Текст книги "Экспресс отправляется в полдень (СИ)"

Автор книги: Вася Неторопливый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

   – Идем, Ньют...

   Двигаться не хотелось. К тому же, странная улыбка и таинственно блестящие глаза не добавляли уверенности. Хотя... В конце концов, вряд ли зарежут на такое вот жаркое. Это еще не переварилось.

   Идти пришлось довольно далеко. Ньюту стало не по себе от размера катакомб. Сима толкнула дверь, и они очутились в спальне. Негритянка недвусмысленно подталкивала парня к кровати.

   – Эй! Так нельзя! – голос Вики был полон ярости.

   С грацией пантеры Сима обернулась:

   – Что тебе, замарашка? Иди выздоравливай. Скоро получишь своего хозяина, и валите с ним на все четыре стороны.

   – Мы уйдем вместе.

   – Тогда ни один из вас не уйдет.

   В руке предводительницы, как по волшебству, сверкнуло лезвие ножа. Девушка чуть присела и развела руки, словно хотела обнять нежданную гостью.

   Ньют посмотрел на своего кочегара. Та свободной рукой выхватила из-за пояса чехольчик и метнула что-то в Симу. Клинок со стуком вонзился в боковую доску кровати, пролетев рядом с ногой негритянки. Перехватив костыль поудобней, Вика приготовилась метнуть второй нож.

   – Твоя взяла, стерва. Забирай своего мужика. И нож.

   Одним движением Сима выдернула оружие из деревяшки и метнула в Вику. Клинок вонзился в костыль и завибрировал.

   – В конце концов, это только самец. Годится для продолжения рода. А ты – смелая девочка.

   Ньют подошел к Вике. Та молча повернулась спиной к предводительницы и захромала в коридор. Ньют подхватил ее под руку.

   – Обопрись на меня.

   Девушка с негодованием дернула плечом.

   – И ты бы с ней, с этой...

   – Клянусь, я не знал. Вроде поели, попили. Я думал – спать...

   – Эх ты, высший. Пойдем уж. На улице день вовсю, небось...

   Стоящая на часах амазонка почему-то выпустила пару без лишних вопросов. Даже помогла выбраться. После затхлого бетонного подземелья, запах прелой листвы и острый хвойный дух пьянили. Запрокинув голову и прищурив глаза, Ньют сориентировался по зеркалам.

   – Идем.

   – Куда? – Вика робко улыбнулась.

   Вопрос заставил Ньюта задуматься. Идти-то, собственно, было некуда. Где бы кто ни встретился – их немедленно разделят. Кочегару не престало водить дружбу с машинистом. Но уж очень хотелось спать. А в темноте опять объявятся оборотни.

   – Идем к центру. Там придумаем чего-нибудь.

   Вообще, Ньют задумал добраться до Второго витка. Там можно было б оглядеться, осмотреться и на транспорте какого-нибудь радиального перевозчика добраться до Первого. Оно безопасней, чем через лес идти обратно. Могут и бандюки там где-то гулять, опять же.

   Девушка обвила рукой шею машиниста, и они отправились в путь. Идти пришлось медленно. Уже начинало смеркаться, когда они выбрались на опушку. Им повезло выйти к поливочной станции. Там как раз был маленький домишко с насосом. Огромное колесо, которое почему-то называлось беличьим, чуть заметно покачивалось в полуметре над землей. Ньют аккуратно усадил Вику на скамейку, а сам осмотрелся.

   Оросительные каналы были заполнены. Значит, работали сегодня. Выросшему на ферме Ньюту это говорило о том, что следующий полив будет, скорее всего, через два дня. Машинист обошел домик и над окошком в щели обнаружил ключ. Пацанами они частенько ночевали в таких вот домиках, когда уходили далеко от дома. Внутри всегда были дрова для печки, топчан и иногда немного еды.

   – Живем! – Ньют продемонстрировал ключ и отпер дверь.

   На этот раз в домике еда была. Они быстро перекусили. Потом Ньют отвел девушку на канал. Над водой висел туман.

   – Отвернись, пожалуйста! – попросила Вика.

   – Да ладно, чего там...

   Машинист отвернулся, но так старательно пытался подсмотреть, что заболели глаза. К сожалению, девушка так и осталась вне поля его зрения. Затем искупался Ньют. Вода была довольно теплой. Он выбрался на берег и оделся, стараясь не стучать зубами. Воздух был прохладным.

   – Идем?

   На ужин нашлась еда: сыр и хлеб. За доской обнаружилась спрятанная бутылка. Там вина было больше половины. Ньют чувствовал, что засыпает. Глаза сами закрывались, а язык заплетался.

   – Пошли спать, а?

   – Пойдем.

   Они улеглись на топчан. Ньют почувствовал прикосновение девушки и неожиданно для себя обнял теплое тело. Губы их соединились в поцелуе. Мимолетно Ньют удивился, что ему не только не противно целовать низшую, но даже считать девушку таковой он не в состоянии. А потом все стало совсем неважно. Ночь нежно обняла влюбленных, защищая их и баюкая.

   Когда Ньют проснулся, то не обнаружил Вику рядом. Вылезать из-под кошмы было неохота.

   Скрипнула дверь. Прихрамывая, вошла девушка. За поясом у нее был нож, а в руке висел на просунутой сквозь жабры палке небольшой сом.

   – Завтрак, – лаконично пояснила Вика и, поставив костыль к стене, захромала к печке. – Охотиться пока не могу, а вот поплавать – в самый раз.

   Ньют кивнул. Ему подумалось, что та пресловутая машина, подлатавшая девушку, работала весьма неплохо. Он слышал про то, что у правителей есть подобный аппарат, но чтоб у амазонок...

   Скрипнула заслонка.

   – Вика, не вздумай разводить огонь!

   Ньют представил себе столб дыма, на который наверняка прибежит охрана фермы. Ночью куда ни шло, но утром... Девушка молча ткнула пальцем в запечатанную стеклянную бутыль у двери под вешалкой. Точно такие же были на паровозе. Спирт не дымил, хотя и быстро прогорал. Лист металла отлично справлялся с ролью сковородки. По домику потянуло запахом жареной рыбы. Девушка развесила одежду просушиться. Ньют никак не мог себя заставить не смотреть на обнаженное тело. Это было выше его сил.

   – Ты во мне дырку прожжешь! – не оборачиваясь, сообщила девушка. – Аж спине жарко.

   Ньют стыдливо отвел взгляд.

   – Да я не...

   – Шучу, милый. Я просто предположила. Смотри, если хочешь.

   После завтрака они собрались. Не стоило задерживаться тут надолго. Каналы подсохли, и работники могли появиться очень скоро. Нога Вики становилась все лучше. Но все равно, она заметно хромала. Значит, судьба лезть по ближайшему шлюзу. Ньют помог девушке забраться и отправился следом. Пришлось ползти по узкой балке на четвереньках. Под ладонями противно скользила плесень. Грязь и ржавчина немилосердно корябали ладони и колени. На другой стороне, надрав травы, они оттерли грязь как могли. Здесь уже можно было не опасаться оборотней. Зато впереди слева поблескивал мост. Когда они подошли поближе к железной дороге, Ньют наметанным глазом определил, что какой-то поселок был недалеко. Вдоль металла вилась тропинка. Он их всегда видел вблизи станций, когда паровоз набирал ход. Они прихотливо вились, потихоньку исчезая в траве. А раз по мосту пройти почти невозможно – далеко не все могут балансировать на балке, – значит, люди шли к станции с окрестностей. А станции располагались там, где недалеко поселки. Иначе терялся смысл. Нет, были и заброшенные, но там никто и не ходил, кроме бандитов. И уж тропинок-то там никто не оставлял.

   – Пойдем, Вика, уже немного.

   Она робко улыбнулась, но в глазах ее затаилась тревога. Девушка остановилась.

   – Ты чего? Идем!

   – Ты забыл, что я низшая, кочегар? А мы сейчас не на паровозе. Тебя опознают как машиниста и отправят обратно. А меня... Меня отправят работать либо на паровоз, либо на поле. Кто будет тратиться на дешевую заменяемую детальку? – Вика горько усмехнулась. – Я лучше обратно, к амазонкам.

   Ньют задумался. Он не мог на станции сказать, что идет с женой. Досье наверняка запросят, а там все есть. Теоретически, можно было дать ей статус невесты, но тут на усмотрение местной управы. В досье кочегар к паровозу приписан как часть машины. Соответственно, без описания, только личный номер. В общем, если не будут слишком тщательно вчитываться в цифры – шанс был.

   – Идем. Я тебя в невесты запишу.

   Девушка помотала головой.

   – Если обнаружится ложь, то тебя определят к низшим в преступники. Тогда нам не удастся встретиться никогда.

   – Давай сделаем так: я схожу в поселок, а ты побудешь здесь. Они отправят запрос. Как только придет подтверждение, я получу кредит, вернусь и тебя заберу. Я могу кочегару оплатить поездку обратно.

   – Хорошо. Я подожду тебя. Буду у моста. Там есть укрытие. Будь осторожным, ладно?

   Они поцеловались. По щекам Вики потекли слезы. У Ньюта тоже защипало в носу.

   – Постараюсь.

   Он повернулся и пошел в сторону станции. Пройдя с полсотни шагов, обернулся. Девушка смотрела на него.

   – Иди туда, к мосту. Я скоро! – крикнул Ньют.

   – Да, я помню!

   Девушка помахала ему рукой. Машинист помахал в ответ, вздохнул и пошел дальше.

   Ньют поднялся по отполированным ступенькам. На платформе было пусто. Если верить доске, поезд будет только через пять часов. Машинист отметил, что тут есть вечерний рейс. На Первом кольце такое было бы неприемлемо. К парню уже спешил начальник станции, предусмотрительно придерживая за рукоятку арбалет.

   – Здравствуйте! Кто вы и откуда?

   – Ньютон Бортников, машинист, Первовитковая. Я...

   Начальник станции выхватил арбалет и прицелился в Ньюта. Сощурив глаза, мужик процедил сквозь зубы:

   – Садись на корточки и руки за голову.

   – Но...

   Щелкнул предохранитель. Перегибать палку не стоило. Ньют выполнил приказ. Сидеть было чертовски неудобно и унизительно. Вдобавок, разглядеть можно было только сапоги начальника. А тот наверняка нацелил стрелу в голову. Раздался резкий свисток, и через минуту послышался топот ног. Прибежали помощники шерифа, дежурившие на вокзале.

   – Это Бортников.

   – Ясно, – раздался хриплый голос – Вставай, бандит, и без лишних движений. Медленно.

   – Я не...

   – Шерифу расскажешь.

   Когда Ньют поднялся, начальник станции уже убрал оружие. Пожилой лысый мужик с огненной бородищей держал машиниста под прицелом. Он кивнул головой на здание:

   – Топай.

   В руке рыжебородого был весьма внушительный арбалет. Говорят, такая штуковина пробивала парочку бандюков и через полсотни метров втыкалась в доску так, что сразу не выдернешь. Второй помощник, совсем молоденький парнишка, был вооружен дубинкой с шипами. И ему не терпелось опробовать оружие. Он больно ткнул дубинкой Ньюта в бок:

   – Шевелись, бандюга!

   Ньют мысленно пожелал, чтобы кто-нибудь из реальных бандитов заткнул бы дубинку сосунку в зад. По слухам, такие случаи бывали.

   Станционная тюрьма была грязной. Набиты соломой матрас разве что не ползал вместе с насекомыми. Цвет ткани совершенно сливался с цветом заплеванного пола. В углу кто-то наложил кучу, все еще перебивавшую своим ароматом запах мочи и блевотины. Мухи дружно гудели над лакомством. Видимо, в камере стараниями помощников шерифа не раз проводили время разного рода бродяги и пьяницы. В горле першило. Ньют закашлялся и прильнул к решетке окошка. Воздух показался сладким. Было очень обидно пройти черт его знает через что и попасть в обвиняемые. Как? Почему? Получается, что насчет него разослан циркуляр. В таких вот поселках разговор с бандитами короткий. Их вешают рядом со станцией, так, чтоб труп было видно не только из вагонов, но и из леса. А на шею табличку с полным перечнем преступлений. Впрочем, это будет только после беседы с шерифом. А когда он будет – черт его знает. Ньют оглянулся на дверь. Показалось, что кто-то подошел к ней. В нос тут же ударил аромат камеры. К горлу подкатила тошнота. Пришлось снова прижаться к решетке. Ньют подумал, что как бы быстро его ни казнили после визита шерифа, пусть бы представитель власти приехал пораньше. Спать стоя, вцепившись в решетку, было невозможно, как и лежа на грязном матрасе в камере.

   Повезло. Шериф заявился к вечеру. Запах перегара перебил даже запах дерьма. Мужик еле держался на ногах.

   – Это че за хрюшка в моем свинарнике?

   – Здравствуйте, господин шериф, – Ньют наклонил голову.

   На уроках в курсантской школе им давали кое-что о нравах на станциях. В том числе и то, что в самых захудалых дырах обитали самые заносчивые чиновники. Они были местными царьками.

   – Вееежливый ка... как... какой, – икнул шериф. – Интересно, а... а... а если тя повесить, ты розами вонять будешь, а?

   – Шеф, – рыжебородый поклонился, – это Бортников. Бандит, насчет которого получен циркуляр.

   – Б... ба... бандит, значит? Ух ты, птичка моя. Буим тя вешать сейчас.

   – Шериф, может завтра? Поезд скоро.

   – Н-нет, щас! – шериф топнул ногой. – И принеси мое пойло. Пусть и он хлебнет.

   – Есть, шериф!

   Мужик умчался. Молоденький помощник придерживал качающегося шефа под локоть. У Ньюта заболело горло. Он словно ощущал веревку. Потом пришла мысль о том, чего подумает Вика? Что он ее предал, бросил? Надо было чего-то предпринимать. Виселица – совсем не вершина карьеры машиниста. Да еще надо было выяснить что к чему.

   – Шериф, – горло почему-то перехватило, – а что будет написано у меня на табличке?

   Бородатый возник позади и сунул в руки пропойце флягу.

   – Т-табличка? Хм. Надо посмотреть. Ребята, ведите его в ко мне. А то тут в... во... воняет!

   Офис был обставлен лаконично. Шкаф, стол, кресло и стул напротив стола. Стул был привинчен к полу. Шериф немедленно шлепнулся в кресло, задрал ноги на стол и, подтянув к себе досье, отхлебнул из фляги. Ньюта усадили на стул. Несмотря на скипидарный дух от шерифовского горячительного, в помещении было гораздо лучше, нежели в камере.

   – Та-а-ак! – шериф тщетно пытался прочитать бумагу, но только фыркал.

   Молодой подбежал и услужливо улыбаясь вытащил лист из начальственных пальцев и перевернул лист. Потом рысцой вернулся на место.

   – Ага, так лучше, – шериф еще отхлебнул из фляги. – Мы тебе напишем вот что: ограбил свой поезд и убил своих друзей. Пойдет?

   У Ньюта захолонуло сердце. Получается, что казнят не только его тело, но и имя! На его портрет будут плевать из года в год не только курсанты, но и все пассажиры на всех станциях железных дорог.

   Помощников шерифа идея почему-то развеселила.

   – Отлично, шеф!

   – Эй, Рыжий, тащи сюда табличку. А ты, оболтус, – шериф ткнул пальцем в малолетнего властелина дубинки, – будешь писать. Ищи чем.

   Помощники живо исчезли. Ньют кашлянул:

   – Шериф, меня повесят, а куда попадет награбленное мной?

   По глазам было видно, как сквозь алкогольный туман пробивается алчность.

   – Облегчи душу, сынок. Тебе ведь богатства ни к чему, правда? А тут можно и людям помочь. Давай, говори, пока моих тут нету.

   – Шериф, у стен есть уши. Давайте я напишу.

   – Иди сюда, – хрипло, вполголоса приказал шериф и убрал со стола ноги.

   Ньют подошел к столу, придвинул лист и карандаш. Шериф вытащил арбалет и снял его с предохранителя и нацелил в живот стоящего перед ним преступника.

   – Сигару можно? – спросил Ньют.

   – Бери.

   Шериф подвинул деревянный ящик. Машинист взял сигару.

   – А прикурить?

   Пошарив в карманах, шериф выудил зажигалку и щелкнул крышкой. Ньют пыхнул пару раз, раскуривая сигару и вдруг она выпала у него изо рта, рассыпав искры по руке блюстителя закона.

   – Какого...

   Шериф не успел закончить. Ньют от всей души хватил сцепленными руками мужика по затылку. Голова ударилась об стол. Для верности Ньют шарахнул ящиком по бритому затылку. Доски треснули, крышка отлетела, сигары разлетелись по комнате. Машинист взял арбалет и нацелил на дверь. Вовремя. Молодой помощник радостно влетел в комнату, потрясая коробкой. На шее его висел моток веревки.

   – Шеф, нашел!

   Увидев направленный на него арбалет парнишка осекся.

   – Я-а-а-а...

   – Ты, ты. Веревку снимай. Только медленно и молча.

   Все еще держа коробку, бедолага пытался избавиться от веревки.

   – Коробку-то положи, – миролюбиво предложил Ньют.

   Помощник закивал, положил ношу и сбросил на пол веревку, словно это была ядовитая змея.

   – Дубинку клади и снимай пояс, а потом подними веревку и иди сюда. Будем твоего шефа вязать.

   Увидев льющуюся из порезов на голове шерифа кровь, парень побледнел и быстро выполнил требуемое.

   – Теперь иди поближе к хозяину.

   – Ты не понимаешь! – пропищал парнишка. – Тебя поймают и...

   – ... и повесят? – закончил за него Ньют. – А в принципе, надо полагать, вы хотели мне предложить званый ужин. Все, вставай сюда.

   – Не входи! – заверещал вдруг поганец, завидев в дверях рыжебородого.

   Но тот никак не мог сообразить, что происходит, и только хлопал глазами, держа в руках доску. Ньют вскинул арбалет и выстрелил. Годы обязательных тренировок даром не пропали. Стрела пробила бородачу ладонь и пригвоздила ее к доске. Мужик заверещал и свалился на пол. Ньют быстренько взвел оружие, но никто на вопли раненного не прибежал. Видимо, в офисе иногда вели допросы с пристрастием. Ньют связал вместе шерифа и молокососа и выгреб весь запас стрел из ящика стола. Мальчишка был зеленого цвета. Ему на одежду попали капельки крови. Зато сам глава офиса вовсю храпел. Ему в будущем угрожал разве что удар от пьянства. Повесив на пояс два ножа и арбалет, Ньют подошел к подвывающему рыжебородому и вытащил из кобуры его оружие.

   – Ты лучше в крестьяне иди, молодец, ага? Из тебя паршивый вояка. Хотя ты один черт ничего не понимаешь... – Ньют махнул рукой. – Короче, я сейчас дождусь поезда, а ты потом найдешь начальника станции, и он тебе вытащит стрелу. А заодно освободит твоего шефа. Усек?

   Ничего не соображающий от боли мужик только сильнее закивал. Ньют встал; ладно, разберется.

   Вдали послышался паровозный гудок. Ньют схватил с вешалки дождевик, надвинул капюшон на лоб и заглянул за угол. Начальник стоял с флажком в руке и внимательно смотрел на приближающийся поезд. Когда передок пройдет огонек семафора, то служащий должен обернуться и еще раз убедиться, что все нормально. Ньют отпрянул, досчитал до пяти и, набрав в грудь воздуха, вышел на перрон. Все прошло как по маслу: начальник встречал поезд. Катки локомотива загромыхали по платформе. Ньют торопливо двигался к месту остановки паровоза. Облако пара вырвалось из цилиндров. Вокруг кабины повисло облако пара. Спрыгнувшая кочегар ринулась проверять катки. Воспользовавшись этим, Ньют, укрытый рассеивающимся паром, поднырнул под сцепку, выдернул шплинт и откинул защелку замка, присел на корточки и принялся наблюдать. Было видно, как по ступенькам неторопливо спустился машинист и прогулочным шагом двинулся к стенду. Ньют влез по тягам на трап котла и через окошко свалился в кабину. Мельком взглянул на манометр: машинист не сбрасывал давление. Правильно, остановка короткая, и воды достаточно. Вдруг нахлынули воспоминания о своей работе, оставшейся там, в далеком прошлом. В груди заныло. Ньют, положив на полочку у окна оба арбалета, ласково погладил отполированные набалдашники рукояток. Улыбнулся, помедлил мгновение, позволяя воспоминаниям рассыпаться искрами, глубоко вздохнул, дернул рычаг, пуская засвистевший пар в цилиндры, и одновременно отпустил тормоз. Катки завизжали по настилу, паровоз рванулся вперед.

   – Стооой!

   Кто-то истошно кричал, рука какого-то резвого служаки вцепилась в поручень, словно таким образом можно было остановить многотонную махину. Ньют поднял лестницу, подхватил стоявшую бутыль и добавил огня. Паровоз без вагонов быстро набирал ход. Теперь надо было гнать на всех парах. Мост! Черт, Вика будет ждать его у моста. Придется тормозить. Хорошо, что никто и не думал преследовать машину, прущую без вагонов верхом с вооруженным бандитом на борту. Ньют стал сбавлять ход. На всякий случай, он дал свой фирменный гудок: два длинных, один короткий и снова длинный. Вика вышла откуда-то из травы. Ньют затормозил, откинул лестницу и помог девушке подняться. Она радостно улыбалась:

   – Ты вернулся!

   – Я же обещал. Только теперь тебе придется идти к амазонкам. Я преступник. На меня повесили ограбление поезда. И этот паровоз я угнал. Времени нет, беги. Тебя иначе тоже казнят.

   Вика обняла его и поцеловала в грязную щеку.

   – Зачем мне без тебя-то...

   Ньют кивнул и дал задний ход. Для разгона требовалось места меньше, чем с составом, но все равно, прилично. Хуже всего, что теперь он увидел всадников. Значит, на всякий случай, решили проверить. Ну, теперь кто кого. Если паровоз встанет на мосту, то им не жить. Если догонят – тоже. Ньют дернул рычаг тормоза. Все. Теперь только разгон.

   – Держись, Вика!

   Девушка вцепилась обеими руками в поручень. Ньют открыл клапаны на всю. Катки взвизгнули. Не удержавшись, машинист упал. Боль затопила правую руку, из глаз непроизвольно брызнули слезы. Он ухватился левой за поручень и с трудом поднялся. Вика вскрикнула и подбежала к Ньюту. Но тот помотал головой: перелома, похоже, не было.

   – Просто сильно ударился.

   Машинист быстро оклемался и, взглянув на приборы, приказал:

   – Неси горючее.

   Мост был все ближе, а скорость все еще мала. Ньют тяжело дышал, словно сам толкал паровоз вперед. Рука на поручне побелела.

   – Давай, родной! Чуть-чуть! – цедил он сквозь зубы, обращаясь к ревущей сверкающей махине.

   Шум катков пропал. Неистово застучали поршни. Поезд теперь скользил по рельсу. Ньют убавил обороты. Обычно это было волшебным полетом, когда ничто не дергало и не трясло состав. Теперь же мягкость отдалась болью в ушибленной руке и мыслями о нерадостном будущем. Может, надо было у амазонок спасаться, пока все не утихнет? Хотя надеяться на это тоже не стоило, пожалуй.

   Берег приближался очень медленно. Казалось, что машина совсем остановилась. Нет, не казалось. Все. Не хватило буквально пары метров. И что еще хуже, это расстояние почти невозможно пройти. Зато команда с ближайшего берега подтянет паровоз баграми, и тогда...

   Вика заглянула ему в глаза и погладила по щеке.

   – А если аварийный сброс?

   – Черт! Можно попробовать!

   Подрывные клапаны аварийного сброса срабатывали при критическом давлении. А направляли их как раз под углом выхлопом назад, чтобы паровоз не подлетел на всем ходу. Горючего было достаточно.

   – Давай горючее!

   Кисть побаливала, Ньют здоровой рукой споро перекрывал теплообменку и цилиндры. Вика одну за одной таскала бутыли. Давление перевалило за желтый сектор, потом ушло в красный. Ньют от души надеялся, что никто не заварил клапаны. Иначе тогда котел разнесет по окрестностям вместе с кусками машины и людей. Середина красного сектора. Девушка прижалась к Ньюту и уткнулась носом ему в грудь. Ей было страшно. За краем красного сектора был кусочек белого. Наверное, клапан все же заварили. Машинисту вдруг пришло в голову, что смерть рядится в белые одежды. Вот сейчас стрелка уйдет туда, и... В этот момент бабахнуло! Машина заметно дернулась и поползла вперед. Пар неистово свистел. Еще миг, и паровоз заполз передними катками на настил. Тон свиста и громкость снизились, а потом и вовсе все стихло. Но это было уже не важно. Ньют вытряхнул инструменты из аварийного мешка, положил туда плащ, еду и оружие. Напоследок он снова погладил рычаги, словно прощаясь с машиной. Вика молча наблюдала за ним. Следовало поторопиться, но Ньюту теперь вряд ли когда удастся попасть в машинисты. Получалось, он прощался с прошлым и, может быть, с будущим. Прощание, впрочем, получилось недолгим. Ньют и Вика прошли вдоль котла и слезли по тягам на землю.

   В этом секторе располагались промышленные блоки. Ньют помнил, что с паровоза было видно, как за деревьями частенько мелькали купола. Стоило уходить к Центру. Там гораздо многолюдней. По собственному опыту он помнил, что в толпе никакой блюститель порядка чужака не увидит. К тому же, скоро лицо скроет борода, а нога Вики совсем заживет. Вот только бредущие пешком оборванцы, один из которых – низшая, были лакомым куском для всякого полицейского. Да и бандиты могли убить мужчину, а женщину продать на фермеру или завод, после того как наиграются вдоволь. Пришлось идти лесом. Вообще, стоило прибарахлиться, но со средствами совсем как-то худо. У Ньюта была только одна монетка, на которую можно разве что выпить пару рюмок в баре. Вот хотя бы в том поселке, что находился рядом со станцией. Довольно приличный по размерам. Обычно в таких банк строил свой филиал. Здание традиционно находилось на центральной улице по соседству с офисом шерифа. А банк всегда можно было попробовать ограбить.

   Когда наступил вечер, Ньют собрался в поселок.

   – Держи арбалет. Если не получится – уходи.

   – Хорошо.

   Девушка выглядела спокойной, но нервно теребящие край робы пальцы выдавали волнение. Ньют продолжил:

   – Я завалюсь в бар и дождусь темноты. А там уже посмотрю, как разобраться с банком. Если будет не по моим зубам – вернусь.

   – Может, не стоит? Так как-нибудь?

   Ньют погладил девушку по волосам и поцеловал.

   – Нет, милая, не получится. Без средств нам не выжить. А я надеюсь докопаться до истины, кто же меня подставил.

   Вика вздохнула, затем кивнула. Ньют защелкнул пояс, проверил, как выходят из ножен клинки, и зацепил за кольцо арбалет шерифа. Чмокнул девушку в мокрую от слезинок щеку, надвинул капюшон плаща на лоб. Узнают? Щетина на лице уже больше смахивала на бороду, чем на небритость. Узнать в баре вряд ли кто его узнает. Мало ли кто пришел выпить. Много наемного люда бродит между поселками в поисках лучшей доли.

   – Все, Вика. Пошел я.

   – Удачи!

   Уж что-что, а удача точно не помешает начинающему грабителю. Ньют хмыкнул.

   В поселке люди, похоже, ужинали. Это чувствовалось по запахам еды около домов. Пахло уютом, спокойствием, уверенностью. Пройдя мимо банка и участка, Ньют заметил, что света в окнах нет. Вероятнее всего – люди пошли домой поесть. Может быть и спал сторож где внутри, конечно, но вряд ли. Безалаберность. Акимыч, наставник его курсантской группы, говаривал:

   – Слишком беспечные работники живут намного меньше свои внимательных собратьев по цеху. Гайка, мимо которой вы прошли, может быть уже открутилась.

   Слова как нельзя более кстати подходили к ситуации. Халатное отношение охранников к своему делу вполне может стоить банку довольно дорого. Ньют свернул в бар. За столиками сидело несколько человек; по виду – в основном, поденщики. День был не выходной, к тому же ужин в самом разгаре. Бармен окинул вошедшего скучающим взглядом:

   – Что выпьешь?

   Ньют достал из кармана монетку и взгромоздился на табурет у стойки.

   – Пива. Светлого пива.

   Бармен взял кружку и принялся цедить из крана заказ. За спиной его были развешены плакаты с рисунками разыскиваемых преступников. Без удивления Ньют увидел и свое изображение. Молоденький, подтянутый, в форме. Под картинкой и списком злодеяний была приписка: «Награда – 5000 за голову». Это было плохо. «За голову» означало, что совсем не обязательно брать живым. Фактически, это давало возможность любому узнавшему просто шлепнуть Ньюта. Но и гордость пробилась: все же он на третьем месте по стоимости.

   – Охотник?

   – А? – Ньют от неожиданности вздрогнул.

   – Охотник, говорю? – бармен махнул головой на плакаты, старательно протирая стаканы. – Интересуешься? У меня глаз наметанный. Ты крепкий парень и вооружен.

   – Есть немного. Подрабатываю чем умею, – не стал отпираться Ньют. – Все лучше, чем поля ковырять.

   – И то верно. Но ты зря сюда забрел. Эти все в лесах у Первого витка торчат. Тут им делать нечего: враз обнаружат.

   – Да я с паровозом угнанным то дело раскручиваю. Слыхали? На Втором витке дело было.

   Бармен рассмеялся.

   – Эх, парень! Да это там все со страховкой мухлеж был. Бандит паровоз не угонит. Да и куда? По кольцу прокатиться?

   – Так вон этот на стенке в форме...

   Ньюту показалось забавным, что борода и отросшие лохмы делали его совершенно неузнаваемым. Но на всякий случай, к арбалету потянулся.

   – Не, этот не машинист. Перепутали что-то. Какой смысл с такой работы в леса подаваться? Я б с машинистом поменялся, если честно. Работа уважаемая, пенсия большая, льготы... В общем, его можешь и не искать. Вот! – бармен ткнул пальцем в плакат с бородатой мордой какого-то головореза. – Петро, налетчик. На радиальных трассах житья, говорят, не дает.

   Ньют крякнул, со стуком поставил кружку на стол и вытер щетину тыльной стороной ладони.

   – Спасибо, друг, за наводку. На.

   Монетка легла на стойку. Бармен полез было за сдачей, но Ньют махнул рукой – оставь мелочь себе, мол, – и пошел к двери. Мужик завистливо вздохнул и принялся мыть кружку.

   – Охотник... А что? Вполне.

   Ньют свернул в переулок и пошел к банку задворками, стараясь не вляпаться в грязь. Это было совсем не просто. Зеркала, уходя в ночь, оставляли чуть-чуть подсветки, но тут она, скорее, мешала. На задней стене банка окон не было, что вполне ожидаемо. Была только окованная дверь. Зато позади полицейского участка стояли ведра и длинная лестница. Наверное, маляры оставили, чтоб продолжить работу с утра. Это оказалось кстати. Ньют перетащил лестницу к стене банка и взобрался на крышу. Тоненькие доски на кровле прогибались под ногами. Опасаясь рухнуть, Ньют нащупал балки и затем втянул наверх лестницу. Не стоило выходить ночью из двери банка: вряд ли примут за клиента. Значит, выбираться придется через крышу.

   Ньют дернул одну из досок, казавшуюся достаточно хлипкой. Она со скрипом поддалась. В ночной тишине такой звук, казалось, звучал подобно грохоту поезда. Пришлось тянуть потихоньку. На три доски ушло чуть не полчаса. Ньют опустил лестницу и спустился в недра банка. Пытаясь разглядеть в кромешной тьме хоть что-то, машинист понял свою ошибку. Но возвращаться за фонарем в бар было бы еще глупее. Пришлось двигаться на ощупь. Судя по всему, тут была какая-то свалка. Ньют пробирался вперед, стукаясь об углы, спотыкаясь о какие-то выступы и ударяясь о разного рода балки. Прикрыв лицо ладонью, чтоб ненароком не потерять в этом бедламе глаз, Ньют наконец-то добрался до двери и дернул ее. Оказалось – открыто. Свет уличных фонарей проникал сквозь окна, стало легче. Можно было различить кое-какие детали. Например, стоящую на стойке переносную масляную лампу. Это было и хорошо, и плохо. Плохо потому, что лампу ставили явно не кассиры, а ушедший куда-то сторож. Но хорошо то, что теперь можно было спокойно поискать денежки.

   При свете оказалось, что в офисе-то банка все вполне благопристойно. Аккуратные проходы между столами, полки. Теперь было даже странно, каким образом можно было стукнуться обо все подряд? Ньют подошел к огромному металлическому шкафу. Скорее всего, деньги там. Это было бы логичней всего. Вот только вскрыть... Тут было четыре замочные скважины для ключей с двусторонней бородкой. Возможно, взломщик справился бы, но слесарные навыки машиниста ограничивались мелким ремонтом паровоза, но никак не замками. Однако была серьезная надежда на беспечность. Вряд ли кто потащит массивную связку. Ее, скорее всего, спрячут. Куда? Надо исходить из расхлябанности здешней публики. Ньют огляделся, посмотрел на табличку с надписью «Директор» и толкнул дверь. Даже в дрожащем свете масляного светильника было понятно, что шеф филиала банка к аскетам не относился. Мягкий ковер с Северного завода был дорогущим. Массивная резная мебель... Ньют выдвинул верхний ящик – бумаги. В среднем была коробка с сигарами и маленькие бутылочки со спиртным. В нижнем нашлась связка ключей. Директор даже не удосужился прикрыть их хотя бы тряпкой. Ньюту подумалось, что когда парень касался третьего ящика после основательного экскурса во второй, то думать о безопасности банка он просто физически не мог. Подхватив связку, машинист подумал и накидал в капюшон плаща немного расслабляющих запасов директора. Как и предполагалось, ключи оказались от сейфа. Внутри были мешки с деньгами, каждый номиналом в десять тысяч. Ньют выбрал мешок поменьше с монетами номиналом побольше. Чтоб было не тяжело таскать. Потом разрезал самый большой мешок и отсыпал горсть мелких монет в карман. На текущие расходы. Поразмыслив, вытащил с верхней полки расписки, векселя и прочие бумаги, а потом распотрошил стопки по офису. Несколько бумаг сунул за пазуху, чтоб немного запутать следы. Вот только плохо, что с мешком в руках просто нереально было взобраться по лестнице. Ньют отругал себя, что не догадался взять веревку. В офисе ее не оказалось, стоило еще поискать в зале. Машинист дернул дверь. На него мешком свалилось тело. Ньют бросил лампу на пол и, сорвав с пояса арбалет, прицелился в чуть подсвеченный силуэт человека. Сердце громко бухало.