорошо, – вздохнула девушка, – Только не отправляйте нас в Синтагару к Гвидо! Там снег не тает, там ночь по полгода и холод! Мы там погибнем!

– Ну, будет причитать, сударыня, – усмехнулся Вернигор, на которого эти нарочитые стенания ни мало не подействовали, – Вы под защитой Ордена Крылатого Льва. Вы под моей защитой.

– Раз так – мы спокойны, – негромко, но твердо молвила Эйнифар и поднялась с одеяла, – Мы доверяемся вам и готовы исполнить все ваши распоряжения.

– В таком случае отойдите в сторонку. Надо поднять повозку и перепрячь лошадь, – сказал Вернигор, – Мы вернемся в деревню и добудем вам мужскую одежду.

– Мужскую? – удивилась служанка, но тут же прикусила язык под строгим взглядом гроссмейстера.

– Для того способа передвижения, который я избрал, вам лучше одеться по-мужски, – объяснил Вернигор и обратился к Веду, – Давай-ка поспешим. Я не намерен отступать от задуманного. Мы должны посетить Кзинтарис прежде, чем вернемся в Азатан.

– И как вы провернете такую затею с девицами на нашей ше... на нашем попечении? – удивился Вед.

– Узнаешь в свое время, – ответил гроссмейстер, – Пока надо скорее уехать отсюда. Роальд уже ищет нас.

Вед согласно кивнул. Вдвоем они подняли повозку и запрягли в нее обеих лошадей. Служанка в это время все пыталась поймать взгляд Веда и привлечь его внимание, но он совсем не смотрел в сторону дам. Хотя Веду и не понравилась тонкая красота принцессы, ему все же было обидно, что она на него ни разу не взглянула.

Окон в подземном замке было мало. Они были узки, как бойницы и выходили на подземное озеро. Своды пещеры, угрюмые скалы нависали над ним, бросая непроглядную тень на его поверхность. С большим трудом можно было увидеть из башни, как перекатываются под стенами замка холодные темные волны. Ульгит стояла у окна и смотрела, как двое гоблинов на каменных ступенях причала готовят к отплытию лодку. Они все время ссорились, переругивались и толкались, норовя сбросить друг друга в воду. Служанка с татуированным лбом и серьгой в носу, грузившая в лодку дорожную поклажу, тоже кричала и ругалась, делая их свару еще более шумной.

– До чего же они отвратительны! – пробормотала Ульгит, кутаясь в черный дорожный плащ.

– Корабль готов, – вдруг проговорил за ее спиной надтреснутый старческий голос, – Вижу я корабль, который скоро придет за тобой.

Ульгит была уверена, что в комнате кроме нее никого нет. Услышав голос позади, она вздрогнула и обернулась, ожидая увидеть какую-нибудь старую гоблинку. Но вместо старухи в проеме открытой двери стояла девочка в белом платье. Спутанные черные волосы падали ей на лицо. Девочка вошла так тихо, как будто выросла из-под земли.

– Ты меня напугала, – удивленно разглядывая, ее проговорила Ульгит, – Откуда ты здесь взялась?

– За тобой идет черный корабль. Он построен из ногтей мертвецов, – продолжала девочка все тем же странным голосом, – Он отвезет тебя в страну Хааль.

Ледяная рука словно сдавила сердце Ульгит. Она поняла, что перед ней не ребенок.

– Ты вёльва? – прошептала она, потрясенно глядя на девочку, сделала осторожный шаг вперед и протянула руку, чтобы откинуть волосы с ее лица.

Пальцы Ульгит дрожали. Она не успела приблизиться и коснуться волос девочки. Та резко вскинула голову, и Ульгит увидела старушечье, изъеденное морщинами лицо.

– Поезжай, чародейка-отступница, твой корабль ждет тебя, – пророчица трескуче рассмеялась, – Ты едешь ему навстречу.

– В страну Хааль? – одними губами проговорила Ульгит, – Но я не хочу.

– Зачем же ты выбрала этот путь? – спросила вёльва.

Глаза ее, бездонные, полные темноты, смотрели не на чародейку, а внутрь себя, словно обращенные в незримое. С каждым ее словом, в душе Ульгит нарастал холодный тревожный страх.

– Разве есть для меня другой путь? – спросила она.

– Есть и другой корабль, – усмехнулась вёльва, – Он стоит в Хрустальной гавани. Выбирай, на каком ты уедешь.

Она повернулась к Ульгит спиной и медленно побрела по коридору, словно каждый шаг давался ей с трудом. Ульгит смотрела ей вслед, и ужас душил ее. Чародейке казалось, что там внизу ее и впрямь поджидает черный корабль мертвых.

Вёльва брела по коридору, держась трясущейся рукой за стену. Перед ней вдруг выросла высокая фигура в плаще, подбитом черным волчьим мехом.

– Что ты наговорила моей лазутчице? – холодным, как вороненая сталь, голосом спросил Эверонт, – Зачем напела ей про корабль в Хрустальной гавани, идущий на Восток? Никому из нас не попасть на этот корабль, и не смей соблазнять сказками моих агентов.

Вёльва злорадно захихикала.

– Вижу тебя насквозь, гордый владыка Эверонт, – прошептала она, – И мечты твои мне ведомы. Знаю, ты хочешь исполнить древнее пророчество из книги гоблинов. Но в книге есть и другое, – она закрыла глаза, прислонившись к стене, словно совсем обессилела, но ее скрипучий старческий голос обрел небывалую силу, – Придет дитя крови Фьялларда в час печальный и безрадостный, и воспрянет рухнувшее царство. И возродится забытый лес! Так написано в книге "Мудрость гоблинов". Но знай, Эверонт, владыка обратившихся, лишь одно пророчество может быть верным. Двум сразу не сбыться никогда!

– Ты лжешь, ведьма, – сухо проговорил Эверонт сквозь зубы, запахнулся в плащ и быстро пошел по коридору прочь, – На сей раз я не верю тебе!

– Никогда! – повторила вёльва ему вслед, сползла по стене на пол и потеряла сознание.

Круглый серебряный поднос покрывала белоснежная вышитая салфетка. Фарфоровый сервиз на салфетке был расписан фигурками единорогов, фениксов, сенмурвов и других волшебных животных и птиц. Над носиком заварного чайника витал легкий ароматный парок. Такой же парок шел от высокой чашки с волнистыми краями, похожей на тюльпан. Она стояла на расписном блюдце, полная горячего чая. Ауриния склонилась над этой чашкой, держа в руках хрустальный флакон, и накапала в чай успокоительной травяной настойки на спирту. По Лавандовой гостиной волнами разлился запах трав. Ауриния помешала чай серебряной ложечкой и подвинула чашку на край стола. Стоявший у стола Агенор, скрестив руки на груди, наблюдал за ее манипуляциями. Потом открыл резной ларчик со сладостями.

– Конфетку? Пряничек? Зефирчик? – спросил он, склоняясь над коробкой, где в каждом отделении лежали аппетитные сладкие яства.

– Ничего не хочу! – плаксиво заморгала глазами царица, замотала головой и взялась за чашку с успокоительным питьем, – Все это было ужасно! Я натерпелась такого страху, такого унижения на глазах у всех!

Она обиженно шмыгнула носом, сделала глоток и едва не опрокинула чашку.

– А-а-а! Горячо!

Ауриния ойкнула и схватилась за кувшинчик с прохладной водой.

– Да, неприятно, – согласился Агенор, продолжая разглядывать вкусности в ларчике, – Но у меня есть для вас одно утешение.

– Какое? – потерев обожженный язык о нёбо, спросила царица.

– Я вами горжусь, – улыбнувшись ей, ответил Верховный Чародей, – Далеко не всякий государь в такой ситуации ведет себя как настоящий государь – жертвует своей гордостью ради блага страны. Вы сегодня повели себя именно так и добились прекрасной цели – сохранили мир и покой в Дивном Крае. Может, печеньице?

– Ну, ладно, – со вздохом согласилась царица и взяла из рук чародея печенье в виде петушка, обсыпанное сахарной пудрой, – Я так поняла, что ты хочешь рассказать мне о чем-то еще?

– М-да, – лицо Верховного Чародея приняло мрачное выражение, он захлопнул ларчик со сладостями, – Ауриния, деточка, оставь-ка нас.

– Чего-о? – возмутилась служанка.

– Посторожи у дверей, – пояснил чародей.

– А-а, – понимающе протянула Ауриния и с достоинством удалилась из комнаты.

Не успела она прикрыть за собой дверь, не успела с подозрением оглядеть коридор и прислушаться, как из Лавандовой гостиной раздался крик царицы:

– Ауриния!!!

Девушка бросилась на зов своей госпожи. Царица сидела на диване за столом с лицом белее снега и держалась за сердце.

– Где твоя настойка? – увидев служанку, воскликнула она.

– Вот.

Стоило Ауринии достать флакон, царица выхватила его, выдернула из горлышка пробку и принялась пить.

– На! – сделав несколько жадных глотков, она протянула флакон Агенору, который тоже выпил часть его содержимого.

– На! – он протянул флакон Ауринии, и она, следуя примеру чародеев, также из него глотнула.

– Вот. Теперь мы все пьяны, – грустно констатировал Агенор и сел на диван по правую руку от царицы.

– Это точно, – согласилась Ауриния, покачнулась и села рядом с царицей по левую руку.

Та ничего не замечала, горестно покачивая головой.

– Я не понимаю, как ты мог? – печально вопросила она, глядя на сервиз, но обращаясь к Агенору, – Как ты мог от меня скрыть? Если бы колдовской камень не похитили, ты бы вообще ничего мне не рассказал. Верно?

– Ну, – Агенор смущенно кашлянул в бороду.

– И давно это происходит? Давно камень забирает Элиа? – спросила царица, повернувшись к Верховному Чародею и возмущенно воззрившись на него.

– Давно, – вздохнул Верховный Чародей, – С тех самых пор, как Северный Колдун Тирэно наложил на зеленый камень и Элиа заклятие Половинки и Целого. Камень и Элиа пробыли под властью древнего заклинания слишком долго, и оказалось, что процесс не остановить. Они срастаются. Не только камень забирает Элиа, но и сам Элиа забирает камень. Мало-помалу юноша становится частицей Кристалла Знания.

– Ох, – горестно прошептала царица и поникла головой.

– Ох, – пробормотала Ауриния и сделала еще один глоток из флакона.

– Не скажу, что это хорошо для Элиа, ведь он не умеет пользоваться той волшебной силой, которая перешла к нему от камня. Пока что сила сама управляет им, – вздохнул чародей, взял у Ауринии флакон и отпил настойки, – Но это все же не так страшно. Рано или поздно он привыкнет и научится тому, как совладать с волшебством, живущим в нем. Страшно не это.

– А что? – дрожащим голосом спросила царица.

– То, что камень попал в чьи-то злые руки и Элиа вместе с ним, – печально молвил Верховный Чародей, – Я боюсь, мы снова что-то проглядели. Что-то и кого-то.

– Опять! – огорченно протянула Ауриния.

– Опять! – закрыв глаза, прошептала царица.

Они обе потянулись к флакону с настойкой, поставленному Агенором на стол, и начали тянуть его каждая к себе.

– Теперь мне! – возмутилась царица, – Ты уже пила.

– Не стоит злоупотреблять, – одернул их Агенор, – Тем более что я уже все допил.

– Что же нам делать теперь? – обхватив ладонями голову, спросила царица.

– Могу еще принести, – предложила Ауриния.

– Да я не про то, – отмахнулась царица, – Как быть с камнем? Нам понадобится помощь Великих Колдунов.

– У них свои заботы, – возразил Агенор, – Придется делать все самим. Арла Кан и ее помощник Ульвейг посодействуют нам в поисках. Я свяжусь с ними опять. Вместе мы что-нибудь придумаем.

– Ну а Элиа? – с тревогой спросила царица, – Пока мы будем искать камень, он не в безопасности. Агенор, я должна его сейчас же увидеть. Где шар?

Верховный Чародей жестом остановил ее.

– Как раз в настоящий момент Элиа ничто не угрожает, – сказал он, – И именно поэтому мы не можем его видеть. Элиа в Спрятанной долине. Могущественная эльфийская магия укрыла его от козней зла и сделала недосягаемым для наших взоров.

ПОЕДИНОК

Переход по Лазурным горам занял куда меньше времени, чем можно было ожидать зимой. Эгмар знал тайные эльфийские тропы, позволявшие сократить долгий опасный путь. Но лишь когда последние красные лучи солнца погасли на вершинах гор, лишь тогда путники приблизились к цели своего путешествия. Узкая петляющая дорога стала прямой и пошла под уклон. Утонувшие в зимних сумерках склоны расступились и открыли заснеженную долину. Преодолев пологий спуск, путники и их эльфийский проводник оказались словно бы внутри большой белой чаши, в глубине которой, на самом донышке, теплились приветливые огоньки.

– Осталось чуть-чуть, – сказал Эгмар своим подуставшим спутникам, оттолкнулся палками и погнал на лыжах вглубь долины на свет огней.

Остальным ничего не оставалось, как последовать за эльфом. Лиловые тени, клубившиеся в долине отступали, кленовые рощи, встречавшиеся на пути, остались позади, и вскоре перед путниками выросли очертания высоких островерхих башен, покрытых каменной резьбой колонн и стрельчатых арок над просторными воротами. Гирлянды вечерних огней озаряли возникший из темноты эльфийский город. От самих его стен, казалось, тоже исходило свечение.

– Парладор! – прошептал Нок, останавливаясь и указывая пальцем на ворота, мосты и башни.

– Наконец-то добрались, – проворчал Ронф, с которого после быстрого бега на лыжах катился градом пот, – Я уж думал, до весны не доедем. Забрались в такую глухомань зловредные эльфы!

– И не говори, – в полголоса согласился с ним Восточный Колдун, – Устал я как собака и жрать охота.

Эзельгер, ехавший на лыжах подле Колдуна ничего не сказал, но казалось, был не слишком рад окончанию пути. Остальные же были полны радостного нетерпения.

– Когда мы сможем увидеть Генимар? – спросил Элиа у Эгмара.

– Всему свое время, – обернувшись к нему, ответил эльф, – Я должен подготовить соплеменников к визиту принца гоблинов, а вы нуждаетесь в отдыхе. В доме князя Дарфиона вам его предоставят. Так же, как и ужин, о котором так мечтает Восточный Колдун.

– Так поспешим! – воскликнул Юн, крепче хватаясь за лыжные палки.

Нок же дернул за рукав Эзельгера.

– Не кисни, – тихо сказал он, – Эгмар тебя не узнал. И никто не узнает.

– Кроме нее, – пробормотал мнимый эльф, – Она уже знает, кто я.

Он по-прежнему чувствовал на себе пристальный взгляд всезнающих, всепроницающих глаз. Они были теперь совсем близко.

Умывшись с дороги в предоставленных им покоях, гости были приглашены в трапезную. Специально для них был подан поздний ужин, на котором должен был присутствовать сам владыка Дарфион с дочерьми.

– Это большая честь, – заметил Кадо, когда путники шли к дверям трапезной по длинной стрельчатой галерее, окружавшей весь дом.

– То же мне – честь! – проворчал Ронф; ему было неуютно в жилище эльфов, и он пытался скрыть это за показной бравадой, – Трапезничать с главарем долговязых и его дочурками. Это им оказана честь – лицезреть наследника великого и ужасного владыки Фракнорка!

– Только ты им об этом, пожалуйста, не рассказывай, – попросил его Кадо.

– И не чавкай громко за столом, – добавил Евглен.

– Не надо учить меня, – пренебрежительно фыркнул Ронф, – Я был с посольством в Стране Чародеев и знаю, что колдунишки, эльфы и прочие умники обожают всяко друг перед другом расшаркиваться. Это у них называется – придворный этикет.

– Это называется – хорошее воспитание, – пробурчал Нок себе под нос.

– И тебя тоже попрошу – не ешь с ножа, – сказал ему Кадо.

– Ну это уж слишком! – обиделся гном.

Шагавшие впереди Элиа, Юн и Эзельгер не принимали участия в их разговоре. Они шли рядом и негромко переговаривались.

– Все идет хорошо, – говорил Элиа и Эзельгеру Восточный Колдун, – Никто его не узнал.

– А Тарилор? – прошептал Элиа, – Эльфы видят сердцем. Вдруг она-то и догадается?

– Никому не превозмочь мои защитные чары! – гордо вскинув голову, возразил Колдун, – Но на всякий случай не очень часто показывайся ей на глаза.

– А увидим ли мы ее? – спросил Эзельгер.

– Тарилор! – завопил Нок у них за спинами и помчался вперед, обгоняя всех.

В конце галереи виднелась высокая арка, служившая входом в трапезную. Из нее открывался вид на просторную залу, утопавшую в золотистом свете множества свечей. Ее стены из белого камня и колонны, подпиравшие сводчатый потолок, покрывала искусная резьба, походившая на кружево. В каждой стене был проделан ряд высоких стрельчатых окон, из которых в залу заглядывала звездная ночь. В центре трапезной залы стояли длинные столы под белыми скатертями, уже накрытые к ужину. По трапезной, ожидая появления гостей и князя с дочерьми, прохаживались эльфы. В глубине за маленьким круглым столиком у окна сидела эльфийка в белом платье, украшенном серебряным шитьем. Ее рыжие волосы свободными волнами спадали на плечи и спину, только на лбу их придерживала повязка из переплетенных нитей жемчуга. Эльфийка задумалась, поставив локти на стол и опершись подбородком о сцепленные в замок пальцы. Ее золотисто-карие глаза были подернуты дымкой печали, но при появлении Нока, взгляд девушки прояснился, и она обернулась к дверям. Радостно вопя, гном влетел в трапезную и смущенно замер под взглядами эльфов, находившихся там. Высокие стройные мужчины и женщины в струящихся светлых одеждах с изумлением взирали на неизвестно откуда выскочившего, обрадовано голосящего гнома. Нок сразу же почувствовал себя неловко и стушевался. Он смущенно кашлянул, стянул с головы шапку и, вертя ее в руках, сделал несколько шагов к рыжей эльфийке, сидевшей в стороне от всех. Она встретила появление гнома не с такой бурной радостью, но ее нежное лицо озарилось приветливой, хотя и сдержанной улыбкой. Девушка встала и пошла навстречу Ноку.

– Нок! – она подошла к гному, склонилась и ласково положила ладони ему на плечи, – Какими судьбами ты здесь? Неужто это ты ищешь встречи с Генимар?

– Не-е, – счастливо улыбаясь ей, замотал головой Нок, – Это, вон, рыцарь из Западных земель, Восточный Колдун и Элиа.

Он указал на друзей, вошедших в трапезную и остановившихся у дверей. Встретившись взглядом с эльфийской красавицей, Элиа, Восточный Колдун и Евглен склонили головы в знак приветствия. Эзельгер же замер на месте как вкопанный, глядя на девушку, и, казалось, не собирался здороваться. Такой пристальный взгляд несомненно мог быть принят за дерзость, и Тарилор ответила незнакомому эльфу взглядом полным изумления. Видя, как по лицу Тарилор пробежала волна удивления, а затем и смутной тревоги, Юн стукнул Эзельгера кулаком в спину.

– Поклонись! – сердито прошипел он, – Не пялься так, она тебя узнает!

Машинально подчиняясь приказу Колдуна, мнимый эльф склонил голову и лишь после этого, словно очнувшись ото сна, поспешно опустил глаза. Тревога, вспыхнувшая в глазах Тарилор, при этом погасла, но настороженность и удивление все еще мелькали в ее взгляде.

– Так Элиа здесь? – сказала она, вся просияв, и тут же, словно забыв о гноме, устремилась к дверям.

Когда эльфийка поравнялась с юношей, лицо ее светилось нежной радостью.

– Сколько же мы не виделись с тобой? – спросила она, взяв его за плечи.

– Целых три года, – улыбаясь счастливой детской улыбкой, ответил Элиа.

– Это – как три минуты, и как целая вечность, – сказала Тарилор.

Стоя рядом с ней, Элиа доставал макушкой лишь до ее плеча. Взяв его лицо в ладони, Тарилор заглянула ему в глаза и увидела пляшущие в них зеленые искры. Тонкие брови эльфийки страдальчески дрогнули, она быстро обняла Элиа и на секунду прижала к себе. Эзельгер прикусил губу, ощутив минутный приступ зависти к другу. Тарилор тем временем быстро взяла себя в руки и снова стала спокойной и сдержанной как все эльфы.

– А кто твой странный спутник, что так дерзко на меня глядел? – шепнула она на ухо Элиа.

Юноша смутился и опустил глаза на золотую булавку Олто Твинклуса, приколотую к его плащу.

– Позволь представить тебе вестников гроссмейстера ордена Крылатого Льва, – поспешно сказал он затем, – Евглен, воин Ордена и ученик гроссмейстера, и Эзельгер с Роорвинда, его личный курьер. Еще с нами, так вышло...

– Знаю, гоблин, – с улыбкой кивнула Тарилор, и опять поневоле задержала тревожный взгляд на Эзельгере, – Я вижу его в коридоре. Какой он ужасный! С ним Кадо, – она опять радостно улыбнулась и вышла в коридор, по пути ущипнув Юна за щеку, – Здравствуй, Колдунчик! Какой ты стал большой и важничаешь, как всегда.

– Никакого почтения к Великому Колдуну, – вздохнул Юн, с блаженно счастливой улыбкой глядя ей вслед, – Правда же она красавица, солдатик? – спросил он у Евглена.

– Ну-у, – протянул Евглен, провожая эльфийку глазами, и не смог больше ничего добавить.

Элиа же вдруг почувствовал боль в правом плече, потому что Эзельгер крепко сжал его пальцами. Юноша посмотрел на мнимого эльфа и увидел, что глаза у того полны слез.

– Она меня не узнала! – прошептал Эзельгер дрожащим голосом.

– Вот и хорошо, – одобрительно заметил Элиа, отводя его в сторонку, чтобы их не услышали Евглен или Кадо, – Тебя и так узнали слишком многие, а вёльва ведь велела тебе таиться ото всех.

Но Эзельгер словно не слышал его слов.

– Она меня не узнала, – с горечью повторил он, – Она забыла меня!

Он отвернулся, глядя на нарядный стол, но рука его продолжала больно сжимать плечо Элиа.

– Ты ее любишь? – догадался вдруг Элиа, поглядев на расстроенного друга с изумлением, – Правда?

– Правда, – Орн обернулся и тоже посмотрел на Элиа с изумлением.

Он и сам не знал, что это так, пока не сказал вслух. Слезы, которые стояли у демона в глазах, сбежали по щекам и оставили на них дорожки.

– Что же мне делать? – растерянно спросил он.

Вопрос заставил Элиа смутиться.

– Ну... я не знаю, – пожимая плечами, проговорил он и, видя, что Орн еще больше расстроился, поспешно добавил, – Я пока еще мало знаю о любви, но, ты поверь, все как-нибудь устроится. Все обязательно будет хорошо. Ты мне веришь?

– Конечно, – кивнул демон и снова сжал плечо Элиа, на сей раз не так больно.

Тем временем эльфы, находившиеся в трапезной, все обернулись в одну сторону. Через другие двери в залу входил владыка Дарфион рука об руку с Нарилен и Ийнариэль, своими дочерьми. Их сопровождали родители Тарилор – Эгмар и Лариэль. Как узнали гости с севера из обращенной к ним приветственной речи князя, госпожа Генимар из Разнолесья не почтит ужин своим присутствием. Провидица в настоящий момент нуждается в уединении и встретится с прибывшими в Парладор путниками сегодня не может.

Вечерело. Повозка с пестрыми занавесками на окнах свернула с дороги и направилась обратно в Оленью ложбину. Заехав в деревню за мужским платьем для принцессы и ее служанки, Вернигор долго петлял по проселочным дорогам и заснеженному бездорожью, чтобы сбить со следа возможную погоню. И только когда красное зимнее солнце покатилось по небу к верхушкам Занбаргардских гор, темневших вдали на западе, гроссмейстер решился сделать привал. Он выбрал для этого место, из которого беглецы выехали утром, надеясь, что там их уже не станут искать. Въехав в ложбину, Вернигор остановил повозку, осмотрелся и прислушался. Кругом было бело от снега и безлюдно. Невдалеке темной стеной вставали скалы Грифонова лабиринта. Из соседнего леса наползали вечерние тени. Студеный воздух был недвижим и спокоен. Тем не менее Вернигор передал поводья Веду, сидевшему с ним рядом на передке, спрыгнул с повозки, лег на снег и приложил ухо к земле. Вед с интересом наблюдал за ним. Несколько секунд Вернигор чутко прислушивался, лежа на земле, потом поднялся и отряхнул одежду.

– Я не слышал поблизости большого отряда всадников, – сказал он, окинув зорким взглядом горизонт, – Если и едет кто невдалеке, то он один. Видно, это путник. Думаю, мы можем здесь заночевать. Дамы будут спать в повозке, мы – сидя на козлах.

– Ну, да, – пожав плечами, без особого воодушевления согласился Вед, – Нам все нипочем. Мы же воины Крылатого Льва.

– Верно, – не заметив унылого тона своего спутника, кивнул Вернигор, – А вот девицам будет холодно. Поди, наломай веток и разожги костер. Только надо скатать несколько снежных комьев и сложить вокруг огня, чтобы не заметили со стороны.

Сказав так, он сам тотчас принялся за это дело.

– Вы что снеговика лепите? – удивился за занавеской звонкий голос, и из повозки показались армаисские беглянки.

Обе девушки – и принцесса, и ее прислужница уже переоделись в принесенное им Вернигором мужское платье. На каждой из них были грубые войлочные куртки и штаны, крепкие дорожные башмаки и шерстяные мужские плащи с капюшонами, чтобы закрыть лица в случае необходимости. При виде девушек суровый взгляд гроссмейстера невольно потеплел. Они спустились на землю и остановились рядом с ним, кутаясь в плащи. Принцесса была смущена своим новым нарядом и, потупив глаза, расправляла рукава шерстяной фуфайки, торчавшие из-под рукавов куртки. Зато служанка была явно довольна приключением. Ее яркие синие глаза так и горели от воодушевления.

– Ну, как мы вам? – покрутившись перед Вернигором так и этак, спросила она.

– Обувь-то впору? – усмехнувшись, спросил Вернигор, – Едва нашел для вас детскую.

– Спасибо, – принцесса наконец подняла глаза и улыбнулась ему, – Башмаки очень удобные.

Из лесу вернулся Вед с охапкой хвороста.

– Похожи мы на мужчин? – горделиво вздернув маленький носик, спросила у него служанка.

– Ага, как гусь на павлина, – ухмыльнулся Вед, складывая хворост в том месте, где Вернигор построил стену из снежных комьев, перевел взгляд на принцессу и поспешно добавил, – То есть вы были бы похожи на мальчиков, если бы не длинные волосы.

– Значит, нас все равно могут узнать? – встревожилась служанка, – Ладно!

Она открыла котомку, которую носила на поясе, и достала ножницы. Не успели Вернигор и Вед рта раскрыть, как ее рука уже потянулась к толстой каштановой косе.

– Нет! – испуганно воскликнула принцесса и схватила служанку за руку, – Не стоит. Мы можем сделать по-другому. Иди-ка сюда.

Эйнифар усадила служанку на передке повозки, встала у нее за спиной и заплела ей волосы на эльфийский манер, собрав их на затылке. Потом служанка сделала с ее волосами тоже самое.

– Может, мы и не вполне походим на юношей, но так все же лучше, чем совсем остригаться, – сказала принцесса.

– Да, так лучше, – переглянувшись, согласились Вернигор и Вед и, сами не зная почему, вздохнули с облегчением.

– Я говорил, натерпимся мы с этой резвой девой, – добавил Вернигор вполголоса.

Пять минут спустя в ложбине запылал костер. В повозке принцессы нашлись съестные припасы; служанка вскипятила на огне чай и сварила бобовую похлебку. Наскоро поужинав, армаисские дамы пожелали своим спутникам спокойной ночи и удалились в повозку готовиться ко сну. Вернигор и Вед остались сидеть у костра. Солнце исчезло за Грифоновым лабиринтом. День начинал гаснуть. В побледневшем небе над лесом уже зажегся огонек Альвиана – Вечерней звезды.

– Будем сторожить по очереди? – спросил Вед.

– Ты до полуночи, я до утра, – кивнул Вернигор.

– Надо будет собрать еще веток, – заметил Вед и со вздохом признался, – Воинам Крылатого Льва холод и прочие лишения нипочем, это, конечно, да. Но воин у нас ты, а я пока только ученик.

Он нагнулся над костром, поправляя палкой пламя, чтобы горело ровнее, а Вернигор впервые как следует, со вниманием посмотрел на него. Вед был выше среднего роста и крепок, как все молодые люди, прошедшие тренировку и обучение в Ордене. У него были короткие темные волосы, серо-голубые с лукавым прищуром глаза, прямой нос, высокие скулы и решительный подбородок, разделенный бороздкой. Вед, конечно, был еще молод, но лицо его, наделенное правильными строгими чертами не выглядело юным.

– Кстати, парень, – сказал Вернигор, – когда я спросил тебя, кто твой наставник, ты сказал: "Теперь Робур". Почему теперь?

– Потому, – Вед пожал плечами, продолжая передвигать хворост в костре, – Что в детстве я был одним из учеников Виго. Самым бестолковым.

– Неужто? – усмехнулся Вернигор.

– Да, – Вед тоже улыбнулся, – Сколько гроссмейстер ни бился, он не мог обнаружить во мне способностей к боевым искусствам. С мечом ли, с копьем или луком, я никогда не мог толком совладать. То есть я, конечно, мог биться достаточно хорошо для обычного воина, но не для воина Крылатого Льва. Ох, и помучался же Виго со мной! Помню, я делал ошибку за ошибкой, а он все больше злился. Я не оправдал его надежд, и он сбагрил меня Робуру. "Научи его хоть чему-нибудь", – сказал он. Ну, Робур тоже помучился чуток и решил, что толмач и книжник из меня лучше, чем ратник. Вот так-то.

– Может, и не так, – с сомнением заметил Вернигор, – Виго был одним из лучших гроссмейстеров, когда-либо управлявших Орденом. Но и он не был идеален. Он всегда хотел сразу же добиться успеха во всем. И если ученик проявлял значительные способности, Виго легко делал из него отличного бойца. Но если нужно было приложить усилия, чтобы получить желаемый результат, он начинал злиться и тут же все бросал.

– Что правда? – удивился Вед, – Великий Виго был таким капризным?

– Да, еще каким, – с теплотой и грустью в глазах подтвердил Вернигор таким тоном, словно эта слабость была не недостатком, а одним из лучших качеств его предшественника, – Я хорошо помню. Он ведь был и моим учителем тоже.

– Да, бывают на свете чудеса, – заметил Вед, и Вернигор снова обратил внимание на то, каким взрослым он выглядит.

– Скажи, а который тебе год? – спросил он.

– В книгах записано, что я родился в день Зимнего Солнца, – сказал Вед, – Значит, со дня на день мне стукнет двадцать.

– Только-то? – удивился Вернигор, – Я бы все двадцать пять тебе дал. Ты выглядишь старше своих лет.

– Я и чувствую себя так же, – ответил ученик и со значением прищурил глаза, – У нас много общего, верно?

Вернигор невольно вздрогнул, вспомнив, что сам дал такой же ответ на похожий вопрос короля. Он уже почти целый день не думал о разговоре с Кальдиеном и о его неприятном признании. И о клятве, данной им правителю Занбаара.

– Помолчи, – одернул он ученика, покосившись на повозку, занавески на окнах которой были плотно задернуты, – Мы не одни.

– Это верно, – холодно промолвил чей-то посторонний голос, гулким эхом загремев о скалы Грифонова лабиринта, – Вы здесь не одни, чертовы предатели!