Текст книги "Викинг-незнакомец"

Автор книги: Вайолет Уинспир (Винспиер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– Моя сестра очень беспокоится за нее – мы оба беспокоимся… невозможно не заметить, что, когда Линда в вашем обществе, она становится совершенно другим человеком; глаза блестят, она счастлива – вы ей очень нравитесь, Джил. Кажется, между вами образовалась какая-то очень хорошая связь, и ни Мучи, ни я не хотим нарушить ее. Мы оба думаем, что для Линды было бы очень хорошо, если бы вы были рядом с ней, Вам она может довериться, с вами она может полностью расслабиться, для вас Линда личность, живая девушка, а не просто дочь Мариуса Мэнита. Мэнит был крупный текстильный магнат, он оставил Линде большое наследство – вы об этом знаете?

– Да, знаю. – Глаза Джил встретились с жестким, пронизывающим взглядом – Эрик наконец оторвался от созерцания кончиков пальцев. – Вы думаете, что я прилипла к ней, словно паразит, да?

– Я так думал, пока не встретился с вами. – Его лицо внезапно осветилось широкой, искренней улыбкой. – Мы живем в жестоком мире, Джил Прайд, многие люди хотят обладать большим, чем могут реально иметь, или хотят подняться выше по социальной лестнице, или хотят добиться ошеломительного успеха. Взгляните на ситуацию моими глазами. Моя племянница, которую я очень люблю, приходит ко мне и восторженно рассказывает о девушке, которая работает в магазинчике при отеле. Естественно, я отнесся к ее рассказу весьма скептически. Я многое услышал об общежитии, где живут работающие в Лондоне провинциальные девушки, об управляющем, который не может оторвать взгляда от хорошеньких ножек своей ассистентки…

– Никогда не поверю, что Линда рассказала вам все эти вещи! – возмутилась Джил.

– Я уже несколько лет для Лин как отец, так что она рассказала мне обо всем… Он в самом деле заставлял вас залезать на стремянку?

– Да! – резко бросила Джил. – Мужчины просто ужасны! А еще под прилавком у него был целый склад всяких журналов…

– Так маленький ночной мотылек угодил в паучьи сети? – усмехнулся Эрик, но в его глазах не было ни тени злобы. – Вокруг Линды всегда вилось слишком много прилипал, которые хотели от нее чего-то, ее часто обижали… А вы помните то утро в парке, Джил?

– Вы заговорили со мной, и я чуть не свалилась в воду от удивления.

Он расхохотался.

– Я не золотоискатель, мистер Норлунд. – Она кивнула ему на подошедшего официанта. Джил поняла: Норлунд всегда получает то, чего хочет, и всегда хорошо платит за это. Он знал, что не сможет просить ее поехать с ними в Калифорнию просто в качестве подружки его племянницы; он знал, что должен позволить ей сохранить свою независимость, поэтому и предложил ей работу.

Но хорошая работа и дружба Линды – это очень привлекательное сочетание, и Джил хотела поехать. Она мечтала о солнце и море – о рокоте и резком запахе Тихого океана.

– Что вы думаете о «Сарри Уиндмилл»? – поинтересовался Эрик.

Шум воды, приводящей в движение мельничное колесо, бархатный вечер за окнами веранды, мягкий свет – все это заставляло девушку относиться к своему собеседнику более лояльно, чем в другой обстановке…

Джил осознала, как прекрасно он все продумал, но она была слишком молода и неопытна, чтобы бороться с его обаянием. О, как отлично он знал женщин… и вино – он знал, что от него она станет податливее и быстрее согласится выполнить его прихоть!

– А вы очень хитрый, мистер Норлунд. – Она медленно подняла на него глаза.

Он улыбнулся и скомандовал:

– Туше! – А потом добавил: – Я предложил вам работу не только из-за моей племянницы, я не филантроп. Вы очень способная, и мы могли бы успешно сотрудничать на благо «Норлундс».

– Это большое место, мистер Норлунд? – спросила Джил.

– О да, магазин просто огромный, – ответил он. – Место, которое я планирую для вас, в нашем фирменном отделе. Там продаются всякие милые пустячки: керамика, куклы, деревянные скульптурки, вышивка и все в таком духе. Калифорнийцы любят украшать свои дома разными безделушками. Работа там подойдет для вас куда лучше, чем в отделе модной одежды для подростков. – Он подцепил на вилку брокколи и изогнул бровь, посмотрев на Джил. – Ведь это ваше основное пристрастие, да? Мода для подростков? Вам бы это понравилось?

– Да, это мне очень понравилось бы! – сердито выдохнула Джил, ее глаза опасно потемнели.

– Ну что ж, мы дадим вам возможность немного поработать и на этом фронте. Дадим вам акклиматизироваться на американской почве, привыкнуть к речи, манерам и все такое прочее. – Он положил нож и вилку крест-накрест на пустой тарелке, и тут же, как по мановению волшебной палочки, у их столика возник официант. – Ну а теперь как насчет сладкого, Джил?

– Да, пожалуйста, мистер Норлунд.

Она произнесла это голосом воспитанной, послушной девочки и по его лукавой улыбке поняла, что он полностью с ней согласен. Эрик сидел не сводя с нее глаз и молчал, пока их официант не вернулся с десертом. Джил уставилась на горящее блюдо, делая вид, что его пристальный взгляд ее не волнует, но чувствовала, что краска неумолимо заливает ее шею и лицо. А глаза Норлунда беззастенчиво выуживали из нее все, что ей так хотелось бы скрыть: ее провинциальность, которую еще не успела убить городская жизнь, ее неопытность в общении с мужчинами, ее способность мгновенно смущаться и краснеть. Джил чувствовала, как пылают ее щеки, но понятия не имела о том, насколько она привлекательна в своем смущении и как идет ей румянец. Так же прекрасна, как сорванная роза, молча протестующая против вмешательства в ее безмятежную жизнь боли и муки.

Горящее пирожное было переложено в тарелку, стоящую перед Джил. Она склонилась над ней, пытаясь скрыть предательски навернувшиеся на глаза слезы. И чувствовала, что она, как это пирожное, вся в огне.

– Санта-Фелиция предоставит мисс Прайд из Липхука все возможные удовольствия – это звучит словно рекламный лозунг, – хмыкнул ее мучитель. – Девять месяцев в году у нас тепло, прохладнее становится только тогда, когда солнце заходит. Знаете, калифорнийцы большую часть дня проводят на открытом воздухе. Они очень дружелюбны, гостеприимны, милы. На террасах холмов Санта-Фелиции разбросаны живописнейшие деревушки, домики в испанском стиле, маленькие ранчо. Там выращивают апельсины, лимоны, грейпфруты, в садах пестро от субтропических цветов. А холмы, сплошь поросшие шалфеем, наполняют вечерний воздух дивным ароматом… Вы хотите поехать туда, Джил?

В жизни каждого человека бывают минуты, когда надо принять моментальное решение, не зная, к хорошему или плохому оно приведет. Джил знала, что она и этот человек, Эрик Норлунд, обладатели абсолютно противоположных темпераментов; она понимала, что в будущем они будут часто конфликтовать, она предвидела, что у нее будут проблемы. Но в ее жизни никогда не было ничего более заманчивого, чем позволить этому его предложению изменить все, все, что могло бы стать, например, таким: она управляющая магазином где-нибудь в пригороде, у нее собственная маленькая квартирка, и в ее упорядоченной жизни в компании с кошкой не будет никого, пусть даже такого, как Норлунд, который будет мучить ее, дразнить и смотреть на нее такими чудными глазами, которые похожи на кристаллы.

Джил посмотрела на него и выпалила на одном дыхании, словно ухнула в ледяную воду:

– Да, я поеду. – Свои слова она слышала так, как будто их произносил кто-то другой. – Спасибо, что предложили мне это.

– Прекрасно! – Эрик подозвал официанта и заказал для них два бренди.

Он вытащил портсигар и, казалось, сильно удивился, когда Джил сообщила ему, что не курит.

– В таком случае я, пожалуй, закурю сигару.

Официант принес коробку гаванских сигар, и Джил с интересом наблюдала, как Эрик, с аккуратностью хирурга, срезал кончик одной из них и закурил. Крепкий дым заклубился между ними, и Джил, вдохнув аромат бренди, подумала, что они как в кино.

– Вам надо заняться получением паспорта, – сказал Эрик. – Еще надо сделать прививки против оспы и полиомиелита, раз уж вы собираетесь жить в Калифорнии. Потом в американском посольстве вам нужно получить разрешение на работу – я помогу вам в этом. Все ясно?

– Да, сэр. – Она ухмыльнулась и сунула нос в бокал с бренди, потом подняла голову. – О… мне надо предупредить месье Пагуина. Я думаю, он будет недоволен, что я не дала ему знать о моем уходе заранее.

– Месье Пагуину придется позволить вам уехать в пятницу, – безапелляционно заявил Эрик. – К тому же, я полагаю, он не будет сильно удивлен и не станет громко возмущаться по-французски.

– Значит, вы были так уверены во мне, – резко бросила Джил, – что, я полагаю, уже объявили ему о том, что я уезжаю?

– Примерно так оно и было, – без тени смущения ответил Норлунд. – Как я уже говорил, вы совершенно подходите мне по всем параметрам. – Эрик пожал широкими, обтянутыми твидом плечами. – Вы сказали, что хотите жить там, где солнце светит по-настоящему, здесь вас ничто не держит – ваша бабушка умерла, но если у вас есть молодой человек, который вам дорог, я не настаиваю, чтобы вы приняли мое предложение. Ведь у вас эмоции превалируют над амбициями.

– Вы уверены в том, что таковы все женщины?

– Нет, совсем нет, не в наши дни. – На его губах заиграла привычная циничная улыбка. – Эмансипированные дамы теряют свою эмоциональность, которой они всегда отличались от мужчин, теряют мягкость, нежность и теплоту души. Да-да, именно так и происходит, девочка. И мужчины, замечая все это, тоже меняются, так что, возможно, времена романтических встреч и цветов покрываются тленом…

– О нет! – искренне возмутилась Джил. – Не будьте так циничны!

Эрик, постучав по сигаре длинным сильным указательным пальцем, стряхнул с ее кончика столбик пепла. Несколько серо-черных пылинок упало на нежные анемоны, стоящие в вазе в центре столика. Джил наклонилась и осторожно сдула пепел с белых и фиолетовых лепестков. Выпрямившись, она увидела, что Эрик задумчиво наблюдает за ее бесхитростными действиями.

– Допивайте свой бренди, – резко произнес он. – Нам пора ехать, иначе мы не успеем к вашему общежитию до одиннадцати.

Она послушно залпом проглотила содержимое бокала, и Норлунд поморщился такому обращению с изысканным напитком.

Большой глоток спиртного и безмолвное порицание спутника привели девушку в шок, так что, пока они шли к автомобилю, она все еще ощущала тяжелый шлепок, которым Эрик наградил Джил, чтобы та перестала кашлять.

– Должно быть, вы обожгли горло, – небезосновательно заметил он, помогая Джил усесться на пассажирское сиденье. Дождь снова принялся моросить, стало прохладно, и девушка вздрогнула от нечаянного прикосновения его руки, когда Эрик заботливо укрывал ее колени теплым шотландским пледом.

– Спасибо, с моим горлом все в порядке, – холодно ответила она. – Просто я не пью таких крепких напитков.

– Я запомню, что вы приверженка апельсинового сока, – сухо бросил он.

Щелкнуло зажигание, заворчал мотор, и они выехали на дорогу, проходящую через теперь уже сумеречные Суррей-Хиллз. То ли было виновато тепло в салоне автомобиля, то ли уютный плед, то ли бренди, но Джил вскоре почувствовала настойчиво наваливающуюся на нее дремоту. Мерное мягкое постукивание стеклоочистителей действовало на нее с гипнотическим эффектом, так что скоро девушка впала в какое-то полусонное состояние.

Она машинально поворочалась, словно очутилась уже на своей кровати в общежитии, и потерлась щекой, устраиваясь поудобнее на том, что почудилось ей ее старой доброй подушкой.

– Туше! – произнес смеющийся глубокий голос прямо над ее головой.

Джил мгновенно проснулась и подскочила, на какое-то ужасное мгновение ей показалось, что она лежит на руках у Эрика Норлунда. Машина стояла на перекрестке у светофора, а он смотрел на нее в отсвете приборной панели, губы его кривились в насмешливой гримасе – а ее голова покоилась у него на плече. До крайности сконфуженная, Джил отпрянула от мужчины.

– О, простите, я… я нечаянно, – пробормотала она.

– Не стоит извиняться, – усмехнулся он. – Мне даже очень понравилась роль подушки, несмотря на то что вам, по-моему, было не очень-то мягко.

– Я так и сказала? – Она почувствовала жар на своих щеках и была совершенно уверена, что они столь же красные, сколь и горячие. – В общежитии все подушки не слишком мягкие.

– Вероятно, мое плечо очень похоже на них, – пошутил Эрик. Машина двигалась сквозь теперь уже проливной дождь, от которого крыши стали блестящими, а стеклоочистители еле успевали справляться с мутной пеленой заливающей стекло воды. – Вы вполне успеете вздремнуть еще, пока мы колесим по Лондону.

– Я больше не хочу спать, – торопливо заявила Джил. – Расскажите мне немного о Калифорнии. Мы полетим туда на самолете?

– Да, в пятницу вечером.

– Я еще никогда не летала на самолете… – И вдруг девушка осознала, что мужчина, сидящий рядом с ней, будет оплачивать ее расходы в этой поездке. Джил прикусила кончик большого пальца, она знала, что билет на самолет стоит какую-то астрономическую сумму и она вряд ли сможет отдать ему больше, чем те двадцать два фунта, которые скопила для поездки на морское побережье. – Мистер Норлунд, – выпалила девушка, – что касается оплаты моего перелета… вычтите стоимость билета из моей будущей зарплаты, хорошо? Я… я понимаю, что это очень много, а сейчас я не…

– Не надо о деньгах, – перебил он. – Вы будете путешествовать за счет фирмы – это обычное дело, когда американская фирма экспортирует сотрудников, в крайнем случае можете считать, что я в некотором роде Санта-Клаус.

Сказанное им прозвучало утешительно, но в то же время несколько уязвило Джил прямотой. Ему, конечно, не следовало юлить, но и говорить все так открыто… Джил вступала в огромный неизвестный мир в боевом настроении, не уверенная ни в чем и ни в ком. Она сомневалась, но это не мешало ей быть настроенной решительно, хотя конечно же ей нужна была поддержка и ободрение. Она чуралась Норлунда, но и он не торопился утешать ее, оставив девушку пробираться на ощупь в дебрях непонятного, кое-где просветленного, но в целом довольно мрачного мироощущения молодости.

Наконец машина остановилась у общежития, Эрик Норлунд повернулся к Джил, опершись локтем на руль, неоновые огни ближайшего магазинчика переливались всеми цветами радуги на его суровом лице и еще резче обрисовывали его могучие плечи.

– Вы действительно совершенно уверены в том, что хотите отправиться в Америку? – спросил он, и его глаза сверкнули стальным светом, контрастирующим с веселыми огоньками витрин. – Если у вас есть какие-нибудь сомнения, давайте выясним их сейчас, а не тогда, когда доберемся до лондонского аэропорта или, того хуже, до Сан-Франциско, где вы вдруг поймете, что сожгли все мосты и оборвали все связи с домом.

– У меня нет дома – настоящего дома. – Она показала на обшарпанное здание общежития. – Только комната, которую я снимаю.

Он взглянул на мрачноватое строение, потом снова повернулся к Джил. Наверное, ей показалось, а может, иллюзию создали яркие неоновые огни, но у девушки создалось впечатление, что губы сидящего рядом мужчины стали мягче и на его лице отразилась… нежность?

– Там у тебя отнюдь не райская жизнь, да?

– Когда я была ребенком, я знала, что значит – быть довольной жизнью, – печально сказала Джил. – Я очень любила наш маленький домик, в котором мы жили в Липхуке. Там я была счастлива, а сейчас, наверное, я пытаюсь найти то, что потеряла.

– Домик, Джил?

– Нет, то, что он символизирует, – счастье.

– Счастье очень часто – просто слово, дитя. Ты слышишь его в популярных песенках, читаешь в историях, которые печатают в журналах, видишь в фильмах о красивой жизни. Я не могу гарантировать тебе, что ты будешь счастлива, когда приедешь с нами в Америку.

Джил взглянула на Эрика, и в ее голове пронеслось, что, может быть, он и беспокоится о ней, но в связи, которая образовалась между ними, нет ничего личного. Он – начальник, она – новая служащая, и без лишней официальности и жесткости он дал ей понять, что в их взаимоотношениях нет и тени романтизма, их история совсем не похожа на кинематографические опусы о финансовых и промышленных магнатах, которые теряют голову от любви к хорошеньким молоденьким продавщицам.

И как только – Джил вспыхнула и судорожно вцепилась в ручку на двери автомобиля, – и как только в ее глупую голову могли прийти такие идиотские, совершенно немыслимые фантазии?! И вообще, он ей совершенно не нравится. Девушка сжалась, когда Эрик потянулся и нажал на рычажок, – оказывается, она терзала замок напрасно!

Ее обдало запахом гаванской сигары и старого бренди и теплом мускулистого тела.

– Спокойной ночи, – с трудом выдавила она. – Я… я не забуду о паспорте и прививках против оспы и полиомиелита.

– Будет немножко больно, – предупредил он. – Если вы нервничаете…

– О нет, – отпрянула она от него, – со мной все будет в порядке. На самом деле я гораздо смелее и тверже, чем выгляжу.

– Правда? – Он не сводил с нее глаз, пока девушка стояла под дождем, нервно теребя ремешок сумочки. – Что ж, тогда не стану вмешиваться. Увидимся в среду, мы отправимся в посольство за необходимыми документами. Спокойной ночи, дитя.

– Спокойной ночи, мистер Норлунд. – Поднимаясь на крыльцо, она услышала, как заурчал мотор «ягуара», В столовой раздались голоса, и девушка поспешила через вестибюль к лестнице, на ходу доставая из сумочки ключ от своей комнаты. Ей сейчас очень хотелось побыть в одиночестве. Джил торопливо захлопнула дверь. Надо было поразмыслить о том решении, которое она приняла этим вечером.

Джил бросила на кровать плащ и сумочку, встряхнула влажные волосы и посмотрелась в старое зеркало над туалетным столиком. Огромные, необычно темные глаза резко выделялись на кремовом нежном лице. Она выглядела совсем юной, гораздо младше своих девятнадцати. Джил подобрала вверх светло-коричневые волосы, подумав, что так, возможно, будет выглядеть старше и солиднее. «Только подумай, Джил, – она закрутила волосы в пучок, – ты собираешься отправиться в Санта-Фелицию работать в «Норлундс»…»

В дверь постучали, и вошла Молли Коннорс.

– И где ты была весь вечер? – без лишних предисловий поинтересовалась ирландка. – Мы должны были дежурить.

– О, прости, Молли. – Джил отпустила волосы, и они рассыпались по плечам привычной волной. – Я совсем забыла.

– Что-то ты не выглядишь очень расстроенной по этому поводу. – Молли уселась на кровать и внимательно оглядела Джил. – Такое впечатление, что ты провела все это время с мужчиной. Нашла себе друга? А теперь говори, как его зовут, скрытная девчонка. Расскажи, где вы с ним были?

– Мы ужинали в великолепном местечке, которое называется «Сарри Уиндмилл», и… – Джил таинственно улыбнулась, – его зовут Эрик Норлунд.

– Ради всего святого, с ним? – Глаза Молли стали колючими, словно терн. – Девочка Джил выскочила из колыбельки.

– Не делай поспешных выводов, – засмеялась Джил и уселась на кривобокий старый стул. – Мистер Норлунд предложил мне работу в Калифорнии, и я согласилась. Я улетаю с ним и Мэнитами в пятницу.

– Джил, не разыгрывай меня, – резко перебила Молли. – Ты же не имеешь в виду то, что сказала?

– Именно это я и имею в виду. – Джил торжественно приложила руку к груди, где возбужденно и тревожно в предвкушении неизвестности колотилось ее сердечко. – Это просто как в сказке! Я лечу в Калифорнию!

Молли сидела, глядя на подругу во все глаза и не находя слов, чтобы прокомментировать это невероятное сообщение.

– А ты совершенно уверена в себе, Джил? – наконец вымолвила она. – Это ведь очень далеко и так скоро.

– Да, я знаю. Молли, но если у меня будет время на раздумья, то мои нервы сдадут, и я пойду на попятную. Так что я не собираюсь раздумывать – я собираюсь ехать.

– Ты это делаешь из-за Норлунда?

– Молли, не будь дурочкой! – Джил вскочила и схватила с кровати брошенный плащ. – Это же целое приключение – отправиться в Штаты, к тому же для меня это прекрасная возможность сделать карьеру: «Норлундс» огромный и очень популярный магазин, а Санта-Фелиция очаровательный город.

– Но ты раньше никогда даже не заговаривала о том, что хочешь поехать работать за границу. – Молли явно все еще не верила в услышанное. – Мне всегда казалось, что ты очень дорожишь своей работой в бутике, а теперь приходит Норлунд – и все рушится…

– Наши маленькие норки всегда кажутся нам очень удобными, пока кто-нибудь не приходит, не разрушает их и не показывает нам, что мы на самом деле стремимся к чему-то гораздо большему, чем привычная рутина, которая день за днем все больше затягивает нас, – горячо возразила Джил. – Мне нравилось работать в магазине, но я всегда мечтала о путешествии.

– Тебе придется делать уколы в руку и пройти через кучу формальностей, – предупредила Молли. – Мой кузен поехал работать в Штаты, так его очень долго мурыжили здесь, прежде чем позволили уехать.

– Мистер Норлунд собирается пойти в американское посольство вместе со мной, так что я не думаю, что у меня будет много проблем с документами, – улыбнулась Джил. – Я полагаю, он достаточно влиятельный человек, так что раз он хочет нанять меня, то его рекомендаций будет вполне достаточно.

– Разве, будучи его тайной подружкой, ты не называешь его Эрик? – вдруг лукаво поинтересовалась Молли.

Она схватила диванную подушку и швырнула в Джил, но не попала, и подушка, глухо бухнув о дверь, возле которой стояла девушка, шлепнулась на пол. Молли вдруг посерьезнела, теперь она выглядела обеспокоенной и встревоженной рискованным предприятием, которое затеяла подруга. Девушки были ровесницами, но Джил казалась более ранимой, менее приспособленной к жизненным невзгодам.

– Не волнуйся так, Молли, я знаю, что делаю, – засмеялась Джил. – В Штатах я буду выполнять ту же самую работу, что и здесь, только мне будут за это больше платить и я буду жить в другой стране. Разве ты не хочешь пожелать мне удачи?

– Конечно, я желаю тебе удачи. – Молли растерянно и грустно улыбалась. – Я буду скучать по тебе, Джил.

– Ох, тебе будет не до этого, когда через несколько месяцев ты выйдешь замуж за своего Майкла!

Молли погладила обручальное кольцо.

– Я надеялась, что ты поймаешь мой букет и тоже скоро выйдешь замуж. Не влюбляйся в Калифорнию, иначе мы больше никогда не увидимся.

– Молли, еще минута – и я разревусь, – с улыбкой пригрозила Джил, чувствуя, что в горле встал противный ком. Молли была очень хорошей девушкой, и Джил дорожила ее дружбой, что так окрепла за эти месяцы, которые они вместе провели в общежитии.

В конце концов Джил улеглась в постель, но от возбуждения не могла уснуть и просто лежала, слушая дождь, а ее мысли все возвращались к разговору с подругой.

Влюбиться в Калифорнию? Джил улыбнулась в темноту. Она не пыталась обмануть себя в том, что она из тех самодостаточных девушек, которым не нужна любовь… теоретически, как большинство девушек, она знала, что любовь существует.

Надежда и отчаяние… прохлада дождя… горячее солнце… солнце… Санта-Фелиция…

Ее мысли смешались, спутались, разливаясь сладостью во всем теле. Она потерлась щекой о подушку, вспомнив широкое сильное плечо… Монотонно, уютно шумел дождь. Веки девушки стали тяжелыми, и она провалилась в сон, думая о мужчине, сказавшем, что он не верит в романтические истории… которые могут произойти с ним.

Следующие несколько дней прошли в такой круговерти сборов, что у Джил не было времени обращать внимание на преследующие ее лукавые взгляды миссис Нэйлор и ее туманные намеки. Джил очень беспокоилась о том, что она так поздно уведомила месье Пагуина об уходе, но тот повел себя очень доброжелательно и галантно презентовал ей на прощанье флакончик фиалковых духов, сказав, что, если ей не понравится в Штатах, пусть немедленно сообщает ему, а уж он будет рад ее возвращению.

Джил тепло поблагодарила его, но сама девушка была переполнена надеждой на то, что этот важный шаг в ее жизни, на который она решилась, все-таки приведет ее к счастью и успеху. Линда пришла в восторг от того, что Джил будет работать в «Норлундс». В среду вечером все смутные тревоги Джил окончательно рассеялись, когда Эрик Норлунд упомянул о том, что многие служащие живут в отдельных домиках, расположенных не так далеко от магазина, в живописных бунгало, которые можно арендовать. Джил сможет, если захочет, снимать его на пару с какой-нибудь другой девушкой.

Минуты громоздились на минуты, часы на часы – на Джил неумолимо надвигался вечер пятницы. Все прощальные слова уже были сказаны, ее новые чемоданы уложены, и теперь Джил в медового цвета костюме из джерси, вишневого цвета туфельках на шпильке, в бархатной шляпке и с изящной бархатной сумочкой на плече вместе с Мэнитами направлялась в лондонский аэропорт.

В мелькающем свете фар автомобилей, проносящихся по Грей-Вест-роуд, Джил казалась очень бледной, глаза ее блестели, а сердце от волнения бухало, словно молот. Она покидала Англию под мелким моросящим дождем уже в сумерках, зная, что завтра в это время она будет в Лос-Анджелесе, под ярким солнцем, попадет в другое время, в другое пространство, для нее начнется новая жизнь. Ее губы пересохли от волнения, когда «ягуар» свернул к въезду в аэропорт и направился в транспортный тоннель.

Выйдя из машины, которая тоже будет переправлена в Штаты, они по очереди прошли билетный контроль, таможню, а Джил еще и иммиграционный контроль, затем их багаж погрузили на тележку носильщика, и вся процессия двинулась в зал отправления. «Линда вцепилась в рукав дядиного плаща, словно в любимую игрушку», – подумала Джил. Девушка была взволнована, и миссис Мэнит поделилась с Джил своими тревогами по поводу того, как бы у Линды не началась воздушная болезнь, Эрик курит, а это может ухудшить состояние ее дочери.

– Я подумала об этом и захватила кроссворд, – успокоила ее Джил. – Он поможет Линде отвлечься в первый час полета, а потом ей уже будет легче.

– А знаешь, ты предусмотрительная девочка. – Миссис Мэнит посмотрела на Джил так, словно та из ровесницы ее дочери вдруг превратилась в зрелую женщину. – Когда Эрик сказал мне, что собирается предложить тебе работу в магазине, я очень надеялась на то, что ты согласишься, ради Линды. Наш дом всегда открыт для тебя, Джил. Я хочу, чтобы вы с моей маленькой Лин стали друзьями.

– Я тоже этого очень хочу, миссис Мэнит. – Джил улыбнулась совершенно ничего не понимающей маме Линды – стройной и привлекательной, как модель, в леопардовом, светло-коричневом с темными пятнами, пальто, – которая так хотела сделать все возможное для того, чтобы ее дочь стала сильнее и избавилась от своей нервозности. Но Линда была капризным ребенком только с ними, а когда она забывалась и расслаблялась, избавляясь от их власти – богатой красавицы матери и влиятельного дяди, – она становилась обыкновенной милой, симпатичной девочкой.

Приземлился один из огромных реактивных самолетов, от его шума задребезжали стекла совсем рядом с их четверкой, мирно попивающей кофе, и от неожиданности Линда так дернулась, что пролила немного кофе на пальто. Эрик вздрогнул и подал ей носовой платок.

– Ты неисправима, – проворчал он.

– Да, ничем не могу вам помочь – я не люблю летать, – сердито сказала его племянница. – У меня не железные нервы. И вообще, Джил нервничает ничуть не меньше меня.

Джил, стиснув в руках «Лайф мэгэзин» и «Сатедей ивнинг пост», купленные в газетном киоске, чувствовала, что ей страшно, но радостное возбуждение пересиливало эту боязнь. Девушка ощутила, как по ней скользнул испытующий взгляд серо-стальных глаз, но ей стало немного легче, когда она заметила, что их компанию разглядывают два крепко сложенных молодых человека в свитерах, которые, похоже, возвращались с горнолыжного курорта, где провели каникулы. На загорелых лицах светились доброжелательные белозубые улыбки, а тот, что был повыше, со светлой челкой набок, не сводил глаз с Джил.

Как оказалось, они летели тем же самолетом компании «Пан-Америкэн». Джил с некоторым смущением слушала их немного гнусавые голоса и громкий смех. Наконец объявили посадку на самолет.

– Это нас. – Эрик затушил окурок о высокую урну с пепельницей наверху, и они присоединились к толпе у выхода.

Два молодых лыжника заняли свои места прямо через проход напротив Джил и Линды. Светловолосый молодой человек лениво повернул голову к девушкам и представился:

– Рой Скотт. Я заключил с моим приятелем пари, что вы англичанка. Я выиграл?

Флиртовать с первыми попавшимися молодыми людьми было совершенно не в правилах Джил, однако она сразу сообразила, что если поощрит этих молодых людей и попросит рассказать об их каникулах, то, возможно, Линда несколько оживится и забудет о своих страхах.

– А я могу в свою очередь поспорить, что вы провели каникулы на каком-нибудь лыжном курорте, улыбнулась Джил в тон Рою Скотту. – Мы с Линдой с удовольствием послушали бы о вашей поездке.

Ее высказывание услышали на сиденье впереди, потому что миссис Мэнит, взглянув на молодых людей, повернулась к дочери:

– Ты хорошо себя чувствуешь, детка? Может быть, ты хочешь пересесть ко мне?

– Нет, мама. – Линда покачала головой и зарделась под внимательным взглядом темноволосого приятеля Роя Скотта.

– Жевательную резинку, Линда? – Он протянул пластинку Рою. Тут Джил услышала глубокий голос Эрика:

– Читай свой журнал, Мучи. Линда не станет вступать в разговор, который будет ей неприятен.

– Но они выглядят как два бандита, – возразила сестра. – Я не хотела бы, чтобы Джил начала флиртовать с ними.

Джил прикусила губу, но ответ Эрика Норлунда заглушил рев четырех заработавших моторов самолета. Ремни были пристегнуты, сигареты – потушены. Реактивное авиатакси двинулось ко взлетной полосе, набирая скорость, пока шасси не оторвались от земли… Вот и началось первое в жизни Джил путешествие в далекую Санта-Фелицию.