Текст книги "Хозяйка Его крепости (СИ)"

Автор книги: Васёва Ксения

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 10

В Академии Северных Княжеств

Эта заколка не давала Зарине покоя. Не просто же именно ласточку придумала Сула! Ещё заморочилась, эскиз нарисовала, со всеми деталями и бусинами. Нет, заколка определённо была, но где она? Больше всего княжна боялась, что ласточка "прилетит" в самый неподходящий момент. Нужно найти её первой и уничтожить – аккуратно, без шума. Без главной улики Коссе нечего будет предъявить.

Вспомнив о сестре, Зарина решительно сжала ключ. Заколку могли подбросить не только в кабинет, но и банально – в комнату Коссы. Вернее, в ту каморку под чердаком, где она ночевала. Тайная стража уже бывала в покоях её сестры, но мало ли чего они не увидели. Если заколка "случайно" окажется в каморке, вопросов не будет. В справедливость Вельмира и его людей Зарина не верила. Если уж им одного предсказания хватило, чтобы арестовать Коссу!..

Ян не слушал её аргументы. Он всё твердил, что главу временно убрали из Академии, но Зарина сомневалась. Слишком уж складную теорию они выдумали – свалить убийство Ольховского на якобы безумную дочь.

До комнаты сестры княжна добиралась перебежками, чтобы никому не попасть на глаза. Щёлкнул замок, впуская Зарину в пыльное светлое помещение. С ареста Коссы в каморке не убирались – Вельмир запретил. Он и обыскивал комнату в присутствии Зарины и Яна, ловко и методично перебирая вещи. Помнится, глава тайной стражи ещё удивил девушку своей аккуратностью – он не бросал вещи на пол, не резал мебель и не ломал стены. После него в комнате остался почти идеальный порядок…

Которого сейчас не было и в помине.

Она испуганно вскрикнула, зажимая ладонью рот. Повсюду были разбросаны бумаги, перевёрнуты коробки в углу и ящики стола. Налётчики не пожалели даже кровать – бельё валялось на полу, а матрас словно распотрошили. Великий Сварог!

Она размышляла не больше секунды. Выскочив за дверь, Зарина заперла комнату и бросилась бежать – на тренировочный полигон, к наставнику. Уж Ян должен разобраться, что случилось. По крайней мере, ей хотелось этому верить.

Темновской нашёлся в третьем тренировочном зале. Он часто отрабатывал удары по вечерам, и чаще всего в одиночестве. Иногда Зарина поражалась ему – как только сил хватало?.. Сначала тренировка с ней, потом упражнения для себя – и это после насыщенного учебного дня! С другой стороны, он же будущий князь Темновской, представитель рода. Он должен стать тем, с кем считаются высшие мира сего.

Девушка прижалась спиной к косяку, разглядывая наставника. Конечно, не красавчик Радогост, но пожалуй… даже лучше. Неприлично голый по пояс, потный, красный – просто идеал. Зарина мысленно хмыкнула. Запрокинув голову, её наставник с закрытыми глазами стоял посреди зала. "Слишком в медитацию ушёл, наверное, надо бы спускать на землю, – весело подумалось девушке"

И всё же, несмотря на её иронию, Темновской был хорош. Его рельефная спина завораживала, да и пятая точка выглядела, хм, ничего. Иногда, в пылу тренировки, он мог схватить её, увести руки за спину, прижать к себе… и в эти минуты сознание княжны туманилось. Ей хотелось податься навстречу, ощутить себя в плену сильных ладоней, в его власти. Всё! Фантазировать дальше Зарина себе запрещала.

Но каждый раз эти мысли волновали её до дрожащих коленок. А Ян, словно издеваясь, постоянно нарушал дистанцию.

Вспыхнув, княжна напомнила себе о деле и схватила полотенце со стойки.

– Долго ещё стоять будешь, о белая берёзка? – ляпнула девушка и прикусила язык. Ну что это за ребёнок неразумный в её речах?!

Ян отмер и забрал у неё полотенца, благодарно кивнув.

– Слушай, Ольховская, такое понятие как "субординация" тебе вообще знакомо? Ну, может говорили когда-нибудь?..

Зарина картинно закатила глаза:

– О, великий и ужасный декан факультета Полиции, простите меня. Не соблагоизволите ли вы…

– Я тебе соблагоизволю, – угрожающе передразнил Ян, – как ремня дам, мало не покажется!

Зарина изумлённо округлила глаза. Слово "ремень" она не слышала даже в детстве, во время самых отъявленных пакостей.

– Выпорю, – посмеиваясь, утвердил Ян, – лично и с большим удовольствием.

– У вас полномочий нет, – фыркнула княжна, щурясь на солнце, – смиритесь, декан, вам меня ещё терпеть и терпеть!

– Посмотрим?..

Мужчина картинно размял пальцы, приближаясь к ней. На всякий случай Зарина сделала шаг назад. И ещё один. Но предвкушающий огонёк в глазах наставника заставил её замереть. Ну давай, покажи, что задумал! Удиви меня!

Удивил, упырь его раздери!

Она громко завизжала, чувствуя, как скатываются за шиворот ледяные шарики. Темновской, не будь дурак, быстро убрал ладонь и отпрыгнул, злодейски смеясь. Но сейчас ей было не до него – лед скопился под рубашкой, в районе поясницы, и конечно же начал таять. Ругаясь, она скинула жилетку и выдернула рубашку из штанов. Холодная кашица вылетела на пол, образовав приличных размеров лужу. Глядя на неё, Зарина медленно вдохнула и выдохнула.

Ну всё…

Пропев заученную формулу, она подняла руки. В ход пошёл весь новоприобретённый арсенал: тонкие огненные стрелы и бабочки, оставляющие небольшие, но болезненные ожоги. Оценив работу, Ян мысленно поаплодировал. У полицейских все заклятия строились на принципе точности и скорости. Ну а как ещё использовать силу в условиях города?.. Только с таким потенциалом, как у Зарины, проще было создать огненный шторм, чем маленькую змейку. Быстрых успехов от неё Ян не ждал… но княжна на удивление легко приспособилась.

По крайней мере, уровнем тянула уже на второй курс.

Оскалившись, он щитом отразил град стрел и подморозил пол, чтобы девушка скользнула ему навстречу. Как говорил наставник, чары – это замечательно… но нет ничего лучше, чем по старинке заломить руки. А в данном случае – свести запястья за спиной и прижать к себе разъярённую ученицу.

– Ты делаешь успехи, – промурлыкал он, отпуская её и обнимая уже по привычке, за плечи.

– Я просто очень хочу вас убить, – буркнула Зарина, прижимаясь к наставнику. Ей постоянно хотелось его трогать. Вроде бы и мужским вниманием не обижена, и жених под рукой есть, а всё равно именно Ян вызывал интерес. Было в нём что-то… Хоть и наглец, хам и полуголый, потом пахнущий.

Но глаза красивые, серые, как блестящая холодная сталь. Осанка, стать, подходящая бывшему полицейскому. Как философски рассуждала Косса однажды, породу не спрячешь.

Смутившись, Зарина опустила глаза. Нехорошие мысли, ненужные.

– Убить меня? О, какая у меня жестокая ученица, – хмыкнул Ян, – плохо стараешься, Зари. Этак я скоро решу, что ты меня соблазнить хочешь, а не убить.

– Вас?! – неприкрыто ужаснулась девушка: – Господин декан, завязывайте с кошмарами на мою голову. Ох… Я же пришла не за тем!..

Она отстранилась и уже серьёзно посмотрела на наставника:

– Ян, у Коссы в комнате что-то искали, там всё вверх дном! Я не стала ничего трогать, посмотри ты… то есть, вы.

– У Коссы? – шутливый тон испарился за миг: – Конечно, идём скорее. Я только рубашку возьму – и побежали.

В комнате главы Ян провёл больше часа, перебирая разбросанные бумаги. В основном досталось тетрадям из коробки. Подняв одну, Темновской покосился на Зарину:

– Ты знаешь некую Лису Ольховскую?

Его протеже у дверей только пожала плечами.

– Никогда не слышала. А как она связана с Коссой?

– Не знаю. Её тетради лежали в коробках, видно, она жила в этой комнате раньше. Они и больше всего пострадали.

– Сула говорила, что здесь лет двадцать никто не жил.

– Опять Сула… – декан задумчиво опустился на ковёр, – интересная задачка. Чьи же вещи искали – Коссы или неизвестной нам Лисы? И кто искал?.. Где ты взяла ключ?

– У меня был, – растерянно сообщила девушка, – ну, мне второй дали, запасной, а первый – Коссе. Но её ключ, наверно, в саквояже остался, который тайная стража забрала.

– А твой при тебе? Не теряла? – получив кивок, Ян вздохнул: – Ладно, ключ – это слабая ниточка, его могли выкрасть и сделать слепок. Но следов взлома нет, а значит, ключ был.

– А если тайная канцелярия?!

– Зачем? – отмахнулась декан. – Вельмир все тетради осмотрел при нас. Да и он не наследил бы так грязно. Эх, поговорить бы с Коссой… и узнать, что за Лиса такая.

Глава 11

Косса

Девушка, что отражалась в зеркале, выглядела замученной и серой. Под глазами залегли тени, а лицо было похудевшим, впалым, некрасивого землистого цвета. На фоне цветущей Мари, сидевшей рядом, я больше всего напоминала старую болотную кочку.

– Ну Косса, не хмурься, – Мари перехватила мой взгляд и улыбнулась, – вернётся братец, доведёт тебя до ума. Краше прежнего станешь!

Она повязала мне кокетливый бантик на плече и отодвинулась, изучая свою работу. Я тоже посмотрела, чуть наклонив голову. Вчера бантика не было, а это значит, что перевязку мне делал Мистислав. Только я совсем не помнила, как он появился и ушёл.

– Где Мистислав? – прохрипела я, возвращаясь в кровать. Мари, как любящая нянька, подоткнула мне одеяло и сунула в руки кружку с лечебным чаем.

– Он уехал на поиски этого Ягара, который напал на вас. Но ты не волнуйся, – прощебетала она, – я буду за тобой приглядывать, брат оставил все инструкции.

– А когда он вернётся?

Горячая кружка обжигала пальцы, но я терпела. Так даже лучше. От чая вкусно пахло мёдом и облепихой. Глотнув, я ощутила, как внутри становится тепло, и зажмурилась. Хорошо.

Совсем не хочется ничего вспоминать.

– Я не знаю, Косс, – в голосе Мари мелькнула тревога, – надеюсь, что скоро вернется. Пока ты спала, к нам метели пришли, на улицу носа показать нельзя.

Меня обуяло очень дурное предчувствие.

– А сколько дней я была без сознания?

– Всего четыре!

– Сколько?! – Я аж приподнялась. Ничего себе отдохнула! Это что получается, праздник уже послезавтра?!

Мари сочувственно вздохнула:

– У тебя было нешуточное ранение, пуля прошла насквозь, через плечо. К тому же, братец не сразу занялся тобой, много времени потратил на… графа Мирона, кажется. Но у того счёт шёл на минуты…

– Он выжил? – обеспокоенно перебила я. Всё-таки живая душа, не пропащая. В смерти жены граф был невиновен, да меня похитил скорее от отчаяния.

– Ну что ты, кто живым в руки Миста попал, тот никуда не денется! Его в больнице городской оставили, а тебя братец домой забрал, сам лечил.

– Ему не впервой, – натянуто улыбнулась я.

– Да, он рассказывал, – хохотнула девушка, забирая у меня кружку, – а теперь спи, дорогая! Сейчас это лучшее лекарство.

Не успев возразить, я провалилась в сон.

Ближе к ночи мой организм воспротивился чарам. Я то дремала, то открывала глаза и сонно щурилась. Мысли были подобны состоянию – вялые, неспешные. Но когда чужое дыхание коснулось щеки, я вскочила очень даже бодро.

– Привет, – услышала, уткнувшись лбом в знакомо пахнущую рубашку, – как себя чувствуешь?

– Хорошо, благодарю, – машинально ответила я. Положа руку на сердце, ничего я не чувствовала. Плечо полностью онемело, не подавая мне никаких знаков.

– Тогда поднимайся, перевяжу и посмотрю, что там и как.

Я неуклюже села, отодвигая ворот ночнушки. Посмотрела на Мистислава и порадовалась, что за окном темно. Мои красные щёки горели, наверно, не хуже свеч.

– Сними ночнушку и обернись в простыню, я отвернусь, – приказал мужчина, наблюдая мои глупые попытки растянуть ворот.

– Мистислав, это неприлично! Достаточно того, что я сижу перед вами в одной ночнушке! В тишине комнаты отчётливо послышалось его хмыканье.

– Косса… я уже лечил и переодевал тебя, так что ничего нового сейчас не увижу. Раздевайся. И не воспринимай это серьезно, в конце концов, я лекарь.

– Знаю я, какой вы лекарь… – пробурчала в ответ, но ночнушку всё-таки стянула. Уже сложно сказать, где закончилась грань приличий. А может, мне просто надоело беспокоиться на этот счёт.

Щёлкнув пальцами, мужчина создал яркую искру над нами и занялся плечом. Я убрала волосы и прикрыла глаза, чтобы ничего не видеть. Заклятие от боли напрочь стёрло все ощущения – лишь один раз Мистислав снял его для проверки. Громко охнув, я сжала простынь. Боль была резкой, зудящей, но всё же терпимой. Он перевязал мне плечо и тактично отвернулся, давая одеться.

Облачившись в ночнушку, я в нерешительности замерла у постели. Лежать мне больше не хотелось, но у лекаря явно было другое мнение.

– Вернись в кровать, – приказал он, поворачиваясь к столу. Я завороженно наблюдала за микстурами в его руках. Честно говоря, выглядело пугающе. Сложная наука алхимия, особенно лекарская её часть, прошла мимо меня – такому в монастыре не учили. Я печально вздохнула. А чему полезному меня вообще учили?..

Мистислав резко обернулся. Размышляя, я и не заметила, как подошла к нему вплотную.

– Косса! – о, этот знакомый по Академии "лекарский" взгляд. Как его можно было не узнать?..

С другой стороны, я же никогда не видела Вельмира за работой.

– Я знаю, о чём ты думаешь, – вдруг бросил он, обнимая мой стан, – даже понимаю, почему ты обиделась. Но… я всё равно ничего не могу изменить, – и тягучая пауза, которая тянется будто зима. Длинная холодная зима, полная метелей и тёмных дней. Моя вечная зима: – Пей лекарство и иди спать, Косса. Ты потеряла много крови, тебе нужно отдыхать.

Слабость действительно не отпускала меня, вынуждая прижаться к Мистиславу. Зато с ним было теплее. Я подняла ладонь и медленно, аккуратно провела пальцем по маске. К моему удивлению, она оказалась вовсе не гладкой, а шершавой. Очень странно…

Я уже не обижалась. Он прав, ничего нельзя было изменить.

– Тебя так задели мои слова про мезальянс? – иронично осведомилась я. Зачем нужно было это похищение?..

Он вздрогнул, что развеселило ещё больше.

– Меня заботила исключительно твоя безопасность! – оскорбился лекарь, совсем не пытаясь скрыть фальшь в голосе.

– А если честно?

Мистислав только улыбнулся.

– Причин было много, Косса. К тому же, я услышал возмущение, но не услышал отказа. Гад, просто гад.

– Какой же ты двуличный… – не выдержала, подцепляя края маски. Она сошла с лица поразительно легко, словно мне позволили её снять.

Я заново изучала знакомые черты и не могла поверить. Мой добрый, понимающий лекарь. Человек, которого никогда не было.

– А цвет глаз?

– Моя врождённая особенность, нечто такое. Удобная вещь.

Не сомневаюсь. Удобная вещь… чтобы пугать людей и дурить им головы.

В одном я оказалась права – без очков он и вправду был как царевич из сказки. Длинноволосый блондин с серьезными, чуть лукавым видом. Сердце сладко ёкнуло, напоминая о тех поцелуях в купальне. Но сейчас моё сознание было ясным, без примеси алкоголя и дурмана. Никаких глупостей.

Я лишь хотела застать его врасплох.

Этот поцелуй отдавал горечью. В какой-то миг нас безумно потянуло друг к другу. Секунда

– и я в кольце его ладоней, во власти запаха, дыхания, губ. Как будто уличная кошка, не знавшая дома, вдруг оказалась в тепле. И теперь хозяину стоит только поманить…

Он целовал с таким жаром, что казалось, ему мало. Губы спустились ниже, к шее и ключице, заставляя меня беззвучно стонать. Мелькнула мысль, что в купальне он сильно сдержал себя, но быстро пропала. Меня вели только чувства. Тело превратилось в ком нервом, в центром внизу живота. Моим миром стал совершенно чужой мужчина, рядом с которым я ощущала себя защищённой.

Лекарь подхватил меня на руки и осторожно вогрузил на кровать. Испугавшись, что сейчас он уйдёт, я вцепилась в рубашку. Один взгляд – и моя ночнушка искушающе скользит по телу, улетая за пределы кровати.

– Краса моя… – хриплый восхищённый шёпот, пробирающий до мурашек. Под его лаской я теряла страх, расцветала, распускалась и больше не могла молчать. Но Мисту мои эмоции, кажется, были по нраву – он довольно улыбнулся, с каждым поцелуем вынуждая меня кричать громче.

… А утром я с изумлением поняла, что сорвала голос. Впрочем, о голосе мне стоило беспокоиться в последнюю очередь.

– Косса! – Мари влетела в мою комнату, как свежий ветер, и немедленно распахнула шторы:

– Прасковья передала, что ты не спишь. Как самочувствие? Брат приходил к тебе?

Я посмотрела на неё исподлобья. Нельзя быть такой счастливой с утра. Хотя Мари уж точно не виновата, что мой день не задался.

– Приходил, – буркнула я, и из последних сил выдавила, – доброе утро.

Мари внимательно оглядела меня и разулыбалась.

– Ну вот, другое дело! Говорила же, что Мисту нет равных в целительстве! Как ты порозовела да похорошела!

Я вспыхнула от стыда, пряча голову под одеяло. Хорошо, что покои Мари в другом крыле, иначе она бы точно знала, с чего я похорошела!

Невольно захотелось взвыть.

Утром я проснулась в одиночестве. И простыни были поменяны, и меня полотенцем обтёрли, да только сладкая истома в теле осталась. Непривычное, незнакомое чувство. Как будто я сама себе чужой стала.

Надо выпить. А лучше просто напиться, чтобы сбежать от эмоций, накрывших меня вчера. Меня! Да сестра порой жаловалось, что льдинка теплее чем я! После проклятого Венского я не испытывала влечения к мужчинам. Но нашёлся ведь один, упорный!

Чтоб тебе икалось, Мистислав!

– Косса, что случилось? – обеспокоенно раздалось снаружи. Ах да, Мари. Я выползла из-под одеяла, сдула волосы с лица и прямо спросила:

– А можно мне вино?

Девушка озадаченно захлопала ресницами.

– Ты чего, какое вино? Только после выздоровления! Алкоголь с лекарствами вдвойне опасен!

Значит, даже не выпить. Великая Мара, как вообще жить дальше?..

– Косс, ты пугаешь меня. Может, Мистислава позвать?

– Нет! – рявкнула я поспешно: – Никакого Мистислава! Мне вчера его с головой хватило!

– Ну я тебя не понимаю, – Мари с обиженным видом присела на кровать, – поругались что ли? Между прочим, сегодня день чистоты и прощения, так что не увлекайтесь. Кстати, пойдёшь со мной в купальню? Её уже растопили, и брат разрешил.

Я радостно кивнула. Эти обтирания мокрым полотенцем не могли заменить полноценную ванну. К тому же, после ночи мне необходимо было помыться.

И только по пути в купальню я вдруг осознала. День чистоты и прощения. Это значит, что завтра, в первые часы рассвета, начнутся гуляния в честь Нового года, а я так и не поговорила с Мистиславом. Но может, успею на последний рейс в столицу?..

– Косса, ты еле идёшь, – Мари посмотрела на меня с жалостью, – ну какая тебе столица?..

После купальни мы расположились в удобном круглом бассейне. От воды приятно пахло лавандой, аромат которой успокаивал тело и дух. И вот результат – я имела неосторожность посвятить Мари в свои планы.

– К тому же, это невозможно, – продолжила она, прикрыв глаза, – буря в соседних районах перекрыла сообщение с Руссой. По моему, его вообще закрыли на неделю. И каретные, и дилижансные станции. Так что в столицу теперь никак не попасть.

Замечательно! Встретила Новый год в семейном кругу, называется! Я расстроенно шмыгнула носом. Надеюсь, новые друзья не оставят мою сестру в одиночестве… Хотя о чём я, на праздники всю Академию отпускали домой.

– Косс, ну не смотри на меня глазами подбитой лани, – всплеснула руками девушка, – я ничего не могу исправить! И потом, встретишь Новый год с нами. Мы тоже неплохая компания, – она подмигнула мне.

– С вами – это с кем? – настороженно уточнила я.

– Как же, с нашей семьёй. Будут мои родители, Мистислав, мы с тобой, и Яромира матушка позвала, он тоже домой не улетел.

– Ваши родители?!

Каюсь, я выпала в осадок. Мне даже в голову не приходило, что у лекаря есть семья. В личном деле Мистислава, в графе: "родители" стоял прочерк… а глава тайной канцелярии слыл безликим имперским псом.

О какой семье здесь может идти речь?..

Мари замялась:

– Да, мои родители… Точнее, матушка у нас Мистиславом одна, а отцы разные. Только ничего не говори ей! У них хороший брак с папенькой, крепкий, счастливый. Не любим мы прошлое вспоминать.

– Подожди, подожди, не части, – я несколько раз прокрутила в голове сказанное, прежде чем понять, – нынешний муж вашей матери и твой отец – не родня Мистиславу? А что с его папенькой случилось? Умер?

– Нет, жив-здоров, к счастью. Просто так получилось. Словом, эту тему лучше не поднимать, я специально тебе сказала… чтобы не было эксцессов. Хорошо?

Ну если не умер, то и вправду – лучше не поднимать. Даже странно, что Мари отзывалась о нём столь дружелюбно. Но расспрашивать я не стала, только кивнула. Чужая жизнь – чужой омут со своими упырями в шкафу. Главное, чтобы моих никто не тревожил.

Глава 12

После купальни я решительно направилась к Мистиславу. Мы должны поговорить, и не только не о вчерашнем. Удалось ли ему поймать Ягара, выжил ли купец? К слову, мне стоило рассказать и о том, что видела покойная графиня. Почему-то это казалось важным.

Не забыть бы всего!

Немало интересовал и Хос, который почти не показывался на глаза. Я помню, он лежал со мной во время болезни… Зато потом его как ветром сдуло. Объясняться не пожелал, собака вредная! В этом дворце даже у пса свои скелеты в шкафу!

Точнее, не у пса, а у разумной нечисти "кадо"… Что ж, буду пытать Мистислава или, в крайнем случае, у Яромира спрошу. Раз уж он мой товарищ по несчастью.

Кроме того, надо просить вестника для Зарины. Надеюсь, что жених не оставил её одну в Академии. Лично я привыкла к празднику с чужими, но сестра… она всегда встречала Новый год с близкими людьми.

Я тяжело вздохнула. Ну что за жизнь такая – всё криво-косо получается?..

В раздумьях я не заметила, как добралась до хозяйского кабинета. Медленно коснулась золочёной ручки и… замерла. Сердце предательски ёкнуло. Может, потом разберёмся, после праздника? В кругу семьи ему будет не до меня, а к утру уже я успокоюсь.

Наверное, это хороший выход. Я отвернулась от дверей и тихо застонала. А как же Зарина? И новости узнать надобно…

Вернулась. Взялась за ручку и поняла, что не могу. Прошедшая ночь слишком разбередила мою душу. Почему я же тянусь к нему, как цветок за солнцем?.. Почему столько лет смирения и терпимости сорвались в один миг? Что я вообще чувствую?..

Что мне нужно самой? Это был главный вопрос, на который предстояло найти ответ. Потому что сейчас я словно прозрела, увидела, что мои личные цепи и грани – только иллюзия, навязанная другими. Что всё сложнее. Что зло в мелочях, что слабости правят миром, а порядочность на виду и порядочность внутри – две разные вещи.

И как ни странно, чтобы жить спокойно, не попадая в приключения и не влезая в скандалы, нужно иметь большую силу за спиной. Покой стоит гораздо дороже, чем суета.

Я должна поговорить с Мистиславом. Должна. В конце концов, со всеми порой случаются "нечаянные ночи", а мужчины вообще не видят в них ничего предосудительного.

– Смотрел бы и смотрел, краса моя, – хмыкнули над ухом. Я едва не подскочила от неожиданности! Улыбаясь, Мистислав возвышался надо мной. Ох, кажется, он стоял в коридоре давно.

– О чём ты? – светским тоном осведомилась я, вцепляясь ногтями в ладонь.

– О твоих метаниях, – он провёл пальцем по моей скуле, вынуждая поднять подбородок. А вот не собираюсь я краснеть! Княгиня я или девчонка малолетняя?! Плечи шире, взгляд увереннее! – Такое удовольствие наблюдать, как ты метаешься. Что там было про мезальянс?..

Не удержалась и фыркнула.

– Ты мстительный и мелочный.

– Что правда, то правда, – рассмеялся глава тайной канцелярии, открывая дверь в кабинет.

– Проходи, я как раз хотел тебя искать.

– Зачем?

Выпрямив спину, я прошла в кабинет и сложила руки на груди. Дескать, разговор у нас будет серьёзный. Жаль, Мистислав не оценил. Кстати, он по-прежнему был в маске, но дурацкий чернявый парик, к счастью, снял.

– А чего мы такие не ласковые? – мужчина обошёл меня по кругу и по-хозяйски обнял за талию. Следующий его "удар" пришёлся в предательски заалевшее ухо: – Разве ж я плохо старался вчера?

М-да, кажется, истинного Мистислава я действительно не знаю.

– Не могу оценить твои старания в силу малого опыта, – я деланно развела руками, – но если ставить вопрос, с кого начинать… То да, думается мне, что лучше ты, чем Венский.

Пусть на мгновение, но мужчина за моей спиной дрогнул. Я оказалась неприлично прижатой к его телу. Но это даже не смутило, наоборот – вызвало беззвучную усмешку.

– Гордячка и провокаторша, – припечатал он. Картинно закатила глаза.

– А где была провокация?

– Ты ещё спрашиваешь?.. Напомнить про массаж и твоё появление в купальне? Или то, как ты не отпустила меня вчера? Конечно, я ко многому привыкший как лекарь, но краса моя, я ведь не железный.

– Дурман, вино и нехватка душевного тепла, – оправдалась я по всем пунктам, – так что, дорогой Мистислав, это были только ваши фантазии.

За спиной раздался хриплый кашель, словно он подавился от моей откровенности. Я сама такого не ожидала!

– Простите, барышня, я обознался. Здесь не просто провокаторша, а вредная самоуверенная интриганка!

– Не верьте, наговаривают, – рассмеялась я.

– Этой ночью проверим, – флегматично отозвался мужчина, целуя меня в висок, – Мари уже говорила с тобой? Имей в виду, не хочешь идти – можем остаться во дворце.

– Вдвоём? – тихо ужаснулась я.

– Конечно.

Заверила, что безумно хочу познакомиться с его семьёй. Особенно после столь фривольного обещания!.. Но вспомнив слова Мари, я отбросила шутливый тон.

– Постой, про твоего отца, Мари сказала… – я повернулась к нему лицом. Но много ли по маске прочитаешь? – Не подумай, я не из праздного любопытства… Выходит, мы с тобой одной дорогой прошли?

Улыбаться лекарь не перестал, но что-то эдакое мелькнуло в его взгляде.

– Иногда Мариэн чересчур болтлива. Наша мать вовсе не так хрупка здоровьем, как ей видится.

– Мистислав, я спрашивала не о том, – мягко, но непреклонно заметила в ответ. К чему отговорки, если Мари уже говорила со мной?..

Взгляд лекаря как будто спрашивал: "А оно тебе надо?". Непреклонно кивнула, чуть сжимая его ладонь. Всегда легче понять другого, зная, что вы прошли один путь.

– Разными, Косса. Мой отец знал про меня. Более того, я был его способом удержать матушку подле себя. Нет, он любил нас, как умел, чтобы не говорили. Просто не мог ничего изменить. Меня отчасти всё устраивало, но мама… она страдала. Когда начались её отношения с Германом, я первый поддержал и скрыл это от отца. Но не потому, что зол на него.

Я вопросительно подняла бровь.

– Мой отец считал, что любовь – дар, сошедший с небес и связавший сердца. Но наблюдая тоску в глазах мамы и то, как Герман добивается её… долго, мягко, тактично, с той нежностью, которой никогда не было у отца. Словом, его поведение заставило меня задуматься. Отец мог бы жениться на матери, но преодолевать трудности, связанные с этим, он не желал. Зато отчим своего добился и увёз жену подальше, в Афалию. Разумеется, за поддержу Германа я тоже впал в немилость у отца, но… мы всё равно остаёмся семьёй. Чтобы не случилось. Я ответил на твой вопрос?

– Да, благодарю, – я искренне улыбнулась. Отпустив меня, Мистислав направился к столу.

– К слову, это одна из причин, почему я забрал тебя из Академии, – добавил он, бегло просматривая бумаги.

– Ты добиваешься моей любви? – изумилась я. Мужчина поднял голову, и я прямо по глазам увидела, что сейчас услышу гадость. Мстительную гадость.

– А лучше впрочем не отвечай!

Клянусь, с такой ехидной мордой у меня аж руки зачесались на острую сосульку!.. А когда он нож для бумаги достал, лёд на пальцах появился сам собой!

– Прости, снежная моя, но тебе придётся дать клятву молчания. Родовую. Иначе нельзя, понимаешь?

Понимаю? Я столько тайн вызнала, а он ещё спрашивает?.. Конечно, вопрос – это формальность, но на душе вдруг потеплело.

Перетерпев неприятную процедуру, я повторила за Мистиславом. Клятва вспыхнула чёрным узором на запястье и погасла, словно не было её. Теперь захочешь – не расскажешь.

Мистислав залечил порез и поцеловал мою пострадавшую ладонь. Вспыхнув как искра, я спрятала руку за спину. По-детски глупый жест, но быть холоднокровной до конца у меня не получилось.

Нужно время, чтобы разобраться в себе.

– Мистислав, я прошу отправить вестник моей сестре. Она остаётся в Академии совсем одна, – спохватилась я.

Вестником называли птичку из чистой силы, с которой язычники передавали сообщения. Сама я могла создать только пустой вестник, годный лишь для заклятия поиска. "Говорить" мои птички не умели – таким вестникам обучали уже в Академии.

Зато глава тайной канцелярии наверняка вёл полноценную переписку.

– Ян остался в Академии на праздники. Мы решили, что после похищения княжне лучше быть под присмотром. Так что не переживай, она под охраной, – утешил меня Мистислав, указывая на белоснежный диванчик. Я покорно села, мужчина же устроился напротив. – Но это не единственная новость, красивая моя. В твоей комнате что-то искали. Ты оставила ключ в Академии?

– Ну да, на стеллаже у Молчана, – я удивлённо распахнула глаза. – Подожди, но что искать в комнате?! Все мои ценности и деньги хранятся в банковской ячейке, под защитой с оттиском силы. Управляющий помогал мне с переездом, он прекрасно видел, что никаких богатств в комнате нет!

– Я не думаю, что управляющий хотел тебя ограбить. Пострадали в основном тетради некой Лисы Ольховской и твои документы. Ян проглядел их, но ничего важного не нашёл – школьные записи девушки, твои отчёты цесаревичу, сметы… Скажи мне, какие бумаги лежали у тебя комнате? Может, были странные записки, угрозы? Или кто-нибудь передавал тебе документы? Вспомни, Косса, это явно не акция устрашения. Искали очень тщательно, вся комната вверх дном.

Я озадаченно нахмурила брови. Не очень радостные известия, однако. К комнатке под чердаком я уже успела привыкнуть, и мысль о грабителях неприятно кольнула сердце. Особенно если они рылись в моих вещах. Но чего ценного в тетрадках и отчётах?..

Ох, не о том я рассуждаю. Если были поиски, то увенчались ли они успехом?

– Прости, Мистислав, но я ничего не могу вспомнить. Разве что завещание отца… Но хранилось оно в кабинете, а не в комнате, и это только копия. Да и кому нужно искать завещание, если последняя воля уже исполнена? А больше у меня ничего не было. Всё имущество Венского я переписала на его сестру, себе оставила только дом в Ладанье, который давно продала. Ещё есть драгоценности матери на именной ячейке, для меня и Зарины. Но это вещи, не бумаги.

– Про счета и завещание я в курсе. Мой эксперт уже оценил суммы, они неплохие, но не значительные. Сомневаюсь, что дело в деньгах, здесь что-то другое, – он устало потёр переносицу, – и не смотри на меня волком, я делаю свою работу. В твою ячейку никто не лез, мы лишь просили опись.

– И как результат? – ядовито осведомилась я, хотя полностью оправдывала его действия. Просто не слишком приятно, когда знают всю твою подноготную. От семейных тайн до средств на счету.

– Пока никак, – лаконично ответил лекарь, – но нюхом чую, в вашей семейке ключ ко всему. Смерть Ольховского запустила какую-то цепь событий. Но эта ваша языческая привычка закапывать свои тайны… иногда в прямом смысле, раздражает!