Текст книги "Потерянный король"

Автор книги: Веда Талагаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

ШКАТУЛКА АРНИКИ

– Уж и мрачное местечко! Никогда оно мне не нравилось, – пропыхтел Нок себе в бороду, настороженно оглядываясь.

Никто ему не ответил, но лица у всех были печальные. Печально выглядел и лес, по которому пролегал путь гнома и его товарищей. Путники пробирались вперед по сугробам, в снегах которых не было заметно ни одной тропинки, а над ними, как безмолвные часовые, замерли вековые деревья. Их ветви угрюмо нависали над головами путешественников, сплетаясь между собой, и с них время от времени беззвучно опадал снег. Глухая тишь окутывала лес Забвения. Не слышно было стука дятла, не раздавался писк синичек, не скрипели стволы молодых деревьев на ветру. Казалось, лес спал, спал тяжелым сном запустения. Ничто не могло нарушить его мрачный покой.

Путники чувствовали себя здесь чужими. Они пригибались к седлам своих коней, втягивали головы в плечи, словно сам воздух леса Забвения, холодный и неподвижный, давил на них. Один только Орн не замечал гнетущего безмолвия, подступавшего со всех сторон. Он ехал чуть в стороне ото всех, всматриваясь в однообразную унылую чащу, прислушиваясь к тишине и жадно вдыхая морозный воздух. Глаза демона блестели, словно от волнения, а щеки порозовели.

– Я вообще не люблю лесов, – проворчал Ронф себе под нос, – Гоблинам лучше в подземельях, чем среди этих проклятых деревьев. Ваше волшебничество, где дверь-то?

– Да, где дверь-то? – подхватил Восточный Колдун, обращаясь к Тарилор; она ехала впереди всех, ее единорог выбирал дорогу для остальных, – Говорила, мы скоро приедем.

– Уже скоро, – не оборачиваясь, отозвалась эльфийка и указала вперед, – За этими деревьями поляна с дверью. Но дверь сильно разрушена. Ты уверен, что твое одолей-зелье ее починит?

– Уверен ли я? Ха! – Колдун самодовольно подбоченился в седле, – Мои одолей-зелья не знают равных. Я тут намедни такое сотворил. Это большой секрет, но все бы обзавидовались, узнай, что я это сделал!

– Даже Гвендаль? – слабым голосом спросил Элиа.

Он ехал на лошади позади демона и всю дорогу от самого Болотного города подремывал, склонившись на его плечо. Вчерашняя битва с марви отняла у него много сил.

– Конечно, – самоуверенно заявил Юн, – Ты ведь знаешь, о чем я! Хотя, это, конечно, большой секрет.

– Странный большой секрет, – заметил Евглен, которого похвальба Юна раздражала, – Кто-то ничего не должен знать о нем, а кто-то уже в курсе.

– Потому что он очень большой, – язвительно добавил Кадо и с подозрением посмотрел на Колдуна, но тот отвернулся и полез в широкий рукав своего плаща, где была спрятана стеклянная скляница с одолей-зельем, сваренным ночью в городе жаболюдов.

Орн вдруг придержал поводья лошади и спрыгнул на землю. Он подошел к одному из могучих старых дубов, росших поблизости, и провел рукой по его стволу, счищая снег.

– Что с тобой, Эзельгер? – удивилась Тарилор, оглянувшись через плечо.

– Вы разве не чувствуете? – словно очнувшись от какого-то наваждения, с недоумением глядя на спутников, спросил мнимый эльф, – Деревья не спят, они смотрят на нас, они словно хотят что-то сказать.

Еще раз проведя ладонью по шершавой древесной коре, он вернулся к своей лошади. Остальные обменялись озадаченными взглядами. Тарилор покачала опущенной головой.

– Тебе почудилось, сударь, – грустно молвила она, – Давно уже потерянный лес не говорит.

– Это он от Элиа заразился, – убежденно заявил Ронф, а Юн бросил на демона предостерегающий взгляд, чтобы тот не вступал в разговоры с Тарилор.

– Но я чувствую, – задумчиво глядя на снег под копытами лошади, возразил Орн.

– И я чувствую, – вдруг низким голосом откликнулся Элиа у него за спиной, – Я чувствую, что мы здесь не одни.

В этот момент путники выехали на широкую поляну, по краям заросшую кустарником. Среди нее в ложбине было укрыто снегом русло сухого ручья. Над ним белым бугром возвышались развалины небольшого каменного мостика, некогда служившего дверью. Одновременно с путешественниками на другом конце поляны показался отряд вооруженных, одетых в доспехи гоблинов.

Хотя Итэри и Арника ждали с нетерпением, когда же на горизонте покажутся таинственные земли Нумара, они все равно пропустили этот момент. За несколько дней пути повозка Южной Колдуньи, запряженная крылатыми быками, останавливалась на ночлег лишь несколько раз. Да и то лишь в самых пустынных местах и лишь для того, чтобы нюкты могли отдохнуть. К концу путешествия сами седоки повозки были так утомлены, что валились с ног от усталости. Только Южная Колдунья правила нюктами, не смыкая глаз и не выказывая признаков утомления. А ее молодые спутницы крепко уснули на заднем сидении, забившись в разные уголки, как раз в тот долгожданный миг, когда далеко внизу показались скованные льдом берега реки Калумад. Широкая лента реки извивалась с запада на восток, служа границей между Нумаром и Нехоженой землей. На мелководье она была покрыта кромкой льда, но срединную глубину не тронул мороз, и быстрые воды неслись, переливаясь на солнце тяжелой маслянистой синевой. От воды шел парок, инеем оседая на опорах мостов, перекинутых через реку. Они изгибались полукруглыми арками соединяя один берег с другим, и их было бесчисленное множество. Нюкты пронесли повозку прямо над одним из этих мостов, Великие Колдуньи оказались в стране Нумар, и их окутал туман, пронизанный лучами зимнего солнца.

Когда Арника открыла глаза, туманная дымка вокруг нее уже начала редеть. Только внизу, под колесами повозки, еще плавали облачка, похожие на пар. А впереди, позади, справа и слева вставали горы, высокие, суровые, седые от снега, одетые дремучими лесами. В чаше горной долины мерцало на солнце озеро, которое уже начало замерзать от холода. Тонкие корочки льда стягивали его поверхность, и лишь кое-где открыто серебрилась студеная вода. Прозрачная дорожка такой воды струилась к берегу, где виднелись расчищенные от снега деревянные причалы. Потерев глаза, Арника увидела, что по открытой воде к причалам медленно плывет ладья с зеленым парусом. На носу ее украшала деревянная голова лебедя на длинной, красиво изогнутой шее, а правили ладьей жутковатые существа, похожие на ожившие лесные деревья. При виде них молодая Западная Колдунья испуганно поежилась. Хозяйка же Туманного острова, Адиари встала на козлах и радостно улыбнулась.

– Ну, вот, – сказала она, вдохнув морозный воздух гор полной грудью, – почти добрались!

Два отряда замерли по разные стороны поляны, во все глаза глядя друг на друга. Раньше других очнулась Тарилор, единорог которой с тревожным ржанием поднялся на дыбы. Эльфийка проворно сняла с плеча лук и выхватила из колчана стрелу с длинным серо-белым оперением. Она прицелилась в толпу гоблинов, и те сразу же громко, злобно загалдели. Их нестройные ряды ощетинились клинками коротких мечей и кривых армаисских сабель.

– А, людишки! – зарычал низенький кривоногий гоблин, предводительствовавший отрядом, – Эльфы? Гномы? Откуда только занесло сюда такую нечисть? Как вы посмели появиться в нашем лесу!

Гоблин был одет в богатые позолоченные латы явно с чужого плеча, а во рту у него торчало два золотых зуба.

– Стой, где стоишь, а то продырявлю и тебя и остальных, – холодно молвила Тарилор, а ее спутники один за другим обнажили мечи, – Нам ничего не нужно в вашем лесу, мы только проедем через дверь. Драться с вами мы не хотим.

– А мы хотим! – задиристо возразил главарь гоблинов, – И с чего вы взяли, что можете вот так просто пройти через нашу дверь?

– Даже если мы не сможем пройти через нее, это все равно скажется на численности твоей банды, – заметил Эзельгер, – После войны дела у гоблинов из замка Марал обстоят не слишком хорошо, верно? Добыча попадается редко, воинов мало. Ты ведь не хочешь, чтобы их стало еще меньше?

– Хм, – гоблин насупился и запустил корявую пятерню в бороду, торчавшую клинышком на подбородке, – Хитрющий эльф, ты прав. Тогда давайте-ка платите дань!

Его приспешники одобрительно загомонили, потрясая оружием.

– А жирно не будет? – сварливо выкрикнул Ронф.

– Это что такое? – удивленно протянул гоблин, разглядывая королевича из страны Пан, и брезгливо сплюнул на снег, – Фу, полукровка! Не мудрено, что ты обретаешься в такой компании. С тебя стоит потребовать двойную цену.

– Сначала я подарю своему отцу твою голову на серебряном блюде! – тут же взъярился Ронф, одной рукой поднимая меч над головой, а другой выхватывая из-за пояса кинжал.

Гоблины насмешливо захохотали. От их хриплого смеха задрожал воздух в лесу и с ближайших деревьев полетели хлопья снега.

– И кто же твой папаша, интересно знать? Любитель человечины? – фыркнул предводитель, отсмеявшись.

– Мой отец – Фракнорк Подземный, повелитель Пангории, – гордо раздувая ноздри, объявил Ронф, – Пожалуй, не стоит дарить ему твою голову, собака безродная.

От этих слов главарь разбойников глухо по-волчьи зарычал, и в его глазах появился недобрый блеск. Остальные гоблины злобно заворчали, точно стая голодных бродячих собак, и подступили ближе к своему предводителю.

– Мы погибли, – став белее снега, негромко проговорил Восточный Колдун, – Теперь они и дани не возьмут.

– А мы и не станем им ничего платить, – также не громко отозвалась Тарилор, – Пока они ссорятся, ты должен открыть дверь.

– Я? – испуганным шепотом вскричал Колдун.

– А кто же? – невозмутимым кивком головы подтвердила эльфийка, – Слезай с лошади и крадись к мосту. Евглен, прикрой его светлость.

– Да, прикрой меня, – живо согласился Юн.

Он побледнел еще больше, хотя это и казалось невозможным, и стал потихоньку сползать с седла. Гоблины, возмущенные словами Ронфа, не заметили движения Восточного Колдуна. Они вопили, выкрикивая ругательства, оскорбления, и рвались в бой.

– Минутку, минутку! – крикнул Эзельгер, видя, что дело принимает опасный оборот, – Это все патетика. Не забывай о моих словах, почтеннейший. Народу-то у вас мало, и останется еще меньше.

– А вас не останется совсем! – рявкнул главный разбойник, – Не заговаривай мне зубы, долговязый! Всякого, кто появится в нашем лесу, ждет смерть!

– Это еще кого не останется! – завопил тут Нок, багровея от ярости и сжимая кулаки, – Нечего с ними церемониться, порубать в капусту и дело с концом!

– Тихо, тихо, – поспешным жестом остановил Нока Эзельгер, а Кадо быстро схватил его за шиворот и оттащил назад, – Предлагаю другой вариант. Решим дело поединком. Ваш боец против нашего. Если наш одолеет, вы дадите нам проехать через дверь. А если ваш окажется сильнее, то ... все в вашей воле.

– Если, – насмешливо хмыкнул главарь разбойников и покрутил мечом в воздухе, от чего клинок издал зловещий свист, – Советую сразу готовиться к смерти, проклятые инородцы.

– Поживем – увидим, – спокойно ответила Тарилор и украдкой перевела взгляд на развалины моста, возле которых уже колдовал Юн.

Молодой чародей незаметно счистил снег с одного из каменных обломков и поливал его зельем из скляницы. "Все почти готово, продержитесь еще чуть-чуть", – услышала вдруг Тарилор его громкий голос и вздрогнула. Но потом поняла, что голос Юна звучит только в ее голове, и ни другие путники, ни гоблины его не слышат. Она кивнула и снова прицелилась из лука в главаря разбойников. Гоблин в золоченом панцире не испугался нацеленной в него стрелы. Он только ядовито ухмыльнулся и обвел спутников Тарилор взглядом, полным презрения.

– Ну, и кого же вы выставите на бой, хлюпики? – насмешливо спросил он.

– Меня! – свирепо зарычал Нок, подскочил к Евглену и начал выдергивать у него из-за пояса запасную саблю.

– Нет, меня! – завопил Ронф, потрясая оружием, и плечом оттеснил Нока в сторону.

"Дверь вот-вот откроется", – сообщил Восточный Колдун, мысленно обращаясь к Тарилор.

– Ты? – криво ухмыльнулся главарь разбойников, – Как это папочка отпустил тебя из родимой пещеры? Как воевать, так своих детишек король Фракнорк держит дома, в тепле.

– Сейчас, я тебе покажу, чему меня учили в родимой пещере, – пригрозил Ронф, окончательно рассвирепев.

– Покажи, покажи, – согласно кивая, захихикал предводитель гоблинов и отступил в сторону, – А вот и наш боец.

Остальные гоблины поспешно разбежались в разные стороны, потому что, расталкивая их, вперед вышел таноанский гоблин в черненых доспехах с шипастыми наплечниками. Он был могуч, как бык, и превосходил ростом даже статного высокого Евглена. Ронф своей заплетенной в косички головой доходил таноанцу лишь до пояса.

– Ничего себе! – тихо ахнул Кадо.

"Ой, я сейчас! Я уже почти совсем сейчас!" – испуганно вскрикнул Колдун и забегал вокруг сломанной двери.

– Может, лучше я с ним сражусь? – предложил Евглен не очень уверенно, а Элиа сделал жест, словно хотел дотронуться до чего-то висящего на шее.

– Ну, уж нет! – отказался Ронф, – Тут делов-то – завалить тупого черного гоблина. У таноанцев только рост высокий, а мозгов у них нет.

Услышав это, черный гоблин зарычал и ринулся вперед. В руках у него тускло блестел огромный боевой топор.

– Зря он так сказал, – пробормотал Нок.

Но Ронфа было не остановить. Яростно вереща, он побежал навстречу врагу.

– Его же сейчас разрубят пополам, – ахнул Элиа.

– А потом нас, – добавил Кадо.

"Чего ты там копаешься, Колдун?" – сердито спросила Тарилор про себя.

"Сейчас, сейчас", – отозвался Юн, и на сей раз его услышали все, – "Готово! Открыто! Дверь продержится несколько секунд. Быстрее бегите все сюда!"

– Все к двери, быстро! – крикнула Тарилор вслух, – Евглен, Нок, оттащите Ронфа от этого чудища!

Услышав ее слова, Кадо и Эзельгер пришпорили лошадей и поскакали к мостику. Евглен и гном кинулись догонять Ронфа и едва успели схватить его за плащ за минуту до того, как он кинулся на черного гоблина. Они потащили упирающегося Ронфа к развалинам двери, а огромный таноанец с ревом погнался за ними. Поняв, что их провели, гоблины, громко вопя бросились вдогонку за беглецами. Увидев это, Восточный Колдун жалобно пискнул и исчез, проскочив в дверь. Кадо на всем скаку растворился в воздухе. Тарилор подтолкнула вперед Евглена, Нока и Ронфа, который отчаянно вырывался и вопил:

– Поставьте меня на землю, я сейчас их всех размажу!

Молодой гоблин исчез за дверью, его голос стих. Тарилор несколько раз выстрелила в черного гоблина, который опережал других преследователей. Две стрелы попали таноанцу в плечо и он упал на колени. Остальные гоблины пробежали мимо него, на ходу выставляя вперед щиты, чтобы прикрыться от выстрелов эльфийки. Тарилор обернулась к развалинам моста и увидела, что Эзельгер и Элиа верхом на Сметанке ждут рядом с дверью, не торопясь сквозь нее проходить.

– А вы чего медлите? – удивилась Тарилор.

– Тебя ждем, госпожа, – стараясь не смотреть на нее, ответил Эзельгер.

– Я прикрываю наш отход, а вы только мешаете мне, – рассердилась Тарилор, пятясь к двери, – Ну-ка, быстро на ту сторону!

– Мы не можем бросить тебя одну, – возразил Элиа гулким, как горное эхо, голосом, вытянул руку в сторону бегущих гоблинов и громко сказал, – Leviti!

Снег на поляне взметнулся вверх, а вместе с ним и гоблины. Вся банда неподвижно зависла на высоте человеческого роста от земли. Висело даже копье, которое главарь бросил в беглецов. Потом снег осел на землю, и наступила тишина. Разбойники были так потрясены случившимся, что даже не могли кричать от злости или испуга. Они молча таращили глаза на Тарилор и ее друзей и болтали в воздухе короткими ногами, роняя остроносые, подкованные железом сапоги.

Серебристо-серые глаза Эзельгера вышли из орбит от изумления.

– А пораньше ты так сделать не мог? – спросил он.

– Я устал, – объявил Элиа едва слышно, склонил голову на плечо демона и уснул.

Тарилор подъехала к Сметанке на своем единороге и заботливо поправила на Элиа зеленый плащ.

– Теперь едем, – сказала она.

– Ну, где ж вы были? Я думал, вы там застрянете без нас!

Стоило Эзельгеру, спящему Элиа и Тарилор проехать сквозь дверь, к ним подскочил испуганный Восточный Колдун.

– Должны же мы были победить гоблинов прежде, чем уехать, – невозмутимо пожал плечами Эзельгер.

– И вы их победили? – недоверчиво прищурился Ронф, боевой пыл которого все еще не остыл.

– Всех до одного, – спокойно подтвердил Эзельгер, бросив на гоблина взгляд, в котором таилась насмешка, – Всего делов-то – завалить штук двадцать гоблинов. На это и ума не надо, только высокий рост.

– Эльфовы басни, – досадливо морщась проскрипел зубами Ронф, а Кадо подергал за плащ Тарилор.

– Мы хоть туда попали-то? – спросил он с опаской.

Странники собрались теперь вокруг большого черного камня, лежавшего в чистом поле. Кругом тянулась пустынная равнина, едва скованная заморозком и чуть посеребренная инеем. В той стороне, где вставало солнце, виднелась кромка леса. Сплетенные кружевом ветви на его деревьях не были укрыты снегом. Во всем, что окружало путешественников, чувствовалась более теплая погода и более мягкая зима, нежели в тех местах, откуда они только что появились.

– Мы у самой границы Дальноземья, – осмотревшись, подтвердила Тарилор и одобрительно добавила, – Молодец, Колдун, не подвел. Только не смей больше лезть в мои мысли.

– В твоих мыслях нет ничего интересного, – подступив к ней поближе, сообщил Юн, – Все Эзельгер, да Эзельгер. Ой! Она толкнула меня! Она меня толкнула!

Сидя на снегу, Колдун возмущенно глядел на Тарилор, которая не поведя и бровью похлопала единорога по шее и поехала вперед, в сторону леса.

– Как обычно, наступил на свою мантию и упал, – пожав плечами, заметила она, обращаясь к остальным.

Спутники эльфийки, посмеиваясь, проехали мимо сидевшего на земле Восточного Колдуна, и один за другим устремились по широкой грунтовой дороге к лесу. Только Кадо задержался. Он спрыгнул с лошади, насмешливо улыбнулся и помог Юну встать на ноги. Чародей сокрушенно вздохнул, стряхивая снег с одежды и одергивая свой широкий серый плащ.

– Элиа-то опять уснул, – сказал он, указав на сидящего позади Эзельгера крепко спящего Элиа.

– А если камень совсем его заберет? – одними губами прошептал Кадо.

– Вся надежда только на Гвендаля, – вздохнул чародей, – Где ж его, проклятого, носит? Чувствую я, наступают худые времена. Ой, вот и сердце у меня кольнуло, – он приложил руку к груди и сердито посмотрел на заулыбавшегося Кадо, – Я не шучу. Мне не спокойно. Вдруг что-то происходит в Нумаре? Хотел бы я знать, что там поделывает Арника.

Кадо нахмурился. Его взгляд обратился на юго-запад, словно мог за далью расстояний разглядеть пределы очарованной страны Южных Колдунов.

– И я хотел бы, – сказал он.

– Да и я бы не отказался. Сгораю от нетерпения узнать, что же там происходит, на Туманном острове.

– Увы, охранные чары по-прежнему слишком сильны. Мы не можем увидеть в зеркале страну Нумар.

– Пока еще сильны. Но если все пойдет как надо... Ох, уж эти чародеи! С ними столько беспокойств.

– Но вы сделали на них очень большую ставку во всех ключевых моментах своего предприятия.

– И они меня не подведут. Одних я опутал хитростью, других оклеветал в глазах собратьев, третьим посулил такие выгоды, что они не смогут устоять. И то, что Восточный Колдун чувствует беспокойство, доказывает – моя политика действует. В Нумаре неладно.

– Неладно для них, но хорошо для нас, владыка Эверонт.

– Верно. А теперь убери-ка зеркало, Зиирх. В Дальноземье оно бесполезно, а от света у меня разболелись глаза.

День застал Эверонта в дороге. Его повозка с упряжкой из девяти укрощенных горных котов, черных, как сажа, и злобных, остановилась у подножия горного склона. Эверонт, Зиирх и отряд охраны, состоявший из рослых черных гоблинов, укрылись до наступления вечера в пещере. Владыка мог передвигаться только в темноте. Оборотень и гоблины, также чувствовавшие себя свободнее в темное время суток, одобряли такой способ путешествия. Дочь Зиирха Мееральда, лежавшая в повозке и закутанная в медвежьи шкуры, все время спала. Пока гоблины переругивались, чистили оружие или храпели, уснув в углу, а Зиирх бережно укутывал покрывалом зеркало Алаоры, Эверонт расхаживал по пещере в ожидании заката. Ему не терпелось снова тронуться в путь. Скрестив руки на груди, он мерил шагами неровный каменный пол, его бесцветные глаза то вспыхивали, то принимали отсутствующее выражение. Зиирх видел, что его господин что-то обдумывает, и не смел ему мешать.

– Ты не прав, оборотень. Я сделал ставку не только на чародеев. Есть и другие, – обращаясь скорее к своим мыслям, чем к Зиирху, промолвил Эверонт какое-то время спустя.

– Неужели на эльфов, владыка? – с удивлением глядя на него, прошептал Зиирх, – Но с ними же нельзя иметь дело!

– Можно, если сыграть на их слабостях, – возразил Эверонт, и его губы изогнулись в коварной улыбке.

– Но у них нет слабостей, – недоверчиво заметил Зиирх.

Его хозяин покачал головой и тихо рассмеялся.

– Слабости, Зиирх, есть у всех.

Огонь плясал в камине, распространяя приятное тепло по всей комнате. Древуны приближались к жаркому пламени с опаской лишь на расстояние вытянутой кочерги, чтобы помешать этой кочергой угли.

– Это торф, – объяснила Адиари своим гостьям, – Мне доставляют его с юго-запада Нумара из Низинных торфяников. Древуны бы очень огорчились, если бы я стала топить печи дровами.

Она скинула меховую накидку, длинный плащ и стояла у огня, отогревая руки. Северная и Западная Колдуньи остановились в дверях гостиной, осматриваясь в небольшой комнате, стены которой были обтянуты зеленым шелком, а обстановка состояла из круглого стола и нескольких мягких диванов с кожаной обивкой на сиденьях, спинках и подлокотниках. По углам стояли высокие бронзовые светильники со множеством свечей из розового воска.

– Подумаешь, какая обида, – пробормотала Арника себе под нос.

Древуны, помогавшие Южной Колдунье и прислуживавшие ей в доме, внушали Арнике отвращение. Их присутствие раздражало молодую чародейку. Кроме того ее раздражало то, что Итэри обрадовалась появлению лесных страшилищ, а сами они сразу же сочли маленькую аладанку своей и относились к ней с явным благорасположением.

– Как это чудесно, что они уцелели в вашей стране, – сказала Северная Колдунья, проводив взглядом деревянных прислужников, удалившихся из комнаты качающейся походкой.

– Ты еще много чудесного увидишь в нашей стране, – пообещала Адиари, наградив ее улыбкой.

– Завтрак, например? – капризно надув губки, предположила Арника.

– Конечно, – с улыбкой согласилась Адиари, – И завтрак, и отдых с дороги. Делами займемся позже. Они слишком серьезны, чтобы приступать к ним уставшими и голодными.

Она звонко хлопнула в ладоши, подзывая слуг. Арника опустилась в мягкое кресло и откинулась на спинку, в ожидании, пока хозяйка дома позаботится об ее трапезе и отдыхе. А взгляд Итэри упал на фаянсовую вазу для фруктов. Она стояла на столе, накрытом вышитой белой скатертью, и была наполнена золотистыми спелыми яблоками.

– Ой! – простодушно восхитилась Северная Колдунья, подойдя ближе к столу, – У нас в Аладане фрукты большая редкость. Яблоки вызревают не каждый год, тогда их привозят из Ильраана. А виноград и персики только армаисские.

– Эти яблоки мне привезли из зимних садов наместника, – сказала Южная Колдунья и подала самое крупное яблоко Итэри, – Держи.

Другое, чуть поменьше, она протянула Арнике.

– Я могу есть яблоки каждый день, – посмотрев на большое яблоко в руках Северной Колдуньи, презрительно отказалась Арника.

– Сейчас Ворчун проводит вас в комнаты, где вы можете умыться и переодеться с дороги, – сказала Адиари, – А стол тем временем будет накрыт.

Дверь открылась, и из-за нее в гостиную заглянула мохнатая морда. В комнату вперевалочку вошел громадный бурый медведь. Итэри взвизгнула, едва не выронив яблоко, а Арника втянула ноги на кресло.

– Это он нас должен проводить? – вскричала она.

– Не надо бояться, – мягко промолвила Южная Колдунья, – Ворчун грозен только с виду. Он самый добрый медведь на свете.

Она улыбнулась и сделала приглашающий жест. Арника замотала головой, но видя, что Итэри с приветливым видом подошла к медведю и протянула ему еще одно яблоко, недовольно засопела и слезла с кресла.

– Скажите, какая добренькая! – с досадой проворчала Западная Колдунья, когда Ворчун закрыл за ней дверь, и она осталась одна в отведенной ей комнате, – И лесные чудища-то ей нравятся, и медведи-то у нее с рук едят. Подавись ты своим яблоком, дура!

Топнув ногой, Арника подошла к окну и отдернула кисейные занавески на окнах. Комната, в которой ее поселила Южная Колдунья, выходила окнами в сад. Ее стены были обтянуты светлым атласом, расписанным изображениями летящих над горами и купающихся в водопадах журавлей. Такие же как на окне кисейные занавески окружали кровать с узорной кованой спинкой. Рядом с кроватью стоял туалетный столик с зеркалом в овальной раме из янтаря и яшмы. На него Арника поставила некоторые свои вещи – туалетные принадлежности и красивую шкатулку из черного дерева, оправленную филигранью, на которой мерцали жемчуга и агаты. Она не помнила точно, как давно она владеет этой шкатулкой и кто ее подарил, но стоило Западной Колдунье посмотреть на шкатулку, как эти вопросы забывались сами собой, до того красивой была эта вещь. Завораживающе красивой. Вот и сейчас Арника обернулась к туалетному столику и любовно взглянула на шкатулку. Потом улыбнулась своему отражению в зеркале.

– А одевается она как? Все время в красном, да пурпурном, да малиновом. Ворона в павлиньих перьях! – Арника подошла к зеркалу и взглянула на свое платье из дорогого черного бархата, по рукавам и вырезу отороченное блестящим серебристо-черным мехом; увиденное подняло ей настроение, – Вот это совсем другое дело. Только чего-то не хватает. Какого-нибудь украшения спереди.

Она опустила взгляд, задумчиво водя пальцем по инкрустации на крышке столика.

– Арника!

Легкий шепоток, пробежавший по комнате, показался Западной Колдунье дуновением сквозняка. Она даже не была уверена, что услышала в нем свое имя.

– Арника!

– Кто здесь? – удивленно оглянувшись, спросила чародейка и тут увидела, что крышка шкатулки из эбенового дерева слегка приоткрыта.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Арника приподняла крышку и опустила под нее ладонь. А когда вынула из шкатулки руку, в ней лежала необычайной красоты брошь, усыпанная изумрудами и черным жемчугом. В середине сверкал крупный бриллиант самой искусной огранки. Вздох восхищения замер у Западной Колдуньи на губах.

– Вот то, что мне нужно! – ахнула она, потом счастливо рассмеялась и приколола брошь на вырез платья посередине.

Потом перевела взгляд на шкатулку и с нежностью погладила ее по крышке.

В ветреном воздухе над озером носились облака. Они то сгущались, и принимался сыпать мелкий колючий снег, то разбегались от порыва ветра, и тогда покрытые инеем садовые деревья купались в лучах солнца.

– Сколько можно глазеть в окно? – недовольно проговорила Арника, – Можно подумать, ты видела мало снега у себя в Аладане. Лучше бы помогла. Эти дурацкие книги клацают зубами и не хотят открываться, не слушают никаких заклинаний.

На столе библиотеки перед ней лежали рядком семь увесистых книжных томов в сафьяновых обложках. Все они были застегнуты золотыми застежками с замочками. В скважине каждого замочка стучали друг о друга острые золотые зубки, грозя укусить того, кто попытается открыть книгу.

– Старинные книги охранных заклинаний всегда охраняют защитные замки, – стоявшая у окна Итэри отодвинула край занавески, любуясь видом сада, – Где-то в шкафу, из которого мы их достали, должен быть ключ.

– Какая догадливая! – проворчала Арника, подошла к книжному шкафу возле камина и открыла стеклянную дверцу.

На верхней полке стояла шкатулка, а в ней отыскался подвешенный на шелковый шнурок золотой ключик. Арника состроила гримасу Итэри, стоявшей к ней спиной.

– Ну, и дальше что? – капризно морщась, спросила она.

– Будем читать все подряд, пока не найдутся особенно мощные заклинания. Адиари составит из них новые защитные чары, и мы все вместе проведем восстанавливающий обряд, – спокойно и дружелюбно ответила Итэри, казалось, даже не заметившая враждебного настроения Западной Колдуньи и ее недовольного голоса.

– А замки? – передернула плечами Арника, – Они же кусаются!

– Если сунешь ключ прямо им в зубы, они откроются, – улыбнулась Итэри, – Главное не бойся.

Прежде, чем отойти от окна, она бросила последний взгляд на сад Южной Колдуньи, укрытый белыми сугробами и осыпанный снегом. На ветке сирени прямо против окна сидела угольно-черная ворона. Она посмотрела Итэри прямо в глаза, и у нее в груди зашевелилось неприятное предчувствие. Северная Колдунья сделала шаг к столу, где Арника недовольно сопя, возилась с ключом от зубастых замков. Потом, подчиняясь внезапному внутреннему порыву, опять обернулась к окну. Вороны на кусте не было. Только покачивалась ветка, роняя снежные хлопья.

– Как странно, – сказала Итэри.

– Странно, что меня не загрызли! – сказала Арника, вспоминая случившееся в библиотеке.

Стоя перед зеркалом в своей комнате, она оглядывала свои руки и одежду в поисках повреждений. Не заметив ни одной дырочке на рукавах, ни единой царапинки на коже, Западная Колдунья не успокоилась, а пришла в еще большее раздражение.

– Ну, конечно, все-то мы знаем, обо всем-то мы имеем представление! – презрительно фыркнула она и быстрым шагом прошла от туалетного столика к окну в противоположном конце комнаты, – Я тоже разбираюсь в древнем волшебстве. Но я же не умничаю, не выставляю других в дурацком свете! И вообще, надо бы ей напомнить, что Западные Колдуны гораздо могущественнее Северных. Скоро я придумаю, как это сделать, яблочная душа.

Арника сердито глядела за окно на гаснущие в небе краски заката. Подножия гор окутывались мглистым зимним туманом, на их склонах золотились последними лучами солнца заснеженные сосновые леса. Туман окутывал и поверхность озера, которая уже почти полностью покрылась льдом. Сумерки сгущались в саду Южной Колдуньи. Посеребренные морозом ветки деревьев и кустов становились похожи на кружевные узоры. Они переплетались на темнеющем фоне неба, и казалось, роняли белые искры холодного огня. Один из узоров вдруг осыпался, обнажив ветвь акации без листьев. На ней сидела черная ворона и, не отрываясь, смотрела на молодую чародейку. Ее круглые глаза тускло блестели в темноте, и взгляд казался холодным и тяжелым. Арника вздрогнула под этим взглядом, внутренне содрогнувшись от неприятного ощущения. Рассердившись еще больше, она замахнулась на ворону и стукнула ладонью по стеклу.

– А ну, пошла! Ты еще будешь тут таращиться на меня, мерзкая птица! – Западная Колдунья топнула ногой и окинула комнату взглядом, полным досады, – Чертовы деревяшки не зажгли свечи. Нумар этот действует мне на нервы. Что за дрянное место!