Текст книги "Несознательный (СИ)"
Автор книги: Василий Каталкин
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
Смотрим дальше, ага это уже кто-то свое предлагает, компоновка такая же, только немного уменьшена высота и увеличена длина. Но характеристики уже другие: мощность двигателя 1700 л.с., максимальная скорость 650 км/час, масса пустого 2540 кг, взлетная 3720 кг. Однако. Но если смотреть профиль самолета, то противоречий не видно. Кстати, что-то о такой разработке в СССР Левин слышал, но только краем уха, кто конструктор и где делалось, тайна, покрытая мраком.
А это у нас пояснительная записка, почитаем… Ага, из преимуществ повышенная манёвренность, хороший обзор нижней полусферы. Объективно, центр тяжести смещен назад, поэтому и маневренность, а хороший обзор от того, что кабина летчика вынесена вперед. Мощное вооружение, пушка калибром 30 мм, два пулемета 12,7 мми два пулемета 7,62 мм в крыльях. Приличный боезапас, ну да, нос получился практически свободным. Очень, очень неплохой самолет. А теперь вопрос, зачем и кто это прислал? Просто так, для повышения кругозора? Левин давно отвык так думать, если прислали, то есть причина. Он перевернул лист, на обратной стороне были записаны контактные данные автора.
* * *
Кстати, я не забыл про кинозал в заводском клубе, после того как нас в «добровольно-принудительном порядке» зазвали посмотреть фильм «ЛЕНИН В 1918 ГОДУ» набрался решительности и заявился к заведующему клубом.
– Ну да, со звуком у нас действительно есть проблемы, – согласился он, – нам же прислали колонки с большими динамиками, а они где-то под дождь попали, диффузоры намокли и их перекосило. Пришлось ставить уличные рупорные громкоговорители, да и усилитель тоже барахлит.
– Так давайте я посмотрю, может, и придумаем чего. – Предлагаю свою помощь.
– А вы специалист киномеханик? – Сразу интересуется заведующий.
– Нет, я радиолюбитель, но если моих знаний окажется недостаточно, то у нас есть специалисты, которые разберутся.
Ну что я могу сказать, колонки действительно размокли, но это только полбеды, беда в том, что после этого никто их не собирался сушить, закинули на холодный склад и они там продолжали гнить два года. То есть о ремонте не могло быть и речи, нужно делать новые от начала и до конца. Что ж, новые, значит, новые. Вот только раньше такие динамики делали не на основе постоянных магнитов, а с помощью электромагнитных катушек, поэтому мощности их были сильно ограничены, да и искажений гораздо больше, чем можно было себе представить.
Сделать мощный магнит проблем нет, сплав ЮНДК вроде бы должен быть уже известен, единственная проблема, это намотать мощное намагничивающее устройство и подобрать режим закалки. Размеры и форму диффузора мне рассчитал вычислитель, а вот с бумажной смесью и пропиткой пришлось немного помучиться, но нет проблем, которые нельзя разрешить, через две недели мы сумели сделать шесть больших динамиков, для создания звукового давления на низких и средних частотах и столько же пищалок, для вытягивания высоких частот.
С усилителем разобрался быстро, как я и думал, вся проблема в емкости конденсаторов, они в эти годы делались на бумажной основе с пропиткой, по мере высыхания пропитки их емкость сильно изменялась, отсюда и появление дополнительных искажений звука. В общем, хорошо поработали, теперь звук в зале стал другой, не нужно напрягаться, чтобы разобрать. А под конец меня допустили до проекционного аппарата, уж сильно меня дергание картинки достало. Все оказалось проще, чем я думал, банальный износ, так как этот аппарат уже успел где-то хорошо поработать. Нет проблем, неделя забот и нужные детали мы сумели изготовить, теперь изображение на экране не дергалось вверх и вниз как параличное, конечно, до идеала далеко, но прогресс был очень значительный.
Нужно отдать должное заведующему клубом, деньгами за работу он заплатить не мог, зато смог отблагодарить другим способом, предоставить мне возможность посещать премьеры всех фильмов бесплатно. От халявы я отказался, незачем людей дразнить, но на кое-что согласился, зарезервировал себе два места, а то иногда купить билеты на нужный сеанс не получается. Кстати, обычная практика, заводские постоянно держат под себя бронь, вот и я присоединил к ним еще два места.
Воспользовался этой бронью только в августе, тогда в клуб прислали новый фильм «Трактористы», ну это тот в котором снимались Николай Крючков, Борис Андреев, Пётр Алейников. Нормальный фильм немного наивный, но я его к своему стыду полностью не смотрел. На этот раз соседка сама сделала мне намек, что была бы не против его посмотреть, однако, хоть я и преодолел полностью планку «гражданин» в ее глазах, но решил, что на этом надо остановиться. А вот Катерину пригласил, нечего ей днями и ночами трудиться, такое впечатление, что весь отдел агитации на ней выезжает, почти вся красочная продукция на заводе так или иначе сделана молодой художницей. Хорошо еще, что для написания плакатов не привлекают, все-таки не решились микроскопом гвозди забивать.
– Смотрю, насели на тебя серьезно, – сказал я ей, когда увидел, сколько заготовок лежит на столах в отделе, – все хватит, а то я узнал, что у тебя и выходных не бывает. Завтра у нас по плану культурная программа, в которую включено посещение клуба при авиазаводе, будем смотреть фильм «Трактористы».
– Это ты меня так на свидание приглашаешь? – Прищурившись, спросила она.
– У-у…, – тяну я, – это кто же в этом отделе так тебя научил? Ты этих теток, которые здесь работают, слушай поменьше, а то они тебе нашепчут всяких глупостей. Свидание тут не причем, я и так могу каждый день с тобой свидеться, тут надо брать выше, я пытаюсь за тобой ухаживать, что для меня самого необычно и непривычно. Поэтому отказ с твоей стороны не предусматривается, во-первых: он нас рассорит; а во-вторых: он нанесет мне глубокую душевную рану. Застрелиться я, конечно, не застрелюсь, потому что не из чего, но переживать буду.
– Это серьезный аргумент, – кивает она, – чтобы спасти от переживаний одного молодого человека стоит согласиться.
– А я о чем? – Поддерживаю пикировку. – Представляешь, какой урон ты могла бы нанести стране, отказав мне в столь малом.
– Не такое уж оно и малое.
– Пусть будет большое, – тут же соглашаюсь я, – главное, что ты согласилась, и тем самым спасла мою жизнь.
– Допустим, твоей жизни ничего не угрожало. – Смеется она. – Но вот кое в чем тебя бы стоило проучить, а то такой напор выдержать сложно.
– Именно, жизнь наша меняется стремительно, поэтому некогда нам вести длительные осады, напор и мощь, только это приведет к победе.
– И ты готов следовать этому правилу всегда?
– Вовсе нет, но иногда приходится, а то пока будешь готовить осаду, кто-нибудь другой успеет завоевать крепость.
Катерина прыснула со смеха. Вот такая она мне нравится больше всего, и вовсе она не серая мышка, какой казалась мне вначале.
* * *
– Надо же, оказывается вот он какой, – подумала Катя, когда закрылась за Виктором дверь, – так-то, по первому впечатлению, грубоват и самонадеян, а вот присмотришься и оказывается, вовсе нет. Просто он очень по-взрослому смотрит на жизнь. Уверенно, будто все знает наперед, и поэтому с ним как-то спокойнее.
Девушка с улыбкой вспоминала первое знакомство с ним, как он ее тогда ловко взял в оборот, сразу разобрался, почему она не хочет принимать от него подарок в виде билета в кино и нашел аргументы, которым возразить у нее не получилось. А потом в буфете… ведь ей безумно хотелось попробовать пирожное, но опять же согласиться, это заранее взять на себя определенные обязательства, так она тогда думала, и опять у Виктора нашлись убойные аргументы.
А когда он вдруг решил ей помочь устроиться на работу? Она ведь сразу подумала, что это все полнейшая ерунда, кому она на моторостроительном заводе нужна. А оказалась нужна, и взяли ее туда без возражений. Тогда она еще решила, что можно было бы устроиться на завод и без помощи молодого человека, но все оказалось не так-то просто.
– Шибалин родственник главного инженера, – просветили ее работницы отдела, – да еще на хорошем счету у директора, так как возглавляет комсомольское КБ, его часто на совещания вызывают, поэтому ОНУ и не возражал. Так что, если бы не он, то никто бы и разговаривать с тобой не стал, пусть ты хоть трижды художник.
Да, зарплата у художника небольшая, на уровне разнорабочих, но все равно, значительно больше, чем у матери, с деньгами в семье сразу стало заметно лучше, даже отрезы на платья удалось купить, а не ходить в обносках как раньше. Поэтому Катерина и держалась за эту работу, старалась делать как можно больше и качественнее, чтобы к ней не возникло претензий.
На следующий день Катя пришла к клубу, как и договаривались, Виктор уже ждал у центрального входа и, увидев ее, заулыбался, промурлыкав несколько стихотворных строк:
– Катя-Катерина, эх, душа,
До чего ж ты, Катя, хороша,
Ягода-малина, Катя-Катерина.
– Стихи это хорошо, но короткие какие-то, – в ответ улыбнулась она.
– Это песня, о девушке которую тоже зовут Катей, – сообщил ей он. До сеанса у нас еще полтора часа, есть время для общения.
– Как полтора часа? – Удивилась девушка, и укоризненно покачала головой. – А я торопилась, боялась опоздать.
– Ну, кино никуда от нас не убежит, – заявил Виктор, – а вот в клубе ты, наверное, никогда не была.
– И что? Там есть что-то интересное? – Хмыкнула Катерина.
– А ты как думаешь? Пойдем, я много чего интересного могу показать, там такую отделку сделали, закачаешься.
Но вошли они внутрь не через парадный вход, который, кстати говоря, был закрыт, а через служебный, который располагался в сорока метрах.
– Добрый день, Лидия Марковна, – поздоровался он с вахтершей, и тут же представил свою спутницу, – это со мной Катерина Васильевна, решил, что ей будет очень интересно посмотреть заводской клуб.
– Если решил, то ничего не поделаешь, – смеется Марковна, – можете и в самодеятельности поучаствовать.
– Нет, у нас классический репертуар, – картинно задирает нос Виктор и поворачивается к девушке, – как ты там авторов называла? А вспомнил! Марш Мандельсон, Вольфганг Амадеевич …, дальше не помню, вроде что-то было еще про Илью Чаковского.
Все дальше смех перешел в хохот, и вахтер не могла выдавить из себя ни одного слова, только махнула рукой, мол, давайте проваливайте. Катерина тоже сначала не могла прийти в нормальное состояние. Но потом просмеявшись поинтересовалась:
– А что конкретно написал Марш Мендельсон, ты знаешь?
– Вообще-то Феликс Мендельсон написал пьесу «Сон в летнюю ночь» где свадебный марш одно из произведений, но так случилось, что именно оно стало наиболее знаменито. Все хватит об этом, смотри какая красота вокруг, а мы с тобой взялись обсуждать давно почивших композиторов.
– Музыка вечна, – заметила Катерина.
– Но мы-то смертны, и вообще музыкантов много, а я один. – Парировал Виктор.
Смотреть в клубе действительно было на что, строители очень постарались, да и «гид» оказался хороший болтал без остановки. Остановились они только в актовом зале, который оказался последним помещением на втором этаже.
– А можно? – Девушка кивком указала на рояль, стоящий на маленькой сцене.
– Искусство для народа, – хмыкнул ее спутник, – а мы и есть тот самый народ. Так что вперед, а если кто-нибудь будет возмущаться, смело показывай на меня, мол, он разрешил, а я сумею разобраться.
Естественно большой перерыв сказался, что-то получилось сыграть, а что-то нет, и Катя расстроилась.
– Зря грустишь, – пришел на помощь Виктор, – не так уж много времени надо, чтобы восстановить навык. Тут главное для себя решить, хочешь ли ты этого?
– В детстве я мечтала стать артисткой, как и большинство девочек нашего класса, – вздохнула девушка, – поэтому старалась не лениться, училась танцам, пению и игре на пианино, готовилась поступить в театральный. А теперь…
– Артисток мало, а желающих стать ими много, – хмыкнул парень, – тут мало иметь талант, надо еще оказаться в нужное время, в нужном месте. К тому же не стоит им завидовать, ты же видишь только глянец, сказку, а как они живут на самом деле, мало кто знает. Лично я очень сомневаюсь, что жизнь у них такая же, как на экране или в театре. Давай я о тебе песенку спою.
– А ты можешь играть на фортепьяно?
– Не знаю, еще не пробовал. – Заявляет Виктор, выкручивая высоту стульчика.
Первые аккорды, которые новоявленный пианист попытался взять, напоминали старания ученика, но не успела Катя съязвить по этому поводу, как вдруг его пальцы стали извлекать из инструмента вполне приличную мелодию.
– Ты смотри, – удивился он, – оказывается на фортепьяно играть не так уж сложно.
А потом, улыбнувшись, он начал петь:
– Кружатся, кружатся, кружатся
Листья над головой,
С кем тебе, милая, дружится,
С кем ходишь ты домой?
А потом начался припев:
– Так вот о какой песне он говорил, – подумала девушка, – а аккорды хоть и простые, но играет он совсем не как начинающий.
– Ты обманщик, – заявила она, сделав обиженное лицо, – специально все подстроил.
– Конечно специально, – не стал отрицать Виктор, – я очень надеялся, что ты не сможешь удержаться, от того чтобы не сесть за инструмент. Пойдем лучше кино смотреть, как раз время подошло.
Глава 8
Я в сотый раз опять начну сначала
Вызов от главного инженера авиационного завода поступил только на двенадцатый день, я уж потерял всякую надежду. Израиль Соломонович поступил грамотно, приглашение мне передали через Горшкова, ничего подозрительного в этом не было, контакты руководства заводов по технической и организационной стороне вопроса происходили постоянно.
– Ну, а теперь слушаю вас, молодой человек, – заявил Левин, когда я попал к нему в кабинет.
Что ж, мне есть что сказать. И я прочитал ему кратенькую лекцию, где-то на полчаса, по зарубежным разработкам перспективных летательных аппаратов и двигательных установках. Потом выдал собственный прогноз развития отечественной авиатехники, но без конкретики, обвинение в шпионаже мне ни к чему.
– Хм, – задумался директор, – можно спросить, откуда эти сведения?
– Тут есть одна сложность, – напрягаюсь я, – пока я не могу открыть источник этих знаний.
Разговор начинался по самому неприятному сценарию, но тут Левин меня удивил:
– Другого я и не ожидал, – выдал он, – но я теряюсь в догадках, почему именно мне передали эти сведения.
– Все очень просто, – чуть расслабился я, – есть сведения проверенные из заслуживающих доверия источников, и есть те, которые нуждаются в тщательной проверке. Неподтвержденная информация преследуется по закону и считается провокацией. Поделиться ей с вами можно, в приватной беседе, а вот продвигать ее дальше нельзя.
– Но ты же мог и не делиться вообще, – Израиль Соломонович смотрит на меня с интересом, конечно, он прекрасно понимает, что все это не просто так, еврея трудно обмануть.
– Все дело в том, что сейчас разгорается конкуренция между авиационными КБ, они пытаются получить в свое подчинение как можно больше опытных производств. Это позволит им быстрее создавать новые модели, и победить в конкурентной борьбе. Благодаря тому, что Иркутский завод получает новые производственные мощности, создание технического бюро перспективных разработок было бы желательным, это и дополнительное финансирование, и быстрое решение сложных технических проблем.
– Идея действительно хорошая, надо подумать, как все сделать, – кивнул директор, – но это опять не объясняет твой интерес. Хочешь стать во главе этого бюро?
– Ни в коем случае, – отмахиваюсь от такой перспективы, – а вот войти в состав молодежного КБ мне бы очень хотелось.
– Теперь понятно, кто на самом деле является инициатором нового двигателя, – усмехнулся Левин, – а как же моторы?
– Мы подходим к пределу поршневых моторов. Бесшатунный двигатель это последняя песня. Да, из нашего двигателя много чего еще можно выжать, три с половиной тысячи сил вовсе не фантастика. Но дальше тупик, нужно будет переходить на реактивную авиацию. Что касается молодежного КБ моторостроительного, то на этом отрезке времени они уже вполне могут справиться с задачей самостоятельно. И очень удивлюсь, если в следующем году их не начнут растаскивать по КБ других заводов, попасть в эту волну мне совсем не хочется. Зато очень хочется попробовать себя в решении новых задач.
– Интересно, как ты все расписал. И ведь не придерешься, логично. – Директор задумчиво смотрел на меня. – Насколько я понял, этот проект, – он коснулся папки, которую я передал, – ты и хочешь реализовать, чтобы заявить о себе?
– Не о себе, а о КБ. Во-первых: это будет весомая заявка; а во-вторых: истребитель на самом деле будет очень хорош. Очень надеюсь, что получится довести его до серии в сороковом году.
– Почему именно в сороковом? – Удивляется Израиль Соломонович.
– Я могу, конечно, ошибаться, – понижаю голос, – но по всем признакам, в этом году в Европе начнется война.
– Почему пришел к таким выводам?
– Германия очень нуждается в нефти, да и в продовольствии тоже, а колонии все поделены, ее никуда не пускают. – Поясняю логику рассуждений. – Единственная возможность получить желаемое, это отобрать у других. Думаю, «другие» будут против.
– Франция?
– Нет, первая Польша, Гитлеру нужно обезопасить свои тылы.
– А как же договор о ненападении? – Удивляется директор.
– Всегда можно найти повод для его денонсации. – Пожимаю плечами. – Мюнхенский сговор это всего лишь осторожные попытки Германии следовать предписанному курсу. Далее на пути Польша, тем более, что она ведет себя очень агрессивно отношении Германии.
На этом наш разговор закончился, Израиль Соломонович обещал хорошенько все обдумать и сообщить о своем решении.
А на следующий день я узнал, что Хрунова вызывают в Москву. Не в наркомат, а именно в Москву. Стоит задуматься, к чему бы это?
* * *
Через неделю пришло известие, нашего Ивана Михайловича двинули на повышение, будет маленькой кочкой в большом наркомате оборонной промышленности СССР. Очень даже зря согласился, здесь он был большим человеком с какой никакой защитой, там он будет никем, разменной монетой, ибо я точно знаю, что тридцать девятый год, и сороковой тоже это сокрушительный провал планов в СССР. Особенно Хрунову подкузьмит Хрущев, завод 29 в Запорожье провалит выпуск нового двигателя, и провалит не по техническим проблемам, а по организационным. Кстати, только в сороковом начнут наводить порядок с производством авиамоторов. Короче говоря, жаль человека, нормально с ним работалось. А мне жаль вдвойне, с его отсутствием исчезнет и моя индульгенция, с отпущением «грехов». Выдумаете после нашумевшего дела с осуждением руководства иркутского НКВД стали меньше писать доносов? Нет, писалось столько же, только если раньше на них реагировали оперативно, то теперь все это складывалось в папочки и откладывалось до поры до времени.
Новым директором был назначен Казанцев Михаил Афанасьевич, кто такой, где работал до этого, никто не знает. Так что, я даже не стал дожидаться, когда он вступит в должность, подал заявление, и через три дня оказался представлен самому себе. И отговорка нашлась, у меня техникум, экзамены, да еще надо срочно один курс экстерном преодолеть, время поджимает.
Сами экзамены прошли легко, преподаватели знали меня как облупленного и не сомневались в моих знаниях. А потом отдых, этим летом опять запланировал поездку на Байкал, решил на этот раз добраться до термального источника на берегу Чивыркуйского залива. Но человек предполагает, а Бог располагает. Не успел хорошо отоспаться, как Левин потребовал предстать пред его очи.
– Я тут подумал и решил, что создание молодежного КБ на нашем заводе здравая идея, – заявил он мне, – даже если у вас ничего не получится, все равно наберетесь опыта. Однако есть одно серьезное препятствие, это на моторостроительном вам разрешили партизанщину, здесь ее не будет.
– «Будет, без партизанщины в это время никак», – ухмыляюсь своим мыслям, – «иначе ни одного вопроса не решить».
Но не стоит об этом говорить вслух, есть планы, которыми можно делиться, а есть такие, которые лучше держать при себе.
– Так что надо определиться с каким КБ работать, – меж тем продолжал директор, – сначала надо наработать опыт. Могу посоветовать КБ Яковлева.
Что? Да ну нафиг такое счастье. Ни одно нормальное КБ не будет связываться детским садом в далекой Сибири, только посмеются, или того хуже, возьмут под формальную опеку. Тогда уж лучше совсем с этим гиблым делом не связываться. Нет, такие мысли надо пресекать сразу.
– Израиль Соломонович, – успеваю влезть в паузу руководителя, – не станут они с нами серьезно работать, и уж тем более не дадут зеленый свет проекту. В лучшем случае разрешат оснастку проектировать. У вас же на заводе работает Калинин Константин Алексеевич, никто на сегодняшний день не может конкурировать с ним знаниями, почему бы ему не стать наставником комсомольско-молодежного КБ?
Знал ли Левин, что на его заводе работает такой человек? Конечно, знал, не мог не знать, но был вынужден делать вид, что впервые слышит о нем. И не стоит его за это осуждать, время такое, надо быть подальше от всяких контактов с теми, кого осудили за саботаж, поэтому и директор и бывший главный конструктор существовали как бы на разных полюсах. Но вдруг появилась возможность помочь опальному конструктору чужими руками, почему бы это не сделать, тем более польза явно просматривается.
– Хорошо, – соглашается Левин, – если сумеешь с ним договориться, переведу в молодежное КБ.
Про «если» директор не зря упомянул, очень часто среди инженеров, попавших под каток репрессий, оказывались те, кто не желал передавать свои знания. Всему виной обида, так как они считали, что с ними поступили несправедливо.
– И еще, – снова Израиль Соломонович сел на своего конька, – сам видишь, какая стройка развернулась на заводе, мы пытаемся минимизировать потери, но не всегда получается. Поэтому производству мешать запрещаю, есть помещение склада рядом со вторым цехом, там и будет и ваш КБ, и мастерская, все работы, которые требуют квалифицированного труда, согласовываете с начальниками цехов. С нарядами на работы определимся позже, когда предоставите план работ.
Ну что? Опять все сначала? Почему-то в этот вспомнились строки из песни Макаревича «Пока горит свеча»:
И пусть сегодня дней осталось мало,
И выпал снег, и кровь не горяча.
Я в сотый раз опять начну сначала,
Пока не меркнет свет, пока горит свеча.
Трудоустроиться на завод не стало большой проблемой, все-таки работал на моторостроительном, даже получил должность – копировщик. Расту, однако. Потом пошел знакомиться со своим формальным начальством, это надо было сделать в первую очередь, иначе могут обидеться, а допускать этого никак нельзя. До склада добрался уже только после обеда. А ничего так, нормальное помещение, кирпичное, размером примерно десять на двадцать, утепленное. Что темное это не беда, нужно только окна вниз расширить, да перегородку фанерную поставить, и можно работать.
Дабы не откладывать дело в долгий ящик, нарисовал план помещения, отметил что следует достроить и отправился к заводскому инженеру-строителю, чтобы он согласовал работы. И уж потом пошел к секретарю комсомольской организации завода, без него с комсомольцами не поговоришь.
* * *
Степан Качалов посмотрел на чертеж оснастки и скривился – тут самому бы разобраться что и как, а в цехе с ума сойдут. Ладно, потом надо будет эскизно нарисовать внешний вид, иначе задергают. Пора сбегать в столовую, сейчас «инженерное» время начнется, опоздаешь, по времени не уложишься.
Степан накинул курточку, водрузил на голову старорежимный картуз, доставшийся от отца, и побежал на выход из отдела. В коридоре его взгляд зацепился за объявление:
Сегодня в 19–30 в здании заводоуправления состоится организационное собрание комсомольско-молодежного конструкторского бюро, приглашаются проектировщики, конструкторы, чертежники, инженеры, возраст не старше 26-лет. КБ будет заниматься в свободное от работы время перспективными разработками авиационной техники с последующим воплощением разработок до опытных образцов.
– В свободное от работы время? – Хмыкнул Степан. – Нашли дураков. Да и баловство это все, уж он-то знает, как нелегок труд конструктора, работаешь, работаешь, не разгибая спины, а в конце куча ошибок, которые следует исправлять. А еще, что смущает, это возраст, не старше 26-ти. Вон даже что-то простенькое спроектировать, и то опыт нужен, а уж без опыта даже соваться к решению задачи нельзя.
Но все же объявление зацепило какие-то струны души, мысли об этом организационном собрании постоянно лезли в голову. И вечером Степан не утерпел, пошел посмотреть как будет проходить это собрание, для себя он решил, что ни в какое КБ он записываться не будет, а вот посмотреть на бесплатное представление имеет смысл. Удивительно, но желающих поглядеть что, да как, набралось много, молодые люди в основном толкались в коридоре и изредка выбегали на крыльцо покурить, так как делать это в душные летние месяцы внутри помещения не позволяли.
– Да проходите вы, чего стесняетесь? – Выглянул паренек из зала, где обычно проводились комсомольские и партийные собрания. – Прямо как не родные.
Это «не родные» многие встретили смехом, и дело пошло, все уже не чинясь, пошли занимать места на лавках. Степан пожал плечами, постоять в коридорчике и поглазеть со стороны не получилось, просто потому, что будет глупо смотреться, поэтому прошел внутрь вместе со всеми.
Когда все уселись, тот же паренек поднял руку и, дождавшись, когда стихнет шум в зале, обратился ко всем:
– Во-первых: позвольте мне поприветствовать самую активную часть молодого поколения, к которой, надеюсь, принадлежу и я сам. Во-вторых: сегодня никого, ни в какие списки мы записывать не будем, так как прежде чем это делать, надо убедиться, что все поняли, о чем идет речь, и какие проблемы им придется преодолевать. Для этого я намерен сейчас заняться скучным делом – читать лекцию о тенденциях развития авиации в капиталистических странах.
– А почему в капиталистических? – Тут же кто-то крикнул из зала. – У нас свои тенденции есть.
– Есть. – Тут же соглашается докладчик, – Но это будет темой другой лекции.
– «Не будет другой лекции», – ухмыльнулся Степан. Он прекрасно знал, что вся информация о военной технике в СССР, засекречена.
– Если кому-то станет очень скучно, – продолжал паренек, – то он может, не стесняясь, покинуть лекцию и тем самым выразить свое отношение к лектору. Это станет что-то вроде критики, которая будет им воспринята.
Тихий смешок прокатился по залу, молодежи импонировал такой стиль ведения собрания, а вот дальше «лектор» взял в руки школьную указку, открыл первый плакат, закрепленный на треноге, и несерьезное вступление все сразу забыли. Хоть и интересовался Степан авиацией, вбирая в себя любую информацию, которая оказалась ему доступной, но многого он, оказывается, не знал. Да какой «многого», надо честно признать, даже то что ему было известно, он понимал неправильно. И вот теперь в его голове все стало четко раскладываться по полочкам, ведь раньше он не знал, на какие характеристики летательных аппаратов надо обращать внимание. Казалось бы, реально важны только три параметра, скорость, количество пулеметов и высота. Но тут оказывается, что кроме скорости в современной войне важны еще маневренность и живучесть самолета, да и пулеметы бывают разные, а высота сама по себе не дает преимуществ. Что касается разработок новейшей авиационной техники, то конструкторы всегда вынуждены лавировать искать компромиссы, от того и возникают сложности.
А ближе к концу лекции началось что-то вообще невероятное, лектором было предложено сформулировать концепцию идеального истребителя. Причем он тут же на обратной стороне плакатов показывал что мешает воплощению идей. Сам Степан понимал, что это по сути своей игра, но в том-то и дело, что играть ему в такие игры нравилось.
– И так, надеюсь, мне удалось показать вам, какие сложности приходится преодолевать конструкторам при создании новых самолетов. – Заканчивал лекцию паренек. – Задачи перед ними стоят сложные, можно сказать сверх задачи, но дорогу осилит идущий. Вот и вам предлагается сделать первые шаги в неизведанное. И заключительная часть моей лекции, все кто хочет стать настоящим специалистом в деле конструирования, могут подойти на склад второго цеха, именно там будет располагаться наше КБ.
Идя домой, Степан глубоко погрузился в свои мысли, лекция действительно произвела на него впечатление, но это понятно, а вот мало кто обратил внимание на докладчика, больше часа он вел лекцию и сыпал цифрами, и ведь ни разу не заглянул в бумажку. Кто он такой? На вид пацан пацаном, и такая подготовка.
На следующий день, когда закончился рабочий день, Степан решил пройтись на склад, интересно же, как там поживает КМ КБ. А поживало оно не плохо, окна склада были значительно расширены, от того в нем стало светло, внутри плотники городили перегородку, отделяя мастерскую от самого КБ, а сами будущие конструкторы и инженеры, накрывшись накидками тщательно белили помещение. Молодой человек и сам не заметил, как оказался среди добровольных помощников. А потом так и повелось, днем он работал в отделе, а вечером бежал на склад помогать, за неделю сделали весть ремонт, потом расставили столы, затащили кульманы. Конечно же, все это было не новое, но и не полный хлам.
Началась работа в КБ без предшествующих торжеств, тихо и скромно, но Степан запомнил этот день на всю жизнь. Их, будущих конструкторов, набралось всего двенадцать человек, у всех за плечами хоть и небольшой, но все-таки опыт стояния за чертежной доской. Среди них затесался и еще один человек, который явно не вписывался в коллектив молодежи, он пристроился чуть в стороне от всех и молча смотрел на все происходящее. Виктор Шибалин, именно его директор назначил ответственным, без всяких вступительных речей, которые были бы уместны в этот момент, развернул перед ними прорисованную схему самолета, которого им предлагалось воплотить в металле. Далее последовала небольшая лекция, почему именно такая схема компоновки истребителя им предлагается.
– А почему мы не можем взяться за классическую схему? – Удивился тогда Степан.
– Здесь все очень просто, – кивнул Виктор, – классическими схемами занимаются такие зубры самолетостроения, как Поликарпов. У его КБ опыт и наработки, которые нам только предстоит осознать. В этих условиях ничего значимого сделать мы не сможем, как бы ни старались у нас все равно получится хуже. А взяв за основу эту схему, мы наберемся опыта и получим возможность испытать ее жизнеспособность.
