Текст книги "Игра в людей"

Автор книги: Василий Кнежин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Я уже открыл рот для увлекательной беседы, но увидел абсолютную пустоту в глазах Эли. Не понимаю, что за нездоровая привычка у многих спрашивать то, о чем сами не имеют ни малейшего понятия. Я поцеловал ее и ответил: "вкусные". И подмигнул, за что немедленно получил еще один горячий поцелуй.

Во время которого едва не поперхнулся.

– Что случилось?

– Гляди, какое интересное фото.

Я развернул ее к стенду и указал на фото парня в ослепительных лучах солнца. Лицо у него – смесь загадки и вдохновения, а свет выглядит, как блестящая корона.

Эльвира всплеснула руками:

– Красотища! Фотограф гений.

Совершенно непроизвольно я снова хлопнул себя по лбу. Хотел сказать ей сразу, но в голову пришла идея получше. Оглядевшись, я сказал Эле оставаться здесь у первых стендов, а сам подошел к мужчине, который разглядывал фотографии с явным профессионализмом.

– Уважаемый, подскажете, где найти фотографа, снявшего эти чудесные кадры?

Мужчина заговорил настолько величаво и покровительственно, что я мысленно дорисовал ему на голове цилиндр, а в руках лакированную трость.

– Фотографа я видел в правом зале, там организационная часть… а что понравилось в его работах вам?

Он даже сощурился, настоящий ценитель искусства. Наверняка у самого периодически проходят выставки, но посетителей в его залы приходится кнутом загонять.

– Мне понравился я. – Сказал я и, не дожидаясь вопросов, поспешил в правый зал.

Я нашел Асту там, где и сказал тот презентабельный господин. Она была не одна, но соблазнитель внутри меня нашел способ сделать так, что мы остались с ней наедине. Как только она обратила все внимание на меня, я пулей вылетел из комнаты во внутреннее пространство. И там на меня накинулись сомнения и страх и горечь: за что мне все это?!

– Хорошее получилось фото, даже на телефон. – Сумел выдавить я. Без арсенала соблазнителя я понял, что мне трудно общаться с Астой. Попытка проникнуть в комнату, из которой только что вылетел, привела к огорчению. Вход туда был не только закрыт, но и опечатан, трудно выразить, насколько меня это поразило.

– Я долго над ним работала. – Ответила она так, словно это завершение диалога. Но нет, подумал я злобно. У Асты есть ответ для меня обо мне самом, причем именно о том, который находится в центральном внутреннем пространстве, иначе бы меня не выкинуло из комнаты. Я должен его узнать!

Я сказал:

– Мы встретились. Это значит, что ты не права, и все-таки у нас есть общее дело. У меня к нему есть спички, у тебя коробок.

– А что, если я просто не хочу?

– Хочешь. – Сказал я наобум и по смущенному выражению ее лица понял, что попал в точку. – Может, ты просто боишься этого дела?

– Ларион, у нас ничего не выйдет, потому что я знаю таких людей, как ты. Зачем мне, живущей на определенном отрезке пространственно-временного континуума, видеть то, что уже известно? Я знаю тебя, каждый твой шаг. И не терплю повторов.

– Тебе скучно от этой определенности? Позволь внести немного хаоса. – Сказал я, раздраженный ее фантастическим языком. В голове у меня тут же созрел дьявольский план. Я отвернулся от Асты и сказал громко: – Господа посетители! Так сильно понравившаяся нам своими работами Аста Васильевна хочет в знак благодарности сделать нам подарок. Для съемки приглашаются все девушки и двое молодых людей.

Аста погладила волосы, нервничает, но держится молодцом. Заинтересованные зрители подошли, очень скоро собралось достаточно народу для воплощения мной задуманного. Я прошептал на ухо Асты план, а сам сел на стул рядом с живописной вазой.

Аста приняла мой вызов, не могла не принять на виду у всех. Повинуясь ее командам, меня коружили девушки. Они потянули ко мне руки, склонились как рабыни, и смотрят на меня как на молодого бога, взошедшего на небесный престол.

А я содрогнулся от ужаса. Не это ли я видел в том кошмарном сне?

– Девушки, молодцы! – Сказала Аста, одним глазом смотря в объектив. – Ларион, ты как будто испугался, сделай лицо бесстрастным. Ты господин и презираешь всех, кто тебя недостоин, в то же время хочешь поклонения. Сделай это!

Быстро защелкал затвор фотоаппарата, Аста за минуту выдала кадров пятьдесят, десяток со вспышкой. Посетители аплодировали, а парни, стоявшие по обе стороны композиции как телохранители, еще сильнее вытянулись и с гордым блеском в глазах задержали дыхание. Когда прозвучало финальное: "снято!" никто не хотел расходиться. Аста поддалась на уговоры и сделала финальный кадр, после чего демонстративно закрыла объектив крышкой.

– Спасибо за участие, смотрите на себя в следующей выставке. – Сказала она расходящимся моделям. Аста перевела взгляд на меня. – Говорят, найти свое лицо на стенде с фото это необыкновенное впечатление.

– Браво. – Сказал я ей, подойдя так близко, чтобы нас никто не услышал. – Было здорово.

– Тебе спасибо, развлек посетителей. Даже Олегу Вышневу понравилось.

– Это такой мужичок с видом, будто его кашу облагородила пролетавшая мимо птичка?

– Тихо! – Зашипела на меня Аста. – И не смотри на него, это модный критик.

Аста попыталась увести меня подальше, вдруг у критика хороший слух, но я вежливо одернул руку и взял у нее фотоаппарат.

– Что ты делаешь? – Встревожено спросила Аста, поглядывая в сторону Вышнева, который подошел к фото со мной, смотрит в нашу сторону и о чем-то напряженно думает.

– Достаю карту памяти. Мне с Эльвирой, – я показал на Элю, стоящую в десяти метрах от нас с убийственным взглядом, – надо еще обсудить важные дела, времени совсем нет. – Карта памяти, наконец, поддалась, выскользнула из ячейки в мои пальцы. Я сунул ее в карман. Потом достал оттуда же визитку Ярослава с номером Эли и дал ее Асте. – Это телефон этой девушки. Когда у тебя возникнет желание, ты сможешь позвонить по нему, и найти меня. Будет, о чем поговорить.

Эльвира подошла к нам, она готова взглядом уничтожить Асту. Я даже подумал, как буду разнимать их, если накинется. Но у женщин есть более коварный способ борьбы. Эля подошла, обвила мой локоть своими ручками. По моему боку прошло тепло ее тела. Она потянула меня к выходу. Я улыбнулся напоследок Асте, она – мне. Аста выглядела задетой. Хорошо.

Мы вышли из здания. Я снова попал в комнату соблазнителя.

Частенько я замечаю, что у стервозных девчонок плохо с картографией. Если б не я, то Эле пришлось бы ловить такси, чтобы доехать до своей машины. Мы буквально добежали до нее. На стерв присутствие соперницы действует очень сильно. В машине Ярослава, на заднем сиденье, действительно оказалось очень жарко.

Распростившись с Эльвирой, я побрел домой. Вместо ожидаемой энергии от выполнения любимого дела мне поступили какие-то крохи, кроме того, жутко клонило в сон. Это уже не смешно. Первые разы я думал, что это разовые случаи. Но теперь…

Едва я выпроводил из своей квартиры Эльвиру, как позвонил Гош. Он сказал, что уже свободно подходит знакомиться, но не понимает, что делать после. Я ответил ему: "стань ценным для девушки. Лучший способ влюбить человека в себя – заставь его что-либо для тебя сделать. Люди ценят свои вклады".

В тяжелых раздумьях о моих любимых делах, которые стали довлеть надо мной бетонной плитой, я полез в ванну, после поддался сну, чтобы не замерзнуть от ухода из меня жизни. Я лег в кровать, поворочался положенные полчаса с боку на бок и уснул. Мне приснилось, что я гуляю с девушкой. Огромный парк, везде цветы и уютные дорожки с нависающими до самой земли ветвями. Небо синее-синее, а трава до того зеленая, что хочется потрогать. У моей девушки во сне золотые волнистые волосы до плеч, красивые губы. Мы забежали под большое дерево и стали в тени целоваться. Я обхватил ее руками и с удивлением обнаружил, что на спине у нее струны, аккуратные серебристые нити от затылка до копчика. Я провел по ним пальцами. Столь божественные звуки бывают только во сне, иначе бы люди заслушивались до смерти. Играя струнах девушки, я понял, что это будет моим новым любимым делом, от которого пойдет энергия к жизни. Старые дела что-то сбоят…

Я с сожалением вышел из сна. В глаза бросилась темнота комнаты, а вместо чудесной музыки слышатся дальние голоса машин. Я приподнялся на руках. Щурясь, нашел взглядом тумбочку с мобильником. Включил телефон, свет экрана больно ударил по глазам. Я набрал номер Лены.

– Привет, Лена. Ты чего не спишь в такую шикарную ночь?

– Я тебя когда-нибудь убью.

– Мне нужна гитара. Знаешь, где можно купить?

– Даже не буду спрашивать, почему в три ночи ты звонишь именно мне и спрашиваешь, где можно купить гитару. Ты пьяный?

– Нет.

– Лучше бы был. Хоть какое-то разумное объяснение. Что мне сделать такого, чтобы я легла сейчас спать и больше не слышала звонков от тебя по ночам?

– Пообещать мне, что завтра сходим вместе за гитарой. Я давно тебя не видел и мне будет приятно это сделать именно с тобой. У тебя хороший музыкальный слух.

– А может мне надо просто выключить телефон?

– Тогда я возьму такси и приеду к тебе.

– Ты можешь…. Найди адрес магазина, продумай все: как и откуда дойдем или доедем. Какой же ты… даже язык не поворачивается. Все, я спать. Целую.

Вот и хорошо, подумал я. Не ругает, а целует. Мне больше и не надо. Но на душе стало грустно непонятно отчего.

Глава 11

Лена встретила меня на выходе из Таганской и в который раз посетовала на отсутствие у меня личного транспорта. Но меня ничуть не смущают поездки по метро. В нынешней ситуации постоянной энтропии жизненных сил из запасов, мне было чуть теплее среди людей, наверно, я хватал какие-то крохи от их сил. Иногда я даже представлял, как радужные линии выходят из окружающих и идут ко мне и становится теплее.

– Ты потрясающе выглядишь! – Сказал я Лене, когда мы обнялись. – Скажи, мы друзья?

Мои руки инстинктивно начали спускаться по ее спине ниже, но Лена расцепила объятья и отшагнула. Несмотря на блистающий день и радостного меня, ее лицо грознее серой тучи.

Она сказала укоризненным тоном учительницы:

– Исключительно друзья, иначе разругаемся, и не будем общаться. Веди.

Ни слова не говоря друг другу, мы с широкой и оживленной улицы свернули на узкую дорожку, зажатую между рядами домов. Я достал распечатку карты, пытаясь сориентироваться. Лена недовольно пыхтит. Возникло желание ее позлить, но я слишком увлекся проложением маршрута.

– Пятьдесят метров. – Я ткнул пальцем вперед. – И мы будем выбирать мне моего проводника в мир настоящей музыки. – Я решил умолчать, что собираюсь сделать это своим любимым делом.

– Что же по-твоему настоящая музыка? – Спросил Лена. Хочет отомстить за мое поведение на дорожном переходе.

– Ты знаешь, мне нравится хаус, поп, арэнби. Это зажигает, это драйв. Ноги двигаются сами, тело бросает из стороны в сторону. И тебе, когда ты не такая серьезная, тоже это нравится, согласись. Но давай посмотрим на то, как эта музыка рождается. Сидит за компом человек. Хорошо, не за компом, а за диджейским процессором. Он пишет программу, которая выполняется посредством последовательных музыкальных звуков. Человек и музыка разделены. Я не из тех, кто считает искусственную музыку ужасной и морщит нос. Мне нравится подобный диалог компьютера и человека. Это действительно как разговор, итогом которого является звучание.

Я встал, приобретая вид дирижера, перед которым целый оркестр. Лена взяла меня под руку. Она сказала:

– Да ты светишься. Влюбился в кого?

Я огрызнулся, стараясь не сбросить с себя величественного вида:

– Прекрати говорить небылицы.

Лена провела пальчиком по моему плечу. Нарисовала там круг, под конец царапнула ноготочком. Она сказала, потягивая слова:

– Говорят, маньяки часто влюбляются в своих жертв… А я видела бывшую Ярослава. Действительно красива. Длинные волосы, тонкая талия. Умеет себя подать, умеет угодливо смеяться, мужчинам это нравится.

У меня опустились руки. Может, она права, но дело тогда не в Эльвире, а в Асте. Я улыбнулся и, не произнося ни слова, погладил Лену по голове. Обнял ее за лицо, стараясь не помять аккуратную прическу. Дотронулся губами до ее лба.

– Так на чем мы остановились? Хаус дает драйв, но настоящая музыка происходит из единства инструмента и человека, когда они работают сообща. Скрипка расслаблена, но струны напряжены. Музыкант расслаблен, но по нему ходит напряжение иного рода. И он, и скрипка играют, сливая в музыку свое напряжение. Но чтобы произведение получилось, необходимо сработаться. Вот это – настоящая музыка.

– Ты точно влюбился, не отрицай. Ничего не хочу слышать.

Если раньше она и ее действия были у меня как под микроскопом, то сейчас она говорит странные для меня вещи. Это только слова, фасад, за которым скрывается действие или желание. Которого я не вижу.

– Лена, остановись. Эля для меня как…искупление. В страшный день смерти Сергея я предал друга, а ужаснее этого ничего не может быть. У нас, мужчин, это тяжело. Гораздо легче найти себе жену, чем друга. Мужчины не знакомятся друг с другом в метро. Поэтому я тебя так и ценю.

Она заметила:

– Как будто у тебя в последние два года был кто-то. Такая, чтобы надолго. Я подозреваю, что свою миссию ты выдумал не ради всеобщего счастья. Ты просто ищешь себе подходящую девушку, но…ищешь не в той среде.

Чтобы не вспыхнуть, я сжал кулаки и принялся разглядывать здания. С каких пор Лена стала такой ехидной? И Ярослав хорош, все ей выложил. Зачем? Неужели он был настолько зол на меня, что пожаловался Лене, словно она и его мамаша тоже.

Надо не пропустить магазин, а то зря проходим. Девять утра, утренняя прохлада ушла даже из узких и богатых на тени переулков. В центре наверняка медленно поднимается заря настоящего жара.

Лена молчит, как молчат ожидающие ответа. Чтобы порвать наш немой диалог, я остановил проходящую мимо бабушку. Господи, до чего Москва быстро старит людей. Судя по морщинкам на коже рук, ей максимум шестьдесят, а сгорблена, как Квазимодо. Я сказал ей:

– Добрый день, уважаемая. Подскажите, пожалуйста, где здесь музыкальный магазин?

Старушка остановилась, переводя мутные глаза с меня на Лену. Наконец сухой рот открылся и она произнесла:

– Не знаю. Здесь раньше общепит был, а сейчас что только не понастроили.

– Спасибо. Солнце вон как разыгралось, хорошо, что вы в платочке. А мы быстрее пойдем искать магазин, а то голову печет.

Мы оказались за ее спиной быстрее, чем она поняла суть произошедшего. Нам вслед донеслось старческое:

– И вам доброго дня, милочки. Будьте хоть вы счастливы…

Мы прошли улицу до конца, свернули направо и поднялись закоулками выше. Я только сейчас понял, что дал огромный крюк, что можно было от метро пойти прямо по этой улице. Но на карте не пропечатался проход сюда. Я пнул ближайшее здание, но только ушиб палец. Злости стало еще больше. Шагов через сорок перед нами возникла белая пластиковая дверка со скромной надписью "Скрипичный ключ". Вот оно, заветное место. Я открыл Лене дверь, подтолкнул. Ее каблуки защелкали по лестнице вниз. Я пошел следом, пригибаясь, чтобы не стесать головой потолок. Мне понравились стены. Облеплены цементом, словно на них нашвыряли манной каши. В розовых тонах, а освещение добавляет романтики и интима. Глядя вперед на качающиеся бедра Лены, я с трудом перебросил мысли на покупку гитары.

Мы свернули направо, перешагнули порожек и оказались в самом магазине. На меня набросилось ощущение присутствия музыки. Я помню, как пришел в огромный музыкальный магазин. Там все благородно: хромированные штакетины, безумный выбор инструментов, к некоторым даже в Википедии не найдешь описания. Но там выставка, а здесь музыка царь и бог, а продавцы ее покорнейшие слуги. Я отодвину вставшую передо мной Лену, чтобы насладиться низкими потолками с кругами люстр, деревянными подвесами для инструментов. Справа находится контрастирующе современный стол с компьютером и кассой. Слева скромные ряды гитар, плавно переходящие в стойки свирелей и прочих дудочек. В глубине, отделенный аркой, располагается круглый зал с барабанами, баянами. Совсем далеко висят скрипки. Тот зал на почетном пьедестале венчает дядя контрабас.

Лена спросила:

– Ты точно гитару хочешь или что-нибудь еще?

Я промычал что-то странное. Из-за стены круглого зала вышла нам навстречу девушка. Завитые волосы древесного цвета обрамляют милое личико с остренькой улыбкой и круглыми, как от удивления, глазами. Лена перехватила мой взгляд, нахмурилась. Пока продавщица, а судя по черным брючкам, белой блузке и жакету это продавщица, не подошла к нам, Лена прошептала раздраженно:

– Не смей к ней приставать на моих глазах. Тебе это не нужно, понял?

Может, я бы и послушал Лену, но девушка уже подошла к нам, и меня спонтанно втянуло в комнату соблазнителя. Дальше я откинулся внутренним взором перед кинотеатром и смотрел видео о том, как я соблазняю эту продавщицу. Лена разозлилась и вышла из магазина. Во мне бурлит энергия, но я вконец потерялся. Я насильно выбрался из комнаты соблазнителя и едва смог взять контроль над своим телом. Я обнаружил себя, стоящим за прилавком с кредиткой в руке. По ту сторону стола с кассой стоит девушка, я смутно помню ее имя – Марина. Она сказала:

– С вас тридцать восемь тысяч шестьсот.

Я внутренне присвистнул, хорошая цена для первой гитары. Пытаясь хоть как-то сориентироваться, я расплатился и предложил Марине:

– А теперь дайте мне ее. – Судя по ее округлившимся глазам, вопрос она не поняла. Я положил гитару в чехол и пояснил. – Возьмите гитару и дайте мне со словами, что она будет играть и звучать хорошо. Ведь вы можете это гарантировать?

– Да… Ларион, я даю вам эту гитару. Вы на ней будете часто тренироваться, станете хорошим музыкантом. И когда-нибудь я услышу по радио ваши песни. А гитара будет верно вам в этом помогать. Кстати. – Она наклонилась над прилавком ко мне поближе и заговорила шепотом. – Чтобы настроиться с инструментом на одну волну, нужно с ним переспать.

Я приоткрыл чехол и посмотрел на гитару. Черная, как воронье перо.

– Это Игорь. Он мужик!

Марина отмахнулась.

– Тогда спите с ним, как с другом. Обязательно увидьте его во сне. Это будет залог того, что вы сыграетесь.

Глаза ее блестят, как у маньяка. Я принял гитару, поставил к ногам. Сложил ладони на уровне груди и сказал:

– Намастэ. Это спасибо по-индийски.

– Всего доброго. Играйте в удовольствие.

Гитара оттягивает плечо, ремень чехла плотно впился в меня. Чтобы не стукаться в проходе инструментом о потолок, мне пришлось пригибаться до хруста в пояснице. Я поднялся по лестнице, пинком открыл дверь. По глазам резанул непривычно яркий свет, который нельзя ни выключить, ни даже приглушить.

Лена накинулась на меня, едва не сшибив с ног. Я выставил руки. Она ударила по ним ладонями и отступила. Гневно закинула прядь волос за ухо, а торсом наклонилась ко мне.

– Ты отдаешь себе отчет в том, что творишь?

– По мере возможностей. – Соврал я, снова опасаясь, что она меня не поймет. Я и сам-то не понимаю. И боюсь того, что происходит. Не хочу, чтобы и Лена меня боялась.

– Как давно ты просыпался с мнением о себе, что ты полный дебил? С чувством омерзения по отношению к себе и своим действиям. Возникало у тебя в такие моменты желание выстрелить себе в висок, чтоб хоть как-то очиститься от позора?

Я выпрямился, насколько это возможно с гитарой за спиной. Надо будет отрегулировать ремни, а то нижним концом инструмент давит на копчик.

– Спасибо, Лена. Если б не ты, я бы никогда не узнал, кто я на самом деле.

Долгое время мы шагали в злости друг на друга. От нечего делать я завел песню, рассчитывая на то, что Лена заговорит первой. Но она настолько углубилась в угрюмое выражение лица, что я забеспокоился. Что она за человек такой, наговорит дерьма мешок, а потом сама же и дуется.

– Лена, прекрати.

Она повернула на меня немые глаза. В них отчетливо читается обида. Но в чем я виноват?

– Ларион…

– Погоди со словами. Мы оба знаем, что случается, когда ты обращаешься ко мне вот таким тоном и по имени "Ларион".

Лена сказала тоскливо:

– У тебя имя такое. Ларион… что ты сделаешь с гитаристкой?

Она остановилась, взяла меня за локоть. Я очумело завращал глазами.

– Это кто?

– Уже забыл? – Изумилась она, но это правда. Память того времени, что я был в комнате, практически полностью осталась там. – Та девушка с рыжими волосами, которая тебе гитару продала. Ты слишком опасен, я видела твои соблазняющие жесты, особые словечки сексуального характера… она обычная хорошая девушка. Я тебя прошу, не встречайся с ней.

– Марина не попадает под категорию тех, кого следует наказать. И в категории отчаянных красавиц вроде тебя тоже не находится… пусть живет спокойно. До поры до времени. Сейчас у меня дела с Элей, на работе запара.

Лена смущенно опустила взгляд. От любого другого мужчины услышит комплимент и бровью не поведет. А сейчас смущается.

– Марина тоже красивая…

– Огонька в ней нет. Изюминок маловато, а перца совсем не видать. Нет, я не к тому, что в тебе перца до пупа! Просто иногда ты действительно выглядишь так, словно на хвост насыпали соли.

Я задрал голову и шагнул к Лене, прижал ее к себе и положил подбородок ей на голову. После короткого объятия она расслабилась. Иногда девушки провоцируют парней специально для того, чтобы до них дотронулись любым способом. Обняли, прижали…нет, целовать не обязательно. Им важно почувствовать телом, что с ними рядом кто-то есть.

Все-таки изначально это были слепые существа.

Мы погладили друг друга по спинам и расцепили объятья. Оба похожи на загнанных зверей, что долго дрались у желанного водопоя за первый глоток и наконец утолили жажду. Что-то случилось с ней. Нечто нехорошее и тревожащее. Словно стоишь в воде, готовишься к заплыву, вода теплая и приятная. И вдруг накатывает ледяная струя, сковывающая мышцы в тугие узлы, не дает шевельнуться. Лена меня встретила не для этого разговора. Другой у нее был голос, когда она мне звонила утром уточнить место встречи. Она была счастлива. А сейчас черт знает что.

Оказалось, что от музыкального магазина до моего дома совсем ничего, около часа ходьбы. Мы подошли к моему подъезду. Приглашать ее домой не хочется, одному быть тоже не в почете. Лена прикусила губу, посмотрела на меня снизу вверх.

– Мы зайдем к тебе?

– Зачем? Чего ты сейчас хочешь?

Она опустила голову. Убрала ладонь с моего предплечья. Убрала нехотя и с сожалением. Неужели правда думает, что я сейчас схвачу ее за руку и потащу к себе? Она же знает уговор!

– Я хочу отдохнуть. – Сказала она после долгой паузы.

– Я тоже. Один.

– В таком случае пока.

– До связи.

Лена развернулась и пошла к стоянке, где оставила свою машину. Я нехотя отметил, как двое прохожих мужчин смотрят ей вслед. Один из них взглянул на меня. На лице выразилось недовольство: "парень, ты чего? Такая девушка!"

Хрен с ним, слишком запутанно и туго. И глупо. Такое либо рубить и быстро сращивать заново, либо путаться в узле дальше, пока он тебя самого не удавит.