Текст книги "Замуж в туман (СИ)"
Автор книги: Варвара Ветрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
– А ты что, думала, что на должность королевского дознавателя уже выстроилась очередь?
Я помотала головой. Нет, конечно, нет. Должность опасная, рисковая.
– Я ведь был помолвлен девять лет назад. Двадцать три года, мальчишка ещё совсем, – смешок, раздавшийся вслед за этим, был отнюдь не весёлым, – на красивой девушке. Красивой и очень расчётливой.
– Расчётливой? – позволила себе улыбку: – Так это же хорошо!
– Не факт, – судя по голосу, он тоже улыбался, – нет, ну то есть это хорошо, конечно, но не тогда, когда собираются провернуть дело c расчетом на то, чтобы получить неустойку за разрыв помолвки. Отец тогда вовремя всё понял, но я уже увлёкся. Было… неприятно, я даже из дому уходил. На целых полгода.
Я не смогла сдержать улыбки. Картина под названием “Молодой Аверис уходит из дому” была уж очень интересна.
– А где ты жил? – не сдержала любопытства.
– Будешь смеяться. Первые два месяца жил в каком-то селении в глухом лесу, прятался в доме у колдуньи от подчинённых отца. Они, помню, под забором ходят, а я в подвале сижу.
Не выдержала и фыркнула.
– Потом отловили, конечно. В Кагоре, прямо на центральной ярмарке. Суматохи было… Даже в армию хотели отдать, в воспитательных целях, но обошлось. А затем поступил в Королевскую Академию и спустя каких-то полгода понял, что в каждой девушке я вижу какой-то корыстный мотив. К выпуску из Академии я знал о теневой изнанке придворной жизни, да и обычной… которая такая же, как и придворная, просто одежда дешевле и жесты попроще. А жизнь та же: предательства, измены, сплетни. Женщины такие же. Все, – пренебрежительно выплюнул он последние слова.
– Может, тебе не стоит так строго судить о людях? – не выдержала я. – Так ведь можно всю жизнь прожить одному.
– Знаешь, лучше уж одному, чем непонятно с кем, – спина под моими плечами напряглась и тут же расслабилась, – тем более работа мне всё равно не оставляет свободного времени, – попытался перевести всё в шутку.
Попытался.
Я его отлично понимала. Такие люди не говорят о своих слабостях, сомнениях, проблемах. Они не любят, чтобы их жалели. И то, что он рассказал об этом мне, значит ровно то, что вскоре он будет об этом жалеть.
Так же, как я – о своих словах.
– Что-то мы разговорились, – прочистив горло, заметила я, – давай встанем из этой лужи.
– Давай, – как-то просто согласился он, – держись за мои руки и опирайся на спину. Попробуем встать. На счет три.
Я подтянула под себя ноги. Намокшее платье обвило их тугим коконом и норовило попасть под каблук.
– Раз… Два…
– Три, – насмешливый голос ворвался в наши головы, и мир вокруг померк.
“Какого Ларгуса опять?” – только и успела подумать я, проваливаясь в знакомую темноту.
Глава 17. Между молотом и наковальней
Лежа на чем-то мягком, я постепенно приходила в себя. Попыталась пощупать рукой – материя, плотная, шершавая.
– Я знаю, что ты пришла в себя, – мягкий бархатный голос мужа вытащил меня из странного состояния оцепенения.
Я открыла глаза и огляделась. Память услужливо подбросила разговор с Тионой. Та же ночь, та же комната. Та же накрытая белыми чехлами мебель. И если…
Я обернулась. Развороченная стена ясно указывала на то, что я здесь уже была.
Он стоял у окна. Белая хлопковая рубашка странным образом серебрилась в лунном свете. Да и волосы отливали синевой.
– Это явь или… – я не договорила.
Он покачал головой, глядя на меня.
– Ты забыла, что я менталист?
Нет, этого я не забыла.
– Что происходит?
Анталь улыбнулся.
– Сейчас или всё то время, которое прошло со смерти Антеи? – горько вымолвил и запустил руку в волосы. – Я имею в виду, что произошло вообще или что происходит в последние дни?
– Я не знаю, – впервые в жизни я не знала, чего хочу. Что хочу больше.
– Мне сложно начать этот разговор, – помолчав, он наконец ответил, – но, к сожалению, придется, у меня слишком мало времени. Поэтому слушай мою, – он вздохнул, – исповедь. А ещё лучше – смотри.
Он подошёл и протянул мне руку. Я замешкалась ровно на миг, но этого хватило, чтобы по его лицу расплылась горькая улыбка.
– Не веришь…
– А почему я должна это делать? – я смотрела на него, не понимая, что происходит.
– Мы уже говорили об этом, помнишь?
– Помнишь, – эхом откликнулась я, вспоминая тот странный разговор.
Что там было?
“Мне кажется, я могу тебе доверять”. И потом ещё одно: “Я тебе доверяю”.
В тот миг, когда наши пальцы соприкоснулись: его, такие теплые, и мои, доверчиво протянутые навстречу, – меня закрутило и утащило в серую воронку.
Я стояла в спальне. Дрова в камине жарко потрескивали, а в кресле у рабочего стола сидел Альс. Нет, не тот Альс, которого я знала – этот был младше, время ещё не успело запечатлеться на его лице мелкими морщинками.
На мои плечи легли теплые руки, заставив меня обернуться и увидеть, что сзади никого нет. Но я чувствовала, что он стоит за моей спиной. И пусть мне не дано его видеть, он со мной.
– Одиннадцать лет назад, – раздался шепот, – тогда, в ту самую ночь.
Я сглотнула. Какую ночь Анталь назвал “той самой”, догадываться не приходилось.
Скрипнула дверь, и на пороге импровизированной сцены возникло ещё одно действующее лицо. Тёмные волосы, спускавшиеся ниже талии, глубокие глаза, пухлые, по-детски поджатые губы – сходство с портретом было настолько явным, что я не усомнилась, что передо мной она – Антея Вирро. Невеста Анталя была одета лишь в тонкую полупрозрачную рубашку с короткими рукавами, и я тут же перевела взгляд на её ноги – так и есть, босиком.
– Здравствуй, – она подошла к работающему Альсу и положила ему руки на плечи. Низко склонилась так, что водопад волос закрыл от меня весь обзор. Но я услышала: – Ты подумал над моей просьбой?
– Да, – голос Анталя, – не волнуйся, я смогу тебя защитить. Доверься мне.
Девушка выпрямилась и присела на краешек стола. Задумчиво потеребила в руках прядь смоляных волос.
– Мне мало твоих слов, – словно нехотя вымолвила она.
– Вчера ночью ты говорила другое, – Анталь встал и потянулся к ней, но маленькая ладошка уперлась ему в грудь.
– Вчера ночью всё было другим, – усмехнулась она, – но сейчас я хотела бы получить гарантии.
– Какие гарантии тебя устроят? – д’эрр, казалось, начал терять терпение. – Я тебе вчера всё сказал. Ты – моя. Ты всегда будешь моей! Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось!
– Всегда? – в её голосе было что-то странное. – Ты сможешь защитить меня… всегда? Даже если случится непоправимое?
– О каком непоправимом идёт речь? – Анталь передёрнул плечами. – Какие гарантии тебе нужны? Что мне сделать?
Папки со стола упали на пол, чернильница перевернулась, и чёрная лужа залила документы. Но Анталь не обратил на это внимания – ему, казалось, не было никакого дела до происходящего.
– Антея, слышишь? – в два шага он достиг девушки и, схватив её за плечи, потряс: – Я тебя никому не отдам! Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось! Да я… – он запустил руку в волосы. – Да я в Обитель Ларгуса за тобой пойду! – он притянул её к себе, а я как завороженная смотрела, как хрупкие женские ладошки легли на мужские плечи.
– Ну что ж, Анталь д’эрр Альс, – её голос неуловимо изменился, – я приняла твою клятву.
Но мужчина этого не заметил. Запутавшись пальцами в густых локонах, он приник к её губам, не замечая, что из-под рук Антеи ползет, заполняя грудь странными узорами, легкое золотистое сияние.
– Вот так выглядит Печать Мага, – раздался над ухом едва слышный шепот, – и вот так она накладывается.
Я знала это. Я знала ещё и то, что одновременно человек может принять и нести только одну такую Клятву. И даже если ритуал наложения будет проведён правильно, и клятва будет произнесена, и золотистое сияние сложится в причудливые фигуры у тебя на груди – то цена этой клятвы…
– Пшик, – прошептали мои губы.
Рука на моем плече напряглась.
– И на что ты рассчитывал, когда лгал моему отцу? – я обхватила себя руками за плечи. Глупая – будто это могло меня согреть.
– На то, что ты сможешь нас спасти.
Мы вновь стояли в прежней комнате друг напротив друга. Я по-прежнему сжимала его ладонь, не в силах оторваться. Казалось, отпущу её – и вылечу из призрачного мира с хлопком, как пробка из бутылки.
– Тогда, одиннадцать лет назад, она появилась в моей жизни, – его голос звучал глухо, – так ненадолго… и заставила дать клятву, о которой я тогда не подозревал. Что говорить, достаточно скоро мне пришлось начать её выполнять.
– Неужели ты ничего не смог сделать?
– Не успел, – он все-таки отпустил мою руку и отошел на пару шагов. Развернулся к окну, и я вновь залюбовалась тем, как лунный свет причудливо запутался в его волосах: – Всё произошло слишком быстро. Быстро и… страшно, – он поморщился, – а самым страшным для меня было узнать, что…
Вновь протянутая рука. Тянусь навстречу, и вновь меня уносит в воронку, выплёвывая где-то с той стороны.
Тот же кабинет, только обстановка совсем другая. По полу рассыпаны листы, у ножки стола валяется разбитый графин. Альс ходит по комнате, запустив руки в длинные волосы. Он похож на загнанного зверя, пойманного в клетку.
И в комнате он не один. Грузный мужской силуэт у окна явно на это указывает.
– Как это “бежали”? – задыхающийся от эмоций голос Анталя.
– Вот так, – силуэт поворачивается, и я вижу… Авериса. Седина ещё не успела украсить волосы, да и в животе он явно шире. – Я удивлен, что до вас не дошло распоряжение об аннулировании помолвки. И тем более я удивлен, что д’эрр д’эррана Ключей, официальное лицо, проводит брачный ритуал, руководствуясь принципами Темных Веков.
– Я не знал! – Альс остановился и посмотрел на Авериса. Его ноздри хищно раздувались.
– Вы укрываете беглецов, д’эрр Альс, – голосом советника можно было резать камень, – не кажется ли вам, что это уже слишком? Вы сами вызвались уехать сюда, сами вызвались отгородиться от всего мира, но укрывать предателей Королевства…
Он не договорил. Но я уже чувствовала. Тот призрачный флер угрозы, который опутал комнату, словно паук паутиной. Альс замер на месте, не оборачиваясь. А Аверис тем временем как ни в чем не бывало продолжил:
– Нам удалось установить, что они искали помощи. И ваша жена, – последнее слово он подчеркнул, – и её брат. Мы не установили лиц, у которых они просили прибежище, но, несомненно, они являются приспешниками Культа Арналы. Скажите, мне нужно повторять, что случится, если Культ Арналы будет возрожден?
Я вздрогнула – я знала, что будет. Бесконечные погребальные костры, жертвоприношения, реки крови. Кровавая богиня требует кровавых жертв. Королевство попросту не устоит.
– Не нужно повторений, – Альс по-прежнему не поворачивался, но я видела, как его руки сжались в кулаки, – я знаю.
– Если знаете, – хмыкнул советник, – то не нужно вставать у меня на пути, д’эрр Альс. Это официальное заявление.
Комната предсказуемо поплыла перед глазами, вырисовывая очертания знакомого помещения.
– А наутро их казнили? – тихо спросила я, получив в ответ кивок.
– Я ничего не смог сделать, – ответил он, опустив голову, – меня усыпил Рейн, он был сильнее… тогда. Но сейчас, – он поднял голову и посмотрел на меня, – сильнее я.
– И… что ты хочешь? – последние слова дались мне с огромным трудом. Я не знала почему, но произнести их для меня было практически невозможно.
– Спаси нас с Антеей.
Следующий вопрос застрял у меня в горле. Я сглотнула. Не помогло.
Нас? С Антеей? Признаться, я надеялась, что мне показалось, поэтому еле выжала из себя уточнение:
– Прости, кого?
Он посмотрел на меня с легким раздражением, но снова улыбнулся.
– Нас. С Антеей.
Воздух закончился. Наверное, именно так чувствует себя рыба, выброшенная на берег: бесполезной, разочарованной.
Пустой.
Именно здесь, в этой самой комнате, в это самое мгновение, во мне что-то сломалось. Надломиться надломилось-то оно уже давно, но я этого старательно не замечала.
Не хотела замечать.
Тихо всхлипнув, я осела на пол, не замечая, как юбка собралась вокруг меня подобно облаку. Невидяще посмотрела на Альса и застыла.
Муж встал, обошёл меня и, судя по звукам, подошёл к окну. Побарабанил пальцами по замерзшему стеклу.
– Да, я понимаю, что это сложно осознать, – медленно произнёс он, – и я понимаю, что меня невозможно после этого простить. Но я прошу тебя, Даралея, помочь мне. Времени у нас почти не осталось, ещё немного – и я не смогу отменить Акира Туари, а значит, мы все погибнем.
– Зачем ты это сделал? – машинально провела пальцами по лицу, удивляясь, как это пальцы остались сухими. – Зачем наложил заклинание?
Я помнила, что ледяное заклинание можно снять в двух случаях: или это сделает маг, его наложивший, или же…
Альс, видимо, рассчитывал на первый вариант.
– Это был запасной выход, – глухо объяснил Анталь, – я подвесил матрицу заклинания в старом хранилище – туда никто не ходит, – считают, что оно проклято. Но почему-то ты туда пошла. Зачем-то. Два раза.
Я промолчала. Не могла же я ему сказать, что меня туда пригласили?
– В первый раз я успел вытащить тебя до того, как матрица активировалась. А вот во второй раз…
– Не успел, – глаза оставались сухими. Почему же тогда внутри всё переворачивает и колет иголками?
– Не успел, – подтвердил он, – заклинание начало тянуть у меня силу. Которую не от кого подпитывать. Кроме тебя.
– А как же Ольма? Лойнос?
Супруг хмыкнул.
– Лойнос увешан амулетами, как дерево на Первый День Зимы подарками. Полный набор тех, что носит мой драгоценный братец, – он хмыкнул, – я даже не смог вначале его расколоть. А потом уже не было смысла. А вот ты… – я вновь услышала его шаги и почувствовала, как он остановился за моей спиной, – а вот ты дала мне много энергии. Твои сомнения, мысли, вопросы – мне хватило, чтобы компенсировать утечку силы, – закончил он совсем тихо.
Не веря в это ужасное по своей сути перевоплощение, я обернулась и подняла на него глаза, старательно надеясь, что это какая-то чудовищная ложь.
Не ложь. Он стоял прямо за мной, протянув мне руку. Как в каком-то страшном сне, я приняла её и встала.
– Я понимаю, что поступил непоправимо. Что то, что я сделал – бесчеловечно. Я буду казниться за это всю свою жизнь, – он опустил голову.
– Правда? – несмотря на терзавшую меня боль, я улыбнулась: – Так уж всю жизнь?
– Ты мне не веришь? – он поднял голову и посмотрел на меня.
– Странный вопрос, учитывая то, что всё это время ты мне врал, – припечатала. Апатия отступала на второй план, рождая в груди первые, пока ещё робкие волны злости.
– Я не врал, – он отступил на шаг, внимательно меня разглядывая, – я действительно рассчитывал, что ты поможешь. Так… поможешь?
В ответ я пожала плечами и вдруг рассмеялась: открыто, громко.
Нервно.
Я смеялась… нет, я ржала, аки конь на выезде. Почему-то вспомнилась Белка, оглашавшая поутру всю округу своим звонким голосом.
Меня схватили за плечи и ощутимо встряхнули. На удивление, это подействовало. Я икнула и уставилась на Анталя.
– Что с тобой, Дара? – он смотрел на меня будто впервые, со смесью удивления и непонимания.
Истерика закончилась. Теперь меня понесло.
– Что со мной? – я нервно хихикнула. – Я приехала к жениху, который сделал мне предложение, консумировал брак, оказавшийся недействительным, и теперь спрашивает, что со мной? Ты серьёзно?
Он нахмурился.
– Я не знал, что ты девственница!
– Я тебе ведь говорила, – я вскинула голову и вызывающе усмехнулась. На удивление, боль отступила. Меня переполняла смесь злости и… азарта? – Раз уж мы затронули столь щекотливую тему, позволю себе встречный вопрос: тебе же не в новинку трахать целомудренных девиц, ведь так?
Его глаза вспыхнули. Внезапная пощечина обожгла щёку яростным поцелуем.
– Не смей. Так. Говорить. Обо мне, – Анталь вдруг оказался рядом и до боли сжал мои запястья.
Вот уж как изменился в считанные мгновения! А ведь я его провоцирую… чего не должна делать. Надо остановиться!
Но уж нет. Остановить меня могла разве что каменная стена. И то – не факт.
– А как о тебе говорить, Анталь? – я скривила губы. – Как ты хочешь, чтобы о тебе говорили? Антея, я… кто следующий?
Вторая пощёчина обожгла меньше. Голова мотнулась в сторону, во рту поселился металлический привкус, – кажется, я прикусила щеку. Но, на удивление, на мир после этого я взглянула более… трезво.
– Не смей сравнивать себя с Антеей, – он по-прежнему буравил меня взглядом, – да кто ты такая, девчонка, рядом с ней?
– Я? – я отвела было взгляд, но внезапно передумала и посмотрела на него. – Я человек, Альс. Обычный здравомыслящий человек.
– Здесь нет людей, – его перекосило, – вы с Лойносом думаете, сможете переиграть меня? Глупая девчонка, возомнившая, что она вправе вставлять мне палки в колеса, и королевский дознаватель, думающий, что он умнее всех! Да что вы знаете обо мне?..
Не выдержав такого натиска, я отступила назад, внимательно наблюдая за оппонентом. Что-то не нравилось мне в его поведении. Что-то такое… на грани.
На грани.
– Анталь, – тихо позвала я, – Анталь! – повторила громче.
Он замолк и посмотрел на меня.
– Ответь мне на один вопрос, – я вновь понизила голос, – всего на один. А я… подумаю, что можно сделать.
– Спрашивай, – в тон мне ответил д’эрр.
– Как давно ты сошёл с ума?..
Пауза, последовавшая за этим, была немой. Мы стояли друг напротив друга – глаза в глаза. Я не отпускала его взгляд, надеясь увидеть… отклик?
И я увидела.
Из глубины его взгляда поднималось пламя: яростное, неоспоримое. Ещё миг – и перехлестнет через край, и тогда…
Он схватил меня за плечо и подтянул к себе. Я споткнулась и неловко упала ему на грудь. Подняла взгляд – нет, не ошиблась.
Нормальным теперь бы его не смог назвать никто. Рот перекосился в странной ухмылке, глаза обжигали отсутствием разума во взгляде. Он был… не здесь.
– Я не сумасшедший! – зарычал он так страшно, что я зажмурилась. Сжал моё предплечье так, что раздался хруст, а дыхание перехватило от боли.
“Сломал, урод”, – пронеслась в голове мысль.
– Полно, девчонка! Ты меня услышала! Ты поможешь нам? – голос сорвался до шепота, от которого стало совсем жутко. – Так поможешь?
“Тиона”, – тихо подсказал внутренний голос. И я поняла, что пришло время действовать.
– Обязательно, – шепнула в ответ, здоровой рукой дотрагиваясь до груди.
Там, где на невидимой для посторонних глаз силовой нити, спрятанный под корсетом, висел кулон, данный мне моей погибшей подругой.
– Тиона! – закричала я, чувствуя, как параллельно с этим меня утаскивают в объятия синей мглы.
Во время вне времени.
***
– Мы где? – Анталь недоуменно огляделся. Он по-прежнему держал меня за плечо.
– Пусти! – я нечеловеческим усилием разомкнула стальную хватку его пальцев и отбежала на пару шагов, нянча поврежденную руку. Пальцев я не чувствовала, видимо, действительно сломал.
А вот Тионы… её не было. Я недоуменно огляделась, напоровшись взглядом на своего жениха. А он… он выглядел донельзя довольным.
– Значит, Тиона, – хмыкнул он, – вот оно что! Вот зачем ты ходила в святилище.
– Какая тебе разница! – я отступала, стараясь жаться к синей желеобразной стене пузыря.
Что-то было не так…
– А я-то думал, что не так… книгу подложил, – продолжал веселиться он, – только ты почему-то поперлась туда второй раз.
– Так это ты… – прошипела я, сжимая бесполезный, по сути, кулон.
– А вот теперь поговорим, – казалось, он меня не слышал, – теперь действительно поговорим. Время вне времени, говоришь, – тихо засмеялся. От бархатных раскатов его голоса внутри разлился холод, – надо же… С королевской собачкой ты тоже трахалась в подобных условиях?
Королевская собачка – это, конечно, Лойнос. Только вот…
– Не смей обо мне говорить так!
– Правда? – повторно засмеялся он. – Моя жена изменяет с другим?
– Жена?! – у меня пропал дар речи. – Ты только что сказал, что я не твоя жена!
– Правда? – ухмыльнулся он. – Не помню.
Твою мать! Что происходит?
– Чего ты хочешь? – спросила тихо. Кажется, это конец.
– Я? Я хочу… тебя, – он сделал шаг ко мне.
– Зачем? – задала я странный вопрос, пятясь (хотя куда уж дальше).
– Ну так ты же сама говорила, что мне лучше доверять, – хмыкнул он, хватая меня за руку и подтягивая к себе, – вот и доверяла бы, – выдохнул в плотно сжатые губы.
– Ты не сумасшедший, – тихо ответила, – ты моральный извращенец!
– Надо же, какие слова… Нет, девочка, я не извращенец. Я актер, – улыбнулся он, – ментальная магия подразумевает моделирование реальности, не находишь? Меняешь реальность внутри себя – меняешь отношение к себе.
– Что это значит? – я нахмурилась.
– Ну как “что”, – его пальцы скользнули по моей шее. Неприятно. – Подумай. Ответное чувство легче получить, влюбившись самостоятельно, не так ли?
Я закусила губу. Слишком сложная схема. Но…
– Ты убедил себя, что любишь меня? – против моей воли произнесли мои губы. – Зачем?
– Акира Туари тянет из меня слишком много силы, – он почему-то облизнулся, и мне это не понравилось, – как я уже говорил, мне нужно восполнять силы. А лучшая энергия – от эмоций. И сейчас я хочу получить очередную порцию… тебя.
Меня.
Догадываюсь я, что это значит.
– А ещё мне было интересно, – хмыкнул он, опаляя жаром дыхания мою шею, – что за ментальное воздействие испытывает моя гостья.
Вон оно что. Уже не жена. Не невеста. Гостья.
В какой же реальности он живет?
– Я тебя не могу понять, – прошипела ему прямо в лицо, – ты разный! И да, ты не актёр. Ты действительно псих!
– Пусть так, – хмыкнул он, разворачивая меня спиной, – а теперь не мешай! – приказал.
А затем… я с ужасом почувствовала его руки на шнуровке корсета и поняла, что ничего не могу сделать. Меня попросту парализовало: только и получилось, что зажмуриться.
Платье с тихим шелестом упало к моим ногам, оставив меня в одной рубашке. Невольно вспомнилось, как утром Лори уговорила меня надеть новую рубашку, отделанную изысканными кружевами и… почти прозрачную.
“Вот и пригодилось”, – с какой-то обреченностью подумала я, чувствуя, что по-прежнему не могу шевелиться. А затем… я так и не поняла, что произошло.
Сзади раздался стук падающего тела. И в мою голову ворвались голоса. Точнее, голос.
“У тебя мало времени”.
– Тиона? – я с облегчением выдохнула, чувствуя, что к моему телу возвращается подвижность. – Почему так долго?
“Очень мало времени. Помоги нам”.
– Что делать? – я подхватила платье и вдела руки в рукава, благодаря Богов за то, что ничего не произошло. С сомнением покосилась на болтающийся шнур корсета. Зашнуровать всё равно не смогу: руки у меня не оттуда растут, чтобы было удобно. Просто завязала его, как пояс, перехватив повыше. Платье перестало сваливаться, а я получила возможность двигаться без риска, что вновь буду сверкать бельем.
Запоздало обернувшись, я опустила глаза в пол, оценив то, во что превратился Альс. Иссушенная мумия плохо напоминала мужчину в самом расцвете сил.
“Сумасшедшего мужчину”, – поправил здравый смысл.
– Зачем ты его убила? – непонятно почему заинтересовалась я.
“Заслужил. А у тебя что, были на него планы?” – голос в голове изрядно веселился.
Отступив на шаг, я поспешно осенила себя знаком Восьми.
– Не приведи Боги!
“Тебе нужно идти. Нажмешь на герб д’эррана на каменной горгулье у камина. Тайный ход выведет тебя в Старое Хранилище, а там уже поймешь, что делать”.
Кивнула, перевязывая пояс. И в этот момент временной пузырь лопнул.
***
Герб на горгулье поддался только с третьего раза, когда я, вконец потеряв терпение, звезданула по нему схваченным с камина подсвечником. Плавно уйдя куда-то внутрь статуи, герб почти сразу вернулся на место, а камин медленно отъехал в сторону, обнажив темный зев прохода.
Я обернулась, окинув взглядом комнату. Нет сомнений, что она находится где-то в Замке, однако что-то подсказывало мне, что сюда я больше не вернусь. Взгляд зацепился за труп Альса, и это меня подтолкнуло: я нырнула в проход, чувствуя, как камин задвинулся за спиной, закрывая все пути к отступлению.
Было… темно. Помня об устройстве подобных замков, я зашарила по стенам, пытаясь нащупать нишу со светильниками. Есть! Стукнув маленьким шариком о стену, я добилась того, что он засветился зеленоватым светом, осветив узкий тоннель, конец которого терялся во мраке.
– Ладно, Дара, соберись, – попыталась призвать себя к порядку. – Тиона знала про этот ход, а значит, здесь безопасно.
Но, несмотря на это самоубеждение, пару раз я оказывалась на грани паники. Периодически коридор сужался настолько, что мне приходилось собирать юбку в большой ком и проталкивать перед собой, как какой-то тюк с бельём. А иначе я бы не пролезла.
Я не знаю, сколько прошло времени: по моим расчетам, я блуждала уже целую вечность. Успокаивало только то, что никаких ответвлений и дополнительных коридоров в этом ходе предусмотрено не было, а значит, в любом случае я должна выйти туда, куда мне нужно. Наверное, впереди забрезжит какое-то пятнышко, к которому я буду пробираться с радостью и надеждой.
Подгоняемая этими жизнерадостными мыслями, я со всех ног впечаталась в какую-то тонкую перегородку. Яркое освещение ударило в глаза.
Вот тебе и свет в конце тоннеля! Повезло ещё, что как раз несла перед собой “тюк”, который и принял на себя весь удар.
Я осторожно приоткрыла один глаз, и тут до меня донёсся полный яда голосочек.
– Так вот ты где! А я как раз гадаю, где же моя Дара?
Я выпустила юбку и попыталась огладить её руками. С учетом того, что в этот момент я как раз открыла глаза и пыталась привыкнуть к свету, вышло достаточно сумбурно. Почувствовав на своих ладонях паутину, я вытерла их о ту же многострадальную юбку и, делая вид, что ничего не произошло, обернулась к Ольме.
– Я тебе зачем-то нужна? – спросила спокойно, чувствуя, как вырывается из груди отчаянно бьющееся сердце.
Горничная посмотрела на меня со смесью иронии и равнодушия.
– Что, добила муженька-таки?
Я неопределенно повела рукой. При желании этот жест можно было истолковать и так, и эдак. Ольма, к сожалению, истолковала правильно.
– Ну и отлично, – хмыкнула, – меньше работы. А то совсем двинулся в последнее время.
В руках у горничной я заметила сверток из темной материи и небольшой фолиант.
– Вопросы, я так понимаю, задавать бесполезно?
– Ну почему же, – засмеялась старшая сестра, – можно. Но для начала предпочту задать разговору нужный тон, – и указала куда-то в сторону.
Силясь спросить, что за тон она имеет в виду, я тем не менее не преуспела в этом вопросе.
Потому что открывшееся зрелище заставило меня подавиться своими словами и в ужасе осесть на пол, забившись в беззвучных рыданиях.
В нескольких шагах от меня лежал Лойнос. Точнее, то, что от него осталось.
Дознаватель лежал на земле, прикованный цепями к вбитым в лед колышкам. Лежал, раздетый до одних штанов, внутри нарисованного прямо на льду круга, испещренного странными символами. Но главное – на нём не было живого места: синяки и ссадины были везде, куда только я могла дотянуться взглядом.
Я прищурилась. Судя по состоянию магического поля дознавателя, он был жив. Присмотревшись (не магией единой), я заметила, что его грудь слабо поднимается. Одновременно с этим меня затопило волной облегчения.
Точно, жив!
Не обращая внимания на стоящую рядом Ольму, я кинулась к нему. Упала на колени и провела по мокрым от пота волосам.
– Лойнос! – позвала я. Дознаватель не ответил. – Лой! – повысила голос.
В этот раз успешно.
Шумно задышав, Аверис повернул ко мне голову. Глаза он не открыл, но я не сомневалась, что он меня слышит.
– Кто это тебя так? – я почти плакала, понимая, что внешними повреждениями дело не ограничилось.
– Ронин, – хмыкнул Лой, – скотина, доберусь до него.
Мне было видно, как ему больно и как он бодрится, стараясь этого не показывать. Но в груди всё равно шевельнулась жалость.
– Я так понимаю, намек понятен? – Ольма подошла незаметно. Я подняла голову и с ненавистью уставилась на старшую сестру. Я была готова разорвать её на куски, останавливал только странный круг из символов, в котором лежал дознаватель. Неизвестно, что это такое и во что может превратиться.
– Я сделаю всё, что тебе нужно. Только не трогай Лоя! – выпалила, старательно не замечая, что Аверис от этих слов распахнул глаза. А уж как на меня посмотрел…
“Как на ду-ру”, – здравый смысл и совесть в кои-то веки были солидарны.
Видимо, Ольма думала так же. Потому что иронично посмотрела на меня и почему-то хихикнула. А уж следующие её слова и вовсе выбили из колеи:
– А кто тебе сказал, дорогая моя, что ты вообще мне нужна?
От неожиданности я несколько раз открыла и закрыла рот. Поворот был настолько неожиданным, что мне… было просто нечего сказать. Наконец слова подали знак, что готовы к выходу. Я торжественно распахнула уста.
– Э-э-э-э-э….
Всё. Приехали. А тем временем, не обращая на меня внимания, горничная присела рядом и развязала тесемки на свертке. Каменные лики Богов, казалось, с интересом взирали на творящееся безобразие.
Ткань съехала, явив моему взору коллекцию ножей.
Разных форм, размеров – они, казалось, различались даже в мелочах. А вот объединяло их одно: в рукоятку каждого был вставлен прозрачный кристалл.
– Выйди из круга, будь так добра, – горничная мило улыбалась.
Я замотала головой и вцепилась в Авериса.
– Я никуда не выйду, пока ты не скажешь мне, что ты задумала.
Я не блефовала. Применять магию внутри начертанной пентаграммы (а круг и являлся этой пентаграммой) было довольно рискованно. Поэтому я имела все шансы на успех.
Но не учла одного.
– Ронин, – негромко позвала Ольма.
У вас когда-нибудь вставали волосы дыбом?
У меня вот встали. Причем сразу на всём теле. Заодно и мурашки вышли на демонстрацию, показательно маршируя по спине.
Из-за спины Ольмы поднимался в воздух черный смерч. Закручиваясь вокруг своей оси, он медленно, но неуклонно рос, превращаясь в гигантскую воронку. А затем в воронке начали проступать очертания неописуемой морды.
Я захрипела. Зрелище было настолько жутким, что, будь моя воля, я его тут же развидела бы. Но увы, увы…
– Убери девчонку из круга, – тем временем приказала старшая сестра.
В тот же миг меня подхватило, завертело и ощутимо приложило о пол больной рукой. Хм… а я уже и забыла, что она повреждена, наложив перед путешествием по тайному ходу обезболивающее заклинание
Спасибо, что напомнили. Я вам этого не забуду.
Приподнявшись на локте здоровой руки, я заметила, что не связана. На этом хорошие новости закончились, потому что каримари, казалось, решил взять надо мной шефство. Иной причины его нахождения за моей спиной не находилось.
– Охраняй, – тем временем отрывисто бросила Ольма, доставая первый нож.
Я задержала дыхание. Если она планирует…
Нож лег в основание рисунка, у головы дознавателя. Я выдохнула, чтобы тут же охнуть: кристалл в рукоятке оружия мигнул и мягко засветился желтым светом. Я рванулась к горничной, но в то же мгновение меня с силой дернуло назад и протащило по каменному полу. Опять что-то хрустнуло, и резкая боль в скуле сразу выдала предателя моего тела.
