Текст книги "Тропиканка. Том первый"
Автор книги: Вальтер Неграо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Глава 22
Франсуа прекрасно понимал, что ему как можно скорее нужно обсудить случившееся с Летисией. Он позвонил ей по телефону, но Летисия, узнав, кто ее просит, отказалась взять трубку. Тогда Франсуа срочно приехал к ней в офис.
С чувством гадливости взглянула Летисия на этого красивого. мужественного человека.
Франсуа был уверен, что сейчас он Летисии все объяснит. Собственно, он даже и не видел никакого состава преступления. Дурацкое недоразумение, не больше. Обсудить нужно было проблемы Аманды. Но по поведению Летисии Франсуа понял, что Аманда сильно приукрасила произошедшее, переиначила его и теперь все нужно расставить по местам. Он принялся объяснять, что Аманда поймала его в ловушку, что она притворилась, будто подвернула ногу, и он понял это только после ее поцелуя, когда она вприпрыжку убежала по берегу.
Летисии слушать все это вранье было невыносимо: развращенный циник оказался еще и трусом, собственными пороками он наделял ее дочь. Выносить этого она не могла. Неужели ему не понятно, что, обвинив во всем Аманду, он не получит прощения от ее матери?!
– Ни слова больше! – прервала Летисия объяснения Франсуа. – Если в вас сохранилась хоть капля собственного достоинства, замолчите и уходите! Уходите навсегда из моей жизни!
Франсуа осекся, посмотрел на Летисию и медленно направился к выходу. Он же предполагал, что эта девочка еще попортит немало крови и ему, и своей матери. Но пока нужно было дать Летисии успокоиться, и он молча поклонился и вышел.
Летисия прижала руки к вискам. От всего этого кошмара у нее началась головная боль. Хорошо бы ей поехать домой, лечь, задернуть шторы и переждать навалившуюся на нее боль …
А день только начинался. В кабинет к ней заглянул Витор. Сегодня им предстояло встретиться с японцами, и Летисия, как вице–президент фирмы, непременно должна была присутствовать па переговорах. Больше того, она должна была принять решение. Витор мыслил их фирму в будущем могучим концерном, который будет конкурентоспособен как в Европе, так и в Америке. Поэтому уже теперь им нужно было заручиться надежными союзниками. Японцы представлялись Витору самыми подходящими. Именно они бьши новой силой, выходящей на арену бизнеса, именно они сейчас предлагали новые инициативы и тоже искали себе партнеров.
Рассуждения Витора казались Летисии глухим, невнятным шумом. Вникнуть в них сейчас она просто не могла.
– Витор, у меня начинается мигрень, – отмела Летисия от себя необходимость вникать в дела фирмы, – поэтому я передаю тебе все полномочия. Тм можешь решать эти проблемы так, как сочтешь нужным.
– Кстати. я сейчас встретил Франсуа, он приходил со своими проектами? – осведомился Витор.
– Да, – с невольной усмешкой ответила Летисия. – но все это крайне несерьезно. Похоже, мы не будем сотрудничать.
– Очень рад. что наши мнения совпадают, – веско сказал Витор, – и ты видишь, что хорошо постyпила, когда не пошла на сближение …
– Да! Да! – внутренне содрогнувшись, согласилась с сыном Летисия.
И Витор ушел, необычайно довольный результатами своего разговора с вице–президентом сеньорой Летисией Веласкес.
* * *
Утром у Витора был разговор с дедом. Гаспару рассказали о скандале, который произошел во время чаепития: о том, как Рамиру ворвался в дом, искал свою дочь, грозил Витору.
– Витор, дружок, – обратился к внуку Гаcпар. – Я хотел бы поговорить с тобой о твоем новом увлечении … Об этой девушке …
– Ты имеешь в виду Асусену? – уточнил Витор, останавливаясь, он уже спешил в офис.
– Да. Поговорим по–мужски. Мне хотелось бы знать, насколько серьезные обещания ты дал Асусене Соарес. Пойми, она совершенно другого круга и все, что ты говоришь и делаешь. очень серьезно …
– Что точно, то точно, дед! Она не такая, как городские девицы, – ранимая, чистая, нежная. Она лучше всех, и я чувствую, понимаешь, чувствую, что Асусена любит меня по–настоящему. Так что и у меня это всерьез, и я просил бы никого из вас не вмешиваться. А сейчас, прости, мне пора! Тороплюсь в контору!
Гаспару понравилась прямота внука, и он решил ему помочь. Как человек действия он тут же позвал Плиниу и сообщил ему, что через десять минут они отправляются в деревню.
* * *
Рамиру бьш немало удивлен, увидев возле своего дома машину Гаспара. Он сразу сообразил, что разговор предстоит серьезный, и приказал Серене взять с собой Асусену и отправиться погулять.
Серена молча ушла. 3ато нак разволновалась Асусена, увидев дедушку Витора! С чем он приехал к ним? А что, если отец и на него набросится с кулаками?
Серена как могла успокаивала ее.
– Мужчины хотят потолковать по–мужски, – говорила она, – мы им будем только помехой. А у нашего папы при необходимости выдержки и не на такое хватит!
Рамиру встретил Гаспара с недоброй настороженностью: вчерашний скандал не мог пройти ему даром, он это понимал.
– Что вы у нас забыли, доктор Гаспар Веласкес? – не слишком вежливо спросил он, давая понять, что никого не боится.
– Не стоит встречать меня в штыки, Рамиру; – миролюбиво ответил Гаспар, – я приехал поговорить с тобой, и только.
– Ну что ж, давайте поговорим. Проходите в дом, сеньор Гаспар, – и Рамиру не слишком охотно посторонился, пропуская в дом Гаспара.
И Гаспар как раз столкнулся с выходившей из дома Асусеной. Он оценил выбор внука: Асусене, конечно, было далеко до классических красоток, но до чего прелестна. наивна, чиста! От нее так и веяло этой неподдельной наивной девичьей чистотой. Гаcпар понял и своего внука, понял он и отца Асусены.
– Может, по стаканчику опрокинем? – предложил Гаспap, садясь за стол. – Я знаю, у тебя всегда что–то есть в запасе. Глядишь, языки развяжутся и говорить будет легче.
Рамиру молча принес бутылку с вином и поставил на стол стаканы. И языки развязались, у Рамиру первого.
– Не верю яв добрые намерения вашего внука, – упрямо сказал он, отхлебнув из стакана.
– А я ручаюсь, что Витор по–настоящему любит твою дочь, – ответил Гаспар. – Сегодня мы с ним поговорили, и очень откровенно.
– Моя дочь тоже так думает, но я считаю. что поступил он подло. Поиграл с девушкой и бросил … как будто она сирота и некому за нес заступиться.
– Поверь, и я не одобряю его, – согласился с Рамиру Гаспар, – Витор поступил необдуманно, сгоряча, так поступать нельзя. Но кто из нас не наделал ошибок в молодости? К тому же вырос он в Рио, там другие нравы, ему это не казалось серьезным проступком…
– В этом–то все и дело! Кто там еще знает, что ему не покажется серьезным проступком? Я очень трезво смотрю на вещи, доктор Гаспар. Мы, деревенские, живем одной жизнью, а вы – другой, и лучше нам жить каждому по–своему. Асусена выросла босиком, дышала морским воздухом, загорала до черноты. Другой жизни она не знает и не хочет. Скажите, положа руку на сердце, разве такой видели вы жену вашего внука, наследника огромной фирмы?
– А ты видишь, Рамиру, какие шутки шутит с нами судьба? – покачал головой Гаспар. – Много лет назад мы точно так же сидели с тобой за столом, но только то, что ты теперь говоришь мне, говорил тебе я: мы живем в разных мирах. Мечты о жизни одно, жизнь другое, не будет у вас с Летисией счастья! Но ты все–таки увел ее. Кроме шалаша, у тебя тогда ничего не было, и ты предложил ей рай в шалаше … И что? Гаперь ты больше не веришь, что любовь преодолевает все препятствия?
– Нет, теперь я в это не верю, – громко сказал Рамиру. – Если бы я вас тогда послушался, у меня в жизни не было бы столько горечи. Вы избаловали Летисию, ей очень скоро приелась наша нелегкая жизнь, и она выбросила меня вон, как надоевшую игрушку.
– Ты несправедлив к моей дочери, Рамиру. Она любила тебя всерьез и до сих пор сохранила память о вашей любви.
– Любовь для меня не охи и не вздохи, я такого не понимаю. Моя жена должна быть сильной, готовой к любым трудностям. Она должна следовать за мной, куда бы я ни пошел. Должна верить, что я желаю только блага своей семье и детям. Так что ваша дочь оказала мне услугу тем, что ушла из моей жизни. И теперь я согласен с вами: между людьми из разных миров не может быть счастья. Так что нечего Асусене встречаться с вашим внуком, ничего хорошего из этого не выйдет. Объясните это ему, и пусть держится от Асусены подальше, – непримиримо говорил Рамиру.
– Я пришел к тебе, Рамиру, в надежде убедить, что наши дети могут рассчитывать на счастье, но вижу, что мне это не удастся. Только имей в виду, если они и вправду друг друга любят, наша мудрость им не поможет. Они не станут слушать ни тебя, ни меня. Нам их не удержать, – и Гаспар печально покачал головой, – а потом остаются незаживающие раны на всю жизнь …
– Вот я и не хочу этих ран, – упрямо сказал Рамиру. – Главное, не поддерживать иллюзий. Невозможно и баста! И я никогда не позволю Асусене быть с Витором. Так что постарайтесь внушить вашему внуку, чтобы он оставил ее в покое. Иначе, предупреждаю, ему придется плохо.
– Попробую, Рамиру, попробую, – со вздохом пообещал Гаспар, – но я совсем не уверен, что из этого что–то выйдет …
Видя, как настроен Рамиру, Гаспар понял, что и в самом деле лучше отговорить Витора. Рамиру будет стоять до последнего, он дорого заплатил за свою мудрость и никогда от нее не отступится.
Ах, Летисия, Летисия … Гаспару было больно за свою дочь, которую он в свое время не смог уберечь ни от любви, ни от последующих несчастий. Но можно ли вообще уберечь от любви и несчастий? Положа руку на сердце, Гаспар считал, что нет.
* * *
Но если судьба не уберегла Летисию от очередного горестного разочарования, то она уберегла ее хотя бы от пересудов в обществе. В заметке Фреда о благотворительном чае не было ни слова о разыгравшемся скандале. Именно это с большим прискорбием и отметила Изабел, прочитав газету. Изабел была бы совсем не прочь, если бы имя Веласкесов немного потрепали. В них было все–таки слишком много спеси. Хотя Летисия и слова дурного ей не сказала, а бесцеремонно обошлась с ней Нейде. Изабел разобиделась на Летисию. Впрочем, разочарование не помешало ей тут же взять телефон, позвонить Летисии и поздравить ее сладким голосом с деликатностью прессы.
– Все так любят тебя. Летисия, так любят. Никто не хочет причинять лишних огорчений, – пела она в телефон.
Летисия поблагодарила Изабел за добрые слова.
Она была благодарна и Фреду за деликатность. Но самым забавным было то, что Фред был тут совершенно ни при чем. После чая он вернулся в сильном подпитии и не мог написать ни слова. Выводя бессмысленные каракули, он даже подумывал, не уйти ли ему из газеты, потому как материал должен был быть готов к утру, – без скандала не обойтись. Выговора ему не хотелось. А хотелось махнуть на все рукой и сбежать с этой каторги.
Адреалина сперва надеялась помочь ему крепким кофе, но вскоре убедилась, что дело это безнадежное, и уложила спать окончательно раскисшего Фреда.
Когда же он встал с больной от похмелья головой, на столе у него лежала заметка. Убей бог, он не помнил, когда ее написал. Но заметка была что надо – живая, бойкая. В общем, беги в редакцию и никаких проблем.
Адреалина с усмешкой смотрела на растерянное лицо Фреда.
– Годится? – спросила она.
– Неужели это ты написала? – с изумлением уставился Фред на девушку–загадку.
В Адреалине и впрямь было много загадок. Например, вдруг случайно выяснилось, что она прекрасно знакома с Европой, побывала в самых разных странах. Как? Когда? С кем? Загадка!
– Знаешь, я сходила бы к вам в редакцию, посмотрела бы, что там у вас и кaк, – неожиданно сказала Адреалина. – Думаю, может, и мне попробовать себя в журналистике? Мне писать понравилось. Кто знает, вдруг это моя судьба?
После того как Адреалина буквально спасла его, Фред не мог отказать ей в такой невинной просьбе. Хотя про себя он весьма скептически отнесся к ее проектам. Адреалина и работа были вещи несовместимые. Однако в редакцию он ее отвел.
Адреалина тут же пожелала самостоятельно «пошляться» по зданию, как она выразилась.
– Зайду, знаешь, к художникам, в типографию, – сказала она.
Фред понимающе кивнул: вот это уже настоящая Адреалина, так она всю жизнь и прошляется, в Европе ли, в газете…
– А я пока пойду сдам материал, – сказал он, – мы и так его чуть–чуть задержали.
– Иди, иди, Фредикl – Адреалина помахала ему рукой.
Сама она отправилась по коридору, внимательно читая таблички. У таблички с надписью «Архив» Адреалина остапопилась и повернула рyчку.
– Могу н посмотреть подшивки старых газет? – спросила она. – Только у меня очень мало времени, будьте любезны, покажите мне, где это.
Служащий кивнул и проводил ее к стеллажам с газетами.
– Они все в вашем распоряжении, – любезно сказал он, показывал на пожелтевшие груды.
Газеты были разложены по годам, и Адреалина быстренько нашла нужный ей год.
– Я пишу работy для школы по этому времени, – сочла нужным объяснить она, беря подшивку и устраиваясь за столом.
Очень скоро глаза ее наткнулись на заметку, которая гласила: «На бортy парусника, дрейфовавшего примерно в ста километрах от берега, был найден раненый мужчина. Парусник был обнаружен двумя рыбаками. Одного из них зовут Самюэль, другой известен под именем Бом Кливер. По их словам, в тот момент, когда они пытались оказать помощь раненому; он выбросился за борт. Дальнейшие поиски пострадавшего не увенчались успехом».
– Эй, парень, – окликнула Адреалина молоденького служащего, – сделай–ка мне ксерокс с этой заметки, и срочно, а то я очень спешу. Работy запиши на счет Фреда Ассунсона. Идет?
– Все будет готово буквально через секунду, – ответил парень.
Да, Адреалина была действительно женщиной–загадкой. И как выяснилось, вокруг было и еще много–много загадок.
* * *
Кроме загадочных событий, существуют еще и загадки человеческой души. Приехав домой, Гаспар дождался Витора и попробовал поговорить с ним. Но ни один из доводов на Витора не подействовал.
– Разве не ты учил меня преодолевать препятствия, а не останавливаться перед ними? – спросил Витор деда. – Только слабый отстyпает перед трудностями, твердил ты мне изо дня в день.
– Я имел в виду профессиональные трудности. Речь шла о том, чтобы работать не покладая рук, набирать знания, учиться и стать в конце концов главой фирмы. Говоря «препятствия», я не имел в виду живых людей, с которыми всегда надо считаться, – убеждал внука Гаспар.
– Я не отстyплю, – твердо сказал Витор, – и никто не убедит меня – ни ты, ни безмозглые родственники Асусены – в том, что я должен ее оставить! Если я решил, то я своего добьюсь!
Витор был настроен тем более решительно, что сегодня он почувствовал себя настоящим главой фирмы. Сегодня он принял свое первое самостоятельное решение! Осторожный Бонфинь тоже возражал ему, пытапсь воззвать к благоразумию, призвать к осмотрительности. Витор выслушал, покивал, отпустил Бонфиня и вызвал секретаршу Сузану.
– Срочно напечатайте мне письмо, – распорядился он.
Витор не собирался позволять тупице Бонфиню вставлять себе палки в колеса! Он хотел видеть японцев своими партнерами, собираясь написать им письмо и написал его немедленно!
Не позволит он вставлять себе палки в колеса и родному деду! А уж родне Асусены тем более! Поэтому Витор и отправился на другой день к школе повидать Асусену. 3а девочками, Далилой и сестрой, приехал и Кассиану. Он не мог позволить им добираться до дома без провожатого, посмотрев утром, как они нарядились, собираясь в эту свою школу! Да, с такими красотками что хочешь могло случиться!
Кассиану очень ревниво относился к Далиле, она была его невестой, станет женой, и он готов был свернуть шею любому, кто только на нее взглянет. С той же ревностью охранял он и сестру.
Когда Кассиану увидел возле Асусены Витора, он ни секунды не сомневался в том, что обязан сделать, – пошел и как следует врезал наглому парню. Городского субчика предупреждали, он не счел нужным прислyшаться И, значит, теперь получал обещанное.
Асусена испуганно вскрикнула. Витор, у которого тут же начал заплывать глаз, недобро усмехнулся.
– Троглодиты не понимают другого языка, Кроме рукоприкладства, – высокомерно процедил он и тут же получил еще одну затрещину.
– Защищайся! – рявкнул Кассиану.
– И не подумаю! – с тем же высокомерием ответил Витор.
Кассиану властно кивнул девушкам на «джип», И они покорно туда уселись. «Джип» взревел и тронулся с места. Витор приложил платок к рассеченной губе и тоже сел в машину, но не в старенький «джип», а в роскошный мерседес.
* * *
Аманда пришла в ужас, увидев разбитую губу и заплывший глаз брата. Она тут же позвонила Оливии и получила у нее необходимые рекомендации: холодные компрессы, примочки из арники.
Изабел, узнав, что Витора побили, пришла в восторг – подумать только! Да это же настоящая сенсация! Рыбаки против семейства Веласкесов. Дрожащей рукой она тут же начала набирать номер Фреда, на этот раз он не сможет обойти щекотливую тему. Пусть все газеты трубят о скандале!
От примочек и компрессов Витору скоре стало полегче.
– Ты что, все рассказала Оливии? – спросил он Аманду, как только опухоль на губе немного спала.
– Ничего особенного я ей не рассказала. А что? Разве тут есть что–то запретное?
– Нет, ничего, – согласился нехотя Витор, хотя Оливию он не собирался посвящать в свои отношения с Асусеной. – Волнует меня совсем не Оливия, а придурок Кассиану. Ему это просто так не пройдет.
– Не заводись, Витор! Крутого парня из тебя все равно не получится, – рассмеялась Аманда.
– Я любым способом, но Асусену у них уведу, так и запомни. Поняла? Иначе я не Витор Веласкес!
* * *
Асусена, добравшись до дому, тут же ушла к себе в комнату и заперла на задвижку дверь. Дверь она не открыла даже матери. Серена уже знала от Кассиану, что произошло, и теперь пыталась урезонить Асусену:
– Да выбрось ты Витора из головы, доченька, ты же видишь, ведь и ему из–за тебя одни неприятности!
Это был единственный довод, на который могла откликнуться влюбленная Асусена. Сказав это Асусене, Серена тихонько ушла.
* * *
Гаспар, увидев разбитое лицо внука, только головой покачал. Он ведь предупреждал его. И вот результат. Неужели Витор и дальше будет упорствовать? Ему было жаль мальчика. В прямом смысле тот пытался прошибить головой стену и получал удар за ударом. Нерадостные размышления Гаcпара прервал телефонный звонок. Приехал Франшику! Привез добрые вести! Вот радость так радость! Все подробности были обещаны при встрече, а встреча должна была состояться завтра. До завтра оставалось совсем немного времени, и в эту ночь Гаспару снились самые радужные сны.
* * *
Другая встреча произошла в тот же вечер, встреча Лилианы и Франсуа. Франсуа буквально окаменел, увидев перед собой Лилиану.
– Ты же хотел получить свои квартирные документы, вот они к тебе и прибыли, причем в самых надежных руках, – с широчайшей улыбкой сообщил Франшику.
Франсуа метнул на него гневный взгляд и молча повернулся, чтобы идти к себе. Но Лилиана удержала его, сказав:
– Держи свои бумаги! Я решила сама их тебе отдать, а заодно и повидаться. Я не думала, что тебя это так расстроит!
Лилиана смотрела на Франсуа весело и по–дружески, похоже, она не собиралась устраивать ему никаких сцен и скандалов, от нее веяло теплом и благожелательностью.
Франсуа даже стыдно стало: чего он, собственно говоря, так перепугался. Они старые друзья. Ну приехала, погостит и уедет. Они же обо всем договорились еще в Сан–Паулу, недомолвок между ними никаких нет. Правда, он не звонил. Тем более нет недомолвок. Ему полегчало, и он даже смог улыбнуться.
– Но только имей в виду… – все–таки начал он.
– Знаю, знаю, – рассмеялась Лилиана, – нам никогда не быть вмссте. Прошлое не повторится. Лучше скажи, где наши спальни. Сейчас я приму душ и…
– Нет–нет, Лилиана!
– Да, милый, да. Я так по тебе соскучилась! Я пролетела столько километров, и нам так хорошо всегда было вместе …
Она смотрела на него смеющимися глазами, она была такая красивая, легкая, необременительная. Колебания Франсуа скорее забавляли ее.
– Не создавай лишних проблем, милый, там, где их нет, – сказала она.
– А ты не шути так опасно, Лилиана, – жалобно попросил Франсуа, желая все–таки избежать общей спальни и того, к чему, по всей видимости, так стремилась Лилиана. Хотя, в общем, по большому счету сам он не видел во всем этом особого греха.
– Я совсем не шучу, – отвечала простодушно Лилиана, – я говорю очень серьезно. Вот сейчас приму душ и …
День и так был перенасыщен выяснениями отношений, напряжением, нервотрепкой, и кто бросит камень в Франсуа, если еще одной нервотрепке он предпочел тихую блаженную пристань?
