Текст книги "Викинг-незнакомец"

Автор книги: Вайолет Уинспир (Винспиер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 4

Коттедж с огромными окнами был выкрашен в лимонный и белый цвета. Эрик занес чемоданчик Джил в просторную гостиную и поставил на один из ярко расписанных ковров, устилавших деревянный пол.

– Обрати внимание – мой трофей с Корфу, – засмеялась встретившая их Кора. Хотя она была довольно высокой, рядом с Эриком этого не ощущалось.

– То-то я думаю, что не видел его раньше. Ну, как прошла поездка? Получила удовольствие?

– Это была отличная идея – послать нас на Корфу, Эрик. Роже сделал эскизы новой линии одежды с греческими мотивами. – Кора налила в высокие стаканы чай со льдом и добавила туда кусочки ананаса. – Она будет пользоваться бешеным спросом, когда поступит в продажу, – работу Роже знают и ценят.

Джил вполуха слушала этот профессиональный разговор, сидя на высоком табурете и разглядывая красочный интерьер. Все здесь говорило о том, что Кора предпочитает авангардный стиль: стены были завешены японским тростником, создававшим в помещении прохладный зеленоватый уют, в открытую дверь-ширму, у которой стояла гигантская конусообразная ваза цвета морской волны, доносились болтовня и смех отдыхающей у бассейна молодежи, снимавшей небольшие коттеджи по соседству, расписанный цветами юкки навес защищал веранду от солнца. Джил приятно волновало то, что царившая здесь атмосфера «лагеря отдыха» будет окружать ее каждый день. Люди, которые жили рядом, совершенно очевидно, весело в шумной компании проводили свое свободное время. Кто-то из них работал в «Норлундс», кто-то в офисах, кто-то на телевидении, и все они были веселы и беззаботны. Отдыхавшие у бассейна выглядели такими загорелыми и здоровыми, что Джил не удивлялась тому, что ее бледность явно вызывала интерес окружающий.

– Вам нравится здесь, Джил?

Эрик допил свой чай, и девушка, вдруг осознав, что он собирается оставить ее среди незнакомых людей одну-одинешеньку, немедленно запаниковала и захотела – больше всего на свете! – вцепиться в его руку. Но, несмотря на это, Джил упрямо склонила голову и выжала из себя почти искреннюю улыбку:

– Я и не представляла себе, что коттедж окажется таким милым. Я уверена, что буду счастлива здесь.

– Не сомневаюсь, что Джил прекрасно устроится и всем здесь понравится, – заверила его Кора. – Здесь все очень дружны.

– Спасибо, Кора, – произнес Эрик по-датски, его пальцы легко взъерошили ее золотые волосы на затылке. – Я знаю, что могу положиться на тебя.

Зеленые глаза встретились с серыми – это был долгий многозначительный взгляд, Джил не могла этого не заметить, – потом Кора улыбнулась и сказала:

– Хай-хай, капитан. – Ее улыбка была совсем не такой, как на обложках журналов; она была теплой, гораздо более выразительной, чем любые слова, и обозначала гораздо более глубокие отношения, чем бывают у модели и ее босса. А почему бы и нет? Ведь фотографии Коры Беннет не лгали: от кончиков ухоженных ногтей до прекрасных волос – она была волнующе восхитительна, и это оценил бы любой мужчина…

– Что ж, увидимся завтра в магазине. – Улыбающиеся глаза Эрика скользнули по личику Джил, – Кора покажет вам мой офис.

– Да, мистер Норлунд, – манерно ответила Джил. Теперь ей казалось, что тот дождливый английский вечер, когда она заснула у него на плече, был только сном – тогда Эрик был каким-то другим. А сейчас он протянул ей ладонь, девушка быстро пожала ее и тотчас же отдернула свою руку. Джил осталась в коттедже одна, Норлунд и Кора вышли на залитую солнцем террасу, а потом во двор, их голоса звучали все тише. Они проговорили минуту или чуть больше. Чувство одиночества с головой накрыло Джил и не отпустило даже тогда, когда она услышала, что они попрощались, после чего Кора вернулась в гостиную.

– Так, значит, ты и есть маленькая протеже Викинга? – Засунув руки в карманы брюк, девушка смерила Джил взглядом. – Наверное, ты боялась, что мы тут все неотесанные и примитивные, а?

Джил улыбнулась, не переставая чувствовать себя котенком в львином прайде, даже когда Кора дружески подтолкнула ее плечом и пригласила осмотреть коттедж и отдохнуть.

Кухня оказалась довольно маленькой, но функциональной: электрическая плита, холодильник, безукоризненно чистая раковина, кухонная стойка и два табурета.

– Ты умеешь готовить? – поинтересовалась Кора и очень обрадовалась, когда Джил пообещала доказать это, пожарив на обед купленный Корой бифштекс, картофель и сделав зеленый салат.

– Если ты не сидишь на диете, я могла бы еще сделать вишневый пирог, – добавила Джил, заметив в застекленном шкафчике консервированную вишню.

– Что ж, – Кора хлопнула себя по бедрам, чуть более округлым, чем было положено моделям – как подумала Джил, но, без сомнения, это устраивало «большого босса», – я полагаю, что кусочек домашнего пирога мне не повредит, тем более что я и так уже клиент «Слендереллы» – это шикарный женский гимнастический зал, и, как мне кажется, тебе туда ходить незачем. И как тебе удается сохранять такими худыми, совсем как у мальчика, ноги?

– Я много хожу пешком и вообще целый день на ногах, – засмеялась Джил. – Конечно, работа за прилавком не является для меня пределом желаний, но мне она нравится.

– Ты и в самом деле находишь удовольствие в работе? – поинтересовалась пораженная Кора. – Тогда, значит, вы с Викингом одного поля ягоды. Не думаю, что этот парень находит в чем-то больше радости, чем в заваленном доверху отчетами о продажах столе, разных производственных идеях и так далее. Он – большое колесо, вокруг которого вращаемся все мы.

– Я заметила, что ты называешь его Викингом, – сказала Джил, оглядывая спальню, которая была немногим больше, чем кухня. Пара диванов, накрытых чехлами, с яркими ковриками у подножий, туалетный столик с зеркалом, окруженным, совсем как у кинозвезд, лампами, и с бесчисленным количеством пузырьков и баночек, в беспорядке расставленных на нем.

– Он же большой, сильный датчанин, совсем как настоящий викинг. – Кора остановилась у столика и накинула на запястье прелестную цепочку. Солнечные лучи, проникающие через жалюзи, упали на ее волосы, блики засверкали на них, словно новенькие монетки; дотронувшись пальцами до цепочки и застегнув изящный замочек, она таинственно улыбнулась. Джил, наблюдая за ней, подумала, что девушка похожа на богиню огня из северных мифов, ей хотелось знать, что если Кора, эта современная богиня, которой поклоняются мужчины, видя ее на обложках журналов, увлечена Норлундом, то насколько серьезны их взаимоотношения. Ведь между ними определенно что-то было. Это чувствовалось в атмосфере дома, к тому же Эрик был совершенно уверен в согласии этой женщины еще до того, как попросил ее разделить стол и постель с другой женщиной.

Женщиной? Джил почувствовала, что внезапно криво улыбнулась, – она знала, насколько проигрывает на фоне прекрасной Коры.

– У тебя, наверное, остались поклонники в Англии? – Зеленые глаза Коры, поблескивая, испытующе смотрели на Джил. – А я ни одного из своих не видела уже несколько лет!

– Ни одного – кого? – Джил встревоженно посмотрела на собеседницу и расстегнула «молнию» чемодана, который лежал на ее кровати.

– А ты как думала, конфетка? – засмеялась Кора, ее взгляд стал ласковым и теплым. – Ты ведь ничего не знаешь об ужасной людской доле? Ты пока обо всем судишь поверхностно, все идеализируешь, составляя свое мнение на общепринятых представлениях. Ох-хо, подумать только, я была такой же, как ты… наивной.

– Я начинаю думать, что цинизм такая же неотъемлемая черта американцев, как ревматизм у англичан, – заметила Джил, натягивая пушистые домашние тапочки, которые были похожи на котят, свернувшихся клубочками у ее ног.

– М-м, остроумно, – протянула Кора. – Я вижу, ты будешь больше чем просто вежливая соседка… Думаю, что мы с тобой поладим, Джил Прайд.

– А у тебя, конечно, были сомнения? – Девушка прижала к щеке гаэльский шелк тонкого свитера глубокого янтарного цвета, купленного перед отъездом из Лондона, – вещица вряд ли была способна защитить от прохлады, но, несмотря на это, стоила немалых денег.

– Совершенно верно. – Кора начала накладывать лак персикового цвета на свои длинные ухоженные ногти. – Я была далеко не в восторге от идеи Эрика поселить тебя здесь, когда он позвонил и попросил меня об этом. Я… я думала, что ты окажешься такой… высокомерной английской мисс, ты понимаешь, дебютанткой, над которой можно позабавиться. Но он большой начальник, только поэтому, и ни по какой другой причине, я согласилась… кстати, я предупредила, что ты выселишься отсюда, если мы не сможем ужиться, а он рассмеялся – теперь я знаю почему. – Лицо Коры осветилось ребяческой, озорной улыбкой. – Ты всего-навсего беззащитная овечка, так что добро пожаловать и оставайся здесь, сколько захочешь. Тебя не отпугнули мои великолепные ковры с Корфу, к тому же ты умеешь готовить, а я могу только разогреть что-нибудь. Я только модель, дорогая, рожденная для шиншилловых мехов и икры, для высокого положения в обществе и настоящих бриллиантов.

Джил очень хотелось бы знать, насколько все это правда; для Коры было настоящим удовольствием шутить по этому поводу, хотя, судя по всему (забавно, до чего легко мы составляем мнение о других людях), она была настоящим золотоискателем – хладнокровным и расчетливым. Возможно, жизнь, полная соперничества, которое скрывалось за внешним лоском, прятала и присущую Коре теплоту, в то время как работа ~ постоянные показы нарядов от знаменитых кутюрье и дорогих мехов – пропитала все ее существо страстным желанием владеть этим великолепием. Но даже модель, заработавшая статус «девушки с обложки», не получала таких денег, на которые можно было купить больше чем шиншилловый воротник, поэтому для достижения своей цели ей следовало бы сделать марьяж с богатым мужчиной.

Эрик Норлунд, богатый, да еще и привлекательный, был именно таким человеком, и Кора ради его привязанности поступалась некоторыми своими желаниями. Ведь куда лучше, если она действительно хотела иметь наряды от всемирно известных кутюрье и деликатесную икру, получать все это от мужчины, который нравился бы ей.

– Не надо рассматривать меня с точки зрения старомодных взглядов на жизнь, Джил, – усмехнулась Кора. – Сейчас ты на земле предприимчивых, где мало кто довольствуется только тем, что любуется звездами и наслаждается пением птиц.

– Я всегда понимала так, что американцы страстно желают быть любимыми. – Джил сложила свое нижнее белье в ящик комода, на который указала ей Кора. Чтобы там был приятный запах, хозяйка клала в него маленькие мешочки с душистыми травами – очевидный знак сентиментальности, притаившейся под маской искушенной модели, или привычка, привезенная из родного дома. Эрик Норлунд, когда они ехали сюда, рассказал Джил, что Кора родом из Каролины. Она научилась говорить практически без южного акцента, но все еще так сильно растягивала слова, что многие считали, что ей не избавиться от этого никогда.

– Любовь – это очень глубокий предмет. – Браслет Коры тихонько позвякивал, стоило ей шевельнуть рукой. – Все ее обсуждают, и все ее хотят, но на самом деле искать ее то же самое, что копаться в ящике Пандоры в поисках надежды. О, звезды, – Кора издала глубокий вздох, – да ты, Джил Прайд, как раз из тех самых людей: они внимательно слушают того, кто болтает, а сами втайне делают свои выводы и всегда ищут какой-то идеал. Скажи мне, как ты ладишь с королевой-лебедем?

Королева-лебедь? Длинная изящная шея, спокойная красота и собственнический взгляд на молодых лебедей. Джил улыбнулась:

– Если ты имеешь в виду Карен Мэнит, то не слишком хорошо. Видишь ли, в самолете, когда мы летели сюда, были два юных лыжника…

И Джил поведала Коре всю эту душещипательную историю, пока они шли в гостиную. Кора была немного знакома с Линдой и полностью согласилась с тем, что девушка нуждается в том, чтобы ее наконец выпустили из-под материнского крылышка.

– Когда – и если – у меня будут дети, я буду их любить, но позволю им лететь, – прочувствованно поделилась Кора. – О, любовь! Как она многогранна! – Она достала из коробки сигарету, и ее губы внезапно скривились, а руки, когда она прикуривала, заметно дрожали. – Так как же Эрику удалось зацепить тебя, дорогуша? – Кора говорила достаточно спокойно, но Джил заметила блеск в зеленых глазах даже сквозь сигаретный дым. Она прекрасно понимала это естественное беспокойство по поводу молоденькой сотрудницы, которую босс привез с собой аж из Англии.

– Можно? – Джил налила в стакан чай со льдом, который ей так понравился, и после двух глотков холодного напитка ей удалось взять себя в руки. – Я ужасно благодарна ему за этот шанс для меня получить прекрасную работу, да еще в таком великолепном магазине, как «Норлундс», но скажу тебе честно, я нахожу его довольно устрашающей персоной. Нам очень тяжело находить общий язык, а главной причиной, по которой он привез меня в Санта-Фелицию, стала Линда – мы с ней подружились, и, по-моему, у меня получается заставлять ее вылезать из раковины. Кажется, он очень любит свою племянницу и совершенно недоволен тем, что его сестра так опекает дочь.

Кора кивнула и немного расслабилась – яркая фигурка в оранжевых брюках и кремовой, открывающей шею, на которой красовалась тонкая цепочка с таким же, как на браслете, замочком, блузке. Она дотронулась до изящного украшения и улыбнулась:

– А Викинг – подавляющий своей силой парень, да? Он похож на динамит, с которым надо обращаться как можно осторожнее. – Она рассмеялась и закашлялась, подавившись дымом. – Он на голову выше всех других крупных коммерсантов – и в прямом и в переносном смысле. Он рожден для бизнеса, но гораздо более привлекательно то, что в нем течет кровь настоящих морских завоевателей, которые ходили на своих огромных ладьях по морским просторам, куда им только заблагорассудится. Как бы то ни было, мужчины рождаются агрессивными, и я приветствую тех из них, кто ничего и никого не боится. А ты что скажешь, Джил?

Девушка задумчиво откусила от ломтика ананаса и улыбнулась, пожав плечами:

– Как ты сама раньше заметила, я почти ничего не знаю о мужчинах.

– А меньше всего о мужчинах вроде Эрика Норлунда, так?

Джил кивнула и, повернувшись к окну, стала разглядывать бассейн и своих новых соседей. Она уловила запах хлора и обратила внимание на гофрированные вентиляционные трубы, возвышающиеся над яркими пятнами крупных тропических цветов. Ощущение чего-то чужеродного, незнакомого нахлынуло на нее, точно так же, как когда она только приехала в Лондон. Но хотя падение в рутину ланаев было, несомненно, гораздо более приятным, чем ее обычная размеренная жизнь в общежитии, она была очень одинока – ибо кто может быть более одиноким, чем стеснительные девушки и зеленые юноши, которые покидают свою родную страну, свой дом ради больших городов? – а в общежитии ее нестерпимую тоску удавалось разгонять Молли Коннорс.

Она должна написать Молли письмо и рассказать о своем воздушном путешествии и о чудесной жизни ланаев. Она опишет Кору – Молли будет приятно узнать, с какой дружелюбной девушкой она поселилась.

Джил была осведомлена о том, что во второй половине дня жители ланаев становятся чрезвычайно общительными и им очень интересно, кто чем занимается. Вскоре все начали по очереди заходить в коттедж Коры, чтобы поприветствовать и познакомиться с Джил. Девушки все как одна были загорелые, вне зависимости от того, блондинки они или брюнетки, и на их фоне Джил резко выделялась бледностью кожи и медового цвета волосами. Она смущенно слушала их болтовню и вежливо отвечала на бесчисленные вопросы. Как выяснилось, калифорнийцы обожали задавать вопросы не для того, чтобы просто поддержать беседу, а потому, что все они были ужасно любопытны и хотели побольше узнать друг о друге.

Внешне они были довольно привлекательны – пышущие здоровьем обитатели океанского побережья, дружные с солнцем и водой. В них была такая заразительная жажда жизни, какой Джил прежде не встречала ни в ком, – они были похожи на огромный букет длинноногих свежих роз, заставляя Джил чувствовать себя бесцветной и некрасивой. Она пообещала себе, что обязательно загорит так быстро, как только сможет, и внезапно обнаружила, что широко улыбается Бену Чайлдерсу. Его прекрасные когда-то волосы прикрывали начавшую образовываться лысину, а голубые глаза лучились добрым юмором. Пару лет назад он работал на телевидении в Лондоне, и именно его появление окончательно рассеяло тоску Джил по родине. К тому моменту солнце уже стало клониться к закату.

– Как насчет того, чтобы пара девушек отправилась со мной поужинать? – предложил Бен. – Мы могли бы пойти в «Ретрит». Это прямо здесь, так что можно и не наряжаться.

– У нас есть бифштекс, Бен. – Кора прямо посмотрела на него, казалось, что у нее были несколько другие планы. – Я бы пригласила тебя, но у нас их всего два…

– Я могу обойтись омлетом, – некстати встряла Джил.

– Нет! – резко отозвалась Кора. – Бен перенесет свое приглашение на другой раз, к тому же ты выглядишь усталой и тебе надо пораньше лечь спать.

– Конечно, мы всегда можем сходить поужинать в любой другой вечер, – покорно согласился Бен, поворачиваясь к двери.

Остальные уже разошлись по своим коттеджам, между деревьями в окнах домиков зажигались огни, и их отблески плясали на водной глади бассейна. Завели своё стрекотание кузнечики, цветы наполнили вечерний воздух густым благоуханием.

– Ну что ж, увидимся, – попрощался Бен и пружинящей походкой направился вниз по терракотового цвета дорожке.

– Давай готовить ужин, – скомандовала Кора, торопливо закрывая входную дверь так, словно боялась чего-то снаружи.

Девушки поужинали, потом Джил написала письмо Молли, пока Кора делала свои упражнения: плечи на полу, попеременно поднимая ноги, крутя «велосипед», чтобы дать необходимую нагрузку на бедра. Джил прибавила, что Кора одна из самых красивых девушек, которых она когда-либо видела, и улыбнулась, перечитав написанное и взглянув на модель, которая старательно извивалась на своих ярких коврах. На ней была надета белая короткая тога, шикарные волосы собраны в низкий хвост, загорелая золотистая кожа слегка блестела, эффектно сочетаясь с зелеными глазами, – словом, девушка, о которой мечтает любой мужчина. С беззаботной грацией она подошла к огромной конусообразной вазе цвета морской волны и, забравшись в нее, застыла в непринужденной позе.

– Как думаешь, похожа я на маленькую русалочку? – шаловливо поинтересовалась она.

– Скорее на Лорелею, – засмеялась Джил, – манящую моряков к своей скале посреди моря.

– Значит, на Лорелею, да? – Кора наморщила нос. – Она ведь разрушительница – вот так ты меня себе представляешь?

– Нет. – Джил сбросила с себя напряженность прошедшего дня и теперь, расслабившись, выглядела очень хорошенькой, сидя на высоком табурете с тетрадкой на коленях и перепачканным шариковой ручкой кончиком носа. – Под своей красотой ты очень ласковая и ранимая, Кора.

– Я настоящий символ привлекательности и красоты! – Кора, распустив, откинула назад роскошные волосы; ее лицо со сверкающими большими глазами, высокими, правильной формы скулами, красивым крупным ртом и классическим подбородком внезапно осветилось печальной улыбкой. Она могла бы изобразить что угодно – ведь модель должна быть еще и неплохой актрисой, но Джил знала, что эта горькая улыбка подлинная: что-то тревожило сердце Коры и причиняло боль, которую она старалась скрыть под внешней самоуверенностью.

Джил была молода и неопытна, но она знала одну важную истину о женщинах – любовь может причинять им сильные муки, даже когда дает им все – и луну и звезды.

Из транзистора – размером не больше колоды гадальных карт – полилась музыка и звучал голос – нежный словно шелк, теплый словно мех. «Любовь забавна и печальна», – проникновенно пел Том Джонс, а Кора кивала в такт. Пока она слушала песню, ее улыбка изменилась – в ней появился оттенок тонкого цинизма.

– О, мужчина, как ты прав! – проворковала она. Ее глаза сверкнули ярко-зеленым, когда она повернулась и взглянула на Джил. – У меня порой портится настроение, – предупредила она, – тогда я становлюсь занудной, учти.

– Время от времени это случается со всеми, – успокоила ее Джил. – Как-никак, людям свойственно ошибаться и делать глупости.

– Да, с каждым месяцем детки становятся все умнее, – усмехнулась Кора и придирчиво оглядела Джил с головы до ног. Старшая из девушек явно затеняла младшую, но в Джил было что-то такое… что-то отличное от просто красоты… похоже, что из гадкого утенка она превращалась в прекрасного лебедя, сама не осознавая этого. Кора прищурила глаза и полунасмешливо сообщила: – А ты хорошенькая, знаешь, Джил Прайд, и твоя прелесть настоящая, без дураков, в тебе нет фальши и позерства. У тебя чудесная улыбка – совершенно бесхитростная, идущая от сердца. Красота может быть чопорной, но это не твой случай… и вообще по-настоящему привлекательные люди обладают тонким чувством юмора… Я проголодалась! А ты?

Джил, уже успевшая залиться краской от смущения, помотала головой, а Кора вскочила на ноги и, лавируя среди разбросанных подушек, ринулась в кухню. Она вернулась с банкой консервированной молодой свеклы и, пристроив ее на коленях, принялась с аппетитом поглощать содержимое.

– Вообще-то мне не следует это есть, – сказала она. – Я и так уже вешу сто тридцать фунтов. Еще пара лет – мне уже двадцать шесть – и я пересеку Рубикон модели.

Жестокое слово «марьяж» повисло в воздухе, и Джил вдруг спросила:

– А Роже Френэ в самом деле так привлекателен, как пишут в журналах?

– М-м, он чертовски привлекателен, конфетка. Этот парень настоящий рыцарь, милый кутила и обаятельный до предела. На его счету уже имеется несколько беззащитных овечек, так что смотри в оба, когда столкнешься с ним. Он непременно станет восхищаться твоими глазами цвета темного хереса.

– Кора, в самом деле?!

– Джил, в самом деле! – Кора нацепила свеклинку на вилку, – У него есть темперамент, блеск, внутри он несколько страдалец, но снаружи – настоящий озорник. Он – абсент из парижских каштанов, обольститель Пан из леса Шантильи. Он поклоняется мне через объектив своей фотокамеры, но между нами не происходит химической реакции – мы не можем соединиться, как масло и вода. Он считает, что праздник молодости должен быть отпразднован до самого конца, причем непременно под его руководством. – Кора смотрела на Джил участливо, как курица-наседка, но это впечатление несколько портилось видом банки молодой свеклы и полупрозрачным белым нарядом. Джил расплылась в улыбке, а Кора зловеще произнесла: – Остерегайся Роже, он самый настоящий волк, который любит свежую молоденькую дичь.

– Ты и мистер Норлунд, кажется, думаете, что я только что вылупилась из яйца, – недовольно заметила Джил, и вдруг ее обдало жаркой волной – она вспомнила, что сказала о ней в самолете Карен Мэнит. – А мистер Норлунд, он что, обрисовал тебе меня как кокетку? – сурово поинтересовалась она.

– Он… э-э… попросил присмотреть за тобой.

– Ну, мне совсем не хочется, чтобы ты думала, что отвечаешь за меня. – Джил не смогла сдержать раздражения. – Несправедливо со стороны мистера Норлунда навязать тебе мысль о том, что я нуждаюсь в присмотре.

Кора резко подняла голову:

– Это прекрасно с его стороны – проявлять интерес к своим служащим. Для большинства начальников персонал всего-навсего мелкие детали большого механизма. Но Эрик особенный. – Глаза Коры сверкали как два изумруда. – В отчетной книге «Норлундс» царил хаос, когда Эрик взял бразды правления в свои руки, но всего за несколько лет он сумел поднять магазин, он вдохнул в дело новую жизнь, заставил принять во внимание прогрессивные идеи молодых. Люди говорят, что он очень похож на старого Свена Норлунда, который основал магазин. Великолепный старый пират превратился в американского бизнесмена в конце девятнадцатого века. Эрик всегда знает, чего хочет и как это получить, и никаких компромиссов. Бывалые люди не ждут от него никаких уступок и называют жестоким и бесчувственным, но он не такой. – Кора прижалась щеками к коленям, свет лампы упал на кончики ее ресниц – на них блестели слезы. – Нет, он совсем не такой, – пробормотала она. – Я одна из немногих, кто знает, какой он на самом деле, – у меня есть причина, по которой я это знаю.

После слов Коры в комнате воцарилась тишина. За окнами ветер шумел листьями пальм. Джил поднялась, от бушующих в ее душе эмоций руки девушки покрылись мурашками. Она теребила тетрадь и ручку. Письмо она так и не закончила, а часы предупреждали о том, что пора ложиться спать. Почему Кора сказала, что ей надо лечь пораньше? Ответ на этот вопрос не оставлял сомнений – она просто хотела вежливо избавиться от общества Бена Чайлдерса. Кора нравилась ему. Надо было быть полной дурочкой, чтобы не видеть этого, но Кора, сидевшая на полу, похожая на расстроенного плачущего ребенка, страдала по мужчине, который никогда не заботился ни о ней, ни о любой другой женщине…

– Может, хочешь выпить чего-нибудь горячего? – ласково спросила Джил.

– Своим вопросом ты меня в этом убедила! – И Кора последовала за Джил в кухню, где обе приготовили себе по чашке горячего шоколада и в его приятном обществе отправились по постелям.

Джил проснулась от нежного прикосновения теплых солнечных пальцев, проникших в спальню через щели жалюзи. Привыкшая вставать рано, она быстро оделась, а затем отправилась на кухню и пожарила яйца с копченой ветчиной. Пока варился кофе, а на сковороде шкворчала яичница, она, стоя возле застекленной двери, разглядывала бассейн, пальмы и соседние коттеджи. По веткам какого-то дерева резво скакала голубая сойка, а великолепные чайного цвета бегонии наполняли утренний воздух ароматом. Глаза Джил оживленно блестели, и, несмотря на то что вчера ее мучили сомнения, сейчас они, казалось, ушли навсегда, уступив место здоровому оптимизму.

Вскоре, почувствовав аппетитный, дразнящий запах бекона, проснулась Кора и, явившись на кухню, издала восклицание удовольствия при виде уютной картины: кофе уже горячий, а сияющая Джил раскладывает по тарелкам миниатюрные солнышки жареных яиц.

– Ты просто душка, – резюмировала Кора, садясь к стойке, служившей столом, и намазывая себе масло на сухарик. – М-м, настоящая яичница! Откуда ты только знаешь, что я обожаю именно такой завтрак?

Джил уселась на второй табурет и насыпала сахар в кофе, заметив между прочим, что американские чайные ложечки гораздо больше, чем английские.

– Я обладаю даром предвидения, – таинственно протянула она.

– Обещай, что ты будешь жить здесь долго-долго. И не вздумай бросить меня и выйти замуж, – промурлыкала довольная Кора.

– Это как раз одно из тех обещаний, которое я могу дать без колебаний, – засмеялась Джил. – Я не собираюсь замуж – хотя всегда допускаю, что кто-то захочет жениться на мне, – еще долго-долго.

– Обычно, когда девушка говорит это, она сама в это верит. – Кора, окончательно придя в просветленное состояние духа, уставилась в потолок, предвкушая, как она поможет Джил пройти суровое испытание – прийти в «Норлундс» и познакомиться с его штатными служащими, очень общительными и любопытными. Естественно, что их любопытство будет просто неуемным по той причине, что Джил англичанка и в Штаты ее привез сам Норлунд. Огромное количество самых различных догадок по этому поводу будут муссироваться день-другой, но все они окажутся абсолютно неверными, потому что в конце концов люди убедятся в том, что интерес их босса к молоденькой англичанке основывается лишь на одном: она умеет получать от своей работы огромное удовольствие.

Джил была уверена в своих силах. Она умела обращаться с покупателями и знала, что у нее это получается прекрасно.

Она надела темно-синий костюм с бело-голубыми вставками, хотела подобрать волосы и сделать пучок, но в итоге решила оставить их распущенными, как следует расчесав, подкрасила нежно-розовым губы и теперь стояла, разглядывая себя, перед великолепным зеркалом Коры… аккуратная, чистенькая и очень английская – определила она себя и рассеянно взяла в руки изящный браслет своей соседки, который та сняла, когда отправилась в душ. В душе девушки разгорелось любопытство, отчего Кора так любит притрагиваться к этой безделушке, и Джил стала внимательно рассматривать украшение. Серебро было расписано зеленоватой эмалью: с одной стороны буковое дерево, а с другой – корабль в виде драконьего хвоста. Дизайн абсолютно скандинавский: бук – национальное дерево Дании, а на кораблях, похожих на хвост дракона, ходили викинги…

Браслет нежно звякнул, соскользнув с ладони Джил на стеклянный столик. Девушка взяла свою сумочку и вышла на залитую солнцем террасу ждать Кору. Было половина девятого, а магазин открывался в девять. Кора собиралась на пересъемку некоторых фотографий, сделанных на Корфу. Она заявила, что Роже Френэ склонен к педантизму, когда дело касается работы, и только по этой причине они сотрудничают с Норлундом.

– Привет! – Стоя на дорожке, на Джил смотрел Бен Чайлдерс. Его голубые глаза щурились от яркого солнца, под мышкой он держал черную папку на «молнии».

– Привет, Бен. – Девушка сделала несколько шагов ему навстречу. – Какое прекрасное утро, да?

– Немного не такое, как обычно бывает в Лондоне, а? – подмигнул он. – Начинаешь работать с сегодняшнего дня?

Она кивнула и прижала руку к животу.

– Сказать по правде, меня трясет от волнения. Я никогда не работала в таком крупном солидном магазине, как «Норлундс», мне придется многому научиться: другая валюта, американская речь, да еще люди, которым будет любопытно, кто я и что я…

– Потому что он привез тебя в Санта-Фелицию? – Глаза Бена светились мягким, добрым юмором. – Я бы не беспокоился об этом. Ты хорошая девочка – это сразу видно, Норлунд не стал бы вовлекаться в отношения… – Бен внезапно замолчал, покрылся красными пятнами, смущенно поковырял ботинком землю, чувствуя, что ляпнул что-то не то, и неловко перевел тему: – Ну… а с Корой ты как? Поладила?

– Она прекрасный человек, да? – Джил вдруг почувствовала, что ее улыбка стала какой-то неестественной. – Я теперь ее поклонница.

– Да, Кора хорошая подруга, – согласился Бен, – но, боюсь, у нее не много времени на беднягу Чайлдерса. Для нее я просто шут гороховый…

– О, Бен, я уверена, что это неправда! – Джил доверительно положила руку на клетчатый рукав его рубашки и посмотрела ему в глаза как раз в тот момент, когда Кора вышла из коттеджа. Она удивленно приподняла бровь над аккуратно подведенным глазом, прекрасная – какая-то нереальная – модель в шелковом цвета сандалового дерева облегающем платье без рукавов, обнаженные ноги обуты в изящные красные босоножки, волосы по-пиратски повязаны легким шарфом, в руке Кора держала маленькую сумочку.