Текст книги "Тропиканка. Том первый"

Автор книги: Вальтер Неграо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Но Пессоа найдет еще средство, он им всем покажет, как над ним издеваться! Он сумеет поставить их всех на место!

Кое–как приведя себя в порядок, ни слова не говоря, Пессоа двинулся к машине. Вслед за ним заторопилась и Питанга. Она, пожалуй, сочувствовала Пессоа, но еще больше восхищалась Кассиану. Вот уж кто герой!

– Я же говорила тебе, что он очень сильный, – сказала она Пессоа. когда машина тронулась с места.

– Зверь, настоящий зверь, – ответил ей Пессоа.

* * *

Летисия и Франсуа договорились встретиться днем, а с утра в мастерскую Франсуа явилась Аманда. Вчерашний разговор с матерью еще больше освободил и раскрепостил ее. Все, что она таила в себе, держала под спудом, выйдя наружу. Kaк бы узаконилось и обрело безусловное право на существование. Объявив матери о своей любви, Амaндa словно получила право отстаивать ее и настаивать на ней.

Правда, на этот раз, прежде чем прийти, она позвонила Франсуа по телефону, и он согласился повидаться с ней.

Франсуа чувствовал, что визит этот неизбежен. Что эта девочка еще доставит ему множество хло¬пот и неприятностей. Что именно о ней и пойдет у них сегодня разговор с Летисией. И потому хотел уже сейчас расставить все по местам и как–то разрядить обстановку.

В мастерской у него царил страшный беспорядок Франсуа натягивал очередной холст, готовясь писать новую картину. Давно ему уже так не хотелось работать. Собственно, к живописи его вернуло ожившее, трепещущее сердце. Мир раскрывалея перед ним с какой–то особой откровенной щедростью, и, радуясь его богатству, Франсуа не мог и не хотел никого обижаать. Даже эту девочку, которая была ему в тягость совей навязчивостью, своим молодым эгоизмом. Самолюбивая юность не умеет еще входить в утонченное общение с миром, а только в таком общении черпает полноту и радocть зрелая душа.

Едва войдя, Аманда принялась извиняться:

– Ужас, что я тут наделала! Я только потом поняла, и мне так стыдно, так стыдно! Простите меня, Франсуа. Впредь я обещаю вести себя примерно.

– Считай, что все уже забыто, – кивнул ей Франсуа, не отрываясь от работы. – В юности и я натворил немало глупостей. Детство не может ни сердить, ни обижать, так что давай скрепим наш мирный договор стаканчиком ананасового сока с мятой. Я только что приготовил свеженький, – и он протянул Амaндe стакан.

– Но я уже не ребенок, Франсуа, – возразила Амaндa, – и мне совсем не приятно, что вы обращаетесь со мной как с младенцем–несмышленыщем. В этом тоже есть что–то ненатуральное. Скажите, вы боитесь себя или я вам совсем не нравлюсь?

На слишком прямо поставленный вопрос Франсуа не мог дать такого же прямого ответа. Он не хотел, не имел права ранить дочку Летисии. Он не хотел портить с ней отношения. Ради Летисии, Ради надежды на их любовь он должен был постараться не оттолкнуть ее дочь, а попробовать как–то изме¬нить ее привязанность в благотворную сторону.

– Нет, я не боюсь себя, Аманда, и ты мне очень нравишься, – начал он и не знал, что ему говорить дальше.

Но сама Аманда заторопилась:

– Нравлюсь, но не как женщина, да, Франсуа? Вы привыкли дyмaть, что я еще маленькая, но вы посмотрите, посмотрите на меня! – Аманда встала перед Франсуа, она не сомневалась в своей привлекательности. У нее и в самом деле было прехорошенькое личико и стройная, вполне развитая фигурка. – Посмотрите! – настаивала она. – И услышьте, что я вас люблю! Влюблена до безумия! Готова на все!

Франсуа только вздохнул про себя: нелегкая работа – образумить этот пылкий, слепой и глухой эгоизм. Но он все–таки попытался:

– Пойми меня правильно, Аманда, и не считай, что я не уважаю твоих чувств. И все же мне кaжется, что ты в них немного запуталась. Ты очень рано лишилась отца, тебе его не хватает, и свою… потребность в дружеском мужском участии ты приняла за любовь. Поверь, так оно и есть. Ведь по возрасту я как раз гожусь тебе в отцы, ты мне в дочери, и я готов в тебе видеть свою большую умную дочку…

При этих словах Аманда фыркнула, она оставила почтительное «вы» и перешла на интимное, страстное «ты»:

– Нет, ты мне не отец, а любовь, которую я к тебе испытываю, не имеет ничего общего с дочерними чувствами. Мужское участие и дружба у меня были всегда, ты забыл, что у меня прекрасный дедушка? Ты просто щадишь меня и не хочешь сказать мне правду! Но поверь мне, поверь, я достаточно взрослая, чтобы услышать ее от тебя.

Говоря это, Аманда торопливо шла по дорожке сада к калитке.

– Я готов сказать тебе правду, вернись, и мы поговорим, – окликнул ее Франсуа.

Может, девочка права и лучше сказать ей все как есть? Он уже подыскивал слова помягче, чтобы объяснить ей всю несбыточность ее надежд.

– Нет, – отказалась Аманда, – у нас не получится никакого разговора. Зря я сегодня пришла к тебе! Мне нужно было немного подождать. Но ты увидишь: придет день и я стану для тебя женщиной. Да, Франсуа! Это я тебе обещаю!

Когда Франсуа и Летисия встретились днем в ресторане, им обоим было что рассказать друг другу.

Летисия была очень сдержанна, очень немноголовна. Ночь не прошла для нее даром, она принесла ей ясное и твердое решение, и Летисия сообщила его Франсуа.

– Ты знаешь, вчера я поговорила с Амандой, и она мне призналась, что влюблена в тебя. Я увидела, что со мной говорит очень юная, но женщина, и женщина влюбленная. Это серьезно, Франсуа. И я никогда не буду соперницей своей дочери!

Франсуа улыбнулся и вздохнул:

– Ты сама еще ребенок. Летисия. О каком со¬перничестве может идти речь? Я гожусь Аманде в отцы и надеюсь, ты не подозреваешь меня ни в каких противоестественных наклонностях? Я сказал, что люблю тебя и я отвечаю за свои слова. Мне кажется, мы с тобой взрослые и свободные люди и имеем право жить так, как считаем нужным.

– Говори тише, – остановила его Летисия. в этом peсторане много знакомых.

– Боже! Как же ты запугана, Летисия!

– Привет, мамочка! Хорошо, что я тебя нашел, – перед столиком стоял Витор.

Он узнал у секретарши, что Лети сия отправилась обедать в ресторан, и немедленно примчался. Еще бы! Он должен знать, с кем она проводит время, в ее жизни не должно быть никаких тайн от сына!

– Ты тоже пришел пообедать, Витор? – с меланхолической улыбкой спросила Летисия и представила его Франсуа: – Мой старший сын, Витор, – И потом сыну – Франсуа: – Франсуа Виейра да Силва. Садись, Витор. Свой заказ мы уже сделали.

– Я с удовольствием пообедаю с вами и познакомлюсь поближе с художником, который предлагает такие перспективные проекты для фирмы!

Обед прошел за обсуждением внешнего вида яхт.

Обговорили и сроки представления окончательного проекта. В конце обеда Витор спохватился:

– Да! У меня есть к тебе и еще одно дело, мамочка! Мне срочно нужна твоя подпись!

– Давай я тебе прямо тут и подпишу, – предложила Летисия.

– Нет, я уже опаздываю на встречу! Я и так с вами очень задержался. Но я буду ждать тебя в офисе. Думаю, через полчаса ты уже будешь на месте?

– Да, наверное, – вяло ответила Летисия. Витор помахал рукой и пошел к выходу. Франсуа только головой покачал, глядя вслед

Витору. Ну и ну! Ну и хватка у молодого человека!

– Да ты, как я посмотрю, в настоящей тюрьме. А тебе не кажется, что пора выходить на свободу? – спросил он у Летисии.

– Витор очень переживал смерть отца и болезненно относится ко всем моим знакомым, – с покорным смирением объяснила Летисия.

– Будем считать, что я беру тебя прямо из монастыря, – пошутил Франсуа. – Но ты, надеюсь не будешь и дальше жить в рабстве у собственных детей? Хватит, Летисия! Tы же не ребенок. Не обманывай себя, что подобное рабство естественно и нормально!

– И все–таки я предпочла бы остановиться, – с какой–то безнадежностью в голосе сказала Летисия.

– И не думай! – весело возразил Франсуа. – Tы чувствуешь, нас уже подхватило течением и несет? Tы чувствуешь, как неодолим этот сумасшедший поток? – Глаза Франсуа со счастливым озорством смотрели на Летисию. – Я согласен, до поры до времени мы с тобой можем встречаться тайно, чтобы не слишком огорчать твоих близких, но жизнь уже подхватила тебя, и ты не можешь уклоняться от встречи с жизнью, Летисия!

Глава 19

Дави ходил как в воду опущенный. Он просто не мог понять Оливию – ведь они давно обо всем договорились! У них был уговор, что, как только дела в фирме, где он служит, пойдут получше, они поженятся! А теперь вдруг Оливия говорит: «Подождем, не будем торопиться». А чего, спрашивается, ждать?

И когда Витор стал его расспрашивать, почему у него такой удрученный вид, Дави не мог не по¬делиться своими горестями.

– Наверное, она не верит в перспективность нашей фирмы, – предположил Витор. – Но если ты мне позволишь, я сам поговорю с Оливией и попробую ее убедить. Для тебя я постараюсь добиться повышения, я же понимаю, что свадьба дело нешуточное, а потом и на жизнь куда больше понадобится.

Дави просто слов не находил, чтобы поблагодарить Витора, он не ждал от него такой сердечности, такого участия.

– Но пообещай, что шафером у тебя на свадьбе буду я, – с улыбкой сказал Витор, видя благодарное лицо Дави.

– Для нас с Оливией это будет большая честь, – единственное, что сумел ответить Дави.

– Если позволишь, я поговорю с Оливией прямо сегодня.

Дави замялся.

– Поверь, я тебе очень благодарен, Витор. Но ты знаешь, с женщинами всегда непросто, а с Оли¬вией непросто втройне. Она может тебе такого наговорить … – Дави покрутил головой. – Думаю, что сперва нужно хорошенько подготовить почву…

– А я не думаю, – самоуверенно ответил Витор, – с женщинами я нахожу общий язык очень легко, и если что задумал – прочь с дороги! Раз я решил быть шафером на вашей свадьбе, то так оно и будет! Не дрейфь, Дави!

– Помоги тебе Бог! – вздохнул Дави.

Витор решил не откладывать дела в долгий ящик и отправился к Бонфиню. Чего он только не наговорил ему. А начал с того, что намеренно перевел сеньора Бонфинн в кабинет по соседству с Дави. Доверять он может тольно Бонфиню и очень хочет, чтобы тот во все глаза наблюдал за Дави. Он, Витор, собирается расширить предприятие… обязанностей у Дави прибавится, и он как шеф, должен быть в нем стопроцентно уверен.

– Дави работает на вашу фирму не один год, – сказал Бонфинь, – и работает безупречно, так что, я думаю, ты вполне ему можешь доверять, он справится и с более сложными делами.

– Рад слышать твое мнение, Бонфинь. Ведь ты не только самый старый работник, ты стал другом нашей семьи. А мне очень нужен человек с опытом, который остановил бы меня, если я вдруг начну делать глупости.

Витор смотрел на Бонфиня так искренне, что прямодушный и бесхитростный Бонфинь поздравил про себя своего друга Гаспара с тем, что дело его, похоже, будет в надежных руках. Из Витора выйдет толк.

– Только не пори горячку, Витор. И действуй всегда с оглядкой – ведь в книгах все совсем не так, как в жизни. А я обещаю, что всегда буду тебе помогать, ты на меня можешь рассчитывать, – говорил своему молодому патрону честный Бонфинь.

– Только не говори никому, что я трушу. Но тебе я честно скажу: у меня мороз по коже идет. стоит мне только подумать, что я буду управлять таним мощным предприятием! – Если Витор и играл в откровенность, играл великолепно, и этой своей откровенностью он окончательно поко¬рил Бонфиня.

– Тише едешь – дальше будешь, – успокоил его Бонфинь. – И помни, что мы за тебя горой, Витор.

– А не выпить ли нам по стаканчикy виски? – предложил Витор, – после работы, разумеется. Что, если меня вдруг пригласит к себе сеньор Бонфинь?

Бонфинь почувствовал себя польщенным.

– Будем очень рады, Витор. И я, и Изабел тоже.

Вечером Витор отправился к Бонфиню. Изабел просто не знала куда деваться от радости. Она могла только мечтать о том, чтобы заполучить к ним Витора, и вот пожалуйста! Витор собственной персоной на пороге.

Изабел рассыпалась перед ним в любезностях, и Витор принял их как должное. Он не сомневался в ценности собственной особы и льстивое заискивание Изабел воспринял как совершенно естественное.

Изабел, извинившись, побежала к Оливии.

Оливия только что вернулась с дежурства из больницы и собиралась лечь. После работы она всегда приходила полумертвая от усталости и мечтала только об одном – об отдыхе. Но Изабел замахала на нее руками:

– Спустись вниз, дочка! Не каждый день приходит к нам Витор. Постарайся уж для меня, для отца. Толыю смотри губы накрась, приоденься, мы тебя будем ждать.

Оливии не хотелось вступать в спор с матерью, она слишком устала для этого, и лишнее душевное напряжение было для нее тяжелее физического. Поэтому. наскopo приведя себя в порядок, она действительно спустилась вниз.

Изабел тут же исчезла из гостиной под предлогом того, что ей нужно распорядиться насчет ужина. – Развлекай, дочка, гостя, – сказала она и закрыла за собой дверь.

Бонфиню она тоже строго–настрого приказала не появляться – пусть молодыe побеседуют на свободе.

Изабел не слишком надеялась, что тайная ее мечта исполнится, но судьба посьтала ей шанс, и она хотела им воспользоваться.

Витор тут же подсел к Оливии.

– Оливия. Я как раз искал возможность поговорить с тобой наедине. Поверь, я пришел к вам не ради ужина и не ради стаканчика виски. Мне хотелось загладить дурное впечатление, которое у тебя, очевидно, возникло от наших предыдущих встреч! Жизнь надавала мне оплеух и кое–чему научила.

– Я не понимаю, при чем тут я и зачем ты мне все это говоришь, – холодно сказала Оливия. – Но, я очень рада, если ты хоть чему–то научился.

Оливия спустилась в гостиную еще и потому, что знала: встреча с Витором неизбежна, рано или поздно они непременно встретятся, и хотела, чтобы и встреча и разговор уже состоялись и Витор понял всю невозможность их дальнейших встреч.

– Я хочу, чтобы ты дала мне шанс исправить наши отношения, доказать, что я стал совсем другим человеком. Я знаю что вы с Дави жених и невеста, и я знаю, что у вас не все ладится.

Оливия возмутилась: да как он смеет, этот хлыщ, лезть в ее личную жизнь? Это что за новости? Кем он себя мнит?

– Не понимаю, откуда ты это взял? – спросила она лояльным тоном.

– Мы подружились с Дави, и у него от меня нет секретов, Потому–то я и пришел с тобой поговорить! У Дави блестящее будущее в нашей фирме, так что не беспокойся на его счет.

Витору было приятно чувствовать себя благодетелем, который способен в один миг решить все житейские неурядицы, и он приготовился пожинать плоды благодарности. Сейчас он скромно вы¬слушает добрые слова размягчившейся Оливии и столь же скромно отметет их.

– При чем тут блестящее будущее Дави? С чего ты взял, что оно меня волнует? – начала было Оливия, но, взглянув на Витора, спохватилась и возмущенно заявила: – Я никогда не поощряла вмешательства в свою жизнь чужих людей и запpeщaю делать это и тебе!

Она не собиралась обсуждать свою жизнь с кем бы то ни было.

Тон Оливии был резок, холоден, слова недвусмысленны. Витор поднялся. Похоже, посредничество его не удалось, как не удалось и другое – Оливия не переменила к нему своего отношения.

– Сейчас будем ужинать, – возвестила верувшаяся Изабел.

– В другой раз, Изабел, – отклонил приглашение Витор, – у меня назначена встреча. Рад был вас всех повидать.

– А Бонфинь? Он так расстроится … – Изабел не снрывала и своего огорчения.

– Мы еще поужинаем вместе, и не раз, – Витор фамильярно чмокнул Изабел в щеку, надеясь, что это послужит ей утешением. – Пока!

– Что ты наговорила ему, бесчувственная? – накинул ась Изабел на Оливию, как только Витор ушел.

– Оставь меня в покое, мама, – устало сказала Оливия. – Дай мне отдохнуть!

Оливия просто кипела от негодования. Она не собиралась спускать такое Дави. Какое право он имеет откровенничать о ней с Витором? Нашел себе друга! Да от таких нужно держаться подальше!

Изабел хоть и очень сердилась на дочь, но другого от нее не ждала. Что, она не знала своей Оливии?

Дети, надо сказать, доставляли Изабел немало хлопот. Что Пессоа, который возится со своей кудлатой хиппи Адреалиной! Что Оливия, которая чересчур уж строга!

Но Изабел надеялась на себя. На свой ум, изворотливость, тонкость, дипломатические способности. Уж кто–кто, а она сумеет повернуть дело в свою пользу!

И вот на другое утро Изабел, разрядившись в пух и прах, села в машину и отправилась не к кому–нибудь, а к самому сеньору Гаспару.

Нейде, увидев разряженную, важную, похожую на индюшку Изабел, тут же сказала, что Летисии нет дома, она на работе.

– В субботу? На работе? А я–то думала, что только мой муж с утра до ночи пропадает в фирме, – протянула Изабел. – Но вообще–то н не к Летисии. Мне нужно повидать сеньора Гаспара, милочка.

Нейде рот открыла от такой бесцеремонности.

– Пойду узнаю, дома ли сеньор Веласкес, и если дома, то сможет ли вас принять?

Гаспара не принято было тревожить, он не принимал визитеров, и, очевидно, не сеньора Изабел составит исключение из правила – так, по крайней мере, считала Нейде.

– Где ж ему и быть, как не дома! Тем более теперь, когда мой муж тащит на своем горбу все его дела, – без малейшего смущения говорила Изабел. – Да ты поторопись, дочка, я ведь жду.

Нейде уже успела закрыть рот, больше того, она скептически поджала губы, отправляясь исполнять поручение. Но, к ее удивлению, Гаспар принял Изабел. Они с Бонфинем в самом деле были старыми друзьями, и Бонфиню фирма многим была обязана.

– Рад тебя видеть, Изабел, – встретил ее Гаспар. – Почему ты так редко у нас бываешь?

Начало было как раз такое, какое нужно. Изабел на такое доброжелательство и не рассчитывала.

– Нам надо бы встречаться почаще, мы ведь старые друзья, Изабел, – продолжал Гаспар. – Ты вытащила счастливый билет. Бонфинь – человек замечательный, преданный, честный, добрый…

– Да, Гаспар, я с тобой согласна. Я тоже все время говорю Бонфиню, что надо бы нам почаще встречаться. Но ты, наверное, слышал, что я собираюсь устроить благотворительное чаепитие, весь высший свет Форталезы примет в нем участие. А твою Летисию мы собираемся сделать патронессой.

– Конечно, слышал, Изабел, – Гаспара забавляла деятельность жены Бонфиня, но ей он ничего не сказал. – Летисия была очень тронута той честью, какую вы ей оказываете.

– А для нас было бы большой честью устроить это чаепитие у вас в доме, – выпалила Изабел свою заветную просьбу, и сама несколько была ошеломлена собственной дерзостью.

Однако и ее просьба показалась Гаспару забавной: почему бы в самом деле не устроить этот дамский чай у них в доме? Тем более он сам только что приглашал Изабел бывать у них почаще.

– Если дело во мне, Изабелл, то я не возражаю, – сказал он, – но, наверное, нужно узнать мнение и Летисии тоже.

– Спасибо тебе, Гаспар, – проворковала Изабел, – я никогда не сомневалась в твоей дружбе.

Изабел возвращалась домой преисполненная гордости: ну кто бы смог осуществить такое? Кто бы смог устроить благотворительное чаепитие в доме самого сеньора Гаспара Веласкеса? Кто? Только она – Изабел!

* * *

Перед приходом Изабел Гаспар говорил по телефону с Франшику. Но Франшину пока не сообщил Гаспару ничего утешительного, и тот с нетерпением ждал следующего его звонка.

Ведь в поездку Франшику отправился с особым поручением Гаспара, он должен был отыскать в Рио бизнес–звезду Эстелу и договориться о ее гастролях в Форталезе. Поэтому Гаспар и ждал с таким пстерпением вестей. Потому и дал в распоряжение Франшику самолет, неограниченные средства и полномочия.

Франшику пользовался неограниченными средствами и полномочиями напропалую, но пока в интересах Франсуа, а вернее, своих собственных.

Деловую поездку Франшику начал с Сан–Паулу.

Остановился в лучшей гостинице в номере «люкс» и немедленно набрал номер Лилианы.

Хотя он давным–давно не появлялся в Сан–Паулу. Однако в отеле его еще помнили, и Франшику было приятно появиться перед портье в качестве преуспевающего бизнесмена, который очень круто пошел в гору. Не сомневался Франшикy, что помнит его и Лилиана.

Но Лилиана, честно говоря, вспоынила его с большим трудом. Магическим словом было для нее имя Франсуа. Но это имя было для нее и незаживающей раной. Но вот он подал о себе весть, и она готова была бежать на встречу даже с его посланником. Хотя, может быть, сам Франсуа тоже приехал и стоит там рядом?

– Передай, пожалуйста, трубку Франсуа, – попросила Лилиана.

– Он не приехал, но я с удовольствием расскажу тебе все его новости, – пообещал Франшику, – только не сейчас. Я жду очень важного звонка. А вечером приглашаю тебя в отель на ужин. Спросишь доктора Франшику, меня здесь все знают.

Лилиана ответила согласием, и Франшику почувствовал, что необыкновенно горд и доволен собой. Он и в дальнейшем надеялся на свое неотразимое обаяние, а может, живость ума, а может… В общем, он надеялся – надеялся, что сумеет оттеснить Франсуа и…

Лилиана тоже надеялась. Она надеялась, что, Франсуа передал ей письмо или хотя бы записку.

Отсутствие письма оказалось для нее тяжелым ударом. Глаза ее тут же наполнились слезами. Она не понимала, как можно было так бесчеловечно с ней обойтись! Все время, пока Франсуа жил в Сан Паулу, она была ему такой верной подругой! так ему помогала! Даже после того, как он исчез, она сделала все, что он просил: продала квартиру и даже перевела два первых платежа в банк. Франcya мог бы вспомнить ее добрым словом.

– Поднимемся в номер! Такой красавице не годится плакать на людях, – сказал Франшику и увлек Лилиану в свой «люкс».

Он вился вокруг нее ужом: и утешал, и восхищался ею, говорил комплименты, угощал, отвлекал, шутил. В конце концов, Лилиана оценила его старания. Она даже улыбнулась ему, сказав при этом:

– Я очень хочу увидеть его, Франшику!

Франшику был готов и на это.

– Хорошо! Я тебя отвезу к нему. У меня свой самолет, и ты полетишь вместе со мной. Но сначала мы несколько дней проведем в Рио. Ты немного развлечешься, а я поработаю – я ведь прилетел по делам. Ну что, согласна?

Лилиана была согласна на все.

– Только улажу кое–что, договорюсь, перенесу встречи, – сказала она.

– Отлично! А завтра утром мы встретимся и в полет!

Так что неудивительно, что сеньор Гаспар не получил пока никаких положительных вестей: деловая поездка только–только начиналась. Зато Франсуа, которому Франшику передал вечером по телефону целую кучу вестей и о квартире, и о приезде Лилианы, пришел в ужас.

– И не думай привозить ее сюда! – закричал он в трубку. – У меня только–только все пошло на лад с Летисией! Попробуй привезти, и я с тебя шкуру спущу!

Франшику в ответ только усмехнулся.