Текст книги "Тропиканка. Том первый"
Автор книги: Вальтер Неграо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
* * *
За ужином между Летисией и Витором завязалась ставшая уже доброй традицией перепалка.
Мать, проводившая львиную долю своего времени над изучением контрактов, договоров и финансовых отчетов, упрекала сына в том, что он не проявляет достаточного интереса к делу, предпочитая повесничать, где придется, и объезжать окрестности на катере, совершенно незаслуженно подаренном ее отпрыску дедом. Гаспар, чтобы примирить их, пододвинул поближе к спорящим блюдо с лангустом и сказал, что, по его мнению, эта изысканная пища заслуживает большего внимания.
– Спасибо, Гаспар. – немедленно отозвалась Аманда, – мне приятно это слышать, потому что я принесла этого лангуста.
– Вот как? – поинтересовался Гаспар, раскладывая еду по тарелкам. – Тебя привлекает ловля лангустов?
Аманда скорчила мину, показывающую, что ее такие вещи занимать не могут, и сообщила, что лангуста ей просто подарили в рыбацком поселке, куда они забрели с Витором.
При этих словах Гаспар и Летисия переглянулись, что не ускользнуло от внимания детей. Почувствовав, что эта тема матери и деду почему–то небезразлична, Аманда продолжала:
– Витор, ты не помнишь, как звали ту красивую сеньору, которая дала мне лангуста?
Витору явно не хотелось продолжать разговор о дарах океана и о рыбацком поселке, и он ответил, что не помнит.
– Ах да, – вспомнила Аманда. – ее звали Серена. Она сказала, что муж поймал лангустов не на продажу, а для себя. Она была так любезна.
Говоря все это, Аманда искоса наблюдала за матерью, отчего–то переменившейся в лице.
– А что вы делали в этом поселке, Аманда? – каким–то странным тоном спросил Гаспар.
Витор сделал страшные глаза, но Аманда проигнорировала это.
– Ничего, дедушка. Мы просто гуляли…
Летисия отбросила от себя салфетку.
– Я бы попросила вас обоих держаться от этих людей подальше, – строго проговорила она.
– Почему же, донна Летисия? – с видом искреннего удивления спросил Витор.
– Это люди не нашего крута.
– С каких пор сословные предрассудки стали волновать тебя, мама?..
Гаспар поднялся из–за стола и сделал знак дочери, чтобы она следовала за ним. Они поднялись в кабинет Гаспара, и Летисия плотно прикрыла дверь.
– Этот рыбак… – стараясь поймать взгляд дочери, проговорил Гаспар. – Ты его еще помнишь?
Летисия ушла от вопроса.
– Я смогу забыть его, – неопределенно сказала она. – Эта история была детской мечтой. А мне пора научиться жить в реальном мире.
Но Гаспар не собирался оставлять эту тему.
– Однако ты его еще не забыла, – констатировал он, – хотя прошло столько лет …
– Я должна забыть его, – упрямо повторила Летисия. – Рамиру счастлив с женщиной, которая его обожает. Он мне это сам сказал, отец.
В голосе Летисии прозвучала такая тоска, что Гаспар понял – предчувствие его не обмануло: эти двое виделись и пытались даже выяснить отношения.
– Может, тебе лучше уехать отсюда? – предложил он.
– Уехать? – подняла брови Летисия. – Ни в коем случае. Я не хочу еще раз почувствовать себя побежденной. Я смогу побороть свои чувства, отец. Смогу.
Гаспар с сомнением покачал головой:
– А сможешь ли ты стать счастливой, Летисия?
Летисия печально усмехнулась:
– Счастье – это не для меня. Я уже пыталась быть счастливой во время моего замужества.
Гаспар с жалостью посмотрел на дочь.
– Тогда было все иначе, дочка, не так ли? – сказал он. – Ведь ты не любила своего мужа.
Летисия даже не попыталась опровергнуть это утверждение. Конечно, она не любила своего мужа… Любовь! В жизни есть гораздо более важные вещи… например, ее новая должность. Ей действительно пора было перестать использовать отца и жить за его счет, пора было заняться делом. Проговорив все это, Летисия поднялась, давая отцу понять, что разговор окончен.
– Хорошо, что ты так думаешь, – не слишком уверенно произнес Гаспар, – если ты действительно так думаешь, а не пытаешься убедить себя в том, что тебе необходима работа.
– Ты мне не веришь? – слегка улыбнулась Летисия.
– Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, – объяснил Гаспар.
* * *
Совместное проживание Франшику и Франсуа оказалось весьма приятным для первого и не слишком обременительным для второго.
Франшику взял на себя заботы о душевном состоянии Франсуа, развлекая его разговорами, сопровождая на прогулках и завлекая в номер хорошеньких, не слишком пекущихся о собственной нравственности девушек. Правда, сразу же обнаружился один неприятный нюанс.
Франшику никак не мог убедить этих девушек в своей единственности и неповторимости. Они все почему–то приписывали эти свойства Франсуа. Знакомства Франшику завязывал играючи, с легкостью виртуоза, но стоило привести девушку в номер – и ее внимание мгновенно переключалось на высокого, красивого, печального, романтичного Франсуа.
Это могло окончиться трагедией, скрежетал зубами Франшику.
Но тут ему на помощь пришел случай.
Они с Франсуа делали покупки в супермаркете, как вдруг двери распахнулись и в помещение вошла женщина, к которой сразу же со счастливой улыбкой устремился продавец. Она была красива, элегантна, и при виде ее Франсуа буквально остолбенел. Франшику заметил впечатление, произ¬веденное этой сеньорой на его друга, и тут же решил прибегнуть к своему давнему хобби – к сводничеству, которое всегда было успешно. Тем более что эту сеньору сопровождал не кто иной, как его прежний знакомец Плиниу. Подрабатывающий теперь, очевидно, водителем у богатой дамы.
Пока изящная дама делала покупки, Франтику справился у продавца о ее имени. Летисия Веласкес. Очень хорошо. Однако он упустил момент, когда Франсуа, пораженный красотой женщины, приблизился к ней и проговорил какую–то банальность, с помощью которой невозможно было завязать знакомство с такой величественной красавицей. Та что–то сдержанно ответила Франсуа. Судя по растерянности, нарисовавшейся на его лице, поставила его на место. И это еще больше распалило воображение Франсуа. Франшику даже не пришлось подливать масла в огонь – его друг об¬наруживал все признаки влюбленности: плохой сон, скверный аппетит, нежелание работать над почти готовым проектом своего будущего жилища. Франшику пару дней помалкивал, выжидая, пока любовь не высушит его друга настолько, что давно облюбованные им «Бермуды», Франсуа не станут сваливаться с его отощавших ног и не перейдут во владение Франшику, а затем завел разговор о красавице.
– Послушай, – сказал он Франсуа. – если я что–то понимаю в хвори, при которой обычно лишаются сна и аппетита, то могу я выдвинуть одно предположение?
– Можешь, – милостиво разрешил Франсуа, которому давно уже не терпелось поговорить о причине своего недуга.
– Ты влюбился в ту женщину, которую мы видели в супермаркете!
– Она не идет у меня из головы, – уныло признался Франсуа.
– Я могу тебя познакомить с ней, – важно произнес Франшику.
Франсуа с сомнением оглядел непрезентабельную фигуру своего приятеля.
– Каким образом? – на всякий случай спросил он.
– Я знаю того человека, который ее сопровождал, – раскрыл свои карты Франшику, – водителя! И через него я выйду на твою зазнобу. Дай только срок!
* * *
Кроме бизнеса у доктора Гаспара Веласкеса имелось еще одно страстное увлечение – футбол. Передав дела своей дочери, он теперь мог отдаться ему целиком. В тот момент, когда Франтику явился перед ним в сопровождении Плиниу, Гаспар находился на корте, переделанном в футбольное поле.
Франшику, сразу догадавшись о том, что Гаспар помешан на футболе, понял, что успех дела ему обеспечен.
Он представился старинным приятелем Плиниу и владельцем нескольких плантаций. Плиниу, который хорошо знал этого авантюриста, попытался внести некоторую ясность относительно плантаций, якобы принадлежащих Франшику, но тот мгновенно перевел разговор в иное русло. Кроме того, он, Франшику, великолепно играет в футбол. И он готов доказать свои слова делом, пусть только доктор Гаспар встанет на ворота… Завороженный его болтовней, Гаспар дал, как ребенок, отвести себя к воротам, и Франшику тут же, разогнавшись, забил ему гол. Теперь встал на ворота Франшику, Гаспар ударил по мячу, но Франшику, взлетев в воздух, как птица, перехватил его.
… Через несколько часов утомленный Франшику давал отчет Франсуа. Он все узнал, пока забивал мячи в ворота. Летисия Веласкес, интересующая Франсуа дама, вернула себе девичью фамилию после того, как овдовела. У нее двое детей. Она училась за границей. Знает три языка – английский, французский и немецкий. Сейчас она вице–президент и наследница огромной компании.
– Ну, ты времени даром не терял! – был вынужден признать Франсуа.
Франшику жестом дал понять, что ему не нужны комплименты. Итак, он подружился с отцом этой сеньоры. Он, Франшику, теперь лучший друг Гаспара Веласкеса. Так что дело выгорит. Он намерен в кратчайший срок женить Франсуа, ибо, пока Франсуа остается холостым, для него, Франшику, невозможно осуществить любовь ни с одной из женщин Форталезы. Итак, Франсуа может считать, что дело в шляпе. Для начала ему следует послать даме сердца цветы, роскошный букет, а дальше – пусть положится на него, Франшину. И он не подведет!
– По рукам? – закончил свой монолог Франшику.
– По рукам, – улыбаясь, произнес Франсуа.
Глава 4
Прочитав послание своего сына, оставленное в гостиной, Изабел схватилась за сердце и пошатнулась, но, вспомнив о том, что зрителей нет, она кликнула Жанаину и Оливию, чтобы повторить этот жест на бис.
– «Мама, буду предельно краток. Я ушел, и забудь меня, но когда–нибудь я вернусь. Пессоа», – драматическим тоном прочитала Изабел и тут же закатила глаза, по ошибке, правда, прижав руку к правой стороне груди.
Оливии было не привыкать утешать свою мать, но Жанаина прыснула. Прислуга излишне смешлива, отметила про себя Изабел, ее следует уволить. – Все это чепуха, – между тем говорила Оливия. – Куда он денется, он скоро появится. Прости меня, мама, но мне пора в больницу!..
Лишившись одной зрительницы своих мук, Изабел тут же переключилась на другую, которую только что хотела уволить:
– Ты слышала, что сказала эта девчонка?! Мальчик исчез без следа, а она считает, что это чепуха! О Боже! !Де он сейчас, мой Луис Роберту? Позавтракал ли он? Не болит ли у него голова?..
* * *
… Голова у Пессоа и в самом деле немного побаливала.
Эту ночь он провел в палатке Адреалины, которая мирно спала в теплом спальнике, не подумав даже уделить хотя бы уголок его Пессоа. Адреалина сразу объявила ему; что если он решил уйти из дома, то она готова предоставить ему жилье, но он, Пессоа, пусть ломает голову над тем, как раздобыть еду. Именно этим сейчас Пессоа и занимался.
Но сколько ни ломал он голову, ни одной маломальски серьезной идеи на голодный желудок не приходило, и тогда оп предложил Адреалине небольшой компромисс. Он, конечно, раз и навсегда ушел из дома и хлопнул дверью все это так. Но дома так вкусно кормят… Почему бы им не наведаться тайно к Жанаине и не уговорить ее угостить их чем–нибудь с родительского стола?
Адреалина выразила согласие, но сказала, что переговоры с Жанаиной она возьмет на себя.
В дом эта парочка пробралась через черный ход. Жанаина, увидев беглеца, чуть было не бросилась за своей страдающей в гостиной сеньорой, но Пессоа удержал ее, а Адреалина начала свою речь:
Дорогая, мы умираем от голода. Ради своего жениха с торгового флота вынеси нам какое–нибудь блюдо!
– Откуда вы знаете, что мой Жунаси работает в торговом флоте? – поразилась Жанаина.
– А где еще может работать жених такой доброй и сострадательной девушки? – вопросом на вопрос ответила Адреалина.
Сраженная этим доводом, Жанаина отправилась за едой.
Но Изабел, углядевшая своим пронзительным оком хозяйки, что Жанаина взяла со стола блюдо с пирогом, потихоньку проследила за ней, и не успели Пессоа и Адреалина вдохнуть в себя аромат этого деликатеса, как прозвучал знакомый материнский вопль:
– Негодяй! Пройдоха! Безответственный мерзавец!
– Неужели он и вправду такой? – невозмутимо заметила Адреалина.
– Мое сердце! Мои седые волосы! Боже, как только я все это выдерживаю! – продолжала вопить Изабел.
– Наши уши! Они не могут этого вынести! Пощадите наши уши, сеньора! – бросая на пирог плотоядный взгляд, сказала Адреалина.
– Спусти ее с лестницы, Жанаина, – совершенно нормальным тоном произнесла Изабел, – а ты, изверг, мучитель, губитель своей матери, – немедленно мой руки и марш за стол!..
… Поужинав, Пессоа прихватил со стола кастрюльку с жарким, выскочил из дому и бросился к палатке.
– Эй, – заорал он, – тут есть кто?
– Нет, – послышался голос Адреалины, – здесь никого нет. Особенно для некоего Пессоа.
– Хорошо, – согласился Пессоа, – тогда я отнесу жаркое щенкам Мануэлы!
Двери палатки распахнулись.
– Жаркое? Это меняет дело. Я готова оказать этому предателю Пессоа гостеприимство, – великодушно произнесла Адреалина, выхватывал из рук Пессоа кастрюльку.
* * *
Утром Летисию ожидал сюрприз. В гостиной на журнальном столике стоял в вазе огромный букет алых роз, из которого торчала записка.
Летисия вынула ее и прочла:
«Госпоже Летисии Веласкес наилучшими пожеланиями от того, кто сражен ее красотой».
Летисия хмыкнула и бросила записку на столик. Надо же, у нее в Форталезе уже появился поклонник! Но желания гадать, кто бы это мог быть, не было, поэтому она, тут же забыв о цветах и записке, пошла в комнату дочери.
Эта соня была еще в постели. Летисия растормошила Аманду и пригласила ее поболтаться по магазинам – это немного развлечет их обеих. Аманда была не против, но ей хотелось пригласить с собой Питангу.
– Питангу? Твою новую подругу, дочь Мануэлы? – спросила Летисия. – Хорошо, будь по–твоему.
Мануэла встретила Летисию и Аманду довольно сдержанно, но против поездки дочери с ними на машине не возражала. Правда, она не утерпела и воткнула Летисии шпильку:
– Надо же, донна Летисия приглашает девочку из бедной семьи покататься на машине… А я–то думала, что из всех бедняков тебе нравятся только рыбаки …
Когда они подъехали к магазину, Летисии пришло в голову приодеть Питангу. Отправив обеих девочек в закусочную, она вошла в магазин и с увлечением принялась делать покупки. Сандалии, платьице, бусы, соломенная шляпка… Летисия была довольна собой, предвкушая заранее радость этой девочки.
… В дверях закусочной она столкнулась с тем незнакомцем, который несколько дней тому назад пытался познакомиться с ней. Увидев в ее руках пакеты, он предложил свою помощь. Любезно улыбнувшись, Летисия ее отвергла, и, опечаленный, мужчина удалился. На Летисию он не произвел ни ма¬лейшего впечатления, зато ее дочь Аманда была сражена наповал. Такой красавец! От него исходит мощное мужское обаяние. Как ей нравились такие мужчины! Один психолог, которого Аманда знала в Рио–де–Жанейро, говорил ей, что ее привлекают мужчины зрелого возраста потому, что она рано потеряла отца и у нее есть подсознательное стремление кем–нибудь его заменить. Интересно, о чем говорит он с матерью и кто он?..
Погруженная в свои мысли, Аманда даже не слышала, как Летисия убеждала Питангу надеть на себя все купленные для нее вещи, а ее подруга испуганно отказалась.
Наконец до нее дошло, о чем идет речь, и Аманда решительно вмешалась в разговор:
– Питанга, я ведь тебе не чужая. Я твоя подруга. Я обижусь, если ты немедленно не наденешь все это на себя…
Когда Питанга, расфуфыренная, как принцесса, заявилась в новом наряде домой, Мануэла жестко сказала:
– А ну–ка сними все эти вещички и выброси их на помойку. Мы не можем принимать подарки от этих богачей, поняла?
* * *
Гаспар Веласкес, дав самую лестную характеристику уму и способностям своего внука, оказался прав.
Дави просто диву давался, с какой легкостью Витор все схватывал на лету: особенности рыбообрабатывающего процесса, вопросы оснащения судов, устройство аппаратуры, тонкости при заключении сделок. То, на что у Дави ушли долгие годы кропотливого изучения и труда, Витор постигал играючи, между делом.
Витор вызывал в нем восхищение. Он оказался вовсе не тем маменькиным сынком и наследником, которому достаточно родства с владельцем предприятия, чтобы управлять им. Он был действительно человеком талантливым и работоспособным. Витор не обнаружил перед Дави никакой со словной спеси, он все время пытался дать почувствовать Дави, что они товарищи, искренние приятели и коллеги по работе и что у него, внука вла¬дельца предприятия, нет решительно никаких преимуществ перед сыном рыбака.
Но сам Дави помнил о том, что разница в их положении существует, и не настаивал на приятельских отношениях, которые, казалось бы, должны были ему льстить.
– Послушай, да сними ты эту маску! – как–то сказал ему Витор. – Ты бываешь невыносим с этой физиономией образцового служащего. Думаю, господин Гаспар был прав, когда говорил мне, что у нас с тобой получится отличный дуэт.
– Конечно, Витор, – с готовностью подтвердил Дави, – я готов сделать все, чтобы заслужить твое доверие.
– Уже заслужил, – положил ему руку на плечо Витор, – скажи, мы можем немного отвлечься от работы?
– Вполне, – улыбнулся Дави.
– Тогда расскажи мне о той девушке, о дочери Бонфиня… Оливия, кажется? Ты говорил, она твоя невеста?
В вопросе Витора не было ничего настораживающего, и тем не менее Дави несколько смутился.
– Да, – выдавил он из себя.
– Тогда почему бы тебе не пригласить ее пообедать вместе с нами? – самым искренним тоном, как будто за его словами не крылось ничего, кроме желания сделать приятное другу, произнес Витор. – Сделай это. Женщины обожают такого рода сюрпризы.
Дави пообещал и тут же набрал номер Оливии.
* * *
Идти в ресторан вместе с Витором и Дави Оливия наотрез отказалась. Изабел, присутствующая при телефонном разговоре, изумилась:
– Доченька, я не ослышалась? Ты отклонила предложение своего жениха пообедать вместе с Витором Веласкесом?
– Именно так, – подтвердила Оливия.
– Ты не хочешь обедать с сыном вице–президента фирмы? – не оставляла ее в покое Изабел. – Неужели ты не хочешь немного помочь Дави? Неужели тебе трудно одеться и пообедать в дорогом ресторане? Неужели это для тебя такал жертва, милочка?
– Намного большая, чем ты можешь себе представить, – отрезала Оливия. – Даже если бы Витор был не сыном вице–президента компании, а сыном президента страны, я бы все равно не пошла с ним обедать!
И тем не менее, когда пришел Дави, с тем чтобы уговорить Оливию пойти в ресторан, она, немного с ним поспорив, согласилась.
Обед прошел, что называется, в теплой, дружеской обстановке, хотя Витору не удалось загладить первое неприятное впечатление, которое он вызвал у Оливии. Впрочем, он не особенно и старался. Оливия не переставала удивляться тому, что Дави не замечает двусмысленной интонации, с которой Витор обращался к ней, – как будто бы он имел над ней какую–то власть, в которой не сомневался. Дави не замечал, что, приглашая ее на танец, Витор слишком тесно прижимается к его невесте… Дави как будто не видел, что Витор, почти не таясь, ухаживает за Оливией. Когда Витор пригласил их обоих на деревенский праздник в рыбацкий поселок, Дави тут же дал согласие и за себя и за Оливию.
… Позже Бонфинь, узнав об этом празднике, сказал Дави:
– Ты делаешь большую ошибку, Дави. Тебе следовало бы убедить Витора не ходить В поселок.
– Почему? – удивился Дави. – Ты считаешь, что моя семья недостойна принять…
– Да дело совсем не в этом! – яростно перебил его Бонфинь. – Ведь Витор сын… – тут Бонфинь осекся. – Дави, отговори его. Поверь мне, он не должен быть на этом празднике …
* * *
На праздник Витор отправился несколько раздраженным.
Его матери поклонники уже присылают цветы, и мало того, еще осмеливаются сопровождать записками самого фривольного содержания! Какой–то болван считает для себя допустимым вмешиваться в жизнь семьи Веласкесов! Летисия дала сыну суровый отпор. Никакого повода для отправки цветов неведомому поклоннику она не давала. И вообще это не его дело. Что это за странная ревность? Или он хочет ее оскорбить?
– Нет, это ты оскорбляешь память отца! – выкрикнул Витор и хлопнул дверью, даже не пригласив с собой на праздник Аманду.
Он отправился туда :вместе с Дави и Оливией. Весь поселок был украшен гирляндами тропических цветов. Домики были покрашены, прибраны и тоже украшены цветами и бумажными лентами. Женщины поселка нарядились в свои лучшие платья. На берегу залива Самюэль развел гигантский костер, вокруг которого поставили угощение и бутыли с вином. Здесь были дары моря, украшенные зеленью и рaкyшками, тропические фрукты и сладости. Кассиану и Серена приготовили пиво по особому рецепту.
Гостей встретили очень радушно. Эстер тотчас увлекла невесту своего сына к себе, чтобы показать ей дом. Витор видел, с какой готовностью Оливия согласил ась на это предложение, и слегка усмехнулся. Как ни демонстрирует она ему свою неприязнь, он знает, что на самом деле девушка испытывает к нему другие чувства. Он ей нравится, хотя она и не сознается себе в этом. Что ж, пусть воркует там себе с будущей свекровью, ему это только на руку; потому что сегодняшняя его цель совсем другая.
И он стал помогать Рамиру жарить на костре кефаль.
Рамиру держался с Витором открыто и дружелюбно, и Витор включил свое обаяние на полную мощность.
Его даже не смущали угрюмые взгляды сына этого рыбака, Кассиану, – он здесь был гостем и чувствовал себя в безопасности.
Асусена, увидев его у костра, покраснела. Витор не встречал еще такой девушки. Те, с которыми он привык иметь дело, давно утратили способность краснеть и стесняться, а эта просто чудо – такая невинная, прелестная, застенчивая! И ее не надо завоевывать, как, например, Оливию, она смотрит на него восхищенными глазами, в которых нет ни капли притворства. В них отражается вся бесхитростная душа этой девушки. Ее подружка Далила куда более смелее.
Улучив минутку, когда Асусена зачем–то пошла в дом, Витор осторожно отделился от веселящихся у костра людей и последовал за ней. Он чувствовал, что эта девушка ждет его, что она жаждет и в то же время боится разговора с ним.
Он постучался и вошел в дом. Асусена, увидев Витора, потупилась и сделала движение, чтобы выскочить из дверей, но он удержал ее на пороге.
– Ты очень красивая, Асусена. Ты не похожа на тех, кого я знаю. Я и не думал, что еще есть такие девушки, как ты, – нежно и в то же время напористо заговорил Витор. – И имя у тебя кра¬сивое. Оно означает «белая лилия». У тебя есть только один недостаток: ты все время молчишь … – говоря все это, он приблизил губы к щеке девушки.
– Не надо, а то вдруг войдет мой брат Кассиану, – прошептала Асусена, отстраняясь.
– Хорошо, – Витор тотчас же выпустил ее руку. – Но ты обещаешь, что потанцуешь со мной?
Асусена кивнула и Витор, улыбнувшись ей на прощанье, выскользнул из дома: столкновение с Кассиану вовсе не входило в его планы …
* * *
… Между тем Кассиану, одержимый ревностью, давал нагоняй своей невесте Далиле чуть поодаль от костра. Все в поселке настолько привыкли к бурным выяснениям отношений этой парочки, что и ухом не вели в их сторону. Милые бранятся только тешатся.
– Раз этот тип здесь, значит, кто–то поманил его! – выходил из себя Кассиану.
– Витор здесь потому, что он – лучший друг моего брата! Это просто совпадение! – отбивалась Далила.
– Ах твоего брата! – уцепился за ее слова Кассиану. – Твой брат хочет отнять тебя у меня! Он хочет сделать из тебя городскую франтиху!
– Послушай, Кассиану, когда ты начинаешь ревновать, то становишься глупее осла, – констатировала Далила. – Витора интересую не я, а твоя сестра Асусена!
– Да? Откуда ты это знаешь?!
– Знаю! – выпалила Далила. – У меня глаза не на затылке, как у некоторых безмозглых ослов! И я ими вижу все очень хорошо!
– А зачем ему моя сестра? – переключился на другую тему Кассиану. – Какой может быть у этого щеголя интерес к моей сестре?
– Об этом ты спроси у него или у нее!
– Спрошу, не беспокойся, – сжав кулаки. пообещал Кассиану и сделал шаг, чтобы идти к дому следом за сестрой, но Далила удержала его:
– Эй! Tы что–то забыл!
– Что именно? – буркнул Кассиану.
– А извиниться передо мной за свои подозрения?
Кассиану вернулся.
– Ну ладно, извини, Далила. Просто мне кажется. что все хотят отбить тебя у меня, – угрюмо объяснил он. – А ты знаешь, как я тебя люблю. – Ладно уж, – великодушно извинила его Далила. – Но ты не ходи сейчас к Асусене. Я сама с ней поговорю о Виторе, идет?
* * *
Уже прошло минут двадцать, как Витор, не желая столкнуться с Кассиану, поспешно вышел из дома Рамиру Соареса, а Асусена все еще пребывала в состоянии транса. Она боялась пошевелиться, точно ее каким–то мощным порывом ветра уносило все выше в небо, и ей страшно и радостно было ощущать собственную невесомость. До встречи с Витором мечты кружили над ней, точно какие–то шумные, неотвязные птицы, но теперь она сделалась легкой и беспомощной, как перышко в их огромных крыльях, уносящих ее за край фантазии, в незнакомую жизнь, где все было совершенно иным.
Бот почему она вздрогнула, когда увидела перед собой смеющееся личико Далилы: ей казалось теперь, что они с подругой расстались жизнь тому назад, так много всего случилось с момента их разлуки, что нет смысла пересказывать минувшее.
– Асусена, ты что, намерена весь праздник просидеть дома?
Асусена с трудом разлепила губы.
– Здесь был Витор, – объяснила она.
– Ну и что? – не слишком удивилась Далила. – Надеюсь, он не приставал к тебе?
– Нет, нет, нет, – торопливо произнесла Асусена, удивляясь звукам собственного голоса. – Наоборот. Он говорил такие хорошие слова… А я вела себя, как дурочка. Стоит мне его увидеть, как я и рта не могу раскрыть…
– Неужели этот хорошенький ротик ничего не произнес? – засмеялась Далила. – Он, наверное, принял тебя за дикарку, которая никогда в жизни не разговаривала с городскими… Ну ладно, успокойся, я шучу. Ты ему нравишься такая, какая есть. Причешись и подкрась губы, и пойдем на праздник!
– А ведь я пообещала ему танец, – мечтательно произнесла Асусена.
– Ну и отлично, пойдем! – потянула ее Далила.
* * *
Аманда Веласкес, которую брат, вопреки своему обещанию, не взял на праздник, все–таки появи¬лась в поселке в сопровождении Питанги. Мануэле очень не хотелось отпускать дочь с Амандой, но обе девушки так жалобно и неотступно молили ее об этом, что она вынуждена была сдаться. Витор, увидев сестру, насмешливо поднял бровь, но ничего не сказал. Серена усадила Аманду рядом с собой, а Эстер заговорила с Питангой.
– Ты Питанга? Дочь Мануэлы? – в голосе ее было что–то странное и не слишком доброжелательное, отчего Питанга вся сжалась.
– Да, донна Эстер, – пролепетала она.
– Подумать только, как ты изменилась! Уже настоящая женщина … Как поживает твоя мать?
– Все отлично, спасибо, – сдержанно проговорила Питанга и хотела было улизнуть подальше от общего веселья, но тут на нее с распростертыми объятиями налетела Далила. За ее плечом маячил, как всегда, Кассиану.
– Как хорошо, что ты пришла, Питанга!
Питанга бросила смущенный взгляд на Кассиану, беззастенчиво рассматривающего ее, и робко сказала:
– А это моя подруга Аманда.
– Сестра Витора, – пояснила Аманда.
– Далила, – сказала Далила. – А этот, длинный, Кассиану. Кассиану, познакомься с Амандой и Питангой… Питанга – дочь Мануэлы!
– Внучка Кливера? – уточнил Кассиану. – Ты очень красивая … А в детстве была такой замухрышкой…
– Что ты несешь, Кассиану? – дернула его за руку Далила. – Питанга всегда была очень миленыкой. Потанцуй с ней, искупи свою вину!
Далила умела растормошить кого угодно. Молодежь, вдохновленная ею, заплясала в кругу. Самюэль, видя, что все смотрят на их веселье, потихоньку отвел Рамиру от костра и проговорил:
– Ты знаешь друга моего Дави, Витора?
– Ну да, мы сегодня познакомились. Броде неплохой парень, – произнес Рамиру.
– Да, может, и так, но все не так просто, – загадочно молвил Самюэль.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Рамиру.
– Витор – сын Летисии. Рамиру вздрогнул.
– Ты уверен?
– Я видел его фотографию в газете рядом с матерью на приеме в доме Оливии… Я не сразу его узнал, но потом присмотрелся и понял, что это он.
– Сын Летисии, – повторил в глубокой задумчивости Рамиру. – Сын Летисии. Что ж, рано или поздно это должно было случиться… Но Серена не должна этого знать.
Самюэль покачал головой, как бы удивляясь спокойствию друга.
– Это не самое страшное. Боюсь, самое страшное еще впереди!
– Что ты имеешь в виду? – встревожился Рамиру.
– Посмотри, за кем он открыто, не таясь, ухаживает! – проговорил Самюэль. – И похоже, твоя дочь уже неравнодушна к сыну Летисии!
