Текст книги "Тропиканка. Том первый"
Автор книги: Вальтер Неграо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Глава 10
Бонфинь летел в Рио со странным поручением – передать чек на крупную сумму некой певичке из бара, Он привык к ночным похождениям Гаспара и к его частым увлечениям, но в этом случае он не мог удержаться от упрека: его семья рушится на глазах, а он занимается пустяками, гонит самолет в такую даль только затем, чтобы передать привет и благодарность малознакомой женщине. Но Гаспар оставался неисправимым оптимистом.
– С моей семьей все в порядке! – бодро заявил он. – Есть кое–какие отклонения от курса, но скоро я все улажу и верну Витора домой. Ты слишком мрачно настроен, приятель. Мне лично кажется, что мир прекрасен!
Бонфинь с удивлением взглянул на него. Гаспар казался необыкновенно оживленным, сияющим и счастливым. Уж не влюбился ли он? Бонфинь невольно позавидовал шефу: он еще способен влюбляться, а значит, и радоваться жизни, От себя он давно не ждал ничего подобного.
Тем более ему интересно было взглянуть на женщину, которая вызвала у легкомысленного, избалованного прекрасным полом Гаспара подобные чувства. Бар поразил его своим убожеством. Но когда между столиками появилась певица, он невольно обратил на нее внимание. Она оказалась молодой и очень привлекательной. И в этой дешевой забегаловке выглядела посторонней. Посетители явно не могли оценить ее простых, грустных песен. Им нужно было что–нибудь громкое, бесшабашное и веселое.
Бонфинь послал певице записку. Он думал, что она сгорает от любопытства, но Эстела даже не взглянула в его сторону и не подошла к его столику. Озадаченный, Бонфинь отправился после выступления к ней в уборную. Там негде было присесть, и он вынужден был говорить с ней стоя. Эстела встретила его не очень приветливо:
– Ты, наверное, импресарио. Пришел предложить мне контракт на миллион. Только для этого нужно сходить с тобой в отель и подписать его …
Бонфинь по ее рассерженному виду догадался, что его собираются выставить, и поспешил заверить, что пришел совсем по другому поводу:
– Меня прислал мой патрон, которого вы приютили у себя вчера. Он так тронут, так благодарен вам за дружеское участие. Я специально прилетел из Форталезы, чтобы выразить вам …
– А что тут особенного? – удивилась Эстела. – Он был без гроша в кармане, ему негде было ночевать. Так это правда – он миллионер? А я думала, он заливает, и смеялась над ним.
Бонфинь с удовольствием подтвердил, что Гаспар Веласкес – владелец фирмы и нескольких магазинов. Эстела расхохоталась: она ведь дала ему денег на автобус до Форталезы. Бонфиню она все больше нравилась. Он понял причину ее нелюбезности при встрече. Этой женщине живется очень нелегко и каждый день приходится отбивать атаки мужчин, для которых певица из бара – всего лишь легкая добыча. Тем более ей кстати придется чек Гаспара.
Еще раз напомнив Эстеле, какое благоприятное впечатление произвела она на доктора Веласкеса, как он преисполнен благодарности и спешит вернуть долг, Бонфинь вручил ей чек. Но глаза Эстелы не вспыхнули радостным огоньком. Она равнодушно приняла чек, а увидев сумму, почему–то расстроилась и в сердцах высказала Бонфиню все, что думала о его шефе.
– Странно, он показался мне очень симпатичным человеком. Значит, я ошиблась. Ваш патрон такой толстокожий и не понимает, что за дружескую помощь, человеческое участие нельзя платить деньги. Не все же можно купить. Он просто не заслуживает дружбы, сеньор Бонфинь.
И Эстела порвала чек на мелкие кусочки. Бонфинь был изумлен. Он ожидал чего угодно, только не этой отповеди. В чем–то она была права, эта женщина. Гаспар любил оказывать благодеяния, но, как видно, далеко не всем милостыня и подачка в радость. Теперь он понимал, почему сеньора Ве¬ласкеса так «зацепила» Эстела. Это была очень неординарная женщина, гордая и независимая. Как она щелкнула по носу могущественного и неотразимого Гаспара!
* * *
Франшику недолго искал предлог, чтобы вернуться в деревню. И вскоре ему в голову пришла замечательная идея. Он мог бы даже открыть лавочку и продавать свои идеи очень недорого, если бы нашлись покупатели. Но пока приходилось оставлять их себе. Тем более что он хотел преподнести приятный сюрприз этим добрым женщинам, выручившим их с Плиниу из беды.
Только он собрался в дорогу, как Франсуа понадобилась машина и он потребовал ключи. Франшику долго кричал и возмущался, но ключи пришлось вернуть. Правда, он нашел способ тут же отомстить неблагодарному другу. На днях Плиниу ему поведал по большому секрету, что сеньора Летисия смолоду была влюблена в одного рыбака и, похоже, эта страсть до сих пор не угасла. Так что вряд ли у Франсуа что–нибудь получится, раз сердце Летисии давно занято.
Франшику в это не поверил: ну куда какому–то простому рыбаку тягаться с образованным красавцем Франсуа! Но, тем не менее, эти вздорные слухи передал своему другу. Франсуа поморщился в знак того, что терпеть не может сплетен, но тем не менее внимательно выслушал и очень расстроился. Вот тебе, вот тебе, ехидно подумал про себя Франшику.
Ему так хотелось в деревню, так не терпелось вновь увидеть свою принцессу, что он отправился бы и пешком, но нашлись другие колеса. Франшику взял у Плиниу велосипед и покатил, прихватив с собой кое–какой инструмент. Вначале даже любовался дюнами и чудными видами на берегу, но вскоре мозг его словно расплавился от жары, в глазах поплыли разноцветные искры. В деревню он вкатил почти в полуобморочном состоянии и бессильно растянулся в тени, чтобы немного прийти в себя. Очнулся Франшику, когда над ним склонились знакомые лица.
– Похоже, ему стало дурно, бедняге. Надо же, в такую жару на велосипеде! – причитала Эстер.
А вот появилась и его принцесса с кувшином воды. Франшику сразу же стало лучше, туман в глазах рассеялся, словно она напоила его живой водой. Некогда ему разлеживаться, ведь он с добрым делом приехал.
– Дорогие женщины, я приехал еще раз поблагодарить вас за помощь и преподнести вам приятный сюрприз, – немного таинственно сообщил Франшику.
Все немедленно пожелали узнать, какой это сюрприз. Но Франшику пообещал его приготовить к вечеру, если ему дадут нескольких помощников. И – о радость! – Асусена с Далилой сами вызвались помогать ему. А за ними еще несколько девушек. Под предводительством Франшику они направились прямо к колодцу.
На этот допотопный колодец он еще в прошлый раз обратил внимание. Жили рыбаки как в каменном веке – выбиваясь из сил, таскали воду на веревке. Вот почему Франшику вспомнились ветряки. Он немало странствовал по белу свету и немало видел колодцев с ветряками. Правда, никогда не делал их своими руками, но знал, как они устроены.
И работа закипела. К вечеру над колодцем вырос ветряк – большое колесо с широкими лопастями, которые ветерок толкал, как паруса. Жители деревни сначала с недоверием поглядывали на это сказочное чудо: красиво, но будет ли толк? Франшику и сам в этом не был уверен.
Для него было важно, что он весь день провел рядом со своей принцессой. Они с Далилой расспрашивали Фрaншикy, кто он такой, откуда родом? Он и сам этого толком не знал, в чем честно и признался. Где он только не жил, чем не занимался!
– Но однажды было мне видение. И после этого видения я решил изменить жизнь, осесть на одном месте, завести семью, детей, – рассказывал между делом Франшику. – Будто стою я на берегу, а навстречу мне с неба летит принцесса, прекрасная принцесса.
Тут он выразительно посмотрел на Асусену, но она этого даже не заметила. Рассказ ей понравился, но она и подумать не могла, что принцесса имеет к ней какое–то отношение. Девушки оказались очень умелыми помощницами. Иной раз подсказывали Франшику, как и что лучше сделать. Главное – идея и вдохновение, а исполнители найдутся, это Франшику знал по своему богатому опыту.
Вечером рыбачки собрались посмотреть, как Франшику заведет махину. И вот колесо, сначала медленно, туго, со скрипом, пошло, а потом завертелось.
– Смотри, вертится! – радостно кричала Серена. – А я не верила, что у вас получится. Теперь станет легче с водой.
– Буду с вами откровенен, донна Серена: для меня самого это большая неожиданность, – честно признался Франшику.
Но все решили, что он просто скромничает, а на самом деле у него золотые руки. С тех пор в деревне Франшику стал своим человеком. Его закармливали вкусными обедами, приглашали приезжать почаще. И он никогда не упускал случая воспользоваться приглашением. Особенно когда у него появился законный предлог: у них на строительстве пока не было колодца. Поэтому Франшику с полным нравом брал машину и отправлялся в деревню за водой.
Это уже стало любимой темой для шуток Франшику уезжает за водой и исчезает на полдня. Плиниу и Франсуа оставалось только гадать, где пропадает этот бездельник, в то время как на строительстве так много работы. Может быть он влюбился, Думал Плиниу, потому что стал веселым и возбужденным, разговаривает сам с собой. Какие существуют признаки влюбленности, Плиниy точно не знал. У всех, наверное, по–разному. Но должно же это когда–нибудь случиться и с Франшику.
То же самое заподозрила и Далила. А вскоре ее подозрения превратились в уверенность. Франшику явно положил на Асусену глаз. И ездил он в деревню только ради нее. А эту сказку о принцессе он рассказал ей с умыслом. Вовсе ни в какую ни в принцессу он влюбился, а в обыкновенную девушку из плоти и крови. Но Асусена ничего не замечала или не желала замечать, потому что сердце ее было занято другим.
* * *
Серена не напрасно читала на заре свое заклинание: открытые язвы, раненое сердце, кровь Христа, моряки и смерть, святой Франциск. Помоги им поскорее вернуться домой! И моряки вернулись с богатым уловом рыбы. Они уже отвыкли от удач. В тех местах, откуда они приехали, уловы были скудными, и семьи едва сводили концы с концами. Теперь у них появились надежды на достойную, обеспеченную жизнь.
– Здесь мы пустим корни, в этих благословенных местах, – Рамиру строил планы на будущее, сидя за праздничным ужином в кругу своего семейства. – Рыбы становится все больше и больше. Мы еще долго сможем хорошо кормиться здесь.
Больше всех осчастливила эта новость Асусену.
Она так боялась переезда. Ведь тогда она больше не увидит Витора. К тому же ей давно хотелось учиться в школе с Питангой.
Только Серена почему–то совсем не радовалась тому, что жизнь их наконец устраивается. А ведь когда–то она так мечтала осесть где–нибудь прочно. Рамиру не сразу заметил, что жена ходит словно в воду опущенная. Сам он был так счастлив возвращению домой. В долгие часы у штурвала он закрывал глаза и видел детей и жену, их скромный дом. Он соскучился по своей семье и не скрывал этого. Но Серена была явно чем–то озабочена.
– А может быть, не надо так спешить, Рамиру?
Может быть, еще придется уехать отсюда? – вдруг тихо спросила она, когда дети встали из–за стола.
Рамиру с недоумением взглянул на жену. Сегодня она уже два раза спрашивала его о том, вспоминал ли он ее в море, часто ли думал о ней? Что же с ней происходит? И тут Серена робко призналась ему:
– Я хочу верить тебе. Я хочу быть полностью уверенной в нашем будущем. Рамиру, я была у Летисии дома, говорила с ней.
Рамиру почувствовал, как в нем вскипает глухое раздражение, Он швырнул ложку на стол. Договор о продаже улова – это только предлог. Серене просто хотелось увидеть Летисию, ее мучают ревность, опасения, обида. Все это бабьи уловки, интриги, сплетни, которые он так ненавидел. И надеялся, что его жена выше взаимных подозрений и ревности. Серена, сама того не желая, испортила ему этот счастливый день, день возвращепия с богатым уловом.
Он молча вышел из дому, не сказав ни слова.
Серена пыталась его остановить, узнать, куда он уходит.
– Туда, где меня оставят в покое. В преисподнюю!
Рамиру не вернулся домой и ночевал в лодке.
Серена провела страшную ночь и не сомкнула глаз. Она винила во всем себя. Сейчас Рамиру был бы с ней и с детьми. Это она всколыхнула в нем воспоминания, открыла старую рану, с трудом затянувшуюся. Ей нужно было оставаться терпеливой, ласковой и молчать, молчать. Только так она могла удержать мужа.
Уехать как можно дальше отсюда – вот о чем Серена мечтала теперь. Жить в нищете, как раньше, только вдали от этой страшной женщины, разрушившей ее семью, отнявшей у нее мужа. Но она чувствовала, что уже поздно бежать. Да и Рамиру ни за что не согласится на это.
* * *
Все началось с того, что однажды Дави и Оливия пригласили Далилу повеселиться в ночном баре. Далила согласил ась поехать cкорее из любопытства. Долго выбирала платье – у нее ведь никогда не было вечернего, – остановилась на одном – скромном, по очень милом, которое ей шло. Оливия одобрила ее выбор.
Яркие огни бара, прекрасная музыка, нарядные женщины – все это ошеломило девушку. Но после рюмки аперитива ей вдруг стало легко и весело. Казалось, она видит наяву ту жизнь, которая только грезилась ей раньше, – счастливую, беззаботную, праздничную. Как она устала от их убогого существования с его мелочными заботами и интересами, тяжелым трудом ради куска хлеба.
Утром она с восторгом рассказывала Эстер и Самюэлю:
– Мама, это другой мир, другие люди! Теперь я знаю, что мне делать. У меня появилась цель – учиться, получить хорошую профессию, работу, жить в красивом доме …
Родители поняли, что выходы в свет отравили душу Далилы. Хорошо это или плохо? Да, они хотели, чтобы дочь получила хорошее образование и преуспела, как Дави. Но Дави так переменился, стал чужим и высокомерным. Порой им казалось, что они потеряли сына. Не случится ли то же самое с Далилой?
Но главная проблема – Кассиану. Ему не нра¬вились мечты Далилы. Он был против ее учебы в колледже. Сам Кассиану был вполне доволен своей судьбой и хотел, чтобы его жена сидела дома, нянчилa детей и ждала его с уловом. Такая участь не устраивала Далилу. Но она любила Кассиану и не желала терять его.
Да, они часто ссорились, но она умела управлять , своим ревнивым мавром. Немного ласки – и Кассиану превращался в кроткого ягненка. Он ее любит – значит, должен смириться с ее учебой и с желанием работать и преуспеть. Далила надеялась, что со временем оп поймет се. Но Эстер и Самюэль, очень сомневались в этом, слишком разными они были.
Когда рыбаки вернулись домой, Кассиану с Далилой, как всегда, были в ссоре. Они даже не поздоровались друг с другом после долгой разлуки. Кассиану страдал, зато Далила был беззаботной как птичка и вечером снова укатила с Дави и Оливиeй в бар. Эстер с ужасом ждала, что Кассиану вот–вот узнает об этих развлечениях и разразится скандал. Так оно и случилось.
Кассиану не выдержал, пришел мириться и не застал Далилу дома. Эстер пришлось признаться, куда отправилась дочка. Разъяренный Кассиану бросился на ее поиски. В Форталезе было всего несколько приличных баров. Он объехал на «джипе» все и вскоре нашел свою легкомысленную невесту.
Как раз в этот вечер Далиле было особенно хорошо. Она танцевала, смеялась, чувствовала на себе восхищенные взгляды мужчин. От этих взглядов она пьянела как от вина. И тут в бар ворвался Кассиану и все испортил. Выглядел он здесь как слон в посудной лавке. Посетители так и шарахнулись в стороны от этого дикаря с пылающими глазами. Только Оливия мужественно пыталась защитить Далилу, но Дави ее остановил:
– Милые бранятся – только тешатся. Вот увидишь, через полчаса они помирятся.
Кассиану схватил невесту, вынес ее из этого злачного места и усадил в «джип». Он был так грозен, что Далила чуть оробела вначале. Она боялась, что он влепит ей пощечину или с губ его сорвется грубое слово, которое она не сможет простить. Кассиану разразился целым монологом, полным упреков и обид:
– Я два месяца провел в море, мечтал о тебе. Возвращаюсь и что я вижу? Моя девушка отпляcывaeт перед толпой мужчин как последняя… Они же раздевают тебя глазами, прикасаются к тебе…
Далила быстро пришла в себя и приготовилась дать отпор. Когда–то нужно начинать перевоспитывать Кассиану. если она хочет сохранить его. Этот момент настал. Его дремучие представления о месте женщины не выветрятся сами собой. Ей предстоит тяжелая, кропотливая работа – день за днем настойчиво внушать своему избраннику, что она – не вещь, которой он будет владеть и повелевать, что имеет право на свою судьбу, что в бар люди ходят просто отдохнуть, расслабиться и потанцевать. К тому же она здесь с братом.
Но воспитательную работу нужно обязательно завершать ласками и уверениями в любви.
– Пока ты был в море, я ни на кого не взглянула, – говорила она, обнимая Кассиану. – Я люблю только тебя, одного тебя. Хочешь доказательства моей верности? Я сейчас же стану твоей, сегодня же ночью!
Эти слова, полные страсти, сразили Кассиану наповал. От его ревности и обиды не осталось и следа. Они уже обнимались, как прежде, не в силах оторваться друг от друга. Но у них существовала давняя договоренность – до свадьбы они останутся чистыми и целомудренными. Кассиану мечтал о Далиле только как о жене, женщине, которая будет носить его имя.
Он понимал: чтобы укротить Далилу, нужно как можно скорее жениться на ней. Об этом они и говорили, возвращаясь домой, – о скорой свадьбе, о лодке Кассиану, которую он строит, о своем доме и счастливом будущем.
Глава 11
Самюэль и Рамиру дружили смолоду и были близки, как родные братья. Такие разные по характерам, они удачно дополняли друг друга. Лучшего вожака для рыбачьей артели, чем деятельный и сильный Рамиру, трудно было отыскать. Но советы мудрого Самюэля часто спасали его от опрометчивых поступков. Рамиру мог увлечься, дать волю гневу, а спокойный, уравновешенный Самюэль доверял более рассудку, чем эмоциям.
Он сразу же заметил, что между Рамиру и Сереной не все ладно. И угадал причину их размолвок Летисия Веласкес, вернувшись из прошлого, принесла с собой ревность, недоверие и обиды. Рамиру еще только собирался сделать что–то, а Самюэль словно по глазам читал его мысли. Стоило Рамиру утром сесть за руль своего «джипа», как Самюэль поспешил остановить его. Он догадался, что глава артели собирается сам договориться о продаже рыбы, а для этого ему придется встретиться с Летисией.
– Выходи из машины. Тебе нужно держаться от нее подальше. Подальше, и ты сам это знаешь! Давай лучше я съезжу.
Самюэлю очень не хотелось появляться в фирме и сталкиваться там с сыном. Даже когда он приезжает навестить их с Эстер, то держится как чужой, а на службе он совсем невыносим – высокомерный, неприступный. Только ради Рамиру и Серены Самюэль согласился на эту пытку – беседовать о делах с Дави. Одна надежда – застать Летисию или Бонфиня.
Но Самюэлю не повезло: Летисия и Бонфинь были в отъезде, и принял его, величественно восседая в своем кабинете, именно Дави. Самюэлю почему–то вспомнилось, что еще в детстве сынок любил задирать нос. За это его не любили в школе и ровесники в поселке. А сейчас он с удовольствием играл роль не последнего лица в фирме, от которого немало зависит.
Хотя цена была предварительно оговорена с Летисией и рыбаки хотели только отвезти рыбу и получить расчет, Дави решил составить официальный договор по всем правилам. Сумма, обещанная Летисией, показалась ему слишком завышенной, и он по своей инициативе снизил ее на треть. В конце концов, он заботился прежде всего о процветании фирмы, о ее прибылях. И к тому же боялся, что его обвинят в родственных пристрастиях.
Самюэль с опаской посмотрел на договор: он никогда не подписывал никаких бумаг, не посоветовавшись с Рамиру и всей артелью. Но Дави торопил:
– Подписывай, отец, побыстрее, не задерживай меня! Прошли те времена, когда дела делались кое–как, на любительском уровне. Теперь фирма ведет учет всех предложений о покупках, вот зачем эта бумага.
Дави разговаривал с отцом как несмышленым ребенком. Самюэль проглотил обиду и подписал договор. Ведь не может же родной сын обмануть его. От него не укрылось, что Дави был чуточку раздражен и взвинчен, наверное, его непонятливостью. На самом деле у Дави совесть была не чиста. Совесть и нашептывала, что он только что совершил не совсем красивый поступок, но так поступил бы каждый деловой человек, бизнесмен, успокаивал себя Дави. К тому же он знал, что в других местах перекупщики платили рыбакам не больше и часто обманывали. Просто Летисия слишком уж расщедрилась.
Дави попросил секретаршу спять копию с договора, вручил ее Самюэлю и поспешил распрощаться с не очень приятным клиентом. Он всегда старался вести сделки с наибольшей Выгодой, но от того, что он только что обманул родного отца, на душе все–таки остался смутный осадок вины.
* * *
Рамиру пришел в бешенство, увидев этот грабительский договор.
– Я просто не могу поверить, Самюэль! Они над нами издеваются! Это же милостыня, а не плата за наш труд. Вот как Летисия с нами поступила. Я пойду и швырну эту бумажку им в лицо!
Самюэль был убит случившимся. Но он встал на защиту Летисии, она тут ни при чем. Это его родной сынок обвел его вокруг пальца. Значит, он просто не умеет вести дела, а Дави этим воспользовался. Его мучил стыд перед товарищами, потому что он не оправдал их доверия. Но от предательства Дави он страдал не меньше. Самюэль дал себе слово больше не видеться с сыном и порвать с ним всякие отношения. И Рамиру он не сумел удержать. Тот вскочил в «джип» и укатил в город разбираться с договором. В таком состоянии он мог наговорить лишнего и натворить невесть что.
Действительно, Рамиру ворвался в приемную как ураган. Отстранив секретаршу, лепетавшую, что сеньора Веласкес занята и никого не принимает, он распахнул дверь. Летисия потеряла дар речи, увидев перед собой разгневанного Рамиру, размахивающего перед ней копией договора.
– Ты что же думаешь, если мы – рыбаки, то полные идиоты? Мы же не об этом с тобой договаривались, Летисия. Вы тут сидите в своих кабинетах и ни в грош не ставите труд честных людей …
Рамиру отчитывал ее, но Летисия словно не слышала ничего. Она не могла оторвать глаз от его вдохновенного от гнева лица. Никто не смел так говорить с ней. Любого другого она бы уже давно поставила на место. Но в присутствии Рамиру она всегда теряла свою железную волю и выдержку.
Летисия встала из–за стола и подошла к нему, чтобы взять договор. Да, конечно, он имеет право возмущаться. Она поняла это. только взглянув на цифры. проставленные в договоре. Но все же не стоит кричать и обвинять ее во всех смертных грехах.
– Успокойся, Рамиру. – тихо и примиряюще сказала она. – Это просто ошибка, и я сейчас же ее исправлю. Завтра можете привезти рыбу и получить деньги. А ты не имеешь права кричать на меня, устраивать погром в моем офисе.
И хотя это было сказано скорее в шутку, Рамиру сейчас был просто не в состоянии воспринимать какие–либо шутки. Он все еще не мог успокоиться, несмотря на заверения Летисии, что она ничего не знала о договоре.
– Право? Какое право? Я ни на что уже не имею права: ни на спокойную жизнь, ни на нормальную оплату своего труда. Не имею права входить в твои королевские покои, смотреть на тебя, – уже не со злостью, а с горечью говорил он.
И вдруг у него неожиданно вырвались слова, удивившие его самого. Это были мысли вслух, подсказанные памятью. А память давно ожила и мучила его каждый день.
– А было время, помнишь, донна Летисия, когда у меня были на тебя все права. Может быть, тебя это задевает и этого ты не можешь мне простить?
Они стояли рядом и смотрели друг другу в глаза. Рамиру еще не закончил фразу, когда руки его сами собой потянулись к Летисии и обняли ее. Это случилось помимо их воли, вопреки их желанию. Они хотели бы забыть прошлое, друг друга.
Но страсть была сильнее благоразумия. расчетов и доводов логики, она безжалостно толкала их друг к другу. Рамиру и Летисия замерли в объятиях друг друга, а ведь еще десять минут назад оба были настроены почти враждебно и готовились высказать друг другу немало взаимных претензий.
Изабел, заглянувшая в кабинет Летисии, в ужасе попятилась назад. Она подумала, что ей почудилось. Самая утонченная. великолепная женщина в Форталезе в объятиях какого–то странного мужчины, небритого, небрежно одетого плебея. У Изабел даже мелькнула мысли, вызвать охрану и прекратить это безобразие. Но потом она решила благоразумно выждать в приемной. Изабелл сгорала от любопытства. Вспомнились доходившие до нее слухи о романе Летисии с рыбаком. Как во–время она зашла пригласить сеньору Веласкес на благотворительный вечер! Теперь будет что рассказать знакомым.
Рамиру поспешно вышел из кабинета и приемной на улицу, чувствуя, что он совершенно не владеет собой. Ведь он приехал сюда восстановить справедливость. Он так сурово говорил с Летисией – и вдруг сам не заметил, как обнял ее. Что же произошло? Он, Рамиру Соарес, всегда умел держать себя в руках, всегда жил с ясной головой и знал, что делает. Нет, похоже, Серена права, она мудрая женщина – нужно уезжать отсюда как можно скорее.
Такое же решение приняла и Летисия, выслушивая болтовню Изабел о благотворительном чаепитии. Она вернется в Рио, будет жить там, пока окончательно не справится с собой. Снова Летисия и Рамиру решили бежать друг от друга, бороться со своей страстью, которая грозила принести столько бед их семьям, близким людям.
* * *
Адреалина вернулась в Форталезу. Она сидела в баре с Питангой и уписывала большой бутерброд. Мануэлы, к счастью, не было дома, и Питанга спешила покормить приятельницу до возвращения матери.
– Вот это бутерброд! Прямо как манна небесная. Ты не представляешь, Питанга, что со мной было за эти дни! Помнишь мою палатку и рюкзак? Украли. У меня не осталось ничего, – рассказывала Адреалина с набитым ртом.
Питанга с ужасом смотрела на оборванную, грязную и голодную Дрену, с трудом узнавая ее. Она уже прикидывала, что из своей одежды сможет подарить ей, потому что лохмотья Адреалины нужно немедленно выбросить в мусорный бак. Еще им с Пессоа предстоит поломать головы, где найти своей таинственной подруге приют. Мануэла ни за что не пустит ее ночевать, об Изабел и говорить нечего.
Они уже позвонили Пессоа, и тот, не веря своему счастью, на крыльях прилетел в бар.
– Адреалина, Дрена! Как я по тебе скучал! – воскликнул он, увидев ее.
Пессоа тешил се6я надеждой, что она вернулась из»за него. Эта надежда его очень согревала.
Может быть, она так же тосковала по нему, как и он по ней? Но сама Адреалина на это его предположение только рассмеялась.
– Ну ты даешь, Пессоа! Ну конечно, и из–за тебя тоже, ведь ты был первым, кто мне здорово помог. Но вернулась я потому, что мне нужно найти… – тут Адреалина запнулась, словно наговорила лишнего, и Пессоа с Питангой так и не узнали, кого же ей нужно найти в Форталезе.
По–прежнему жизнь Дрены была окутана тайнами. А им так хотелось выяснить, кто же те двое, которые охотились за ней? Что им нужно от нее? Питанга очень боялась, что эти люди вновь появятся. Но Адреалина твердо верила, что снаряд никогда не попадает в одну воронку, – ее преследователи будут искать ее где угодно, только не в Форталсзс. И отвечать на вопросы она наотрез отказалась, пообещав когда–нибудь все объяснить.
Но куда же все–таки пристроить Адреалину?
Пессоа с Питангой напрасно умоляли своих родных, знакомых и друзей. Даже Оливия отказалась взять ее в больницу на несколько дней, потому что больница была забита до отказа настоящими больными и страждущими. Зато Оливин дала денег на одежду и пропитание путешественнице Дрене.
Пока Пессоа и Питанга, сбиваясь с ног, искали ей пристанище, Адреалина беззаботно отлеживалась в комнате за баром и общалась с Кливером. Встретились две родственные души, влюбленные в море.
– Внимание, пираты! Двадцать градусов по правому борту! – командовал Бом Кливер.
– Просто потрясающе, Кливерl Мы с тобой выйдем в открытое море на плотах. Поплывем куда глаза глядят, навстречу опасности, увидим чудовищ. живущих на дне морском. Я буду отменным матросом! – обещала Адреалина.
Пессоа, слыша их разговоры, просто приходил в восторг. Он приходил в восторг от всего, что говорила и делала Дрена. Ну откуда свалилась им на головы эта загадочная девушка, которая жить не может без приключений, опасностей, путешествий! После знакомства с ней жизнь в Форталезе казалась Пессоа скучной и убогой, а люди – серыми и ординарными.
Адреалина ничуть не огорчилась, узнав, что ей негде ночевать. Она никогда не унывала, и ангел-¬хранитель или еще кто–то всегда посылал ей кров, пропитание и добрых людей. Так, неожиданно она вспомнила о Фреде. Он сам приглашал ее к себе и предлагал помощь. Теперь такой момент явно настал. Правда, Пeccoa сомневался, что Фред, вхожий в лучшие дома Форталезы, захочет поселить у себя такую странную личность. Но Фред сам был с большими странностями и, наверное, поэтому принял их радушно. Нормальные люди, как заметил Пессоа, шарахались от них словно от прокаженных.
Само жилище Фреда свидетельствовало о том, что здесь обитает необыкновенный человек. Две комнаты его скорее напоминали индейский вигвам. Здесь не прибирались уже несколько недель, Фред только собирался это сделать как–нибудь в ближайшем будущем.
– Какая клевая у тебя хата, Фред! – от души похвалила Адреалина. – Сразу видно, здесь живет творческий человек, а не простой обыватель.
Пессоа с сомнением оглядывался вокруг: всюду были разбросаны рукописи, книги, одежда. Творческий беспорядок ему тоже нравился, только негде было присесть. А где будет спать Дрена, ревниво поинтересовался он? Этот вопрос решили быстро: Фред определил ее в спальню, потому что любил работать по ночам в так называемой гостиной.
Адреалина прижилась мгновенно, как всегда приживалась на новом месте. Обшарила каждый уголок, заглянула во все бумажки Фреда. Она свято берегла свои тайны, но была любопытна к чужим. И вот что она обнаружила: Фред писал рассказы о нравах Форталезы, о своих знакомых. Правда, сам он отпирался от своего писательства: говорил, что эти зарисовочки ему присылают читатели га¬зеты. Но Адреалину не проведешь.
Похоже, Фред и ее рассматривал как материал для будущего рассказа. Может быть, для этого и позволил пожить у себя – чтобы получше изучить. Уж очень она оказалась любопытным экземпляром. Но Адреалина была не из тех, кому легко влезть в душу и вызвать на откровенность. На все вопросы Фреда она или молчала, или вдохновенно врала. Так что он скоро потерял надежду выудить у нее интересный сюжетец.
Но зато Адреалина принесла много пользы в нехитром хозяйстве Фреда. Обследовав кухню, она обнаружила пустой холодильник и кладовку и в первые дни чуть не померла с голоду. Вскоре ей это надоело. Она взяла у Фреда деньги и отправилась по магазинам. Тонким кулинаром Адреалина никогда не была, но ее приводили в восторг полуфабрикаты, такое гениальное изобретение. Как просто: размораживаешь, затем чуть–чуть поджариваешь с двух сторон – и готово. Очень вкусно, им с Фредом нравилось.
